Август: графство осейдж
жүктеу/скачать 1.45 Mb.
|
АКТ 2 Дом выглядит преобразившимся, очевидно усилиями Джонны. На смену ощущению уныния и запыленности пришли сверкающие поверхности и четкие, ясные очертания. В кабинете прибрано. Стопки бумаг стали более аккуратными, книги расставлены по полкам. В столовой накрыт стол: на нем дорогой фарфор, свечи, в центре – цветы. В углу столовой - «детский стол», накрытый на двоих. В уютной, чистой кухне видна активность, все кипит и шкварчит, распространяя соблазнительные ароматы. При поднятии занавеса: Три часа пополудни. Бесконечно тянущийся летний день в Оклахоме. Только что похоронили Беверли Уэстона. Вайолет, в относительно здравом уме, в красивом современном черном платье, стоит посреди кабинета Беверли с флакончиком таблеток в руке. В остальных частях дома: Карен и Барбара в столовой. Джонна на кухне. ВАЙОЛЕТ. Август… твой месяц. Неистовствует саранча. «Летние псалмы превращаются в летнюю ярость» 1.… Это просто август за окном... А может, и здесь тоже…? Кто знает? Ну и пусть… ладно. «Ее бы я не стала ждать, но Смерть меня ждала. Мы вместе сели в экипаж – я, Вечность и Она» 2… что-то там: тата-тата-тата-тата.… Да, пожалуй, кроме Эмили Дикинсон я ничего и не помню.… Как там дальше? «…открывший мне, что экипаж в Бессмертие везет»…1 ______________________ 1 из стихотворения Эмили Дикинсон 2 Эмили Дикинсон, «Смерть», перевод Веры Марковой (Принимает таблетку.) Это – за мое здоровье. Мое здоровье! (Берет экземпляр книги Беверли «Полевой жаворонок» в твердой обложке и перелистывает, пока не находит посвящение.) «Посвящается моей Вайолет». Это надо высечь в мраморе. (Бросает книгу на письменный стол. Принимает таблетку.) А это – за здоровье девочек, дай им Бог счастья. Это все, что я могу тебе посвятить. Увы. Больше у меня ничего нет – ни-че-го-шень-ки. Думаешь, я тебя буду оплакивать? Думаешь, стану играть и эту роль, как мы играли все остальные? (Принимает таблетку.) Ты сделал свой выбор. И сам довел его до конца. Так что ты за это в ответе… не я. На этот раз виновата не я. (Свет переходит на столовую. Барбара и Карен, обе в черных платьях, раскладывают на столе салфетки, по ходу дела жуя что-то из выставленных закусок и т.д.) КАРЕН. Важно настоящее. Сегодня, здесь и сейчас. Мне кажется, в юности я слишком много времени потратила, мечтая о будущем. Ну, ты сама знаешь: за кого я выйду замуж, будет он адвокатом или футболистом, и чтобы при этом обязательно красивый широкоплечий брюнет. Я, бывало, сидела в спальне, наверху, и представляла, что подушка – это мой муж. И я его расспрашивала, как прошел день на работе, какие новости в офисе, и понравился ли ему мой ужин, и куда мы поедем зимой в отпуск; и тут у него оказывался для меня сюрприз - билеты в Белиз! И мы целовались… Я ведь даже подушку целовала, представляешь? Да-да, страстно прижималась к подушке! А потом рассказывала ему, что в тот день была у врача и только что узнала, что у нас будет ребенок. …Я знаю, это просто смехотворно, но все это было настолько невинно... А потом реальная жизнь расставляла все по местам, как это обычно бывает… БАРБАРА. У-гу… КАРЕН. … и все происходило не так, как я рассчитывала. И в конечном итоге подушка оказывалась лучше всех мужчин, которых я потом встречала. Ни один из них не соответствовал моим ожиданиям и даже в подметки не годился ни папе, ни Биллу – ты же знаешь, как я всегда завидовала, что ты встретила Билла. В общем, я начинала во всем винить себя, будто это моя вина, что мне не попадается нормальный мужчина, и в результате додумывалась до того, что все они казались мне лучше, чем были на самом деле. Не знаю, насколько хорошо ты помнишь Эндрю… БАРБАРА. Конечно, помню. КАРЕН. Вот тебе пример: я любила этого человека так сильно, что все его недостатки воспринимала просто как очередное испытание для самой себя. Так что когда он мне изменял или называл сукой, я думала: «ты же его любишь, он любовь всей твоей жизни, поэтому смотри на это просто как на шанс внести поправки в твое представление о мире». Но в один прекрасный день я посмотрела на себя в зеркало и сказала: «Ты – дура!» и ушла от него. Потом из-за этого у меня начался долгий период рефлексии, воспоминания меня засасывали, как трясина: в чем я была неправа, что сделала не так. И тут даже не замечаешь, как уже больше не можешь двигаться вперед, а будто зависаешь в состоянии невесомости. Не можешь жить дальше, потому что не знаешь, как перестать прокручивать картины прошлого.… И так – годами! Ты представляешь? Годы самобичевания, неприятия самой себя. Именно тогда я начала читать специальную литературу и ходить в дискуссионные группы… БАРБАРА. И сайентология тоже тогда началась, да? Или что-то в этом роде? КАРЕН. Да, правильно. Но в один прекрасный день я взяла и послала все это к черту. И сказала себе: «Главное - это я. Просто я, какая есть, здесь и сейчас. Я хочу сидеть и слушать музыку, которая нравится мне, с бокалом вина и кошкой Блумерс под боком, и мне больше ничего не нужно. Прекрасно проживу и одна». Я получила лицензию, с головой окунулась в работу, продала кучу недвижимости. И вот тогда я встретила Стива. Ведь так всегда и бывает: находишь кого-то, когда совсем не ищешь. Просто случайно оборачиваешься – а это он! И тогда понимаешь: все, что казалось чрезвычайно важным, на самом деле не главное. То есть, я хочу сказать, когда я целовалась со своей подушкой, я ведь не о Стиве мечтала. И тем не менее, вот он: на десять лет старше меня, бизнесмен, член Торговой палаты - такие, знаешь, обычно состоят в загородных клубах; думающий, с жизненным опытом - и такой хороший! Он нормальный человек, хорошо ко мне относится и очень мне подходит. БАРБАРА. Карен, это же прекрасно! КАРЕН. У него процветающий бизнес, потому что он полон идей и не боится их продвигать, понимаешь? Не боится делать дело. И вообще, мне кажется, что в этом смысле мужчины в целом лучше женщин, потому что они просто берут и делают то, что надо, а там – будь что будет. И лучшее, что в нем есть, лучшее для меня – это что я думаю о нем сейчас, в настоящем времени. Я сосредоточена на настоящем, вся моя жизнь - в настоящем. И мне теперь наплевать на прошлое, на все мои ошибки, на то, как я тогда думала – я туда больше не вернусь. Еще я поняла, что нельзя загадывать на будущее, потому что как только начинаешь что-то планировать, всегда что-то случается, знаешь, что-то ужасное… БАРБАРА. Например, твой родной отец возьмет и утопится. КАРЕН. Вот-вот. Я именно это и хочу сказать. Ведь такое невозможно предугадать, правда? Это же происходит совершенно непредвиденно, и приходится подстраиваться по ходу дела. У Стива, например, на сегодня была назначена очень важная презентация для каких-то шишек из правительства, в которых он страшно заинтересован; он несколько месяцев готовился, но как только мы узнали о папе, он тут же все отменил. Так что у него правильные приоритеты. А знаешь, что самое невероятное? (Барбара молча ждет продолжения.) Знаешь, что самое невероятное? БАРБАРА. Что? КАРЕН. Что медовый месяц мы проведем в Белизе!
