Из протокола допроса свидетеля С, сотрудника УНКВД по Алтайскому краю

О даче показаний предупрежден 95 ст. УК РСФСР.

Вопрос: Скажите Вы принимали участие в массовой операции по изъятию к-р элемента в 1937 г. в Солтонском р-не, в частности в с. Ненинка?

Ответ: Да в триод массовой операции по изъятию к-р элемента в 1937 г. в Солтонском р-не, я, С, участвовал в с. Ненинке, арестов не производил, а так же допросов свидетелей, и арестованных из с. Не­нинка не допрашивал.

Вопрос: Какая и кем была дана вам установка по изъятию к-р элементов?

Ответ: Лично мною аресты не производились и установок по это­му вопросу я не от кого никаких не получал.

Вопрос: Вы принимали участие в ведении следствия?

Ответ: Да в ведении следствия я, С, принимал непосредственное участие, лично сам вел следственные дела.

Вопрос: Скажите, какие следственные дела вы лично вели?

Ответ: Мною, С, проведены следующие следственные дела: 1. груп­повое дело по убийству быв[шего] председателя колхоза, по которому проходило 11-12 чел.; 2. групповое дело по вредительской деятельно­сти в колхозах 14-15 чел. и 1-2 одиночных дел.

Вопрос: Скажите, какая и кем была дана установка по вопросу ве­дения следствия по вредительской деятельности.

Ответ: При отъезде из г. Барнаула в Солтонскийр-н сМ.и Б., Б. ска­зал, что мы едем для оказания практической помощи в Солтонский р-н, где уже арестованы 60 чел. и следствие нужно будет вести в направле­нии к-р саботажа по выполнению отдельных гособязательств перед го­сударством, т. к. в отдельных колхозах саботирует кулачество.

Вопрос: Давалась ли Б. установка в процессе следствия вскрыть к-р формирования из кулачества вместо основного вопроса, т. е. к-р саботажа?

Ответ: Конкретных указаний по этому вопросу со стороны Б. я не получал.

Вопрос: При ведении следствия какими материалами вы распо­лагали?

Ответ: Справки о социально-имущественном положении аресто­ванных, свидетельские показания и факты документации из вреди­тельской деятельности.

Вопрос: Скажите, справки об их социально-имущественном по­ложении брались в момент ареста или до ареста, а так же свидетель­ские показания?

Ответ: Получение документов производилось после ареста обви­няемых.

Вопрос: Райотдел НКВД имел какие-либо компрометирующие материалы на арестованных лиц?

Ответ: В исключительных случаях, на отдельных лиц райотдел имел дела формуляры или агентурные сообщения, преимущественно на лиц из числа б[ывших] участников кулацких банд.

Вопрос: При допросе обвиняемых применялись стоянки*.

Ответ: Лично я, С, стоянок к арестованным не применял, в части других не знаю.

Вопрос: Скажите, были факты производства арестов без наличия каких-либо компрометирующих материалов?

Ответ: Да были — это подтверждаю тем, что лично мною было освобождено 6 чел., которые были арестованы без наличия каких-ли­бо компрометирующих материалов.

Записано с моих слов верно, мною прочитано С.

Допросил: Плотников

Верно: (подпись)

ИЦ при ГУВД по Алтайскому краю. Ф. 9. Оп. 29 а/с. Д. 576. Л. 31, 32. Машинописная заверенная копия.

[г. Барнаул] 2 февраля 1940 г.

Я, следователь следственной части УНКВД по Алт[айскому] краю, мл[адший] лейтенант госбезопасности Шустов, с соблюдени­ем ст. ст. 137 и 163 УПК РСФСР произвел очную ставку между свиде­телем М. и обвиняемым Б. по делу № 10.
Имеются в виду так называемые «выстойки» — многочасовое держание аресто­ванных на ногах (повсеместный и наиболее распространенный способ физического воздействия).

Свидетель М. предупрежден об ответственности по ст. 95 УК РСФСР.

Свидетель М. и обвиняемый Б. заявил, что друг друга знают и личных счетов не имеют.

Вопрос св[идетелю] М.: Расскажите, что вам известно о руково­дстве операцией в Солтонском районе [со стороны] Б.?

Ответ: 10 или 11 ноября 1937 года я вместе со С. был командиро­ван в Солтонский р-н для помощи в следствии. Меня до этого вызы­вал быв[ший] нач[альник] 4-го отдела П. и предупредил о том, что я должен выехать в Солтонский р-н на следствие, для чего надо дого­вориться с Б., который находится в УНКВД. Б. в УНКВД мы не за­стали, а встретили в вагоне. По приезду в Бийск, мы заехали в но­мер, где жил Б. и от него узнали, что в Солтонском районе прово­дится операция и он, Б., дал санкцию на арест 45-50 человек. Этот список Б. показывал в кабинете С, и в нем значились фамилия, имя, отчество, год рождения, соцпрошлое и характеристика, где излагал­ся компрометирующий материал. Приблизительно 13-14 ноября я со С. приехал в Солтон. Здесь было уже арестовано человек 30. При­мерно 16 ноября в Солтон приехал Попов, Б., И. С Поповым я не разговаривал, а с Б. был разговор о том, что к следствию приступи­ли. После их отъезда, я зашел к А. и спросил, что он получил за ука­зания от Попова. Он ответил, что получил распоряжение от Попо­ва и Б. в связи с тем, что в Солтонском районе не выполняются хлебопоставки, провести операцию. Здесь же А. мне показал список наименования нескольких с/советов и колхозов и против стояла цифра, сколько надо было арестовать. Всего по этому списку было или около 200 человек или более. Чем руководствовались при состав­лении этого списка я не знаю. А. мне сказал, что по этому утвер­жденному списку уже начата операция.

