И когда Он снял четвертую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя «смерть».
Апокалипсис, 7–8
Глава 1
Обратный отсчет в военных фильмах
Великая Отечественная все дальше от нас. Ушли в лучший мир все маршалы и почти все генералы Победы. Те, кто знал истину о войне глубоко, объемно и достоверно. Их мемуары, некогда издаваемые миллионными тиражами, молодежь, увы, не читает, да и не будет уже читать… слишком другое сегодня время. Уходят последние ветераны – последние, кто знает правду о войне, познав ее лично в заледенелых окопах Подмосковья, в руинах Сталинградского тракторного, на ступенях Рейхстага.
Тонны архивных документов: от протоколов заседаний Политбюро до секретной переписки «Большой тройки» – эти архиинтересные документы, также дающие правдивое представление о том, как все было на самом деле – увы, удел немногих архивистов да обладателей ученых степенен по истории.
И даже книги, писанные «по горячим следам» великими советскими писателями, теми, которые Войну прошли сами, – из года в год издаются все реже. Новые поколения вообще читают все меньше и меньше, тем более – литературы, тяжелой, глубокой, о событиях далеких и вроде как «неактуальных».
Живая человеческая память о войне исчезает, растворяется во времени.
Остается лишь коллективный миф, суррогатная память общества, которую сегодня почти тотально формирует масс-медиа и кино.
Именно поэтому я решил посвятить отдельную главу «важнейшему из искусств», одному из главных мифотворцев нашего времени – кинематографу.
Ни в коем случае не пытаюсь пересказывать фильмы, тем более давать им какую-либо художественную оценку. Речь пойдет о кино исключительно с точки зрения исторической мифологии: есть ли исторические ошибки? Сознательные или нет? И самое главное – какие эти фильмы порождают в массовом сознании киномифы? Позитивные, когда можно простить и нечаянные ляпы, и неточности, или мифы черные, оскверняющие нашу память о войне, ставящие подвиг наших предков под пренебрежительное и мерзкое – сомнение.
«Александр Невский» (1938), «Суворов» (1940), «Чапаев» (1934)
Увы, чем дальше мы от войны, тем больше будет мифов на совести кинематографистов
2010 – Правильный Михалков. «Утомленные солнцем 2: Предстояние»
Поток язвительных словес в адрес Михалкова просто вынудил меня в первые же выходные после премьеры отправиться в кинотеатр.
Первой каплей стала рецензия на «Эхе Москвы»:
«Сквозь дорогие видеоткрытки, как улыбка чеширского кота проступало огромное нечеловеческое эго Никиты Михалкова…
Великий фильм оказался величайшим обманом в истории отечественного кинематографа…»320
Последней – рейтинг «Афиши»: УС-2 – «три звезды» (из пяти). Выше в рейтинге стоял голливудский фильм с мощным названием «Пипец» – «четыре звезды»!
Стоит упрекнуть Михалкова в нескромности – «Великий фильм о великой войне». В искусственности спасения героев. В некоторой затянутости. Есть масса исторических несоответствий. Кремлевские курсанты сражались под Москвой, но совсем не так как в кино.
Не было никаких штрафбатов осенью 1941-го. Да и попасть в штрафбат мог только офицер, а Котов-Михалков в начале войны таковым не являлся. С уголовной статьей ему светила в лучшем случае штрафная рота – да и то через годик. Странно медсестре пытаться перевязать обгоревшего танкиста бинтом поверх ватника. Ну, и так далее.
Липецкие журналисты разыскали реального комдива Котова – историческое лицо. Только в отличие от киногероя настоящий комдив из лагерей не вышел… Тут, правда, любопытно другое: Михалков-то своего героя на самом деле – выдумал, о существовании реального комдива Котова даже не подозревал. Такое совпадение даже слегка отдает мистикой.
Отдельная странная история – т. н. провал фильма в Каннах-2010. Расскажу буквально в двух словах. Обычно все фестивальные показы выглядят одинаково: конец фильма, титры, вежливые аплодисменты. Пока с минуту идут титры – зал не спеша расходится. В Каннах Михалков будто назло запустил титры на русском – минут этак на 5. Взялся перечислить на кириллице все 700 человек, создававшие фильм. Русской делегации казалось – все, конец, когда зажжется свет, в зале останется одна съемочная группа. Но поразительно – не ушел никто, и когда вспыхнули лампы, переполненный Дворец фестивалей взорвался 20-минутной бурей.
Это был взрыв восторга – искушенная каннская публика встретила фильм так, как ни один до того. На следующее утро западная, а вслед за ней и наша пресса почему-то назовет это «более чем прохладным приемом». Ожидая минимум Гран-при, УС-2 не получил ни одного, даже самого второстепенного приза.
Почему? – недоумевали все. Ответ, думаю, прост. Михалков попытался сделать фильм «проплавославный», «прорусский», получился, соответственно – «проимперский».
Западная критика тут же окрестила его «сталинистским», ибо для них Российская Империя – это не какие-то древности, а близкий и понятный (великий и ужасный) Сталин. Эту Империю они по-прежнему боятся на подкорке, и любое усиление сей гигантской лавины, нависающей на глобусе над старушкой Европой, будет восприниматься Западом с ужасом – STALIN IS BACK.
Думаю, что именно как продукт идеологический, как исторический миф УС-2 – нужное сегодня стране кино. В те дни я предложил: надо сделать так, чтобы этот фильм увидел каждый старшеклассник, каждый солдат, каждый ветеран. Тут же получил в прессе по полной: Мединский предлагает спасти прокат УС-2, загоняя в кинотеатры школьников.
Эх, господа, не прокат я пытался спасти, и не нас с вами – мы еще что-то читали, что-то помним. А нашу с вами смену.
Несчастных ЕГЭнутых школьников, уже почти поверивших, что победу в 1945-м обеспечили союзники. Бритоголовых подростков, вбивших себе в голову, что Гитлер нес русским порядок. Девчушек, которым вообще все пофигу – кроме того, о чем пишут в их глянцевых журнальчиках мини-формата.
Потерянное поколение «Дома-2» отгорожено от нашей подлинной истории гламурно-голливудской стеной толщиной в двадцать лет. Прошибить которую может лишь залп из сотен орудий – такого калибра, как Михалков.
Достарыңызбен бөлісу: |