БАРБАРА. Прости, у меня прилив. КАРЕН. Я же никогда ему ничего не рассказывала ни про Белиз, ни про остальные детские глупости. Он просто решил сделать мне сюрприз и купил билеты на сразу после свадьбы. БАРБАРА. (Обращаясь к Джонне.) Боже, как вкусно пахнет! Что ты там готовишь? ДЖОННА. Ммм… запеченную курицу, жареный картофель, тушеную зеленую фасоль… еще салаты… БАРБАРА. А Мэтти Фэй привезла свою фирменную тушеную фасоль? ДЖОННА. Не знаю. Мне что, не надо было ее готовить? БАРБАРА. Нет, нет, что ты. У нее она совершенно несъедобная. (Джонна выходит.) КАРЕН. То есть, я хочу сказать – разве в такое можно поверить? Про Белиз? БАРБАРА. Просто какая-то фантастика. КАРЕН. Конечно, я понимаю, ты с ним только что познакомилась, но, наверное, какое-то первое впечатление уже составила. И как он тебе? Понравился? БАРБАРА. Ну, мы всего парой слов обменялись… КАРЕН. Но все равно интуиция тебе что-то подсказывает? БАРБАРА. Он очень симпатичный, милая… КАРЕН. Ведь правда? БАРБАРА. … но это не важно, что я о нем думаю. Не я же за него замуж выхожу… КАРЕН. Ты ведь приедешь на свадьбу? БАРБАРА. Конечно. Напомни еще раз, когда? КАРЕН. Первого января. Одна из причин, по которой мы выбрали первое января – это что у вас с Биллом будут каникулы. Мне так важно, чтобы вы приехали. БАРБАРА. Свадьба будет в Сарасоте? КАРЕН. Нет, в Майами. Ты разве не знала, что я переехала в Майами? БАРБАРА. Постой-ка, да, сейчас вроде припоминаю… КАРЕН. У Стива там весь бизнес… БАРБАРА. Да, да, правильно… КАРЕН. Наверное, я просто пытаюсь тебе сказать, что наконец-то счастлива. Я была несчастлива большую часть своей жизни – взрослой жизни. Сомневаюсь, что ты об этом догадывалась. Конечно, жизнь развела нас в разные стороны: тебя, меня и Айви, и, возможно, мы не так близки, как… как бывает в других семьях… БАРБАРА. Да, и нам, конечно, необходимо поговорить о маме, о том, что делать с мамой… КАРЕН. …но, вероятно, так сложилось просто потому, что я не хотела выставлять напоказ, как мне плохо. А теперь… ну, в общем, я правда очень счастлива. И мне бы очень хотелось, чтобы мы опять сблизились и получше узнали друг друга. БАРБАРА. Конечно. Конечно. (Карен обнимает Барбару.) Ну что ты. Конечно. (Они отстраняются друг от друга.) Господи, где они там застряли с вином? КАРЕН. Видишь, еще один пример: ведь Стив тут не знает ни души, но взял и сел в машину, и поехал с Биллом и Джин за вином. Он уже чувствует себя членом семьи! (Свет переходит на площадку второго этажа. Появляется Айви, за ней Вайолет, у которой в руках платье и пара туфель на высоком каблуке. Мэтти Фэй идет за ними, на ходу роясь в коробке с фотографиями. Как и Вайолет, Мэтти Фэй одета в черное платье. На Айви черный костюм. Во время следующего диалога Барбара и Карен уходят на кухню.) АЙВИ. Но я не хочу! ВАЙОЛЕТ. Ничего, не развалишься, если просто его примеришь. МЭТТИ ФЭЙ. (Разглядывая фотографии) Ой, ты только посмотри какая прелесть, Вай… АЙВИ. Честно говоря, я нахожу все происходящее несколько патологичным… МЭТТИ ФЭЙ. Иди взгляни на эту, ВАЙОЛЕТ. А что тут Айви. патологичного? АЙВИ. …Сейчас я просто не в состоянии рассматривать фотографии… ВАЙОЛЕТ. Посмотри: красивое платье и очень современное. АЙВИ. Мама, это просто не мой стиль. МЭТТИ ФЭЙ. А это где снято? ВАЙОЛЕТ. У тебя вообще нет стиля, в этом все и дело… МЭТТИ ФЭЙ. Вайолет? ВАЙОЛЕТ. (Мельком взглянув на фотографию.) В Нью-Йорке. Это было первое турне с книгой, в Нью-Йорке. АЙВИ. Ты хочешь сказать, у меня нет «твоего» стиля. У меня свой собственный… МЭТТИ ФЭЙ. «Нью-Йорк Сити. 1964 год»… ВАЙОЛЕТ. Детка, ты пришла на похороны своего отца в костюме. Женщина не может надевать костюм на похороны … АЙВИ. Господи, до чего ты странная! Он же черный. ВАЙОЛЕТ. Ты в нем похожа на ассистентку фокусника. АЙВИ. Ну, знаешь ли… МЭТТИ ФЭЙ. Малыш Чарли поговаривает о том, чтобы перебраться в Нью-Йорк. АЙВИ. …Ну почему ты обязательно МЭТТИ ФЭЙ. Вы можете себе должна… это представить?
МЭТТИ ФЭЙ. Он там и дня не продержится. Его просто сожрут с потрохами. АЙВИ. Почему ты обязательно должна… МЭТТИ ФЭЙ. Иногда я прямо убить его готова… АЙВИ. Почему ты обязательно должна меня оскорблять? ВАЙОЛЕТ. Ишь ты, какая чувствительная! МЭТТИ ФЭЙ. Он, видите ли, проспал! Похороны моего зятя! При том, что служба начиналась в полдень. АЙВИ. Я уверена, не все так просто… может, что-то случилось … МЭТТИ ФЭЙ. Не надо его выгораживать. Вот и Чарли тоже такой, всю жизнь находит ему оправдания. «Ах, бедный мальчик проспал, ах, поеду встречу его у автобуса». АЙВИ. Ты к нему чересчур строга. МЭТТИ ФЭЙ. Парню тридцать семь лет – и он до сих пор не водит машину! ВАЙОЛЕТ. Просто он немного не от мира сего, это точно. АЙВИ. А по-моему, вы слишком… МЭТТИ ФЭЙ. Кто в наше время не умеет водить машину? АЙВИ. Мне кажется, вы все-таки слишком… МЭТТИ ФЭЙ. Я даже шимпанзе за рулем видела. ВАЙОЛЕТ. Пожалуйста, ради меня, сними эту дешевку и надень вот это! АЙВИ. Дешевку? Ты это назвала дешевкой? МЭТТИ ФЭЙ. Ты хотела что-то в этом роде, Вайолет? ВАЙОЛЕТ. Нет, я хочу поставить фотографию на комод в столовой, так что нужно что-то более узнаваемое… МЭТТИ ФЭЙ. Ты хочешь сказать, покрупнее? ВАЙОЛЕТ. Ну да. Вот рамка… АЙВИ. Это самый дорогой костюм из всего, что у меня есть! ВАЙОЛЕТ. Совершенно неважно, сколько ты за него заплатила. Железные доспехи тоже дорого стоят, но это не делает их более… МЭТТИ ФЭЙ. Вот, посмотри, эта крупнее, но только вы тут сняты вдвоем… АЙВИ. Зачем тебе раздавать свою одежду? МЭТТИ ФЭЙ. Ничего, что здесь вы оба? Ты не возражаешь? ВАЙОЛЕТ. На меня же столько всего свалилось. И я деградирую. АЙВИ. «Деградируешь»? ВАЙОЛЕТ. Нет, я не то хотела сказать… Неважно. В общем, я хочу от всего этого избавиться. АЙВИ. Избавиться? МЭТТИ ФЭЙ. Вай, так как ты думаешь, эта подойдет? ВАЙОЛЕТ. Я совершенно серьезно говорю: я все выброшу! Зачем мне проводить остаток дней, любуясь на обломки прошлого? Я хочу выбросить все дерьмо из кабинета, и эти тряпки, которые никогда уже больше не надену – все, все на помойку! Ты только посмотри на эти дурацкие туфли. (Поднимает пару туфель на высоком каблуке.) Ты можешь себе меня в них представить? Даже если я сразу и не рухну ничком, то разве может быть что-то более уродливое, чем мои распухшие лодыжки, варикозные ноги? А ногти? Ими же можно рыть асфальт!