18-19 ноября в райотделение стали поступать арестованные. В течение 3-х дней было арестовано 200-230 человек. От А. мне было известно, что от Попова и Б. было указание — следствие на этих арестованных закончить в течение 10-12 дней. Данных о на­личии организации или групп в райотделении я не видел. А. говорил, что Попов и Б. требуют групповых дел, и следствие велось в этом направлении.

Вопрос: Что вам известно о методе допроса Н. и В. Докладывали ли вы о нем Б. и как он на это реагировал?

Ответ: По приезду в Солтонское РО НКВД я вместе со С. заметил, что Н. и В. пишут протоколы допросов в отсутствии арестованных. По этому вопросу мы делали замечание А., но он говорил, что у нас якобы создается неправильное мнение и что они только уточняют отдельные моменты, а протоколы пишут в присутствии арестован­

ных и их опрашивают. Когда в Солтон приехали Попов, Б. и И., то я вместе со С. говорили об этом методе Б. и высказывали свое мнение о неправильном ведении следствия. Б. на это нам ответил: «Не ваше это дело, вы приехали вести следствие, так и ведите, яйца курицу не учат». После такого ответа, мы не стали больше разговаривать.

Вопрос обв[иняемому] Б.: Показания свидетеля М. вы подтвер­ждаете?

Ответ: Нет, не подтверждаю и прошу записать подробности этой операции и выезда М. и С. в Солтон. Приблизительно 9-10 ноября 1937 года я был вызван в УНКВД Поповым. Попов мне заявил, что он из Солтона от нач[алъника] РО НКВД получил не то телеграмму, не то какую-то сводку, точно не помню, характеризующею] особо небла­гополучное положение в Солтонском районе. Он же указал, что крайком, в частности Гусев, заявили ему, что в Солтоне недостаточно ведут борьбу с к-р саботажническим элементом, в результате этого — мас­совый саботаж сдачи хлеба государству, а в среднем район выполнил не больше 20-25 %. Отдельные колхозы не имели к этому времени даже 10%. Одновременно с этим по материалам А. и секретаря РО НКВД М. особо неблагополучно было с вопросом подготовки к выборам в Вер­ховный Совет СССР, а также факты наличия диверсионно-вредитель-ской деятельности, в частности — поджег, кажется, скотского двора. В связи с этим Попов заявил, что необходимо провести операцию до­полнительно. На мое возражение Попову, что в Солтонском районе достаточно оперировано к-р элемента и что такое состояние рай­она является в результате слабой партийно-массовой работы со стороны РК ВКП(б) и райисполкома, и операция дополнительная не­целесообразна, заявил, что это не совсем верно, что там к-р контин­гента еще очень много и необходимо этот район очистить. После этого я ему указал, что аппарат РО НКВД не справится с этой опе­рацией, т. к. он сейчас загружен следствием. Попов решил, несмотря на перегрузку оперсостава УНКВД послать двух работников в Сол­тонский район.

По пути следования в Солтон с Поповым в селе Карабинке должно было состояться предвыборное собрание, но таковое не состоялось из-за отсутствия необходимого количества людей на собрании. В этом селе из информации директора МТС и райпрокурора X. видно было, что в этом селе продолжается активная к-р деятельность, в результате чего и было сорвано это собрание.

В Солтоне Попов и я, заслушав А., Н., С. и других оперработников, Попов пришел к выводу, что необходимо дополнительную операцию провести. Здесь же он упрекнул А. в недостаточной борьбе с к-р эле­ментом. На основании указаний Попова был составлен А. в разрезе сел и колхозов список с указанием, какое количество необходимо аре­

стовать. Со слов А. он при составлении этого списка руководствовал­ся имеющимися официальными и неофициальными данными. Количе­ство не превышало 120-130 человек. Эти цифры Поповым были ут­верждены. Никаких установок и разговоров о необходимости созда­ния групповых дел не было. Разговора с М., о котором он указывает, не было.

Вопрос свидетелю] М.: Кто утверждал постановления на арест и обвинительные заключения?

Ответ: Постановления на аресты и обвинительные заключения в районе не утверждались, а утверждались в секторе Б.

Вопрос обв[иняемому] Б.: Это правильно?

Ответ: Да, правильно, но подписывал я их не в Бийске, а в Барнауле.

Вопрос: Как были оформлены следственные дела?

Ответ: Большинство дел были оформлены групповыми.

Вопрос: Были ли какие данные об организованной к-р деятельно­сти в Солтонском районе?

Ответ: Были, эти данные я не помню.

Вопрос свидетелю] М.: Вы утверждаете, что Попов и Б. требова­ли групповых дел?

Ответ: Свое показание по этому вопросу я утверждаю, также ут­верждаю и разговор о методе допроса Н. и В.

Вопрос обв[иняемого] Б. к свид[етелю] М.: если М. мне говорил о методе допроса Н. и В., и я на это не реагировал, то почему он не сообщал об этом Попову?

Вопрос свидетелю] М.: Отвечайте на вопрос обвин[яемого] Б.

Ответ: Я считал, что было достаточно сообщить об этом только Б., как нач[алънику] Бийского оперсектора.

Вопрос Б. к М.: Знал ли М. об арестах социально-близких людей и фальсификации справок о соц[иально]-имущественном положении?

Ответ св[идетеля] М.: Об этом я не знал, но у меня были случаи, когда в период следствия 5-6 человек были освобождены, т. к. уста­новил, что они происходят из социально-близкой среды. Как они вы­глядели в справках сельсовета, я не помню. Несколько человек как я помню были освобождены А.

Вопрос Б. к М.: Является ли дело, которое вел М. сфальсифици­рованным и являлись ли справки с/совета не соответствующими действительности о соцположении обвиняемых на основе допроса обвиняемых и свидетелей?

