Книга о помощи СССР египту в военном противостоянии с Израилем Москва 2001 ббк 66. 4(0) В49 Тогда в Египте

В ОДНОЙ ЛЯМКЕ СО ВСЕМИ

После получения приказа о зарубежной командировке и формирования технического дивизиона, перед его коман­диром Назаретяном P.P. и мною - его заместителем по по­литической части - встала задача: подготовить личный со­став, сплотить его в единый коллектив, укрепить воинскую дисциплину и повысить боевое мастерство и уровень вла­дения техникой.

Трудность заключалась в том, что люди прибыли из различных частей, и многих мы совершенно не знали. Кро­ме того, 80% личного состава и 60% офицерского состава не соответствовали специальности и работу нашего ком­плекса совершенно не знали. Большую озабоченность вы­зывал личный состав взвода подвоза, который был тоже набран из различных частей. В этом подразделении не сложился еще настоящий воинский коллектив, да и сам его командир старший лейтенант Чекалов Ю.Н. не имел опыта работы с людьми. Все эти и другие вопросы настораживали командование дивизиона. Сроки были весьма короткие, так что весь этот период был насыщен различного рода меро­приятиями, имевшими целью изучение материальной части и совершенствование боевого мастерства, укрепление во­инской дисциплины, материальное обеспечение, культур­ное проведение досуга, (прослушивание радио, чтение га­зет и журналов, просмотры кинофильмов и др.), медицин­ское обеспечение и т.д.

А для этого необходимо было изучить индивидуальные особенности каждого члена коллектива, выбрать оптималь­ное время для проведения тренировок и отдыха.

На протяжении всего периода службы, на всех ее эта­пах и во все ее моменты необходимы были четкие скоординированные действия, что могло быть достигнуто благодаря огромной профессиональной и воспитательной

работе. При подготовке и проведении вышеуказанных мероприятий проводились собрания с офицерским соста­вом, сержантами и личным составом. Были тщательно подобраны партийный и комсомольский активы во главе с секретарями. Были подобраны комсгрупорги и редакторы боевых листков.

Секретарем первичной партийной организации был из­бран капитан Аверьянов Василий Александрович, а его за­местителем - капитан Милинис Владимир Владимирович. Секретарем комсомольской первичной организации был из­бран рядовой Алейников Петр Владимирович. Было избра­но комсомольское бюро в составе сержанта Костенко А.С., мл. сержанта Шлюшкина А.С., сержанта Лобова В.И., сер­жанта Стрельника В.П., Комсгруппоргами были избраны Зе-нищев В.И., рядовой Михайлов B.C., рядовой Лосев В.А., рядовой Рожин Б.Н. Агитаторами были назначены сержант Поряков В.П., рядовой Панов В.М., ефрейтор Ахмеров И.Х., рядовой Рапай Ю.А.; редакторами боевых листков - рядо­вой Романович В.П., рядовой Задесенец Н.Г., рядовой Со­колов В.В., ефрейтор Ступко А.А.

Работа партийных и комсомольских организаций была подчинена решению поставленной задачи. Партийный и комсомольский актив являлись вожаками и примером для всего личного состава на протяжении всей службы и в са­мые решающие моменты во время боевых действий или в других напряженных и ответственных ситуациях. В связи с тем, что все эшелоны в пути следования были радиофици­рованы, регулярно выпускалась радиогазета. Несмотря на тщательное планирование всех операций и попытку преду­смотреть все возможные варианты, неожиданно возникали различные проблемы и вопросы, оперативному решению которых всегда способствовали начальник политотдела Пробылов И.В., майор Назаров, майор Зубов В.А. и капитан Логачев B.C. Они регулярно посещали дивизион и оказыва­ли всевозможную помощь. Неоценимая работа проводилась командиром дивизиона Назаретяном, который держал под контролем ситуацию и все вопросы, касающиеся личного состава. Важнейшими вопросами, как всегда, являлись бое­готовность, дисциплина, обеспечение личного состава пи­танием и всеми видами довольствия, медицинское обслу­живание, техника безопасности и т.д.

