Божьи генералы-2 Робертс Лиардон

      Сокрушающая речь

      Стоял 1533 год. Вернувшись в Париж, Кальвин обнаружил, что в городе царит напряженная атмосфера. Европа боролась с новой христианской верой, пробужденной работами Мартина Лютера.

      Кальвин вернулся в Париж во многом потому, что его очень близкий друг, Николай Коп, был только что назначен главой Парижского университета. Кальвин во что бы то ни стало стремился успеть к тому моменту, когда Коп будет читать свое инаугурационное обращение к академическому сообществу. Кальвина посадили среди других друзей Копа и также отметили его академические достижения.

      Первого ноября вся аудитория была заполнена представителями католического духовенства и лучшими студентами. Все пребывали в возбуждении, когда Коп поднялся по лестнице и занял место за кафедрой.

      Своей целью инаугурационное обращение имело обозреть цели и насущные вопросы университета; каждый же преподаватель и студент должен был использовать сказанное в планировании своего видения образования на грядущий учебный год.

      Коп начал свое выступление с провозглашения его темы: “Христианская философия”. Услышав название темы, Кальвин, вероятно, вспомнил долгие ночи, проведенные вместе с Копом в обсуждении своего видения христианской веры. Возможно, он даже задержал дыхание, размышляя, будет ли использовать его друг эту платформу для выражения своих взглядов.

      Кальвину не пришлось долго ждать. Коп выступал так, как будто вся аудитория была заполнена реформаторами.

      Свое выступление Коп начал с представления христианской философии. Многие его мысли происходили из трудов, написанных на греческом языке, который католическая церковь считала еретическим. Некоторые из своих взглядов Коп взял напрямую из книг Мартина Лютера. Свое почтение к Лютеру он выразил следующими словами: “Закон управляет с помощью принуждения, давления и угроз, он не сулит ничего хорошего. Евангелие же управляет без угроз, без принуждения и учит о полнейшей благосклонности Бога к нам”.10

      Как если бы подобное заявление не было уже достаточным вызовом, брошенным католической церкви, Коп продолжил: “Верный сын служит своему отцу при жизни, а после его смерти получает наследство. В таком случае наследство может рассматриваться как награда за сыновнюю преданность, но ни в коем случае не как долг. Точно так же это относится и к нам, когда мы верой и правдой служим Богу, подчиняясь закону, как Его дети. Божьи благословения не являются наградой за нашу службу. Наоборот, они являются результатом нашего спасения, полученного по Его милости”.”

      Но Коп на этом не остановился и воздал хвалу всем, кто преследовался за свидетельство Божьей истины, призвав к прекращению теологических споров, которые “нагнетаются с помощью страха теми, кто может убить тело, но не может повредить душе”.12 (Позже эти самые слова будут обращены уже против Кальвина, когда он будет обвинен в казни человека.)

      Своим обращением Коп стремился открыть глаза студентам и преподавателям, чтобы те приняли протестантские идеи как новое учение, уже стучащееся в двери университета. Однако те так не считали. Наоборот, они посчитали Копа тайным лютеранином, своими взглядами представляющим угрозу для окружающих. Его речь эти люди интерпретировали как атаку на тех, кто подвергал протестантов преследованиям. Не приходится и говорить о том, что вскоре после своего выступления Николай Коп сбежал из Парижа.

      Поскольку Кальвин являлся близким другом Копа, его имя стали ассоциировать с протестантами. Действительно, даже спустя продолжительное время после смерти Кальвина многие люди продолжали считать, что именно он написал вышеупомянутую речь! Среди личных бумаг Кальвина была обнаружена точная копия выступления Копа, написанная его собственной рукой.13 Если это на самом деле так, Кальвин, несомненно, принял протестантские представления о спасении несколькими годами ранее, чем это принято считать, хотя тогда он все еще продолжал оставаться католиком. Также считается, что в течение многих лет, проведенных Кальвином в уединении, он написал большое количество проповедей для других людей, а также речей, подобных той, с которой выступил Коп.

