Действующие лица

Б а р б а р а. Как, по-вашему, ему очень больно?

И з а б е л л а. Думаю, не очень.

Б а р б а р а. Мне не хотелось бы, чтобы ему было больно.

И з а б е л л а. Боль, наверно, не такая уж сильная.

Б а р б а р а. Вы так спокойно говорите… У вас хватает мужества? Впрочем, даже он проявил мужество; хотя вообще-то страшно изнежен. (Пауза. Смотрит на Изабеллу и вдруг спрашивает.) Вы его любите по крайней мере?

И з а б е л л а. Почему вас это интересует?

Б а р б а р а. Вы так невозмутимы… Он-то вас любит, вы это знаете, а тогда он вам солгал. Он всегда искал вас.

И з а б е л л а (пожимая плечами). Откуда вы это знаете?

Б а р б а р а (тихо, с грустной улыбкой). Уж я-то знаю.

И з а б е л л а (помолчав). Вы были его любовницей? Да?

Б а р б а р а. На вашем месте я бы не стала спрашивать об этом. Вы знаете, что он вас любит, так не все ли вам равно, что было между нами?

И з а б е л л а. Вы правы, меня это не касается.

Б а р б а р а. Вам не пришлась бы по сердцу та жизнь, какую он вел. Но он никогда больше не будет так жить, если завтра сможет уехать с вами.

И з а б е л л а. Значит, вы не уверены, что он уедет со мной?

Б а р б а р а. Пока нет. У меня еще есть один шанс. Вернее, ничтожный, крошечный шансик, о котором я не могу вам сказать.

И з а б е л л а. Вы думаете, я боюсь этого шансика?

Б а р б а р а. О, я вовсе не собираюсь вас пугать.

И з а б е л л а. Я знаю, вы хотите попытаться удержать его и попробуете поговорить с ним сейчас.

Б а р б а р а. Нет, я не стану пытаться.

И з а б е л л а. Было бы довольно странно, если бы вы отпустили его.

Б а р б а р а. Остальные, может быть, и попытаются, но я не стану. Мне нечего ему сказать.

И з а б е л л а. Кажется, вам доставляет удовольствие делать вид, будто вы мне его уступаете?

Б а р б а р а. О нет! Я вовсе не святая. И к тому же я не могла бы уступить вам моего Жоржа. Да вы и не захотели бы такого.

И з а б е л л а. Вы думаете?

Б а р б а р а. Убеждена в этом. Мой Жорж отнюдь не тот милый молодой человек, которого вы знаете. Он бы вам совсем не понравился. Он грустен, он никогда ни в чем не уверен, несправедлив, груб.

И з а б е л л а. Вы лжете!

Б а р б а р а. Да. Он тоже. Он лжец. Назначает свидания, а потом забывает прийти. Он никогда не исполняет обещаний. Он легкомыслен, зол, постоянно устраивает сцены… Как видите, он не очень-то привлекателен, мой Жорж.

И з а б е л л а. Для чего вы говорите о нем так плохо?

Б а р б а р а (улыбаясь). Вовсе не плохо. Я его и таким люблю.

Б а р б а р а. Нет. Как ни странно, я ненавидела вас всей душой только сначала, когда еще до знакомства с вами он искал вас повсюду. На это, по-видимому, я истратила всю ненависть, и теперь, когда он вас нашел, чтобы вместе идти навстречу счастью, я уже не могу вас ненавидеть.

И з а б е л л а. Но я, я вас ненавижу!
Входит врач.
Б а р б а р а (подходит к нему). Ну как, доктор, все в порядке?

В р а ч. Да, мадемуазель. Просто царапина. Смотрите только, чтобы он не волновался, а то его начнет лихорадить. (Прощается.) Не будете ли вы столь любезны показать мне, где выход?

Б а р б а р а (слегка улыбаясь). Она не уехала, сейчас придет. Полежи немного, Жорж! Доктор сказал, что тебе нужен покой.

Ж о р ж (подойдя к дивану). Как все это глупо, а? Если бы я упал в обморок немного позже, Когда мы сели в машину, вы не оставили бы меня здесь.

Б а р б а р а. Тебе лучше? Уже не так больно?

Ж о р ж. Не так. Зачем она вышла?

Б а р б а р а. Проводить доктора. (Пауза. Вдруг спрашивает.) Что ты собираешься делать, Жорж!

Ж о р ж. Не знаю. (Тихо.) Быть может, уже не я буду решать, что мне делать. (Пауза.) Давно уехал Робер?

Б а р б а р а. Почти час назад.

Ж о р ж. Он мог бы уже позвонить.

Б а р б а р а. Здешний телефон не работает. Мне пришлось звонить в соседний дом, тридцать четыре. Робер, вероятно, не догадается это сделать.

Б а р б а р а. Я плачу? Не воображай, пожалуйста. Вовсе я не плачу, просто у меня глаз зачесался.

Ж о р ж. Не лги. О чем ты сейчас думаешь?

Б а р б а р а (не смеет взглянуть не него). Я вспомнила, как мы играли в бандитов, когда первые дни ходили гулять вместе… Помнишь? Мы делали вид, будто вынуждены скрываться от преследователей… Брали такси, с величайшими предосторожностями заходили в кафе… Ну, а теперь ты играешь в эту игру без меня. (Жорж не отвечает. Она опускает голову и продолжает еще тише, униженно.) Надеюсь, Жорж, ты не попадешь в тюрьму… Я заслужила право на эту надежду. А если ты угодишь в тюрьму, то я буду ждать, когда ты выйдешь оттуда… (Поднимает голову.) Наверное, я тебе противна?..

Б а р б а р а (загадочно улыбаясь). Нет, он всегда старается заснуть, когда чувствует себя несчастным.

И з а б е л л а. Зачем?

Б а р б а р а. Чтобы больше не быть несчастным. Это его трюк.

И з а б е л л а. Трюк?

Б а р б а р а. Да. Скажите, он в вашем присутствии некогда не написался до потери чувств?

И з а б е л л а. Никогда.

Б а р б а р а. И никогда не начинал хохотать ни с того ни с сего или распевать во все горло солдатские песенки, делать вид, будто ему страшно весело?

И з а б е л л а. Никогда.

Б а р б а р а. Вот видите, мы с вами говорим о разных людях.

Р о б е р. Где он?

Б а р б а р а. Здесь. Он спит.

Р о б е р (оборачивается и видит заснувшего Жоржа). Прямо замечательно! Мы мчимся сломя голову по темным дорогам, тревожимся, строим всякие планы, придумываем для него на всякий случай алиби, а мсье в это время дрыхнет! Он, видите ли, устал!

Б а р б а р а. Да говори же! Что там случилось?

Р о б е р (не слушая ее). Видишь ли, я предпочел бы, чтобы он сам задал мне этот вопрос и ждал ответа с широко открытыми глазами. Я бы помедлили, перевел дыхание и торжественно, как вестник в классической трагедии, произнес: «Мой бедный друг…»

Б а р б а р а (трясет его). Да скажешь ли ты наконец? Идиот?

Р о б е р (другим тоном, садясь подальше). Представь себе, она отделалась шишкой. И влюблена в него еще больше, чем раньше. Теперь эта несчастная воображает, что он тоже будет любить ее, ведь из-за нее он чуть не пошел на преступление! Это ей внушил папаша Эдгар. Надо признать, что старый артист не лишен фантазии.

Б а р б а р а. Где ты их оставил?

Р о б е р. У изголовья постели Анриэтты. Они собираются несколько преждевременно заклать жирного тельца.

И з а б е л л а. Действительно, несколько преждевременно, так как Жорж только что решил уехать со мной в Пиренеи.

Р о б е р. Чтобы заниматься там пчеловодством?

И з а б е л л а. Да.

Р о б е р. В качестве кого? Начинающего пчеловода?

И з а б е л л а. Нет, в качестве моего возлюбленного и, надеюсь, мужа, как только развод будет оформлен.

Р о б е р. Узнаю неженку! Мсье почувствовал потребность укрепить здоровье на лоне природы; грациозно послав нас ко всем чертям, он завтра утром сядет в поезд… (Поворачивается к Барбаре и продолжает, паясничая.) Разве мы будем возражать против того, чтобы мсье отправился лечиться, дорогая?

Б а р б а р а (полушутя, полусерьезно). Нет. Не будем.

Р о б е р. Что же нам отсеется делать, дорогая?

Б а р б а р а. Уйти.

Р о б е р. По-благородному?

Б а р б а р а. По-благородному.