Все это положительно сказалось в нашей дальнейшей работе. Еще перед отправкой в ОАР на полигоне в короткие сроки было выпущено 52 ракеты при учебных стрельбах без единого отказа в работе и без замечаний со стороны ко­мандования. После успешного выполнения первоначальной задачи личный состав отправился в ОАР в количестве 10 офицеров и 14 сержантов и солдат. В пути следования в наш дивизион зачислили еще 51 человека, в основном шо­феров. Сразу возник вопрос укомплектования отделений, расчетов, а также обучения их боевой работе. В это же время была получена боевая техника и 3 боевых комплекта ракет.

Времени для освоения навыков и реализации пере­численных выше задач, по существу, не было, если не считать 3-х суток, проведенных в пути следования. Впе­реди предстояли боевые действия. График занятий был очень плотным, офицерский состав принимал зачеты с оценками. Использовались различные формы занятий, например, устраивали викторины по знанию техники, что способствовало выявлению деловых и моральных ка­честв личного состава. Офицеры, специалисты разрабо­тали сокращенные графики проверок КИПС и приведения всех технических средств в боевую готовность. Было ор­ганизовано выступление лучших операторов, номеров, они делились опытом работы на полигоне. Ежедневно подводились итоги учебы, анализировались ошибки, что усиливало эффективность занятий.

Много работы выпало нашему фельдшеру рядовому Красницкому В.Б. Тяжелые климатические условия могли вызвать эпидемии желудочно-кишечных заболеваний и массовые поражения кожи из-за укусов полчищ комаров. Постоянные профилактические мероприятия различной на­правленности снимали или существенно снижали влияние указанных факторов.

По прибытии в Александрию каждый член коллектива, каждый солдат знал, что ему делать, и поэтому никакой суеты не было. Были сформированы колонны и назначены ответственные за них, был проработан и вопрос охраны ко­лонны на марше. Быстро разгружалась техника, имущество, своевременно формировались и отправлялись колонны по местам назначения.

При разгрузке особенно отличился крановщик рядо­вой Кельин В.И. Он несколько суток подряд работал на кране с большим энтузиазмом и сноровкой практически без отдыха. Вся техника и имущество были разгружены в предусмотренный срок. Особенно отличились в работе Ахмеров И.Х., Стрельников В.П., Нозуренков С.П., Леукин А.Н., Алейников П.И., Истошин Г.В., Костенко А.С., Романович В.П. и многие другие. Особенно хочется отметить большую организаторскую и четкую работу командира дивизиона Назаретяна. Он руководил разгрузкой, формировал ко­лонны, инструктировал водителей и отправлял по местам назначения. Конечно, было непросто: чужая страна, не­известная местность, ночное время, никакого освещения. Четко работали все. Нельзя не отметить начальников колонн старших лейтенантов Малиниса В.В. и Работнова В.А., води­телей Талипова Н.Х., Ступко А.А., Иванчишина Д.К., Ло­бова В.И., Морозова В.А. и других. Все четко выполняли команды, никто не жаловался на трудности.

На второй день был развернут технологический поток по полевому варианту, и началась боевая работа. В очень короткие сроки была организована служба быта и медицин­ское обеспечение.

В период с 8-го по 20-е марта в соответствии с планами командования нашим техническим дивизионом было подго­товлено (собрано и покрашено) и выдано более 80 ракет. Личным составом взвода подвоза были совершены дли­тельные марши с перевозкой в таре № 1 около 200 ракет. Кроме того, было перевезено большое количество тылового имущества. Перевозили боевую технику советских и еги­петских огневых дивизионов. Ездили в ночное время без освещения. Приходилось работать сутками без отдыха, а иногда и без нормального питания. К тому же дороги посто­янно засыпало песком. Несмотря на длительные рейсы, вынужденный сбой режима питания и отдыха, водители с поставленной задачей справились успешно.

Как следует из сказанного выше, перевозились ракеты в разобранном виде, в таре № 1. Быстрая сборка, покраска и массовая выдача ракет стала возможной благодаря тому, что основной костяк дивизиона - 10 офицеров и 14 сержан­тов и солдат - прошли специальные занятия и были хорошо подготовлены к боевой работе. Каждый из них знал все

операции процесса и мог заменить любого из цепочки. Ра­боту по сборке ракет надо было выполнять очень быстро, так как в любой момент можно было ожидать налета само­летов противника. Таким образом, правильно рассредото­чив обученный личный состав среди слабо квалифициро­ванных членов коллектива, в условиях новой передислока­ции и массовой выдачи ракет одним расчетом КИПС, уда­лось добиться высокой производительности потока - одна ракета в час. Руководящий актив работал самоотверженно, смог мобилизовать весь коллектив на интенсивный труд, в результате невозможное стало возможным.

22 марта 1970 г. дивизион передислоцировался из Ам-рина в Кайро-Уэст, где развернул технологический поток с производительностью 16 ракет в час. Технический дивизион своевременно обеспечивал боевые дивизионы ракетами, своевременно производил проверки на огневых позициях. Водительский состав, кроме подвоза ракет в боевые диви­зионы, часто перевозил их технику на другие места пере­дислокации. Изменение огневых позиций боевых дивизио­нов способствовало успешному выполнению задуманных операций.

Кроме подготовки и подвоза ракет на огневые позиции технический дивизион систематически перевозил боевую технику египетских дивизионов. Таким образом, многие из личного состава технического дивизиона постоянно нахо­дились на огневых позициях боевых дивизионов и также подвергались опасности попасть под бомбежку.

В период ведения боевых действий расчеты КИПС более 15 раз выезжали в приканальную зону (зону Суэц­кого канала) для проверки ракет прямо на пусковых уста­новках, а водители постоянно находились в боевых диви­зионах. И здесь показали свое умение, мастерство и сме­лость старшие лейтенанты Милинис, и Работнов, номера расчетов Поряков В.П., Алейников П.В., Романович В.П., Истошин Г.В. и Быстрое В.В. Они успешно справлялись с поставленными задачами. Все ракеты (13 штук), пущен­ные по самолетам противника, сработали без отказа, по­разив заданные цели. Это результат длительной и тща­тельной работы.

Командир боевого дивизиона - Герой Советского Союза - Попов Константин Ильич целовал и горячо благодарил

командира технического дивизиона Назаретяна за отлично подготовленные ракеты. И до сегодняшнего дня все офице­ры боевых дивизионов при встрече крепко жмут руки и бла­годарят за подготовку и подвоз ракет и другую помощь. И это понятно: успех в решении крупной задачи зависит от работы каждого участника операции. Каждый момент здесь важен, пустяков нет. Я горжусь тем, что мне пришлось слу­жить вместе с этими героями. Я многому научился у них.

В.В.Толкачев

НА БОЕВОЙ ВАХТЕ В ПОРТ-САИДЕ

Вспоминается лето 1967 года. С началом египетско-израиль­ских боевых действий в Средиземное море для боевой работы го­товились и отправлялись из Севастополя корабли для усиления нашей эскадры, уже находившейся там. Об этом было довольно широко известно, и многие на флоте хотели испытать себя в на­стоящем деле. На кораблях было много молодежи, которая стре­милась в открытое море, хотела увидеть новые страны и получить новые впечатления. Лавры фрегата «Паллада», где прекрасно описана романтика дальних морских путешествий и приключений, многим не давали покоя.

На моем корабле (эскадренном миноносце «Отзывчивый»), стоявшем в это время в заводском доке, прошли по всем боевым частям собрания личного состава, и на мое имя поступили рапор­ты с предложениями ускоренно ввести корабль в строй и добиться направления в Средиземное море.

Утром при докладе командиру бригады я высказал желание экипажа быстро закончить ремонт и уйти на боевую службу. Ком­бриг воспринял это «с улыбочкой», но пообещал доложить по на­чальству. Однако, вышестоящими начальниками наш патриотиче­ский порыв тогда поддержан не был.

В этот период дома я бывал редко, так как кроме многих дел на корабле у меня много времени отнимала подготовка к экзаме­нам в Военно-Морской Академии, где я заочно учился в то время. В конце октября 1967 года я уехал в Ленинград, где сдал экзамены за первый курс. Поездка в Ленинград запомнилась еще и тем, что она совпадала с пышным празднованием 50-й годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. Возвратился я в Сева­стополь накануне 1968 года.

Этот год ознаменовался многими событиями. После выхода из дока корабль был поставлен у минной стенки для завершения ре­монта и последующего проведения ходовых испытаний. Из 230 человек по штату на корабле было всего 90 офицеров и матросов.

Поэтому самым трудным был вопрос укомплектования эсминца личным составом, особенно офицерами. Сверхсрочники почти полностью отсутствовали. В апреле ремонт был закончен, подо­шло время выхода в море, а личным составом он так и не был укомплектован. Пришлось создавать временные группы специали­стов, снимая их с других кораблей. С их помощью провели ходо­вые испытания, и корабль снова стал к минной стенке. Когда он был полностью укомплектован офицерским составом, приступили к отработке курсовых задач с целью подготовки к выходу на боевую службу.

После интенсивной подготовки эсминец 25 октября 1968 г. вышел из Севастополя в боевой поход. Черное море и проливную зону (Босфор и Дарданеллы), а затем и Мраморное море прошли нормально, но в отдельных местах обстановка была напряженная из-за большой интенсивности движения судов разных стран.

Боевая служба началась в известной всем морякам (кто нес службу в то время в Средиземном море хоть раз) точке № 5 (юж­нее Греции). А через день я получил указание следовать в военно-морскую базу Египта - Порт-Саид. Там я приступил с начала нояб­ря 1968 года к выполнению боевых задач, поставленных перед кораблем для содействия египетской стороне в боевых действиях против Израиля. Среди этих задач были: огневая поддержка мор­ской пехоты, высаживаемой с десантных кораблей, разведка в восточной части Средиземного моря и др.

В Порт-Саиде командир нашего дивизиона капитан 1 ранга Букин и я нанесли визит командиру военно-морской базы - госпо­дину Саиду (носившему по случайному совпадению имя подчинен­ной ему военно-морской базы), который, в свою очередь, на сле­дующий день нанес ответный визит на наш корабль. Этот дипло­матический ритуал - обмен визитами - был для меня первым та­ким опытом, но все прошло нормально, а сам командир военно-морской базы господин Саид произвел хорошее впечатление. Как потом я узнал, он учился в СССР и симпатизировал нашей стране, хотя и не демонстрировал этого.

Командиром базы он был назначен после того, как, будучи ко­мандиром дивизиона ракетных катеров советской постройки, ус­пешно провел бой против израильского эскадренного миноносца «Эйлат» и потопил его. В дальнейшем он оказался одним из пер­спективных руководителей ВМФ Египта.

Перед Октябрьскими праздниками меня с двумя офицерами пригласил к себе домой советник командира базы капитан 1 ранга

Старшинов. В непринужденной обстановке мы ближе познакоми­лись и обменялись полезной для всех нас информацией. А 7 нояб­ря я пригласил советников с семьями на корабль, и мы вместе от­праздновали этот день.

На рейде перед входом в Суэцкий канал, где было определе­но постоянное место для нашего корабля, ежедневно проводились учения и тренировки по связи, а по карте - подготовка к высадке и огневой поддержке десанта, сопровождавшаяся периодически фактическим спуском на воду десантных средств.

Израильтяне систематически обстреливали зону канала из ар­тиллерийских орудий, постоянно совершали авиационные налеты, поэтому на корабле часто приходилось играть боевую тревогу.

Наиболее ярким эпизодом за период пребывания корабля в Порт-Саиде было участие в учебной операции «Вихрь» совместно с судном-разведчиком типа рыболовного траулера. Разведчик по­ходил часа два курсом, фиксируя состояние средств ПВО Израиля в спокойном состоянии. Затем примерно в час ночи вышли в ис­ходную точку для прохождения вдоль территориальных вод Из­раиля. Ночь была темная, изрядно штормило. Командование эс­кадры уже начало о нас беспокоиться. Корабль был однотипным с ранее переданным Египту эскадренными миноносцами из состава Черноморского флота. Поэтому существовала опасность, что из­раильтяне могут нас атаковать и потопить в отместку за потоплен­ный египтянами «Эйлат». Тем более, что в это время с Каирского аэродрома бомбардировщики имитировали налеты на израиль­скую территорию, побуждая ПВО Израиля к раскрытию своих по­зиций, которые и фиксировал траулер-разведчик.

В конце февраля 1969 года корабль перешел из Порт-Саида в Александрию, где планировалось пройти легкий ремонт и докова-ние. Судоверфь в Александрии была модернизирована (практиче­ски заново построена) с помощью Советского Союза, на ней пла­нировалось строить небольшие суда и ремонтировать военные корабли, в том числе и крупные, по заказам ВМФ СССР. Как раз первым из боевых кораблей, который прошел ремонт и докование на этой верфи и был мой «Отзывчивый».

После выхода из дока и за два дня до ухода корабля из Алек­сандрии в Севастополь на корабле мы устроили прощальный ужин, на котором были директор судоверфи, его консультант - советский специалист Иванов и мой однокашник по училищу имени М.В.Фрунзе - командир бригады подводных лодок В.Шакуло. Прием прошел в весьма дружеской обстановке, мне и нескольким офице-

рам директор судоверфи подарил наручные часы, а мы преподнес­ли флотские сувениры - модели парусников и вымпел «ОАР-СССР», что особенно пришлось к месту и времени, так как директор был председателем Общества египетско-советской дружбы.

Все эти события совпали с датой моего сорокалетия. А через два дня мы были уже в море на пути из Александрии в Севасто­поль. Корабль наш шел легко - его корпус был чист после докова-ния, и он стремился поскорее вернуться домой! У причала нашей родной минной стенки - нас встречало начальство, наши семьи и духовой оркестр. А на другой день я уже в кругу своей семьи отме­чал свой день рождения.

К 20 апреля 1969 года я собрался было ехать в Ленинград сдавать экзамены за второй курс Военно-Морской Академии, но неожиданно мне было приказано подготовить корабль к выходу снова в Средиземное море для участия совместно с кораблями египетского флота в учениях, в том числе в артиллерийских стрельбах по берегу. Выход был назначен на 13 мая 1969 года, прибытие в Александрию - 15 мая 1969 года.

В 10 часов утра 13 мая 1969 года корабль вышел из Севасто­поля, прибыл в назначенный срок в Александрию и сразу присту­пил к проведению показательных стрельб для командного состава флота в районе Абу Кира. Первую подготовительную стрельбу провели еле-еле на оценку «удовлетворительно», чему сами уди­вились. После анализа установили, что карты, которыми мы поль­зовались, были устаревшими, не соответствующими береговым ориентирам, которые мы использовали в качестве вспомогатель­ных точек наводки. Пришлось провести еще один выход на трени­ровку, но без фактической стрельбы.

В день показательных стрельб погода выдалась у Абу Кира превосходная. Стрельба во всех отношениях была проведена на «отлично». По окончании стрельбы первыми нас бросились по­здравлять египетские офицеры.

В Александрию мы возвратились с чувством исполненного долга. Успех сопутствовал нам и в совместном учении с кораблями египетского флота. 15 июня мы возвратились в Севастополь, а че­рез несколько дней я уехал в Ленинград сдавать экзамены за вто­рой курс и погашать другие задолженности по учебе, которые на­копились за этот период.

Н.Ф.Федоренко

У ИСТОКОВ ВОЕННОЙ СВЯЗИ В ЕГИПТЕ

22 февраля 1970 г. меня вызвали к Начальнику управления ор­ганизации оперативной связи ГШ, генерал-майору Безручко П.С., у которого мною был получен приказ сдать должность и быть готовым отправиться в заграничную командировку в должности заместителя начальника связи по радио. Инструктаж и конкретные задачи я по­лучил от старшего офицера радиоотдела полковника Иванова А.А., в настоящее время генерал-полковника в отставке. Из беседы я по­нял, что меня направляют в Египет (ОАР) в распоряжение Главного военного советника генерал-полковника Катышкина.

На базе полевого узла связи ГШ из частей связи центрального подчинения был сформирован узел связи, который должен был в Египте обслуживать аппарат Главного военного советника. На эту структуру возлагались очень большие задачи, поскольку за преде­лами нашей страны функционировала крупная группа военных со­ветников, и поддержание устойчивой связи с нею придавалось большое значение. Многих офицеров и старшин, которыми ком­плектовался узел связи, я знал лично по службе. Это были масте­ра своего дела, специалисты высокой квалификации. Формирова­ние узла связи закончили к исходу дня 24 февраля, технику замас­кировали под сельскохозяйственные машины и выстроили в мар­шевую колонну.

