РЕВОЛЮЦИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ТЕОРИИ ПРОГРЕССА

7. РЕВОЛЮЦИЯ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ТЕОРИИ ПРОГРЕССА

С точки зрения предлагаемой модели революция – это социальные конфликты внутри резервуара, вызванные его последним заполнением.

Как следует из определения, революции происходят только в странах, большая часть населения которых является крестьянами, пока еще ведущих традиционное потребительское хозяйство. Именно вследствие того, что прежний образ жизни вести больше невозможно, эти массы населения приходят в движение. Прежнее решение проблемы путем интенсификации сельского хозяйства стало невозможным. Крестьяне ищут выход из создавшегося положения и решают эту жизненную задачу в соответствии со своим уровнем развития.

В марксистской историографии принято толковать революции как повивальных бабок истории, по выражению Маркса. Это и понятно, так как согласно теории Маркса классовая борьба является главным двигателем прогресса. Революции же представляют собой периоды истории, когда классовая борьба достигает своего апогея и осуществляется в форме открытой вооруженной борьбы. Следовательно, революции – это периоды особенно быстрого развития общества. Прежде всего революции должны отменить старые законы, которые задерживают развитие общества и принять новые, которые соответствуют достигнутому уровню развития общества.

Но анализ процесса и его последствий показывает, что в результате революции прогрессивные изменения законодательства иначе как незначительными не назовешь. Разумеется, кое-что действительно меняется к лучшему, но 99% силы удара приходится совсем не туда, в связи с чем закономерным является вопрос – неужели эти изменения стоили тех страданий большинства населения и многих жизней, которые были принесены в жертву революции ?

Далее, никогда не бывает чтобы развитие общества ускорилось после революции. Ускорение прогресса наблюдается обычно не раньше, чем через 50–100 лет. И это происходит отнюдь не потому, что любая революция истощает общество путем уменьшения населения и разрушения материальной культуры, потому что даже после самых разрушительных войн общество продолжает свое поступательное развитие значительно быстрее.

Но, пожалуй, самым важным является то, что в соответствии с теорией Маркса самые передовые нации должны быть самыми революционными, поскольку наступление коммунизма есть закономерного следствие развития любого общества и является неизбежным после капитализма. Чем более развита капиталистическая экономика страны, тем быстрее она должна перейти к коммунизму. Но уже во время Маркса самые революционные страны были, без сомнения, отсталыми странами. Маркс сам негодовал по поводу того, что английские рабочие совсем не хотят делать революцию. В противоречии с теорией Маркса самым революционным классом был не рабочий класс из передовых стран, а крестьянство из стран доиндустриальных. С точки зрения предлагаемой модели прогресса только так и должно быть, так как революции соответствуют периоду последнего заполнения резервуара и после структурных изменений в обществе, вызванных индустриализацией, удельный вес крестьянства быстро и существенно снижается за счет увеличения доли рабочих. После этого революция уже не может произойти. Имеется в виду именно революция, а не выражение социального недовольства. В индустриальных обществах характер проявления социального напряжения изменяется коренным образом. Крестьяне, которые утратили свой мир, находятся в отчаянии. Рабочие же живут устоявшейся жизнью и хотят только улучшения своего материального состояния. Именно поэтому Мао Цзе Дун утверждал, что в современном мире только отсталые страны являются революционными.

И, наконец, во время революций восставшее население меньше всего думает о прогрессе. Скорее участники революций убивают с бессмысленной жестокостью невинных людей и хотят только эгалитаризма. Они не стремятся к прогрессивному законодательству, а просто хотят решить экономические проблемы политическими средствами.

Вообще-то говоря, трудно понять как именно классовая борьба могла вызвать развитие общества. Единственно где это возможно – это в сфере политических решений, отмены устаревших и принятия тех или иных новых законов. Однако очевидно, что принятие законов лишь оформляет уже произошедшие изменения в экономике. Всякому понятно, что пока не возникнут определенные условия, принятие того или иного закона, каким бы прогрессивным он не был, будет преждевременным. Следовательно, развитие общества происходит раньше того, как возле него возникнут социальные конфликты, а значит классовая борьба не может быть причиной прогресса, а в самом лучшем случае может лишь помогать прогрессу. Кроме того, если предлагаемый механизм прогресса действует не только с самого начала возникновения человека, но даже и для более раннего времени, то борьба классов может возникнуть лишь тогда, когда появятся классы. Для бесклассового общества развитие по Марксу происходит за счет противоречий между обществом и природой. То есть общество в одних случаях может прогрессировать и без классовой борьбы. Впрочем и для тех обществ, где есть классы тоже далеко не все гладко. В частности, рабовладельческое общество оказывается ограниченным только территорией Средиземноморья, да и то преимущественно территорией древней Греции. Впрочем, и самой Греции были государства, в которых рабство никогда не имело широкого распространения. Марксисты утверждают, что главное не структура общества, те есть не какова доля в нем рабов, а самим наличием противоречия между рабом и рабовладельцем. Автору представляется, что значение социального явления определяется именно его удельным весом в обществе. Если рабов было меньше одного процента, то неужели эта ничтожная часть определяла весь характер того или иного общества? С феодализмом тоже не все гладко. В чистой форме он также ограничен территорией Западной Европы. Даже в Северной или Юго-Восточной Европе уже начинались самые разные формы социальной структуры, которые плохо вписываются в четкую модель взаимоотношений феодал – крепостной крестьянин. Что же говорить о странах, распложенных далее на восток. Маркс даже употребил для них термин «азиатский способ производства» чем совершенно запутал дело. Вместо четкого членения исторического процесса на 4 формации – первобытнообщинный строй, рабовладельческий, феодальный и капиталистический, за которым должен последовать коммунистический, возникло ответвление в форме азиатского способа производства.

