, 2001. 528 с. В «Неизвестной истории человечества»



бет6/25
Дата29.06.2016
өлшемі3.4 Mb.
#165599
түріКнига
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25

Рис. 3.13. Каменное орудие, обна­руженное в Верхней Сиваликской формации в Пакистане. По утвер­ждению британских ученых, его воз­раст составляет около двух миллио­нов лет.
Вышеупомянутые находки в Сибири и Ин­дии, возраст которых оце­нивается в 1,5—2,5 милли­она лет, не очень хорошо согласуются с общеприня­той версией о том, что осо­би Homo erectus,' первого представителя семейства Homo, стали покидать свой африканский дом только около миллиона лет назад. В 1982 году К. Н. Прасад (К. N. Prasad) из Индийской геологической инспекции сообщил о на­ходке «моногранного руч-

ного каменного топора» в миоценовой формации Нагри. Это произошло поблизости от Хариталиангара, на северо-западе Индии, у подножия Гималаев. В своем докладе Прасад утвер­ждал: «Орудие было найдено in situ, во время работ по изме­рению мощности геологических пластов. С особой тщательно­стью было зафиксировано точное местонахождение образца. Это было сделано для того, чтобы исключить в будущем вся­кую возможность утверждать, что он-де происходит из млад­ших по возрасту горизонтов».

Прасад полагал, что орудие было сделано обезьянопо­добным существом — рамапитеком (Ramapithecus). «Наличие этого каменного орудия в столь древних геологических отло­жениях, — утверждал Прасад, — говорит о том, что ранние гоминиды, такие, как Ramapithecus, умели делать инструмен­ты, были прямоходящими и, возможно, использовали камен­ные орудия для охоты». Но большинство ученых считают ра-мапитека предком не человека, а современных орангутанов. Это означает, что он был неспособен производить орудия.

Но кто же, в таком случае, сделал миоценовые орудия, о которых сообщил Прасад? Сделать инструменты вполне мог­ли анатомически современные люди, которые жили в эпоху миоцена. И даже если мы предположим, что такое примитив­ное существо, как Homo habilis, был автором инструмента эпохи миоцена, это все равно вызовет серьезные вопросы. Ведь согласно ныне принятой версии, первые существа, кото­рые умели делать орудия труда, появились в Африке около двух миллионов лет назад.

Кто же автор эолитов?

Даже получив доказательства того, что эолиты были сде-ланы человеком (доказательства, которые многим по-кажутся убедительными), некоторые все же будут продолжать в этом сомневаться. Можно спросить: имеют ли они право на известную долю сомнения? Ответ может быть

только один: в принципе да. Но в этом случае они не должны признавать и другие подобные каменные орудия и должны от­рицать авторство человека на такие общепризнанные орудия, как Олдованские (Oldowan) каменные инструменты из Вос­точной Африки, открытые Луи и Мэри Лики. Так как если изображения эолитов, найденных на Кентском плато и в Вос­точной Англии, положить рядом с изображениями находок из Олдувайского ущелья (рис. 3.3), то мы с трудом сможем заме­тить между ними разницу.

Из этого следует, что наиболее обоснованным выводом является то, что как европейские эолиты, так и олдованские орудия из Восточной Африки были кем-то сделаны. Но кем? Практически безо всяких оговорок ученые считают, что олдо­ванские инструменты были сделаны человеком умелым (Homo habilis), являвшимся примитивным видом гоминида. Следовательно, ученым не должна казаться абсолютно не­приемлемой мысль о том, что существа типа человека умело­го вполне могли быть авторами эолитов из Восточной Англии и с Кентского плато. Кстати, некоторые из них имеют пример­но тот же возраст, что и олдованские орудия.

По этому поводу есть еще одна интересная мысль. Мэри Лики высказала ее в своей книге об олдованских каменных орудиях: «Можно вкратце упомянуть о примере из нашего времени. Случай, о котором идет речь, произошел в Юго-За-падной Африке. Экспедиция из Государственного музея Виндхука встретила людей из племени Ова Тжимба, которые не только делают из камня орудия для расщепления костей и другой тяжелой работы, но также используют простые необ­работанные кремни в качестве ножей и скребков». Таким об­разом, нет никаких оснований отрицать возможность того, что анатомически современные люди могли производить грубые каменные орудия, найденные в Олдувайском ущелье, а также эолиты, обнаруженные на европейских стоянках.