Ночью 25 февраля весь отряд прибыл на московскую грузо­вую станцию «Красная Пресня», где и погрузился в полном соста­ве в эшелон, а утром мы уже были далеко от Москвы. Все дела­лось в обстановке повышенной секретности. Маршрут следования был известен коменданту железнодорожной станции только на один перегон до смены локомотивной бригады. Во время следова­ния было очень мало остановок, нас везли быстро, так что 27 фев­раля мы были уже в порту г. Николаев.

По прибытии техника была быстро разгружена с платформ и переправлена на причал, где ее уже ждал огромный теплоход «Александр Пушкин». Его многоярусные трюмы поглотили маши-

ны, вооружение, личный состав не только нашего узла связи, но и других подразделений войск ПВО, которые следовали вместе с нами в одном направлении.

Когда закончилась хлопотная и утомительная погрузка на мо­розе с пронизывающим ветром, всех нас переодели в гражданскую одежду, и у трапа мы сдали все, что могло выдать в нас советских военнослужащих - форму, документы, письма, записные книжки и пр. Это как-то отрезало от привычного бытия и сулило что-то не­обычное, к чему следовало подготовиться. Благо несколько дней пути должны были позволить свыкнуться с мыслью, что жить и служить придется вдали от родимых пенатов.

Морской переход прошел спокойно, нам даже удалось кое-как отдохнуть во время не столь уж длительного путешествия, хотя показываться на Божий свет мы не могли по понятным соображе­ниям. Время прошло быстро, и вот в первые дни марта теплоход «Александр Пушкин» бросил якорь в египетском порту Александ­рия. Всего несколько дней назад в Николаеве был мороз 18 граду­сов, от которого еще не все отошли, а в Александрии было 18 гра­дусов тепла, что всех нас удивило и очень обрадовало. Многое здесь было новым, даже экзотичным, особенно на фоне быстрой смены декораций. Ехали мы делать привычную работу, но душу каждого томили ожидания и предвкушения неизведанного, знаком­ство с которым началось сразу по высадке, хотя вникать в детали было некогда. Ведь сразу же по прибытии активно приступили к разгрузке техники, ее маскировке и построению в походную колон­ну прямо на причале. Тут же нас переодели в египетскую военную форму, и людей с этого момента можно было узнавать только в лицо, поскольку никаких знаков различия не было, командиры и подчиненные смешались в общей массе, издалека неотличимой от египетской воинской части. Перед самой отправкой мы получили суточный сухой паек египетской армии, в который входили неве­домые для нас доселе фрукты и напитки.

Ночью мы колоннами вышли за пределы порта и утром сле­дующего дня прибыли в оазис, в зеленую зону посреди еще спя­щей пустыни. Светлое время пробыли под листвой пальм, где за­нимались перекрашиванием техники в песочный цвет - цвет пус­тыни. С наступлением темноты группами по 3-4 машины без света, соблюдая маскировку, с интервалом в 200-300 м двинулись по ав­тостраде Александрия - Каир. Дорога слабо освещалась лунным светом, местами встречались песчаные заносы, очень напоми­нающие в темноте наши снежные. На непривычно темном афри-

канском небе совсем низко над головой висели неправдоподобно огромные и яркие звезды, которые, казалось, можно рукой достать.

Марш проходил спокойно, двигались довольно быстро, хотя из-за темноты и плохой видимости дистанция между машинами увеличивалась, и колонна растянулась на несколько километров. Связь в колонне поддерживалась по радио, начальник колонны, находящийся в головной машине, оповещался замыкающим о про­хождении ориентиров. Ночью при подъезде к Каиру колонну встре­тили офицеры оперативного отдела Главного военного советника, которые вывели нас в район боевого развертывания.

До нашего прибытия радиосвязь Главного военного советни­ка обеспечивалась небольшой группой связистов. Они имели ав­томатическую засекреченную телеграфную связь, которая велась по арендованному в ОАР радиоканалу. Командовал группой май­ор Дудкин, в нее входили также Ворсин М.И., Кавнацкий Г., Вол­ков Б.И., Величко А.И. и другие.

Прибыв на место, приступили к развертыванию в подготов­ленных капонирах средств радио и проводной связи. Через пять часов все средства связи приступили к работе, и начался радио­обмен по намеченной программе.

