|
(коку и то — меры ёмкости, то=180,4 л, то=0,1 коку),
Разбрасывание бобов — наиболее важная часть обряда. Для ее проведения бобы поджаривают на открытом огне, который, как уже говорилось, считается очищающей стихией.
Их бросают не только туда, откуда демоны могут прийти, но и в том направлении, куда их следует гнать. В домах бобы разбрасывают не только у входа, но и в комнатах, особенно в темных углах, где могут находиться демоны.
Во время этой церемонии, которую обычно выполняет хозяин дома, обязательно приговаривают:
«Они ва сото ~- фуку ва ути
(Черти — вон, счастье — в дом!).
Потом бобы, которые считаются ритуальной пищей, дабы отвести всяческие болезни, собирают и едят. Считается, что надо съесть столько бобов, сколько тебе лет, и еще один для того, чтобы в наступившем году ты был здоров и удачлив в делах.
С эпохи Хэйан существовал также обычай заворачивать бобы (по числу лет плюс один) в бумагу и ночью класть сверток на перекресток дорог, чтобы кто-нибудь на него наступил. В этом случае все несчастья прошлых лет покинут человека.
Такой обряд описан в «Мунэнага сюки» — дневнике военачальника принца Мунэна-га, жившего в XIV веке.
Существовал еще обряд изгнания вселившегося в человека беса — цуина, для чего нюхали сильно пахнущую траву атрастилис или ели моти, замешенные на этой траве. Данный обряд описан в «Сики-мо-ногатари», литературном памятнике эпохи Камакура.
В сельской местности в день праздника изгоняют не только злых духов, но и вредных насекомых и змей, для чего во дворах жгут ветки деревьев. Считается, что треск горящих веток отпугивает всякую нечисть. С давних пор праздник заканчивается вечеринками.
Обряд изгнания демонов проводится во всех храмах, синтоистских и буддийских. Это один из важнейших ежегодных мацури. В первом случае он называется сэцубун-сай, или цуина-сики, во втором — сюсё~э.
Во время ритуала разбрасывания бобов перед храмами собираются толпы народа. После совершения религиозного обряда из храма с шумом выбегают лицеисты в костюмах демонов и смешиваются с толпой.
Несколько позже появляются монахи, которые гонят их по улицам. После их возвращения на территорию храма, начинается сама церемония разбрасывания поджаренных бобов.
Для ее проведения избирается Старейшина (тоси-отоко). Впервые о нем упоминается в «Имагава Дайсюси», записках полководца и поэта Имагава (1325—1420).
В Японии это обычно наиболее влиятельные, уважаемые люди: депутаты, популярные артисты, писатели, борцы сумо и иногда совершение обряда доверяют даже женщинам.
Старейшин может быть несколько десятков, а то и более 100!
. Одетые в синие национальные праздничные одежды с гербами на спинах, красные шапочки типа беретов они стоят полукругом перед зрителями.
От зрителей их отделяет симэнава -ритуальное украшение из соломенных верёвок с вплетёнными в них полосками бумаги.
В руках у Старейшин деревянные коробочки, наполненные завернутыми в белую бумагу бобами.
Бросая их в толпу, они приговаривают: «Они ва сото, фуку ва ути».
Увидеть этот же обряд можно на гравюре Хокусая (1760-1849) «Изгнание дьявола». Огромный мужчина в одежде самурая XII—XVI веков энергично бросает бобы в дьявола, который в страхе убегает. Дьявол, обросший шерстью, изображен с рогами, огромными когтями; он весь сжался и торопится удрать. В
верхней части гравюры изображены атрибуты Нового года — пучки соломы и листья папоротника.
Современные фотографы зафиксировали своеобразное проведение этого праздника в 1958 году, когда было завершено строительство токийской телевизионной башни высотой 333 м. На скоростных лифтах тоси-отоко поднялись на застекленную смотровую плошадку, откуда бросали в толпу, собравшуюся у подножия башни, священные бобы. Трудно сказать, долетели ли они до тех, кто жаждал с их помощью обрести удачу.
