, 2001. 528 с. В «Неизвестной истории человечества»



бет7/25
Дата29.06.2016
өлшемі3.4 Mb.
#165599
түріКнига
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   25

Рис. 4.5. Вверху: кремневый инструмент эпохи позднего плейстоце­на. Внизу: каменное орудие из миоценовых слоев, найденное в райо­не Тенея (Франция).

влек внимание присутствующих к очевидным следам заточки по краям, сделанной, по всей вероятности, для того, чтобы его заострить. Среди своих образцов ученый отметил также зато­ченный с обоих концов фрагмент каменного блока, который, должно быть, использовался в иных целях. Луи Буржуа отме­тил: «Со стороны более выступающего края камень, по всей вероятности, был специально сколот несколькими преднаме­ренными ударами, возможно для того, чтобы его было удобнее держать. Остальные края острые, это значит, что при обтесы-вании орудия его вращали». На рис. 4.5 представлен образец каменного орудия эпохи раннего миоцена из Тенея. Рядом можно видеть похожий на него и общепризнанный в качестве орудия инструмент периода позднего плейстоцена.

Для разрешения вопроса Конгресс по доисторической антропологии и археологии постановил создать комиссию из 15 ученых, которым предлагалось сделать заключение по по­воду открытых Буржуа артефактов. Проведя соответствую­щее обследование, большинство членов комиссии (восемь че­ловек) высказались за то, что исследованные предметы

являются творением человеческих рук. Только пять из пят­надцати ученых не смогли обнаружить никаких признаков че­ловеческого вмешательства в образцах, найденных под Тене-ем. Один член комиссии предпочел не высказываться, а последний поддержал точку зрения Буржуа, но с некоторыми оговорками.

Характерные для орудий утолщения были редкостью на тенейских образцах раннего миоцена. Но большинство собран­ных Буржуа кремней имели явные признаки затачивания по краям. Следы затачивания обычно были видны лишь на одной стороне края инструмента, тогда как на другом они отсутство­вали; это называется односторонним отслоением. Как и ны­нешние исследователи, Габриэль де Мортийе полагал, что почти во всех случаях одностороннее отслоение является ре­зультатом не каких-то природных явлений, но преднамерен­ной работы. В своей книге «Musee Prehistorique» ученый по­местил репродукции некоторых тенейских кремней, демонстрирующих правильную одностороннюю заточку (рис. 4.6).

Некоторые критики Буржуа отмечают, что из всех най­денных им в Тенее кремневых осколков периода раннего мио-












Рис. 4.6. Заточенные с одной стороны инструменты периода раннего миоцена из Тенея (Франция).

цена только немногие представляли собой действительно хо­рошие образцы. Их около тридцати. Как утверждал Габриэль де Мортийе, «было бы достаточно даже одного неоспоримого образца, а у них — тридцать!»

Современные эксперты по каменным орудиям, как, на­пример, Л. У. Паттерсон, утверждают, что расположенные параллельно сколы примерно одинакового размера указыва­ют на работу человека. На иллюстрациях представлены крем­ни раннего миоцена из Тенея с такими сколами. На рис. 4.7 изображено одностороннее орудие из Тенея рядом с анало­гичным, признанным научным сообществом, односторонним инструментом из Олдувайского ущелья.

У многих тенейских кремней поверхности потрескавши­еся, что может свидетельствовать о воздействии огня. На этом основании Габриэль де Мортийе сделал вывод, что люди ис­пользовали огонь для того, чтобы было легче разламывать крупные камни. Из отколовшихся в результате такой обра­ботки кусков потом делали инструменты.











Рис. 4.7. Слева: кремневое орудие, обнаруженное в формации пери­ода раннего миоцена в районе Тенея, Франция. Справа: общеприз­нанное орудие из нижней части горизонта II Олдувайского ущелья, Африка. На нижних краях обоих образцов можно наблюдать грубые параллельные сколы, что является необходимым требованием, предъявляемым к артефактам.