Вначале телефонная радио ЗАС высокой гарантийной стой­кости была установлена без открытого выхода в эфир. Обеспечи­вали радиоканал инженер ЗАС Петрик С., радиотехник Аврамен-ко Е.А. и радиомеханик Алещенко Н.В.

Позже по этому же радиоканалу проходили переговоры быв­шего в ту пору Председателем Совета министров СССР А.Н. Косы­гина, посетившего Египет с официальным визитом, с Л.И.Брежне­вым, находившимся тогда в Тбилиси. По окончании сеанса связи А.Н.Косыгин нашел время заехать на узел связи и выразить благо­дарность связистам за отличную работу. Впоследствии этот ра­диоканал использовали тогдашний Председатель Верховного Со­вета СССР Н.В. Подгорный, секретарь ЦК КПСС Б.Н.Пономарев, начальник Генерального штаба маршал Советского Союза Заха­ров М.В., замминистра обороны Соколов С.Л., Первый секретарь ЦК ВЛКСМ Тяжельников Е.Н., космонавты Валентина Терешкова и Андриан Николаев.

Особо хочется отметить высокую ответственность и профес­сиональное мастерство связистов Авраменко Е., Мартьянова А., Волкова Б., Величко А., Кавнацкого Г., проявленные ими при орга­низации и установлении каналов связи. Большой вклад в обеспе­чение защиты радиосвязи от утечки информации внесли майоры

Корсунов В.В. и Тихоненко В.А.; секретность телефонной и авто­матической телеграфной связи обеспечивали инженеры ЗАС Пет­рик С., Юрин В., Лагутин П., Корпусенко, Иванов Ф.С. и другие. Быт этих специалистов поддерживался общим любимцем службы свя­зи, всегда проявлявшим большую смекалку и армейскую находчи­вость, начальником тыла капитаном Коваленко М.Н. Благодаря ему личный состав вовремя был накормлен, обут, одет и обеспе­чен боекомплектом.

Функционирование Полевого узла связи при Главном военном советнике в ОАР поддерживалось усилиями следующих офицеров: начальника связи (полковника Гамова В.А.), замначальника связи по радио (подполковника Сидоренко Н.Ф.), начальника узла связи (подполковника Козленко), замначальника узла связи по технике (майора Корсунова В.В.), начальника центра ЗАС (майора Тихо­ненко Е.А.), замначальника узла связи по политчасти (майора Ще­голя О.Б.).

В состав узла связи входили отделения автоматической те­лефонной и автоматической телеграфной ЗАС (майор Тихоненко Е.А.), отделение проводной телефонной связи и автоматическая телефонная станция (майор Иванов Ф.С), отделение радиоприем­ных устройств, отделение радиопередающих устройств большой мощности, отделение приемо-передающих устройств средней мощности (майор Новосадюк), отделение почтово-фельдъегерской связи, отделение автономных электросиловых установок.

Организация связи предусматривала обеспечение проводной связи со всеми частями советских войск; проводной связи со всеми советниками военных округов и полевых армий ОАР; фельдъегер­ской почтовой связи, в том числе доставку газет, писем и т.п. во все части советских войск на территории ОАР; телефонной ЗАС по ра­дио Каир - Москва; телеграфной ЗАС по радио Каир - Москва (2 канала); шифрованной связи по радио Каир - Дамаск; Каир - Алек­сандрия; Каир - Красноморский военный округ; Каир - Асуан; функ­ционирование радиосети Т-600 (ЗАС) Каир - 5 эскадра кораблей.

Через старшего советника по связи, генерал-майора Фетисова я получал задания по разработке радиоданных для местных ра­диолиний на территории ОАР, для взаимодействия между частя­ми. Большую помощь в этом мне оказывал переводчик-арабист Горячкин Г.В. Управление войсками и взаимодействие между час­тями осуществлялось скрытно, четко и слаженно. Радиосвязь с Москвой была организована с использованием международных позывных и частот, выделенных для ОАР. Работать приходилось

бок о бок с солдатами-египтянами, обучавшимися в советских ву­зах. Тесные контакты с ними очень облегчали каждодневный труд, а общее дело, знание языка с их стороны и нашей техники помога­ли решать любые задачи в самые короткие сроки.

