, 1999. 496 с. В «Неизвестной истории человечества»

Необычные свидетельство

«Песнь Рыжего льва»:

Дарвин и эволюция человека

В один из вечеров 1871 года общество образованных джентльме нов под названием «Рыжие львы» собралось в шотландском городе Эдинбурге, чтобы поразвлечься за ужином веселыми песенками и выступлениями. Снискав­ший известность своими остроумными куплетами лорд Нивз исполнил перед собравшимися «львами» собственное сочине­ние по мотивам «Происхождения видов» Дарвина. Среди две­надцати куплетов был, например, такой:

Могучим мозгом, гибкой дланью Обезьяна, Познав дар слова, воцарилась над вселенной И основала новый мир. Ее господство в нем Уж неподвластно никаким опроверженьям!

Слушатели,'как это было принято у «рыжих львов»', от­реагировали на выступление одобрительным рыком и покачи­ванием фалд своих фраков.

Спустя всего двенадцать лет после выхода в 1859 году в свет «The Origin of Species» («Происхождение видов») Чарль­за Дарвина растущее число ученых и прочей образованной публики уже считало смехотворным ставить под сомнение тот факт, что человек является прямым, хотя и сильно изменив­шимся, потомком обезьяноподобных существ. И это вопреки тому, что в «Происхождении видов» сам Дарвин только корот-

ко затронул вопрос о глубинных корнях человечества, отме­тив на заключительных страницах, что «свет на происхожде­ние человека и его историю будет пролит» лишь в результате дальнейших исследований. И все же, несмотря на собствен­ную осторожность, Дарвин не оставил сомнений в том, что че­ловечество не составляет исключения из его теории об эволю­ционном превращении одних видов в другие.

И сказал Дарвин...

Книга «Descent of Man» («Происхождение человека»), в которой Дарвин изложил во всех подробностях свои взгляды на эволюцию человека, вышла только в 1871 го­ду- Дарвин объяснял это следующим образом: «На протяже­нии долгих лет я делал заметки о зарождении, или, говоря иначе, о происхождении, человечества без всякого намерения их опубликовать, скорее даже с твердым намерением воздер­жаться от каких-либо публикаций по этому вопросу, дабы не усугубить предубежденное отношение к моей точке зрения. Тогда казалось мне достаточным отметить в первом издании «Происхождения видов», что эта книга «прольет свет на про­исхождение человека и на его историю», тем самым давая по­нять, что человека следует считать одним из органических су­ществ при рассмотрении вопроса об их появлении на планете Земля».

В «Происхождении человека» Дарвин уже вполне кате­горично отрицал право человека на особый статус. «Таким об­разом, — писал он, — мы приходим к выводу, что человек — потомок волосатого, хвостатого, четвероногого существа, по всей видимости жившего на деревьях и безусловно обитателя Старого Света». Это смелое по тем временам заявление гре­шило, однако, отсутствием самого веского из доказательств — ископаемых останков существ, могущих быть признанными связующими звеньями между древними человекообразными обезьянами и современным человеком.

Никаких ископаемых костных останков древних челове­коподобных существ обнаружено не было, за исключением

двух неопределенного возраста черепов неандертальцев из Германии и Гибралтара, да нескольких находок с морфологи­ческим строением современного типа, сообщения о которых были маловразумительны. Этот аргумент вскоре использова­ли те, у кого утверждения Дарвина об обезьяноподобных предках человека вызвали неприкрытое возмущение. Они по­требовали доказательств в виде ископаемых костных остан­ков.

В наше время практически все палеоантропологи, за редчайшим исключением, убеждены в том, что открытые ис­копаемые останки предков человека в Африке, Азии и других частях света полностью подтвердили точку зрения Дарвина.

Таблица 1.1

Геологические эры и периоды

Появление человекоподобных существ

Современная общепризнанная геохронологическая шка­ла (таблица 1.1) используется в данной книге как исход­ная система отсчета в изучении истории древнейших людей и человекоподобных существ. Авторы приняли такое решение исключительно для удобства, сознавая, что их на­ходки, вероятно, потребуют серьезного пересмотра этой сис­темы геологического летосчисления.