В этой связи сегодня в Токио прошла церемония "передачи символов", главными героями которой стали живые петух и собака, с неприязнью косившиеся друг на друга. Следует отметить, что символ наступающего Нового года имеет в японской традиции гораздо больше значений, чем предыдущий, так как собака в Японии всегда была и остается одним из самых любимых животных.
Как и многое другое, верования и представления о различных способностях четвероногих друзей в Японии были заимствованы из Китая, однако японцы значительно их модифицировали. Собаки в Японии с давних времен служили помощниками людям: распознавали и убивали лис, барсуков и кошек, отпугивали всевозможных злых духов.
Красные точки тушью, ставившиеся в Китае на лбу младенцев, чтобы отпугнуть демонов болезни, были усовершенствованы японцами, которые заменили их на иероглиф "собака". Он пишется на лбу детей прежде всего, чтобы отогнать птицу, называемую кисятё, или "Птица - повозка демонов", сказочное пернатое, влетающее в дома и крадущее людские души. По преданию, это была птица с десятью головами, одну из которых отгрызли собаки. Из обрубка шеи непрерывно капает кровь, и, если хоть одна капля попадет на какой-либо дом, тому грозит несчастье. Когда жители японских деревень слышат, как в ночи летает и кричит эта птица, они задувают лампы, а чтобы отогнать ее, барабанят в двери и дергают за уши собак, поскольку птицы боятся их лая.
В Японии собака из папье-маше, ину-харико, является постоянным защитником маленьких детей и, подвешенная над их головами, заставляет их перестать плакать, точно так же, как и красный мешочек с собачьей шерстью, привязывавшийся к рукам младенцев в Китае. Японские матери уверены, что даже слова ину-но ко, ину-но ко ("щенок, щенок") успокаивают ребенка, когда тот плачет во сне, так как злой дух, раздражающий его, пугается и исчезает от одного имени своего врага. Если ребенка выносят ночью за дверь, ему полагается предварительно написать на лбу пастой иероглиф "собака", тогда злые духи не подступятся. При рождении ребенка делают коробку в виде собаки и ставят ее рядом с колыбелью.
Эти люди обладают лучшими человеческими чертами — верны, честны, внушают доверие тем, что могут хранить тайны. Однако несколько эгоистичны, эксцентричны и невероятно упрямы. К богатству не стремятся, но деньги у них всегда водятся. Могут быть эмоционально холодными малообщительными. Смотрят на много критически, славясь острым языком. Знают, за что борются, стоят всегда за справедливость. Доводят дело до конца и обычно побеждают. Из них получаются прекрасные руководители.
Собака всегда беспокойна, всегда на страже, никогда не отдыхает. Она всегда начеку, она охраняет. Собака замкнута. Редко проявляет свои чувства, разве только в случае необходимости. Упряма до крайности и знает, чего хочет. Часто бывает циником, и ее бояться за резкие и неприятные замечания. У Собаки наблюдается стремление утонуть в деталях, критиковать по поводу и без повода, систематически искать какой-либо разрыв. В действительности - она большой пессимист, который ничего не ждет от жизни.
Собака всегда смело действует против всякой несправедливости. Она скептик, но ее критический ум, чувство юмора и неоспоримое величие духа спасают ее от мелочности. Она не любит сборища, толпу. В области чувства кажется холодной, но это впечатление обманчиво. Несмотря на все эти недостатки, в ней слиты и все благородные черты человеческой натуры. Она лояльна, верна, честна, обладает развитым чувством долга. Можно рассчитывать на нее: она не предаст. Лучше, чем кто-либо, Собака может хранить секреты, сама не любит исповедоваться. Очень скромна.