Р о б е р. Откланяться с чисто французского вежливостью, с чисто французской улыбкой, приложив руку к сердцу, отставив ногу… (Берет Барбару под руку, становится в картинную позу, вынимает платок.) И помахать на прощанье платочком: «Прощайте и будьте счастливы, вы вполне это заслужили! Никогда больше вы не услышите о нас». (Вдруг перестает паясничать, подходит к Изабелле.) Нет, серьезно! Вы в самом деле вообразили, что так будет, дорогая мадемуазель? Вообразили, что все решено? Что завтра вы отправитесь на встречу счастью с этим очаровательным молодым человеком? Ха-ха-ха! Мне смешно, слышите? Мне смешно. Я остаюсь.

И з а б е л л а. Что это значит?

Р о б е р (удобно усаживаясь, с подчеркнуто независимым видом). Подожду, пока он проснется. Вы мне симпатичны, поэтому я дам вам совет. Знаете, что я сделал бы на вашем месте? Уехал бы до того, как он откроет глаза.

И з а б е л л а. В самом деле? А почему?

Р о б е р. Мсье, разумеется, влюблен. Он пылок, нежен, сгорает от страсти. Но все-таки он себе на уме. Мсье в конце концов всегда возвращается, когда надо вернуться. Во всяком случае, до сих пор он всегда возвращался к семейному очагу после подобных приключений. Почему бы ему не вернуться и на этот раз? По-моему, ничто ему не помешает.

И з а б е л л а. Думаю, что на этот раз вы ошибаетесь. Жорж с вами не поедет.

Р о б е р. Мадемуазель, если бы вы были умней, вы бы мне поверили. Как говорят, я достаточно пожил и разбираюсь в людях. Я хорошо знаю мсье. Он уже не раз выкидывал такие фортели.

И з а б е л л а. Замолчите! Я не хочу больше вас слушать!

Р о б е р. И напрасно. Я не могу допустить, чтобы вы сделали большую глупость. Мадемуазель, вы глубоко заблуждаетесь. Эта спящая красавица в брюках на самом деле – урод. Этот невинный отрок – чудовище. Он совершенно вам не подходит. Перед вами прямой и светлый путь. Садитесь завтра в поезд на вокзале Орсэ и возвращайтесь одна к своим пчелам, своим собакам, своим добрым бабушкам. (Умоляет, паясничая.) Во имя ваших добрых бабушек, мадемуазель!

И з а б е л л а (отходит от него, пожав плечами). Вы мне надоели.

Р о б е р (следуя за ней). А мне самому не надоело, по-вашему? Я истощил все силы, убеждая вас, но не отступлюсь, ибо чувствую, что это мой долг. Конечно, я понимаю, что вы считаете меня ничтожеством. Но неужели вас не трогает, что этот жалкий, ничтожный человек, движимый каким-то неясным побуждением, из кожи лезет, стараясь воспрепятствовать тому, чтобы совершенно незнакомая ему девушка испортила себе жизнь?

И з а б е л л а. Нисколько не трогает.

Р о б е р. Вы жестоки. На вашем месте я был бы потрясен. Нет, в самом деле, мадемуазель, неужели, по-вашему, мсье любит вас так горячо, что может сбросить свою старую шкуру и превратиться в ягненка?

И з а б е л л а. Да, я верю в это всей душой. Верю, что принесу ему счастье.

Р о б е р. Как будто счастье и в самом деле можно принести… По силам ли вам такая ноша, мадемуазель? Ах, как это трогательно! (Барбаре.) А тебе это не трогает? Я растроган до глубины души.

И з а б е л л а. Замолчите! Вы говорите так лишь потому, что ненавидите его.

Р о б е р (устало). Представьте себе, что нет. Я больше не уверен в том, что ненавижу его. Я часто говорил о своей ненависти, но это были только слова, и она выдохлась. А сейчас, мадемуазель, я скажу вам что-то смешное. Едва начав этот разговор, я понял, что мне не удастся переубедить вас, что Жорж уедет с вами, но я продолжал, чтобы он проснулся и выгнал меня. Ибо, когда я начну говорить и меня понесет, то остановиться уже не могу, пока мне не закроют рот и не выгонят за дверь. Нужно оказать мне эту услуга, иначе я буду говорить без конца, до полного изнеможения, и тогда будет плохо не только мне самому…

Р о б е р. Ты думаешь? (Встает. Деловым тоном.) В таком случае, мадемуазель, я буду краток. В этом месяце нам придется весьма туго. Не можете ли вы одолжить мне пять тысяч франков?

