Али Вячеслав Полосин Евангелие глазами мусульманина Два взгляда на одну историю

Общий смысл Мф. 21: 33 -44. Притча вполне понятна: иудеи изгоняли и убивали пророков - посланников Бога, и не пощадили даже избранника Божия, зачатого сверхъестественно, избавленно­го от любых пороков уже от рождения. Более того, священники, жреческая каста, захотела завладеть «наследством», т.е. присвоить себе по должности исключительные полномочия пророка (занять «Моисеево седалище»), которые тот персонально получает от Все­вышнего. (По сути эта же идея выражается уже без притчи, пря­мым текстом, в 23-й главе от Матфея, стихи 29 - 36).

Далее Иисус сам формулирует смысл притчи: Царство Бога на земле будет строиться другим народом на другом камне, которым израильтяне пренебрегли. (В главе 23: «Се, оставляется дом ваш пуст»). Это вызывает у израильских националистов приступ ярос­ти, как и в случае, описанном нами в главе «О каком пророке пред­сказал Иисус в синагоге?».

Глава 21, ст. 42. Иисус цитирует псалом 117, ст. 22 - 23, при­надлежащий неизвестному автору, который воспел ликование верующих при открытии в 520 - 515 годах до н.э. воссозданного Иерусалимского храма (после возвращения иудеев из Вавилонско­го рабства)¹ (¹Первый храм - Соломонов - был уничтожен до основания после взятия Иерусалима в 586 г. до н.э. вавилонским (ассирийским) царем Навуходоносором, уведшим оставшихся в живых иудеев в рабство, от которою их освободил в 538 г. христос (помазанник) Божий - языческий царь Кир (Езд. 1 - 2)). Толковая Библия дает вполне реалистическое толко­вание «отвержения» краеугольного камня в псалме: «При строении второго храма видевшие и помнившие еще первый, богатый храм Соло­мона плакали при виде малых размеров и бедности материала (камня), из которого созидался второй храм, считая это знаком отвержения евреев от Господа, что подрывало энергию строителей... Ясно, что помогал Сам Бог, а потому будем восхвалять Господа в этот торжественный день окон­чания постройки»² (²Толковая Библия. Т. 4. СПб. 1907. С. 362.).

Для воссоздания контекста процитируем предыдущие слова псалма: «Господь — сила моя и песнь; Он соделался моим спасением. Глас радости и спасения в жилищах праведников: десница Господня тво­рит силу! [...] Отворите мне врата правды: войду в них прославлю Господа. Вот врата Господа; праведные войдут в них. Славлю Тебя, что ты услышал меня и соделался моим спасением. Камень, который отвергли строители, соделался главою угла: это от Господа, и есть дивно в очах наших. Сей день сотворил Господь: возрадуемся и возвеселимся в оный!.. Благосло­вен грядущий во имя Господне!³ (³Это ритуальная фраза, произносимая народом при входе священников в храм. За ней следует ответ священников.) Благословляем вас из дома Господня» (Пс. 117: 14-24).

Из текста совершенно очевидно, что налицо два уровня пони­мания образа камня:

1. 
   Прямое значение - это бедный материал при постройке ново­го храма, так что даже строители гнушались им, помня о великоле­пии разрушенного храма Соломона. Но даже простой камень, по­ложенный с верой в Бога, стал краеугольным и держит все здание храма - это дивно в очах наших, это чудо Бога, Который показал
   всем Свое всемогущество.
   
2. 
   Символическое значение. Камень - это символ веры в Бога и исполнения Его закона, на что указывают слова «врата правды». Слова стиха 22 псалма читаются в этом случае так: вера и правда, которыми пренебрегли строители, думая лишь о внешней стороне храма, его виде и богатстве, по милости Бога дали строению боль­ше устойчивости, чем самый богатый и прочный материал. Устой­чивость и долговечность храма зависит не от качества камней, а от прочности веры и твердости исполнения Закона Бога - «хождения во врата правды».
   

Оба этих варианта не исключают друг друга, а дополняют вне­шние единовременные впечатления духовным смыслом. Иисус существенно расширил эти толкования, связав псалом с притчей о виноградарях. Перед рассмотрением того толкования притчи и псалма, которое дал сам Иисус, рассмотрим сначала версию хрис­тианских фундаменталистов и миссионеров, имеющих свое ориги­нальное толкование его речи.

3. Христианско - фундаменталистское толкование.