Англоговорящие читатели узнали об этих каменных орудиях эпохи раннего миоцена из произведений С. Лэйнга. Он писал: «Человеческое происхождение этих орудий убеди­тельно подтверждается тем, что обитающие на Андаманских островах минкопы делают точильные камни и скребки, почти идентичные образцам из Тенея. Причем они точно так же ис­пользуют огонь для разламывания больших камней и прида­ния осколкам желаемого размера и формы... В целом доказа­тельство звучит достаточно убедительно. Выдвигаемые же возражения могут быть объяснены лишь отсутствием жела­ния признать то, что человек появился намного раньше, чем это до сих пор официально считается».

Кто же сделал тенейские орудия? Некоторые полагали, что это дело рук примитивных обезьяноподобных предков со­временного человека. Но в 1894 году С. Лэйнг, говоря о теней­ских инструментах, заявил: «Тип этих орудий остается прак­тически неизменным и по сей день, пройдя через весь плиоцен и четвертичный период. Скребок эскимосов и обитателей Ан­даманских островов представляет собой лишь несколько усо­вершенствованный скребок из миоцена». Если люди делают такие скребки сегодня, то вполне вероятно, что такие же су­щества делали похожие инструменты и в эпоху миоцена. И, как мы увидим в последующих главах этой книги, ученым все же удалось обнаружить в горизонтах третичного периода ос­танки человеческого существа, неотличимого от Homo sapiens.

Таким образом, становится понятно, почему больше ни­чего не слышно о кремнях из Тенея. В этой борьбе на арене па­леоантропологии некоторые ученые-эволюционисты, дейст­вительно приняли тенейские миоценовые орудия, ассоциируя их, однако, с предком современного человека. Эволюционная теория убедила их в том, что такой предок существовал. Но в течение длительного времени ученые никак не могли найти подтверждающих этот факт свидетельств. Когда же таковые наконец были обнаружены на Яве в 1891 году, то оказалось, что костные останки залегали в формации среднего плейсто­цена. И это, естественно, поставило сторонников существова­ния человека-обезьяны в эпоху миоцена перед дилеммой.

Случилось так, что предок человека — переходный тип меж­ду ископаемыми обезьянами и современными людьми — был найден не в геологических слоях раннего миоцена (около 20 миллионов лет назад, по современным подсчетам), а среднего плейстоцена, соответствующего возрасту менее одного мил­лиона лет. Следовательно, тенейские кремни, а также все дру­гие свидетельства существования людей в третичном периоде (или обезьяно-людей, умевших изготовлять орудия) необхо­димо было спокойно и без лишнего шума предать забвению. И это произошло.

Многочисленные и обширные свидетельства присутст­вия гоминидов, имевших навыки изготовления орудий, в тре­тичном периоде были забыты. И стройность здания современ­ной палеоантропологии была сохранена. Если хотя бы одно-единственное свидетельство существования производи­телей орудий было принято, то свелись бы на нет все предпри­нимавшиеся в этом веке усилия по кропотливой разработке теории эволюции человека.

Орудия из Орильяка, Франция

В 1870 году Анатоль Ружу (Anatole Roujou) сообщил, что геолог Шарль Тарди (Charles Tardy) в Орильяке (Aurillac), что на юге Франции, извлек каменный нож (рис. 4.8) с поверхности конгломерата периода позднего мио­цена. Ружу использовал слово arrache, означающее, что кре­мень нужно было извлекать с определенными усилиями. Габ­риэль де Мортийе считал, что кремневое орудие Тарди закрепилось на поверхности позднемиоценового конгломера­та только недавно, и поэтому отнес его возраст к периоду плейстоцена.

Французский геолог Ж. Б. Рам (J. В. Rames) сначала сом­невался, что найденный Тарди предмет был сделан челове­ком. Но в 1877 году он сам стал автором ряда открытий камен­ных инструментов в том же районе, а именно в Пюи Курни




Рис. 4.8. Первое каменное орудие, найденное в Орильяке (Франция).


(Puy Courny), поблизости от Орильяка. Эти орудия были обнаружены в отложениях между слоями вулканичес­ких пород, залегавших в го­ризонте позднего миоцена (возраст 7—9 миллионов лет).