Согласно современной точке зрения, первые обезьяно­подобные существа появились в период олигоцена, начавший­ся 38 миллионов лет назад. Считается также, что ветвь, при­ведшая в процессе эволюции к человеку, зародилась в период миоцена, охватывающий отрезок от 25 до 5 миллионов лет на­зад, с появлением первых обезьян, среди которых был и дри­опитек (Dryopithecus).

Ко времени следующего периода, плиоцена, относятся первые ископаемые гоминиды — прямоходящие человекопо­добные приматы. Возраст наиболее древнего из известных го-минидов — австралопитека (Australopithecus), или южной че­ловекообразной обезьяны, — определяется в 4 миллиона лет, что соответствует периоду плиоцена.

По утверждениям ученых, рост этого существа, почти человека, составлял 4—5 футов (1,2—1,5 м), а объем черепной коробки достигал от 300 до 600 кубических сантиметров. По­лагают также, что от шеи до подошв ног австралопитек был очень похож на современного человека, тогда как голова соче­тала как человеческие, так и обезьяньи черты.

Считается, что примерно 2 миллиона лет назад, в начале периода плейстоцена, одна из ветвей австралопитека разви­лась в человека умелого (Homo habilis), имевшего, по-видимо­му, много сходства с австралопитеком, за исключением более объемной черепной коробки — от 600 до 750 см³.

В свою очередь, Homo habilis, как полагают, эволюцио­нировал в человека прямоходящего (Homo erectus), что про­изошло около 1,5 миллиона лет назад. Homo erectus (к этому

виду относится, в частности, яванский и пекинский человек) представляют существом, рост которого достигал 5—6 футов (1,5—1,8 м), а объем черепной коробки колебался от 700 до 1300 см³. Большинство палеоантропологов придерживаются мнения, что, подобно австралопитеку и Homo habilis, человек прямоходящий от шеи до пят почти ничем не отличался от его современных потомков, однако имел сильно покатый лоб, мас­сивные надбровные дуги, мощные челюсти и зубы, а подборо­док у него практически отсутствовал. Считается, что Homo erectus, обитавший в Африке, Азии и Европе, исчез примерно 200 000 лет назад.

По мнению палеоантропологов, человек с современным анатомическим строением (Homo sapiens sapiens) развился эволюционным путем из Homo erectus, при этом возраст пер­вых, древнейших, Homo sapiens определяется в 300—400 ты­сяч лет. Полагают, что объем черепной коробки древнейшего человека разумного был почти таким же, как у современного человека, в то же время отмечаются, хотя и в меньшей степе­ни, некоторые черты Homo erectus, в частности мощный че­реп, покатый лоб, крупные надбровные дуги. К этой категории принадлежат находки, сделанные в Англии (Суонскомб), Гер­мании (Штайнгайм), Франции (Фонтшевад и Араго). Эти чере­па наделены некоторыми особенностями неандертальцев, од­новременно их относят и к донеандертальскому типу. Сегодня большинство научных авторитетов утверждают, что как люди с современным анатомическим строением, так и западноевро­пейские неандертальцы классического типа произошли эво­люционным путем от донеандертальцев, или древнейших Homo sapiens.

В начале двадцатого столетия ряд ученых придержи­вался того мнения, что неандертальцы последнего ледниково­го периода, известные также как западноевропейские неан­дертальцы классического типа, являются прямыми предками современного человека. По объему мозга они превосходили Homo sapiens sapiens, их лица и челюсти были гораздо массив­нее, лбы более покатые, надбровные дуги мощнее. Костные

останки неандертальцев находят в плейстоценовых отложе­ниях, возраст которых колеблется от 30 до 150 тысяч лет. Од­нако обнаружение раннего Homo sapiens в отложениях гораз­до древнее 150 тысяч лет категорически опровергло мнение о западноевропейском неандертальце классического типа как об одном из звеньев прямой родословной линии, ведущей от Homo erectus к современному человеку.

Тип человека с современным анатомическим строением, который получил наименование «кроманьонец», возник в Ев­ропе около 30 тысяч лет тому назад. Ученые долгое время счи­тали, что анатомически современный тип Homo sapiens sapi­ens впервые появился примерно 40 тысяч лет назад, однако позднейшие открытия в Южной Африке и других частях све­та заставили многих научных авторитетов «отодвинуть» его возраст до 100 тысяч лет и даже еще дальше.