Весь последующий ход истории показал, что теория Маркса некорректна. Но это вовсе не означает, что Маркс не был великим ученым. Легко сегодня опираясь на результаты исторического процесса и на труды многих выдающихся ученых опровергать Маркса. В то время когда Маркс создавал свою теорию, никто не мог предугадать, что в действительности произойдет. Ученый вправе выдвигать любые гипотезы. Иное дело, как и для каких целей эти гипотезы используются. Разумеется, теория Маркса изначально предназначалась для обоснования и оправдания революционных взрывов со всеми их ужасами. Теория Маркса широко использовалась и используется политиками для достижения своих личных целей. Но ответственность за это лежит в первую очередь на самих этих политиках. Теория Маркса была первой и единственной попыткой создать модель развития общества. Она дала ученым определенный инструментарий и классификацию общественных категорий, которые пользуются до сих пор. Очень сомнительно, что появление теоретического ее опровержения предотвратило бы ее использование политиками, рвущимися к власти. То, что она некорректна с точки зрения науки, не служило и не послужит аргументом для миллионов неграмотных людей, находящихся, как им кажется, в безнадежном жизненном тупике. Ведь в отличие, скажем, от предлагаемой модели, которая стремиться понять ход развития общества, теория Маркса была направлена в первую очередь на то, чтобы общество переделать. Людям, находящимся в отчаянии не нужно понимание, которое предполагает примирение с ситуацией. Им нужны активные действия, которые, как им кажется, помогут им выйти из тупика.

Анализ всех крупных социальных выступлений масс позволяет с определенной долей условности разделить их на три основные категории.

Первая категория – это выступления населения, которое живет в условиях незаполненного резервуара и на которое извне оказывается принуждение с целью введения законов, характерных для более высокого уровня развития сообщества. Это могут быть, например, попытки государства, основанного внутри заполненного резервуара, установить контроль над населением этого резервуара, которое вышло за его границы на соседние слабо заселенные территории. Население, которое находится в условиях низкого критического коэффициента, будет противиться введению в действие законов, которые принимаются как должное населением с более высоким уровнем развития, живущим в условиях резервуара с более высоким критическим коэффициентом.

Вторая категория – это выступления населения связанные с иностранным вторжением.

Третья категория – это выступления населения, связанные с заполнением резервуара.

Очевидно, что иностранное вмешательство может сочетаться как с первой категорией социальных выступлений, так и с третьей. Например при прорыве стенки резервуара в соседний резервуар, где критический коэффициент существенно ниже, завоеватели встретят особенно сильное сопротивление если они попытаются побежденным навязать свои, более прогрессивные законы.

Возможно и сочетание второй и третьей категории, когда резервуар, находившийся в подчинении у иного государства, заполняется и социальные выступления носят характер национально-освободительной борьбы. В этом случае очевидно, что именно заполнение резервуара послужило главной причиной народных выступлений против иноземцев, так как ранее смирявшееся с чужеземным гнетом население вдруг приходит в движение и борется с иностранцами ожесточенно.

Термин революция, таким образом, относится лишь к третьему типу социальных выступлений. Когда резервуар наполнился в последний раз, уровень потребления крестьянства падает ниже уровня потребностей. Дальнейшая интенсификация сельского хозяйства невозможна и найти выход обычными средствами из этой ситуации нельзя. В доиндустриальных обществах уровень потребления всех слоев населения зависит тем или иным образом от доходов, получаемых с крестьянства, которое составляет основную массу населения. Поэтому уровень потребления всего сообщества начинает снижаться и недовольство охватывает все сообщество, снизу вверх.

Возникают идеологические учения, объясняющие причины того, почему стало плохо, в то время как раньше было хорошо. Обычно эти учения отражают искания в первую очередь представителей средних социальных слоев, имеющих достаточно высокий уровень развития, чтобы заниматься такими исканиями, но не имеющих таких возможностей для поддержания уровня потребления, как верхние социальные слои. Как правило, причину в ухудшении жизни общества видят в том, что люди, стоящие у власти, делают что-то не так. Причем это происходит потому, что они плохие люди – либо в силу своих природных качеств, либо божьи заповеди нарушают, либо в силу классовой принадлежности. Для того, чтобы напряжение, долго копящееся в обществе, наконец вырывалось наружу, достаточно даже незначительного повода. Революция начинается с событий умеренных по своему характеру, которые вовсе не предвещают будущих страданий большинства населения. События, составляющие процесс революции развиваются по линии все большего усиления радикализации.