У нее слишком простая речь, иногда с трудом выражает свои мысли. Располагает глубоким умом, и никто не может так слушать, как она. Собака внушает доверие. Оно вполне оправдано. Делает все возможное для других. Ее преданность простирается вплоть до самоотречения. Люди вполне заслуженно уважают ее.
Насколько известно, сторонники справедливости были всегда Собаками. Любая несправедливость вызывает у нее протест, и она не успокоится, пока не сделает все, чтобы выправить положение. Собака страдает, когда вокруг несчастья, безработица и войны. К счастью, Собака редко встает на защиту глупых дел. Это философ, моралист, человек не заинтересованный в деньгах.
Она великодушна и бескорыстна. Независимо от того, живет ли эта Собака на улице или в роскоши, в ней преобладает интеллектуальное начало, и она обходится без материального комфорта. Даже если она им пользуется, у нее нет предрасположения к шику. Однако если ей понадобятся деньги, она лучше других сможет ими себя обеспечить.
На сцену нужно посадить на стол игрушечную собачку и положить перед ней угощение.
Зал следует украсить красной бумагой, положить на стол красные салфетки и поставить красные свечи, лучше, если они будут плавать в прозрачной стеклянной посуде.
Черный цвет - несомненный фаворит нового года.
Однако преобладающее значение в новогоднюю ночь приобретают цвета огня – теплые оттенки оранжевого, красного, желтого, золотого.
По японской традиции огненно-красный цвет символизирует успех и страсть.
Если говорить о подарках, то не обязательно дарить живых щенков.
Родители могут быть не готовы к подобному сюрпризу.
Альтернативой станут милые плюшевые игрушки: далматинцев, такс, шарпеев и прочей игрушечной живности.
Кстати о японских собаках. Кто может назвать эти породы?? –хин, тоса-ину
По сохранившимся записям известно, что собаки – предки хинов были переданы в дар от правителей Кореи (во времена династии Силла, 377-395 гг.) японскому императорскому двору в 372 году.
Хин – национальная японская порода, планомерная селекция которой была начата гораздо раньше всех других известных японских пород (акита, шиба и других). Эта экзотическая собачка в течение многих веков ценилась в Японии за свою грациозность, мягкий и спокойный характер и была непременным атрибутом японских феодалов. Сейчас эта порода считается одной из самых лучших среди собак – компаньонов для содержания даже в самой небольшой квартире.
Необычная внешность этой породы послужила поводом для её названия “хин” (”чин” или ”чинкоро”, которое на японском языке звучит примерно как ”дшин” или ”тцин”), оно означает ”собачка, похожая на помесь собаки с каким-то животным” и символизирует нечто редкое и драгоценное. Действительно, хин походит скорее на кошечку, чем на собачку. Это проявляется не только во внешности, но и в повадках. Например, хин ”умывается” передними лапами или удерживает ими предметы, почти как кошка. В японском языке ”хин” обозначается двумя иероглифами, один из которых значит ”животное”, а другой ”что-то среднее между чем-то и чем-то”.
Японские хины очень любимы у себя на родине: о них слагались легенды и басни, их рисовали в храмах и на фарфоровых вазах, изображали в виде статуэток из дерева, слоновой кости и бронзы. Японские собачки считались священными, им поклонялись. Их полюбили не только в императорских дворцах и у знати, но во влиятельных семьях по всей стране. В период Эдо (1603 - 1867) при правлении Сёгунате Цунаёси Токугава (1680 - 1709) хин стал неотъемлемым талисманом даймё (влиятельных князей в феодальной Японии) и членов их семей.
Существует несколько типов хинов, в том числе тип ”когасира” – с круглыми глазами, очень напоминавших современных собак. Больше всего ценились маленькие хины, которых знатные дамы носили в рукавах кимоно (отсюда произошло одно из названий породы ”нанойя” - ”рукавная собачка”). Японцы давали хинам разные названия: собачка с двумя пятнами над глазами называлась ”нотю” - ”четырёхглазый”, белого окраса с чёрными пятнами - ”карабути”, с жёлто-рыжими пятнами - ”хабути”
Название другой породы японских собак Тоса-Ину складывается из двух слов – «тоса»- название провинции, где эта собака была выведена, и «ину», что в переводе с японского языка означает «собака». Тоса-Ину – это собака из провинции Тоса.