Противники этой точки зрения в свою очередь могут за­явить, что до сих пор не были обнаружены ископаемые остан­ки людей современного типа, которые бы жили в эпоху ранне­го плейстоцена или позднего плиоцена, или же 1—2 миллиона

лет назад. Что же касается костных остатков человека умело­го (Homo habilis), то таковые в распоряжении ученых имеют­ся. Однако в этой связи следует заметить, что ископаемые ос­танки Homo sapiens встречаются довольно редко и на стоянках позднего плейстоцена, на которых встречаются мно­гочисленные орудия из камня и другие следы человеческого присутствия.

Более того, как описано в главах 7 и 12, в геологических слоях по крайней мере того же возраста, что и нижние уровни Олдувайского ущелья (Танзания), ученые обнаружили ске­летные останки человека полностью современного типа. Сре­ди этих находок можно выделить ископаемый скелет челове­ка, найденный д-ром Гансом Реком (Hans Reck) в 1913 году в II горизонте олдувайского ущелья, а также ископаемые бедрен­ные кости Homo sapiens, обнаруженные Ричардом Лики у ке­нийского озера Туркана в формации, возраст которой не­сколько старше горизонта I Олдувая.

Следовательно, нельзя говорить о том, что нет никаких ископаемых свидетельств присутствия человека на нижних уровнях олдувайского ущелья. В дополнение к ископаемым свидетельствам мы располагаем докладом Мэри Лики о вы­звавших полемику камнях, сложенных по кругу в точке DK нижнего горизонта I. По ее мнению, «камни могли быть сложе­ны таким образом для укрепления вбитых в землю ветвей де­ревьев и палок, служивших ветроломом или примитивным убежищем».

«На первый взгляд, — отмечала Мэри Лики, — круг на­поминает временные сооружения, часто встречающиеся и се­годня у кочевых племен, которые вокруг своих стоянок обыч­но возводят небольшого размера каменные стены, служащие им либо ветроломом, либо фундаментом временных построек. На этот фундамент кладутся ветви деревьев, а на них, в свою очередь, шкуры животных или трава, в качестве крыши». Мэ­ри Лики предоставила фотографию такого временного убежи­ща, сделанную в расположении племени Окомбамби в Юго-Западной Африке (Намибия).

С объяснением назначения каменного круга, данным Мэри Лики, согласились не все. Однако приняв ее версию, за­даешься естественным вопросом: если каменное сооружение напоминало ей убежища, возводимые современными кочевы­ми племенами, такими, как Окомбамби, то почему же она не допускала возможность существования анатомически совре­менных людей, которые могли соорудить Олдувайский камен­ный круг 1,75 миллиона лет назад?

Интересное наблюдение: некоторые найденные в Олду-вайском ущелье каменные орудия несли на себе следы до­вольно интенсивной предварительной обработки. Дж. Десмонд Кларк (J. Desmond Clark) писал в предисловии к научному труду Мэри Лики: «Здесь присутствуют артефакты, исполь­зование которых типологически ассоциируется с гораздо бо­лее поздними временами (поздний палеолитический период или даже позже), а именно: различные скребки, шило, рез­цы... а также камни с различными выбоинами и бороздками». Мимоходом заметим, что орудия, «найденные в слоях поздне­го палеолита и даже более ранних периодов», расцениваются современными учеными скорее как работа Homo sapiens, чем Homo erectus или Homo habilis. Каменные орудия высокой сте­пени обработки встречаются также в местах находок эолитов в Европе. Таким образом, можно предположить, что некото­рые, если не все, олдованские орудия, а также эолиты были сделаны анатомически современными людьми.