Менее всего радикально настроены верхи общества. Они обычно хотят лишь изменений в сфере политики, которые касаются перераспределения властных полномочий. Средние слои хотят более глубоких изменений в законах, касающихся экономики. Низы же хотят добиться улучшения своей жизни без роста уровня развития. Согласно предлагаемой теории прогресса эта задача не выполнима в принципе, поскольку в долгосрочной перспективе уровень потребления населения может быть повышен лишь за счет роста уровня развития. Вследствие этого никакая революция не может выполнить надежды наиболее активных и массовых ее участников, то есть низов общества.

Поэтому действия низов направлены главным образом на принудительное уравнивание уровня потребления. Развитие эгалитарных концепций – неотъемлемый атрибут любой революции. То, насколько далеко эти концепции претворяются в жизнь, показывает степень радикализации общества. Радикализация настроений общества находит свое выражение и в главном критерии уровня развития – отношения общества к отдельному человеку. Так как в период революций разрушается существовавшая структура общества и вектор принятия общественно значимых решений определяется тем, кто сильнее физически, то в большей или меньшей степени все решают низы общества. Чем сильнее в той или иной революции участие низов, тем радикальнее революция, тем кровавее события, которые ее составляют, тем сильнее подавляется отдельная личность. Накопившееся вследствие снижения уровня потребления раздражение низов выливается на определенные группы населения. Это происходит потому, что народные массы исходят из аксиомы, что все зло на свете от плохих людей. Далее следует несложная цепочка рассуждений – раз нам плохо, то есть люди, которые в этом виноваты. Вывод очевиден – уничтожить плохих людей и все снова станет хорошо. Это, так сказать основная мысль, которая в зависимости от конкретной исторической обстановки реализуется в конкретную цель. Если страна находится под контролем иноземцев, то плохие люди - это иноземцы. В этом случае, социальные конфликты, связанные с заполнением резервуара могут перерасти в национально-освободительное движение. В иной исторической обстановке врагами народа могут стать католики, или аристократы или просто богатые люди. Мишенью всегда избирается социальный слой, к которому крестьянские массы никогда не испытывали теплых чувств. Этой мишенью может быть и несколько групп плохих людей – например, одновременно все богатые люди и евреи, даже если часть последних очень бедна.

Характер процесса усложняется и тем, что движение темных народных масс пытаются использовать в своих интересах различные более продвинутые социальные слои и группы. Они придумывают лозунги, угадывая смутные желания необразованных крестьянских масс. Именно они практически всегда возглавляют народные движения. При этом они в общем- то движутся туда, куда идут массы и главная цель этих лидеров не столько направлять движение масс, сколько усидеть в седле. Сила их состоит в том, что массы понимая чего они хотят, а хотят они поднять свой уровень потребления, но совершенно не понимают как этого добиться. Эксплуатируя это обстоятельство, лидерам и удается оставаться у власти.

Если уровень развития населения низок, то распри будут продолжаться до тех пор, пока вследствие убыли населения в результате военных действий, голода и эпидемий, а также эмиграции побежденных, плотность населения не снизится ниже критической.

Если же населением был достигнут достаточно высокий уровень развития, то оно изберет более гуманный путь остановки роста. Это может произойти, например, за счет снижения брачности или увеличения брачного возраста.

Как только критический коэффициент существенно снижается, распри прекращаются. Злоупотребления новой власти, которые естественно возникают в условиях установившегося деспотизма, приводят к тому, что она быстро теряет авторитет. В это время она легко может пасть, а может и просуществовать до нового роста критического коэффициента. Впрочем, этот новый рост происходит не всегда. Если анализируемый резервуар погрузился в стационарное состояние, то режим вместе с развитием данного резервуара оказывается как бы законсервированным на довольно длительный срок.

Обычно именно через некоторое время после революций, вызванных последним заполнением резервуара, сообщества переживают то, что принято называть промышленной революцией. Впрочем, это происходит только тогда, когда резервуар содержит необходимые условия для индустриализации.

Новая волна роста населения через определенное время вновь поднимает критический коэффициент. Снова растет социальное напряжение. Но на этот раз обходится без революции. Население сделало правильный вывод – насилие ни к чему хорошему не ведет и ищет решение там, где оно и находится – в повышении собственного уровня развития. Экономическое развитие анализируемого резервуара становиться очень быстрым. Общество прогрессирует, что называется, прямо на глазах. Быстро меняется социальная структура, растет процент жителей городов и уменьшается численность деревенского населения, что исключает возможность повторения революции.

Как кажется автору, английская революция середины XVII в. в целом соответствует вышеприведенной картине развития событий. Конфликт короля и парламента был вызван, главным образом, борьбой за власть. Парламент хотел сохранить и укрепить свою власть, а король хотел неограниченной монархии. Парламент опирался в первую очередь на широкие массы простого народа, особенно жителей Лондона, которые неоднократно вооруженными выступали на защиту парламента. Однако так уж ли нужно было всем этим ремесленникам, торговым ученикам и портовым работникам чтобы, например, фавориты короля были арестованы или отменены те или иные суды? Почему низшие социальные слои стали так политически активны? Выше отмечалось, что как раз накануне революции Англия имела все признаки последнего заполнения резервуара. Снижение уровня потребления населения и сделало его политически активным

Население понимало свою роль в политических событиях как борьбу с плохими людьми, которые довели страну и народ до тяжелого положения. Любопытно, что не только простые люди видели в возникших трудностях происки «плохих людей». Например в «Великой ремонстрации» ответственность за все беды королевства была возложена на некую злонамеренную партию, которая виновата и в англо-шотландской войне и восстании в Ирландии и в конфликте между королем и парламентом.