Предки современной Тосы были выведены в Японии еще 900 лет назад.
Сформировавшиеся в условиях добровольной изоляции страны от внешнего мира, это были среднего размера, весившие до 23 килограммов, шпицеобразные собаки со стоячими ушами и хвостами, загибающимися в сторону спины, во многом напоминающие современных Акита-Ину. Как свидетельствуют некоторые источники, собаки породы Тоса были популярны среди воинского сословия и часто использовались для собачьих боев
Собака, уже не как символ, а как животное является лучшим другом человека на протяжение двадцати тысячелетий.
Если в китайской традиции подчеркивается не столько охранительная сила собак, сколько их отрицательный, демонический характер, то в японской - сохранилось очень мало легенд о злобных собаках-демонах и очень много о собаках, помогавших людям и защищавших их. Как гласила средневековая пословица, "хорошая собака общается с богами и превращается в дракона". И в китайских, и в японских легендах цветами сверхъестественных собак, считавшихся обладателями чудодейственного знания будущего и тайного колдовства, являются белый и красный. В одной из них упоминаются пятнистая пантерообразная собака, чья пасть крепка, как железо, а тело красное, у нее четыре лапы и три глаза, а также "собака росы", описываемая как животное, которое умеет летать и пожирает тигров и леопардов. Белые собаки часто считались инкарнациями или посланниками будд и бодхисаттв.
Вообще буддийские книги часто упоминают мужчин и женщин, переродившихся в облике собак, или человеческие реинкарнации собак. Посредством связи, существующей между различными перерождениями, преданный по характеру человек становился собакой, которая охраняла императора во дворце, тогда как щенок, услыхавший часть священного текста, перерождался служителем, который без труда мог читать сутры.
Однако иногда люди, которые убивали и съедали собак, либо грубо обращались с буддийскими монахами, еще в течение своей жизни попадали на путь животных, начинали вести себя, как собаки и лаять по собачьи. В этом, кстати, одна из причин неприязни японцев к корейцам, специально выращивающих "кормовую" породу собак, считающихся в их кухне большим деликатесом.
Поздние легенды часто объясняли поклонение богам-собакам в горах их замечательной преданностью своим хозяевам, чьи жизни они спасали, даже если те их убивали. Во многие сборники классической японской литературы включен рассказ о собаке одного охотника, от лая которой удалось скрыться оленю, после чего разгневанный хозяин ее зарубил. Однако собачья голова вдруг взлетела на ветку дерева, под которым стоял охотник, и впилась в большую змею, собиравшуюся броситься на человека. Тот был столь глубоко тронут случившимся, что постригся в монахи.
В Средневековье отношение к собакам немного изменилось в худшую сторону. Так, в тринадцатом веке город Камакура, ставка военного правителя страны, стала ареной охоты на собак, которых всадники расстреливали из луков. Позже один из экстравагантных правителей приказал своим подчиненным вместо налоговых сборов выращивать и подносить ему собак. Привезенных в Камакура животных помещали в тщательно изготовленные дорогие конуры и кормили рыбой и дичью. Этих собак носили по дорогам в паланкинах, и встречные были обязаны спешиваться и приветствовать их, опускаясь на колени. Камакура была заполнена псами, которых кормили на убой и одевали в парчу, а их число выросло до четырех или пяти тысяч. Несколько раз в месяц объявлялись так называемые "дни великого сражения", когда высокопоставленные особы и их прислужники рассаживались в саду за ограждением, после чего с двух сторон туда выпускалось по сто или двести собак, и начиналась яростная схватка.
