А. П. Берже Печатать позволяется, с тем, чтобы по отпечатании представлено было в Ценсурный Комитет узаконенное число экземпляров. Тифлис, 9 декабря 1859 года. Ценсор Д. Коваленский сочинение

ЧЕЧЕНСКИЕ ПЛЕМЕНА

Назрановцы. Карабулаки. Галашевцы. Джерахи. Кисты. Галгаевцы. Цоринцы. Ако или Акинцы. Пшехой

или Шопоты. Шубузы или Шатой. Шаро или Киа-лал. Джан-Бутри. Чабирлой или Тадбутри. Ичкеринцы

. Качкалыки. Мичиковцы. Ауховцы. Чеченцы Терекские и Сунженские. Брагуны. — Вера. Духовенство

. Язык. Характер и быт Чеченцев. Земледелие, скотоводство, промышленность и торговля.

Разделение народа на классы и отношения их между собою. Лай и ясиры. Управление. Адат и

Шариат. Право канлы или кровомщение. Отношения отца к детям и обряд сватовства. Духовные

завещания и опека. Подробности суда и расправы по адату и шариату. Обряд суда по адату. Какие

дела и преступления рассматриваются адатом? Определение адата. Изменение адата в отношении

женщин. Обряд суда по шариату. Определение Шариата. Восстание Чечни и призвание Шамиля. Меры,

принятые Шамилем к упрочению своей власти. Мюриды. Управление и разделение Чечни на наибства

и округи. Военные постановления. Награды. Доходы. Заключение.

Изучение народностей, населяющих Кавказ, составляет одну из тех важных и трудных задач

филологии, решение которой может достойно занять всех истинных ревнителей науки, с целью

объяснить темные стороны минувшей истории Кавказа, а равно изучить типические особенности его

разнообразного населения. Еще древние писатели чувствовали трудность этой задачи и,

рассматривая вопрос о том, какие именно племена первобытно населяли Кавказ, сознавались в

несостоятельности разрешить его по причине частых передвижений разных народов из Азии в

Европу и обратно. Все доводы их по сему предмету основывались на одних лишь правдоподобных и

вероятных, которые не могут заменить фактов, особливо в наше время, когда приемы науки

обусловливаются строгим анализом. Но Кавказ, более всякой другой горной страны, всегда был

известен иностранцам разнообразностью своих племен и множеством языков. Греческие и Римские

географы насчитывали до 300 наречий только между горцами, приходившими по торговым сношением

в Диоскур /Dioscurias/, где находилось складочное место разных изделий для сбыта диким

народам Кавказа*.

* Reclierches sur les populations et Ics plus anciennes traditions du Cauca-se, etc. etc. Rar

M. Vivien de Saint Martin. Paris, 1847. 8°. P. 9,1

Это же самое дало Арабам повод назвать Кавказ «Горою языков». О многочисленности племен,

обитающих на Кавказе, упоминают еще Геродот и Страбон. Последний определяет число их до 70,

присовокупляя, что каждое племя жило отдельно, не входя в сношения и не зная языка своих

соседей. Мы могли бы привести много и других сказаний в этом же роде, но чтобы не отдаляться

от прямой цели настоящего труда, мы ограничимся указанием, что, как дознано современными

наблюдениями и более или менее непосредственным изучением Кавказа, в главе разнообразных

племен, населяющих его горы, должно быть поставлено Чеченское племя, оно составляет, так

сказать, ядро, тип большей части горного населения, занимающего страну, которая известна под

общим названием Чечни.

Вот беглый перечень племен, населяющих в настоящее Чечню:

1) Назрановцы. Они занимают низменные места, орошаемые pp. Камбилейкой, верхнею Сунжею и

Назрановскою, и по течению этих рек до впадения реки Яндырки в Сунжу и по Тарской долине.

Племя Назрановцев по образу жизни и по нравственным качествам ничем не разнится от остального

населения Восточного Кавказа. Благодаря географическим условиям обитаемой им местности, оно

всегда отличалось особенною к нам преданностью, так что во время общего возстания Чеченцев,

Назрановцы отвергли все предложения возмутителя Бейбулата и остались нам верны. Таким же

образом они поступили и при возмущении Кази-Муллы в 1837 году*.

2) Карабулаки /от слова кара — черный и булак — источник/. Они занимают равнину, орошаемую

реками Ассою, Сунжею и Фартангой, по течению которых и расположены их аулы.

О Карабулаках упоминает Гильденштет**, говоря между прочим, что они платили Аксайским князьям

дань и что в 1772 году у них были взяты в Кизляр аманаты.

*По всей вероятности опечатка, должно быть 1829 г. — Примеч. сост.