Объем черепной коробки современного человека колеб­лется от 1000 до 2000 см³ и в среднем составляет 1350 см³. На­блюдения за современными людьми со всей определенностью показывают отсутствие какой-либо зависимости интеллекту­альных способностей от величины мозга: у настоящего гиган­та мысли объем мозга может не превышать и 1000 см³, тогда как у кретина он, бывает, достигает 2000 см³.

Господствующая ныне точка зрения на происхождение человека умалчивает о том, когда именно и каким образом Australopithecus превратился в Homo habilis. Homo habilis — в Homo erectus, Homo erectubs — в нашего с вами прародителя. Однако большинство палеоантропологов сходятся во мнении относительно того, что человек, пришедший в Новый Свет, имел уже современное анатомическое строение, а все ранние этапы эволюции, начиная с австралопитека, протекали в Ста­ром Свете. Считается, что первые человеческие существа по­явились в Новом Свете около 12 тысяч лет назад, и лишь не­многие ученые согласны «отодвинуть» это событие к позднему плейстоцену — до 25 тысяч лет назад.

И в наше время остается множество зияющих пробелов в предполагаемой летописи человечества. Так, например, поч­ти полностью отсутствуют ископаемые останки, особенно да­

тируемые периодом от 8 до 4 миллионов лет назад, которые служили бы связующим звеном между человекообразными обезьянами миоцена, вроде дриопитека, и относящимися к плиоцену предками как современных человекообразных обе­зьян, так и людей.

Не исключено, что ископаемые останки, способные эти пробелы заполнить, когда-нибудь и будут обнаружены. Важ­но понять другое: даже если такие открытия и будут сделаны, нет никаких оснований воспринимать их как подтверждение теории эволюции. Что, если, например, костные останки лю­дей с современным анатомическим строением будут найдены в отложениях древнее, чем те, в которых обнаружили дриопи­тека? Чтобы навсегда покончить с нынешними представлени­ями о происхождении человечества, достаточно открытия че­ловекоподобного существа с анатомическим строением, аналогичным современным людям, которое бы обитало мил­лион лет тому назад, т.е. спустя 4 миллиона лет после исчезно­вения дриопитеков в эпоху позднего миоцена.

А ведь такие открытия уже неоднократно делались, только они либо замалчивались, либо весьма кстати были за­быты. Большое их число было обнародовано на протяжении нескольких десятилетий вслед за выходом в свет «Происхож­дения видов» Дарвина — до этого момента никаких заметных открытий не отмечалось, если не считать неандертальца. В первые годы существования дарвинизма не существовало об­щепризнанной концепции происхождения человека, которая нуждалась бы в отстаивании, а профессиональные ученые де­лали открытия, сообщения о которых в наши дни ни за что не попали бы на страницы научных изданий, более уважаемых, чем, скажем, National Enquireri.i

Большинство таких ископаемых костных останков и предметов материальной культуры было обнаружено до от­крытия Эженом Дюбуа (Eugene Dubois) на острове Ява перво­го древнейшего человекоподобного существа, воспринятого как связующее звено между дриопитеком и современным че­ловеком. Яванский человек был найден в отложениях средне-

го плейстоцена, возраст которых, как правило, оценивается в 800 тысяч лет. Открытие стало поворотной вехой: с тех пор ученые не ожидают встретить ископаемые костные останки или изделия людей, принадлежащих к современному анато­мическому типу, в отложениях указанного возраста, а тем бо­лее его превышающих. А если такие открытия и делались, то сами же их авторы (или те «мудрецы», которые формировали общественное мнение) объявляли, что такого просто не может быть, что произошла ошибка, что они стали жертвами собст­венного заблуждения или же речь идет о мистификации. Од­нако стоит вспомнить, что до открытия на острове Ява многие уважаемые исследователи девятнадцатого века находили скелетные останки людей современного анатомического типа в очень древних отложениях. Было обнаружено и большое ко­личество каменных орудий труда различных типов, а также костей животных со следами воздействия на них человека.