В 1894 году С. Лэйнг по­дробно описал признаки вме­шательства человека, кото­рые Рам наблюдал на кремнях: «Образцы предста­вляют собой несколько хоро­шо известных палеолитичес­ких типов, таких, как

каменные долото, скребки, стрелообразные инструменты и кремневые пластины, немногим более грубые и меньшего раз­мера, чем обнаруживаемые в более поздних периодах. Все бы­ли найдены в трех различных местах, но в одних и тех же сло­ях гравия. Они соответствуют всем требованиям, предъявляемым к орудиям четвертичного периода, таким, как утолщения и раковистые изломы, а также несут на себе следы осмысленной обработки в определенном направлении». С. Лэйнг утверждает, что французский антрополог Арман де Кятрефаж отмечал небольшие параллельные отслоения на рабочих поверхностях многих образцов, что говорит об их из­нашивании. На других частях поверхности образцов такие следы не наблюдались. Каменные орудия из Пюи Курни были признаны подлинными на состоявшемся в Гренобле (Фран­ция) научном конгрессе.

Лэйнг подчеркивал: «Залежи гравия, в которых они бы­ли обнаружены, содержат пять разновидностей кремневых орудий. И из всех одна, наиболее удобная для использования, ассоциируется с человеком. Как говорит Арман де Кятрефаж, только разумное существо было способно отбирать камни, на­иболее подходящие для использования в качестве инструмен-

тов и оружия. И водные потоки или иные природные явления здесь ни при чем».

Макс Ферворн (Мах Verworn) из Геттингенского уни­верситета (Германия) с самого начала скептически относился к сообщениям о находках каменных инструментов эпохи пли­оцена и более ранних периодов. Но в 1905 году он сам отпра­вился в Орильяк, чтобы провести самостоятельные исследо­вания найденных там кремневых орудий.

Ферворн находился в Орильяке в течение пяти дней, за­нимаясь раскопками в Пюи де Будье (Puy de Boudieu), непо­далеку от Пюи Курни. Описывая результаты первого дня, он отмечал: «Мне повезло натолкнуться на место, где я обнару­жил множество кремневых предметов, неоспоримая инстру­ментальная природа которых меня сразу ошеломила. Я не мог ожидать ничего подобного. Очень медленно я привыкал к мыс­ли, что вот сейчас в моих руках находится орудие, которое держали руки людей, живших в третичном периоде. Я искал новые и новые возражения и объяснения тому, что я видел. Я попытался усомниться в геологическом возрасте стоянки, по­том — являются ли эти кремни действительно инструмента­ми. И только после того как все возражения, которые я мог придумать, были исчерпаны, с большой неохотой я вынужден был признать, что мои доводы «против» никак не могут опро­вергнуть данные факты».

Острые пластинчатые предметы из кремня, по всей ве­роятности бывшие орудиями, встречались небольшими груп­пами среди камней, на которых виднелись следы передвиже­ния в глубине почвы. Это означало, что кремневые предметы не передвигались с момента попадания на то место, где их на­шли. Следовательно, имеющиеся на них изменения были сде­ланы скорее человеком, чем природой. То, что остро заточен­ные орудия располагались группами, предполагает, что на этом месте в те древние времена была мастерская.

Затем Ферворн подробно остановился на способах рас­познавания обработки кремня, проведенной человеком. Он разделил свидетельства такой работы на три группы: 1) следы первичного откалывания кремневой пластины от «материн­

ского» блока; 2) следы непосредственно на кремне от вторич­ной обработки с целью придания кремневой пластине инстру­ментальных характеристик; 3) признаки износа рабочей по­верхности орудия.

Учтя все различные показатели по изготовлению ору­дия и его использованию, Ферворн счел, что каждый в отдель­ности они не могут служить убедительными доказательства­ми. «Только после проведения критического анализа сочетания всех этих характеристик можно будет делать ка­кие-то определенные выводы», — заявил ученый.

Та же методология предлагается Л. У. Паттерсоном, сов­ременным экспертом по каменным орудиям. Но этот ученый придает большее, чем Ферворн, значение утолщениям, обра­зовавшимся от ударов в процессе расщепления породы, и рас­положенным в одном направлении, по краям кремня, отщеп­лениям. По его мнению, это особенно убедительно, когда на одном месте найдено много образцов. Исследования Паттерсо-на показали, что естественные силы почти никогда не вызыва­ют такого массового результата.