** U. lohann Anton (iuldensiadts Keisen (lurch Kussland und im Caucasi-schen GebQnge. St.

Peterburg. 1787. 4".S. 482—483.

3) Галашевцы. Они живут по pp. Acce и Сунже. В 1851 году общество их заключало в себе 30

аулов, 395 дворов, 1139 д. м. п., 992 д. ж. п., а всего 2131 д.

Южная часть этого общества мало населена и покрыта сплошным лесом; северная напротив того,

безлесна и более населена.

4) Джерахи. Они живут по обоим берегам Макалдона.

5) Кисты. Они разделяются на ближних и дальних. Первые живут по ущельям Макалдона, притока

Терека, а последние по ущельям р. Аргуна.

ж., а всего 3267 д.

Общество ближних Кистин сосредотачивается в глубокой котловине, окруженной со всех сторон

высокими хребтами, идущими от главного Кавказского и замыкающимися в долине Терека, у

Джераховского укрепления, близ которого впадает в Терек и р. Кистинка. В этом обществе в

прошедшем году считалось 32 аула; они большею частью расположены по берегам р. Кистинки.

Самый большой аул состоит из 29 дворов.

6) Галгаевцы. Они обитают у верховьев р. Ассы и по берегам р. Тоба-чочь, между Кистинцами,

Цоринцами н Акинцами.

7) Цоринцы. Обитают в верховьях восточного истока р. Ассы. В 1851 году общество это состояло

из двух больших и трех малых аулов, заключавших в себя 87 дворов, 390 д. м. п., 384 ж., а

всего 774 д.

8) А ко или Акинцы. Аулы их расположены по обоим берегам pp. Ассы и Сунжи, между Галгаевцами

и дальними Кистами в. верховьях р. Гехи, притока Сунжи.

Это небольшое общество, состоявшее в 1851 году из 10 аулов, и 270 дворов, занимает- местность

сравнительно более благоприятную по природным условиям; это видно из того, что в летнее

время большая часть табунов и стада Малой Чечни пасутся на богатых травянистых горах этого

общества, а в особенности около аула Ялхорой, где есть соляное озеро. Акинцы по образу жизни

более пастухи, номады, чем воины.

Из Акинских фамилий важнейшая по влиянию на общество известны Такиловы и Аслануковы.

9) Пшхой или Шопоти, около истоков р. Мартан.

10) Шубузы- или Шатой, по р. Аргуну.

11) Шаро или Киалал, по верховью Шаро-Аргуна.

12) Джан-Бутри и

13) Чабирлой или Тадбутри, по р. Аргуну. Об этих обществах, сделавшихся доступными только в.

прошедшем году, мы еще не имеем никаких сведений.

14) Ичкеринцы, обитают по верховьям pp. Аксай и Хулхулау

15) Качкалыки, живут по северному скату Качкалыковского хребта, где они поселились с

дозволения Кумыкских князей, которым платили дань.

16) Мичиковцы, обитают по р. Мичик.

17) Ауховцы, — по верховью pp. Акташ и Ярык-су.

18) Чеченцы Терекские, — по берегу р. Терек.

19) Чеченцы Сунженские, составляющие Большую и Малую Чечню, обитают по р. Сунже, между pp.

Аргуном, Гудермесом и Ассою.

20) Чеченцы Брагунские, обитают на правом берегу Терека, при впадении в него Сунжи.

Брагуны, по некоторым рассказам, вышли из Крыма и появились лет 300 тому назад в Кабарде, а

отсюда вытеснены были в Чечню и за пределы Кумыкской плоскости.

Вот исчисление всех племен, на которые принято делить Чеченцев. В строгом же смысле деление

это не имеет основания. Самим Чеченцам оно совершенно неизвестно. Они сами себя называют

Нахче, т. е. «народ» и это относится до всего народа, говорящего на Чеченском языке и его

наречиях. Упомянутые-же названия им были даны или от аулов, как Цори, Галгай, Шатай- и др.,

или от рек и гор, как Мичиковцы и Качкалыки. Весьма вероятно, что рано или поздно все или

большая часть приведенных нами имен исчезнут и Чеченцы удержат за собою одно общее

наименование.

Вера. Жители Большой и Малой Чечни, как свидетельствуют предания и встречающиеся в этой

стране развалины древних храмов, некогда исповедывали Христианскую веру.