Ответ св[идетеля] М.: Материалы, которые мне предоставлялись, я не проверял, а обвиняемых я не проверял по имеющимся материа­лам, которые они подтверждали, в том числе и свое социмуществен-ное положение. Показания обвиняемых были не вынужденными, а сей­час последствий сего не знаю.

Вопрос св[идетелю] М.: У вас есть вопросы к обвин[яемому] Б.? Ответ: Нет.

Вопрос обв[иняемого] Б.: В связи с тем, что М. настаивает, что следственное дело им не фальсифицировалось, и обвиняемые свое соцположение подтверждали, у меня возникает большое сомнение в правильности перепроверки, проводимой следчастью УНКВД.

С целью уточнения количества арестованных в Солтонском районе по дополнительной массовой операции прошу приложить справку прошедших дел по тройке арестованных с 18 по 25 ноября 1937 года. Прошу допросить А. по этой операции.

Протокол очной ставки записан с наших слов правильно и нами прочитан. М. Б.

следователь следственной] части УНКВД,

мл[адший] лейтенант государственной] безопасности Шустов
Верно: (подпись)

ИЦ при ГУВД по Алтайскому краю. Ф. 9. Оп. 29 а/с. Д. 576. Л. 105-112. Машинописная заверенная копия.

За дачу ложных показаний об ответственности предупрежден по 95 ст. УК РСФСР.

Вопрос: Какие установки и от кого Вы получали в ноябре 1937 года по допросу свидетелей М. и С?

Ответ: Производить допрос свидетелей мне поручал сотрудник РО НКВД П., который мне давал установку при допросе этих свидетелей выяснить социальное] прошлое арестованного С. и его работу в колхозе.

Вопрос: Каким образом Вы допрашивали свидетелей, все ли в протокол записывали со слов свидетелей?

Ответ: Я ставил вопросы перед свидетелями, и ответы записывал в протокол допроса со слов самих свидетелей.

Вопрос: Чем же объяснить, что сейчас свидетели от своих показа­ний отказались, заявляя, что они этого не говорили и протокол до­проса им не зачитывался?

Ответ: Протоколы допросов я свидетелям зачитывал и записывал так же с их слов, а объяснить почему они отказываются я не могу.

Вопрос: Выезжали ли Вы когда-либо в сельсоветы брать справки о соц[иальном] происхождении на арестованных?

Ответ: Никогда не выезжал и справок не брал.

Вопрос: Был ли такой случай, когда Вы совместно с В. выезжали в Ненинский с/с брать справки и давали председателю с/с перепи­сывать восемь справок, написанных им ранее?

Ответ: Нет такого случая я не помню и по моему его и не было.

Вопрос: Писали ли Вы докладную б[ывшему] нач[альнику] РО НКВД А. в ноябре месяце 1937 года по колхозу им. Кирова, Ненин­ский с/с?

Ответ: Да, писал.

Вопрос: Что Вы в ней сообщали?

Ответ: В докладной я сообщал ход уборочной кампании и причины оставшегося хлеба под снег, но подробно я сейчас ее не помню.

Вопрос: На основании каких данных Вы писали, что в колхозе орудует кулацкая группа во главе с кулаком бригадиром Л. совместно с проскользнувшими в колхоз кулаками И., А., что все они ведут аги­тацию за выход из колхоза, разлагают трудовую дисциплину и т. д.?

Ответ: На основании того, что в колхозе хлеб, сейчас не помню сколько гектар, остался неубранным под снегом, причем остался луч­ший хлеб, а худший был убран, что из колхоза вышло несколько хо­зяйств, <... > что Л. на собрании говорил, что работай не работай, все таки хлеба не достанется, все придется сдать государству, а колхозникам не достанется — все это было основание написать док­ладную о кулацкой группе.

Вопрос: Что Вы еще желаете дополнить?

Ответ: Больше дополнить ничего не могу.

Допросил: оперативный] уполномоченный] ОСУ*

УНКВД Алт[айского] края, сержант госбезопасности — Князев

Верно:

№ 219

За дачу ложных показаний об ответственности предупрежден по 95 ст. УК РСФСР.

Вопрос: Допрашивались ли Вы органами НКВД в ноябре месяце 1937 года по делу С, Ф.** и других?

Ответ: Да, допрашивался.

Вопрос: Расскажите, кто и каким образом Вас допрашивал?

Ответ: По делу С. меня допрашивал Б. [уполномоченный РК ВКП(б)], который меня спросил, что я знаю о С. После того как я рассказал, то он написал протокол допроса и дал мне расписаться, но протокол мне не зачитывал, так как я спешил этапировать аресто­ванных, а Б. торопился, заканчивал материал и предложил мне быст­рей расписаться. По делу Ф., Г. и других меня допрашивал сотрудник НКВД, фамилию я его не помню, но ему я так же рассказывал на за­данные мне вопросы то, что я знал, но сейчас я не помню, зачитывал или нет он мне протокол допроса.

Вопрос: Расскажите о социальном] происхождении Ф., В., Г. и А.***

Ответ: Мне известно, что до коллективизации Ф. имел средняц-кое хозяйство, Б. так же имел средняцкое хозяйство после того как он отделился от отца в 1927 году или [19J28 г., а отец его имел кулацкое хозяйство, был раскулачен и выслан в Нарым, а также были высланы его три брата. Г. имел крепкое зажиточное хозяй­ство, облагался по твердому заданию, но лишался ли он избира­тельных прав, я точно не помню. А. так же имел зажиточное хо­зяйство, но в 1927 или 1928 г. он распродал свое хозяйство и уез­жал в Сталинабад или Кузнецк и вернулся примерно через год и скоро вступил в колхоз.

Вопрос: В ноябре месяце 1937 г. Вас допрашивали до ареста этих граждан или после того как они арестованы?

Ответ: Меня допрашивали после того, когда эти лица были аре­стованы.

Ответ: Почему так записано в моих показаниях я не знаю, но я то­гда рассказывал, как говорю сейчас, я рассказывал кто какое имел хо­зяйство.

Вопрос: В ваших показаниях записано, что все эти лица ведут контрреволюционную работу, враждебно настроены к колхозному строю, разлагали трудовую дисциплину, уничтожали колхозное ста­до, умышленно уничтожали и конское поголовье — об этом Вы рас­сказывали?

Ответ: Тогда я рассказывал отдельные факты халатного отноше­ния к работе этими лицами, пьянство, плохое руководство колхоза­ми, падеж в колхозе скота, о работе каждого в отдельности, но я не расценивал и не знал, что эти факты являются контрреволюционной деятельностью, так записывал следователь, который меня допраши­вал, а я расписался.

Вопрос: В 1937 году Вы работали счетоводом колхоза «Память Ленина» Ненинского с/совета?

Ответ: Да, работал.

Вопрос: скажите, Вами писались справки на арестованных орга­нами НКВД Б., К., С, С, С, К. и И.? Ответ: Да, писал.

Вопрос: Расскажите, каким образом Вы их писали и когда?

Ответ: Несколько справок было написано мною под диктовку председателя колхоза К., а остальные под диктовку нового председателя] колхоза Д., так как я в колхозе был только один год и людей этих не знал. В первой половине ноября месяца 1937 года меня и К. вызвали в сельсовет, где находился сотрудник РОМ НКВД О., по распоряжению которого мне К. стал дикто­вать, как писать справки. Кроме того, там был зам. председате­ля сельсовета П., который нам говорил, что нужно писать справ­ки в виде характеристик, указывать, кто не выходил на работу, проводил дезорганизаторскую работу, сколько пало в колхозе ско­та, все это относить к арестованным б[ывшим] членам правле­ния колхоза, что мною и писалось в справках под диктовку К. Второй раз мы справки писали в конторе колхоза, уже председа­телем был Д., и участвовал пред[седатель] ревизионной комиссии Г. Справки писались так же под диктовку Д. и таким же образом. Кроме того, когда писали справки первый раз, то все эти лица, на которых писали справки, уже были арестованы и находились в сельсовете в другой комнате, еще были не этапированы в район, второй раз справки писали так же после ареста К. и других. Больше дополнить ничего не могу, с моих слов записано верно, мною лично прочитано. Р.

сержант госбезопасности Князев

№ 221

Из протокола допроса свидетеля Л., председателя Ненинского сельского Совета Солтонского района

25 мая 1940 г.
<...>*

За дачу ложных показаний об ответственности предупрежден по 95 ст. УК РСФСР.

Вопрос: Вы подтверждаете Ваши показания от 4 января 1940 г."

Ответ: Да, свои показания от 4 января 1940 года я подтверждаю полностью и могу еще дополнить тем, что как я показал в отношении составления справок о социальном] происхождении, таким же обра­зом были и составлены на большинство арестованных характери­стики, которые в большинстве своем были не правильные за исключе­нием нескольких штук характеристик.

Вопрос: Расскажите, каким образом Вас допрашивали в ноябре 1937 года по делу К. и других?


* Опущены биографические данные свидетеля.

** См.: Протокол допроса свидетеля Л., председателя Ненинского сельского Совета т 4.01.1940. - ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 5507/2. Л. 27-29.

Вопрос: На основании каких данных в справках написано, что эти лица занимались вредительством, саботажем, что по их вине был падеж скота в к-зе?

Ответ: В нашем колхозе за 1936-[ 19]37 гг. был большой падеж кол­хозного скота, акты составлялись на правлении колхоза, только этим и ограничивались, и акты в следственные органы не передавали, не смотря на неоднократные требования колхозников.

На основании этого при составлении справок на председателя] колхоза К., членов правления Си С. и др. их бездействие нами расце­нивалось как сознательное вредительство и саботаж.
Протокол прочитан вслух,

с моих слов записано правильно — Г.

[УНКВД по Алтайскому краю] — Князев

ИЦ при ГУВД по Алтайскому краю. Ф. 9. Оп. 29 а/с. Д. 576. Л. 63-64. Машинописная заверенная копия.
№ 223

Заключение УНКВД по Алтайскому краю по следственному делу по обвинению жителей Ненинского и Карабинского сельских Советов Солтонского района Б., Ф. и других*

[г. Барнаул] 28 июля 1940 г.

Я, следователь следственной части Управления НКВД СССР по Алтайскому краю, Шустов, рассмотрев следственное дело № 26770 по обвинению Б. и других в числе 32 человек, обвиняемых по ст. 58-2-7-9-11-14 УК РСФСР, - нашел:

В связи с расследованием дела на бывш[их] сотрудников УНКВД по Алт[айскому] краю Попова, Б. и друг[их] (арестова­ны) были допрошены в качестве свидетелей как лица, принимав­шие участие в следственной работе в период 1937-1938 годов со­трудники НКВД Ч. и К., последние показали на сфальсифициро­

ванное дело № 26770 по обвинению Б. и др. в числе 32 человек, арестованных Солтонским РО НКВД. На основании этого заявле­ния указанное дело для проверки было истребовано из 1-го спец­отдела НКВД СССР.

В процессе тщательного расследования установлено, что в нояб­ре мес[яце] 1937 года Солтонским РО НКВД на основании санкции б[ывшего] начальника Бийского оперпункта' НКВД Б. были аресто­ваны и привлечены к уголовной ответственности как участники контрреволюционной кулацко-повстанческой диверсионной сабо­тажнической группы, существовавшей в Солтонском районе — Б., В. и другие в количестве 32 человек.

8 декабря 1937 года дело по обвинению данной группы (32 чело­века) слушалось на заседании судебной тройки при управлении НКВД по Алтайскому краю, из числа 32 человек приговорено к ВМН 11 человек, к 8 годам ИТЛ 10 человек, к 5 годам ИТЛ 11 че­ловек.