Для организации связи с войсками приходилось лично выез­жать в Красноморский и Асуанский военные округа, посещать со­ветские полки истребительной авиации, бригады ПВО, авиаэскад­рильи радиоэлектронной борьбы, корабли 5-й эскадры.

В качестве единственного документа, удостоверяющего лич­ность, я имел мандат, выданный египетским подполковником Бар-диси, ответственным за размещение советских военных в Египте. В этом документе было по-арабски от руки написано, чтобы предъявителю настоящего удостоверения оказывались всемерная помощь и содействие. И, надо сказать, что эта бумага действовала в тех случаях, когда приходилось прибегать к ней, хотя солидного впечатления она не производила.

Работа текла своим чередом, и к ее особенностям удалось адаптироваться довольно быстро. Трудности были в другом. Очень тяжело переносился непривычный для нас жаркий климат. По этому поводу наши острословы сочинили стихотворение, затем переложили слова на мелодию песни о зайцах из кинофильма «Бриллиантовая рука» и под гитару напевали ее в часы досуга. Один из куплетов запомнился: «Это вам не Гагры и не Геленджик. Изнывает в Африке русский наш мужик...».

С тех пор прошло тридцать лет. Многое забылось, потеряло остроту восприятия. То, что казалось тяжким и угнетающим, сей­час приятно вспоминается как ничего не значащий эпизод. Тогда казалось, что дни, недели, месяцы тянулись мучительно долго. Но время на месте не стояло. В июне 1971 года я получил приказ при­быть в штаб дивизии ПВО. Там мне сообщили, что я должен встретить замену, ввести вновь прибывающих в курс дела, пере­дать дела, технику и быть готовым к отправке на Родину. Сроки были определены, как всегда, предельно сжатые. Я был назначен начальником эшелона. В этом качестве пришлось разместиться в каюте люкс № 1 на теплоходе «Россия».

Замена прибыла вовремя, передача дел прошла нормально, потери связи не наблюдалось. И вот нехитрые пожитки собраны, чемоданы упакованы, настал час прощания с Египтом. Из мест со­средоточения нас привезли в Александрийский порт, где нас ожи­дал теплоход «Россия». По прибытии на теплоход, как и положено, установил контакты с капитаном и его помощниками, выяснил об-

становку и довел их требования и рекомендации до сведения личного состава.

На этот раз людей разместили по каютам теплохода, так что возвращались мы на Родину не спрятанные в трюмах, а под видом туристов. Поэтому имели легальную возможность любоваться мо­рем, встречными кораблями, видами Босфора... Незаметно проле­тело время, и вот мы уже стоим на внешнем рейде Одессы. Одна­ко теплоход швартоваться не стал, а подождав некоторое время, взял курс в открытое море. Уйдя за горизонт, корабль изменил курс, и мы прибыли в Николаев, откуда и начиналось наше путе­шествие к берегам Африканского континента.

Все мы благополучно сошли на берег. На этом наше морское путешествие, которое было куда приятнее первого, закончилось, даже жаль было расставаться с красавцем-кораблем. После ка­рантина нас поездом доставили в Москву, где на базе полевого узла связи Генерального штаба произошло расформирование на­шего эшелона и откуда личный состав был направлен в те части, из которых был командирован.

Не все вернулись домой. Были и горькие потери. Вечная сла­ва героям, которым не довелось увидеть Родину!

По возвращении многие продолжили службу в Вооруженных силах. Их судьба, к сожалению, мне не известна. Лично я после возвращения из Египта прослужил еще четыре года в аппарате Начальника войск связи Министерства обороны и в 1975 году был уволен в отставку по болезни.

В настоящее время проживаю в г. Химки Московской области. Поддерживаю связь со многими из тех, кто служил в Африке и в других не менее экзотических местах, куда забрасывала нелегкая военная служба. Прошу извинения у тех, чьи имена, отчества, фа­милии выпали из моей памяти, но я помню их лица. Я с теплотой и признательностью вспоминаю своих коллег, с удовольствием брожу по тропинкам памяти, выхватывая из тумана времени целые куски и эпизоды службы в Египте. Надеюсь, что все мои сослуживцы, кото­рым я благодарен, живы-здоровы, и желаю им доброго здоровья.