На вершине горы Матхох у Кистин /ближних/ есть три памятника, которые они называют церквами;

в одном из них празднуют Св. Георгию, в другом Божией Матери, а в третьем Св. Марине. Все эти

здания обращены фасадом на восток. Внутри, кроме навешанных по стенам и наваленных в

беспорядке на полу турьих, бараньих и оленьих рогов, да нескольких значков и стаканов, ничего

нет. Места эти глубоко чествуются окрестными жителями и на празднества нх ежегодно

собираются 5 июля даже из дальних обществ. Праздник сопровождается резанием.баранов,

туземными играми, песнями и плясками и это продолжается несколько дней.
У Галгаевцев, близ аула Хейры, известна старинная церковь, называемая Каба-Ерды и основанная,

по мнению некоторых, во времена царицы Тамары или Русуданы, в XII веке. Церковь эта в большом

уважении у жителей; два раза в год, на Пасху и в Троицын день Галгаевцы собираются около

церкви, делают жертвоприношения, бьют быков и баранов, спрыскивая их кровью стены и помост и

прибивая головы жертв к стенам церкви, после чего бывает джигитовка и пиршество.

Независимо от этих памятников старины, свидетельствующих, что Христианство некогда было

распространено между Чеченцами, на языке их существует много выражений и собственных имен, q

по которым можно подтвердить эту догадку и возвести ее до степени факта, не подлежащего

сомнению. Но оно было со временем подавлено по случаю введения исламизма в горах Кавказа.

Ислам водворился между Чеченцами не далее начала прошедшего столетия. В настоящее время все

Чеченцы принадлежат к суннитскому толку Шафиэ, за исключением одного Брагунского общества на

Сунже.

вообще пользуется на мусульманском Востоке. Стоя по образованию выше народа и имея в своих

руках всю судебную власть, оно там имело всегда сильное влияние на общественное управление. В

Чечне-же, жители которой всегда были плохими мусульманами и где обычай и самоуправство

решали почти все дела, духовенство не имело подобного влияния. Ничем особенным не отличаясь

от толпы, оно пришло в упадок и до появления Шамиля было бедно и невежественно; во всей Чечне

не было ни одного ученого и молодые люди, возьимевшие намерение посвятить себя изучению

арабского языка и корана, отправлялись с этой целью в Чиркей, в Акушу или Казикумух. В знании

грамоты заключалось единственное преимущество, какое имели Чеченские муллы над своими

прихожанами; оно доставляло им некоторое уважение в народе, потому что они, как грамотные

люди, были необходимы при составлении разных письменных актов. Особыми-же правами, как мы

сказали выше, они не пользовались и находились в полной зависимости от мирян. При вступлении

в духовное звание не соблюдалось никакого обряда, каждый аул выбирал себе кого-нибудь из

грамотных и назначал его своим муллою. Круг деятельности муллы был очень тесен и большую

часть времени он мог посвящать торговле и хлебопашеству, получая, по примеру всех мирян,

известный участок земли. Особенных доходов, предоставленных мухамедданскому духовенству,

муллы в Чечне не получали. В таком положении находилось Чеченское духовенство до водворения

власти Шамиля.

Из среды мулл избирались кадии. Звание это не совмещало в себе какой-либо высшей степени в

духовной иерархии и не представляло ему никакой власти над прочими муллами. Кадий был не что

иное, как доверенное духовное лицо, которому предоставлялось пред прочими муллами

исключительное право разбирательства по шариату случающихся в его околодке тяжеб, составление

письменных актов и вообще все гражданские дела, в которых допускалось вмешательство

духовенства. Впрочем кадиев в Чечне было немного, потому что избрание их требовало от жителей

единства, которое трудно было установить между ними.

Язык. Чеченским языком говорят: а) жители горной Ичкерии, т. е. племена, поселившиеся в

верховьях Аксая, б) жители Большой и Малой Чечни, и в) переселенцы из Ичкерии и Чечни, как

напр, аулы на Качкалыковской плоскости. К языку Чеченскому принадлежат наречия Ауховских

обществ /верховья Акташа, Ярык-су и Яман-су/. Между этими наречиями и языком Чеченским

существует такое же различие, как между языками Русским и Малороссийским.

Характер и быт Чеченцев. Наружность Чеченцев вообще довольно благообразна: он стройно сложен,

приемы его отличаются живостью и проворством. Одежда его состоит из чекмени, обыкновенно

желтого или серого сукна собственного изделия, бешмета или архалуха, который бывает разных

цветов, но летом преимущественно из белой материи, суконных ноговиц и чирики — род башмаков,

без подошв. Нарядное платье обшивается узким позументом, который горцы делают сами довольно

прочно и красиво. Женский костюм почти ничем не отличается от костюма татарок: голову они

также повязывают длинными белыми платками, но покрывал /чадр/ не носят и не прячутся от

мужчин.