Для иллюстрации своего метода Ферворн привел следу­ющий пример: «Положим, что в межледниковом каменном го­ризонте я нахожу кремень с явным утолщением от удара, но без каких-либо других признаков преднамеренной обработки. В этом случае я буду сомневаться, действительно ли данная находка является орудием, сделанным человеком. Но давайте предположим, что мне встречается кремень, который, с одной стороны, имеет все необходимые признаки отщепления (уда­ра), а с другой, имеет одну, две, три, четыре и более щербин от ударов в одном и том же направлении. Более того, давайте сделаем допущение, что один край изделия демонстрирует многочисленные параллельные и небольшие щербины от уда­ров. Все щербины идут в одном и том же направлении и все без исключения, расположены на одной и той же стороне края об­разца. Давайте также представим, что другие края острые и не имеют каких-либо следов передвижения в геологических слоях. В этом случае я смогу с уверенностью заявить: да, это орудие, сделанное человеком».


Рис. 4.9. Остроконечное камен­ное орудие периода позднего миоцена, найденное в Орилья-ке (Франция).
После проведения ряда раскопок в районе Орильяка Ферворн приступил к анализу найденных им многочисленных образцов. При этом он строго придерживался вышеописанной научной методологии. Ученый пришел к следующим выводам:

«Некоторые скребки несут на себе только следы износа на ра­бочей поверхности, тогда как другие концы изделия довольно остры и таких следов не имеют. На рабочей поверхности дру­гих образцов наблюдается ряд намеренно сделанных щербин, идущих в одном и том же направлении. Эти отщепления опре­деленно представляют собой обычные признаки ударной об­работки. И даже сегодня края заточки на верхней части неко­торых инструментов очень остры. Целью такой обработки краев, вне всяких сомнений, являлось снятие с камня верхне­го слоя или же придание ему окончательной формы. На мно­гих образцах ясно видны места, за которые орудия держали. Там острые углы и щербины сглажены, по всей видимости чтобы избежать травмы».

О другом найденном им предмете Ферворн сказал:



«Щербины на лезвии скребка почти идеально параллельны друг другу, так что исследуемый образец больше похож на из­делие эпохи палеолита или даже неолита». По существующей классификации орудия эпохи палеолита и неолита относятся к периоду позднего плейстоце­на. Ферворн также собрал мно­гочисленные остроугольные скребки (рис. 4.9): «Среди всех кремневых образцов данные скребки наиболее наглядно де­монстрируют работу по прида­нию изделиям окончательной формы, по крайней мере в обла­сти рабочих поверхностей. Дей­ствительно, края образца вы­полнены таким образом, что можно говорить о тщательной и усердной их обработке. Они бы-

ли обработаны посредством многочисленных ударов, что сви­детельствует о скрупулезной работе мастера при заострении рабочей поверхности исследуемого образца».

В результате раскопок в Орильяке также были обнару­жены скребки (рис. 4.10) с вогнутой полукруглой рабочей по­верхностью, удобной для обтесывания предметов цилиндри­ческой формы, как кости или древки копий. Ферворн отмечал:

«В большинстве случаев такие скребки делались посредством выбивания одного из краев заготовки с целью придания ему вогнутой формы. Делалось это при помощи множественных ударов в одном направлении».

Ферворн также нашел несколько образцов, которые можно использовать как молотки, топоры и лопаты. Описывая один из таких инструментов, он отмечал: «Крупное остроко­нечное орудие, приспособленное для того, чтобы рубить или копать. Оно сделано из природного куска кремня путем соот­ветствующей обработки одного из его концов. Почти вся по­верхность образца покрыта обычным для кремня поверхност­ным слоем. Один из его краев, представляющий рабочую поверхность, образовался в результате тщательного затачи-вания, о чем свидетельствуют многочисленные щербины в од­ном и том же направлении». По поводу другого экземпляра Ферворн утверждал: «Прямо с противоположной стороны из-



Рис. 4.10. Слева: брюшная поверхность скребка периода позднего миоцена, найденная в Орильяке (Франция). Справа: дорсальная по­верхность, демонстрирующая вогнутый рабочий край, на которой Ферворн обнаружил малозаметные следы износа.

