Анатолий Вассерман Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков

Министерское пророчество⁷²

Стоило в апреле наметиться первым признакам облегчения экономической напряжённости, как Алексей Леонидович Кудрин предостерёг: в ближайшее десятилетие — а то и полвека — внешнеэкономическая обстановка не будет столь благоприятной для России, как была в последние предкризисные годы.⁷³ В частности, спрос на нефть и прочее сырьё ещё очень долго будет изрядно ограничен: по подсчётам Кудрина, выход американской промышленности из кризиса занимает в 11–12 раз больше времени, чем спад.⁷⁴

По мнению большинства критиков Кудрина, министр финансов — тем более вице-премьер — должен излучать оптимизм, а не расхолаживать бизнес пессимистическими прогнозами. С другой стороны, чрезмерно радостный взгляд в будущее тоже опасен: вряд ли допустимо уподоблять целую страну персонажу ехидного Игоря Губермана:

Мой горизонт кристально ясен

И полон радужных картин

Не потому, что мир прекрасен,

А потому, что я кретин.

Впрочем, даже в качестве зеркального отражения этого персонажа Кудрин, по общему мнению, излишне пессимистичен. Я и сам не раз возмущался его политикой массированного изъятия денег из экономики ради накопления резерва. Мне казалось: куда полезнее перенаправить потоки нефтедолларов, щедро омывавшие Россию, на создание инфраструктуры, способной в дальнейшем обеспечить всестороннее развитие всего народного хозяйства.

Но вложения в инфраструктуру — долгосрочные. Они, как правило, начинают окупаться лишь после создания значительных её частей. История же новой России не отпустила нам времени, достаточного для проектов вроде БАМ или ГОЭЛРО. Уже на восьмом году министерской деятельности Кудрина — и всего через пару лет после окончательного расчёта по суверенным долгам страны, когда наконец появилась возможность располагать бюджетным профицитом по собственному усмотрению правительства, — настала пора обращаться к резервам, старательно накопленным главным скупым рыцарем России.

Резервы же оказались сформированы на диво рачительно. Не только общая их сумма практически равнялась общей величине российских корпоративных займов за рубежом, но и распределение по валютам довольно точно соответствовало распределению этих займов. Любое колебание курса какой-нибудь валюты в равной мере отражается и на цене возврата займа, и на ценности соответствующей части резерва. Столь точного хеджирования редко удаётся добиться даже самым изощрённым коммерсантам. Не удивительно: они заботятся ещё и о прибыли, тогда как наш министр финансов радеет исключительно о стабильности денежной стороны жизни державы.

Конечно, корпорациям всё равно пришлось перекредитоваться. Но уже у нашего государства — а с ним при острой необходимости даже договориться можно. А в случае неуплаты заложенное имущество не уйдёт за рубеж, а перейдёт в руки российского государства и когда-нибудь вновь приватизируется — и, возможно, опять с участием тех, кто нынче его упускает.

К чему все эти сложности? Не проще ли кредитовать наши предприятия напрямую из отечественной казны, а не принуждать к поиску дешёвых денег в дальних краях?

Увы, не проще. У нас всё ещё не создана сколько-нибудь внятная система экспертизы деловых планов и проектов. Западные же банки освоили сию премудрость ещё добрый век назад. Да и законодатели там предусмотрели немало предохранителей от бездумных вложений: чтобы организовать недавний пир хищников, приведший к нынешнему финансовому кризису, финансистам Соединённых Государств Америки пришлось отменить изрядный пакет законов и внутриведомственных инструкций, да ещё и придумать новые финансовые схемы, формально не подпадающие ни под какие правила. Заставляя отечественный бизнес искать зарубежные кредиты, премудрый Кудрин вынудил их пройти жёсткий контроль, какого у нас пока не выстроено. Так что деньги попали в основном в руки, способные их вернуть с прибылью.

Деньги же золотовалютного резерва, стабилизационного фонда и прочих кубышек послужили, как теперь ясно, надёжной страховкой от неприятностей, кои даже хитроумным западным контролёрам предусмотреть не удалось, ибо тамошние специалисты по обходу контроля ещё хитроумнее. Вдобавок Кудрин ухитрился приумножить запас вложениями — в том числе и весьма рискованными. Так, Россия купила немало акций американских федеральных ипотечных агентств как раз в тот момент, когда ипотечный кризис развернулся во всю ширь и банкротство этих могучих учреждений представлялось неизбежным. Риск оправдался: правительство СГА не позволило всему рынку обрушиться в одночасье, и немалая часть американских бюджетных средств, вложенных в реанимацию гибнущих агентств, пополнила наши резервы. Так удалось сократить разрыв между процентами по корпоративным займам за рубежом и вложениями наших резервов в зарубежные бумаги — хотя сам этот разрыв, увы, неизбежная плата за отсутствие у нас инфраструктуры контроля заёмщиков.

После такого опыта приходится признать: Кудрин несравненно компетентнее, нежели принято считать в кругах разнообразной фронды и оппозиции. Впрочем, некомпетентный министр вряд ли продержался бы на посту с 2000 года — с момента, когда тогдашний министр финансов Михаил Михайлович Касьянов сменил премьера Владимира Владимировича Путина, скоропостижно ушедшего на повышение. За эти годы экономическая обстановка менялась уже не раз, и Кудрин — надо признать — рулил неизменно грамотно.

Значит, столь пессимистичный прогноз такого профессионала сбудется? Но почему же тогда многие специалисты называют Россию — вместе с Бразилией, Индией, Китаем — первыми претендентами на выход из кризиса? Даже невзирая на то, что Индия с Китаем куда больше России зависят от экспорта…

Все четыре страны БРИК обладают высокоразвитой промышленностью и в то же время значительной долей населения, вовсе не вовлечённого в современный экономический кругооборот, а пребывающего едва ли не в натуральном хозяйстве. Перевод потребностей этих граждан в платёжеспособную форму спроса создаст внутренний рынок, способный в значительной мере возместить утрату рынка внешнего. Даже если первоначально придётся субсидировать неимущих — они вскоре интегрируются в эффективное производство и будут далее самостоятельно оплачивать свои приобретения.

Китай уже двинулся по пути субсидирования внутреннего спроса. В 2008-м автопродажи там были больше, чем в Соединённых Государствах Америки. В первом квартале 2009-го и продажа автомобилей американских марок — больших, сложных и качественных — превысила внутриамериканскую. То есть стимулируется общий спрос — в расчёте на то, что основная его часть всё равно обратится на товары местного производства, а не импортные.

В России доля экономически малоактивного населения на порядок меньше, чем в Китае. Зато меньше и доля экспортоориентированных отраслей в ВВП. Так что переориентировать их на внутренний рынок проще.

Правда, я уже не раз отмечал: российское население слишком мало для окупаемости на внутреннем рынке новых разработок. В современных условиях нам нужно нарастить рынок хотя бы до двухсот миллионов жителей. Единое экономическое пространство (ЕЭП) в составе Белоруссии, Казахстана, России, Украины не только содержит нужное число людей, но и располагает всеми ресурсами, необходимыми как для разработки новинок в любых отраслях, так и для быстрой их постановки в серийное производство. Становление такого пространства позволит на многие годы вперёд устранить зависимость отечественной экономики от любых перемен на экспортных рынках.

Увы, руководство Украины всячески саботирует становление ЕЭП. Ведь украинский народ — неотъемлемая часть русского, так что удержать Украину вне России можно только постоянным провоцированием конфликтов. Следовательно, сформировать экспортонезависимый рынок можно только радикальными политическими переменами. А они ещё дальше от компетенции министра финансов, чем внутреннее субсидирование.

Итак, Кудрин внятно предупредил нас: дальнейшее развитие страны требует решений, выходящих далеко за пределы собственно денежных технологий. Теперь слово уже не за министром финансов, а за политическим руководством. Жду этого слова с нетерпением.