нравы их все еще находятся на степени полудикости. Жестокость, корыстолюбие, недоверчивость и

мщение составляют преобладающий элемент в характере Чеченца; но за всем тем, он не чужд и

добрых качеств. Так, он всегда чтит права гостеприимства. Если странник, даже и незнакомый,

проездом остановится у Чеченца на ночлег, то хозяин не применет в честь гостя зарезать одного

или нескольких баранов, зажиточный Чеченец не пожалеет даже рогатого скота, разумеется

смотря по важности проезжающего и по числу сопровождающих его людей в качестве свиты, конвоя

или товарищей. Чеченец обязан проводить своего гостя до безопасного места или передать

другому Чеченцу и вообще заботиться о личной безопасности и неприкосновенности своего гостя.

Если гость ограблен, оскорблен или убит вследствие нерадения Чеченца, или невыполнения им

обязаностей гостеприимства, то он подвергается остракизму всего общества до тех пор, пока

нанесенная его гостю обида не будет им отомщена. Остракизм выражается следующим оригинальным

образом: на дворе виноватого насыпают бугор, который он разумеется сносит днем, но в

следующую ночь делается то же самое, и это до тех пор, пока он не смоет с себя пятна за

оскорбление гостеприимства*.

* Примечание. Если бы Чеченец совершил что нибудь дурное, напр, прижил дитя с родственницею,

или обидел кунака, то курган делают не всегда перед его саклею, иногда он насыпается близ
места, где ежедневно собираются жители аула для беседы и совещаний.

Вообще обычаи Чеченцев мало разнятся от обычаев других горских племен.

Чеченец умерен в пище и способен переносить все лишения. Чурек, пшеничная похлебка, шашлык,

кукурузная каша — вот вся его пища.

Чеченцы, обитающие на долине, живут большими аулами, дома у них турлучные, — внутри чисто,

опрятно и светло. Они снабжены окнами без рам, но со ставнями, для защиты от холода и

северных ветров, почему и двери обыкновенно обращены на юг или восток. Эта сторона дома

обнесена навесом, чтобы дождь не проникал во внутрь и для прохлады летом. Комнаты нагреваются

«аминами, а хлеб пекут в особо устроенных на дворе круглых ие-чах. В каждом доме есть особое

отделение для гостей, называемое кунацкою. Оно состоит из одной или нескольких комнат,

которые всегда содержатся в чистоте. Здесь, в кунацкой, хозяин проводит целый день и только к

вечеру возвращается в семейство. Каждый дом имеет особенный двор, огороженный плетнем.

У горных Чеченцев живущих в верховьях Аргуна, где в лесе чувствуется большой недостаток, дома

каменные. Чеченцы, населяющие верховья Аргуна, живут гораздо неопрятнее и беднее.

Чеченцы вообще склонны к праздности. Женщины, напротив того, трудолюбивы: на них лежат все

хозяйственные заботы. Они же ткут сукна для домашнего обихода, делают ковры, войлоки, бурки /

только у горных Чеченцев/, на мужчин шьют платья и обувь.

В образе жизни между зажиточным и бедным Чеченцем почти нет никакой разницы: преимущество

одного перед другим выражается отчасти в одеянии, более же всего в оружии и лошади.

Земледелие, скотоводство, промышленность и торговля. Верхне-Аргунокие Чеченцы мало занимаются

хлебопашеством и не имеют достаточного хлеба для собственного прокормления; они получают

хлеб, соль и другие жизненные предметы от жителей нижних аулов, которым местность более

благоприятствует к хлебопашеству, но и там оно не очень развито. То же самое можно сказать и

о скотоводстве. Обитатели низменных аулов в обмен на свой хлеб получают мед, воск, шерсть,

грубые сукна, ковры домашнего, незавидного рукоделья, звериные шкуры, бурки, сафьян из

козловых шкур и т. п. Чеченцы, живущие на плоскости, в спою очередь все это отпускали мирным

Кизляроким промышленникам, которые для меновой торговли стекались в аулы мирных Чеченцев и

привозили с собой холст, грубые бумажные материи, получаемые из Персии, нанки, ситцы,

бумажные платки, низшего разряда шелковые материи, железо, соль, медную посуду и т. п.

До 1840 года главная промышленность мирных Чеченцев, особенно Сунженских и Терекских,

состояла в продаже леса. Они приготовляли зимою плоты строевого леса и сплавляли их в

полноводье по Сунже и далее по Тереку до самого Кизляра, где их собиралось ежегодно от 500 до

800. За каждый плот в тогдашнее время платили от 30 до 50 р. с, что в общей сложности

составляло около 2,500 руб. сер. Не менее важную отрасль промышленности мирных составляла

доставка в Кизляр, богатый виноградными садами, таркалов /колья, которые поддерживают

виноградные лозы/.