В ходе развития событий мы можем наблюдать все большую радикализацию настроений населения. Напряжение в обществе нарастает с каждым ответным шагом сторон. В декабре 1641 г. король потребовал суда над пятью лидерами палаты общин и одним пэром. Палата общин апеллирует к Лондону. Толпы народа заполняют улицы города. Вооруженная толпа встретила епископов – членов палаты лордов, криками «Долой епископов!». Напряжение все более нарастает. 3 января 1642 г. королевский прокурор явился в парламент с требованием арестовать пять членов палаты общин. Палата ответила отказом. На следующий день король в сопровождении 400 солдат лично явился, в нарушение традиции, в палату общин для ареста пятерых ее членов, но они были заранее предупреждены и успели скрыться в Сити. Туда же перенесла свои заседания и палата общин.

5 января мэр Лондона ответил королю отказом на его требование выдать членов палаты. Население Лондона открыто вышло из повиновения королю и 10 января он уехал на север страны. 22 августа в Ноттингеме был поднят королевский штандарт, что означало начало гражданской войны. Но хотя переход к вооруженной борьбе произошел, она вовсе не была первоначально ожесточенной. Дело ограничивалось стычками местного значения. Шло размежевание сил, причем Юг и Восток Англии, обладавшие наибольшей емкостью были на стороне парламента. Именно заполнение этих субрезервуаров определило начало революции в Англии. Север имел меньшую критическую плотность, при этом он долго оставался слабо заселенным и к началу описываемых событий отставал в экономическом развитии. Хотя вследствие низкой критической плотности тут кое-где сравнительно быстро возникли промышленные районы, обширные территории на севере оставались отсталыми. Емкость западных субрезервуаров была невелика и к XVII в. они, по всей вероятности, находились в стационарное состояние, то есть также существенно отставали в развитии от юго-востока. Именно эти регионы, за исключением отдельных промышленных зон, поддержали короля.

Любопытно, что именно на западе в ходе гражданской войны широко распространилось крестьянское движение дубинщиков. Это движение было направлено против всех воюющих сторон и имело целью защитить родные места от разорения войны. Население западных регионов, находящихся в стационарное состояние, в отличие от восточных не было настроено радикально и хотело лишь защитить себя от действий воюющих сторон.

Первые крупные сражения показали, что войска парламента придерживались скорее оборонительной тактики. Они успешно отражали попытки королевских войск прорваться к Лондону, но не спешили перехватить инициативу. Пассивность парламентских войск позволила королю перейти в наступление и к 1643 г. были потеряны все промышленные районы Севера, а на западе Бристоль. Парламент обратился за помощью к шотландцам, но не они, а армия «новой модели» принесла победу парламенту. Основой новой модели было привлечение в армию радикально настроенных выходцев из народа, фанатично верующих пуритан. Совсем не случайно Кромвель набирал самых преданных революции солдат именно в восточных графствах, где был самый высокий в Англии процент фригольдеров, то есть свободных крестьян. В Восточной Англии критический коэффициент был выше, чем в долине Темзы, так как население долины Темзы имело больше возможностей использовать внешние условия для развития. Поэтому население Восточной Англии было настроено радикальнее. Именно радикализация армии сделала ее победоносной.

После побед над королем значение армии во внутренней политике страны резко возрастает. Радикализации настроений населения способствовало и дальнейшее снижение уровня потребления. К 1647 г. экономическое положение Англии еще более ухудшилось. Реквизиции и солдатские постои лишали крестьян скота, продуктов их труда. Поля опустошались. Внутренняя и внешняя торговля пришли в упадок. Закрылось много мануфактур и наемные рабочие остались без источников существования. Высокие же налоги, в частности акцизы, сохранялись. «Для бедных людей – писал венецианский посол в Лондоне – жить в этом королевстве совершенно невозможно».

Радикализация настроений общества выразилась в том, что широкую популярность в народе приобретает партия левеллеров. Левеллеры, то есть уравнители, отвечали эгалитаристским настроениям масс, хотя вожди левеллеров и утверждали, что они вовсе не добиваются принудительного уравнивания имущественного состояния населения.

Когда в феврале парламент принял решение распустить армию, то армия открыто не повиновалась. Солдаты отказались сложить оружие. Армия становится главной политической силой. В ней возникает политическая организация солдат, возглавляемая выборными агитаторами, которые поддерживали тесную связь между отдельными частями, смещали и брали под стражу офицеров, если те казались солдатам враждебно настроенными. По инициативе агитаторов, армия овладела артиллерией парламента, которая хранилась в Оксфорде, а король был захвачен и доставлен в расположение армии. Неповиновение солдат и офицеров парламенту было столь единодушным, что Кромвель, который сначала призывал армию подчиниться парламенту, потом прибыл в армию, чтобы возглавить ее. Неповиновение армии парламенту показало, что единственной реальной силой в государстве является армия. Армия отказалась повиноваться и парламент оказался бессилен что- либо с ней сделать. Особенно явно могущество армии проявилось 26 июля 1647 г., когда в Лондоне произошел переворот, направленный против армии. Население не поддержало его и Лондон сдался армии без единого выстрела.