делия расположена своеобразная рукоятка, которая появи­лась в результате сглаживания острых краев кремня. Скорее всего находка являлась первобытным топором, который мож­но было использовать и в качестве молотка». Ферворн нашел также орудия, с помощью которых, на его взгляд, можно было колоть, бурить и вырезать.

Он заключает: «В конце миоцена здесь была культура, которая, как мы можем увидеть по дошедшим до наших дней и найденным здесь кремневым орудиям, отнюдь не находи­лась на начальных стадиях, но уже прошла достаточно боль­шой период развития... Обитавшие здесь в эпоху миоцена су­щества обладали навыками обработки камня».

Далее: «Размер орудия указывает на то, что размер и форма руки пользовавшихся этими инструментами существ были сравнимы с нашими. Из этого можно сделать вывод, что и все тело у них было такое же, как и наше. Кремневые скреб­ки и топоры, которые и нам удобно брать в руки, служат вели­колепным подтверждением этого вывода. Это же относится и к остальным орудиям. Инструменты самого различного раз­мера, совершенно определенно демонстрирующие свои рабо­чие поверхности, следы износа и рукоятки, у которых сглаже­ны все шероховатости, так естественно и удобно ложатся в наши руки, как будто они были сделаны специально, чтобы мы могли ими пользоваться».

О сделавших эти орудия мастерах Ферворн написал:

«Хотя вполне вероятно, что эти существа третичного периода стояли ближе к животным предкам современного человека и не являлись Homo sapiens, кто может с уверенностью утверж­дать, что основные черты их физического строения были не такими, как у современных людей, и что уже в позднем мио­цене не шло развитие характерных человеческих призна­ков?».

В главе 7 говорится, что ископаемые скелетные останки, по своему строению неотличимые от скелета современного че­ловека, были обнаружены в горизонтах плиоцена, миоцена, эоцена и даже более отдаленных эпох. Если мы примем во внимание, что и сегодня человеческие существа делают ору­

дия, которые немногим отличаются от тех, которые были об­наружены в миоценовых горизонтах во Франции и других ме­стах, то общепринятая последовательность эволюции челове­ка начинает терять опору. В самом деле, эта последовательность выглядит красиво, только когда не при­нимаются в расчет многочисленные и очень убедительные свидетельства, ее подрывающие. Если же учесть все свиде­тельства, относящиеся как к орудиям, так и к скелетным ос­танкам, то будет довольно затруднительно выстроить какую-либо эволюционную последовательность. Таким образом, мы можем предположить, что десятки миллионов лет назад на Земле обитали различные типы человека и человекоподобных существ, живших в одно и то же время и делавших кремневые орудия различного по технике исполнения уровня.

В 1924 году директор Американской школы доисториче­ских исследований в Европе Джордж Грант Мак-Керди (George Grant MacCurdy) дал в Natural History положитель­ный отзыв о кремневых орудиях из Орильяка. Ранее подобные орудия были найдены в Англии Дж. Рэйдом Мойром. Некото­рые из оппонентов этих открытий утверждали, что кремни об­рели свою нынешнюю форму, делающую их похожими на ин­струменты, в результате подвижек земной коры и геологического давления. Но ученые показали, что в тех мес­тах, где Мойр обнаружил свои кремни, геологические процес­сы не могли вызвать такие изменения.