Кроме того, Луи и Мэри Лики обнаружили в горизонте I Олдувайского ущелья камни-бола,1 а также инструмент для выделки кожи, который мог'использоваться для выделки су­хожилий для лассо. Использование столь сложного охотничь­его инструмента требует определенного уровня интеллекта и ловкости, которым Homo habilis явно не обладал. Это предпо­ложение подтверждается недавней находкой относительно полного скелета человека умелого (Homo habilis), доказываю­щей, что этот гоминид имел гораздо больше черт, присущих обезьяне, чем ученые до этого полагали.

Каков же итог? Мы видим, что и в наши дни люди изго­товляют каменные орудия самой различной степени обработ­ки — от примитивной до сложной. И как описано в данной главе, а также в двух последующих главах, мы находим сви­детельства того же разнообразия орудий, относящихся к эпо­хам плейстоцена, плиоцена, миоцена и даже эоцена. Самое простое объяснение этому лежит на поверхности: анатомиче­ски современные люди, делающие эти разнообразные инстру­менты сегодня, делали их и в далеком прошлом. Можно также предположить, что эти древние люди сосуществовали с при­митивными человекоподобными существами, которые тоже делали каменные орудия.

Примечание



1 Камни бола (бола — по-испански «мяч»). Приспособление ти­па лассо, но с двумя привязанными на дальнем конце камнями-ша­рами (болас), применяемое для поимки животных.

4

Грубые палеолиты



о своему уровню грубые палеолиты на ступень выше эо­литов. Эолиты — это естественные осколки камней, ис­пользуемые в качестве орудий, с незначительной пред­варительной обработкой или же вовсе без таковой. Их рабочая поверхность может быть лишь слегка обточена или просто из­ношена. А палеолиты — это отколотые, часто специально, от «материнского» блока пластины с более тщательной предва­рительной обработкой.

Находки Карлуша Рибейро в Португалии

Впервые мы узнали об открытиях Карлуша Рибейро (Carlos Ribeiro) совершенно случайно. Просматривая ра­боты американского геолога девятнадцатого века Дж. Д. Уитни (J. D. Whitney), мы натолкнулись на упоминание о том, что в миоценовых формациях под Лиссабоном (Порту­галия) Карлуш Рибейро обнаружил каменные орудия. Краткие упоминания находок Рибейро мы встретили и в работах популярного английского писателя девятнадцатого века С. Лэйнга, писавшего на научные темы. Но, буквально об­лазив полки многих библиотек, мы так и не нашли ни одной

работы Рибейро, оказавшись, таким образом, в своеобразном тупике. Некоторое время спустя имя Карлуша Рибейро всплыло еще раз, теперь в английском издании 1957 года кни­ги «Fossil Men» («Ископаемые люди») Буля (Boule) и Валуа (Vallois), которые в своей работе мимоходом опровергали отк­рытия португальского геолога девятнадцатого века. Таким об­разом, с помощью этих авторов нам удалось выйти на фран­цузское издание 1883 года работы Габриэля де Мортийе «Le Prehistorique», в которой он положительно отзывался об от­крытиях Карлуша Рибейро. Следуя за ссылками Габриэля де Мортийе, мы постепенно добрались до кладезя великолепных оригинальных отчетов, опубликованных во французских журналах по археологии и антропологии второй половины де­вятнадцатого века.

Поиск забытых свидетельств убедительно продемонст­рировал отношение научного истеблишмента к фактам, кото­рые по какой-то причине не соответствуют общепринятым взглядам на ту или иную проблему. Следует заметить, что и сегодня для студентов, которые готовятся стать палеоантро-пологами, ученый Карлуш Рибейро не существует вовсе. Про­стое упоминание его имени можно встретить, лишь перерыв массу учебников тридцатилетней давности.

В 1857 году Карлуш Рибейро возглавил Геологическую инспекцию Португалии. Позже он будет избран членом Пор­тугальской академии наук. В период между I860—1863 года­ми он занимался изучением каменных орудий, найденных на территории Португалии в геологических слоях четвертичного периода. Геологи девятнадцатого века в основном подразделя-' ли геологические периоды на четыре основные группы: 1) пер­вичный, объединяющий периоды с докембрийского по перм­ский; 2) вторичный, включающий в себя периоды с триасового по меловой; 3) третичный — с палеоцена по плиоцен; 4) чет­вертичный, охватывающий плейстоцен и последующие пери­оды. Работая над изучением каменных орудий, Карлуш Ри­бейро обнаружил, что кремни со следами обработки человеком были найдены в третичных горизонтах, залегаю­

щих в районе деревень Канергадо и Алемкер, расположенных в бассейне реки Тежу к северо-востоку от Лиссабона.

После этого Рибейро немедленно приступил к самостоя­тельным поискам и в третичных горизонтах, поблизости от других населенных пунктов, сумел обнаружить пластины об­работанного кремня и кварцита. Но ученый считал своим дол­гом следовать научной догме, которая, кстати, действует и по сей день: люди не могли существовать раньше четвертичного периода.

В 1866 году, с явной неохотой, Рибейро нанес на геологи­ческие.карты Португалии расположение находок каменных орудий, отнеся их к определенным слоям четвертичного пери­ода. Увидев эти карты, французский геолог Эдуард де Вер-нейль (Edouard de Verneuil) не согласился с португальцем, ут­верждая, что так называемые четвертичные горизонты на самом деле относятся к плиоцену или миоцену. К тому време­ни во Франции известный исследователь аббат Луи Буржуа ранее уже сообщил о найденных в третичных горизонтах ка­менных орудиях. Под впечатлением критики де Вернейля и сообщений Буржуа Карлуш Рибейро стал открыто заявлять, что известные орудия были найдены в плиоценовых и миоце­новых горизонтах на территории Португалии.

В 1871 году в Лиссабоне Рибейро представил Португаль­ской академии наук коллекцию кремневых и кварцитовых орудий, в том числе и тех, которые были собраны в третичных формациях долины реки Тежу. В 1872 году на собравшемся в Брюсселе Международном конгрессе по доисторической ант­ропологии и археологии Карлуш Рибейро представил новые образцы, в основном заостренные кремни. Мнения научной об­щественности на этот счет разделились.

На Парижской выставке 1878 года Рибейро показал 95 образцов кремневых орудий третичного периода. Влиятель­ный французский антрополог Габриэль де Мортийе осмотрел представленную Карлушем Рибейро коллекцию и заявил, что двадцать два образца несут на себе несомненные признаки че­ловеческого вмешательства. Габриэль де Мортийе и его друг и коллега Эмиль Картаяк (Emile Cartailhac) привели на экспо-

зицию Рибейро и других ученых. Интересно, что те пришли к такому же выводу: большинства кремней определенно каса­лась рука человека.

Габриэль де Мортийе писал: «Очень хорошо видно, что камни были предварительно обработаны. И это можно понять не только по их форме, которая иногда бывает обманчивой, но, прежде всего, по явно выраженным следам преднамеренной обработки — ударным платформам и выпуклостям». На вы­пуклостях некоторых камней просматриваются следы от уда­ров в виде сколов. На некоторых образцах Карлуша Рибейро видны несколько расположенных параллельно продолгова­тых плоскостей, что, как правило, не может являться следст­вием естественных причин.

Современный эксперт по каменным орудиям Леланд У. Паттерсон утверждает, что выпуклости являются наиболее важным показателем того, что осколок кремня был преднаме­ренно обработан человеком. Если же образец несет на себе еще и признаки ударных платформ, то можно с большой до­лей уверенности утверждать, что мы имеем дело с преднаме­ренно отколотым от «материнского» каменного блока оскол­ком, а не с естественным обломком камня, похожим на инструмент или оружие.

На рис. 4.1 показаны миоценовые орудия, найденные Карлушем Рибейро в Португалии, и рядом с ними — обще­признанное каменное орудие, представляющее мустериан-ский культурный слой европейского позднего плейстоцена. Оба образца имеют типичные признаки работы над камнем, проведенной человеком:'ударная платформа, выпуклость, выбоина и параллельно расположенные следы скола.

Габриэль де Мортийе далее замечает: «Многие образцы со стороны выпуклостей имеют углубления со следами и фрагментами приставшего к ним песчаника, что является четким указанием на их изначальное местоположение в гео­логическом слое». И все же некоторых ученых не оставляли сомнения. На состоявшемся в 1880 году в Лиссабоне заседании Международного конгресса по доисторической антропологии и археологии Карлуш Рибейро представил новые образцы из

миоценовых горизонтов. В своем докладе он утверждал:

«I. Представленные образцы являлись составными частями геологических горизонтов. 2. У них острые, хорошо сохранив­шиеся края, из чего следует, что они не транспортировались на большие расстояния. 3. На всех образцах тот же налет, что и на породах геологического слоя, в котором они были обнару­жены и частью которого являлись».

Особенно важен второй момент. Некоторые геологи ут­верждали, что плиоценовые кремневые орудия могли попасть в миоценовые горизонты в результате вымывания водными потоками. Но если бы орудия переносились таким образом, то



Рис. 4.1. Слева: вид спереди и сзади каменного орудия, обнаружен­ного в третичной формации Португалии. Его возраст составляет око­ло 2 миллионов лет. Справа: общепризнанное каменное орудие (воз­раст — менее 100 тысяч лет) из мустерианского культурного слоя позднего европейского плейстоцена. На обоих орудиях ясно просма­триваются следующие черты проведенной человеком обработки:

1) ударные платформы, 2) выбоины, 3) выпуклости и 4) параллельно расположенные следы скола.

скорее всего от этого пострадали бы их острые края, чего не произошло.

На конгрессе было решено создать специальную комис­сию по изучению этих орудий и мест их обнаружения. 22 сен­тября 1880 года члены этой комиссии сели в поезд и отправи-

лись к северу от Лиссабона. По пути они любовались велико­лепными средневековыми замками, примостившимися на вершинах проплывавших мимо холмов, отмечая почвы юр­ского, мелового и третичного периодов бассейна реки Тежу. Их путешествие закончилось в небольшом городке Каррегаду. Затем они проследовали в расположенное поблизости местеч­ко Отта и прошли еще два километра (чуть больше мили). Дос­тигнув конечного пункта своей поездки, горы Монте-Редонду (Monte Redondo — «круглая гора» по-португальски), ученые разбились на группы и приступили к поискам кремневых ору­дий.




Рис.4.2. Стратиграфия места находки у подно­жия Монте-Редонду, в районе Отта (Португа­лия), где Дж. Беллуччи нашел кремневое ору­дие: 1) песчаник; 2) миоценовый песчаниковый конгломерат с кремневыми орудиями; 3) повер­хностные залежи эродированных орудий. Стрелка Х указывает на изначальное местопо­ложение находки.
В своей книге «Le Prehistorique» Габриэль де Мортийе поместил информационный отчет о происходившем на Монте-Редонду: «Члены конгресса прибыли в Отта и обнаружили, что это место находится в самой середине большой пресновод­ной системы. Оно расположено на дне древнего озера с песча­ными и глинистыми почвами посредине и с песком и скальны­ми породами по краям. Как раз на берегах этого древнего водо­ема доисториче­ские разумные существа и мог­ли оставить свои каменные ору­дия. Именно на берегах этого древнего озера, которое когда-то омывало Монте-Редонду, и были начаты поиски, которые в конце концов увенча­лись успехом. Г-н Дж. Беллуч-

чи, итальянский исследователь из Умбриа, обнаружил in situ образец кремня с неопровержимыми признаками преднаме­ренной обработки. Перед тем как извлечь находку из грунта, Дж. Беллуччи показал ее своим коллегам. Кремневое орудие прочно сидело в толще скальной породы, и ему пришлось ис­пользовать для его извлечения молоток. Не было никаких со­мнений, что находка была того же возраста, что и окружав­шая ее порода. Найденный образец находился не на поверхности, куда в принципе он мог попасть в более поздние времена, а непосредственно под плитой, нависавшей над обра­зовавшейся в результате эрозии пустотой (рис. 4.2). Более полной иллюстрации первоначального местонахождения кремня в геологическом слое желать было невозможно». Не­которые нынешние научные авторитеты полагают, что оттий-ские конгломераты относятся к раннему миоцену, т.е. к пери­оду, отдаленному от наших дней на 15—20 миллионов лет. В целом непонятно, почему открытия Карлуша Рибейро не зас­луживают серьезного внимания в наши дни.

Находки Луи Буржуа в Тенее, Франция

На сессии Международного конгресса по доисторической антропологии и археологии, состоявшейся в Париже в августе 1867 года, Луи Буржуа сделал доклад по крем­невым орудиям, которые он нашел в горизонтах раннего мио­цена (15—20 миллионов лет) в местечке под названием Теней (Thenay), что в северной части Центральной Франции. Бур­жуа утверждал, что находки из Тенея очень напоминают по типу каменные инструменты четвертичного периода (скреб­ки, буры, режущие орудия и т.д.), которые он находил на по­верхности почвы в этом же регионе. Он обнаружил почти на всех миоценовых образцах обычные признаки человеческого вмешательства: предварительная обработка, симметричное скалывание породы и следы использования орудий.

Однако только немногие участники Парижского кон­гресса согласились, что образцы могут считаться артефакта­ми. Но, несмотря на это Луи Буржуа продолжал находить все новые свидетельства и убеждать отдельных палеонтологов и геологов в том, что его образцы были сделаны рукой человека. И одним из первых, кого Буржуа сумел в этом убедить, был Габриэль де Мортийе.

Некоторые ученые подвергали сомнению стратиграфи­ческое положение находок. Свои первые образцы Буржуа на­шел в скалистых поверхностных породах, обрамляющих с обеих сторон маленькую долину, которая разрезает плато Те­ней. Такие геологи, как сэр Джон Прествич, выдвигали аргу­мент, что эти находки сделаны на поверхности почвы. В ответ Луи Буржуа прокопал в долине небольшую траншею и обна­ружил в раскопе кремни с теми же следами человеческой ра­боты.

И все же, не удовлетворившись этим, критики предпо­ложили, что найденные в раскопе кремни очутились там в си­лу каких-то причин, а первоначально находились на поверх­ности плато, где часто обнаруживались орудия эпохи плейстоцена. В ответ на это предположение в 1869 году Луи Буржуа сделал на вершине плато раскоп. Копая яму, он до­шел до известнякового слоя толщиной в один фут (0,3 метра), не имевшего ни единой трещины, через которую плейстоцено­вые породы могли бы просочиться на нижние уровни.

По мере углубления раскопа на глубине 14 футов (4,3 метра), соответствующей периоду раннего миоцена, Буржуа открыл многочисленные кремневые орудия. В «Le Perhistorique» Габриэль де Мортийе утверждал: «Таким об­разом, исчезли все сомнения по поводу древности и геологиче­ского местоположения находок».

Но несмотря на все эти убедительные свидетельства многие ученые продолжали упорствовать в своих ничем не обоснованных сомнениях. Причина стала понятной в Брюссе­ле, на состоявшейся в 1872 году сессии Международного кон­гресса по доисторической антропологии и археологии.


Рис. 4.3. Остроконечное орудие из мио­ценовой формации, найденное в Тенее (Франция).

Рис. 4.4. Остроконечный артефакт из миоценового слоя, найденный в районе Тенея (Франция), Около его острия хорошо видны следы заточ­ки.


На суд участ­ников встречи Луи Буржуа представил многочисленные об­разцы, рисунки ко­торых были помеще­ны в опубликованных ма­териалах конгресса. Представляя одно из остроконечных ору­дий (рис. 4.3), Бур­жуа утверждал: «Перед вами своеобразное шило на широкой основе. Расположенный прямо посередине острый конец сви­детельствует о том, что его точили. Эта черта общая для всех эпох. С противоположной стороны можно наблюдать утолще­ние». Другой инструмент Луи Буржуа охарактеризовал как нож или режущее орудие:



«Его края несут на себе следы регулярной заточки, тогда как с противополож­ной стороны наблюдается утолщение». Буржуа под­черкивал, что во многих случаях на той стороне ин­струмента, которая,скорее всего, служила ручкой, следов износа не наблюда­ется. И наоборот, со сторо­ны рабочей поверхности есть заметные признаки износа и шлифовки.

Представленный Буржуа третий инстру­мент был им классифици­рован как остроконечный или шило (рис. 4.4). Он при-






Достарыңызбен бөлісу:
1   2   3   4   5   6   7   8   9   ...   25




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет