Департамент государственной политики и регулирования в области охоты и сохранения

Окончание таблицы 25.

25. 
    БУРЫЙ МЕДВЕДЬ (Ursus arctos L., 1758)
    

Численность бурого медведя в России, возможно, продолжает увеличиваться. Об этом свидетельствуют материалы, поступившие в ФГУ «Центрохотконтроль» из многих регионов, хотя, чаще, это не результаты учётных работ в масштабе целых субъектов РФ, а, в лучшем случае, оценки на базе учётов (или оценок) на том или ином количестве локальных учётов (ООПТ, охотхозяйств и т.п.) с последующей экстра- или интерполяцией. Не исключено, что скорость роста численности для ряда регионов преувеличена. Вероятность того, что в этом случае имеют место умышленные приписки невелика, поскольку по этому виду почти не возникало спорных ситуаций, связанных с выделением квот добычи – даже в годы неумеренно «сократительной политики», проводимой федеральными экологическими экспертизами. В некоторых случаях увеличение оценок скорее относится к разряду уточнения размеров поголовья (см. ниже, об учёте в Республике Коми), в других - к случаям добросовестного, но формального сложения оценок, полученных от отдельных охотхозяйств, как во времена «формы 2-ТП-охота».

Медведь, как долгоживущий зверь, с невысокой скоростью размножения, может служить примером, по современной терминологии (MacArthus, Vilson, 1967), К-стратегом в решении задачи выживания (Пучковский, 2000), соответственно, численность (и ее оценки) год от года должны изменяться медленно. Однако, особенно, в Сибири, «медленные» изменения характерны для периодов восстановления численности, сокращение же численности медведя может быть быстрым. Так, в «…катастрофический 1962 г….» в Республике Тыва было отстрелено 737 медведей (с большой долей вынужденного отстрела), вместе с павшими от истощения и погибшими от сородичей-каннибалов погибло около 1 тыс. медведей, порядка 2/3 поголовья медведей Тывы (Зырянов, Смирнов, 1994). В 1988 г., например, число случаев каннибализма в Тыве возросло в 3,9 раза и т.д. В Красноярском крае в 2009, 2010 гг. аномальное поведение медведя отмечалось во многих районах. Ситуации с голодающими медведями бывают и в Европейской России, в текущем, 2010 г. в СМИ бывали заголовки типа «Прикамье атакуют голодные звери» - газета «Мир новостей» от 2.11.2010 г. В 2009 г. дефицит корма был в Республике Коми. Мониторинг, основанный только на числе наблюдений, в таких случаях констатирует «угрожающий рост» численности.

Южная граница ареала бурого медведя в Центральном федеральном округе расплывчата; её можно обозначить как «полосу пульсации границ ареала» (Вайсфельд, Баскин, Губарь и др., 2008). Подобного рода характер распространения продолжается в Европейской России и далее, ширина этой полосы – до 300 км, она выклинивается до поперечника менее одного района в Оренбургской области, на границе с вполне устойчивым ареалом в Республике Башкортостан. Многие субъекты РФ, расположенные в этой полосе, включают медведя в региональные Красные книги. Уровень охраны, в целом, от этой меры вряд ли повышается, но мониторинг населения медведя организациями охотхозяйственной сферы прекращается. Между тем, ситуацию в этой сравнительно плотно населённой человеком зоне отслеживать было бы нетрудно и по ней можно было бы в какой-то мере представлять себе процессы, происходящие в условно-сплошном ареале. Сбор сведений по медведю осложнился и в связи с тем, что согласование лимита его добычи теперь не происходит на федеральном уровне. По разным причинам недостаёт сведений или их качество сомнительно и в плотно- и в малонаселённых медведем районах, многие существенные обстоятельства трудно выяснить официальным путём, всё зависит от настроя руководства региональных охотуправлений.

Детали «пограничного» распространения, например, зависимость численности медведя в Брянской области от выпуска медвежат, выращенных из осиротевших детёнышей по методике В. С. Пажетнова (Пажетнов, 1999) или констатация (с полной достоверностью не подтверждённая) появления медведей, от 1 до 3-х, в последние годы на северо-западе Орловской области, регистрация медведей в Тульской области (Барбашов, 2007) узнаются из литературы, СМИ, личных сообщений.