И все же главной функцией собак продолжало считаться изгнание лис, барсуков и прочих злых духов, для чего практиковались всевозможные "собачьи заговоры" и подражание их лаю. При японском дворе был целый отряд стражников хаябито, специально назначенных для того, чтобы своим "лаем" защищать императора. Такой "лай" непременно исполнялся в день Нового года, при вступлении императора на трон и когда иноземцы наносили визиты ко двору. Иногда хаябито охраняли своего хозяина-императора даже после его смерти, так как их изображения в облике людей с собачьими головами, помещались у его гробницы. Помимо этого, император и его наложница охранялись "корейскими собаками", сиси-комаину, одна из которых была в образе льва, а другая - единорога. Эти образы пришли из Китая через Корею и вскоре проделали дальнейший путь от дворца императора до синтоистских храмов. В виде каменных изваяний они охраняют святилища и по сей день.
Японцы, не знавшие ни львов, ни единорогов, ни каких-либо других мистических животных с запада, называли их просто "собаками Кома", либо общим термином "львиные облики". Для объяснения выражения "собаки Кома" позднее была изобретена легенда о том, что, когда императрица Дзинго (170-269) покорила Корею, царь земли Кома дал клятву, что его потомки "будут слугами и собаками" Японии. Он приказал сделать изображение собаки, которое поднес императрице в качестве знака своей покорности.
Так называемые инугами-бито, или "люди собаки-боги" в древней японской столице Киото следовали во главе религиозной процессии в храме Гион и в погребальных процессиях верховных настоятелей, а в древности, как считалось, являлись магическими собаками, отгонявшими прочь всех злых духов. Местом основного проживания "собак-богов" считался остров Сикоку, где разновидность колдовства с помощью собак была особо распространена. Там до сих пор сторонятся и чураются семей, в которых, как считается, культивируют таких "богов-собак". Если человек, у которого живет такое существо, возненавидит кого-либо, то эта "собака-бог" вселяется в него, после чего жертва заболевает, сходит с ума, или даже умирает.
Способ получения такого "бога-собаки" крайне жесток. Собаку привязывают на средней длины веревке к столбу, а миску с едой ставят на таком расстоянии, чтобы до нее можно было дотянуться лишь кончиком носа, и собака в конечном счете умирает от голода, после чего ее яростный неудовлетворенный дух можно направлять на злые дела. Либо же голодную собаку привязывают рядом с пищей, которую не позволяют съесть. Когда та доходит до полного исступления, ей отрубают голову. Затем голову помещают в сосуд и поклоняются ей.
В Китае и Японии с древнейших времен собаки играли важную роль в религии, фольклоре и мифологии (кроме черных псов, которых считали воплощением злых сил). Сохранились письменные упоминания 4000-летней давности о воспитании и разведении собак.
Мистический образ собаки-льва, возникший на Востоке, через Индию, Китай и Корею проник и в Японию. Древние японцы не подозревали о существовании таких животных, как лев, называли их изображения "иноземными собаками" или "собаками Когуруо", а впоследствии Кома-ину или собако-львом. Некоторые кома-ину изображались с рогами на голове. Обычно фигурки этих животных делались из дерева, керамики, камня или других похожих материалов. Около Сето найдено множество керамических изображений собачек-львов. В японских святилищах можно обнаружить указания на "корейских псов", фигурирующих в качестве стражей. Археологические находки свидетельствуют о наличии у племен, заселивших Японию в 7000-8000 до н. э., небольших (35 - 47 см) собак, форма черепа которых имела ряд отличий от их современников из захоронений в Европе. О происхождении японских собак мнения расходятся: в числе их предков называют догообразных, шпицеобразных собак. Эти породы близкие родственники чау-чау (они также могут иметь синий язык). Глиняные фигурки собак найденные в Японии относятся к 2000 гг. до н. э. Считается, что эти собаки приносят счастье, а белый акита считается символом чистоты. В прошлом все японские собаки применялись для охоты на кабана, медведя, оленя и других зверей. Сохранились записи 4 века о правилах воспитания, разведения и использования собак. В 557 г. н. э. было создано охотничье общество. Интерес к охоте и охотничьим собакам возрос вследствие окончательного становления сёгуната (1603 г.) и прекращения бесконечных войн между кланами.