О некоторых принципах эпистемологии

Прежде чем приступить к обзору как признанных, так и отвергнутых антропологических свидетельств, авторы хотели бы остановиться на некоторых правилах эписте-мологии, которых старались придерживаться. Словарь Веб-стера приводит следующее определение эпистемологии: «На­ука или теория, изучающая истоки, природу, методику и ограничительные рамки процесса познания». При исследова­нии научных фактов и данных чрезвычайно важно помнить и учитывать природу, методы и ограничительные рамки позна­ния, в противном случае исследователь рискует впасть в за­блуждение.

Необходимо указать на некоторые ключевые ограничи­тельные рамки палеоантропологических данных. Во-первых, наблюдения, из которых вытекают палеоантропологические данные, редко приводят к открытиям, которые было бы невоз­можно при желании продублировать. Так, крайне немного­

численные ученые, работающие в этой области, стали знаме­нитыми благодаря поистине громким открытиям, которые можно пересчитать по пальцам. С другой стороны, преоблада­ющему большинству не удается сделать ни одной сколько-ни­будь значительной находки за всю свою научную карьеру.

Во-вторых, открытие нередко сопровождается уничто­жением его важнейших элементов, так что вся информация об их существовании сводится к свидетельству самих первоот­крывателей. Например, одним из ключевых аспектов, харак­теризующих палеоантропологическую находку, является ее позиция в стратиграфической шкале.² Однако при изъятии находки из почвы происходит уничтожение прямых свиде­тельств, и остается только верить на слово автору открытия относительно его точного местоположения на момент обнару­жения. Нам могут возразить, что это место определяется по данным химических и других анализов. Действительно, в не­которых случаях это возможно, однако далеко не во всех. Кроме того, анализируя физико-химические свойства тех от­ложений, где был обнаружен объект наших исследований, мы снова оказываемся в зависимости от свидетельства автора от­крытия, поскольку только он знает точное место его обнару­жения.

Случается, что первооткрыватели впоследствии даже не могут отыскать путь к месту обнаружения находки. А по исте­чении нескольких лет оно подвергается неизбежным разру­шениям вследствие эрозии, последующих палеоантропо­логических раскопок или хозяйственной деятельности (разработки карьеров, строительства сооружений и т.п.). Даже современные методы ведения раскопок, предусматривающие скрупулезное описание всех производимых действий, не поз­воляют избежать уничтожения самих объектов этих описа­ний, так что последние и остаются единственным свидетель­ством. А описания многих важнейших открытий даже в наше время нередко грешат отсутствием ключевых подробностей.

Таким образом, проверка достоверности отчетов палео­антропологических экспедиций сопряжена с колоссальными

трудностями даже в том случае, если проверяющий окажется в состоянии совершить путешествие к месту, где было сдела­но то или иное открытие. И уж конечно, из-за нехватки време­ни и средств становится просто невозможно лично посетить сколько-нибудь значительное число мест проведения палео-антропологических раскопок.

Третья проблема заключается в том, что палеоантропо-логи редко имеют дело (если вообще имеют) с очевидными фактами. Представьте себе ученого, утверждающего, что ис­копаемые относятся к определенному слою раннего плейсто­цена. Его уверенность основывается на целом ряде наблюде­ний и аргументов, но среди них вполне могут присутствовать такие ненадежные факторы, как геологические разломы, оползни, наличие или отсутствие слоев размытой почвы, вто­ричное заполнение оврагов и т.п. Если побеседовать с другим участником раскопок, тот почти наверняка отметит ряд важ­ных подробностей, о которых не упоминает первый.

Очевидцы нередко противоречат друг другу по той про­стой причине, что они люди, их органы чувств и память несо­вершенны. Наблюдающий за раскопками отметил одни важ­ные подробности, упустив из виду другие, не менее важные, на которые другой наблюдатель обязательно обратил бы свое внимание, однако это стало невозможным, поскольку место проведения раскопок с течением времени оказалось недо­ступным.

Еще одна проблема связана с мошенничеством. Пилтда-унский подлог — классический пример методичного, предна­меренного обмана. В дальнейшем мы увидим, что уста­новление истины в случаях, подобных этому, требует сверхпроницательности Шерлока Холмса и самого современ­ного оснащения лаборатории судебно-медицинской эксперти­зы. К сожалению, лавры первооткрывателя дальних предков современного человека слишком сильный побудительный мо­тив к тому, чтобы прибегнуть к преднамеренному или неосо­знанному введению в заблуждение.