И з а б е л л а. По-вашему, я тоже богачка? Нет, я скорее бедна.

Р о б е р (скромно). Ну, тысячи две?

И з а б е л л а (не может удержаться от улыбки). Две тысячи, может быть, в моей сумочке найдется. (Берет сумочку.)

Б а р б а р а (вырывает сумочку из рук Изабеллы). Извини, дорогой Робер, но я не позволю.

Р о б е р. Как? Что с тобой? Ты спятила?

Б а р б а р а (кладя деньги Изабеллы обратно в сумочку). Вовсе нет.

Р о б е р. Ага, ты хочешь сделать благородный жест, моя милая? Поверь, я не премину рассказать о нем хозяину той дешевой столовки, где придется обедать начиная с завтрашнего дня. Не сомневаюсь, что в ответ нам предложат по порции антрекота. Ну что ж, тебе приспичило сделать благородный жест, ты его сделала, а теперь оставь нас в покое! (Отстраняет ее.) Не слушайте ее детский лепет, мадемуазель. Она поступает необдуманно.

Б а р б а р а (снова вмешиваясь). Нет, Робер.

Р о б е р. Да пойми, наконец, что мадемуазель просто желает помочь нам в трудную минуту.

Б а р б а р а. А я не хочу, чтобы она нам помогла.

Р о б е р (крайне расстроенный, снова садится). Если все мы будем стремиться перещеголять друг друга в благородстве, то никогда не выпутаемся из этого положения. Конечно, нужно быть благородным, но в меру.

Б а р б а р а (помолчав, внезапно). Ты прав, старина, я идиотка. Если мы все будем стремиться перещеголять друг друга в благородстве, то никогда не выпутаемся из этого положения. Особенно Жорж. Давайте деньги, мадемуазель. Это, в конце концов, и для него самый простой выход.

Р о б е р. Браво! Ловите ее на слове, мадемуазель, и кончим на этом. (Замечает, что Жорж пошевелился.) Внимание, он проснулся! (Быстро прячет деньги.)

Ж о р ж (приподнимается и смотрит на них). Где папа и мама?

Р о б е р. У Анриэтты. Она отлично себя чувствует. Отделалась шишкой, старина, и хоть завтра можно начинать все сначала.

Ж о р ж (облегченно вздыхает. Чувствуется, что охвачен радостным порывом). Я не хочу туда возвращаться! Не хочу иметь с ними ничего общего! Я даже сменю рубашку и костюм, прежде чем сесть в поезд!

Р о б е р. Знаю.

Ж о р ж (грубо). Зачем же ты в таком случае вернулся?

Р о б е р. Проститься с тобой. Нужно быть вежливым независимо от того, любим мы друг друга или нет.

Ж о р ж (пожимая плечами). Скажи папе и маме, что через некоторое время я приеду в Париж оформить развод, что я буду работать и по возможности помогать им. (Пауза.) Папе тоже не мешает взяться за дело.

Р о б е р. Не беспокойся, он будет искать место. Вот уже лет тридцать он занимается этим. Но в наши дни так трудно найти работу!

Ж о р ж. Я буду посылать им все, что у меня останется. Они, вероятно, переедут на первое время в гостиницу. Мама, безусловно, как всегда, захочет поселиться в самой дорогой, чтобы не уронить себя в глазах приятельниц. А папа последует за ней, приняв суточную стоимость комнаты за недельную, да еще с подачей кофе и вина…

Р о б е р. Да, старый артист отстал от нас на целое поколение.

Ж о р ж. Постарайся объяснить им, что они в таком возрасте, когда пора уже взяться за ум; что на деньги, которыми они располагают, придется жить по крайней мере два месяца… (Изабелле, улыбаясь.) Извините за эти подробности.

И з а б е л л а. Это я должна извиниться. Я выйду, Жорж.

Ж о р ж (провожая ее до двери). Спасибо, Изабелла. Я быстро закончу этот разговор.

Р о б е р (откликаясь, как эхо). Ну вот…

Ж о р ж. Что вы собираетесь делать?

Р о б е р. Отвечу тебе словами старого артиста: поживем – увидим, мой милый.

Ж о р ж. Неужели Барбаре придется работать?

Б а р б а р а. Это тебя не касается!

Ж о р ж. Я выясню потом, сколько у меня осталось, и постараюсь тебе помочь.

Р о б е р. Спасибо. Кстати, хоть и неудобно говорить об этом в такой волнующий момент, но я хотел сказать тебе, если бы ты вернулся домой, что получен счет от портного. Знаешь, за…

Ж о р ж. Хорошо, я вышлю тебе эти деньги.

Р о б е р (тихо). Тысячу пятьсот франков.

Ж о р ж. Вот как? Ты, помнится, говорил о трех тысячах.

Р о б е р (опустив голову). Да, но на самом деле счет на полторы.

Ж о р ж (усмехаясь). Ты честен на свой манер.

Р о б е р. Всякий честен на свой манер. Беда только в том, что закон признает четность определенного вида.

Ж о р ж. Ну вот…

Р о б е р (внезапно). Мне все-таки хотелось бы знать: зачем ты сказал ей, что я тебя спас, когда мы катались на лодке?

Ж о р ж. Разве ты забыл, как однажды в Бретани на море была крупная зыбь, и я боялся, что мы не доберемся обратно… Ты позеленел от страха, но лодку на воду все-таки спустил… (Помолчав.) Нам было двенадцать лет…

Р о б е р. Как время бежит… (Пауза. Другим тоном.) Ну, была не была… Послушай, если тебе неудобно проститься с Барбарой в моем присутствии, я могу выйти.

Б а р б а р а (вскрикивает, ухватив его руку). Нет, не уходи! (Продолжая держать Робера за рукав, оборачивается к Жоржу.) Эта девушка, Жорж, должно быть, изнывает от нетерпения. По-моему, тебе пора ее позвать.

Ж о р ж (смотрит на нее). Да… но сначала попрощаемся.

Б а р б а р а. Мы прощаемся уже целых пять минут.

Ж о р ж. Мы не можем так расстаться!

Б а р б а р а. Можем. Именно так мы должны расстаться, уверяю тебя! (Почти кричит.) На что мы тебе нужны? Что тебе за дело теперь до наших забот? Мы тебе надоели, я давно знаю это, знаю лучше тебя! Не тяни же, выгони нас!.. Не могу… мне больно…

Ж о р ж (тихо). Мне тоже.

Б а р б а р а (так же тихо, после паузы). Надеюсь, это правда, Жорж.

Ж о р ж. Мне больно, но все-таки надо расстаться с вами. Расстаться с тобой, Барбара. Навсегда.

Б а р б а р а (со вздохом). Да, навсегда.

Ж о р ж. Расставаясь с любовницей, обычно, что чтобы смягчить разлуку, обещают поддерживать дружеские отношения. Но я не могу обещать тебе свою дружбу… (Тише; ему трудно это сказать, но все же он говорит почти нежно.) Я обещаю тебе свою ненависть, Барбара, свое отвращение.

Б а р б а р а. Отвращение…

Ж о р ж. В доме Анриэтты все вели себя недостойно. Но мы с тобой особенно. Остальные думали только о деньгах, мы же не просто совершали сделку с совестью, а еще и притворялись, будто любим друг друга…

Б а р б а р а (шепотом). Притворялись…

Ж о р ж (вдруг). Прости меня, Барбара.

Б а р б а р а (помолчав, поднимает глаза). За что?

Ж о р ж (глухо). За то, что я заставлял тебя вести такую гнусную жизнь.

Б а р б а р а (внезапно вздрогнув, ласково улыбается). О, не надо. Я скорее должна благодарить тебя за эту гнусную жизнь!

Ж о р ж (догоняет ее, хватает за руку). Барбара!

Б а р б а р а (оборачивается к нему). Ну, чего тебе? Ты бы хотел услышать другое? Хотел услышать, что только потому, что я тебя любила, эта грязь была для меня чем-то самим собою разумеющимся, как светлое счастье для этой молодой девушки? Думаешь, от этого станет легче? (Высвободившись, бежит к двери. Он не удерживает ее. Она зовет.) Мадемуазель! Мадемуазель!
Жорж не двигается. Барбара возвращается с Изабеллой.
Б а р б а р а (Изабелле). Мы с мужем помирились и теперь уезжаем. Спасибо за деньги!

Ж о р ж (отшатнувшись). Какие деньги?

Р о б е р (пытаясь вмешаться). Так, пустяки! Глупости! Она шутит… что-то путает.

Б а р б а р а (смотрит в глаза Жоржу). Эти деньги мы выпросили у нее как компенсацию за сумму, которую дала бы нам Анриэтта. Не воображаешь бы ты, что от нас можно отделаться так просто? За кого ты нас принимаешь?

Ж о р ж. Я запрещаю вам брать у нее деньги! Я отдам вам все, что у меня есть.

Р о б е р (пожимая плечами). О, на это не уйдет много времени, ведь ты без гроша…

Б а р б а р а (деланно смеется, потом вдруг перестает и спрашивает с лихорадочной торопливостью). Скажи, Робер…

Р о б е р. Что, дорогая!

Б а р б а р а. Нельзя ли поскорее уехать? Нам больше нечего тут делать.

Р о б е р. Это верно. Но прежде всего надо быть тактичными, моя милая. (Картинно раскланивается.) Мадемуазель!

Ф и л е м о н. Позвольте, мсье, чего вы от нас хотите? Не представляю, что вам понадобилось? Смешно…

Р о б е р (серьезно). Вы ошибаетесь, мсье, это совсем не смешно! Вы, кажется, актер, мсье?

Ф и л е м о н. Да, мсье.

Р о б е р. Тогда вы сможете дать мне совет. Мы сказали все, что нам полагалось по роли; как теперь удалиться со сцены?

Ф и л е м о н. Удалиться? Это не так-то просто, мсье. Это зависит от ситуации, от персонажа. Кого вы играете?

Р о б е р. Негодяя.

Ф и л е м о н. А-а! Негодяй удаляется со сцены весьма эффектно. Альбер Ламбер уходил, уходил, задрапировавшись в плащ…

Р о б е р (медленно отходит к двери, держа Барбару за руку). Но я в пиджаке, в него не задрапируешься.

Ф и л е м о н. Покойный Сильвен в «Арнульфе» покидал сцену почти бегом, ни на кого не глядя…

Р о б е р (продолжая отступать). Это не подходит. Мы хотим видеть все лица до конца пьесы.

М а д а м М о н т а л а м б р ё з. Сара Бернар совсем не уходила со сцены. Она смело оставалась на ней вплоть до момента, когда стихнут аплодисменты.

Р о б е р (отходя еще дальше). Нас публика вызывать не будет. К тому же нам нельзя больше оставаться на сцене.

Ф и л е м о н. Мунэ-Сюлли, великий Мунэ, перед уходом со сцены сначала приближался к рампе…

Р о б е р (теперь он в самой глубине сцены, у двери). Это очень опасно. Впрочем, не стоит перечислять дальше. Мы прошли три метра, отделявшие нас от двери… На эти последние три метра порою уходит несколько лет, причем иногда раз десять все начинаешь сначала. Никто не шевельнулся? Никто не промолвил не слова, не издал восклицания? Раз, два, три…

Б а р б а р а (тихо, не сводя глаз с Жоржа). Никто.

Р о б е р. В таком случае – готово! Мы ушли!
Они скрываются, словно провалившись в люк.
Ф и л е м о н. Очень плохо! Кто же так ходит со сцены!

И з а б е л л а (радостно). Они ушли, Жорж!

Ж о р ж. Да, Изабелла.

И з а б е л л а. Теперь вы сможете жить иначе.

Ж о р ж. Да, Изабелла, я смогу жить иначе.
С улицы доносится глухой звук.
(Вздрагивает.) Что это?

И з а б е л л а (с жестоким спокойствием счастливых людей). Ничего особенного. Это захлопнулась дверца машины.

Ж о р ж (смотрит на нее, бормочет, испуганно улыбаясь). Вы меня пугаете, Изабелла!

И з а б е л л а. Я – это счастье. А счастье всегда немного пугает.

М е т р д о т е л ь (подойдя к ним). Прошу извинения у мсье и мадемуазель, но можно ли наконец подавать ужин?

И з а б е л л а. Да, теперь можно.

М е т р д о т е л ь. Слава богу! (Докладывает как ни в чем не бывало.) Кушать подано.

М е т р д о т е л ь. Ошибаетесь, мадам, ошибаетесь! (Декламирует.)

Холодный обед через полчаса…

Ф и л е м о н (дружески хлопает его по плечу, направляется в столовую под руку с мадам Монталамбрёз). Пустяки, это ничего! Ужин в кругу семьи…