Фундаменталисты почему-то полагают, что под «краеугольным камнем» Иисус Христос имел в виду самого себя - собственно, в этом и состоит их концепция.

Рассмотрим версию автора I Соборного послания Петра, кото­рый пытается увязать образ краеугольного камня из притчи Иису­са с текстом пророка Исайи, где также говорится о камне. Логика такова: Исайя, нарисовав символический образ краеугольного кам­ня в Сионе, этим якобы предсказал Иисуса, а Иисус использовал образ краеугольного камня (но почему-то процитировав не Исайю, а псалом 117 - почему, объясним ниже), чтобы все поняли, что он и есть этот самый краеугольный камень.

«Приступая к нему, камню живому, человеками отверженному, но Бо­гом избранному, драгоценному, и сами, как живые камни, устрояйте из себя дом духовный, священство святое, чтобы приносить духовные жерт­вы, благоприятные Богу Иисусом Христом.

Ибо сказано в Писании: "Вот, Я полагаю в Сионе камень краеуголь­ный, избранный, драгоценный; и верующий в него не постыдится" (Ис. 28: 16). Итак, он для вас, верующих, драгоценность, а для неверующих камень, который отвергли строители, но который сделался главою угла, камень претыкания и камень соблазна, о который они претыкаются, не покоряясь слову, на что они и оставлены» (1 Пет. 2:4 — 7).

Что же на самом деле предсказывал Исайя? Глава 28, стихи 1 - 22 посвящены обличению иудеев, искавших при царе Езекии спасения от нападения ассирийцев не в Боге, а в союзе с египтяна­ми («союзе со смертью и с преисподней»). Сначала пророк пред­сказывает падение израильской Самарии и обличает высокомерие священников, а затем говорит:

«Итак слушайте слово Господне, хульники, правители народа сего, который в Иерусалиме. Так как вы говорите: "Мы заключили союз со смертью и с преисподнею сделали договор: когда всепоражающий бич будет проходить, он не дойдет до нас, потому что ложь сделали мы убе­жищем для себя, и обманом прикроем себя", посему так говорит Господь Бог: "Вот, Я полагаю в основание на Сионе камень, камень испытанный, краеугольный, драгоценный, крепко утвержденный: верующий в него не постыдится. И поставлю суд мерилом и правду отвесом; и градом истре­бится убежище лжи, и воды потопят место укрывательства. И союз ваш со смертью рушится, и договор ваш с преисподнею не устоит. Когда пойдет всепоражающий бич, вы будете попраны". [...] Итак, не кощунствуйте, что­бы узы ваши не стали крепче; ибо я слышал от Господа, Бога Саваофа, что истребление определено для всей земли» (Ис. 28: 14-22).

Из текста наглядно видно, что пророк предсказывает гибель многих израильтян в наказание за грехи: «истребление определено для всей земли». Однако в Сионе будет положен камень, который спасет его (в отличие от Самарии, которую разорят) от рук асси­рийцев.

Слова, что на этом краеугольном камне, держащем всю конс­трукцию, Яхве Саваоф «поставит суд мерилом и правду отвесом», определенно означают, что речь идет об очень устойчивом доме, но, конечно, в переносном смысле - доме закона Бога, ибо исполь­зовано словосочетание «суд и правда»! Тем самым, «краеугольный камень» - это закон Бога, «правда и суд», которая обличит лжецов и вероотступников и спасет от гибели верных. Как мы знаем из истории, Иудейское царство со столицей в Иерусалиме просущес­твовало еще больше столетия после гибели израильской Самарии.

Таким образом, предсказание Исайи касается ближайшего ему будущего - начала VIII века до н.э., оно исполнилось еще 7 веков назад и потому не может повторяться, если такой повтор не огово­рен этим же пророком.

Таким образом, у Исайи, в противоположность псалму 117, краеугольный камень не отвергли, наоборот - он стал средством спа­сения от гибели! Ввиду такой явной нестыковки символов автору I Соборного послания Петра пришлось развести по времени отно­шение людей к камню: сначала его положили как драгоценность, а уже затем кто-то его отверг. Как же так? Ведь Иисуса сначала не приняли, отвергли, попытались распять, даже ученики его не по­нимали и в страхе разбежались, и только потом, узнав о чудесном избавлении от гибели, его стали считать «драгоценностью»!

Таким образом, обращение к пророку Исайи ничего не дает ни по части отождествления Иисуса с «отверженным краеугольным камнем», ни по внутренней логике «принятия» и «отвержения», поскольку «отвержение камня» у Петра начинается уже после прославления Иисуса - как символ нежелания многих принимать христианскую версию событий I века н.э.

Может быть, где-то еще Иисус называл себя «камнем спасе­ния»? - Нет, себя - никогда, а вот других называл - и это мы рас­смотрим ниже.

Единственной, правда, чисто внешней «зацепкой» является факт отвержения Иисуса иудеями, т.е. аналогией с отверженным камнем является не столько камень, сколько факт отвержения чего-то, что оказалось самым важным. - Да, такую символическую аналогию можно, конечно, применить и к Иисусу, но не в меньшей степе­ни и к другим пророкам, а к пророкам Исайи и Иеремии - даже в большей степени. Ведь Иеремия непосредственно предсказывал падение Иудейского царства от Ассирии и даже судьбу его вождей в наказание за грехи, а также указывал пути избавления от этой катастрофы - но тщетно, его не послушали.

Почти всех пророков можно назвать «отверженными краеуголь­ными камнями», и именно это и следует из притчи, в которой все посланники Хозяина, посланные забирать в установленное время плоды у виноградарей (свидетельствовать о результатах исполне­ния ими закона Бога), были отвергнуты.

Может быть, наличие в притче упоминания о «сыне-наследни­ке» показалось миссионерам чем-то таким, что качественно отли­чает Иисуса от других посланников Владыки? Однако мы подробно рассмотрели, что такое «сын Божий» в иудейском Писании и в христианской Библии, и потому никакой качественной разницы здесь нет. Просто Иисус, сотворенный Богом по подобию первой человеческой пары (не ставшей от этого богами), был последним увещателем к Израилю, и поэтому его миссия была в этом смысле важнее.

Мы вполне согласны, что под образом «сына Хозяина виног­радника» в аллегорической форме имеется в виду действительно Иисус. Но «краеугольный камень» - это ведь не «сын Хозяина, на­следник», а кто-то следующий, кто будет возделывать сад и кому достанется наследство, кого будет охранять Сам Всемогущий!

И это убедительно доказывается как будущим временем, в ко­тором это произойдет, так и ссылкой на будущий другой народ-ви­ноградарь, так и предсказанием Иисуса в стихе 44: «И тот, кто упадет на этот камень, разобьется, а на кого он упадет, того раздавит».

Последнее никак не может быть отнесено к самому Иисусу, о которого никто не разбивался и который уж наверняка никого не «раздавливал», т.е. не употреблял внешнюю власть - силу принуж­дения, какую имеют только властители.

Итак, в тексте Евангелия нет оснований для отождествления символического образ «отверженного краеугольного камня» с Иисусом. Но зато есть положение, которое прямо и категоричес­ки опровергает даже саму возможность такого отождествления. В стихе 43 содержится предсказание Иисуса, представляющее собой его собственное разъяснение приведенной им притчи, что намного важнее гипотез его последователей:

«Потому сказываю вам, что отнимется от вас Царство Божие и дано будет народу, приносящему плоды его»!

Но ведь сам Иисус принадлежал не ко второму, а к первому на­роду, у которого Царство Божие будет отнято! Как же он, потомок Иуды, может быть тем камнем, хранителем которого станет другой народ? - Его соотечественники многократно согрешили, и таково для них наказание Бога, оглашенное Иисусом.

Нет никаких оснований в тексте слово "народ", противопос­тавленное израильтянам, ранее избранным Богом, трактовать в каком-то переносном значении, обозначая им какую-то вненаци­ональную социальную группу: ессеев, назореев и т.п., ибо иудеи были именно народом, духовно-этнической общностью с общим предком Иудой, сыном Иакова. Именно как народ они общались с Богом, и Бог называл его единым именем или «Своим сыном», «отроком Яхве». И вот теперь какой-то другой народ удостоится чести получить драгоценный камень, на котором будет стоять дом Бога - дом суда и правды, и в соответствии с правдой этот народ будут возделывать сад: исполнять волю Творца.

Если бы Иисус имел в виду общину верных, то и сказал бы: «собрание» («экклесиа» = «джамаат»), но он сказал «народ». Когда другой получит камень, он должен будет сделать то, чего не сде­лали иудеи - призвать все народы земли к этому камню. Но обето­вание было дано Аврааму относительно его потомков, а потомки Авраама - это вполне конкретные народы, произошедшие от двух его сыновей: Измаила и Ицхака: "Я избрал его (Авраама) для того, чтобы он заповедал сынам своим и дому своему после себя ходить путем Господним, творя правду и суд; и исполнит Господь над Авраамом, что сказал о нем" (Быт. 18: 17 - 19). Когда один народ отверг свое насле­дие, то народу - потомку первого сына - и была передана миссия возделывания виноградника!

Невозможность отождествления Иисуса с камнем из псал­ма подтверждается также и тем, что Иисус дает предельно ясное разъяснение всей притчи, прямо говоря о двух избранных народах - бывшем и будущем, но ни слова - ни прямого, ни косвенного - не говорит о своей личности. Если посланник Бога, разъяснив притчу до простейшего уровня и назвав главные действующие лица, не включил себя самого в качестве действующего лица этой притчи, то откуда такое право у других? Увы, эти «другие» стали потом сами за него активно «домысливать». - Мы не в первый раз стал­киваемся с приложением к Иисусу цитат из иудейского Писания, включая и явно исполнившиеся уже предсказания.

4. Разъяснение самого Иисуса.

Иисус рассказывает притчу, затем предлагает вывод из нее в виде цитаты псалма 117-го, а затем дает и прямое разъяснение псалму в связи со своей притчей. Тем самым, Иисус, будучи посланником Бога, предлагает не только нравственное поучение, но и оглашает суд Божий над Израилем и возвещает будущее, затраги­вающее всю историю отношений человечества с Богом.

Краеугольный камень, отвергнутый предыдущими строителя­ми-виноградарями-иудеями, это камень веры в Бога и твердыня исполнения закона Бога, говоря одним словом - покорность (вер­ность) Богу. У евреев отношения с Богом уподобляются семейным: отец - сын, жених - невеста; непокорный Богу - это «блудный сын», многобожие - это «прелюбодеяние». В то же время в отде­льных пророчествах говорится и о «мире» («шалом») с Богом как о видимой теократии на земле.

Для мусульман на первый план выдвигается именно этот аспект полноты в покорности Богу, включающей не только внутреннее со­стояние человека, но и соответствующее ему обустройство обще­ственных отношений. Это выражается арабским словом «ислам», означающим одновременно и «мир с Богом» во всех его внутрен­них и внешних аспектах, и нравственная преданность, и духовная покорность ему.

Из 1 Книги Царств (8: 4-9) мы знаем, что иудеи при пророке Самуиле отвергли теократию, заменив ее такой примитивной фор­мой управления, как монархия, характерной для языческих племен с их вождями и в целом для родоплеменного и крепостнического строя. «Дай нам царя, как у прочих [т.е. языческих] народов», — просил народ Самуила. При этом Бог сказал Самуилу: «Не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтобы Я не царствовал над ними» (8: 7). Это и было отвержением краеугольного камня строителями, которые предпоч­ли водительству Бога форму правления, присущую языческим на­родам.

Стих 43 содержит разъяснение Иисуса по поводу им сказанно­го, и он сам говорит, что «краеугольный камень» - не он, не кто-либо еще, а Царство Бога на земле, которое еще не построено, ибо прежние строители его отвергли: рассуждая о традициях и о вне­шних предписаниях закона, он не созидали главного - реального Царства Бога на земле, основанного на строгом соблюдении закона Творца. Эта мысль прекрасно дополняется другими словами Иисуса: «Горе вам, книжники и фарисеи, лицемеры, что затворяете Царство Небесное человекам, ибо сами не входите и хотящих войти не до­пускаете» (Мф. 23: 13).

Иисуса, пришедшего со словом милости, они отнюдь не поже­лали видеть своим наставником во всех вопросах, включая и уп­равление государством, а пожелали убить и завладеть его наследс­твом, т.е. присвоить себе пророческие полномочия. Об этом Иисус говорит и в 23-й главе: «Иерусалим, Иерусалим, избивающий пророков и камнями побивающий посланных к тебе! Сколько раз хотел я собрать детей твоих, как птица собирает птенцов своих под крылья, и вы не за­хотели! Се, оставляется вам дом ваш пуст. Ибо сказываю вам: не увидите меня отныне, доколе не воскликнете: Благословен грядущий во имя Гос­подне!» (Мф. 23:36-39).

Последняя фраза - это ритуальная фраза при вхождении священ­ников в храм, на которую священники отвечают: «Благословляем вас из дома Господня». Поскольку Иисус таким образом в Храм не вошел, а соотечественники его окончательно отвергли, то здесь, скорее всего, содержится предсказание о его втором пришествии на землю в последние времена, когда он сразится с так называе­мым «антихристом» («антипомазанником», арабск.: «даджалом»).

Стих 44 явно подтверждает, что Иисус имеет в виду видимую, внешне выраженную теократию - Царство Бога на земле, ибо на­лицо элементы внешнего принуждения - не к вере, конечно, а к исполнению внешнего закона. Наличие государства как раз и оп­ределяется присутствием средств принуждения к исполнению его законов и легальных средств наказания за их нарушение. «Тот, кто не примет теократию, сам погибнет, а кто выступит против нее - на того она упадет, как скала, и раздавит».

Таким образом, Царство Бога, о ниспослании которого Иисус только молил Бога, станет реальностью в будущем, но не через Из­раиль и не через Иисуса. Он - только провозвестник этих событий, который придет перед Концом света.

Другой народ, к которому Иисус, будучи потомком Иуды, не принадлежит, станет хранителем камня веры, на котором постро­ится не очередной Иерусалимский храм, а Царство Бога на всей земле! Другие работники будут работать в винограднике и приносить плоды своему Хозяину в установленные сроки, т.е. по закону Бога. Значит, для них будут заново установлены «сроки», т.е. будет дана новая, понятная им редакция закона. - Таков прямой проро­ческий смысл слов Иисуса о предопределении Бога! И вполне объ­яснимо, почему это вызвало такой гнев законников, что они хотели его убить вопреки закону.

5. Иносказательно - провидческое значение.

Нет ли в речи Иисуса какого-то еще иносказания, проясняюще­го характер будущих событий, говорящего нечто о том народе, ко­торому будет доверено заботиться о винограднике - Царстве Бога на земле? В стихе 23 псалма (процитированном в стихе 42 Еванге­лия) после слов о камне стоят слова, которыми фундаменталисты пренебрегают, как горе - строители краеугольным камнем: «Это от Господа, и есть дивно в очах наших».

Что же сверхъестественного, т.е. «от Господа», и что совсем не­обычного для иудеев, т.е. «дивного в очах наших», могло тут быть, если бы во главе угла спасения был сам Иисус, потомок Иуды и Давида? - Такого все и ждали, надеясь, что он возглавит мятеж против Рима и освободит Израиль.

Если бы эти слова были только в Евангелии, то фундамента­листы могли бы истолковать их в том смысле, что все дивились чудесам, творимым «сыном Божиим», а законники ненавидели его как члена другой секты. Действительно, была внутрииудейская распря: фарисеи и саддукеи сильно не любили друг друга и еще сильнее не любили ессеев, не входивших даже в синедрион, а те - равно ненавидели их всех и называли «порождениями ехидны», и каждый из них ждал Мессию только из своего числа.

Но все они - потомки Иуды. Когда ессей Иоанн Предтеча совер­шал омовение покаяния - к нему приходили и фарисеи, и саддукеи. И его двоюродного брата Иисуса как почетного гостя фарисеи и саддукеи постоянно приглашали читать Писание в синагоге и даже проповедовать в главном Храме - с «персоной нон грата» такого не могло бы приключиться. Реакция законников, неоднократно хотев­ших убить Иисуса без суда, т.е. вопреки собственным принципам, за которые-то их и уважали в народе, наводит на мысль, что причина сего должна была быть куда более серьезной, можно сказать - даже революционной, нежели право Иисуса продолжать проро­ческую линию Иуды - Моисея - Давида. Очевидно, предсказанное удивление должно было затрагивать самые основы их веры!

Иисус цитирует стихи псалма, подтверждая их пророческое со­держание, но сами-то эти слова написаны за пять с половиной веков до Иисуса! О каком же необычайном, исключительном удивлении, а главное - удивлении чем? - писал автор псалма, если все пророки совершали чудеса и до, и после его написания? Провозвещенное за столетия удивление чудом от Господа должно иметь явно принци­пиальный и глобальный характер, должно было открывать именем Бога нечто такое, чего еще не было, изменять веками устоявшиеся традиции. Причем это удивление должно напрямую касаться обетования Бога в вопросе, какому другому народу будет дове­рено возделывать виноградник, т.е. устраивать Царство Бога на земле!

Поэтому слова пророка о некоем экстраординарном удивлении, сказанные в VI веке до рождения Иисуса, не находят удовлетвори­тельного объяснения применительно к самому Иисусу. Остается одно: заглянуть в Танах, где говорится об обетованиях Бога имен­но в отношении Царства Бога на земле.

Иудейское Писание все время подчеркивает, что завет Свой Бог заключит с Ицхаком, а не с Измаилом - исторически так и было. Однако уже в откровении Иакову, внуку Авраама и сыну Ицхака¹ (¹В славянско - русском произношении: Исаака.), Всевышний доводит до людей уже определенное ограничение сро­ка Своего благословения Ицхаку:

«Иаков же вышел из Бер-Шебы (Вирсавии) и пошел в Харран, и при­шел на [одно] место, и [остался] там ночевать, потому что зашло солнце. И взял [один] из камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте. И увидел во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее каса­ется неба; и вот, ангелы Божий восходят и нисходят по ней. И вот, Гос­подь стоит на ней и говорит: Я Господь, Бог Авраама, отца твоего, и Бог Ицхака. Землю, на которой ты лежишь, Я дам тебе и потомству твоему; и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные; и вот Я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни пойдешь; и возвращу тебя в сию землю, ибо Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе. Иаков пробудился от сна своего и сказал: [...] как страшно сие место! это не иное что, как дом Божий, это врата небесные. И встал Иаков рано утром, и взял камень, который он положил себе изголовьем, и поставил его памятником, и возлил елей на верх его. [...] И положил Иаков обет, сказав: если Бог будет со мною и со­хранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб есть и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет Господь моим Богом, — то этот камень, который я поставил памятником, будет Домом Божиим» (Быт. 28: 10-22).

Немаловажно, что в этом тексте также есть образ камня, да еще и освященного видением Царства Божия, помазанием («хрисао») и наречением его «домом Бога». Иудеи обычно толкуют это место Торы в пользу того, что обетование Бога Иакову о его потомстве навечно. Христиане склонны трактовать так же, но в переносном смысле - что речь идет о «духовном потомстве» в их собственном лице. Однако текст говорит об ином: «Я не оставлю тебя, доколе не исполню того, что Я сказал тебе» (Быт. 28: 15).

Доколе - это когда? На этот вопрос ответил впоследствии сам Иаков, озвучив перед смертью данное ему пророчество о его по­томках - оно как бы уточняет и продолжает то, что в ночном ви­дении ограничивается простым «доколе»: «Не отойдет скипетр от Иуды и законодатель от чресл его, доколе не придет Шилох (При-миритель), и ему покорность народов» (Быт. 49: 10).

Тем самым, «доколе» обретает более конкретные черты - при­ход Мессии для всего человечества будет означать передачу забот о Царстве Бога другому народу, и будет новое законодательство. Это уже действительно революционные перемены в духовной ис­тории человечества!

И если мы продолжим эти пророчества псалмом 117, то увидим четкую линию предопределения Бога, которая затем ярко проявила себя в книге пророка Даниила (167 - 164 гг. до н.э.):

«Тебе, царь, было такое видение: вот, какой-то большой истукан; ог­ромный был этот истукан, в чрезвычайном блеске стоял он пред тобою, и страшен был вид его. У этого истукана голова была из чистого золота, грудь его и руки его — из серебра, чрево его и бедра его медные, голени его железные, ноги его частью железные, частью глиняные. Ты видел его, доколе камень не оторвался от горы без содействия рук, ударил в истукана, в железные и глиняные ноги его, и разбил их. Тогда все вместе раздробилось: железо, глина, медь, серебро и золото сделались как прах на летних гумнах, и ветер унес их, и следа не осталось от них; а камень, разбивший истукана, сделался великою горою и наполнил всю землю. Вот сон! Скажем пред царем и значение его.

Ты, царь, царь царей, которому Бог небесный даровал царство, власть, силу и славу, и всех сынов человеческих, где бы они ни жили, зверей зем­ных и птиц небесных Он отдал в твои руки и поставил тебя владыкою над всеми ими. Ты — это золотая голова! После тебя восстанет другое царство, ниже твоего, и еще третье царство, медное, которое будет владычество­вать над всею землею. А четвертое царство будет крепко, как железо; ибо как железо разбивает и раздробляет все, так и оно, подобно всесокру­шающему железу, будет раздроблять и сокрушать. А что ты видел ноги и пальцы на ногах частью из глины горшечной, а частью из железа, то будет царство разделенное, и в нем останется несколько крепости железа, так как ты видел железо, смешанное с горшечною глиною. И как персты ног были частью из железа, а частью из глины, так и царство будет частью крепкое, частью хрупкое. А что ты видел железо, смешанное с глиною горшечною, это значит, что они смешаются через семя человеческое, но не сольются одно с другим, как железо не смешивается с глиною. И во дни тех царств Бог небесный воздвигнет царство, которое вовеки не разрушится, и царство это не будет передано другому народу; оно сокрушит и разрушит все царства, а само будет стоять вечно, так как ты видел, что камень отторгнут был от горы не руками и раздробил железо, медь, глину, серебро и золото. Великий Бог дал знать царю, что будет после сего. И верен этот сон, и точно истолкование его!» (Дан. 2:31-45).

Даже христианские экзегеты сходятся во мнении, что под чет­вертым, самым сильным на момент написания книги в 164 г. до н.э. царством Даниил имел в виду Римскую империю: «Своею все­сокрушающею, непобедимою на первых порах силою, всемирными опус­тошительными завоеваниями она превзошла все предшествовавшие го­сударства. Но первоначально единое неразрывно целое и потому твердое, как железо, римское царство перешло затем в период хрупкости, само­распадения, начавшийся с момента покорения разных народов. Вошед­шие в его состав разнообразные народности не сплачивались воедино, и, чем больше расширялись пределы государства, тем более входило в него элементов глиняных, содействовавших не упрочению власти, а ее ос­лаблению путем постоянных возмущений и многочисленных междоусобных войн. "Обращая в римских граждан галлов и египтян, африканцев и гуннов, испанцев и сирийцев, могли ли императоры ожидать, что тако­го рода разноплеменная толпа будет верна интересам Рима, который их преследовал?" (блаж. Августин)»¹(¹Толковая Библия. Т. 7. СПб. 1910. С. 24-25.).

Однако удивителен вывод, который делают христианские ком­ментаторы, полагая, что камень, оторвавшийся от горы и напол­нивший собою всю землю - это Иисус, а вечное Царство Бога, созданное после того, как камень разбил всемирного идола, - цер­ковь. Иисус жил в I веке нашей эры, когда Рим еще не только не ослаб, но был в зените своей славы, и у него не осталось ни одного конкурента. Мир стал, как мы скажем сегодня, «однополярным» с одной мировой сверхдержавой. Сам Иисус не сокрушал никого и никаких царств не основывал, быв отвергнут даже своими едино­племенниками.

И даже если с большой натяжкой считать началом христианства не I век, а IV, когда римские императоры сделали близкую им ветвь христианства государственной религией, то и это никак не сочета­ется с провозвестием Даниила - империя-то еще не рухнула, уже несколько ослабла, но никакой ревнитель Закона единственного Бога извне не наносил ей сокрушительных ударов. Церковь так­же не стала государством тем более, оставаясь по-прежнему лишь собранием верующих.

Западная часть Римской империи, переставшая быть цен­тральной после переезда официальной столицы и всей знати в «Новый Рим» - Константинополь, рухнула только в конце V века, и не от монотеистов, а от более дремучих язычни­ков. Сердцевина же Римской империи со столицей в «Новом Риме», сохранявшая прежнее название, продолжала сущест­вовать¹(¹Название «Византия» было введено историками позднее, чтобы не путать разные периоды римской истории, тем более, что в Западной Европе появилась еще и «Священная Римская империя». Однако бес­спорное преемство власти древнего Рима, не прерываясь, сохранялось только у Константинопольского императора.) и совершать экспансию против других народов, насаж­дая среди них уже христианство с культом Христа - императора как наместника Бога на земле, которому все покоренные народы должны были поклоняться. Ни Иисус в I веке н.э., ни его последователи в IV веке Рим не сокрушали!

И замыкает эту линию предсказаний речь Иисуса о краеуголь­ном камне, который раздавит противников, о который разобьются не признающие его и который будет передан другому народу, к ко­торому сам Иисус не принадлежит.

Нет ли в самом иудейском Писании каких-либо пророческих указаний на основателя вечного Царства Бога на земле? Из вышес­казанного очевидно, что это - не иудей, т.е. не потомок Иуды, а значит - и не потомок Давида.

Мф. 22: 41 - 46. В этих словах Иисус прямо отвергает не только возможность отождествления его самого с последним Мессией, но и явно отрицает возможность происхождения Мессии из рода Да­вида - такое убеждение в происхождении Мессии имело хождение во времена Иисуса.

В переводах Танаха на другие языки намеренно или неосознан­но искажается смысл текста: «Сказал Господь Господу моему...». Вроде бы как два Господа меж собой разговаривают. Такое положе­ние явно устраивает христианских миссионеров, желающих пока­зать, что Иисус равен Богу. Однако в оригинале на иврите стоят два разных слова: «Сказал Яхве адону...». Яхве - это собственное имя Бога на иврите, не приложимое ни к кому более, а «адон» означает «господин», и этим именем называют царей, князей, вообще боль­ших начальников. Поэтому правильнее перевести слова Давида так: «Сказал Яхве господину моему...» (т.е. господину Давида).

Что же сказал ему Яхве? «Будь со Мной, т.е. Я не пошлю тебя в мир, доколе все враги твоей миссии не смогут быть тобою повер­жены». Действительно, если бы это был Иисус, то он и сегодня не пришел бы еще в мир!

Более того, Иисус, как нигде в других текстах, здесь ясно обоз­начает, что речь идет не о нем: «Если Давид называет его господом, как же он - сын ему? И никто не мог отвечать ему ни слова». Ответить на самом деле нечего, ибо если бы это был Иисус или любой дру­гой потомок Давида, то он в соответствии с традицией еврейского языка был бы назван «сыном» Давида.

Если бы это был некто старше Давида из этого же рода, то Да­вид назвал бы его своим «отцом». Своего потомка, даже самого величественного, Давид не мог назвать «господином», будучи старшим, что для древних людей, а на Востоке и ныне, является железным правилом. А поскольку сам Иисус - «сын Давида», то он прямо и принародно отрицает, что он есть тот обетованный Пома­занник, которого в чудесном видении видел пророк Давид! Давид видел другого, он видел господина всех пророков!

Таким образом, «господин», «адон» - не из рода Давида, но при этом его миссия и статус настолько выше, что Давид, как и Иоанн Предтеча, недостоин даже развязать ему обувь при входе в дом! Вот это-то и было «дивно в очах» его соплеменников!

Аргументация Иисуса настолько логична и внятна, что даже фа­натичные националисты не смогли ничего возразить на толкование Иисусом слов Давида - признанного пророка и благословенного царя Израиля, авторитет которого не подлежал для них сомнению. Евангелисты не приводят ответа Иисуса на вопрос фарисеев и книжников, лишь в псалме Давида сохранился признак последнего Мессии, господина Давида, Иоанна и других пророков: он побе­дит множество врагов (что тоже исключает Иисуса, отвергнутого и приговоренного соотечественниками к смерти).

Иисус огласил волю Бога, согласно которой иудеи пренебрегли строительством Царства Бога на земле, препятствуют это другим и сами не делают, избивая и изгоняя посланников Бога, поэтому миссия созидания всечеловеческого Царства Бога будет передана другому народу, родственному иудеям, из которого произойдет последний Мессия для всего человечества.

Устроитель Царства Бога на земле - это:

• 
  особый избранник Бога, приход которого на землю гото­вился так, что все пророки расчищали ему пути;
  
• 
  обладатель наследия всех предшествующих пророков;
  
• 
  величайший из посланников и господин всех пророков, так что Давид называл его в пророческом видении «моим госпо­дином», а Иоанн Предтеча говорил, что недостоин развязать ему обувь при входе в дом;
  
• 
  великий учитель, который «научит вас всему и наставит на всякую истину;
  

• 
  примиритель человечества с Богом, устроитель мира с Бо­гом как справедливого и нравственного общественного порядка;
  
• 
  победоносный глава реальной теократии на земле для всех народов, который уничтожит как всеобщее правило – языческое образопоклонство, утвердив добровольную альтернативу ему - поклонение Богу в духе и истине, которое не будет привязано к Иерусалиму;
  
• 
  новый законодатель для всех народов;
  
• 
  прямой потомок Авраама, о котором Моисею было .откры­то, что он будет «из среды братьев твоих» (Втор. 18: 18), но не потомок Иуды, род которого будет отстранен Богом от лидерства в теократии.
  

А теперь зададим вопрос: кто, кроме Мухаммада, удовлетворя­ет всем этим признакам, данным в пророчествах? Какая религия, кроме ислама, является исполнением обетовании Бога о мире с Бо­гом на земле?