      Вскоре после того как Коп покинул Париж, Кальвин пошел вслед за ним.

      Избавление от пристрастия к религии

      Зимой 1533-1534 годов Кальвин скрывался в небольшом городке Нерак. Для него это было время серьезной внутренней борьбы. Его разыскивало множество молодых протестантов, жаждущих обрести его знания и мудрость. Однако Кальвин считал себя лишь новичком в вере; и, кроме всего прочего, он по-прежнему был связан с католической церковью.

      Внутренняя борьба Кальвина заставила его покинуть свое укрытие весной 1534 года. Он вернулся в Париж по одной- единственной причине: почерпнуть мудрость в общении с известным теологом Лефевром д’Этапле.

      Кальвин слышал о Лефевре еще со времен своей учебы в Париже и дружил с некоторыми из его студентов. Он также знал, что этот очень уважаемый человек, бывший ранее католическим священником, стал теперь лидером французского движения Реформации. Лефевр самостоятельно исследовал Библию и пришел к выводу, что лишь она является авторитетным источником. Он придумал фразу “буквально-духовный”, означающую, что толковать Писание может только Святой Дух.14

      Лефевр и Кальвин утверждали, что человек спасается по благодати, а не по своим делам. В благодати выражается любовь и доброта Бога по отношению к человечеству

      Лефевр также пришел к пониманию, что человек спасется по благодати (вере), а не по делам либо заслугам, установленным церковью. Он больше говорил о благодати, чем о вере, так же как и Кальвин в конце своей жизни. Это являлось результатом религиозной ошибки того времени: благодать больше говорила о любви и доброте Бога по отношению к человеку - что католическая церковь полностью убрала из своего учения.

      Толкование Библии Лефевра, сторонника очень строгой доктрины предопределения, оказало большое влияние на Лютера; в своих работах оба реформатора выражали признательность друг другу.

      В 1534 году Лефевру было уже почти сто лет, и Кальвин знал, что следует поторопиться, чтобы получить у него аудиенцию. И сегодня редко кто доживает до такого почтенного возраста, в те же дни это и вовсе было чудом - большинство людей было радо дожить хотя бы до пятидесяти лет. Кальвин проделал неблизкий путь из Нерака и, будучи земляком Лефевра, получил желанное приглашение.

      Общение Кальвина и Лефевра никем не было записано, но мне бы очень хотелось услышать их разговор. Лефевр пророчески изрек, обращаясь к Кальвину, что он станет “орудием для установления во Франции Царства Божьего”.15 Я верю, что в их общении присутствовал Святой Дух, Который даровал Кальвину откровение и понимание. Лефевр поддержал Кальвина, попросив его занять еще более смелую позицию, чем занимал он сам. Придя к великому теологу смущенным и неуверенным молодым человеком, Кальвин покинул его с четким пониманием своей цели и того, что ему было необходимо сделать для ее достижения. Кальвин никогда не рассказывал о своем общении с Лефевром, однако его жизнь ясно демонстрирует нам произошедшие с ним после этого изменения.

      Встреча Кальвина с Лефевром произошла 6 апреля 1534 года. Несмотря на отлучение отца Кальвина, сам Жан оставался в хороших отношениях с церковью в своем родном Нойоне. В самом деле, там его планировали рукоположить в священники спустя два месяца после встречи с Лефевром.

      Мучительную боль Кальвину доставляло теперь осознание единственной дороги к миру. Вернувшись из Парижа, он понял, что реформа будет невозможной до тех пор, пока он будет оставаться в лоне католической церкви. Независимо от цены, которую придется заплатить, Кальвин должен был отбросить в сторону лицемерие, творившееся в церкви, своим собственным отречением.