Пятый сёгун из клана токугава, Тинаёси, даже вошел в историю под прозвищем "собачьего сёгуна", так как в период его правления в законах о правах собак и людей права собаки считались приоритетными. Ему также приписывается создание колоссального приюта для ста тысяч бездомных собак. Японцы с внимание относятся к своим национальным породам. Более 500 лет они ведут племенные книги своих собак. Племенная книга, называемая Кэдзукэ-тё, была заведена потому, что в 16 веке в Японию через Азию начали проникать европейские породы собак. В племенной книге собак делили на рабочих собак сельской местности, домашних и завезенных из других стран. В 1800-х годах (период правления сёгунов Токугава) собаки находились в основном на военной службе, а также использовались для собачьих боев.
В 1932 году японцы узнали историю легендарного пса Хачико, который стал символом породы акита. Верный Хачико продолжал девять лет ежедневно встречать на перроне своего хозяина после того, как тот скончался из-за болезни и не вернулся домой. В пригороде Токио на вокзале Сибуя по просьбе жителей столицы установлен бронзовый памятник этой собаке.
Интересно, что человеческая мысль сейчас направлена на улучшение отношений с собаками.
Те, кто содержит животных, должны признать, что скорее они служат животным, чем животные им.
В Японии в продаже появились ошейники-переводчики, которые переводят собачий лай в слова человеческой речи.
Новый прибор может также записывать лай собаки в то время, пока она находится одна, а затем анализировать запись для ее хозяина, который таким образом сможет узнать, чем занимался его питомец пока был предоставлен сам себе. Это устройство переводит лай собак в текст и смайлики.
В собачий лексикон, по мнению разработчиков, входит шесть чувств (счастье, грусть, разочарованность, чувство территории - охранник, нужды и желания что-то показать). Если этого будет недостаточно, встроенная в телефон камера предоставит возможность получить изображение собаки и прочитать разговор "по губам". Разработчики программы предусмотрели также специальный переводчик с диалекта собак Осаки, которые, вероятно, лают немного не так, как другие
Японцы придумали, как этим засушливым летом спасти от жары своих любимых четвероногих питомцев. Они разработали специальное мороженое для собак. Дело в том, что обычное мороженое этим животным есть категорически воспрещается. Новое же пёсье лакомство идеально подходит для зубов и желудка собак. В нём содержится минимальное количество молочного сахара — продукта, крайне вредного для пёсиков. Именно из-за большого количества этого сахара у четвероногих питомцев болели животы, наблюдалось расстройство кишечника, выпадение зубов, шерсти, а в некоторых случаях даже слепота и глухота. Японцы распространяют собачье мороженое со вкусом йогурта через Интернет. Спрос огромный
Жители Японии научили двух своих собак кататься на лыжах. Заботливые хозяева сделали для своих псов по кличке Колт и Лаки специальные лыжные ботинки, чтобы они могли в полной мере насладиться этим зимним видом спорта.
Другие японские собаки ездят на лыжах, которые принадлежали чемпиону зимних Олимпийских игр 1998 года Мацахито Харада.
При спуске с горы хозяева держат своих питомцев на поводке, и таким образом помогают им затормозить.
А теперь хозяева собираются научить своих собак прыгать с трамплина и кататься на сноуборде в выпавшем в этом году рекордном снегопаде, достигшем в некоторых местах высотой 4 метра.
Всё это заключительные проделки зимы в уходящем празнике японского нового года.
И в наши дни значительная часть японских семей исполняет отдельные элементы обрядности сэцубун, в особенности мамэмаки, хотя ему уже не уделяется такое внимание, как в эпоху Токугава, когда он был одним из важнейших праздников года.
|
|