Дополнительным расследованием в декабре месяце 1939 года ус­тановлено, что большинство лиц, проходящих по настоящему делу, арестованы без наличия каких-либо компрометирующих материа­лов и дело на них, как установлено перепроверкой, является сфаль­сифицированным.

Практическая антисоветская деятельность, указанная в протоко­лах допроса обвиняемых, в большинстве случаев не подтвердилась.

В обвинительном заключении, утвержденном быв[шим] нач[аль-ником] Бийского оперсектора НКВД Б., значится 30 кулаков бело-бандитов и 2 крепко-зажиточных середняков (л. д. 571, том 2-й)**.

При проверке установлено, что из числа 32 человек, кулаков 5, середняков 21 человек, бедняков 3 чел., сыновей кулаков 3 человека.


Так в документе.

** Б. действительно подписывал постановления об избрании меры пресечения и предъявлении обвинения как «нач[альник] оперативного] сектора УНКВД». Доку­менты датированы 25.11.1937.

ганами НКВД, значит он враг народа, а поэтому в справке нужно указывать, что он кулак и белобандит». Это же подтверждает и пред­седатель сельсовета.

Далее свидетель К., принимавший участие в следствии по данно­му делу, показал, что при выезде на место производства арестов, со­трудник РО НКВД П. дал следующую установку по вопросу допро­са граждан в качестве свидетелей: «При опросе того или иного граж­данина установить, что ему известно о состоянии колхоза, в частно­сти недостатки, имевшие место в колхозе: падеж скота, несвоевре­менное окончание посевной, уборочной кампании и других работ в колхозе с тем расчетом, чтобы все это отнести за счет того лица, ко­торый уже арестован» (л. д. 23, т. 3). В таком направлении писались протоколы допросов свидетелей.

По данному делу передопрошено свидетелей 15 человек, боль­шинство которых от данных ранее показаний отказались, заявив, что протоколы допроса им не зачитывались, об антисоветской деятель­ности со стороны арестованных их не спрашивали, а спрашивали только установочные данные самого свидетеля и о недостатках, имевших место в колхозе.

Дополнительно допрошенные в качестве свидетелей 19 человек, фактов антисоветской деятельности, за исключением отдельных лиц, также следствию не сообщили, других же документов, изобли­чающих арестованных в антисоветской деятельности, дополнитель­ным расследованием не добыто.

Всем арестованным по настоящему делу вменялось в вину, что они являются участниками контрреволюционной кулацкой, дивер-сионно-повстанческой, саботажнической группы. Перепроверкой следственных материалов и допросом лиц, принимавших ранее уча­стие в следствии по данному делу, никакой организационной контр­революционной деятельности не установлено, а сама к-р кулацкая диверсионно-повстанческая саботажническая группа — является сфальсифицированной. Это подтверждается еще и тем, что аресто­ванные С. и друг[ие] в поданных ими жалобах от ранее данных ими показаний отказались.

Кроме этого всем арестованным вменялось в вину, что они, буду­чи участниками к-р группы, в практической своей работе проводили вредительско-диверсионную деятельность, организовали к-р сабо­таж, готовили к-р повстанческие кадры, проводили антисоветскую агитацию.

Дополнительным расследованием установлено: 1. Ш., 1894 года рождения, по социальному] происхождению кр-н середняк, в 1931 году был осужден по ст. 58 УК РСФСР на 5 лет концлагерей, срок отбыл. К работе в колхозе относился плохо,

2. 
   Ф., 1891 года рождения, по социальному] положению сын кулака, в 1931 году был осужден по ст. 58 УК РСФСР на 5 лет, срок отбыл. К работе в колхозе и соцсобственности относился не­добросовестно, разлагал трудовую дисциплину, что подтверждается показаниями свидетеля С. и др. материалами, находящимися в деле (л. д. 55-85-101-110, И, т. 3).
   
3. 
   К., 1877 года рождения по социальному происхождению из крестьян кулаков, сужден в 1931 году по ст. 58 УК РСФСР. В колхо­зе проводил вредительскую деятельность, направленную на подрыв мощи колхозов. Среди окружения проводил антисоветскую агита­цию, направленную на дискредитацию мероприятий партии и совет­ского правительства. Что подтверждается показаниями свидетелей Ж., С. и др. (л. д. 101-66-112, т. 3).
   
4. 
   Л., 1897 года рождения, по социальному происхождению кре­стьянин середняк, активно боролся против партизанского движения в отряде Колчака в 1919 году; работая в колхозе бригадиром, к рабо­те относился плохо, среди окружения проводил антисоветскую аги­тацию, направленную против колхозного строительства, саботиро­вал мероприятия, проводимые партией, Советской властью, что под­тверждается показаниями свидетелей С, Б. и друг[их] и официаль­ными справками (л. д. 41-62-113-114, том 3).
   
5. 
   А., рождения 1896 года, по социальному происхождению кулак-единоличник, среди единоличников проводил антисовет­скую агитацию направленную на дискредитацию Сов[етской] власти и колхозного строительства, что подтверждается показа­ниями свидетелей Ж., Д. и материалами следствия (л. д. 56-66-115, т. 3).
   
6. 
   В., рождения 1898 года, по социальному происхождению сын кулака, дискредитировал проводимые Советской властью меро­приятия, к работе в колхозе относился плохо — клеветал на колхоз­ную жизнь, призывал колхозников выходить из колхоза, что под­тверждается показаниями свидетелей М. и Д. и другими документа­ми (л. д. 55-68-116, т. 3).
   
7. 
   В., рождения 1897 года, по социальному происхождению сын кулака, в 1919 году служил в армии Колчака, принимал активное участие против партизанского движения, будучи членом колхоза проводил антисоветскую агитацию, направленную на срыв проводи­мых мероприятий партии и правительства и на подрыв мощи колхо­зов, что подтверждается показаниями свидетелей М. и Д. и др. доку­ментами, находящимися в деле (л. д. 36-55-117, т. 3).
   