Солдат, которые отказались сложить оружие, легко можно понять. Вчерашним крестьянам, одетым в красные мундиры в своем большинстве просто некуда было возвращаться. Они поняли, что власть в их руках и с помощью этой власти попытались решить свои проблемы. С другой стороны это поняла и офицерская верхушка армии. Управляя солдатами можно было управлять всей страной. И, наконец, все это стало понятно и Кромвелю. Он был нужен армии и солдатам и офицерам. Нужна была его слава, его авторитет и популярность. Представляется сомнительным, что Кромвель давно, чуть ли не с самого начала противостояния короля и парламента поставил себе цель добиться личной власти, как это утверждают некоторые историки. Но в тот момент, когда армия заявила о себе как единственная реальная сила в стране, возможность для Кромвеля достигнуть верховной власти в государстве стала очевидной. Началась борьба за влияние в армии между офицерской верхушкой и более радикально настроенными силами, в первую очередь с левеллерами. Эта борьба приняла форму конфликта вокруг проекта государственного устройства Англии. Офицеры предложили документ умеренного характера, согласно которому Англия оставалась монархией, власть короля была ограничена парламентом. Вносились изменения в избирательную систему – депутаты в палату общин избирались согласно принципу пропорциональности численности населения. Левеллеры отстаивали более радикальный проект, который предусматривал республиканское устройство и введение всеобщего избирательного права для мужчин с 21 года независимо от состояния. Именно борьба вокруг проекта конституции послужила поводом для прямого столкновения Кромвеля и армейских радикалов. 15 ноября 1647 года на армейском смотре два полка украсили свои головные уборы левеллерским проектом конституции. На требование Кромвеля снять эти листки солдаты ответили отказом. Очевидно, что это был решающий момент в борьбе за влияние в армии. Кромвель действовал так как он обычно действовал в решающие моменты – смело и решительно. С мечом наголо он ворвался в строй взбунтовавшихся солдат и собственноручно стал срывать листки с головных уборов солдат и, схватив тех, кого он посчитал главарями, устроил тут же над ними военно-полевой суд, приговорив троих к смерти. Для устрашения солдат, один из них был тут же расстрелян перед строем, одиннадцать других были арестованы.

Дело, разумеется не в том, что Кромвель проявил свои выдающиеся способности военачальника и политика. Дело в том, как к его действиям отнеслась основная масса солдат. Как представляется автору, это было началом кульминации английской революции. Солдаты должны были решить – пойдет ли революция по пути дальнейшей радикализации или произойдет поворот в ее развитии. Они сделали свой выбор в пользу Кромвеля, как своего лидера, которому доверяли и чей авторитет уважали. Иными словами, они предпочли усиление новой власти дальнейшей радикализации событий. Кромвель понял, что он может управлять армией и страной, но при этом он зависит от солдат. Если он хочет достигнуть власти, он должен делать то, чего от него хотят солдаты. Поэтому он из сторонника монархии, последовательно защищавшего короля, он резко превратился в противника каких-либо переговоров с королем и сторонника суда над ним. Народные массы, в числе которых были и солдаты, хотели наказания плохих людей – тех, кто воевал против парламента и в первую очередь, короля. Кромвель понял, что в этом нужно пойти навстречу требованиям солдат, тем более, что король был главным препятствием на его пути к режиму личной власти. Казнь над королем стала выгодной Кромвелю во всех отношениях, но очевидно, что именно радикализм широких масс населения был главной причиной этого. Вторая гражданская война, по существу война со вторгшимися на север Англии шотландцами, и подавление роялистских восстаний еще более усилила радикальные настроения как в народе так и в армии. Именно 1648 – 1649 гг. стали пиком радикальных настроений в английском обществе. Казнь короля стала завершением кульминации английской революции, вместе с тем, в армии к тому времени уже произошел перелом – она поддержала Кромвеля и офицеров, представлявших партию индепендентов, а не последовала за более радикально настроенными левеллерами. Армия, вернее те силы которые ее возглавляли, по существу стали в это время единственной властью – после чистки парламента, которую провел 6 декабря 1648 г. полковник Прайд, парламент стал только фикцией. В Англии установилась военная диктатура во главе с Кромвелем.

К этому времени по всей видимости уровень потребления населения Англии упал до своего минимума. Страна была истощена гражданскими войнами и восстаниями. В промышленности и торговле продолжался застой, вследствие чего десятки тысяч ремесленников и мелких торговцев были без работы. В 1647–1648 гг. произошли тяжелые неурожаи и цена за квартер пшеницы достигла 68 шиллингов в то время как в 1640 г. она была 45 шиллингов. Выросли цены и на остальные продукты питания. Огромные массы населения голодали и не имели возможности купить вздорожавшее топливо. В то же время 40-тысячная армия по-прежнему содержалась государством. Налоги, вызванные войной, в частности акцизы, не отменялись. Социальное недовольство достигло апогея.

Однако большинство населения уже не хотело дальнейшей радикализации. Все сильнее начинает заявлять о себе тенденция к прекращению анархии любой ценой. Власти устанавливают режим строжайшей цензуры, судебных преследований и заключениями в тюрьму всех недовольных и ропщущих. В армии против проявления открытого неподчинения применялись военно-полевые суды и расстрелы перед строем. В этих условиях происходит определенное разделение населения. Часть его, особенно низшие социальные слои была готова к дальнейшей радикализации. Вместе с тем значительные массы хотели установления любого порядка и прекращения войн и анархии.

Среди части населения и в армии увеличилась популярность левеллеров. Когда власти арестовали лидеров левеллеров и среди них Лильберна это послужило поводом к демонстрации народного недовольства. В парламент были поданы петиция об освобождении Лильберна, под которой стояло 30 тысяч подписей, прошли массовые демонстрации протеста. Но что самое главное, недовольство охватило и армию. Полки, отобранные по жребию для отправки в Ирландию, отказались покинуть Лондон. Один из солдат был расстрелян по приговору военно-полевого суда. Похороны расстрелянного солдата превратились в демонстрацию сторонников левеллеров. Во время смотра войск 9 мая 1649 г. тысячи солдат демонстративно украсили себя эмблемами левеллеров. Движение перекинулось и на полки, расположенные в графствах. В Уилтшире, Глостершире и Оксфордшире полки открыто восстали. Положение для диктаторского режима стало действительно угрожающим. Впервые после захвата власти армия выходила из повиновения. Стране угрожала новая вспышка гражданской войны. Однако Кромвелю удалось, опираясь на верные ему части, быстро подавить восстание. Это доказывает, что в английском обществе окончательно произошел поворот в сторону снижения радикализации.

То, что уровень потребления в это время достиг минимума подтверждается и тем, что именно в 1649 г. впервые заявили о себе диггеры. Это были совершенно отчаявшиеся люди, которые занимали пустующие общинные земли и пытались совместно их обрабатывать. В деятельности диггеров отразились идеалы крестьянства в среде которого еще был жив общинный дух. Во всех случаях проявления социального недовольства во время заполнения резервуаров находились сторонники идеи принудительного равенства имущества. Примерно такие же идеи как и диггеры в Англии проповедовали табориты в Чехии, анабаптисты в Германии и Нидерландах. Наличие сторонников подобных идей как раз и свидетельствует об относительно низком уровне развития населения, которое находится пока еще на первом этапе развития.

Однако, и это очень важно, несмотря на достижения уровнем потребления своего минимума, большая часть населения уже не хотела новых восстаний. Те же диггеры, например, всячески подчеркивали сугубо мирный характер своего движения. В этом выразилось то, что в настроении широких масс населения произошел перелом и радикализация английского общества начала быстро снижаться.

И все же острота социального напряжения в Англии хорошо понималась правящим режимом. Поэтому было найдено единственно верное для режима решение – вывести армию за пределы Англии, туда где с одной стороны ситуация была действительно опасная, а другой стороны можно было подтолкнуть солдат к другому пути решения их проблем, а именно к грабежу во время войны. Как только был подавлен армейский мятеж, армия была направлена в Ирландию. В это время тут под знаменем наследника английского престола Карла II удалось объединиться самым разным элементам Ирландии: англо-ирландским протестантам, католикам-роялистам и ирландским кланам. Кромвель жестоко подавил восстание. А земли тех, кто сражался против его войск, были конфискованы. Эти земли были направлены на удовлетворение кредиторов парламента и на погашение задолженности армии. Всего было конфисковано около 2/3 ирландской земли. После этого Кромвель в июне 1650 г. повел армию на Шотландию. Война с шотландцами была тяжелой и только военный талант Кромвеля и стойкость солдат позволила англичанам добиться победы. Таким образом, социальное напряжение конца революции вылилось в конечном счете во внешнюю агрессию. Напомню, что кроме того в 1651 г. был принят «Навигационный акт» и началась война с Нидерландами, которая продолжалась до 1654 г. Далее последовал захват Ямайки и война с Испанией. Эти победоносные войны еще более укрепили авторитет Кромвеля, подняв его на невиданную высоту и превратив в единовластного правителя Англии.

20 апреля 1653 г. Кромвель разогнал остатки парламента. Интересно отметить, что население Англии приветствовало это решение. Население хотело авторитарного правительства и не верило, что оно должно быть чем-либо ограничено. Тут опять мы видим, что этот акт был выгоден Кромвелю со всех сторон. Он позволил ему еще более укрепить свою власть и еще более укрепил его популярность в народе. Кромвель снова стал самым популярным человеком в стране. Он снова поступил в соответствии с настроениям населения и выиграл от этого. Приверженцы радикальных сект даже надеялись, что именно Кромвель избавит народ от «рабства египетского».

Таким образом, мы видим, что не уникальные личные качества конкретного человека, хотя они и желательны, в ходе революции позволяют ему сконцентрировать всю власть в одних руках. Этого хотели все – армия – как необходимое условие своей власти в стране, низшие социальные слои – как надежду на решение своих проблем, высшие социальные слои – как надежду на прекращение разрухи и анархии. Если бы Кромвель до этого погиб в бою, обязательно нашелся бы человек, который также сосредоточил все власть в своих руках.

Все эти предпосылки привели к тому, что режим единоличной власти Кромвеля получил юридическое основание 16 декабря 1653 г. когда Кромвель был провозглашен офицерской верхушкой армии Лордом-Протектором Англии.

Армия из носительницы революционного радикализма после удаления из нее наиболее рьяных его сторонников, стала армией наемников, служащих ради жалования. Стремление к стабильности любой ценой привел к установлению в Великобритании летом 1655 г. военно-полицейского режима. Вся страна была разделена на 11 округов, во главе каждого из которых стоял генерал-майор, наделенный чрезвычайными полномочиями для поддержания порядка и спокойствия. В их ведении передавалось абсолютно все, от сбора налогов до надзора за нравственностью. Свирепствовала цензура, в тюрьму заключали за малейшее проявление недовольства режимом. И хотя этот режим был уже осенью 1656 г. был отменен вторым парламентом Протектората, само его появление о многом говорит.

Настроение населения Англии к концу 1650-х гг. резко меняется. Радикализм сменяется пассивностью. Главная причина этого состояла, как представляется автору в том, что народ не просто устал от войн и восстаний. Лишения революции навсегда убедили английский народ, что поиски решения своих проблем на этом пути ведут в тупик. Широкие массы больше не верили, что можно улучшить свое положение политическим путем. Они убедились в нереальности такого решения. Кроме того, к концу 1650-х численность населения Англии начала снижаться. Судьба Протектората сама по себе с этой точки зрения была не столь уж важна. Наступивший вследствие снижения критического коэффициента и военных действий спад предопределил его падение. Английская революция закончилась.
7.2. Демографическая динамика в условиях последнего заполнения резервуара на примере Англии.
До сих пор при анализе процессов, происходивших в том или ином обществе, мы пользовались лишь косвенными доказательствами изменения численности населения. При анализе событий, которые происходили в Англии в XVI-XVII веках, мы можем, благодаря фундаментальному труду английских историков Ригли и Скофилда «The population history of England» [163], привлечь конкретные цифры. Приведенные в этой книге реконструированные демографические показатели позволяют нам проследить взаимосвязь между историческими событиями и изменениями численности населения. Кроме того, мы можем проанализировать некоторые взаимосвязи между основными демографическими показателями с точки зрения предлагаемой модели.

Прежде всего рассмотрим изменение общего количества населения Англии, отраженное на рисунке 6 [163, с.528]. График охватывает период с 1541 г. по 1766 г. Я специально взял этот интервал, чтобы избежать логарифмирования, как это было сделано авторами «The population history of England». Логарифмирование приходится делать потому, что после XVIII в. население Англии начало стремительно расти.

На графике хорошо видно, что с начала анализируемого периода численность населения Англии быстро увеличивалась, хотя и имела место существенная убыль населения с 3 миллионов 159 тысяч человек до 2 миллионов 985 тысяч человек в конце 1550-х гг. Численность населения достигла максимума 5,281 миллионов человек в 1656 г. Далее численность снижается, достигая минимума 4,865 миллионов человек в середине 1680-х гг. Потом численность населения медленно увеличивалась и достигла 5,350 миллионов человек, то есть уровня 1656 г., только в 1721 г. Далее мы снова наблюдаем сокращение населения в течение 1726–1731 гг. с 5,450 до 5.263 миллионов человек. После этой задержки население росло ускоренными темпами.

Очевидно, что кратковременные периоды убыли населения в конце 1550-х гг. и в конце 1720-х – начале 1730-х гг. вызваны эпидемиями в эти периоды. На рисунке 8 показаны изменения смертности, выраженные в количестве смертей на 1000 человек населения [163, таблица А3.3]. Жирной линией показана скользящая двадцатипятилетняя средняя. И в конце 1550-х гг. и 1720–1730-х гг. хорошо видны относительно кратковременные периоды, в течение которых смертность существенно увеличивалась. В целом же динамика изменения численности населения Англии в анализируемом периоде характеризуется относительно стабильным ростом до середины 1530-х гг., потом рост замедляется, а с середины 1650-х гг. наблюдается снижение. Динамика меняется с середины 1680-х гг., когда начинается медленный рост, который со второй половины XVIII в. становится все более сильным. В целом картина такая, что население в процессе своего роста как бы натолкнулось на некую преграду, только после преодоления которой смогло продолжить свой рост.

Как было доказано Ригли и Скофилдом причиной остановки роста населения Англии в середине XVII в. явилось падение рождаемости [163, с.451]. Изменения рождаемости, выраженные в количестве рождений на 1000 человек [163, таблица А3.3] показаны на рисунке 7. Жирная линия – пятилетняя скользящая средняя.