В северной части Центрального федерального округа оценки представляются адекватными реальности. Проведённый в 2010 г. учёт медведя в Тверской области показал некоторое увеличение численности; ответственный за проведение учёта охотовед В.Н.Баранов произвёл обоснованную коррекцию, приняв во внимание возможность повторной регистрации одних и тех же особей. Специалисты ВНИИОЗа оценивают численность медведя в этой области заметно ниже, в диапазоне 1,1-1,4 тыс. зверей (Глушков, Граков и др., 2007), а всего по трем северным областям – 4,02 тыс. (2005), но это представляется менее вероятным. В одной только Костромской области, было около 2,3 тыс. медведей (Тюляндин, 2010).

В Северо-Западном федеральном округе отмечается рост численности, хотя, по крайней мере, в двух регионах – Архангельской и Псковской областях оценки выглядят несколько преувеличенными, не соответствующими природным условиям и данным по смежным регионам. Не исключено некоторое завышение по Вологодской области, хотя к мониторингу ресурса медведя здесь относятся очень серьёзно (исполнитель отчёта Н. С. Манова). По данным ВНИИОЗа в 2003-2005 гг. (Глушков, Граков и др., 2007), в этой области обитает всего 4,5-5,4 тыс. медведей (2003-2005 гг.).

Практически совпадают наши и оценки ВНИИОЗа по Архангельской области (7-8 тыс. особей), но архангельские специалисты настаивают на оценке в 10-11 тыс. медведей, что и представлено в табл. 26. Это слабо согласуется с показателями из смежных регионов. В Республике Коми (ответственный исполнитель В.А.Яковлева), где ранее численность медведя явно занижалась, в 2009-2010 гг. проведены учёты и полученный результат, на наш взгляд, близок к реальности (5,9 тыс. особей), хотя возможен и недоучёт – площадь леса здесь больше, чем в Архангельской области.

В республиках Северного Кавказа и Краснодарском крае оценки численности медведя в целом остаются на прежнем уровне; об общем поголовье точнее судить трудно из-за сложных природных и социальных условий. Значительную роль, как основные обитаемые медведем территории, играют заповедники, а население медведей весьма подвижно соответственно урожаю наиболее привлекательных кормов.

Население медведей Приволжского федерального округа практически стабильно; возможно некоторое завышение оценок ресурсов медведя по двум основным регионам – Кировской области и Пермскому краю. Если в Кировской области регулярно проводились учёты, то из Пермского края поступают лишь одинаковые общие оценки.

В Уральском федеральном округе наибольшие неопределённости были связаны со Свердловской областью. В последние годы там налаживается учёт «… методом картирования следов жизнедеятельности и методом прямого учёта «на овсах»». Общий результат, более 3 тыс. зверей, представляется обоснованным. Однако анализ поступивших данных затрудняется тем, что оценки численности медведей даны по отдельным хозяйствам, без разбивки на муниципальные районы, площади хозяйств не приводятся; их нельзя сравнить друг с другом, со смежными районами других областей без картосхемы расположения охотхозяйств.

В Сибирском федеральном округе по некоторым регионам, особенно по Иркутской и Томской областям, оценки представляются завышенными. Определённое сомнение вызывает и сам факт роста ресурсов медведя в этих областях и в ряде других регионов этого округа. Неясен, по крайней мере, масштаб этого роста. Специалисты ВНИИОЗа (Глушков и др., 2007) в целом по округу дают оценки близкие к нашим, однако по отдельным регионам сами оценки и их обоснование не всегда убедительны. Так, рост численности в Новосибирской области объясняется миграцией медведя из Томской области, где случился неурожай кормов (Гревцев, Даренский и др., 2009). Таким образом, приходится признать, что недостаток корма в «исходном» регионе может сопровождаться ростом численности не только в соседнем малонаселенном медведем регионе, но и регионе «доноре». По-видимому, дело состоит в том, что, в соответствии с методическим подходом специалистов ВНИИОЗа, фиксируется большое число наблюдений зверя, при увеличении его подвижности, растёт «динамическая плотность населения» (Ралль, 1936, 1945). Нельзя также не заметить, что величина общей оценки по Томской области в заметной доле определяется оценкой по Каргасокскому району, самому большому по площади; здесь обилие медведя (2008-2009 гг.) определилось как 0,31 особей/1000 га общей площади охотничьих угодий, в то время как в смежных, очень похожих и больших по площади районах обилие составляло 0,09-0,10 особей/1000 га. Аналогичные параметры, в том же порядке, в пересчете на лесную площадь составляют 0,45-0,15-0,16 особей/1000 га леса. Кстати, средняя плотность бурого медведя в штате Аляска (США) составляет около 0,2 особей/1000 га общей площади; правда, кроме 20,0 тыс. бурых медведей, там обитает еще порядка 100 тыс. черных (барибалов). Данные по Каргасокскому району «завышают» и областные оценки других видов.