Их ежегодно привозили от 5000 до 6000 ароб, продавая каждую от 3 до 5р. Кроме того, Чеченцы

выручали хороший доход от продажи обручей и бочарных досок; за 1 000 штук таких досок платили

около 30 р. с. и их доставляли в Кизляр в весьма значительном количестве. Сверх того Чеченцы

осенью отправлялись в Кизляр и нанимались для работ в садах. Впрочем, число таких было

незначительно.

Все сказанное о промышленности и меновой торговле относится к Чеченцам, обитавшим, как мы

сказали, до 1840 года по Тереку и Сунже, остальные жили слишком далеко и не имели тех средств

сбывать свои произведения; они получали все им нужное чрез Армян и других промышленников,

иногда чрез третьи или четвертые руки. Вот в нескольких словах все, что мы знаем о

промышленности малой части обширного Чеченского населения. Большая часть его, занятая в

продолжении почти двадцати лет войною с нами, естественно не имела возможности развивать свои

производительные силы. Но ныне, с покорением и усмирением всего восточного Кавказа, конечно

не замедлит наступить для Чеченцев новая эра жизни, которой суждена самая светлая будущность.

Мирная гражданственность разовьется в их стране, одаренной естественными богатствами, которые

не могли развернуться под влиянием вековой бранной тревоги — ив стране, где кровь лилась

рекою, пройдет с плугом мирный селянин и тишина и довольство водворятся в недрах доселе

неугомонного Кавказа.

Разделение народа на классы и отношения их между собою. Общественный быт Чеченцев отличается

в своем устройстве тою патриархальностью и простотою, какие находят в первобытных обществах,

до которых еще не коснулась современность ни одною из своих разнообразных сторон

гражданственной жизни. У Чеченцев нет тех сословных подразделений, которые составляют

характер обществ, европейски организованных. Чеченцы в своем замкнутом кругу образуют с собою

один класс — людей вольных, а никаких феодальных привилегий мы не находим между ними. Мы все

уздени, говорят Чеченцы, и это выражение должно понимать в смысле людей, зависящих от самих

себя. Но в массе коренного народонаселения время от времени образовался немногочисленный

класс личных рабов; его составили военно-пленные, постоянно захватываемые Чеченцами во время

наездов. Хотя состояние всех их в сущности ничем не разнилось, однако же их стали

подразделять на два разряда: лай и ясир. Последние отличались от первых тем, что судьба их

была не совсем определена: ясир мог быть выкуплен и воротиться на родину, тогда как лай,
забывший свое происхождение и религию, делался неотъемлемою собственностью свое го господина.

Положение лаев в Чечне со временем превратилось в то безусловное рабство, какое существовало

в древнем мире. Лай почитался, в полном смысле слова, вещью своего господина, который имел

над ним безграничную власть. Лай мог быть продан, наказываем по произволу, лишаем жизни по

прихоти своего господина. Таким образом, сословие лаев было совершенно безправное и оно могло

образоваться только в стране, не обеспеченной никакими почти законами, где каждый коренной

обитатель считал себя господином полноправным.

Если иногда случалось, что лай от страха жестокого наказания покидал своего господина и

прибегал под защиту другого, более сильного, или уважаемого человека, то последний давал ему

приют в своем доме, под условием принять на себя роль почетного посредника между угнетенным и

угнетателем. Он уговаривал последнего смягчить наказание или вперед поступать милостивее и,

получивши в том обещание, отпускал лая обратно к нему. Впрочем защитник лая не мог удерживать

его у себя против воли хозяина, из опасения навлечь на себя преследование за нарушение права

собственности.

Несмотря на безвыходное положение, в 'котором находились лай, рабство не считается у Чеченцев

постыдным. У них вошло в обычай отпускать рабов на волю* и в таких случаях дети отпущенника

пользовались правами вольных туземцев. Этого мало: сам отпущенник со дня своей свободы

поступал в «ласе вольных и делался равен с ними. Правда, он не имел ни того веса, ни значения

, потому что в Чечне, как и в Дагестане, то и другое обусловливается многочисленностью

родства; отпущенник же, как лицо изолированное предшествующими обстоятельствами, едва-ли

когда-нибудь либо мог расчитывать не только на обширное, до и на какое-нибудь родство; а

потому, благодаря своему одиночеству, он мог быть обижаем и притесняем; поэтому он, пользуясь

личною свободою, не покидал своего бывшего господина, брал в замужество одну из дочерей или

родственниц его и навсегда водворялся при нем, как член его семейства.

