Александр тарасов

Другим методом пропагандистской кампании против Че стало дружное высмеивание в буржуазных СМИ образа Че, его борьбы и идей путем “доказательства” того, что все антикапиталистические и антирыночные идеи Че через 30 лет полностью себя исчерпали, а сам Че превратился в источник доходов для своих бывших товарищей, продающих его образ “оптом и в розницу” – в соответствии со “всепобеждающими законами рынка”.

Эта пропагандистская кампания (распространившаяся и на российские буржуазные СМИ) направлена сразу и против памяти Че, и против действующего кубинского режима. Это – попытка убить двух зайцев сразу.

Агентство “Ассошиейтед Пресс”, например, распространила полный желчи текст (у нас он был опубликован в газете “Капитал” под отнюдь не нейтральным заголовком “Куба продает Че Гевару оптом и в розницу”(38)), в котором в язвительных выражениях рассказывалось, что вся Куба завалена предметами с изображением Че: от плакатов и маек до наручных часов. “Образ Че Гевары – это товар, который идет нарасхват”, – злорадно заключалось в анонимном тексте AP. Общий смысл был таким: продали, дескать, продали кубинские товарищи свои социалистические идеалы и светлую память Че Гевары.

Просто теми же самыми словами и о том же самом (совпадают даже детали и речевые обороты) пишет Брук Лармер в “Ньюсуик” (у нас его статья напечатана в дочернем “Ньюсуику” журнале “Итоги”(39)). “Возвращение команданте, – пишет Б. Лармер, – это настоящий подарок судьбы для тех, кто делает деньги на имени Че... Власти Кубы, – с откровенной неприязнью добавляет он, – причислившие Че Гевару к лику святых, держатся на плаву лишь благодаря тому, что предали забвению многие социалистические принципы, которые покойник почитал незыблемыми...” И вновь – считая это, видимо, сильнейшим аргументом и против идей Че, и против кубинских властей – Б. Лармер пишет про майки: “У иностранцев нарасхват идут футболки с портретом Че Гевары и лозунгом “Лучше умереть стоя, чем жить на коленях!” по цене 13,95 доллара за штуку”. Впечатление такое, что “святость” образа Че можно гарантировать только изданием специального декрета Кастро, который бы запрещал иностранцам приезжать на Кубу и покупать там любые изображения Че. Понятно, что Кастро все-таки не такой дурак, как хотел бы того Брук Лармер.

Дружно буржуазные СМИ принялись – с едким сарказмом – писать о том, что дочери Че стали бороться “по всему миру” за авторские права на образ и имя Че, а фотограф Альберто Диас, автор самой знаменитой фотографии Че, требует теперь за перепечатку снимка 300 долларов и столько же за интервью(40).

У нас счел своим долгом попробовать высмеять образ Че и кубинские власти корреспондент РИА “Новости” Хуан Кобо (который к годовщине гибели Че подготовил целую серию материалов, направленных против Че и кубинского руководства). Х. Кобо сочинил довольно язвительный текст под заголовком “Кубинская туристическая фирма предлагает маршрут по местам деятельности Че Гевары”(41).

“Идеологически правильные” рассказы о том, как рынок ассимилировал образ Че, превратив его в источник доходов, иллюстрируются и боливийским материалом. Джошуа Хаммер из “Ньюсуик” с нескрываемым злорадством пишет: “Боливийские турагентства уже начали предлагать экскурсии по “тропе Че” с заездом на то место, где была братская могила, и в больничную прачечную, куда принесли труп команданте”(42). А в немецкой газете “Тагесшпигель” некий Карл Гёрделер опубликовал статью с красноречивым названием “Паломничество поколения 68-го года в Вальегранде”, в которой саркастически назвал посещение места смерти Че Гевары “революционным туризмом”. “Мертвый Че Гевара не может воскреснуть, – удовлетворенно пишет К. Гёрделер, – а представители поколения 68-го года, когда-то бывшие идеалистами, теперь чаще всего – добрые бюргеры, хорошо зарабатывающие, и они могут позволить себе дорогое путешествие”(43).

Впрочем, даже из враждебных Че публикаций удается выяснить, что не все так просто и однозначно. Например, в Боливии. Тот же Джошуа Хаммер – хотя и не без ерничества – но оказывается вынужден написать: “За тридцать лет Че Гевара стал предметом религиозного поклонения для пяти тысяч жителей этой затерянной в Андах деревни (Вальегранде. – А.Т.), а многочисленные легенды о последних днях Че делают этот культ еще более мистическим. “Это великий человек, – говорит Осинага (местный житель, работавший в госпитале Вальегранде в день убийства Че. – А.Т.). – Он бог” ... очень скоро революционер-марксист превратился в глазах местных жителей в Святого Эрнеста, небесного покровителя Вальегранде. Правый режим делал невозможными публичные церемонии в его честь, и потому заупокойные мессы служились тайно, тайно зажигались поминальные свечи, а местная молодежь, собираясь, читала многочисленные писания Че Гевары”(44).

Из изданий, не зависящих прямо от североамериканского капитала, можно узнать и кое-что сверх того: “...через 30 лет память об этом неординарном человеке хранят миллионы людей не только в Латинской Америке. О Че снимают кино, пишут книги, ему посвящают стихи и песни. А власти боливийского городка Валье-Гранде (так в тексте. – А.Т.) к тридцатилетию со дня смерти Че Гевары открыли музей его памяти. В музее собраны предметы одежды, которая была на партизанах отряда Че в день их ареста, оружие. Среди экспонатов – клочок волос Че Гевары, который, как утверждают местные жители, кому-то удалось срезать “на память” с густой шевелюры уже убитого революционера”(45).

Даже из статьи Б. Лармера можно понять, что дочери Че совершенно правы, когда борются за “копирайт” на его имя и образ: торговцы-буржуа (те, кого Че как раз и ненавидел) сколотили миллионы на имени и образе Че – в США, Великобритании, Швейцарии, Аргентине, Франции, Италии и других странах. Например, “кофе с ромовой “отдушкой” и портретом команданте на этикетке” продается в Хельсинки. “В прошлом году, – продолжает Б. Лармер, – некая британская фирма, желая подбавить мужественности своему “отлично охлаждающему пиву”, не смогла обойтись без Че и написала на ярлыке: “ Запрещено к вводу в США. Значит, стоящая вещь!”(46) .

В Швейцарии выпущены часы с портретом Че и надписью “Революция”(47). Во Франции “писком моды” стала туалетная вода “Че” с портретом команданте на коробке. Московский контркультурный журнал “Забриски Rider”, поместивший фотографию этого “шедевра”, устами главного редактора – рок-поэта Маргариты Пушкиной – заметил кратко, но зло и верно: “Так партизаны не пахнут”(48).

На знаменитой фотографии Че, сделанной Альберто Диасом, западными дельцами нажиты миллионы – из-за того, что Куба, оказавшись в экономической блокаде, установленной США, не могла защищать авторские права. Абсолютно прав Диас, выигравший недавно несколько судебных процессов у западных предпринимателей. Абсолютно правы дети Че, разделяющие убеждения своего отца(49), борющиеся сегодня за его имя и образ, за то, чтобы Че Гевара не ассоциировался у людей с пивными этикетками, как это происходит с неким Андреем Успенским из “Комсомолки”(50).

Дружная кампания высмеивания Че и кубинского режима в связи с “коммерциализацией” образа Че Гевары, затеянная именно буржуазными СМИ, выглядит и ханжеской, и нелогичной. Вот если бы это писали какие-нибудь анархисты или маоисты, полностью отрицающие рыночные отношения – тогда это выглядело бы, по меньшей мере, искренне и логично с точки зрения теоретической. Почему кубинское руководство и дети Че должны безропотно терпеть такое положение, при котором на имени и образе погибшего революционера наживаются его классовые, политические и идеологические враги, – непонятно. Сам Че, если бы он воскрес и узнал, что те самые гринго(51), которые убили его, теперь наживают на его популярности барыши, просто бы озверел.

Эта часть пропагандистской кампании против Че, возможно, нацелена не столько на самого Че, сколько на дискредитацию идей социализма и антиимпериализма вообще и, в первую очередь – на дискредитацию кубинского руководства. Филип Эйджи, бывший резидент ЦРУ, порвавший с этой организацией и ставший профессиональным разоблачителем тайных операций спецслужб, сообщил недавно, что американское руководство предпринимает экстраординарные усилия для того, чтобы свалить режим Кастро. С этой целью проводится не только антигеваристская пропагандистская кампания, но и предпринимаются меры давления на зарубежные фирмы, имеющие дела с Кубой. А в декабре 1996 г. даже имел место акт биологической войны против Кубы (распыление над территорией острова опасного сельскохозяйственного вредителя)(52).

Бывают, впрочем, и смешные “проколы”. Тот же Б. Лармер, потратив много сил на доказательство крушения “мифа Че” и на рассказы о том, что образ Че Гевары стал всего-навсего хорошим товаром на рынке, а друзья, товарищи по борьбе и даже дети Че предали его идеалы и все их усилия направлены только на получение барышей, вдруг допускает нелепую ошибку, взяв интервью не у того, у кого следовало: “До недавнего времени лицо Че появлялось лишь на майках да на стенах студенческих общежитий. Но вот Label, нью-йоркский молодежный “бутик”, выставил на продажу новую линию одежды, при моделировании которой были использованы мотивы военной формы Че, и она отлично расходится. “ В конце 90-х годов люди страдают от ощущения душевной пустоты и жаждут обретения идеалов, – объясняет 29-летний модельер Лаура Уайткомб. – Че отлично сочетается с этими умонастроениями”(53) . Вот, оказывается, что думают о “коммерциализации” образа Че люди, не занимающиеся пропагандистской войной.

Следующий метод прост и незамысловат. Выдумываются небылицы, делаются “открытия”, направленные на очернение памяти Че и его товарищей. Это классика пропагандистской войны – “серая пропаганда”: еще не прямая клевета, но уже абсолютная неправда. В этом же ряду – использование дискредитирующих клише и сомнительных отсылок к “здравому смыслу” или к якобы общепринятым положениям, которые на самом деле далеко не являются общепринятыми.

Один из ярких примеров – статья в журнале “Новое время” Хуана Кобо(54). Для начала Х. Кобо сообщает, что Хорхе Кастанеда, автор одной из новых биографий Че, пришел к якобы неопровержимому выводу, что Фидель Кастро мог спасти Че Гевару, когда отряд того был окружен и разгромлен в Боливии – достаточно было послать туда десант с “коммандос” и вывезти Че. Но Кастро якобы этого не захотел сделать, желая Че смерти. Всякий, кто знаком с реальными обстоятельствами боливийской эпопеи Че, знает, что это – бред. Не имея представления о точном местонахождении Че в боливийских джунглях, не имея тогда, в 1967 г., достаточного количества подготовленных для такой акции десантников, не имея на вооружении военно-транспортных самолетов дальней авиации (лететь по прямой – 5 тысяч километров через воздушное пространство четырех стран!), Кастро, конечно, не мог сделать ничего подобного. Можно при желании сесть и подсчитать, сколько тысяч (или десятков тысяч) “коммандос” потребовалось бы Кастро (учитывая, что против Че была задействована почти вся армия Боливии), сколько горючего понадобилось бы, какие аэродромы пришлось бы в Боливии то ли строить, то ли захватывать и затем удерживать (ведь надо было возвращаться), какими силами пришлось бы нейтрализовывать ПВО Колумбии, Перу, Бразилии и самой Боливии, какие силы были бы нужны для нейтрализации частей “рейнджеров” из США, оперировавших в Боливии, во сколько миллионов (миллиардов) долларов обошлась бы такая операция, но зачем? И без того очевидно, что это – бред.

Это не единственный бред, который транслирует для российской аудитории Х. Кобо. В той же статье он рекламирует “открытие” автора другой свежей биографии Че Пьера Калфона, согласно которому ““ достаточно было Кубе заплатить миллионный выкуп президенту Боливии за Че, и тот был бы спасен” ... Но Гавана молчала. И каратели убили своего пленника несколькими выстрелами в сердце”. Можно подумать, что Че Гевару держали в заключении годами, а не застрелили тут же, на скорую руку, без суда – на следующий день, сразу, как только президент Баррьентос и советники из ЦРУ получили доказательства того, что это действительно Че.

Х. Кобо, бывший когда-то заместителем главного редактора журнала “Латинская Америка” – специалист достаточно высокого класса, чтобы понимать, что все пропагандируемые им “открытия” – откровенная чушь. Зачем же он это делает? Ответ можно найти в той же статье: “Используя смутную ностальгию по нонконформизму, – пишет уже не от лица Х. Кастанеды и П. Калфона, а от своего собственного Х. Кобо, – которая распространена на Западе, потребительское общество коммерциализировало и тем самым нейтрализовало миф о Че, оставив от него лишь оболочку и превратив его в предмет купли-продажи: майки с изображением героического герильеро, плакаты с его романтическим силуэтом, пиво с его портретом на этикетке...”

Х. Кобо здесь выдает желаемое за действительное. Против того, кто безопасен, не разрабатывают в недрах сильнейшей в мире спецслужбы специальную пропагандистскую кампанию. Почему Че сегодня опасен Вашингтону, проговаривается (сам того не желая) другой наш автор, явно не питающий симпатий к Че – Игорь Варламов. Варламов упоминает о том, о чем молчат его коллеги из буржуазных СМИ, – о деятельности геваристских организаций в Латинской Америке. Он, в частности, признается, что Революционное движение им. Тупак Амару (МРТА), привлекшее к себе внимание захватом японского посольства в Лиме – именно геваристская организация, и даже оказывается вынужден написать: “Не может не вызывать уважения стойкость, с которой держатся боевики, считающие себя последователями Че, как последовательно отстаивают они свое требование освободить из тюрем соратников, отвергая ради их свободы предлагаемые варианты собственного спасения”(55).

Между прочим, МРТА – не единственная организация геваристов. Есть целый геваристский “интернационал” – и МРТА входит в него в качестве перуанской секции.

В своей статье И. Варламов, допустив описанный “прокол” с МРТА, придумывает много другого – такого, что относится к “серой пропаганде”. Вот пример: “Че был непреклонен – он, и только он, должен быть руководителем номер один всей вооруженной борьбы в Боливии... Че уже был вторым на Кубе, теперь ему надо было быть первым...” Между тем, всем специалистам хорошо известно, что решение Че не передоверять командование партизанским очагом местному коммунистическому руководству определялось, во-первых, континентальным характером планировавшейся герильи, а во-вторых, было следствием выводов, сделанных из конголезского опыта: Че пришел к простому и логичному решению, что руководить боевой деятельностью партизан должны не местные политики (в Конго они всё провалили), а СПЕЦИАЛИСТЫ – те, кто имеет опыт успешной герильи, во-первых, и не участвует в привычных политических играх (создание коалиций и т.п.) у себя в стране, во-вторых. Это объяснение на сегодняшний день – хрестоматийное, с ним согласны даже буржуазные исследователи, а совсем недавно его повторил для нашей аудитории Михаил Зинин в “Независимой газете”(56). Но у Варламова – другие задачи.

В той же статьи он напишет: “...жертвенность ... придала образу Че особую притягательность в глазах тех, кто в Латинской Америке вступает в борьбу, движимый искренним неприятием неравенства, но неизбежно заканчивает как уголовник или террорист, ибо экспроприация, захват заложников, любое другое вооруженное насилие, чинимое пусть даже и во имя благородных целей, но вопреки закону, в любом случае остается преступлением”. Это как раз ОТСЫЛКА К ЯКОБЫ ОБЩЕПРИЗНАННОМУ. На самом деле – этот тезис надо еще доказать, поскольку, по И. Варламову, получается, что полковник фон Штауффенберг, покушавшийся на Гитлера – уголовник и террорист, преступник, а вот сам Гитлер – не преступник, а ЗАКОННАЯ ВЛАСТЬ.

Таких примеров “серой пропаганды” можно привести десятки. В статье Б. Лармера(57), например, можно прочитать, что с 1968 г. на Кубе о Че молчали целых 15 лет. Хотя на острове выходили книги и фильмы о Че, были изданы два собрания его сочинений, центральную площадь столицы украшало грандиозных размеров полотно с изображением Че, а салют пионеров на Кубе звучал так: “Будем, как Че!”.

Еще пример. Инна Василькова печатает в “Известиях” целую статью, где рассказывает фантастическую историю, связанную с руками Че, отрубленными у него после смерти инструктором ЦРУ – как доказательство его гибели. Руки эти, как известно, передал на Кубу бежавший из Боливии министр внутренних дел Антонио Аргедас. Но в статье И. Васильковой сообщается, что все, дескать, было не так. Боливийские коммунисты привезли, дескать, руки Че в Москву, на Старую площадь, к ответственному сотруднику Международного отдела ЦК КПСС Игорю Рыбалкину. Но советское руководство не знало, что ему делать с этими руками, и передало их кубинцам. Редакция “Известий” связалась с И. Рыбалкиным, и тот честно сказал, что все это – бред. Тем не менее, “Известия” статью И. Васильковой напечатали(58).

Совсем замечательная история. В “Коммерсант-Daily” опубликовано интервью с Николаем Леоновым – известным латиноамериканистом, “бывшим замначальника разведки” (имеется в виду Первое Главное управление КГБ), генерал-лейтенантом в отставке. Автор интервью – Наталья Геворкян. Название сенсационное: “Как советский шпион вербовал Че Гевару”(59). Так вот, из интервью следует, что СОВЕТСКАЯ РАЗВЕДКА НИКОГДА НЕ ПЫТАЛАСЬ ЗАВЕРБОВАТЬ ЧЕ ГЕВАРУ! Вот так. Даже комментировать такое не хочется. Хочется только добавить, что Наталья Геворкян давно уже специализируется на “разоблачениях преступлений КГБ” – и по этому поводу незадолго до смерти П.А. Судоплатов бросил Н. Геворкян со страниц газеты “Патриот” публичный упрек, смысл коего состоял в том, что неприлично заниматься такими вещами человеку, который происходит из семьи кадровых работников КГБ (участвовавших в политических убийствах за рубежом) и сам был КГБ завербован(60).

Последний пример из этой серии. Уже упоминавшийся Х. Кобо опубликовал в “Московских новостях” статью о Че, выдержанную в довольно-таки пренебрежительном тоне, и в завершение ее написал такое: “Как известно, кто в молодости не был революционером – тот бездушный подлец; кто остался революционером в старости – дурак. Че уехал в Боливию, когда ему вот-вот должно было исполниться 40”(61). Намек ясен. Слово “дурак” произнесено.

Удивительно, но Х. Кобо – особый случай. Многие наши журналисты, долгие годы восхвалявшие Кубу, в начале 90-х в одночасье превратились из поклонников Че и Кастро в их обличителей по одной простой причине: их купили. Покупателем был недавно умерший лидер вооруженной кубинской оппозиции в Майами миллиардер Хорхе Мас Каноса (сколотивший, кстати, капитал на контрабанде оружия и наркотиков). Обо всем этом подробно рассказано в книге Андреса Оппенгеймера “Последние дни Фиделя Кастро”, вышедшей в свет в 1993 г. А. Оппенгеймер искренне был уверен, что режим Кастро действительно доживает последние дни – и потому причин скрывать, как Мас Каноса скупал в Москве журналистов, нет: победителей, известно, не судят. Оппенгеймер ошибся: режим Кастро не пал.

Зато из книги можно узнать много полезного о том, как убог, мелочен, рептилен и продажен московский журналист. Продавались Масу Каносе за сущие гроши: за поездку в Майами, за устройство сына в университет в США. Один журналист из “Известий” продался всего-навсего за подвесной лодочный мотор!

Х. Кобо среди этих людей нет. Х. Кобо из пропагандиста Че и Кастро превратился в их хулителя по причине совсем уже смешной и позорно балаганной: будучи заместителем главного в журнале “Латинская Америка”, он попытался скинуть главного редактора Серго Микояна и сесть на его место. Двухлетняя бурная война закончилась поражением Х. Кобо, хотя тот и прибегал к приемам, его, скажем так, совсем не украшающим (к распространению порочащих С. Микояна слухов, например). С. Микоян занимает прогеваристскую и прокубинскую позицию. Поэтому Кобо, естественно – враг Че и Кастро. Господи, и от подобных мелочных, шкурных, постыдных причин зависит теперь, чтo в нашей прессе пишется о таких людях, как Че! До чего же дошла наша журналистика, если позволено печатно рассуждать на страницах солидного еженедельника таким людям, как Х. Кобо, о том, был Че Гевара “дураком” или нет!

* * *

Мимикрируя под “врага капитализма”, Шубин в этой статье признает сквозь зубы, что Че Гевара был выдающимся революционером, крупным революционным теоретиком и вообще “Че не был банальным экстремистом”(63). Надо учесть, что “в узких кругах” А. Шубин известен своей патологической ненавистью к Че Геваре (за что с А. Шубиным в свое время отказались работать латиноамериканисты в Институте всеобщей истории РАН). Видимо, существовали серьезные причины, заставившие Шубина опубликовать статью против Че Гевары в анархистской прессе, раз ради этого Шубин принудил себя (либо его принудили) похвалить (пусть и сдержанно) столь ненавистного ему революционера.