Чеченской республики

2. Кусаев А. Чечня: годы и люди. Грозный, 2007. С. 183

3. Мильчин А. Издательский словарь-справочник. М., 1998. С.51.

4. Кусаев А. Писатели Чечни. Книга вторая. Грозный, 2009. С. 9.

5. Ожегов С. И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1995. С. 565.

6. Кусаев А. Указ. соч. С. 11.

В чеченской грамматике, как отмечалось ранее, обычно выделяют три разряда прилагательных (качественные, относительные и притяжательные прилагательные) [Тимаев 2008: 313-314], но выделивший только два разряда (качественные и относительные) Н.Ф. Яковлев был прав, видимо, в том смысле, что в отношении формы (используемого словообразовательного суффикса) между прилагательными, принадлежащими в традиционной грамматике к разным разрядам, различий нет, хотя, конечно, между тIулган ниекъ «каменная дорога//булыжная мостовая» и берзан цIога «волчий хвост» есть неоспоримое семантическое различие. Тем не менее, притяжательность – одно из проявлений относительности (отношение к тому или иному лицу или предмету как обладателю чего-либо), и нет никаких сложностей с выделением, например, внутри одного разряда – относительных прилагательных соответствующих групп относительных прилагательных с притяжательным значением, относительных прилагательных со значением сырья, материала, из которых изготовлен предмет, и т.д. В таком плане рассматриваются относительные прилагательные и у нас.

Среди относительных прилагательных чеченского языка особо выделяются прилагательные, образованные суффиксами -ан//-ин//-н (последний фактически представляет собой обозначение на письме назализации ауслаутного гласного производящей основы множественного числа существительного, а не собственно суффикс) и омонимичные субстантивным словоформам с посессивным значением. С другой стороны, сами эти прилагательные могут сохранять посессивное значение, выражая определенно значение принадлежности того или иного предмета лицу или лицам, обозначенным в производящей основе, и могут употребляться в относительном значении, абстрагированном от реальной посессивности, означая признак, связываемый с их отношением к предмету, лицу, не обязательно обусловленный отношениями принадлежности. Соответствующие существительные и прилагательные, с одной стороны, и омонимичные собственно притяжательные и относительные прилагательные – с другой в принципе дифференцируемы, хотя их дифференциация представляет определенные трудности.

Различие между прилагательными со значением принадлежности и омонимичными им собственно относительными прилагательными в чеченском языке еще менее определенное, чем, скажем, в русском, где также существует проблема их разграничения. Полное совпадение по форме затрудняет их разграничение, и единственным надежным критерием здесь может быть только контекст: «если в предложении имеются поясняющие интересующую нас форму слова, то она будет выступать как притяжательное дополнение, в противном случае она будет функционировать как относительное прилагательное: см. Чергазийн дин санна, дика говр эцна Ахьмада. – «Как черкесский конь, хорошего коня купил Ахмад» … – Тхоьга баьхкинчу чергазийн дин чIогIа маса бу. – «К нам приехавших черкесов конь очень быстрый (есть)» [Чокаев 1970: 71]. При этом «есть в чеченском языке такие застывшие формы мн. ч. родительного падежа существительных, которые носят явный оттенок относительного прилагательного. Это такие формы, как нохчийн мотт «чеченский язык», оьрсийн мотт «русский язык» и т.п. В подобных формах оттенок принадлежности многим лицам немыслим» [там же]. Ничего подобного: здесь использование слова в качестве дополнения с посессивным значением так же возможно, как и в других случаях, необходим только соответствующий контекст, где они являются не определениями при определяемом: Цара къуьйсуш болу муохк нохчийн (чIебарлуойн, гIалмакхуойн, чиергазуойн, ламаруойн) бу «ими оспариваемая земля чеченцев (чеберлойцев, калмыков, черкесов, горцев) есть».

Производящими основами для образования таких прилагательных являются имена существительные. Обычно ими и ограничиваются, когда речь заходит о производящей базе соответствующих прилагательных, но на самом деле такой базой могут быть и местоименные слова: кхуьнан «его (этого самого, кто непосредственно рядом)» (← хIара «этот»), кхеран «их (этих самых, которые непосредственно рядом)», церан «их; ихний» (← уьш’ «они»), тхан «наш» (← тхо «мы»), хIокхеран «этих (этим принадлежащий)» (← хIорш «эти») и др. Это нетрадиционный подход к рассмотрению лексико-грамматической природы и частеречной принадлежности соответствующих лексем, относимых в грамматической традиции к местоимению, у А.Д. Тимаева, напр., называемых притяжательными местоимениями [Тимаев 2008: 341-342], у З.Д. Джамалханова и М.Ю. Мачигова вообще «выпавших» – не учтенных ни в лексико-грамматической классификации местоимений, ни в описании притяжательных прилагательных [Джамалханов, Мачигов 1985: 127-128, 89-90], но по своим лексико-грамматическим свойствам имеющих признаки имен прилагательных, если действительно придерживаться декларируемого лексико-грамматического принципа классификации частей речи (хотя и непоследовательно соблюдаемого). Подробнее мы их рассмотрим ниже.

Кроме лексико-грамматических омонимов субстантивных словоформ родительного падежа, относительные прилагательные в чеченском языке образуются также от основ существительных и наречных основ (и, как выяснится, местоименно-наречных тоже) с помощью суффиксов -уон, -ра, -лера. По известным признакам, учитываемым при этом (общность характера производящих основ – их частеречной принадлежности прежде всего, выражаемого словообразовательного значения, словообразовательного форманта) относительные прилагательные могут быть подвергнуты соответствующей классификации с выделением словообразовательных типов.

Следует иметь в виду, что при соотносительности относительных прилагательных с существительными множественного числа соответствующие суффиксы не всегда можно считать и суффиксами прилагательных. Во многих случаях образование родительного падежа существительных множественного числа и соотносительных с ними относительных прилагательных происходит по агглютинативной схеме, а значит, вычленяется только формообразующий суффикс -н (в существительных) и словообразующий суффикс -н (в прилагательных): чIерий – чIерийн, кхокхий – кхокхийн, дзингатийн – дзингатийн и т.п. Как один суффикс –ийн можно выделять лишь тогда, когда множественное число образуется по флективной схеме: бераш – берийн, картуолаш – картуолийн, гарзанаш – гарзанийн, хьаьжкIаш – хьаьжкIийн. В этом и во всех других случаях соотносительности прилагательных с формой родительного падежа имен существительных мы придерживаемся такого подхода к выделению деривационного средства и выделяем суффикс как часть, остающуюся после отсечения основы множественного числа. Особого подхода при этом требуют случаи, когда суффикс производящей основы в сочетании с аффиксом родительного падежа частично изменяет свою фонетическую структуру, как, например, в цIиенуош – цIиенуойн, где однозначно трудно решить, какой суффикс предпочтительнее выделять – -уой^н или -й^н.^.

Использование формы родительного падежа в качестве базовой для образования относительных прилагательных является типологически значимым признаком если не всех, то большинства кавказских языков. Так, например, «родительный падеж является одной из основных форм выражения атрибутивных отношений между именами. В лакском языке нет притяжательных и относительных прилагательных. При переводе с русского языка они заменяются в лакском родительным падежом существительного» [Гайдарова 1972: 237]. Отсутствие формальных различий между прилагательными с относительным и притяжательным значением характерно и для чеченского языка, в связи с чем мы и выделяем в Грамматике только относительные прилагательные, имея в виду выражение значения принадлежности как одного из значений относительных прилагательных.

Соотносимые в основном с формой родительного падежа имен существительных в единственном или множественном числе прилагательные представляют собой наиболее многочисленный по количеству образований и сложный по количеству словообразовательных типов класс относительных прилагательных. В имеющейся литературе последовательная классификация их не проводилась, поэтому мы по мере возможности попытаемся дать описание соответствующих прилагательных в системе, выделив если не все, то хотя бы основные их словообразовательные типы. Следует отметить, что такая классификация представляет собой весьма сложную процедуру, так как даже при объединении в один тип по какому-то общему инвариантному словообразовательному значению сохраняются определенные семантические различия между дериватами внутри типа. Кроме того, встречаются отдельные дериваты, которые вообще трудно включить в какой-то конкретный тип.

Выражаемое словообразовательное значение – собственно притяжательное (принадлежность определяемого предмета лицу или иному живому существу, названному в производящей основе). Следовательно, в качестве производящей основы должно быть использовано не любое имя, а обычно то, которое обозначает живое существо, чаще всего человека, – одушевленное существительное или местоименное слово, подразумевающее человека. Если в качестве производящей базы выступает имя собственное (имя, фамилия, кличка животного), то такое прилагательное употребляется только в притяжательном значении: Вахин (книга) «Вахина книга», Туоийтин (йовлакх) «Тоитин платок», ИсаевгIеран цIиенуош «Исаевых дом», Гудрин (даьIахк) «Гудрина кость (Гудри – кличка собаки)»; при этом случаев использования в этом значении кличек животных мало и т.д. Дериваты, в основе которых наименования лиц по этнической принадлежности, месту жительства или происхождения, используются в качестве относительных прилагательных в том случае, если употребляются как определения (в этом случае они употребляются в препозиции по отношению к определяемому слову – существительному): чиергазуойн (дин) «черкесский (конь)», в инг. чиерсий дин, гIалмакхуйон (чай) «калмыцкий (чай), Iачхуойн (малар) «ачхоевский (напиток)», ламаруойн (шаьлта) «горский (кинжал)», джайхуойн (гIант) «аварское (кресло)», noxčijⁿ (tapča) «чеченский (пистолет)», noxčijⁿ (muott) «чеченский (язык)», ’uörsijⁿ (muott) «русский (язык)», чIебарлуойн (муотт) «чеберлоевский (диалект)», суоьлжахуойн (муохк) «старосунженская (территория // -ие земли)» и т.п. Особенность относительных прилагательных, оканчивающихся на –уойн и -ийн, состоит в том, что в них словообразующим суффиксом является лишь -н, так как производящая основа – форма множественного числа, образованная суффиксами –уой и -ий.

Здесь выделяются два словообразовательных типа:

1) прилагательные, выражающие значение принадлежности предмета другому: Вахин (книга), Туоийтин(йовлакх) и под. В этом тип входят и нарицательные существительные, выражающие то же значение и образованные так же: йуоIан йовлакх «девочкин платок», кIентан rybuf «мальчика («мальчикина») книга», джIаьлин цIога «собачий хвост», лулахойн киерт «соседский забор», вешин бедарш «братнина одежда», ненан куоч «материно платье» и др. В этот тип следует ввести и дериваты, образованные на базе местоименных слов: кхуьнан «его (этого самого, кто непосредственно рядом)» (← хIара «этот»), кхеран «их (этих самых, которые непосредственно рядом)», церан «их; ихний» (← уьш «они»), тхан «наш» (← тхо «мы»), хIокхеран «этих (этим принадлежащий)» (← хIорш «эти») и др.

2) прилагательные, выражающие значение признака, связываемого с относительной принадлежностью определяемого предмета обозначенным в производящих основах лицам, но не в значении конкретной принадлежности каждому из них в отдельности; это обобщенное значение посессивности, выражаемое чаще всего в прилагательных, образованных от нарицательных существительных, обозначающих обобщенное множество лиц по этнической принадлежности, происхождению и местожительству, т.е. это значение «имеющий отношение к тому этносу или иной группе людей, которые названы производящей основой»: чиергазуойн (дин) «черкесский (конь)», гIалмакхуойн (čaj) «калмыцкий (чай), ламаруойн (шаьлта) «горский (кинжал)», нохчийн (муотт) «чеченский (язык)», уоьрсийн (муотт) «русский (язык)», гIажарийн хьамц «иранская мушмула», гIумкийн илли «кумыкская эпическая песня», джIайхуойн гант «аварское кресло», гуьржийн чагIар «грузинское вино» и др.

В случае использования в постпозиции по отношению к определяемому существительному и соответственно в функции именной части составного сказуемого эти же слова употребляются как имена существительные в том же посессивном значении, хотя, конечно, перестановка тех же компонентов приведенных словосочетаний не всегда реально возможна: формально возможные чай гIалмакхуойн ду «чай калмыков (есть)», гIант джIайхуойн ду «кресло аварцев (есть)», муотт уоьрсийн бу «язык русских (есть)» в семантическом отношении вряд ли возможны, но в сочетании с иными существительными в соответствующем контекстном окружении и в соответствующих ситуациях практически все рассматриваемые существительные могут быть «родительным принадлежности» в функции дополнения: И муохк хIинца гIалмакхуойн бу «Эта земля теперь калмыков (есть)»; Дукха хан йоцуш схьайиллина йолу туька вайн луларчу чиергазуойн ю «Немного времени раньше (недавно) открытый магазин соседских (по соседству живущих) кабардинцев (есть)».

Относительными без элемента посессивного значения в своей семантической структуре являются прилагательные, образованные от предметно-вещественных имен существительных (дашуо^н (сахьт) «золотые (часы)» ← деши «золото»), дашуо^н (дуоьхка) «серебряный пояс», белхан (де) «рабочий день», белхан (меттиг) «рабочее место», саьрамсиекханⁿ (биерам) «чесночный соус» и др., но они принадлежат к другим словообразовательным типам (см. ниже).

Оба выделенных словообразовательных типа продуктивны, в языке время от времени появляются новые дериваты, образуемые соответствующими суффиксами и выражающие обозначенные словообразовательные значения.

Есть определенные основания дополнить этот тип образованиями, которые с точки зрения лексико-грамматических свойств по всем признакам (значению, функции, словоизменению) правильнее все-таки относить к именам прилагательным, чем к местоимениям. Речь идет об уже упоминавшихся выше словах типа кхуьнан «его (этого самого, кто непосредственно рядом)» (← хIара «этот»), кхеран «их (этих самых, которые непосредственно рядом)», церан «их; ихний» (← уьш «они»), тхан «наш» (← тхо «мы»), хIокхеран «этих (этим принадлежащий); данный//данные» (← хIорш «эти»), дIочеран «тех (находящихся в стороне поодаль)» (← мн. ч. дIоранаш← дIораниг ← дIора ← дIо «там (в стороне)»).