2. 
   О., рождения 1889 года, по социальному происхождению кулак, лишался избирательных прав и высылался в Нарым, в кол­хоз не вступал, проводил антисоветскую агитацию среди окруже­ния, что подтверждается материалами, имеющимися в деле и по­казаниями свидетелей С, К. и др. документами в деле (л. д. 58-62-118, т. 3).
   
3. 
   И., рождения 1904 года, по социальному] происхождению крестьянин кулак, в колхоз вступил в 1935 году, среди колхозников проводил антисоветскую агитацию, игнорировал методы социали­стического хозяйства, восхвалял жизнь при монархическом строе, что подтверждается показаниями свидетелей Ф., Г. и другими доку­ментами, находящимися в деле (л. д. 38-60-119-120, т. 3).
   

10. 
    К., рождения 1907 года, по социальному положению кулак. К работе в колхозе относился плохо, занимался хищением социали­стической собственности, среди окружения проводил антисовет­скую агитацию, направленную на дискредитацию колхозного строя и проводимых мероприятий партией и правительством, что подтвер­ждается показаниями свидетелей Ж. и др. документами в деле (л. д. 66-121-122, т. 3).
    
11. 
    С, рождения 1886 года, по социальному происхождению из крестьян середняков, в 1931 году облагался твердым заданием, к ра­боте в колхозе относился плохо, среди колхозников проводил к-р агитацию, направленную на подрыв колхозного строительства и дискредитацию колхозов, что подтверждается показаниями свидете­лей Б., С. и др. документами, находящимися в деле (л. д. 50, 58, 62-123, 124, т. 3).
    
12. 
    К., рождения 1893 года, по социальному происхождению из крестьян-середняков, к моменту ареста единоличник, состоял чле­ном в колхозе, из которого вышел добровольно, настроен был анти-колхозно. Свидетель С. показал, что К. распространял антиколхоз­ную клевету на колхозы, говоря, «что от колхозов толку не будет, лучше жить единолично, чем в колхозе, вместе с этим агитировал от­дельных колхозников за выход из колхоза».
    

13. Ф., рождения 1895 года, по социальному происхождению из

Фактов антисоветской деятельности дополнительным расследо­ванием не добыто (л. д. 60-126, т. 3).

14. Ф., рождения 1907 года, по социальному происхождению
из крестьян зажиточных середняков, единоличников, права голоса

не лишался, фактов антисоветской деятельности не установлено (л. д. 60-127, т. 3).

15. 
    К., 1910 года рождения, до ареста член ВЛКСМ, по социаль­ному происхождению крестьянин-середняк; до ареста председатель колхоза, к работе относился халатно, имели место оставление на зиму хлеба и падеж скота, что подтверждается показаниями свидете­лей Ж., Г. и др. Фактов антисоветской деятельности не установлено, а установлено его бездействие, халатное отношение к работе как председателя колхоза, что подпадает под признаки ст. 111 УК РСФСР (л. д. 65-99-128-129, т. 3).
    
16. 
    К., рождения 1901 года, по социальному происхождению из крестьян-середняков, права голоса не лишался, состоял членом кол­хоза, к работе относился добросовестно. Дополнительной проверкой фактов антисоветской деятельности не установлено, а установлено небрежно-халатное отношение к социалистической собственности и работе в колхозе, что подпадает под признаки ст. 111 УК РСФСР (л. д. 130, 131, т. 3).
    
17. 
    С, рождения 1898 года, по социальному происхождению из крестьян-середняков, права голоса не лишался, состоял членом кол­хоза, к работе в колхозе относился добросовестно, был неоднократно премирован колхозом. Фактов антисоветской агитации не установ­лено, что подтверждается показаниями свидетелей Д. и др. докумен­тами, находящимися в деле (л. д. 55-132-133, т. 3).
    
18. 
    А., рождения 1896 года, по социальному происхождению сын кулака, до ареста — колхозник. К работе в колхозе относился добро­совестно, антисоветской деятельности не установлено (л. д. 38-58, 134-135, т. 3).
    
19. 
    С, 1900 год рождения, из крестьян-середняков, до ареста со­стоял в колхозе, прав голоса не лишался, премировался, фактов ан­тисоветской деятельности не установлено (л. д. 50, 65,136-137, т. 3).
    
20. 
    С, 1906 года рождения, из крестьян-середняков, прав голоса не лишался, до ареста колхозник, к соцсобственности и работе отно­сится добросовестно, неоднократно премировался, участвовал в об­щественной работе. Фактов антисоветской деятельности не установ­лено (л. д. 138-139, т. 3).
    
21. 
    С, 1897 года рождения, середняк, прав голоса не лишался, до ареста колхозник, работал кладовщиком и членом правления колхоза, к работе относился халатно, пьянствовал, вследствие чего был запущен учет хозяйства колхоза и недостача продуктов, что подпадает под признаки ст. 111 УК РСФСР (л. д. 11—12—14— 16-99-140-142, т. 3).
    
22. 
    С, 1904 года рождения, из крестьян-середняков, прав голоса не лишался, до ареста колхозник, к работе относился удовлетвори­
    

23. 
    Г., 1904 года рождения, [из] крестьян-середняков, прав голоса не лишался, до ареста — член колхоза. К социалистиче­ской собственности в работе относился добросовестно, был пре­мирован. Фактов антисоветской деятельности не установлено (л. д. 55-144, 205, т. 3).
    
24. 
    С, 1908 года рождения, из крестьян-середняков, прав голо­са не лишался, до ареста — колхозник, к работе относился удовле­творительно, фактов антисоветской деятельности не установлено (л. д. 50-65-99-146-147, т. 3).
    