В Дальневосточном федеральном округе дополнительной аргументации недостаёт по двум регионам. В Камчатском крае, особо важном в связи со сравнительно интенсивной эксплуатацей поголовья, необходимы актуальные широкомасштабные учёты для подтверждения высоких оценок численности, особенно по Корякскому а.о.

Это относится и к Республике Саха (Якутия). Айыы Уола-Айан (2007) оценивает пределы колебаний численности якутских медведей в 8-16 тысяч; мы согласны с мнением других специалистов, имеющих большой опыт (Сафонов и др., 2008), что реальная оценка лежит в верхней части этого диапазона, возможно, и выше его. По этой огромной территории проанализировано 234 анкеты; общее распределение ресурса оказалось тем же, что и было ранее, но общая оценка – 20 тыс. зверей – представляется завышенной. Возможно, так считают и исполнители – поскольку ссылаются на оценку ФГУ «Центрохотконтроль» по 2007 г. – 14 тыс., хотя и указывают, что население медведя обнаруживает тенденцию к увеличению. Не исключено, что либо сами анкеты, либо процедура их анализа, методически не доработана. Средняя плотность населения медведя на лесную площадь в РФ составляет, если принять оценку численности по 2009 г., 0,23 особи/1000 га. При более осторожной оценке – порядка 0,20-0,21 особи/1000 га. В РС (Я) эта величина составляет, при оценке численности в 20 тыс., 0,14 особей/1000 га, что плохо согласуется с небольшой продуктивностью растительности Якутии. Исходя из этого, нами принята оценка на прошлогоднем уровне – 17 тыс. особей, что, возможно, тоже слишком много.

Численность медведя на Крайнем Северо-Востоке остается спорной. Н.К. Железнов-Чукотский (2007), судя по тексту, относит к нему Чукотский и Корякский а.о., Магаданскую область, север Хабаровского края и даже верховья Индигирки (южная Якутия). Описывая тренд сокращения численности на этой территории, он оценивает численность начала 1960-х годов в 9-10 тысяч, середины 1970-х – в 6-9 тысяч и в начале 1980-х – «не менее 3-4 тысяч, сейчас (т.е. 2004-2005 гг.- Ю.Г.) – порядка 2-3 тысяч», при том, что «бытует мнение, что в последние два десятилетия на одной Чукотке - 5-6 тыс.». Источник последнего утверждения автором не приведен; между тем, по расчетам ВНИИОЗа в 2003-2004 гг. в Чукотском а.о. обитало 1,9 тыс.медведя, по нашим оценкам – 2,0 тыс. (Губарь, 2004). В настоящее же время, на территории, указанной Н.К. Железновым-Чукотским обитает, по нашим данным, на основе региональной документации, без якутской территории, порядка 14-16 тыс. медведей, т.е. больше, чем оценивает этот ресурс упомянутый автор до «резкого падения».

Вообще реальные учеты на той или иной части регионов проводят во многих субъектах округа – Магаданской, Сахалинской и других областях; в Хабаровском крае - путем опроса всех охотпользователей.

Расчеты допустимого изъятия медведя пока далеки от совершенства. Нелегальная добыча превышает легальную вряд ли менее, чем в два раза (по России в целом). Лимиты по РФ, которые выделялись на добычу медведя в предыдущие годы, изменялись мало (приведенные в таблице – 7,5% от численности). Причина этого, прежде всего в том, что общий объем легальной добычи, за исключением нескольких регионов, также колебался мало и составлял обычно 30-40% от квоты (в таблице 35,8%). Поэтому редко применялись и коэффициенты успешности охоты. Поскольку специальной формы отчетности по способам добычи медведя не было, определить истинное количество так или иначе добытых зверей сложно.

В Центральном федеральном округе преобладает охота на овсах, в последнее время расчет добыча на приваде; на берлогах добываются (легально) единицы, менее 10%.

В Северо-Западном федеральном округе практикуется в ряде регионов весенняя охота – наиболее избирательная, в положительном смысле; преобладает также охота на овсах; легально на берлогах добывается столько же, но нелегальная охота этим способом развита сильнее, вплоть до архаичной экстремальной охоты с рогатиной.

