Божественного Аврелия Августина епископа Гиппонского о предопределении святых первая книга

сами себе творят, предузнал, что ее сотворят люди, а потому и ее обещал от

Самого Себя? Не так говорит об этом апостол. Ведь Бог обещал Аврааму

сыновей, которые последуют по стопам его веры; но поскольку не существует

благих дел, кроме как от веры ("Праведник верою будет жить( (Аввак. 2, 4); и

"Все, что не по вере, грех" (Рим. 14, 23); и "Без веры невозможно угодить

Богу" (Евр. 11, 6)), все равно исполнение обещанного Богом остается во

власти людей. Ибо если человек без дара Божьего не сделает того, что от него

требуется, то и Сам Бог не сотворит того, что собирается даровать. Иначе

говоря, если человек не поимеет веры от себя самого, то и Бог не исполнит

обещания дать дела праведности. И потому не от Бога зависит, сможет ли Он

исполнить Свое обетование, а от людей. Если же истина и благочестие

запрещают нам верить в это, да уверуем с Авраамом, что Он силен и исполнить

обещанное. Обещал же сыновей Аврааму, которых не было бы без веры: значит,

Сам Он дарует и веру.

Глава 11

21. И когда апостол говорит: "Потому по вере, чтобы по милости

обетование было непреложным", -- удивляюсь я людям, которые предпочитают

полагаться скорее на свою немощь, нежели на непреложность обетования Божия.

"Но неясна для меня, --скажет кто-то, -- воля Божья обо мне самом". И что

же? А твоя собственная воля о тебе самом ясна ли для тебя, и не боишься ли

предостережения: "Кто думает, что стоит, берегись, чтобы не упасть" (1 Кор.

10, 12)? Итак, поскольку и та и другая не определены, почему же человек не

вверяет скорее свою веру, надежду и любовь более прочной воле, нежели более

немощной?

22. "Но когда говорится, -- ответят нам, -- что "если уверуешь,

спасешься" (Рим. 10, 9), -- то одна из этих вещей требуется, другая же

предлагается. И то, что требуется, находится во власти человека, а что

предлагается, -- во власти Божьей" (выше, в письме Илария, н. 2, кол.

947-948). Почему же не Все находится во власти Божьей: и то, что Он

приказывает, и то, что предлагает? Ибо просят у Него, чтобы дал то, что

повелевает: просят верующие, чтобы возросла в них вера; просят за

неверующих, чтобы вера была им дарована. Итак, и в своем начале, и в

приросте вера есть дар Божий. Говорится же: "Если уверуешь, спасешься", -- в

том же самом смысле, что и другое: "Если будете Духом умерщвлять дела плоти,

то будете жить". Ибо и здесь одно из двух требуется, а другое предлагается:

"Если Духом, говорит, будете умерщвлять дела плоти, то будете жить". Итак,

требуется, чтобы духом умерщвляли дела плоти, предлагается же, чтобы мы

жили. Неужели, однако, угодно нам сказать, что умерщвление дел плоти не

является даром Божиим -- и потому только, что слышим, что за исполнение

этого предлагается нам награда жизни? Да не будет, чтобы сие угодно было

причастникам и защитникам благодати. Это есть достойное осуждения

заблуждение пелагиан, уста которых апостол тут же затворяет, прибавляя: "Все

водимые Духом Божиим, суть сыны Божии" (Рим. 8, 13, 14), -- чтобы не считали

мы, будто дела плоти умерщвляются не Духом Божиим, а нашим духом. Об этом

Духе Божием он также говорит в другом месте: "Все же сие производит один и

тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно" (1 Кор. 12, 11). Между

этим всем, как вы знаете, он назвал и веру. Итак, подобно тому как

умерщвление дел плоти есть дар Божий и в то же время оно требуется от нас с

предложением награды вечной жизни, так и вера есть дар Божий и в то же время

обращенное к нам требование, когда говорится: "Если уверуешь, спасешься", --

и наградой веры является спасение. Ибо для того это нам заповедуется и в то

же время показывается как дар Божий, чтобы мы поняли: и мы сами это делаем,

и Бог делает так, чтобы мы делали. О том Он Сам яснейшим образом сказал

через пророка Иезекииля. Ибо что более ясно, чем слова: "Я сделаю то, что вы

будете ходить в заповедях Моих" (Иез. 36, 27)? Внемлите этому месту Писания,

и вы увидите, что Бог обещал сделать, чтобы они творили именно то, что Он

Сам повелевает. Очевидно, Он не молчит здесь об их заслугах, но об их злых

делах. И Он показывает, что воздает им доброе за злое, -- именно тем, что

дает им отныне иметь добрые дела. Ибо Он Сам делает так, чтобы они соблюдали

Его заповеди.

Глава 12

23. Все это доказательство служит обоснованию того, что благодать

Божия, даруемая через Иисуса Христа, воистину является благодатью, то есть

не по заслугам нашим дается, хотя очевиднейшим образом утверждается на

божественном свидетельстве. Однако есть люди, которые признают что-либо

своим лишь тогда, когда сперва дают, а затем принимают нечто как воздаяние.

Вот они-то испытывают некоторые трудности, ибо в противном случае считают

себя совершенно оторванными от усердия в благочестии. Эти трудности

возникают, прежде всего, в отношении взрослых, уже пользующихся суждением

воли. Но когда речь заходит о детях и о Самом Посреднике между Богом и

людьми -- человеке Иисусе Христе (1 Тим. 2, 5), -- устраняется всяческое

утверждение о предшествующих благодати человеческих заслугах. Ибо ни те не

отличаются от прочих людей какими-либо благими предшествующими заслугами, в

силу которых они принадлежали бы Избавителю; ни Сам Он, ибо и Сам является

человеком, сделавшись Избавителем людей.

24. Ибо кто будет слушать, что говорят о младенцах, будто они крещены

во младенчестве по своим будущим заслугам и сразу ушли из жизни? И что

другие потому умирают некрещеными в том же самом возрасте, что их будущие

дела тоже были предузнаны, но дела злые? Ведь тогда, значит, Бог

вознаграждает или осуждает не за хорошую или плохую жизнь, а вообще ни за

что (выше в Письме Проспера, н. 5, кол. 951-952). Так и апостол положил

предел, который не должно переходить -- как бы помягче выразиться? --

неосторожное человеческое любопытство. Ибо он говорит: "Все мы предстанем

перед судилищем Христовым, чтобы каждому получить соответственно тому, что

он делал, живя в теле, доброе или худое" (2 Кор. 5, 10). Он сказал: "делал";

и не прибавил после этого: "Или что собирался сделать". Не знаю, откуда

пришло в голову таким мужам, будто младенцы караются или вознаграждаются за

будущие заслуги, которые не являются будущими. Почему тогда сказано, что

человек будет судим соответственно тому, что он делал, живя в теле? Ведь

многое делается в одной только душе, без участия тела или какого-нибудь

телесного органа; и в большинстве случаев делается столь многое, что таковым

помыслам полагается справедливейшее наказание -- как, например, то, что

"сказал безумец в сердце своем: нет Бога" (Пс. 13, 1). Итак, в каком смысле

сказано: "Делал в теле", -- если не в том, что "сделал в то время, когда был

в теле"? Причем под телом мы разумеем время телесной жизни? Ведь после этого

времени никто не будет в теле, кроме как при последнем воскресении, да и

тогда не для приготовления каких-либо заслуг, а для получения награды за

добрые дела и наказания за злые. А в промежутке между совлечением тела и

облечением в него души либо мучаются, либо покоятся, в зависимости от того,

что они делали во время телесной жизни. К этому времени относится также то,

что пелагиане отрицают, а Церковь Христова исповедует, -- а именно,

первородный грех. Так что когда дети умирают, то, смотря по тому, разрешен

ли грех Божьей благодатью или не разрешен по Божьему суду, либо по заслуге

возрождения переходят от зла ко благу, либо по заслуге происхождения

переходят от зла ко злу. Сие ведает католическая вера; с этим даже некоторые

еретики без возражений соглашаются. Что же касается того, будто кто-то

судится не по заслугам, которые поимел, когда был в теле, а по заслугам,

которые поимел бы, если бы дольше жил в теле, -- то не могу понять: как

могли помыслить такое люди, чей талант не следует презирать, как о том

свидетельствуют ваши письма? Так что дивлюсь и изумляюсь, и не дерзнул бы

поверить этому, если бы в противном случае не дерзнул не поверить вам. Но

надеюсь, что с Божьей помощью они после увещевания быстро поймут: если так

называемые будущие грехи могут по Божьему суду караться в некрещеных, то по

Божьей благодати они также могут быть отпущены крещеным. Ибо всякий, кто

говорит, будто будущие грехи могут только караться по Божьему суду, а быть

отпущены по Его милосердию не могут, должен размыслить над тем, какую

несправедливость он совершает по отношению к Богу и Его благодати. Словно

будущий грех Он может предузнать, а простить не может! Но поскольку это

абсурдно, то умирающим во младенчестве будущим грешникам, какими они стали

бы, если бы жили долго, тем более следовало бы помочь омовением грехов.

Глава 13

25. На это, может быть, скажут, что грехи отпускаются кающимся; и те

умершие дети не были крещены во младенчестве, поскольку о них было

предузнано, что, если бы они жили дольше, все равно бы не покаялись. О тех

же детях, которые крещеными вышли из тела, Бог предузнал, что они сотворили

бы покаяние, если бы выжили. Пусть утверждающие это внемлют и увидят, что в

таком случае младенцам, умирающим без крещения, воздается уже не за

первородный грех, но за их собственные будущие грехи, которые они совершили

бы, если бы жили дольше. Равным образом и крещеным тогда отпускались бы их

будущие грехи, а не первородный, поскольку они не могут грешить, не

достигнув зрелого возраста. Но так как одни были предузнаны кающимися, а

другие не были, то поэтому, дескать, одни ушли из этой жизни, приняв

крещение, а другие без крещения. Если бы это услышали пелагиане, то отрицая

первородный грех, уже не затруднились бы подыскать младенцам вне Царства

Божьего сам не знаю какое такое место блаженства. И легче всего они сделали

бы это тогда, когда говорят, что младенцы не могут иметь вечной жизни,

поскольку не ели плоти и не пили крови Христовой (Ин. 6, 54): ведь для тех,

кто не имеет совершенно никакого греха, крещение во оставление грехов

является ложным. Они бы на это ответили, что нет никакого первородного

греха, но умирающие младенцы крещаются или не крещаются за свои будущие

заслуги; и за эти свои будущие заслуги или принимают, или не принимают тела

и крови Христовой, без которых, очевидно, жизни иметь не могут; и что они

крещаются в истинное оставление грехов, хотя и не наследовали ничего от

Адама, потому что им отпускаются грехи, о которых Бог предузнал, что они

сотворят покаяние. И таким образом пелагиане очень просто провели бы и

осуществили свое дело, отрицая, что есть первородный грех, и уверяя, что

благодать Божия дается не иначе, как за наши заслуги. Но поскольку будущие

дела людей, которые на самом деле не состоятся, без сомнения не являются

заслугами (и видеть это очень легко), постольку и пелагиане не могли этому

учить; и тем более те, о которых идет сейчас речь, не должны были говорить

так. Ибо невозможно сказать, как мне тягостно: ведь то, что пелагиане

разглядели как ложное и абсурднейшее, того не увидели люди, осуждающие

вместе с нами как католики заблуждение этих еретиков.

Глава 14

церковные сочинения похвально известную. В ней он говорит, что смерть для

верных не только безвредна, но даже и полезна, потому что изымает человека

от опасности греха и дает ему спокойствие безгрешности. Но что толку, если

также будущие грехи, которые не были совершены, подлежат наказанию? Однако

Киприан старательно и наилучшим образом обосновывает, что опасность

согрешить не отсутствует в этой жизни и не присутствует в будущей. В

подтверждение он приводит свидетельство из книги Премудрости: "Восхищен был,

чтобы злоба не изменила разума его". Данное место, мною также приведенное,

эти братья, по вашим словам, отвергли как взятое из неканонической книги:

словно и без свидетельства сей книги предмет, который мы хотели прояснить,

не ясен. Ибо какой христианин дерзнет отрицать, что праведник, застигнутый

смертью, будет находиться в покоище (Прем. 4, 11, 7)? Какой человек здравой

веры посчитает нужным противоречить этому утверждению? Или тому, что если

праведник отойдет от праведности, в которой жил, и умрет в неправедности, в

которой не то что год -- один лишь день прожил, то примет кару, полагающуюся

неправедным, так что ничем не поможет ему его прошлая праведность (Иез. 18,

24)? Кто из верных будет возражать против этой прозрачной истины? Далее,

если у нас спросят, обрел ли бы праведник наказание или покой, если бы тогда

умер, когда еще был праведен, -- то неужели усомнимся ответить, что покой?

Вот и вся причина, почему сказано, кем бы ни было сказано: "Восхищен был,

чтобы злоба не изменила разума его". Ибо сие сказано в отношении опасностей

настоящей жизни, а не в отношении предузнания Бога, Который предузнал

будущее, а не то, чего не будет. А именно, предузнал то, что Он дарует

праведнику преждевременную смерть, чтобы тот был изъят из неопределенности

искушений; а не то, что согрешил бы тот, кто не мог быть искушаем, поскольку

был восхищен из жизни. Об этой жизни мы читаем у Иова: "Неужели не искушение

жизнь человека на земле?" (Иов 7, 1, по Септ.). Но почему одним даруется,

чтобы они были изъяты от опасностей сей жизни, когда они еще праведны, а

другие праведники удерживаются среди тех же самых опасностей, пока не

отпадут от праведности, -- так ведь кто познал ум Господень? (Рим. 11, 34).

И однако отсюда дается понять, что даже те праведники, которые сохраняют

благие и благочестивые нравы вплоть до старости и последнего дня этой жизни,

должны хвалиться не своими заслугами, а Господом: ибо Тот, Кто через

краткость жизни исхитил праведника, дабы злоба не изменила разума его, Он же

Сам на протяжении сколь угодно долгой жизни сохраняет праведника так, что

злоба не меняет его разума. А почему Он удерживает в жизни того праведника,

которого мог бы унести до того, как тот пал, -- то поистине праведны, однако

неисследимы суды Его.

27. Поскольку это так, то не следует отвергать суждения книги

Премудрости, заслужившей в Церкви Христовой столь долгие годы быть

произносимой с амвона ее чтецами и с уважением к божественному авторитету

выслушиваться всеми христианами, от епископов до самых последних верных

мирян, кающихся и оглашенных. Допустим, что я вывел бы из толкований

Божественных Писаний, бывших до нас, защиту данного мнения, которое ныне мы

вынуждены более тщательно и старательно защищать против нового заблуждения

пелагиан -- а именно, что благодать Божья даруется не по заслугам нашим, и

кому дается, дается даром, ибо не от желающего, не от подвизающегося, но от

милующего Бога; а кому не дается, по праведному суду не дается, ибо у Бога

нет несправедливости (Там же 9, 16, 14). Итак, если бы защиту данного мнения

я вывел из божественных речений предшествующих нам католических

толкователей, то, очевидно, эти братья, о которых вы ныне заботитесь,

успокоились бы, как вы и дали понять в вашем послании. Почему так важно,

чтобы мы исследовали труды тех, которые прежде, нежели эта ересь возникла,

не имели необходимости заниматься разрешением этого сложного вопроса? А ведь

они без сомнения сделали бы это, если бы вынуждены были отвечать. Посему

произошло так, что они вопрос о Божьей благодати кратко затронули в

некоторых местах своих писаний. Особенное внимание они уделяли тому, чт(

отстаивали против врагов Церкви, и призывам к некоторым добродетелям, коими

служат живому и истинному Богу ради достижения вечной жизни и истинного

блаженства. Частотою же молитв ясно показывается, что могла бы произвести

благодать Божья: ибо не просили бы у Бога того, чему Он заповедует быть,

если бы не давалось от Него, чтобы это произошло.

28. Но те, кто желает быть наученным мнениями толкователей, должны

предпочесть всем толкованиям эту книгу Премудрости, где сказано: "Восхищен

был, чтобы злоба не изменила разума его". Ибо ее предпочитали даже самые

близкие по времени к апостолам толкователи, которые, приводя ее в свидетели,

думали, что приводят именно божественное свидетельство. И твердо

установлено, что блаженнейший Киприан, проповедуя о благодеянии скорой

смерти, считал, что заканчивающие сию жизнь, во время которой можно грешить,

исхищены от опасности греха. В той же самой книге он говорит среди прочего:

"Почему не принимаешь того, что будешь со Христом, и не уверен в обещании

Господнем, что призываешься ко Христу, и почему не благодаришь, что избавлен

от диавола?" И в другом месте: "Младенцы избегают опасности склонного ко

греху возраста". Также и в другом месте: "Почему мы не спешим и не бежим,

чтобы могли увидеть наше отечество и приветствовать наших родителей? Велико

поджидающее нас там собрание дорогих родителей, братьев, сыновей; густая и

многочисленная толпа желает нас, уже уверенная в своей безопасности, и о

нашем спасении еще беспокоящаяся". Этими и другими словами сей учитель в

яснейшем свете католической веры, открыто и достаточно свидетельствует, что

вплоть до выхода из тела следует бояться опасности согрешить и искушений;

после же никто не испытывает ничего подобного. Но даже если бы он не сказал

так, какой христианин усомнился бы в этом? Итак, падшему человеку,

закончившему в этом падении свою жизнь и идущему на полагающуюся таковым

кару, -- этому человеку принесло бы наибольшую пользу, если бы он был

исхищен смертью из сего места искушений, прежде чем пал бы.

29. А потому если отсутствует чрезвычайно необдуманное любопрение, то

исчерпан весь вопрос о том, кто "восхищен был, чтобы злоба не изменила

разума его". И поэтому книга Премудрости, заслужившая столь долгие годы

читаться в Церкви Христовой, где читается и это самое место, не должна

терпеть несправедливости из-за того, что она противится заблуждающимся

насчет человеческих заслуг и идущим против очевиднейшей благодати Божьей.

Благодать эта в наибольшей степени является во младенцах. Так как из них

одни достигают предела этой жизни крещеными, другие же некрещеными, то они

тем самым достаточно говорят о милосердии и суде -- причем милосердии

незаслуженном, суде же заслуженном. Ибо если бы люди судились не по тем

заслугам своей жизни, которые имели перед смертью, но по тем, которые имели

бы, если бы жили дольше, то никакой пользы не было бы тому, кто восхищен

был, чтобы злоба не изменила разума его; и никакой пользы не было бы умереть

раньше тем, кто умирает после падения. Но этого не посмеет сказать ни один

христианин. Посему не должны наши братья, которые вместе с нами воюют за

католическую веру с погибелью пелагианского заблуждения, так потворствовать

этому пелагианскому мнению, согласно которому полагают, будто благодать

Божия дается по нашим заслугам. Ведь этим разрушилось бы истинное и древнее

христианское утверждение: "Восхищен был, чтобы злоба не изменила разума

его", -- чего сами пелагиане не могли допустить. И при этом они выдумывают

такое, что, как мы полагаем, не только не может прийти на ум, но даже не

может и присниться. А именно, что всякий умерший подвергается суду на

основании того, что он сделал бы, если бы жил дольше. Ибо столь очевидна

неопровержимость сказанного нами о том, что благодать Божья не по заслугам

нашим дается, что противоречащие этому изобретательные люди не могут сказать

ничего иного, как только подлежащее отвержению от слуха и помышления всех

христиан.

Глава 15

Христос, также является яснейшим светом предопределения и благодати. Ибо

какими предшествующими заслугами дел или веры Его человеческая природа

заслужила сие? Пусть ответят: откуда этот человек заслужил быть Сыном

Божиим, будучи принят как совечное Отцу Слово в единство лица? Какое благое

дело этому предшествовало? Что Он сделал прежде того? Во что уверовал? Что

просил, чтобы достичь такого неизреченного преимущества? Неужели, будучи

сотворенным и воспринятым Словом, сам человек с того самого момента, когда

начал существовать, не начал быть единородным Сыном Божиим? Неужели не

единородного Сына Божия зачала та женщина, полная благодати? Неужели не от

Святого Духа и Девы Марии родился единородный Сын Божий -- не по вожделению

плоти, но по отдельному дару Божьему? Неужели следовало бояться, что,

достигнув зрелого возраста, этот человек согрешил бы по свободной воле? Или

воля в Нем была несвободна, и тем несвободнее, чем сильнее была для Него

невозможность служить греху? Напротив, все это, достойное особого

восхищения, как и все остальное, что только может быть названо Его

собственным, особым образом восприняла в Нем человеческая -- то есть наша --

природа без всяких предшествующих заслуг. Пусть здесь человек спорит с Богом

и скажет, если посмеет: Почему не я тоже? И если услышит: "А ты кто такой,

человек, что споришь с Богом?" (Рим. 9, 20), -- то не будет сдерживать

бесстыдства, но, наоборот, увеличит его, и скажет: Что я слышу? "А ты кто

такой, человек?". Ведь и Он является тем же, чем и я являюсь, то есть

человеком! Почему же тогда я не такой, как Он? А если по благодати Он

является таковым, то почему там, где одинакова природа, различна благодать?

Ведь у Бога нет лицеприятия (Кол. 3, 25)! Какой же -- не скажу христианин,

но скорее сумасшедший -- сказал бы это?

31. Итак, в Главе нашем открывается для нас источник благодати, откуда

она передается всем членам тела по мере каждого. И каждый христианин от

начала своей веры является таковым по той же самой благодати, по которой тот

человек от начала своей жизни сделался Христом; и этот возрожден от Того же

Самого Духа, от Которого рожден и Тот; и Тем же самым Духом происходит в нас

отпущение грехов, Которым было соделано так, чтобы Тот не имел никакого

греха. Бог, очевидно, предузнал, что сотворит сие. Итак, это и есть то самое

предопределение святых, которое в наибольшей степени проявилось в самом

Святом из всех святых. И кто из правильно разумеющих речения истины может

отрицать сие? Ибо мы научаемся, что и Сам Господь славы, человек,

соделавшийся Сыном Божиим, является предопределенным. В начале одного их

своих посланий учитель народов восклицает: "Павел, раб Иисуса Христа,

призванный апостол, избранный к благовестию Божию, которое Бог прежде обещал

через пророков Своих, в святых писаниях, о Сыне Своем, Который родился от

семени Давидова по плоти, предопределен Сыном Божиим в силе, по Духу

святыни, через воскресение из мертвых" (Рим. 1, 1-4). Итак, предопределен

Иисус, чтобы тот, кто был по плоти сыном Давида, был и Сыном Божиим в силе

по Духу святыни, поскольку рожден был от Духа Святого и Марии Девы. Ибо