ВАЙОЛЕТ. (Берет фотографию.) Это же я. (Показывает фотографию Айви.) Ты только взгляни! АЙВИ. Мама, какая ты красивая! ВАЙОЛЕТ. Я была красивая. А теперь уже нет. МЭТТИ ФЭЙ. Ну, теперь… АЙВИ. Ты и сейчас красивая. ВАЙОЛЕТ. Нет! Это еще одна ложь, которую мы говорим себе в утешение, и сами же в нее не верим. Женщины красивы, только пока молоды. А потом уже нет. Вот мужчины выглядят сексуально даже в старости. Ну, не те, конечно, которые расхаживают в шортах, и на ремне поверх пуза у них висят набрюшники. В некоторых мужчинах сохраняется… резкость черт, какая-то потрепанная, обветренная мужественность… А женщины просто стареют и становятся толстыми и морщинистыми. МЭТТИ ФЭЙ. Ну, знаешь ли… ВАЙОЛЕТ. Ведь что делает молодую женщину сексуальной? Вспомни, как где-нибудь в торговом центре ты обращала внимание на какую-то славную малышку и думала: «Какая прелесть!» А почему? Потому что у нее гладкая кожа, упругая грудь и попка на месте… МЭТТИ ФЭЙ. Я тоже еще очень сексуальна, так что не надо… ВАЙОЛЕТ. Ты так же сексуальна, как размокший картонный короб, Мэтти Фэй. Что ты, что я. Не надо себя обманывать. Знаешь… давай просто перестанем себя дурить? Нам всем станет только легче, если мы прекратим самим себе врать по мелочам и посмотрим правде в глаза. «Женщины не могут выглядеть сексуально, после того как состарятся». Лично я могу с этим смириться. А ты можешь? МЭТТИ ФЭЙ. И я могу, просто я не согласна. А как же Софи Лорен? Или Лена Хорн? Она выглядела жутко сексуально, даже когда ей было за восемьдесят. ВАЙОЛЕТ. Земля - круглая. Привыкай к этой мысли. (Обращаясь к Айви) А теперь примерь это платье. АЙВИ. Извини, мама, но я отказываюсь это делать! ВАЙОЛЕТ. Айви! АЙВИ. Так, ладно, я этой жары больше не вытерплю… ВАЙОЛЕТ. Послушай меня: ты просто не знаешь, как привлечь к себе мужчин. А я знаю. Уж что-что, а это я всегда умела ... АЙВИ. Мама, мы только что похоронили моего отца! И я не собираюсь сейчас никого привлекать! ВАЙОЛЕТ. Глупышка, я же не про сейчас говорю. А это платье ты можешь носить и… АЙВИ. У меня есть мужчина. Понятно? У меня есть мужчина! (Мэтти Фэй переключает внимание на Айви.) ВАЙОЛЕТ. Как же так… ты ведь говорила, ты никого не ищешь… АЙВИ. Правильно. Потому что у меня уже есть мужчина. Теперь все? Ты от меня отстанешь? (Пауза.) ВАЙОЛЕТ. Нет, я от тебя не отстану. МЭТТИ ФЭЙ. Нет-нет, мы не отстанем! АЙВИ. Если бы вы только видели, какие у вас сейчас дурацкие лица! ВАЙОЛЕТ. И кто он? АЙВИ. Никто. Даже не надейся. ВАЙОЛЕТ. Нет, ты не можешь так со мной, я хочу знать, с кем ты… АЙВИ. Я отказываюсь об этом говорить. МЭТТИ ФЭЙ. Айви, ну пожалуйста… АЙВИ. Нет. МЭТТИ ФЭЙ. Это кто-то из колледжа? ВАЙОЛЕТ. Только не говори, что ты вернулась к тому недоумку Барри. АЙВИ. Не бойся, это не Барри. ВАЙОЛЕТ. Благодарю тебя, Господи! МЭТТИ ФЭЙ. Ну, расскажи нам хоть что-нибудь: сколько ему лет, чем занимается… АЙВИ. Я ничего не собираюсь вам рассказывать, ни одной, ни другой, так что можете успокоиться. МЭТТИ ФЭЙ. Ради бога, скажи хоть что-нибудь! АЙВИ. И не подумаю. ВАЙОЛЕТ. Айви, ты - влюбилась? АЙВИ. (Поражена) Я…. я не знаю… я…
БИЛЛ. Это чтобы в обход разрешений? СТИВ. Вот именно. Действуем в обход разрешений, пока их не получим. Везде же такая бюрократия, такая волокита. Не знаю, насколько вы в курсе того, что происходит во Флориде, в тамошней политике… БИЛЛ. Только то, что пишут в газетах, и… СТИВ. Ясно. Но в нашем бизнесе особенно… БИЛЛ. Простите, напомните, чем вы занимаетесь? СТИВ. В целом наша деятельность связана с безопасностью. Обстановка на Ближнем Востоке по-прежнему очень взрывоопасна, так что вокруг этого всего крутятся огромные деньги… БИЛЛ. Служба безопасности…? Что… - наемники? (Из кухни выходит Барбара.) БАРБАРА. Дай. Сюда. Вино. (Вытаскивает бутылку вина из сумки Билла.) СТИВ. Я предпочитаю думать о них скорее как о «миссионерах», чем как о «наемниках». БАРБАРА. (Обращаясь к Джин, которая смотрит телевизор.) Так вот почему ты так торопилась домой? ДЖИН. Ну да. БАРБАРА. Что там такого важного показывают, что ты не можешь даже… ДЖИН. «Призрак оперы» 1925 года, с Лоном Чейни. БИЛЛ. Ничего себе! БАРБАРА. Господи твоя воля, Джин, ты ведь можешь это ДВД купить в любом магазине! ДЖИН. Нет, сейчас показывают копию с отреставрированной сценой, в цвете. БИЛЛ. Фантастика! Малыш, напомни, как та сцена называется…? «Бал-маскарад»? ДЖИН. Ага. БАРБАРА. Так, давайте разберемся. Если я правильно понимаю, ты закатила истерику, чтобы не ехать с папой в магазин… Эй, смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!
И ты из-за этого переживала, что похороны твоего дедушки начинались слишком поздно? Боялась, что не успеешь вернуться вовремя к началу какого-то идиотского «Призрака оперы»?! ДЖИН. Наверное.
СТИВ. Давай помогу. БИЛЛ. Не надо, я уже все взял.
ДЖИН. Ага. СТИВ. Ясно. Я тоже. Ты раньше видела этот фильм? ДЖИН. М-гм. СТИВ. Классика! А ты знаешь, что Чейни сам себе грим придумал? ДЖИН. Знаю. СТИВ. Судя по всему, это было очень больно. Он пропустил рыболовную леску себе под носом и потом подтянул… ДЖИН. Я знаю. СТИВ. А римейки ты видела? Довольно паршивые. ДЖИН. Я видела с Клодом Рэйнсом. СТИВ. Да, да, точно; чудовищный фильм. Призрак там выглядит, как гей. В этом вся беда. ДЖИН. Я не очень хорошо помню, я тогда маленькая была. СТИВ. А-а, ну да…
ДЖИН. Что? СТИВ. Говорю, теперь ты уже не ребенок. ДЖИН. М-гм. СТИВ. Сколько тебе? Семнадцать? ДЖИН. Пятнадцать. СТИВ. Ну да, ну да. Пятнадцать. Конечно, не ребенок.
ДЖИН. Чем? СТИВ. Работал на бойне. Представляешь, что это такое? ДЖИН. Что-нибудь кошмарное? СТИВ. Я был уборщиком на скотобойне. ДЖИН. Ужас какой. СТИВ. Да уж, врагу не пожелаю. Но! За это платили деньги. Улавливаешь?
ДЖИН. Едой. С кухни. СТИВ. Не угадала.
СТИВ. Интересно, что это за запах? ДЖИН. Какой? СТИВ. А ты как думаешь? ДЖИН. Думаю, вы что-то с кухни унюхали. СТИВ. Опять не угадала. (Он принюхивается, с жадностью втягивая ее запах.) ДЖИН. А что же тогда? СТИВ. Это что… марихуана? ДЖИН. Я… я не знаю.
ДЖИН. Нет. СТИВ. Мне-то можешь не врать. ДЖИН. Говорю же – нет! СТИВ. Здесь действительно жарко или мне только так кажется? ДЖИН. Нет, правда жарко. СТИВ. И тебе жарко? ДЖИН. И мне… СТИВ. Очень? ДЖИН. Ужасно! СТИВ. Жутко жарко… ДЖИН. Ага… СТИВ. Ах ты, …маленькая курилка! Значит, травкой балуешься, а?
ДЖИН. Вот это было бы здорово. Я только что последнюю дозу докурила, а мне правда надо оттянуться. СТИВ. Тебе что надо? ДЖИН. Правда, жутко хочется оттянуться по полной. СТИВ. По полной – это как?
СТИВ. Да я просто дурака валяю, глупая. (С кухни появляется Карен и застает Стива на полу, очень близко от Джин.) А, привет, милая! КАРЕН. Что ты делаешь? СТИВ. Дурачусь с твоей племянницей. КАРЕН. Кажется, пора за стол. СТИВ. Отлично! Просто умираю с голода. КАРЕН. Ты не забыл купить сигареты? СТИВ. Черт! (Обращаясь к Джин.) Помнишь, я еще тебя спрашивал, не забыл ли я чего… КАРЕН. Придется у мамы одолжить. ДЖИН. У меня есть сигареты. КАРЕН. У тебя есть сигареты? ДЖИН. Camel Lights подойдет? СТИВ. Она курит то же, что мы. КАРЕН. Джин, детка, но ты еще маленькая, чтобы курить. СТИВ. (Притворно строго) Вот именно. КАРЕН. (Игриво шлепает его) Прекрати немедленно, не надо ей потворствовать... СТИВ. Она уже не ребенок. КАРЕН. Можно я парочку возьму? ДЖИН. Естественно. (Джин достает из сумки сигареты.) СТИВ. И кто, интересно, ей потворствует? КАРЕН. Ш-ш! (Берет сигареты) Спасибо, детка. Теперь можешь бросать курить. (Джин смотрит телевизор. Карен тесно прижимается к Стиву, лепечет что-то притворно детским голоском.) Привет, котик! СТИВ. Привет, крошка! КАРЕН. (Еще больше кривляется) Привет, малыш!
СТИВ. (Интимно) Держись! Ты у меня на крючке. (…и проводит всей ладонью по ее лицу. Выходит. Свет переходит на переднее крыльцо, когда там появляются Чарли и Малыш Чарли.) МАЛЫШ ЧАРЛИ. Папа, ну прости. ЧАРЛИ. Перестань извиняться, парень. Постой. На, причешись. (Чарли дает свою расческу Малышу Чарли.) МАЛЫШ ЧАРЛИ. Наверняка мама ужасно на меня разозлилась. ЧАРЛИ. Не переживай. МАЛЫШ ЧАРЛИ. А что она сказала? ЧАРЛИ. Ты же знаешь свою мать: она всегда найдет, что сказать. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я ведь правда завел будильник… ЧАРЛИ. Знаю. МАЛЫШ ЧАРЛИ. И действительно очень хотел приехать. ЧАРЛИ. Вот ты и приехал. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я так любил дядю Беверли, ты сам знаешь… ЧАРЛИ. Прекрати извиняться! МАЛЫШ ЧАРЛИ. Наверное, ночью отключали электричество. Я проснулся – а на часах мигает полдень. Это ведь значит, что электричество отключали, да? ЧАРЛИ. Какая теперь разница. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Но я пропустил его похороны! ЧАРЛИ. Это всего лишь церемония. Просто официальная церемония, которая не имеет ничего общего с тем, что у тебя в душе. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Дядя Беверли был бы очень во мне разочарован. ЧАРЛИ. Твоего дядю Бева сейчас ожидают дела поважнее. Ему просто некогда сердиться. И вообще он был не такой человек… (Малыш Чарли плачет.) Эй, Малыш Чарли, ну же… ну все, все. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Просто… я же все понимаю. Знаю, что они обо мне думают… Когда такое случается, то… хочется людей как-то поддержать, а я… ЧАРЛИ. Тихо, тихо… МАЛЫШ ЧАРЛИ. …пропустил похороны дяди Беверли, и я знаю, что они обо мне подумают… ЧАРЛИ. Кто – они? Кто подумает? МАЛЫШ ЧАРЛИ. Да все они. Я-то знаю, что там станут говорить. ЧАРЛИ. Ничего они не станут о тебе говорить… МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я же знаю, какие они. Но я их не виню. Просто мне так жаль, что я тебя подвел, папа. ЧАРЛИ. Ты меня не подвел. И никогда не подводил. Послушай: ты очень ошибаешься на их счет, они же тебя любят. Только не у всех была возможность разглядеть в тебе то, что вижу я: что ты хороший парень, любящий, с мозгами… На, держи. (Дает Малышу Чарли носовой платок.) Давай сюда расческу. Держись прямо, смотри людям в глаза. И не будь таким суровым к себе. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я люблю тебя, папа. ЧАРЛИ. И я тебя люблю, сынок.
БАРБАРА. «Призрак оперы»! БИЛЛ. А ты себя вспомни в четырнадцать лет! БАРБАРА. Она достаточно взрослая, чтобы прилично себя вести. Но, наверное, обычно этому учатся у собственных родителей. БИЛЛ. Это камень в мой огород? Или я что-то не так понял? БАРБАРА. Неужели? Я говорю о том, что формирование ее характера – наша обязанность как родителей. БИЛЛ. Это-то я понимаю. БАРБАРА. Но в последнее время ты не слишком усердствовал, так что чему тут удивляться… БИЛЛ. Если мы с тобой никак не можем разрубить наш Гордиев узел, это еще не значит, что я стал плохим отцом. БАРБАРА. Звучит красиво: «наш Гордиев узел»! Но в ее маленькой четырнадцатилетней головке это может выглядеть совершенно по-другому. Она может подумать, что ее «забросили». БИЛЛ. Ну что ты такое говоришь! БАРБАРА. Может быть, она теперь считает своего отца по большей части «отсутствующим», или «не присутствующим», а может быть, и вовсе сукиным сыном. БИЛЛ. Джин умнее, чем ты думаешь. БАРБАРА. Да, куда уж умнее! Черт его там знает что реставрированное из «Призрака оперы»! Конечно, ты от этого просто обмираешь… БИЛЛ. Барбара… БАРБАРА. Скороспелая маленькая засранка… БИЛЛ. Я ведь ее не защищаю. БАРБАРА. (Повышая голос) Я ее не виню, БИЛЛ. (Повышая голос) Я же я ничего другого и не жду от нее, на твоей стороне. Зачем нам раз ее отец – эгоистичный ссориться, когда я на твоей ублюдок! стороне? Барбара… Барбара! Успокойся, слышишь? БАРБАРА. Будь отцом! Помоги мне! БИЛЛ. Я и так ее отец, черт побери! БАРБАРА. Заочный отец, одно название. БИЛЛ. Я никогда не снимал с себя ответственности. БАРБАРА. Надо говорить «не слагал», умник! БИЛЛ. А ты могла бы знать, что «снимать ответственность» - это тоже допустимое применение. БАРБАРА. Да пошел ты в задницу! БИЛЛ. Значит, мы должны ссориться по твоим правилам: то мы спорим по существу, а то вдруг ты начинаешь меня оскорблять чисто из прихоти, когда тебе удобно… БАРБАРА. Как же, мы с тобой давно выяснили, что ты – Повелитель пространства и времени, а я – просто кусок дерьма. БИЛЛ. Это, наконец, несправедливо! БАРБАРА. Мне надоело быть справедливой! Я уже знаю, к чему это приводит. Мне осточертело играть роль стоической матери семейства. Тебе пора повзрослеть! Потому что пока ты по пятому разу переживаешь стадию полового созревания, мир вокруг рушится, и я не могу с этим справиться в одиночку! А главное – что твой ребенок не может с этим справиться. БИЛЛ. Пока что наш ребенок пытается справиться с сумасшедшим домом, в который ты ее притащила. БАРБАРА. Этот сумасшедший дом – мой дом. БИЛЛ. Ты сама-то слышишь, что говоришь? БАРБАРА. Джин здесь со мной, потому что это семейное событие. БИЛЛ. Джин здесь, потому что она тебе нужна вместо буфера между тобой и твоей ненормальной матерью. БАРБАРА. Может, я к тебе бы и прислушалась - если бы у тебя было право голоса! БИЛЛ. Ты просто не можешь остановиться, да? БАРБАРА. Мне есть много чего тебе сказать. БИЛЛ. Только ты у нас одна такая чертовски правильная, само воплощение праведного гнева… БАРБАРА. Наверное, когда ты в первый раз уложил в постель свою Пеппи Длинный Чулок, ты уже догадывался, что с моей стороны последует немножко праведного гнева – самая чуточка… БИЛЛ. Может, поэтому я и ушел от тебя. БАРБАРА. Это что – запоздалое признание? БИЛЛ. Ты умная женщина, Барбара, но ты не искренняя. Ты страстная, но жестокая. Ты хорошая, порядочная, остроумная – ты потрясающая женщина, и я тебя люблю, но жить с тобой невозможно!
(Пока семья продолжает рассаживаться за стол, свет опять переходит на переднее крыльцо, где Айви встречает Малыша Чарли, когда он возвращается с блюдом фасоли Мэтти Фэй в руках.) АЙВИ. Хей! МАЛЫШ ЧАРЛИ. Привет. АЙВИ. Ты в порядке? МАЛЫШ ЧАРЛИ. Не очень. АЙВИ. Говорят, ты проспал. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я уже ничего не знаю. Может, я подсознательно нарочно проспал. Не знаю. Мне так жаль… АЙВИ. Прошу тебя. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я понимаю, для тебя это один из худших дней твоей жизни, и мне ужасно стыдно, что я не… АЙВИ. Прекрати. Мы-то не должны этого делать.
АЙВИ. Они на меня наседают. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Как это? АЙВИ. Только на меня, не бойся. Пришлось сказать, что я с кем-то встречаюсь. Я не сказала, с кем. Просто я хотела, чтоб ты знал, на тот случай, если там будут вопросы… МАЛЫШ ЧАРЛИ. Ну, хорошо… Я сказал маме про Нью-Йорк. То есть, что я подумываю о переезде. АЙВИ. Она говорила. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Мне показалось, в целом она одобрила… АЙВИ. А знаешь что? По-моему, так даже лучше, если мы будем выдавать им информацию по частям. (Он смотрит на нее.) Что? (Он смотрит на нее и улыбается.) Чарльз…
МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я тебя обожаю. (Свет переходит на столовую. Вокруг стола сидят: Барбара, Билл, Мэтти Фэй, Чарли, Карен и Стив. Джин и Джонна сидят за детским столом. Все мужчины сняли пиджаки.) МЭТТИ ФЭЙ. Все остынет. БАРБАРА. (Зовет) Мама! Давай ужинать! ЧАРЛИ. Передай фасоль, пожалуйста. МЭТТИ ФЭЙ. Но сейчас принесут мою фирменную фасоль. ЧАРЛИ. Я и твою попробую. БИЛЛ. Кому налить вина? КАРЕН. Да, пожалуйста. СТИВ. И мне тоже…
МАЛЫШ ЧАРЛИ. А что, мне все равно. Куда это поставить? МЭТТИ ФЭЙ. Да куда угодно.
МЭТТИ ФЭЙ. Черт бы тебя побрал! БАРБАРА. Ой, как жалко! МАЛЫШ ЧАРЛИ. Господи, только не это! СТИВ . О-па! МЭТТИ ФЭЙ. Ну что за кретин! КАРЕН. Может, можно как-то собрать?
МАЛЫШ ЧАРЛИ. Мам, прости, я… ЧАРЛИ. Ладно, ладно, ничего страшного. (Малыш Чарли помогает Джонне убрать с пола.) МЭТТИ ФЭЙ. Как это ничего страшного? Это же мой труд! ЧАРЛИ. Ничего, никто не пострадал. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Мама, я же не нарочно, ну прости меня… АЙВИ. Это был несчастный случай. МЭТТИ ФЭЙ. Это была моя фирменная фасоль! ЧАРЛИ. Забудь, Мэтти Фэй. СТИВ. Не поваляешь – не поешь. ЧАРЛИ. Джин, а ты что курицу не берешь? БАРБАРА. Нет, она не… ДЖИН. Я не ем мяса. ЧАРЛИ. Она не ест мяса! СТИВ. Молодец! ЧАРЛИ. «Не ест мяса». Ладно. Кому еще курицы? Давай, Малыш Чарли, возьми кусочек. МЭТТИ ФЭЙ. Просто положи ему на тарелку, а то кто его знает, он, чего доброго, весь дом спалит. ЧАРЛИ. Будет уже, Мэтти Фэй! (Вайолет появляется, держа в руках фотографию в рамке, на которой она вместе с Беверли.) ВАЙОЛЕТ. Барбара… вот, поставь… БАРБАРА. Да, конечно, мама… (Барбара берет фотографию и ставит на буфет.) МЭТТИ ФЭЙ. Прекрасная фотография. КАРЕН. Как трогательно! СТИВ. Да, очень, очень трогательно. АЙВИ. Смотри, какой красивый стол! БАРБАРА. Это все Джонна приготовила. ДЖИН. Круто, Джонна! ВАЙОЛЕТ. Вижу, господа, вы и пиджаки успели снять. А я-то думала, у нас поминки, а не петушиные бои.
БАРБАРА. Нет, не думаю. ВАЙОЛЕТ. Давай, в этом нет ничего страшного… БАРБАРА. Пусть дядя Чарли прочтет молитву. Теперь он у нас патриарх. ЧАРЛИ. Я? Пожалуй, что да. ВАЙОЛЕТ. По определению. ЧАРЛИ. Что ж, хорошо. (Откашливается) Господь всемогущий…
МЭТТИ ФЭЙ. Аминь. СТИВ. Аминь. Еще раз прошу меня извинить. БИЛЛ. А теперь - за дело! (Все начинают есть.) ВАЙОЛЕТ. Барбара, тебе буфет не нужен? БАРБАРА. Что, прости? ВАЙОЛЕТ. Вот этот буфет – он тебе не пригодится? БАРБАРА. Буфет? Нет. А что? ВАЙОЛЕТ. Я хочу избавиться от многих вещей и подумала, может, он тебе нужен. БАРБАРА. Нет, мама, я… К тому же КАРЕН. Очень красивый. как бы я его до Боулдера довезла?
АЙВИ. Нет, у меня же есть что-то подобное, помнишь? Из… БАРБАРА. От чего еще ты решила избавиться? ВАЙОЛЕТ. От всего. Я хочу все выбросить отсюда. Купить все абсолютно новое. БАРБАРА. Наверное, я… я просто еще не готова это обсуждать. ВАЙОЛЕТ. Как хочешь. СТИВ. Как все вкусно! КАРЕН. Да, очень! МАЛЫШ ЧАРЛИ. Пальчики оближешь.. АЙВИ. А тебе еда нравится, мама? ВАЙОЛЕТ. Я еще мало что распробовала… БАРБАРА. Джонна одна все приготовила, представляешь? ВАЙОЛЕТ. Что? БАРБАРА. Я говорю, Джонна приготовила все... ВАЙОЛЕТ. Так ей за это платят. (Все замолкают.) Вы же все знаете, что она получает жалование? ЧАРЛИ. Джин, мне вот любопытно: ты говоришь, что не ешь мяса… ДЖИН. И что? ЧАРЛИ. Ты вообще никакого мяса не ешь? ДЖИН. Ну да. БАРБАРА. Нет, она не… ЧАРЛИ. Это из соображений здоровья или …? ДЖИН. Когда ешь мясо, то вместе с ним съедаешь и страх животного. ВАЙОЛЕТ. Что съедаешь? Прах? ДЖИН. Да нет – страх! ВАЙОЛЕТ. (Со смехом) А мне показалось, она сказала… ЧАРЛИ. Как это – страх? Страх нельзя съесть. ДЖИН. Еще как можно. То есть, как бы, даже если не думать о духовной стороне, то что с нами происходит, когда нам страшно? Наше тело ведь тоже выделяет что-то там химическое, правда? ЧАРЛИ. Разве? МАЛЫШ ЧАРЛИ. Конечно. АЙВИ. Конечно. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Адреналин и еще… еще… ДЖИН. Когда мы чего-то боимся, то в нашем теле происходят химические реакции… МАЛЫШ ЧАРЛИ. Точно! …И еще кортизол… ДЖИН. … особенно, когда страх прямо смертельный, ну, когда потеть начинаешь, и сердце колотится… МАЛЫШ ЧАРЛИ. Еще как! ЧАРЛИ. Ясно. ДЖИН. А как, по-вашему, животным бывает страшно? СТИВ. Наверняка. ДЖИН. Значит, когда мы едим мясо, то съедаем и весь страх, который они испытывали, когда их убивали на скотобойне - чтобы произвести для нас еду. ЧАРЛИ. Ну, надо же! СТИВ. Да, все правильно, я сам работал когда-то на бойне, и там страх прямо висел в воздухе… ЧАРЛИ. Боже правый, это выходит, что я ел страх – сколько же? – три раза в день в течение шестидесяти лет? МЭТТИ ФЭЙ. Вот уж кто не сядет за стол, пока перед ним мяса не поставишь. ЧАРЛИ. Наверное, меня так воспитали. Просто если без мяса, то кажется, будто чего-то не хватает … МЭТТИ ФЭЙ. И когда я готовлю пасту или еще что-то в этом роде, то он всегда говорит: «Ну ладно, закуска была отличная. А где мясо?» ВАЙОЛЕТ. «А где мясо?» Это из какой-то рекламы, да? Там старушка говорит «А где мясо?» КАРЕН. Там говядина. «А где говядина?» ВАЙОЛЕТ. (Визжит) «А где мясо?» «А где мясо?» «А где мясо?»
КАРЕН. Да, я тоже так считаю. СТИВ. Священник молодец, постарался. ВАЙОЛЕТ. (Машет рукой, чтобы привлечь к себе внимание) Ээээ… По-моему – так себе… (Пренебрежительно) Ээээ… КАРЕН. Правда? А мне показалось, что… БАРБАРА. Так. Подошло время театрализованной критики… ВАЙОЛЕТ. Я бы предпочла, чтобы гроб был открытым. БАРБАРА. Мама, ты же знаешь, это было невозможно. ВАЙОЛЕТ. Такие проводы Беверли заслужил бы, если бы умер году в 1974. Слишком много болтовни о поэзии, о преподавательстве. А ведь он после 65-го года ничего стоящего не написал и преподавать никогда не любил. Зато никто ничего не сказал по существу, а ведь он был алкоголиком мирового класса на протяжении более пятидесяти лет! Никто почему-то не рассказал, как его однажды уговорили выступить на ужине в честь выпускников университета Талсы… (Смеется) Он выпил целую бутылку белого рома «Рон Бокой» – уж не знаю, почему я запомнила, - вышел, чтобы произнести своею речь… и обосрался! Возвращается к нашему столу – а у него огромное пятно… БАРБАРА. Действительно, странно, что никто сегодня не вспомнил этой истории. ВАЙОЛЕТ. После этого его уже больше не приглашали на вечера выпускников, это точно!
БИЛЛ. Спасибо. ВАЙОЛЕТ. (Стиву.) А вы… кто? КАРЕН. Мама, это же мой жених, Стив, я вас познакомила в церкви. СТИВ. Стив Хайдебрехт. ВАЙОЛЕТ. Хайде-что? СТИВ. Хайдебрехт. ВАЙОЛЕТ. Хайде-бррррр… Так вы немец? СТИВ. У меня, собственно, есть и немецкие, и ирландские корни… ВАЙОЛЕТ. Мне странно, Карен, что ты назначила своему молодому человеку свидание на похоронах отца. Конечно, у него неплохие стихи, но все же для свидания не очень… БАРБАРА. Боже мой! КАРЕН. Он не мой молодой человек, мама, он мой жених. Мы поженимся на Новый Год. ЧАРЛИ. Картошечка – объедение! КАРЕН. В Майами. И я надеюсь, ты сможешь приехать. ВАЙОЛЕТ. Очень сомневаюсь. А ты нет? КАРЕН. Я … ВАЙОЛЕТ. Стив. Правильно? Стив? СТИВ. Да, мэм. ВАЙОЛЕТ. Вы когда-нибудь были женаты? КАРЕН. Это никого не касается. СТИВ. Отчего же, я не возражаю. Да, мэм, я был женат. ВАЙОЛЕТ. И сколько раз, интересно? СТИВ. Три, по правде говоря. Это будет четвертый… ВАЙОЛЕТ. В таком случае вам уже пора бы определиться. СТИВ. (Смеется) Вы правы, вы правы… ВАЙОЛЕТ. (Обращается к Мэтти Фэй) Как я его раскусила, а? Ты взгляни на него: сразу видно, что он был женат… КАРЕН. Я водила Стива показать старый форт, а его уже нет! АЙВИ. Его давно сломали. КАРЕН. Я так расстроилась. БИЛЛ. Вы о чем? КАРЕН. О нашем старом форте, мы там играли в ковбоев и индейцев. АЙВИ. Папа говорил, там крысы завелись… ВАЙОЛЕТ. Карен, как тебе не стыдно! КАРЕН. А что такое? ВАЙОЛЕТ. Разве ты не знаешь, что нельзя говорить «в ковбоев и индейцев»? Вы играли в «ковбоев и коренных американцев»! Так, Барбара? БАРБАРА. Что ты приняла? ВАЙОЛЕТ. А? БАРБАРА. Что ты приняла, какие таблетки? ВАЙОЛЕТ. (Невнятно) От-стааань…
МЭТТИ ФЭЙ. Что, Чарли, что такое? ЧАРЛИ. Ооох-хх… МЭТТИ ФЭЙ. Что такое, Чарли? (Все в панике.) МАЛЫШ ЧАРЛИ. Папа? АЙВИ. Дядя Чарли, что…? ЧАРЛИ. Я только что проглотил здоровенный кусок страха! (Все смеются.) Трясусь, как осиновый лист! (Все смеются, Чарли что-то жадно ищет в своей тарелке.) Никогда прежде не пробовал такого вкусного страха. (Подмигивает Джин.) СТИВ. (Смеется) Да, очень даже ничего, когда немного привыкнешь ко вкусу. БАРБАРА. (Поддразнивая) А я периодически ее застаю за поеданием чизбургера. ДЖИН. Неправда! БАРБАРА. Двойной чизбургер с беконом – с гарниром из страха. ДЖИН. Мама, какая же ты врунья!
БИЛЛ. Не все еще пока, но… ВАЙОЛЕТ. Нашел что-нибудь ценное? БИЛЛ. Не то, чтобы ценное, но похоже, он работал над новыми стихами. КАРЕН. Неужели? БИЛЛ. Я наткнулся на пару тетрадей… ВАЙОЛЕТ. Девочки, вы ведь знаете, что отец оставил завещание. БАРБАРА. Мама… ВАЙОЛЕТ. Мы с ним давно обо всем позаботились, но… БАРБАРА. Мама, правда, давай не будем сейчас об этом говорить… ВАЙОЛЕТ. А я хочу об этом говорить. Я имею право говорить, о чем хочу? БАРБАРА. Просто сейчас… ВАЙОЛЕТ. Беверли сумел удачно вложить деньги, как это ни странно, и мы тогда распорядились, чтобы все, что у нас есть, перешло к вам, девочки. Но через несколько лет мы с ним еще раз все обсудили и решили, что он все оставит мне. Правда, мы так и не успели это официально оформить, но вы должны знать, что он хотел, чтобы все осталось мне. И деньги тоже мне. БАРБАРА. Ну, ладно. ВАЙОЛЕТ. Ладно? (Испытующе смотрит на Айви и Карен.) Ладно? АЙВИ. Ладно. ВАЙОЛЕТ. Карен? Ладно?
КАРЕН. Ну, ладно. ВАЙОЛЕТ. Вот и хорошо. Теперь вы можете взять себе что угодно из мебели и из остальной рухляди. Я ничего этого не хочу, мне ничего не нужно. Может, я аукцион устрою. МЭТТИ ФЭЙ. Конечно, аукцион – прекрасная идея… ВАЙОЛЕТ. Хотя кое-что здесь стоит немалых денег. Серебро, например. Но если хотите, я могу вам его продать. Дешевле, чем на аукционе. БАРБАРА. Или, может, у тебя руки никогда не дойдут до аукциона, и тогда нам все задаром достанется, когда ты умрешь. АЙВИ. Барбара…
ВАЙОЛЕТ. Может, и так. МАЛЫШ ЧАРЛИ. Слушай, Билл, интересно, а эти тетради, что ты нашел - там стихи…? ВАЙОЛЕТ. Билл, ты где сейчас живешь? Не хочешь взять буфет? БИЛЛ. Что, простите? ВАЙОЛЕТ. Ведь вы с Барбарой разъехались, так ведь? Или, может, уже развелись? (Опять общее молчание.) БИЛЛ. Да, разъехались. ВАЙОЛЕТ. (Обращаясь к Барбаре) Ты думала, тебе удастся скрыть это от меня? БАРБАРА. Да что с тобой происходит?! ВАЙОЛЕТ. Никто ничего не может от меня утаить! Я знаю все! Ваш отец думал, что сумел кое-что от меня скрыть – но не тут-то было. Очень жаль, что у вас сейчас проблемы… может, все еще и наладится. Мы с Беверли тоже пару раз расходились, только мы это по-другому называли… БАРБАРА. Да, уж пожалуйста, поделись с нами личным опытом семейной жизни… ВАЙОЛЕТ. Правда, моя дорогая, заключатся в том, что невозможно соперничать с более молодой женщиной. Это одна из главных несправедливостей жизни. Ведь в этом замешана молодая женщина, так ведь? БАРБАРА. Может быть, мы уже достаточно полно осветили эту тему? БИЛЛ. Да, в этом замешана молодая женщина. ВАЙОЛЕТ. А-а, вот видишь? Тебе не повезло, милая. АЙВИ. Мама считает, что женщины с возрастом становятся менее привлекательными. КАРЕН. Ну, я не согласна, я… ВАЙОЛЕТ. Я не сказала «становятся менее привлекательными». Я сказала – «становятся страшными». И тут дело не в точке зрения, Карен, детка. Ты уже начала это доказывать на собственном примере. ЧАРЛИ. Однако ты сегодня в странном настроении, Вайолет. ВАЙОЛЕТ. Такой уж сегодня выдался день, правда? А в каком настроении ты хотел бы меня видеть? ЧАРЛИ. Не понимаю, что ты ко всем цепляешься. ВАЙОЛЕТ. Я просто говорю правду. (Пристально смотрит на Барбару.) Некоторые люди совершенно не выносят правды. ЧАРЛИ. Все же любят тебя, дорогая. ВАЙОЛЕТ. Ты думаешь, ты сможешь пристыдить меня, Чарли? И думать забудь! БАРБАРА. Три дня назад… мне пришлось опознавать тело моего отца. А теперь ты здесь сидишь и злобно нападешь на каждого члена семьи…
МЭТТИ ФЭЙ. Вай, ну пожалуйста… АЙВИ. Успокойся, мама… ВАЙОЛЕТ. Перестаньте говорить, чтобы я успокоилась, черт бы вас побрал! Я, слава богу, не инвалид и не собираюсь это терпеть! Я вам не позволю затыкать мне рот! МЭТТИ ФЭЙ. Дорогая… ВАЙОЛЕТ. (Указывая на Мэтти Фэй) Вот эта женщина пришла мне на помощь, когда один из милейших друзей моей матери пытался на меня напасть – с гвоздодером в руках! У нее на черепе даже отметина осталась! И ты говоришь, я на вас нападаю? Что вы знаете о жизни на этих Равнинах? Что вам вообще известно о жизненных трудностях? БАРБАРА. Я знаю, мама, что в детстве тебе пришлось нелегко. А у кого оно было счастливым? ВАЙОЛЕТ. Ты НИЧЕГО не знаешь! НЕ ЗНАЕШЬ! Никто не знает, кроме вот этой женщины и еще того мужчины, которого мы сегодня похоронили. Барбара, дорогая моя девочка, у меня сердце разрывается каждый раз, когда тебе больно! Как бы мне хотелось оградить тебя от боли. Но если ты думаешь, что можешь себе представить хоть сотую долю того, через что пришлось пройти твоему отцу - ты сильно ошибаешься. Ты знаешь, где он жил с четырех до десяти лет? Знаешь? (Никто не отвечает.) БАРБАРА. Нет. ВАЙОЛЕТ. В Понтиаке-седан. С матерью и отцом – в машине! Может, ты хочешь еще что-то сказать о своем несчастливом детстве? В молодости нам жилось слишком тяжело, а потом мы поднялись слишком высоко – в этом-то вся проблема. Мы все принесли в жертву… ради вас. Мы с вашим отцом первыми из наших семей закончили школу. Потом он сумел стать почитаемым поэтом. А вы все получили университетское образование, принимая это как должное, - и чего вы добились в жизни? (Тычет пальцем в Карен) Ты? (Тычет пальцем в Айви) Ты? (Тычет пальцем в Барбару) Или ты? Да если бы вы работали так же тяжко, как мы, вы бы все давно стали Президентами! У вас же никогда не было настоящих проблем в жизни, поэтому вам приходится их выдумывать. БАРБАРА. Почему ты кричишь на нас? ВАЙОЛЕТ. Пора, наконец, вытащить правду на свет божий. Чертовски подходящий день, чтобы высказать друг другу всю правду. ЧАРЛИ. Тогда правда заключается в том, что я… объелся. СТИВ. Аминь! ДЖОННА. У меня еще десерт есть. КАРЕН. Я видела, как она пекла свои пироги. (Малыш Чарли неожиданно встает.) МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я хочу кое в чем признаться. ВАЙОЛЕТ. Он заговорил! (Малыш Чарли смотрит на Айви.) АЙВИ. (Умоляюще) Нет, не надо… ЧАРЛИ. Что такое, сынок? МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я хочу сказать правду.
МАЛЫШ ЧАРЛИ. Я … АЙВИ. (Почти беззвучно) Чарльз, пожалуйста, так не надо … МАЛЫШ ЧАРЛИ. Правда в том, что я… я забыл завести будильник. Так что электричество не отключали, а просто я… забыл поставить будильник. Мне очень жаль, мама. И все тоже, извините меня… Я…я… (Выходит из столовой, задерживается на крыльце, затем уходит.) ВАЙОЛЕТ. Искрометно! (Чарли сконфуженно оборачивается к Мэтти Фэй.) МЭТТИ ФЭЙ. Не надо на меня смотреть. Я давно сдалась. Малыш Чарли – это целиком и полностью твой проект. АЙВИ. (Почти плачет) Он Чарльз! Его зовут Чарльз! (Все продолжают молча есть. Вайолет похлопывает Айви по руке.) ВАЙОЛЕТ. Бедняжка Айви. АЙВИ. Мама, пожалуйста… ВАЙОЛЕТ. Бедная девочка. АЙВИ. Я прошу тебя. ВАЙОЛЕТ. Ее всегда тянуло к подранкам. АЙВИ. Не будь такой злой хотя бы сейчас! ВАЙОЛЕТ. Почему-то все вдруг решили, что я злая. АЙВИ. Ну, пожалуйста, мама… ВАЙОЛЕТ. Я же сказала, я просто говорю правду… БАРБАРА. А ты – наркоманка! ВАЙОЛЕТ. Тоже мне правда! Именно это я и собиралась сказать. Эй, все слушайте! Я – наркоманка. Да, я подсела на таблетки, особенно депрессанты. (Вытаскивает из кармана пузырек с таблетками.) Видите моих малышей? Вот они, мои лучшие друзья, они-то меня никогда не подведут. Только попробуй отобрать их у меня, и я сожру тебя живьем. БАРБАРА. Дай сюда эти проклятые таблетки… ВАЙОЛЕТ. Живьем тебя сожру!
АЙВИ. Барбара, прекрати сейчас же! ЧАРЛИ. Ну-ка перестаньте, что же это… КАРЕН. Боже мой! (Вайолет побеждает, вырывает таблетки у Барбары. Билл оттаскивает Барбару обратно на ее место за столом. Вайолет трясет пузырьком, дразня Барбару. Барбара с криком вскакивает, опять бросается за таблетками, хватает Вайолет за волосы и тянет, по ходу опрокидывая стулья. Они все крушат вокруг себя. Остальные бегают за ними. Полная сумятица. Кто-то визжит. Барбара душит Вайолет. С огромным усилием Билл и Чарли растаскивают женщин. Мэтти Фэй и Джонна бросаются к Вайолет и утешают ее.) ВАЙОЛЕТ. (Плача.) Черт бы тебя побрал… Черт бы тебя побрал, Барбара… БАРБАРА. ЗАТКНИСЬ! (Обращаясь к остальным) Значит, так. Начинаем обыск. Все ищем таблетки! Джонна, ты поможешь мне на кухне. Билл, возьми Айви и Джин и обыщи все наверху. (Обращаясь к Айви) Ты ведь помнишь, как это делать? АЙВИ. Да уж… БАРБАРА. (Обращаясь к Джин) Абсолютно все. Проверяй абсолютно все подряд, каждый комод, каждый ящик, каждую коробку из-под обуви. Здесь не может быть ничего «личного». Все, что покажется подозрительным, складывай в коробку, потом разберемся. Ты поняла? ЧАРЛИ. А нам что делать? БАРБАРА. Сварите маме крепкого кофе, положите на лоб мокрое полотенце и сидите слушайте ее бред. Карен, позвони доктору Берку. КАРЕН. А что сказать? БАРБАРА. Скажи, что у нас больная. ВАЙОЛЕТ. Ты не имеешь права этого делать! Это мой дом! Мой! БАРБАРА. Так ты еще не поняла? (Выбрасывая весь скопившийся адреналин, большими шагами идет через комнату и встает, возвышаясь над Вайолет.) Я ТЕПЕРЬ КОМАНДУЮ!
жүктеу/скачать 1.45 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
| |||||||||