В Северо-Кавказском федеральном округе может иметь место весенняя охота в субальпике; берложный период там очень короток, охоты на берлоге практически нет, да и легальная добыча ничтожна.

В Приволжском федеральном округе, в Пермском крае и, видимо, в Кировской области, охота на берлоге занимала хоть и уступающее другим способам, но все же заметное, возможно до 15%, место.

В Уральском федеральном округе – примерно то же соотношение. В Сибирском федеральном округе заметное место занимает охота «на солнцепеках», ее значение увеличивается; охоту на берлогах можно оценить также в 15, скорее даже в 20% или более от общей добычи.

В Дальневосточном федеральном округе, как минимум, в 2-х регионах, Хабаровском и Приморском краях, охота на берлогах нередко имеет место в связи с тем, что там охотятся, именно на берлогах, на белогрудого медведя. Берлоги последнего могут размещаться в дуплах крупных деревьев, что редко отмечается для бурого, но важно, что целенаправленно ищут спящих медведей; все же доля от добычи по округу в целом вряд ли составляет 10-15%.

Таким образом, количество бурых медведей, добытых легально на берлоге в достаточно характерном сезоне 2008-2009 гг., оценивается в 400-800 голов, для России в целом, в среднем – 600 медведей. По свидетельству В.С.Пажетнова, в случае поиска берлог с собаками, легче обнаруживаются берлоги с родившими медведицами. Однако, надо принимать во внимание, что в упомянутых выше регионах Приволжского федерального округа, в Архангельской области и, несомненно, во многих других областях, для последующей организации коммерческой охоты еще в период залегания намечаются места берложения самцов, особенно крупных. Если допустить, что на берлогах добываются исключительно самки, то на всех охотах тогда – почти исключительно самцы, поскольку, судя по лицензиям, легально самцов добывается порядка 80 и более процентов. Таким образом, получается, что на берлогах легально добывается, вряд ли более 300 медведиц (наше мнение – не более 250), причем с новорожденными медвежатами, т.е. со второй половины января – не более 150-200. Чем более «гуманна» добыча еще беременной медведицы, по сравнению с только что родившей детенышей по 0,5 кг – неясно. Закрывать вообще охоту на берлогах – значит увеличивать опасность случайного, при сезонных охотах на копытных, при лесозаготовках, подъема медведей из берлог и, соответственно, увеличивать количество шатунов – к 31 декабря медведь уже облежался, новую берлогу построить трудно – особенно медведице. Надо заметить, что и большинство самок копытных животных добываются беременными.

Гуманизм – система воззрений, ставящая, по определению, интересы человека, каждого и всех, выше всего. Негуманно, запрещая охоту на берлоге по прихоти несведущих людей, отнимать заработок у других людей, хотя, как сказано выше, легальная добыча медведей на берлоге очень мала, а общая численность их такова, что они нападают на людей в центре Сыктывкара (см. «РОГ» от 29.09.2010).

Необходимо принимать во внимание особые условия России, страны в целом, с низкой продуктивностью угодий, с периодическими неурожаями кормов и увеличением количества опасных контактов людей с хищниками. Защитники охотника – собаки – могут быть таковыми только в случае, если они знакомы с медведем, не боятся его, «притравлены» по нему; в противном случае, испугавшиеся медведя собаки создают уже угрозу для охотника, бросаясь к нему и прячась за него.

Таким образом, можно заключить, что ресурсы медведей в России находятся, в большинстве субъектов РФ в относительно благополучном состоянии. Однако многие зоологи и охотоведы неоднократно обращали внимание общественности и руководства на проблемы, связанные с медведем (весенняя охота, берлоги, Камчатка, угроза имуществу и жизни людей, браконьерство, торговля желчью и лапами и т.д.). Поэтому по многим основаниям важен, скорее необходим качественный мониторинг населения медведя.

В системе Госохотучета России слежение за ресурсами медведя проводилось согласно «Методическим указаниям по определению численности бурого медведя» (Губарь, 1990); почти те же способы учета приведены и в методике И.С.Козловского (1990), кроме того, применялись и многие региональные методики. В настоящее время требуется модернизированное, включающее учеты во всех ландшафтах России, применение современных технических возможностей, по обоим видам медведей методическое пособие, а также достаточно информативная документация по медведю и динамике важнейших для него элементов среды, отношениям в сфере хозяйства.

Таблица 26.