      Встреча Кальвина с Лефевром показала ему, что Бог держит его жизнь в Своих руках. Кальвин понял, что он больше не может идти на компромисс

      С этим фактом Кальвин боролся долгие годы. Позже он признал, что был “болезненно привязан” к папству и религиозной системе, в которой он был воспитан и частью которой должен был стать.‘6

      Ранее Кальвин называл свою любовь к церкви “барьером сопротивления”, который защищал его планы в отношении служения и гарантировал финансовую обеспеченность. Теперь же этот барьер казался ему лицемерной ересью, направленной против Божьей воли. Прорвав пассивную защиту, к Кальвину устремилось понимание, и все препятствия, мешавшие ему, были упразднены. Он больше не рассматривал свою жизнь, как многие окружавшие его люди, стремившиеся во всем найти компромисс. Зная направление, в котором следовало двигаться, Кальвин решил, что на его пути не должно быть “никаких задержек, никаких увиливаний. Он чувствовал лежавшую на своем плече руку Божью”.17

      4 мая 1534 года, спустя меньше месяца после своей исторической и благословенной встречи с Лефевром, Кальвин отправился в Нойон и заявил о том, что оставляет католическую церковь. Все вопросы были решены, а истина виделась ясной и понятной. Кальвин занял твердую и решительную позицию противостояния католической церкви; теперь он поддерживал только Бога.

      “Война листовок”

      Кальвин решил остаться в Нойоне еще на некоторое время и побыть со своей семьей. Однако он явно недооценил последствия своего разрыва с католической церковью.

      Спустя несколько дней брат Кальвина, Шарль, был арестован по обвинению в ереси. 26 мая аресту подвергся уже сам Кальвин, поскольку не сообщил о ереси своего брата. Вскоре он был выпущен из тюрьмы, но должен был покинуть Нойон. Как ни странно, самого Кальвина в ереси не обвинили.

      На протяжении 1534 года Кальвин путешествовал с места на место, так что о его местонахождении мало кто имел представление. В течение этого времени он ни разу не выступал на людях, но без устали проводил занятия по изучению Библии для тех, кто желал стать протестантом. Люди, представлявшие совершенно различные социальные слои, искали встречи с Кальвином, начиная от парализованного сапожника и заканчивая представителями знати и университетскими профессорами. Они и стали первыми “кальвинистами”.‘8

      Тогда же Кальвин решил рискнуть своей жизнью и появился в Париже, где встретился с Михаэлем Серветусом. Серветус был испанским радикалом, только что напечатавшим книгу, в которой он высказывался в поддержку реформирования церкви. Эта книга была написана в очень сбивчивой и еретической манере, и Серветус согласился встретиться с Кальвином, чтобы обсудить и исправить свои ошибки. Кальвин же, в свою очередь, надеялся, что его общение с Серветусом может помочь стать тому видной фигурой в протестантской Реформации.

      Испанец так и не явился на встречу с Кальвином. Тот вынужден был покинуть Париж, где не чувствовал себя в безопасности, отметив при этом, что непредсказуемый характер Серветуса представляет собой серьезную проблему. Тогда Кальвин даже представить себе не мог, сколько проблем Серветус создаст ему в будущем.

      Хотя пребывание во Франции казалось Кальвину достаточно безопасным, скоро все должно было измениться. Протестанты- радикалы стали проводить в Париже кампанию против католической церкви. Своей кульминации она достигла 18 октября 1534 года. Произошедшее стало известно как “Война листовок”.

      Прежде чем я расскажу о “Войне листовок”, важным для понимания произошедшего будет обсудить основного участника тех событий - Франциска I.

      Франциск I был королем Франции в те годы, когда Кальвин делал свои первые шаги в Реформации. Он терпимо относился к протестантам, во многом благодаря тому, что его сестра симпатизировала движению и дружила со многими его представителями. Однако все изменили плакаты.

      Протестанты опубликовали трактаты, в которых отвергались католическая месса и поклонение святым, названные богохульными, и утверждалось, что Папа Римский, его кардиналы, епископы, священники и монахи являлись лицемерами и слугами антихриста.19 Эти трактаты в форме листовок были вывешены практически на каждой улице, домах и церквах Парижа - и даже на дверях королевской спальни!

      Никто не знает, каким образом листовка оказалась на дверях королевской спальни, сам же король был взбешен дерзостью повесившего ее. Чувствуя, что над ним посмеялись и унизили, Франциск I уже не думал о своей сестре и беспрецедентным образом ответил протестантам. Он посчитал, что содержание листовок представляет угрозу Франции как христианской стране, и во главе процессии прошествовал по улицам Парижа, намереваясь очистить город от этого “мусора”.

      В конце своего пути процессия остановилась у собора Нотр-Дам, где была проведена месса. Во время торжественной трапезы король встал и заявил, что он “без раздумий обезглавит своих собственных детей, если они окажутся виноватыми в этих новых проклятых ересях, отдав их в жертву небесной справедливости”.20

      Чтобы продемонстрировать серьезность своих намерений, Франциск I пригласил парижан посетить сжигание на костре шестерых протестантов. В течение следующих шести месяцев на костре были сожжены еще двадцать четыре протестанта.

      Столкнувшись с таким интенсивным преследованием, Кальвин был вынужден покинуть свою страну и искать убежища в Швейцарии. Тогда он еще не знал, что из этой маленькой страны начнется мировая Реформация - Реформация, которая до сих пор продолжает формировать западную цивилизацию.

      Обращение к мученикам

      Совершив несколько остановок в городах, лежавших на пути в Швейцарию, Кальвин в конце концов нашел убежище в Базеле, находящемся глубоко в Швейцарских Альпах. Его друг, Николай Коп, уже некоторое время жил там. На дворе стоял январь 1535 года. В то время Кальвин не испытывал желания заниматься какой-либо общественной деятельностью или нести служение; он хотел лишь посвятить себя исследованиям и написанию книг. Базель был очень скромным и мирным городом, населенным преимущественно немцами и находившимся вдали от парижских опасностей и напряженности.

      До Кальвина дошло известие о том, что друг (у которого он останавливался, когда писал свою первую книгу) был недавно сожжен на костре. Сердце Кальвина разрывалось от этой утраты. Он начал писать первый вариант своего известного труда Christianae Religionis Institutio (будем называть его “Институты’) Первое издание этой классической работы изначально было выпущено не для того, чтобы объяснить учение протестантизма, хотя и включало в себя некоторые наставления. Основной причиной, по которой Кальвин написал ее, было оправдание мучеников, чьи смерти были дороги в очах Господних и обращение к другим народам за помощью в прекращении убийств церковью людей, считавшихся еретиками.2’

      В августе 1535 года была закончена работа над первым изданием 520-страничного труда. Он состоял из шести глав; четыре из которых содержали протестантские наставления, касавшиеся закона, вероучения, молитвы Господней, а также Вечери Господней и крещения (последние два вопроса рассматривались вместе в четвертой главе). Оставшиеся две главы содержали аргументацию того, почему церковь нуждалась в реформировании.

      Кальвин считал, что на его плечи была возложена задача открыть церкви ее первоначальное Божественное предназначение и миссию

      На протяжении последующих лет Кальвин продолжал добавлять к первоначальному изданию книги новые главы. Книга Кальвина настолько напугала католическую церковь, что та сожгла ее во время специальной церемонии в Нотр-Даме. Сегодня теологи с удовольствием читают окончательную версию “Институтов”, которая стала в пять раз больше первого издания, включив в себя восемьдесят глав, напечатанных очень мелким шрифтом.

      Мне также хотелось бы указать ключевую составляющую мотивации и логики Кальвина. Он всегда предпочитал реформу восстанию, никому не позволяя называть себя революционером, хотя многие и стремились к этому. Кальвин был убежден, что революция всегда подразумевает изобретение чего-нибудь нового - он же настойчиво утверждал, что не стремится создать новую церковь. Кальвин называл себя реформатором, потому что видел свою миссию в том, чтобы реформировать некогда утерянное или измененное. Он видел себя возвращающим церкви ее первоначальные предназначение и миссию. Он продолжал вносить дополнения в свои “Институты”.

      В 1536 году в Базеле увидело свет первое издание “Институтов”. Одна из его копий была направлена прямо королю Франциску I, сопровождаемая письмом, разоблачающим его кровожадный дух и оправдывающим мучеников.

      Никто из жителей Базеля не знал, что Кальвин является автором этой книги, более того, лишь немногие знали, что он находился в Базеле. Кальвин жил под вымышленным именем Мартиануса Луканиуса, потому что хотел, чтобы никто не отвлекал его от работы. Тем временем группа молодых и горячих протестантов искала реформатора, надеясь получить возможность сесть у его ног и научиться тому, что он знал.

      Очень скоро первое издание “Институтов” появилось на полках всех книжных магазинов, получив известность благодаря смелости написавшего их автора Жана Кальвина, а также благодаря тому, что книга жестко критиковала Франциска I. Изданию сопутствовал неожиданный успех, сделавший Кальвина одним из наиболее влиятельных реформаторов.

      Божий план в отношении Кальвина

      Вскоре после выхода книги Кальвин и его друг Луи дю Тилле покинули Базель и направились в город Феррара, находившийся в Итальянских Альпах. Причина, по которой Кальвин решил уехать из Базеля, нам неясна, но многие считают, что он нашел работу при дворе княгини Рене, став ее секретарем. Занимая эту должность, он мог чувствовать себя финансово независимым, использовать свои юридические знания и иметь возможность продолжать исследования и написание книг. Жизни оратора Кальвин предпочитал жизнь ученого и писателя.

      Однако вскоре после приезда Кальвина в Феррару у него снова начались неприятности. Прежде всего, несмотря на то, что княгиня Рене предоставляла убежище протестантам, она по-прежнему оставалась родственницей Франциска I. Из-за этого французский король достаточно пристально наблюдал за всем происходящим в Ферраре. Спустя несколько недель после прибытия Кальвина там был арестован французский священник, после чего началась охота на всех французов. Кальвин и дю Тилле немедленно покинули город. Позже реформатор писал, что он приехал в Италию только для того, чтобы покинуть ее.

      После краткого пребывания в Ферраре пути двух друзей разошлись. Франциск I даровал шесть месяцев безопасности каждому, кто обвинялся в ереси. Решив воспользоваться представившейся ему возможностью, Кальвин вернулся в Париж. Будучи там, он, использовав свои юридические знания, помог своему младшему брату Антуану продать семейную землю в Нойоне. Не доверяя обстановке в Париже, два брата, избавившись от земли, вместе со своей сестрой Марией снова пустились в путь. Кальвин предложил им отправиться в швейцарский город Страсбург, где они могли бы обустроиться и зажить в мире. Сам же он считал, что там сможет продолжить свою работу и продолжить оказывать влияние на Реформацию.

      Однако планы путешественников оказались нарушены. Франциск I и император Карл V развязали третью войну между собой, и дорога на Страсбург оказалась блокирована. Кальвин вместе со своим братом и сестрой вынужден был отправиться в Женеву, где они планировали остановиться лишь на одну ночь.

      События той ночи полностью изменили жизнь Кальвина.

      Рыжеволосый радикал

      На дворе стоял конец августа 1536 года. Кальвин остановился на ночь в небольшой гостинице, расположенной в самом сердце Женевы. Он путешествовал под вымышленным именем, однако его друг дю Тилле, поселившийся в Женеве несколько раньше, узнал, что Кальвин тоже прибыл в этот город. Дю Тилле открыл местонахождение Кальвина буйному рыжеволосому проповеднику по имени Жуиломе Фарель.

      Фарель, будучи потомком богатой и известной семьи, получил возможность учиться у уже упоминавшегося выше Лефевра. Фарель был самым агрессивным из его студентов. В 1512 году Лефевр сказал ему пророческие слова: “Бог обновит мир, и ты это увидишь еще при своей жизни”.22

      Фарель не был учителем; его способности к этому делу были минимальны. Однако он обладал талантом горячего проповедника, распространявшего Евангелие Реформации везде, где это только было возможно. Фарель был настолько радикальным, что в 1523 году ему пришлось покинуть Францию. Он написал три небольшие книги и обратил к Богу парижского ученого Пьера Вире, который позже стал эффективным реформатором и близким другом Кальвина. Под влиянием Фа- реля процветающий город Берн стал протестантским. Это же произошло и в других городах.

      Проповеди Фареля были чрезвычайно яркими и убедительными. Благодаря своему горячему и резкому характеру, он с легкостью воспламенял многочисленные толпы недовольных людей, собиравшихся вокруг него. Несмотря на частые угрозы жизни Фареля, ему постоянно удавалось сбежать, отделавшись лишь несколькими царапинами.

      Фарель появился в Женеве в 1531 году, горя желанием сделать этот город протестантским. В Женеве происходила политическая и религиозная революция. Неоднократно изгонявшийся из города за свои проповеди, Фарель стремился, чтобы в его отсутствие дело продолжалось другими проповедниками, одним из которых стал Вире. Наконец, в 1533 году, после того как Вире удалось добиться значительного прогресса в деле реформы, Фарель снова вернулся в город и попытался организовать верующих-протестантов, чтобы открыть в Женеве новые церковь и школу. Фарель многого добился в сфере ученичества, поклонения и образования, однако он не был ни учителем, ни администратором. Ему не хватало организаторских и административных навыков, что привело к неразберихе. Люди были готовы и горели желанием приступить к преобразованиям; Фарель же был мечтателем, не способным стать лидером на длительное время. Он открыто признал это.

      Спустя два года, благодаря влиянию Фареля, Женева стала городом победившей Реформации. Местные власти и церковь тесно сотрудничали, продвигая протестантское учение. Если кто-то отвергал протестантское учение или же создавал проблемы лидерам движения, этот человек мог быть изгнан из города.

      Обстановка вокруг была самая благоприятная, но Фарель все равно был недоволен. Кто возглавит движение? Кто обладал способностью наставлять новообращенных? Кто мог организовать церковь и эффективно руководить ею?

      Изнуряемый этими вопросами, Фарель услышал, что в городе на одну ночь остановился Жан Кальвин; тут же его сердце в груди учащенно забилось.

      Могущественная Божья рука действует в жизни тех людей, чьи сердца посвящены Ему. Мы можем иметь свои собственные планы, но направление движения зависит лишь от Бога

      Ночлег, ставший знаменитым

      Вспоминая ту судьбоносную ночь, Кальвин говорил: “Бог навязал мне игру”.23 Мне нравятся эти слова, поскольку они говорят о могущественной Божьей руке, действующей в жизни тех людей, чьи сердца полностью посвящены Ему. Мы можем иметь свои собственные планы, но направление движения зависит лишь от Бога.

      Кальвин наслаждался тихой летней ночью в самом сердце Женевы. Вдруг кто-то заколотил в дверь его комнаты. Открыв ее, он увидел неистового ветерана Реформации - Фареля - умолявшего его остаться и помочь наладить деятельность протестантов в Женеве.

      Кальвин увидел горячее рвение этого человека. Но тем не менее, сославшись на необходимость тихой библиотеки и жизни, полной исследований, он отклонил просьбу Фареля остаться в Женеве. Кальвин сказал, что он хочет быть свободным, ни от кого не зависимым, учиться и писать, когда он сам этого захочет. Он продолжил, что не имеет никакого стремления создавать церковь или школу из-за отсутствия желания вести публичную жизнь. Кальвин хотел пребывать в уединении. Кроме всего прочего, он ведь остановился в Женеве всего на одну ночь.

      Кальвин уже спланировал наперед всю свою жизнь, и предложение Фареля в нее совсем не вписывалось.

      Весь вопрос в подчинении

      Не так давно я увидел телевизионное интервью с одним известным христианским детским служителем. В свое время этот человек был достаточно успешным голливудским актером. Сейчас же он снимается в христианских фильмах, побеждает в них злобных демонов, пытающихся обмануть нас.