Джордж Грант Мак-Керди писал: «В тех плиоценовых горизонтах Восточной Англии, где Дж. Рэйд Мойр нашел об­работанные кремни, условий для подобной игры естественных сил не существует... Можно ли утверждать это же в отноше­нии кремней из верхнемиоценовых горизонтов под Орильяком (Канталь)? Не так давно, Уильям Соллас (William Sollas) и Луи Капитан ответили на этот вопрос утвердительно. Капитан считает, что следы изготовления и использования образцов говорят о том, что перед нами настоящие типы инструментов, которые можно считать характерными для определенных па­леолитических горизонтов. Они встречаются постоянно: про­бойники, выпуклые кремни с тщательно заточенными краями,

скребки мустерианского типа, правильно отточенные по кра­ям диски, скребки самой различной формы и наконец остроко­нечные ударные инструменты. Он делает вывод, что сущест­вует полное сходство между многими кремневыми орудиями из Орильяка (Канталь) и классическими образцами, найден­ными в известных местах находок палеолитов». Уильям Сол-лас заведовал кафедрой геологии в Оксфорде, а известный французский антрополог Луи Капитан был профессором Французского колледжа.

Открытия А. Рюто в Бельгии

В Бельгии хранитель Королевского музея естественной истории в Брюсселе А. Рюто совершил ряд открытий, придавших в на чале двадцатого века новое качество аномально древним кремневым орудиям. Большинство най­денных им кремневых инструментов Рюто отнес к периоду раннего плейстоцена. А в 1907 году его исследования ознаме­новались новыми, еще более поразительными, находками в песчаных карьерах под Бонселем (Boncelles), в Бельгийских Арденнах. Слои, в которых были обнаружены орудия, относи­лись к периоду олигоцена, из чего следует, что их возраст ко­леблется от 25 до 38 миллионов лет.

Описывая найденные орудия, Георг Швейнфурт (Georg Schweinfurth) писал в «Zeitschrift fur Ethnologic»: «Среди них были долота, каменные наковальни, ножи, скребки, буры и метательные камни. Все они демонстрировали очевидные признаки осмысленной обработки и великолепно ложились в человеческую руку... Удачливый первооткрыватель с явным удовольствием познакомил с местами находок 34 бельгийских геолога и студента, изучавших древнейшую историю. И все они согласились, что не может быть никаких сомнений относи­тельно первоначального залегания найденных образцов».

Подробный отчет Рюто по бонсельским находкам был помещен в бюллетене Бельгийского общества по геологии, па­леонтологии и гидрологии. Рюто заявил, что аналогичные бон­

сельским каменные орудия еще раньше были найдены в оли-гоценовых слоях под Барак Мишель (Baraque Michel) и в пе­щере Бэ Боннэ (Bay Bonnet). В местечке Розар (Rosart), распо­ложенном на левом берегу Меза (Meuse), в горизонтах среднего плиоцена также были обнаружены кремневые инст­рументы.

«Теперь ясно, — подчеркивал Рюто, — что существова­ние человека в эпоху олигоцена ... находит настолько сильное и точное подтверждение, что вряд ли кому-либо удастся най­ти в нем хоть какой-то изъян». Рюто отмечал, что олигоцено-вые орудия из Бонселя почти полностью идентичны тем, кото­рые еще несколько веков назад делали аборигены Тасмании (рис. 4.11 и 4.12).

Далее Рюто описал различные типы инструментов, най­денных в олигоценовых горизонтах Бонселя, начиная с percu-teurs, или пробойников. Он описал прямые пробойники, ост­рые и остроконечные долота, а также точила, которые использовались для заточки рабочих поверхностей кремне­вых инструментов. Все категории percuteurs имели удобные рукоятки и следы износа на рабочих поверхностях.

На бонсельских стоянках также было найдено несколько каменных наковален, отличавшихся широкой и плоской по­верхностью с характерными следами от ударов.

Затем Рюто описал инструменты, которые он назвал cou.te.aux, т.е. режущие: «Можно видеть, что couteaux сделаны из относительно длинных кремневых пластин, тупых с одного края и заостренных — с другого».

Следующим описанным Рюто типом орудия был racloir, или боковой скребок. Racloir обычно делался из кремня оваль­ной формы, один из концов которого был тупым, а другой ост­рым. После того как заготовка была соответствующим обра­зом подготовлена, тупой конец можно было зажать в руке, а острым скоблить поверхность изделия. Во время этой работы от рабочей поверхности скребка могли отслаиваться неболь­шие кусочки кремня, и именно эти щербинки мы можем на­блюдать на многих образцах.




Достарыңызбен бөлісу:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   10   ...   25




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет