Альфред адлер понять природу человека

Один из основополагающих принципов психологии личности гласит: все психические явления соответствуют какой-то конкретной цели. Как описывалось выше, развитие психики мы рассматриваем как постоянную подготовку к будущему, в котором желания данного индивидуума выглядят исполнившимися. Это присуще всем людям, и все мы должны через это пройти. Все мифы, легенды и саги, рассказывающие об идеальном будущем, связаны с этим. Догмат о том, что когда-то на земле был рай, и его эхо — желание вновь обрести этот рай — можно найти во всех религиях. Широко распространенная вера в бессмертие души или ее реинкарнацию является неопровержимым доказательством убежденности в том, что душа может перейти в совершенно новое состояние. Каждая волшебная сказка со счастливым концом — свидетельство того факта, что надежда человечества на счастливое будущее никогда не слабела.

В развитии ребенка имеется важное явление, которое очень ясно демонстрирует процесс подготовки к будущему. Это игра. Игры нельзя рассматривать как случайные творения родителей или педагогов. В них следует видеть учебные пособия и стимулы развития психики ребенка, его воображения и жизненных навыков. Каждая игра является подготовкой к будущему. То, как ребенок подходит к игре, его выбор игры и степень важности, которую он ей придает, свидетельствуют о его социальной установке, его отношении к окружающему миру и себе подобным. По его игре можно ясно увидеть, относится ли он к ним враждебно или дружелюбно, а в особенности — проявляет ли он качества руководителя или нет. Наблюдая играющего ребенка, мы видим его отношение к жизни в полном объеме; игра имеет величайшее значение для каждого ребенка.

Однако игра — это больше, чем подготовка к жизни. Игры прежде всего являются совместными упражнениями, дающими ребенку возможность развивать свое социальное чувство. Детей, которые избегают игр, всегда можно заподозрить в том, что они недостаточно удовлетворительно приспособились к жизни. Эти дети с радостью отказываются от всех игр, а будучи посланы на детскую площадку с другими детьми, обычно портят остальным удовольствие. Гордость, недостаток самоуважения и вытекающий из этого страх «что-нибудь сделать не так» — вот три основные причины такого поведения. Словом, наблюдая за игрой ребенка, мы с большой степенью уверенности можем определить уровень развития и качество его социального чувства.

Цель, заключающаяся в превосходстве над другими, — еще один фактор, который становится видным в игре, — проявляет себя в склонности ребенка быть лидером и организатором. Мы можем обнаружить эту склонность, наблюдая за тем, как ребенок стремится в вожаки и до какой степени он предпочитает те игры, которые дают ему возможность удовлетворить свое желание играть руководящую роль. Очень мало игр не включают в себя хотя бы один из этих факторов: подготовка к жизни, социальное чувство или стремление доминировать.

Однако есть еще один фактор, который присутствует в игре, — это представляющаяся ребенку возможность самовыражения. В игре ребенок более или менее предоставлен самому себе, и его действия стимулируются взаимодействием с другими детьми. Имеется ряд игр, в которых это творческое начало особенно ярко выражено. Эти игры, дающие ребенку возможность проявить свой творческий дух, особенно важны в подготовке к будущей профессии. Многие люди, которые в детстве шили одежду для кукол, нередко впоследствии находят свое жизненное призвание в том, чтобы шить одежду для людей.

Игра неразрывно связана с психикой, это, если можно так выразиться, род профессии, и именно так к ней и следует относиться. Поэтому оторвать ребенка от игры — это не пустяк. Игру никогда не следует считать просто способом провести время. Поскольку цель игры — подготовка к будущему, в каждом ребенке заключено нечто от взрослого, которым он станет. Таким образом, оценивая того или иного индивидуума, мы сделаем более точные заключения, если будем обладать знаниями о его детстве.

ВНИМАНИЕ И РАССЕЯННОСТЬ

Внимание — это одна из характеристик психики, имеющая чрезвычайную важность для плодотворной деятельности человека. Когда мы сосредоточиваемся на каком-то конкретном событии внутри или вне нашей личности, мы ощущаем некое напряжение, которое не распределено равномерно по всему телу, а сосредоточено в одном органе чувств — например, в глазах. Мы ощущаем, что где-то каким-то образом обрабатывается информация. В случае с глазами причиной этого особого чувства напряжения является необходимость фокусировать взгляд.