Именно «…плавные колебания рождаемости, которые в их нижних значениях уменьшили уровень рождаемости в такой степени, что это остановило рост населения…» [163, с.451]. Изменения рождаемости в свою очередь определялись изменениями брачности [163, сс.265–269], которые можно видеть на графике 11 выраженные в количестве браков на 1000 человек населения [163, таблица А3.3]. Жирная линия – пятилетняя скользящая средняя.

Как хорошо видно на рисунке 7, рождаемость была очень высокой в конце XVI в., но с 1580 г. демонстрирует стабильную тенденцию к снижению. Падение рождаемости особенно хорошо видно со второй половины 1650-х гг. Рождаемость остается низкой до начала 1690-х гг., а потом начинает довольно быстро расти, достигая максимума в 1820-е гг.

Аналогичным образом и брачность с высоких показателей середины XVI в. стабильно снижается, достигая своего минимума, также как и рождаемость, в 1650-х гг. Далее брачность существенно колеблется вплоть до начала XVIII в., когда начинается ее довольно быстрый рост.

Еще одним чрезвычайно важным и интересным показателем является динамика реальной заработной платы. Показатели заработной платы основываются на данных из хорошо известной работы Фелпса-Брауна и Хопкинс [178]. Эта динамика отражена на рисунке 10. Жирной линией показана десятилетняя скользящая средняя.

Сразу оговорюсь, что очень трудно требовать достаточно высокой точности при попытках такой реконструкции. Собственно говоря, сами Фелпс-Браун и Хопкинс не утверждают, что их материалы являются абсолютно достоверными. Замечу в частности, что кроме понятной фрагментарности и неполноты данных для подобных реконструкций, большие трудности представляет и определение структуры потребительской корзины. В частности, согласно предлагаемой модели уровень потребления меняется в соответствии с изменениями уровня развития. Поэтому очевидно, что потребительская корзина с течением времени должен меняться, как структурно, так и количественно. В частности на более ранних периодах английской истории потребительская корзина должна содержать большую долю затрат на продукты питания, а в структуре продуктов питания должны преобладать зерновые. Значительно меньше должны быть и затраты на жилье. Известно, например, что до второй половины XVI в. в Англии население практически не строило капитальных зданий [179, сс.33–56]. Существенно менялись также потребности в одежде и т.д. Однако со всеми оговорками, попробуем проанализировать имеющуюся в нашем распоряжении динамику реальной зарплаты.

Как хорошо видно на графике, реальная зарплата довольно быстро снижается с 1570-х гг. и достигает своего минимума в конце 1620-х гг. Далее наблюдается ее медленный рост, прерывающийся кратковременными, но сильными снижениями, вплоть до начала второй половины XVIII в.

Таким образом, статистические показатели полностью соответствуют той картине, которая и должна была бы наблюдаться в соответствии с предлагаемой моделью развития. Как мы говорили выше, опираясь на косвенные доказательства, население Англии быстро росло до заполнения резервуара, которое судя по росту социальной напряженности в обществе, произошло в период 1620х–1640х гг. В связи с заполнением резервуара мы наблюдаем ускорение экономического развития, рост промышленности и торговли. Вместе с тем рост критического коэффициента, связанное с ним падение уровня потребления, привело к обострению социальной обстановки в Англии того времени. Реальная заработная плата, отражающая уровень потребления все время снижается и достигает минимума где-то накануне 1630-х гг.

Рождаемость и брачность следуют этой же тенденции, но с некоторым лагом и достигают минимума в 1650-х гг., то есть где-то на 20–30 лет позднее.

Как нам хорошо известно, именно на период снижения всех этих показателей приходится революция и гражданские войны в Англии. При этом как видно на рисунке 8 смертность в этот период существенно не выросла, хотя и наблюдалась ее слабая тенденция к повышению.

Еще одним очень интересным показателем, отражающим состояние общества является величина эмиграции. Динамика эмиграции из Англии отражена на рисунке 9. Она выражена в среднем за пятилетие количестве эмигрантов на 1000 человек населения [163, таблица А3.3]. Как видно из графика никогда в течение анализируемого периода не существовало такой большой эмиграции как в период 1630-х –1670-х гг. За 60 лет с 1620 г. по 1680 г. Англию покинуло около полумиллиона человек [163, с.219]. В это время численность населения Англии составляла порядка 5 миллионов [163, с.528] что дает нам цифру 10% от общего числа жителей. Очевидно, что родину от хорошей жизни не покидают. Обычно эмиграция является следствием высокого критического коэффициента. Образно говоря рост населения «выдавливает» часть избыточного населения из страны. Динамика миграций показывает всплеск эмиграции именно в период который соответствует заполнению резервуара и последующему быстрому росту критического коэффициента.

Таким образом, заполнение английского резервуара в соответствии с третьим законом резервуара привело к снижению уровня потребления, росту социального напряжения, революции и снижению численности населения Англии. Это снижение произошло несколькими путями. Снизилась брачность, что повлекло за собой снижение рождаемости, эмиграция стала массовой. Метод, которым население Англии уменьшило свою численность, свидетельствует о достаточно высоком уровне развития населения. Падение уровня потребления не привело к увеличению смертности [163, с.532], что является косвенным подтверждением того факта, что английское население имело уровень развития достаточный для последующей индустриализации.