Учебное пособие для студентов филологических факультетов, университетов и пединститутов 3-е издание Москва · 2002
жүктеу/скачать 5.31 Mb. Pdf көрінісі
|
| Глава V. Язык и языки
Гоголь зло иронизировал над этим ощущением в «Женитьбе» (действ. I, явл. XVI): А н у ч к и н . А как, — позвольте еще вам сделать вопрос, — на каком языке изъясняются в Сицилии? Ж е в а к и н . А натурально, все на французском. А н у ч к и н . И решительно все барышни говорят по-фран- цузски? Ж е в а к и н . Все-с решительно. Вы даже, может быть, не по- верите тому, что я вам доложу: мы жили тридцать четыре дня, и во все это время ни одного слова я не слыхал от них по-русски. А н у ч к и н . Ни одного слова? Ж е в а к и н . Ни одного слова. Я не говорю уже о дворянах и прочих синьорах... но возьмите нарочно тамошнего простого мужика, который перетаскивает на шее всякую дрянь, попро- буйте, скажите ему: «Дай, братец, хлеба» — не поймет, ей-Богу не поймет; а скажи по-французски: «dateci del pane» или: «portatle vino!» — поймет, и побежит, и точно принесет. И в а н П а в л о в и ч . А любопытная, однако ж, как я вижу, должна быть земля эта Сицилия. Комизм этой сцены многоплановый. Во-первых, он опреде- ляется тем, что Жевакин путает итальянский язык с француз- ским, а его собеседник, допустив язык французский, уже никак не может понять того, что на этом последнем изъясняются не только все барышни, но и простой народ. Анучкину кажется, что если уж Сицилия такая странная страна, что там все ба- рышни говорят по-французски, то простой народ во всяком случае должен говорить по-русски. Затем Жевакин, представле- ния которого об иностранном не выходят за пределы француз- ского языка, произносит две фразы по-итальянски, но считает, что говорит по-французски, и т.д. Самое же интересное здесь то, что согласно представлениям женихов Агафьи Тихоновны, если уже где и говорят по-французски, то говорят непременно «синьоры», тогда как «простой народ» во всех странах должен понимать русскую фразу «дай, братец, хлеба» 1 . Чтобы понять «законность» другого, не родного языка, нуж- но находиться на известной ступени культурного развития. 1 Очень интересные материалы подобного рода собраны в исследовании: Алексеева М.П. Восприятие иностранных литератур и проблема иноязычия // Тр. юбилейной научной сессии ЛГУ. Сер. филологических наук. 1946. С. 179– 223. Комментарий к этому примеру из Гоголя см. также в кн.: Тынянов Ю. Архаисты и новаторы. Л., 1929. С. 464. 433 1. Многообразие языков Когда в «Войне и мире» Л. Толстого французы и немцы, не знающие русского языка, все же говорят по-русски, художник находит средства намекнуть читателю о том, как это происхо- дит. Толстой остро различает и противопоставляет разные язы- ки в связи с различением и противопоставлением разных наци- ональных характеров. Корнелевское понимание национального языкового колорита, сводившегося лишь к дифференциации соб- ственных имен героев трагедии, совершенно непригодно для Толстого, у которого мы обнаруживаем тонкое историческое понимание различных эпох и вместе с тем столь же тонкое понимание проблемы многоязычия, проблемы разноязычия. И если Гоголь показывает, как некоторые его герои смешивают то, что столь очевидно различается в действительности, — это результат огромного несходства между умственным кругозо- ром Жевакина, с одной стороны, и Андрея Болконского — с другой. Но только глубокое понимание проблемы многоязы- чия у самого Гоголя дало ему возможность показать «решение» ее у Жевакина. Хотя известное умение понять природу чужого языка наблю- далось уже у многих выдающихся мыслителей Возрождения (вве- дение в обиход нового языкового материала в связи с заморски- ми путешествиями в значительной степени способствовало этому), однако подлинный перелом в этом отношении проис- ходит лишь в первой четверти XIX в. в связи с открытием срав- нительно-исторического метода в языкознании. Теперь самый факт многообразия языков мира не только признается аксио- мой, но это языковое многообразие начинает подвергаться тща- тельному изучению. Правда, от признания самого факта много- образия языков до глубокого научного его объяснения дистанция оказалась очень большой. Но все же шаг вперед был сделан, и языки мира — в первую очередь так называемые индоевропей- ские языки — стали объектом научного изучения. Признание факта многообразия языков, к сожалению, еще не означало признания равноправия всех языков мира. Между тем подобное равноправие языков, очевидно, не зависит от того, имеет ли язык длительную историческую традицию и богатую письменность или не имеет ни того, ни другого. Каждый язык по-своему интересен для науки о языке. В свою очередь эта последняя строит свои выводы на основе учета и тщательного изучения самых разнообразных языков человечества. |