* Примечание. При отпуске раба на волю у Чеченцев соблюдались следующие формальности: его

снабжают письменною отпускною, которая составляется кадием .при двух свидетелях, причем

отпускные деньги вручаются кадию, который уже сам передает их господину. Отпущенник

называется азатом, т. е. свободным.

Управление. В племени Нашихэ, колыбели Чеченского народа, как повествует предание, люди не

имели до принятия ислама никакой религии и не признавали над собою высшей сверхъестественной

власти. В прежнее время, говорят Ичкерийские старожилы, когда народ Чеченский был еще

малочислен и жил в горах Ичкерии и по верховью Аргуна, все тяжбы судились стариками; старики

были в то время умные, жили долго, знали многое и всегда решали по правде, по своему

разумению, не руководствуясь никаким законом. Но так как они не имели в своих руках никакой

исполнительной власти, то решения их, основанные на здравом уме и совести, хотя .и были

справедливы, но не всегда приводились в исполнение, а уничтожались часто по произволу, — т. е

. платилось кровью за кровь, обидою за обиду.

Дела, касавшиеся до целого аула, обыкновенно решались на сходках, куда сбирался весь народ и

на которых свободно говорил всякий, кто что знал. Подобные сходбища для Чеченца, как вообще

для всякого горца, были одним из любимых препровождении времени, а потому они составлялись

очень часто. Обыкновенно один из жителей, желавших сообщить свое мнение или объявить какую-

нибудь новость, всходил на крышу мечети или своей сакли и громогласно сзывал к себе жителей

аула. Сбежавшаяся толпа выслушивала его и, если объявленное им заслуживало внимания, то

начинались беседы и толки, более или менее оживленные.

Так жили и управлялись одноаульцы. Что же касается до общего народного управления, то между

Чеченцами и со времени образования Кавказской линии и заселения Ставропольской губернии, а

именно с половины XVIIII столетия, не существовало почти никакого единства. По этому-то

Чеченцы долгое время находились в зависимости от Кабардинских и Кумыкских князей. Но еще в то

время, когда они распространились до Сунжи и Терека и когда предались буйному своеволию, они

потеряли прежнее уважение к своим старшинам. Однако же происшедший от того безпорядок во

внутреннем управлении вскоре им до того наскучил, что они с общего согласия положили послать

в Ичкерию просить у тамошних стариков совета для водворения порядка. Ичкеринцы, в то время

уже мусульмане, затруднялись удовлетворить просьбу своих единоплеменников; многое,

предписываемое кораном, не согласовывалось с их обычаями; многое, допускаемое обычаями,

противоречило учению Магомета. Наконец, после многих совещаний было решено согласовать

народные обычаи с догматами корана, где это оказывалось возможным, не слишком впрочем

затрагивая свойственного народу разгула и самоуправства, обратившегося в его любимую стихию.

Таким образом произошел адат. Впоследствии он много утратил от соприкосновения с влиянием

Русской власти, а с другой стороны возникшее в Дагестане учение мюридизма, совершенно изменив

прежние условия общественного быта,, утвердилось в Чечне надолго.

И так у Чеченцев введено было законодательство, составленное из двух противоложных элементов:

Шариата, основанного на общих правилах нравственности и религии, заключавшихся в коране, И

Адата, на обычаях народа младенческого и полудикого. Адат распространялся и усиливался всякий

раз, как шариат приходил в ослабление и наоборот адат падал и был отменяем каждый раз, когда

шариат находил ревностных проповедников и последователей.

Так, когда религиозное учение, деятельно распространяемое поборниками корана, выдававшими

себя за апостолов исламизма, привело народ к мысли восстановить в делах суда и расправы

основной закон мусульман — шариат, когда в 1832 году Кази-Мулла, один из ревностнейших

газавата или религиозной войны; тогда он, а впоследствии преемник его Шамиль, вели в суд и

расправу между горцами законы Шариата, как основания более прочные для приобретения власти

над народом и удержания его в том повиновении, какое необходимо было для осуществления

предприятий газавата. Но и тут, сознавая шаткость понятий горцев, их огрубевший в вековом

невежестве нрав и дикую свободу, не легко поддающиеся влиянию религии, а следовательно и

законам Шариата, Шамиль заменил казни, определенные Шариатом, денежным налогом. Это более

совпадало с духом народа, привыкшего к адату, установления которого образовались именно для.

тех случаев, где народ по своему быту и вольности не мог судиться так, как установлено в

коране, а охотнее подчинялся суду и расправе по обычаям, переходившим в среду их из века в

век.