Если, пытаясь сосредоточить на чем-либо внимание, мы делаем усилие, которое вызывает особое напряжение любого участка нашей психики или мускулатуры, то другие напряжения в это время игнорируются. Таким образом, стоит нам пожелать отнестись со вниманием к чему-то одному, и мы стараемся игнорировать все прочие раздражители. Внимание, с точки зрения психики, означает готовность отреагировать на определенный факт или ситуацию — например, готовность отразить нападение, — которая непременно выражается в сосредоточении всех наших чувств на одном конкретном объекте.

Любой человек, не считая душевнобольных, обладает способностью к сосредоточению внимания; тогда почему же вокруг нас столько невнимательных людей? Это объясняется рядом причин. Факторы, влияющие на нашу способность сосредоточиваться, — это прежде всего усталость и болезнь. Далее, встречаются индивидуумы, чья недостаточная внимательность объясняется тем, что они просто не хотят быть внимательными, поскольку объект, на котором им следует сосредоточить свое внимание, не соответствует их поведенческой установке. С другой стороны, стоит им начать рассматривать нечто важное для них самих — и их внимание тут же пробуждается. Еще одна причина недостаточной внимательности кроется в склонности к сопротивлению. Зачастую дети по природе упрямы и отвечают «нет» на любой задаваемый им вопрос. Они ощущают необходимость открыто выразить свое сопротивление. Долг тактичного педагога — примирить ребенка с заданием, которое ему предстоит выполнить, соотнеся учебный материал с поведенческой установкой данного ребенка и сделав его совместимым с его стилем жизни.

Некоторые люди видят, слышат и воспринимают любой раздражитель. Однако у большинства людей имеется доминирующее чувство. Одни воспринимают жизнь исключительно глазами. Другие полагаются исключительно на свои уши: они ничего не видят, ничего не замечают и не интересуются видимыми предметами, однако чутко прислушиваются к малейшему звуку. Индивидуум может оказаться невнимательным в ситуации, требующей от него предельного внимания, так как его доминирующее чувство не задействовано.

Наиболее важный фактор пробуждения внимания — это подлинный и глубокий интерес к миру. Интерес — нечто гораздо более глубокое, чем внимание. Если мы в чем-то заинтересованы, тогда само собой разумеется, что мы также обращаем на это внимание; и там, где существует интерес, педагогу нет нужды беспокоиться о внимании. Он становится простым орудием, с помощью которого мы овладеваем какой-либо областью знаний с определенной целью. Никому еще не удавалось вырасти, не совершив при этом ошибок. Следовательно, внимание также включается и в тех случаях, когда у индивидуума закреплена какая-либо ошибочная установка; это происходит, когда внимание направлено на то, что не актуально для подготовки к жизни. Когда интерес направлен на наше собственное тело или на нашу собственную власть, мы становимся внимательными всякий раз, когда речь заходит об этих предметах, всякий раз, когда нам нужно чего-то добиться или когда нашей власти что-то угрожает. Мы видим, как сразу же обостряется внимание у детей, если под вопросом оказываются их положение и значимость. С другой стороны, их внимание легко отвлекается от тех предметов, в которых, как они считают, для них «ничего интересного нет».

Недостаток внимания на самом деле обозначает всего лишь то, что человек предпочитает выйти из ситуации, на которую его просят обратить внимание. Поэтому неправильно говорить, что кто-то не способен к сосредоточению. Можно легко доказать, что он отлично способен сосредоточиваться, но на чем-то другом. Предполагаемый недостаток силы воли и недостаток энергии — явления, аналогичные так называемой неспособности к сосредоточению. В таких случаях мы обнаруживаем непреклонную волю и кипучую энергию, приложенные в другом направлении. Лечить их не так-то просто. Можно попытаться это сделать, лишь полностью изменив весь стиль жизни индивидуума. В любом случае мы можем быть уверены, что имеем дело с дефектом, единственная причина которого — стремление к иной цели.

Невнимательность зачастую становится постоянной чертой характера. Мы нередко видим, что люди, получив определенное задание, которое они не хотят делать, выполняют его лишь частично или вообще уклоняются от этого и в результате становятся обузой для других. Их постоянная невнимательность — закрепившаяся черта характера, проявляющаяся всякий раз, когда кто-нибудь просит их что-то сделать.

Когда чья-либо жизнь или здоровье оказываются под угрозой из-за пренебрежения необходимыми мерами предосторожности, мы обычно говорим о преступной халатности. Такая невнимательность основана на отсутствии заботы о себе подобных. Мы можем определить, думают ли дети только о себе или принимают во внимание права других, наблюдая за признаками халатности в их играх. Такие явления — точный показатель общественной сознательности и социального чувства данного человека. Личность, чье социальное чувство недостаточно развито, проявляет интерес к себе подобным лишь с чрезвычайным трудом, даже под страхом наказания; в то же время при наличии развитой общественной сознательности такой интерес является чем-то само собой разумеющимся.

Поэтому преступная халатность есть не что иное, как недоразвитость социального чувства. Тем не менее мы не Должны никого осуждать, не попытавшись выяснить, почему индивидуум проявляет меньший интерес к себе подобным, чем следовало бы ожидать.

Мы можем вызвать забывчивость точно так же, как подстроить потерю ценных вещей, — ограничив свое внимание. Возможность сосредоточить внимание и усилить интерес может быть настолько ограничена противодействующими установками, что появление провалов в памяти становится неизбежным или, во всяком случае, более вероятным. Именно поэтому, например, дети теряют учебники. Это всегда свидетельствует о том, что они еще не привыкли к школьной обстановке. Домохозяйки, которые все время теряют или забывают, куда положили свои ключи, — это, как правило, женщины, никак не желающие смириться со своей ролью домохозяйки. Забывчивые люди — это обычно те, кто предпочитает не бунтовать в открытую, однако их забывчивость указывает на некоторый недостаток заинтересованности в их делах.

В наших историях болезни часто описываются индивидуумы, которые не понимают движений своей души. Лишь изредка внимательный человек сможет объяснить вам, почему он действует обдуманно. Некоторые мыслительные процессы происходят вне области сознания; хотя мы можем до какой-то степени сознательно сконцентрировать наше внимание, стимул этой внимательности заключен не в нашем сознании, а в нашем интересе. И то, и другое опять-таки большей частью относится к сфере бессознательного. В своем наиболее широком значении это важная сторона жизни нашей психики.

Мы можем обнаружить поведенческую установку человека в его бессознательном. В его сознании мы имеем дело лишь с отражением, чем-то вроде фотографического негатива. Тщеславная женщина в большинстве случаев обычно не осознает, что проявляет тщеславие; она ведет себя таким образом, чтобы явить себя миру в образе очаровательной скромницы. Чтобы быть тщеславным, вовсе не обязательно знать, что ты тщеславен. Более того: знание о собственном тщеславии будет работать против целей этой женщины, поскольку в таком случае она не сможет дальше быть тщеславной. Весь процесс происходит скрыто от глаз. Если вы попробуете поговорить с тщеславным человеком о его тщеславии, вам окажется очень трудно поддерживать беседу на эту тему. Ваш собеседник может проявлять склонность избегать больного вопроса, или разговор будет топтаться на месте. Это говорит в пользу нашего мнения: он желает продолжать играть свою роль и немедленно занимает оборонительную позицию, когда кто-то пытается разоблачить его маленький обман.

Людей можно подразделить на два типа: те, кто знает о своем бессознательном больше среднего, и те, кто знает меньше. Во многих случаях мы также обнаруживаем, что индивидуум второго типа сосредоточивается на узкой сфере деятельности, в то время как духовный кругозор индивидуумов первого типа значительно шире и их отличает широта интересов к людям, вещам, событиям и идеям. Те индивидуумы, которые чувствуют, что их сталкивают на обочину жизни, разумеется, удовлетворяются небольшим ее сектором, поскольку они ощущают себя чужаками в незнакомой стране и не могут видеть жизненные проблемы с такой же ясностью, как те, кто ведет жизненную игру по правилам. Такие люди плохо приживаются в команде. Они менее способны понять тонкости жизни. Поскольку их интерес к жизни очень ограничен, они воспринимают лишь незначительную часть жизненных проблем. Дело в том, что они боятся, как бы расширение кругозора не привело к потере личной власти.

Индивидуум зачастую не ведает о собственных способностях, поскольку он себя недооценивает; мы также видим, что немало индивидуумов недостаточно осведомлены о собственных недостатках. Они могут считать себя хорошими людьми, в то время как на самом деле они все делают из эгоистических побуждений. С другой стороны, чело-век может считать себя эгоистом в такой ситуации, где более тщательный анализ показывает, что он поступает весьма бескорыстно. На самом деле неважно, что вы думаете о себе и что о вас думают другие. Важно ваше отношение к обществу в самом широком смысле, поскольку оно определяет все желания, все интересы и все поступки каждого индивидуума.

Мы снова имеем дело с двумя типами человеческих существ. К первой группе принадлежат те, кто живет более сознательно, кто подходит к жизненным проблемам объективно и «незашоренно». Вторая группа имеет склонность относиться к жизни предвзято и, таким образом, видит лишь ее незначительную часть. Поведение и речь индивидуумов этого типа всегда выражает бессознательные установки. Двое людей, живущих друг с другом, могут сталкиваться в жизни с трудностями, поскольку один из них всегда ведет себя неконструктивно. Иногда, пожалуй даже чаще, мы видим, что пререкания обоюдны. Каждая из сторон не осознает своей неконструктивности. Она уверена в своей правоте и заявляет, что ей нужен лишь мир и покой. Факты, однако, доказывают, что это неправда; никто из них не в силах сказать ни единого слова, не допустив колкостей в адрес своего партнера, даже если для посторонних это не заметно. При ближайшем рассмотрении мы обнаруживаем, что они всю жизнь ведут войну.

Люди развивают в себе способности, которые действуют постоянно, хотя люди этого и не осознают. Эти способности скрыты в бессознательном, они влияют на нашу жизнь и могут привести к печальным последствиям, если их не обнаружить и не вылечить. В своем романе «Идиот» Достоевский так прекрасно это описывает, что эта сцена до сих пор продолжает вызывать восхищение психологов. На светском рауте дама насмешливо предостерегает героя романа не опрокинуть дорогую китайскую вазу, которая стоит рядом с ним. Герой уверяет ее, что он будет осторожен, но несколько минут спустя разбитая на кусочки ваза лежит на земле. Никто из присутствующих не видит в происшедшем простую случайность; все считают, что ваза разбита умышленно, и это вполне соответствует характеру героя, который почувствовал себя оскорбленным язвительными словами дамы.

Оценивая человека, мы не должны руководствоваться только его сознательными поступками и высказываниями. Зачастую мелкие детали его мышления и поведения, о которых он и сам не подозревает, лучше позволят нам проникнуть в его подлинный характер.

Например, люди, имеющие неприятные привычки — скажем, грызть ногти или ковырять в носу, — не знают, что тем самым они выдают свой упрямый характер, поскольку они не понимают, откуда эти привычки у них появились. Тем не менее совершенно ясно, что ребенка за них должны постоянно ругать. Если, несмотря на наказания, он не бросает этих привычек, он должен быть упрямым человеком. Наблюдая более опытным глазом, мы сможем сделать далеко идущие выводы о любом человеке, ища такие значительные детали, которые отражают, как в зеркале, всю его личность.

Описанные ниже два случая покажут, как важно для нашего психологического комфорта то, что события, пережитые неосознанно, запечатлеваются в бессознательном. Человеческая психика имеет способность контролировать сознание, а именно: то, что наша психика хочет поднять на поверхность, может быть осознано, и наоборот, она может позволить чему-то остаться в бессознательном или даже переместить это из сознания в бессознательное, когда того требует комфорт и душевный покой данного индивидуума.

В первом случае речь идет о молодом человеке, старшем сыне в семье, который вырос вместе с младшей сестрой. Его мать умерла, когда ему было десять лет от роду, и с того времени его воспитывал отец, очень разумный, благонамеренный и честный человек. Он приложил немалые усилия для того, чтобы развить у сына честолюбие и подвигнуть его на более активные действия. Мальчик стремился быть первым в классе, отлично успевал в школе, особенно по точным наукам, а кроме того, отличался исключительной честностью и прирожденными задатками лидера. Все это очень радовало его отца, который ожидал от сына больших успехов в самом начале жизни.

Сестра этого мальчика росла его непримиримой соперницей. Она также отлично развивалась, хотя не гнушалась пользоваться своей слабостью, чтобы добиться внимания к себе за счет своего брата. Она сумела стать отличной хозяйкой, что ее брату оказалось не по зубам. Он увидел, что ему трудно достичь в ведении хозяйства того признания и почета, которое он с такой легкостью завоевал в других сферах деятельности. Его отец вскоре заметил, что у сына появляется странное отношение к светской жизни, все более усиливавшееся по мере того, как он вступал в период полового созревания. Дело в том, что у мальчика практически не было светской жизни. Он трудно заводил новые знакомства, а если речь шла о знакомстве с девочками, просто убегал. Сначала отец не видел в этом ничего экстраординарного, но со временем необщительность сына дошла до того, что он почти прекратил выходить из дому. Он даже гулять ходил, только когда стемнеет. Он стал настолько замкнутым, что в конце концов перестал даже здороваться со старыми знакомыми, хотя его отношение к учебе и отцу оставалось выше всяких похвал.

Когда дело зашло так далеко, что с этим мальчиком никто не мог ничего поделать, отец привел его к врачу. Оказалось достаточно нескольких консультаций, чтобы найти объяснение его проблемам. Мальчик полагал, что у него слишком маленькие уши и поэтому все считают его страшным уродом. На самом деле его уши были вполне нормальными. Когда ему сказали, что уши у него такие же, как и у других, и продемонстрировали, что он пользуется этим как предлогом для того, чтобы удалиться от общества, он добавил, что зубы и волосы у него тоже уродливые. Это также была неправда.

С другой стороны, было очевидно, что он необычайно честолюбив. Он отлично знал о своем честолюбии и считал, что эту черту развил в нем отец, который постоянно понуждал его к новым и новым усилиям. В будущем мальчик мечтал стать великим ученым. В этом не было бы ничего особенного, если бы это желание не сочеталось со склонностью избегать всех проявлений человеколюбия и товарищества. Почему этот мальчик пользовался такими детскими отговорками? Если бы он был прав относительно своей внешности, осторожность и тревога, с которыми он относился к жизни, были бы оправданы, поскольку не подлежит сомнению, что наша цивилизация относится к уродливым людям без всякой симпатии.

Дальнейшее обследование показало, что амбиции этого мальчика направлены на достижение определенной цели. Раньше он всегда был первым в классе и хотел сохранить это место за собой. Чтобы достигнуть подобной цели, в нашем распоряжении имеются определенные орудия, например, сосредоточение, усердие и так далее. Этого для него было недостаточно. Он попытался исключить из своей жизни все, что, как ему казалось, понапрасну отвлекает его от цели. Он мог бы выразить это так: «Поскольку я намерен стать знаменитым и полностью посвятить себя науке, я должен исключить из жизни все светские отношения как ненужные».

Однако он этого не говорил и не думал — по крайней мере, не говорил и не думал сознательно. Напротив, для достижения своей цели он изобрел предлог в виде своего мнимого уродства. Придавая этому маловажному факту преувеличенное значение, он получал веские основания для того, чтобы заниматься тем, чем хотел заниматься на самом деле. Все, что ему теперь требовалось, — это мужество пользоваться своим уродством в качестве предлога для преследования своей тайной цели. Если бы он сказал, что хочет вести отшельнический образ жизни для того, чтобы исключить из жизни все, что могло бы помешать ему достичь своей цели, его амбиции были бы всем ясны. Хотя он бессознательно жаждал сыграть героическую роль, он этого не осознавал.

Мальчику никогда не приходило в голову, что для достижения этой одной цели он готов рискнуть всем в жизни. Если бы он сознательно решил поставить на карту все, чтобы стать великим ученым, он не был бы так уверен в себе, как в том случае, когда пытался заявить, что не смеет появляться в обществе из-за своего безобразия. Кроме того, любой, кто решился бы открыто признать, что готов принести все личные отношения в жертву своему страстному желанию быть первым и лучшим, выставил бы себя перед всем светом на посмешище. Это была бы страшная, немыслимая идея. Некоторые мысли мы не можем выражать чересчур открыто — как из-за нас самих, так и из-за других. По этой причине основополагающий принцип всей жизни этого мальчика должен был оставаться в бессознательном.

Если мы, обнаружив истинные мотивы, движущие кем-то, покажем ему тайные пружины его души, мы, естественно, нарушим равновесие всей его психики. То, что данный индивидуум старался предотвратить любой ценой, теперь происходит! Его бессознательные мыслительные процессы выставлены на всеобщее обозрение. Немыслимые мысли, несостоятельные идеи, склонности, которые, будь они сознательными, изменили бы весь образ нашего поведения, разоблачены. Для людей вообще характерно хвататься за мысли, оправдывающие их социальную установку, и отвергать любую идею, которая могла бы помешать ее выполнению. Люди решаются делать только то, что, согласно их мировоззрению, имеет для них ценность. Мы признаем все, что для нас полезно; все, что нам не подходит, отсылается в наше бессознательное.

Во втором случае мы встречаемся с еще одним очень молодым человеком, отец которого, учитель, также постоянно побуждал его к тому, чтобы тот был первым в классе. В этом случае тоже детство мальчика состояло из сплошных побед. За что бы он ни брался, он всегда добивался успеха. Он был одним из самых обаятельных в своем окружении и имел несколько близких друзей.

После того как ему исполнилось семнадцать лет, с ним произошла большая перемена. Он перестал получать от жизни какое-либо удовольствие, стал мрачным и рассеянным и изо всех сил старался уйти от мира. Не успев с кем-нибудь подружиться, он уже с ним порывал. Никто не понимал его поведения. Отец юноши, однако, надеялся, что замкнутая жизнь позволит ему больше времени посвящать учебе.

При лечении этот юноша все время жаловался, что отец лишил его всех жизненных радостей, что он не может обрести достаточной уверенности в себе и мужества, чтобы продолжать жить, и ему ничего не остается, как провести остаток своих дней в мрачном одиночестве. К этому времени он уже стал хуже учиться и не успевал в колледже. Юноша объяснил, что перемены в его жизни начались с вечеринки, где его невежество в области современной литературы сделало его объектом насмешек со стороны друзей. Это и несколько других подобных происшествий заставили его самоизолироваться и избегать общества. Он был одержим навязчивой идеей, будто в его несчастьях виновен отец, и их отношения ухудшались не по дням, а по часам.

Эти два случая имеют много сходного. В первом случае нашему пациенту причинило ущерб соперничество с сестрой, между тем как во втором виной было его агрессивное отношение к отцу. Обоими пациентами руководила идея, которую мы привыкли называть героическим идеалом. Оба они настолько прониклись своим героическим идеалом, что потеряли всякую связь с жизнью, пришли в уныние и решили, что совершенно устраниться от жизненной борьбы будет лучше всего. Но можем ли мы поверить, что второй пациент открыто признался себе: «Поскольку я не могу стать великим героем, я удалюсь от жизни и проведу остаток своих дней в мрачном одиночестве»?

Безусловно, его отец был не прав и винить следовало его воспитание. Было совершенно очевидно — юноша не может ни о чем думать, кроме полученного им плохого воспитания, на которое он постоянно жаловался, и он хочет оправдать свое бездействие в собственных глазах тем, что полученное им воспитание якобы настолько дурно, что единственным решением его проблем будет уход от общества. Таким образом, он создал ситуацию, которая гарантировала его от новых поражений и в которой он мог свалить всю вину за свои несчастья на отца. Только таким образом ему удавалось спасти остатки самоуважения и удовлетворить свое стремление к самоутверждению. У него было славное прошлое, а новые триумфы не состоялись только потому, что отец со своими ложными идеями помешан ему достичь еще более сияющих высот.

Мы могли бы предположить, что в мозгу пациента бессознательно сложилось следующее умозаключение: «По мере того как я взрослею, моя жизнь становится все напряженнее. Я понял, что в дальнейшем всегда быть первым мне будет не так легко, как раньше. Поэтому, чтобы не потерпеть поражения, я лучше уклонюсь от боя». Подобная идея явно немыслима. Никто не смог бы высказать вслух такую социальную установку, однако тем не менее индивидуум может действовать так, будто он принял такое решение умышленно. Достигнуть этого возможно, прибегнув к другим аргументам. Используя в качестве предлога ошибки отца, пациент сумел ускользнуть из общества и избежать необходимости принимать в жизни какие-либо решения. Если бы его умозаключение было сознательным, тайные пружины его поведения были бы по необходимости потревожены. Поэтому оно осталось бессознательным и возымело результат. Как можно кому-то сказать, что он лишен таланта, когда у него такое славное прошлое? Разумеется, никто не смог бы его ни в чем обвинить, если бы он не одержал новых триумфов! Вину его отца нельзя было ни на минуту упускать из виду. Сын был судьей, истцом и ответчиком в одном лице. Разве мог он оставить такую выгодную позицию? Он отлично понимал, что отец в чем-то виноват лишь до тех пор, пока он, его сын, продолжает верить в его вину.