Мошенничеством можно назвать и замалчивание в отче­тах таких данных, которые не согласуются с желаемыми вы­

водами. В дальнейшем читатель увидит, как сведения об обна­ружении предметов материальной культуры в определенных слоях не попадали в отчеты по той причине, что обнаружив­шие их исследователи считали установленный ими возраст просто невероятным. Избежать этого крайне сложно из-за не­совершенства наших органов чувств: человек, видящий то, чего, по его убеждению, быть не должно, предпочитает не ве­рить глазам своим. Во многих случаях дело именно так и об­стоит. Люди, в силу ограниченности человеческой натуры, вводят друг друга в заблуждение путем замалчивания важ­ных фактов, а это, к сожалению, приводит к весьма пагубным результатам в процессе эмпирического познания.

Раскопки не единственная область, где проявляются изъяны палеоантропологии. Точно так же несвободны от изъ­янов и современные химические и радиометрические методы определения возраста находок. Так, датирование по углероду С 14 широко применяется как простой и надежный метод опре­деления возраста различных предметов, однако на практике нередко оказывается, что подобные исследования предпола­гают и учет целого ряда факторов, включая определение под­линности образца, изучение его происхождения, обнаружение возможных загрязнений. Возраст предмета, установленный в предварительном порядке, может быть отвергнут в пользу другой даты на основании многих довольно сложных аргумен­тов, которые в публикациях редко излагаются достаточно по­дробно. И факты, послужившие основой для этих аргументов, также бывают чересчур сложны, неполны и труднодоступны.

Столь ограниченный характер палеоантропологических данных приводит нас к выводу о том, что в данной области ис­следований часто приходится довольствоваться сравнитель­ным изучением информации, содержащейся в отчетах. Хотя в музеях и хранятся материальные свидетельства в виде иско­паемых и артефактов, большая часть ключевых доказа­тельств, определяющих значение указанных предметов, представлена лишь в письменной форме.

Делать сколько-нибудь аргументированные заключения в этой области чрезвычайно сложно в силу неполноты инфор-

мации, содержащейся в палеоантропологических отчетах, и того факта, что даже достаточно простые данные палеоантро­пологических исследований ставят на повестку дня весьма не­простые, а иногда и неразрешимые вопросы. Где же выход? По мнению авторов, важно провести качественное сравнение множества свидетельств. У нас нет непосредственного досту­па к реальным фактам, но есть возможность изучить и объек­тивно сопоставить данные различных отчетов.

Отчеты об открытиях можно оценивать на основании тщательности проведенных исследований, логичности и по­следовательности представленных аргументов. Следует обра­тить внимание на то, излагают ли авторы той или иной теории аргументы своих оппонентов и дают ли на них ответы. А по­скольку достоверность наблюдений в значительной степени приходится принимать на веру, то необходимо прояснить и компетентность наблюдателей.

Авторы считают, что если указанные критерии позволя­ют сделать вывод о равнозначной достоверности двух разных категорий свидетельств, обе они заслуживают одинакового отношения к себе: их можно принять или отвергнуть, либо признать их одинаково неопределенными. Неправильно, од­нако, было бы принять за истину лишь одну группу сообще­ний, отвергнув вторую, особенно на основании того, что одна группа соответствует той или иной теории, другая же ее опро­вергает. Такое замалчивание свидетельств определенной на­правленности делает их недоступными для последующего изучения.

Именно такими принципами авторы и руководствова­лись в отношении двух конкретных категорий свидетельств. Первая из них объединяет сообщения об аномально древних предметах материальной культуры и костных останках чело­века, большинство которых было обнаружено на рубеже де­вятнадцатого и двадцатого столетий. Такие свидетельства анализируются в первой части книги. Вторая категория вклю­чает сообщения о предметах материальной культуры и кост­ных останках, признанных доказательствами современной те­ории эволюции человека. Такие сообщения, относящиеся к

периоду с конца девятнадцатого и до 80-х годов двадцатого ве­ка, рассматриваются во второй части книги. А поскольку су­ществует естественная связь между многими открытиями, во вторую часть вошли и некоторые аномальные свидетельства.