Чтобы составить себе ясное понятие о законодательстве у Чеченцев, надобно рассмотреть тот

этого края и до утверждения в нем власти Шамиля. А потому мы сделаем очерк общественного

устройства Чечни до появления здесь "Шамиля. Мы избираем это время для того, что оно

представит нам сравнительно более верную картину первоначального общественного быта горцев,

не потерпевшего еще резкого изменения под деспотическим влиянием или под гнетом мюридизма.

В гражданственности горцев, стоящей на весьма низкой ступени, само собою нет той

определенности в правах, которая замечается у нескольких образованных народов. Адат можно

назвать первым звеном соединения человека в общество, переходом его от дикого состояния к

жизни общественной. Человек, соединяясь в общество, старается оградить себя от произвола,

изыскивает необходимые для того условия и создает правила, на которых могла покоиться жизнь

общественная; но правила эти, как и все установляемое человеком в период его младенчества, не

прочны и, по неимению письмен, существуют в одних лишь преданиях; в них человек как бы

боится подчинить себя определенным узам закона, а потому и исполнительной власти в адате

почти не существует, штрафов и- наказаний за преступления никаких нет, а если и есть, то

весьма слабые. Вообще можно сказать, что суд по адату есть суд посреднический, лишенный

большею частью средств понудительных, решения его исполняются, если на то есть добрая воля c

удившихся, — пренебрегаются, если одна из сторон находит их слишком невыгодными для себя. Тут

последняя граница закона и гражданского порядка и первый переход к личному самопроизвольному

праву. Там где закон безсилен, каждый получает обратно природное право за обиду и по своему

усмотрению наказывать своего врага, или обидчика — и вот где кроется начало жестокого правила

канлы, кровомщения, признанного у всех горских племен, как дополнительный устав личного

права, помещенного в своде их преданий и гражданских постановлений.

Право канлы или кровомщение. Таким образом, все личныет обиды и важнейшие преступления против

жизни и собственности, как то убийство, насилие, у горцев никогда не судятся. Благодаря

отсутствию порядка и организации их общества, совершивший злодеяние имеет всегда возможность

уйти, отчего по адату допущено не только кровомщение или канлы на лицо, сделавшее злодеяние,

но и на его родственников. Канлы состоит в том, что родственник убитого должен убить убийцу,

или кого либо из его родных.

Те с своей стороны опять должны отомстить за кровь кровью и таким образом убийства

продолжаются безконечно. Поэтому, после каждого убийства, между родственниками убитого и

родственниками совершившего убийство возникает право канлы, которое нередко переходит от

одного колена к другому. Бывают, впрочем, случаи, в которых канлы прекращается. Для этого

лицо, желающее примириться и избавиться от преследований канлы, отпускает себе волосы и через

знакомых просит противника о прощении.

Если последний изъявит согласие покончить дело миром, то же лающего примириться приводят к

нему в дом и, в знак примирения, тот должен обрить ему голову. Примирившиеся считаются после

кровными братьями и клянутся на коране быть верными друг другу. Случается однако же, хотя и

редко, что, не смотря на примирение, простивший убивает своего кровного брата. От канлы можно

откупиться, т. е. лицо, подлежащее кровомщению, платит противнику известное вознаграждение,

за что тот при свидетелях дает клятву, что не будет его преследовать. В случае, если

поклявшийся таким образом не сдержит своего слова и все-таки убьет откупившегося, то

родственники последнего могут заставить нарушителя клятвы возвратить деньги, или самому

подвергнуться канлы.

Случалось иногда, что обидчик оставался неотомщенным, наприм. если он, чувствуя себя слабее

своего противника, тайно удалялся с своими родственниками в другое место или прибегал под

наше покровительство. Бывало и так, что обидчик, в особенности не имевший родственников,

делался абреком.

Отношения отца к детям и обряд сватовства. Отец полновластен над сыновьями только в период их

малолетства. По достижении-же ими того возраста, в котором они в состоянии владеть оружием,

родительская власть теряет свою силу и отношения между отцом и детьми определяются правом

сильного. Все они равны пред судом адата. Право канлы может иметь место даже между отцом и

детьми, и если случалось, что отец убивал одного из сыновей, то братья мстили отцу.

На домашнее имущество отец и сыновья имеют одинаковое право и последние могут заставить

первого во всякое время делиться с ними и по адату им предоставляются одинаковые доли с отцом

. Из этого проистекали иногда весьма странные процессы. Наприм., у одного отца было шесть

взрослых сыновей. Когда он вздумал взять себе другую жену, сыновья потребовали, чтобы он

смерти, равную с ними долю в наследство! детям от второй жены, тогда как теперешнее имение

нажито их общими трудами. Отец был не вправе отказаться, и имение разделено с сыновьями от

первой жены; затем он женится на другой и приживает с нею семеро детей. После его смерти

сыновья от первой жены затевают спор с детьми второй, требуя, чтобы наследство отцовское было

по-ровну разделено между всеми. Дело это разбиралось по адату, и старики признали этот иск

основательным. Остальное имущество было разделено на 13 частей, и каждый из детей от второй

жены получил только 13-ую долю той части имения, которая досталась отцу после первого раздела

.