25. 
    Б., 1883 года рождения, крестьянин-середняк, прав голоса не лишался, до ареста колхозник, к социалистической] собст­венности и работе относился добросовестно, был премирован, фактов антисоветской деятельности не установлено (л. д. 97, 148-149, т. 3).
    
26. 
    Г., 1877 года рождения, середняк, прав голоса не лишался, до ареста — колхозник, к социалистической] собственности и ра­боте относился хорошо, был премирован за хороший уход за ско­том, фактов антисоветской агитации не установлено (л. д. 56, 85-150-15, т. 3).
    
27. 
    К., 1892 года рождения, крестьянин-бедняк, в колхозе состоял с 1930 года, к работе относился недобросовестно, фактов антисовет­ской деятельности не установлено (л. д. 66-152-153, т. 3).
    
28. 
    А., 1906 года рождения, крестьянин-середняк, до ареста — член колхоза, к социалистической] собственности относился добро­совестно, участвовал в общественной работе, к работе относился хо­рошо, фактов антисоветской агитации не установлено (л. д. 55-85-154, 155, т. 3).
    
29. 
    Б., 1898 года рождения, крестьянин-бедняк, до ареста работал в колхозе бригадиром, а затем председателем, к работе относился хо­рошо, неоднократно премировался. Фактов антисоветской деятель­ности не установлено (л. д. 51, 58, 63, 82, 156, 157, т. 3).
    
30. 
    К., 1917 года рождения, из крестьян-середняков, до ареста — член колхоза, к работе относился плохо и работу выполнял недобро­качественно. Фактов антисоветской деятельности не установлено (л. д. 65-74-158-159, т. 3).
    
31. 
    И., 1910 года рождения, из крестьян бедняков, член колхоза с 1930 года, к работе до 1937 г. относился добросовестно. В 1937 году был осужден за развал колхозной пасеки к 6 месяцам принудитель­ных] работ и возмещению убытка колхоза в сумме 1200 рублей. Фактов антисоветской агитации не установлено (л. д. 47-71, 62, 160-161, т. 3).
    

На основании изложенного, и руководствуясь приказом НКВД СССР от 23-го апреля 1940 года, за № 0163, постановил:

1. 
   Решение судебной тройки УНКВД по Алт[айскому]краю от 8.ХП-[19]37 года, в отношении: А., 1896 г. рождения; Б., 1898 года рождения; К., 1877 г. рождения; Б., 1897 года рождения; К., 1907 года рождения, И., 1904 года рождения, Л., 1897 года рождения, Б., 1894 г. рождения; Ф., 1891 года рождения, П., 1889 года рождения и С, 1886 года рождения, оставить в силе, о чем сообщить отбываю­щим наказание через начальника лагерей.
   
2. 
   Возбудить ходатайство перед Особым совещанием НКВД СССР об отмене решения тройки УНКВД АК от 8.12—[19]37 г. в от­ношении: К., 1893 года рождения, и Ф., 1895 года рождения, снизив им меру наказания до пределов отбытого с оставлением судимости.
   

В отношении Ф., 1907 года рождения, С, 1898 года рождения, А., 1896 года рождения, С, 1900 года рождения, С, 1906 года рождения, С, 1904 года рождения, Г., 1904 года рождения, С, 1908 года рожде­ния, Б., 1883 года рождения, Г., 1877 года рождения, К., 1899 года ро­ждения, А., 1906 года рождения, Б., 1898 года рождения, К., 1917 года рождения, И., 1910 года рождения и К., 1896 года рождения — дело производством прекратить и отбывающих наказание в ИТЛ из под стражи освободить.

3) Материал о незаконном аресте и привлечении к ответствен-
ности граждан из социально близкой среды, проходивших по дан-
ному делу, всего 21 человек и фальсификацию на них дела — пере-
дать особоуполномоченному на предмет привлечения к ответствен-
ности лиц, принимавших участие в расследовании по данному делу
в 1937 году.
Следователь следственной части УНКВД,

младш[ий] лейтенант государственной] безопасности Шустов Согласен: заместитель] нач[альника] следственной части УНКВД, лейтенант государственной] безопасности Матвеев

[г. Барнаул] 28 апреля 1954 г.

Допрос начат 28 апреля 1954 г. в 9 час. 00 мин. Окончен 28 апре­ля 1954 г. в 15 час. 00 мин.

Я, ст[арший] следователь следственного] отдела УКГБ по Ал­тайскому краю, майор Горячевский, допросил в качестве свидетеля

Б., 1908 года рождения, уроженца дер. Витунь, БССР, проживает: с. Мыски Мысковского района Кемеровской области, член КПСС с 1931 года, по национальности белорус, гражданин СССР, образова­ние 6 классов, специальности не имеет.

Об ответственности за отказ и дачу ложных показаний по ст. 92 и 95 УК предупрежден.

Вопрос: Сколько времени вы работали в органах милиции, где и в качестве кого?

Ответ: В органах милиции я работал с декабря 1931 года по март 1939 года. Все это время я работал в Солтонском райотделении ми­лиции. <...>"

Вопрос: Вы принимали участие в арестах и ведении следствия в 1937-1938 годах по делам о контрреволюционных преступлениях в Солтонском районе?

Ответ: Да, работая в Солтонском РО НКВД в 1937 году, я выполнял отдельные поручения начальника РО НКВД С, а затем А. по выполне­нию отдельных поручений по аресту граждан и следственных действий.

Вопрос: Как велось следствие по этим лицам?