На сколько сыновья независимы, на столько-же, напротив, дочери подчинены отцу, пока они

никакого права участвовать в разделе отцовского имения. Если по смерти отца дочери остаются

незамужними, то старший брат или ближайший родственник обязан содержать их у себя и выдать

замуж. Вообще адат не признает за женщиной никакой собственности, кроме калыма, получаемого

от мужа, и женихова подарка.

Женитьбе предшествует сговор или сватовство. Когда отец соглашается засватать дочь свою,

жених делает девушке подарок, состоящий из шелкового платка и десяти руб. сер. В этом

заключается весь обряд сговора. Затем жених получает право тайком видеться с своей невестой;

но если они встретятся в гостях или вообще при чужих, — приличие требует, чтобы они не

говорили друг с другом. При этом невеста должна отвернуться от жениха, чтобы он не мог видеть

ее лица. Жених имеет всегда право оставить или отпустить невесту, т. е. дозволить ей по ее

просьбе выйти за другого, но сама собою она не может отказаться от жениха, и должна

безропотно ждать, чтобы он согласился освободить ее, или чтобы, за платив калым, взять ее в

жены.

заплатить калым, иногда, из неудовольствия за что-нибудь на девушку, он нарочно оттягивает

время неопределенного ее положения, а сам между тем женится на другой. Выше мы сказали, что

от отца зависит за кого он хочет засватать свою дочь. Но есть обычай, по которому можно

получить девушку с согласия ее брата. Наприм., если брат во время пирушки выпьет за здоровье

своей сестры с кем-либо из присутствующих и тут-же примет от него какой-либо подарок, то

сестра «го засватана и он обязан принудить отца выдать ее именно за известного приятеля. В

противном случае, отдаривший брата преследует его как за кровную обиду. Впрочем подобные

примеры весьма редки; к ним прибегают в тех случаях, когда теряют надежду получить руку

девушки. Кроме этого, у Чеченцев существует еще другой, не менее странный обычай. Молодой

человек сговаривается с несколькими своими приятелями похитить девушку и привезти ее в свой

дом. Для этого они выбирают удобный случай, нападают на нее все вдруг и, не смотря на все

сопротивления, с ее •стороны и со стороны ее родственников, увозят ее в дом возлюбленного,

где товарищи запирают их вдвоем, а сами стерегут у дверей, пока их не позовут в комнату. При

них девушка объявляет, хочет ли она воротиться к родителям или остаться у похитителя.

Обыкновенно необходимость заставляет ее выбрать последнее и тогда она становится его законною

женою.

Отец невесты, получив калым от жениха, обязан передать его сполна дочери во время выхода ее

Чеченец не выдает дочери или сестры замуж за соседей, как наприм. за Тавлинца, на которого

горцы вообще смотрят с презрением, считая его гораздо ниже себя. Чеченское семейство,

породившиеся с Хаджи-Муратом, человеком весьма значительным, стяжавшим себе славу джигита и

любимца Шамиля, не смотря на все это, долго терпел обидные насмешки от своих, соплеменников.

До такой степени Чеченцы считают себя выше Тавлинцев!

Отношения мужа к жене. Калым и подарок жениха составляют неотъемлемую собственность замужней

женщины. Во всем остальном она подчинена мужу, как своему законному и полновластному

господину. Она должна работать на него и оказывать ему раболепное уважение; жена не садится

при муже и не ест вместе с ним. Но, не смотря на такое рабство, женщина пользуется однако-же

некоторыми правами, будучи ограждена обычаем от чрезмерного самовластия мужчин. Так, муж ни в

коем случае не может посягнуть на жизнь жены своей, даже тогда, когда он убеждается в ее

неверности; ему представлено обычаем лишь право прогнать ее от себя или в наказание

изуродовать ее, отрезав ей нос или ухо.

Жена во всякое время может развестись с мужем и по своей

воле, но в таком случае она должна удалиться из его дома, оставив мужу свой калым и все

находившееся у нее имущество. Если-же, напротив того, муж первый требует развода, то должен

отпустить жену с калымом и со всем ее принадлежащим имуществом.

Над детьми мать не имеет никакой власти и едва пользуется тем уважением, которое сама природа

вложила в человека к виновнице его существования.