Ответ: Как велось следствие по арестованным я не могу сказать. Я выполнял отдельные следственные поручения. Должен сказать, что в большинстве случаев в то время существовала практика следственного изображательства. Протоколы допроса арестованных писались следо­вателями в отсутствии арестованных, в протоколы допросов вписыва­лись вымышленные данные о причастности арестованных к одной из контрреволюционных организаций. В практическую антисоветскую деятельность участников организации вписывались те факты, кото­рых в действительности не было. После эти протоколы корректирова­лись С. в таком направлении, чтобы по показаниям арестованных была увязка между участниками вымышленной организации. После коррек-тироваки протоколы следователем снова переписывались, а затем вы­зывались арестованные, протоколы им зачитывались. Как правило, про­токолы арестованные подписывали без возражений, хотя никаких мер воздействия к ним не применялось. Были отдельные арестованные, ко­торые отказывались подписывать такие вымышленные протоколы до­просов, таких арестованных продолжительное время держали на ногах и в последствии они были вынуждены подписать такой протокол.

Вопрос: Выше вы показали о том, что протоколы допроса аресто­ванных О., Г., Я. и К. вами переписывались после корректировки. Арестованные при этом присутствовали?

Ответ: Первоначальный протокол допроса этих арестованных мною писался со слов арестованных. После писался протокол самим следовате­лем в отсутствии арестованного в таком направлении, как это требова­лось по делу. Причем следствие по каждому делу планировалось в направ­

лении увязки между собой арестованных и их связей, целей и задач той или иной надуманной организации. Таким же образом были составлены протоколы допросов арестованных О., Г., Я. и К — протоколы их показа­ний написаны в их отсутствии. В протоколы вписаны такие данные, ко­торые нужны были по ходу дела, согласно составленному плану, т. е. о том, что они являлись участниками антисоветской вредительской орга­низации, занимались вредительством в системе райпотребсоюза.

Сами же арестованные таких показаний не давали, но показания подписали, а чем это можно было объяснить, я сказать не могу.

Вопрос: Скажите, факты антисоветской и вредительской дея­тельности, за которые были арестованы работники райпотребсоюза, соответствовали действительности?

Ответ: Мне известно только то, что в системе Солтонского рай­потребсоюза в 1937 году действительно было много растрат, хище­ний, порчи хлеба и товаров, была большая дебиторская задолжен­ность. Эти факты соответствовали действительности. Что каса­ется наличия в райпотребсоюзе контрреволюционной организации, то таковой не было. Это я заключаю из того, что арестованные по­казаний об этом не давали, а они писались мною в отсутствии аре­стованных и по указанию С. о том, что в райпотребсоюзе существо­вала контрреволюционная организация.

Вопрос: Быв[шего] председателя] райпотребсоюза У. вы знали? Вы допрашивали его?

Ответ: У. я знал очень мало. После того как У. был арестован, то я его допрашивал. Я помню, что У. виновным себя ни в чем не признавал и вел себя на следствии грубо и вызывающе. Лично я признательных показаний У. не писал, не знаю, подписал ли он признательные показа­ния о том, что он являлся участником контрреволюционной органи­зации. Я У. допрашивал только по его родственным связям. По предъ­явленному обвинению я его не допрашивал. Кто его допрашивал по предъявленному обвинению не знаю.

Вопрос: Вы показали, что по Карабинскому сельсовету арестова­ли в 1937 г. декабре месяце 35 человек. Какие основания были на арест этих лиц?

Ответ: Никаких оснований на арест этих лиц не было. Я получил ука­зание от быв[шего J начальника управления НКВД Попова арестовать 50 человек. Кого я должен был арестовать, мне не сказали. Когда я прие­хал в Карабинский с/совет, вызвал председателя Д. и сказал ему, что мне поручено арестовать по сельсовету 50 человек, Д. растерялся, так как арестовывать было некого. Мы собрали актив сельсовета человек 7 и стали обсуждать, кого можно арестовать. В результате набрали 35 человек, составили список и распределили, кого кто должен был аре­стовывать. Все намеченные нами лица работали в колхозах Карабин­

ского сельсовета. Кандидатур на арест подбирали по признакам связей с кулаками, в прошлом судимых за какие-либо преступления, плохо ра­ботающих в колхозе. Таким образом, все намеченные 35 человек были арестованы в течение примерно пяти часов. При такой спешке никаких данных, компрометирующих арестованных, собрать было нельзя. К тому же отдельные активисты села для ареста называли лиц, с которыми они находились в неприязненных отношениях, и сообщаемые ими сведе­ния для ареста носили склочный характер. В последствии большинство из 35 человек арестованных были обвинены в контрреволюционной дея­тельности, хотя данных об этом никаких не было. Фамилий арестован­ных 35 человек я не помню и следствие по ним не проводил.

Допросил: ст[арший] следователь следственного]

отдела УКГБ А[лтайского] к[рая] Горячевский

ОСД УАДАК. Ф. Р-2. Оп. 7. Д. 4637. Л. 202-207. Машинописная заверенная копия.

[г. Барнаул] 2 августа 1956 г.

Вопрос: Сколько времени вы работали в органах милиции в Со­лтонском р-не?

Ответ: В органах милиции в Солтонском районе я работал с 1935 года по 15 мая 1940 года в должности участкового уполномоченного

Вопрос: Вы принимали участие в арестах и ведении следствия на арестованных [в] 1937-1938 гг.?

Вопрос: На основании каких данных производились аресты граждан и каким образом на арестованных оформлялись следственные дела?

Ответ: Я и другие работники милиции производили аресты граждан на основании выданных нам ордеров. На основании каких данных выписы­вались ордера на арест я не знаю, но, очевидно, аресты производились без всяких к тому оснований, потому что аресты проходили в массовом мас­штабе по указанию быв[шего] начальника УНКВД Алт[айского] края По­пова, который приезжал в Солтонский район для встречи с избирателя­ми как депутат Верховного Совета СССР. На допросах к арестованным применялись стойки, избиения и другие меры физического воздействия с тем только, чтобы заставить подписать их вымышленные показания.

Вопрос: Вам предъявляется архивно-следственное дело № 356106 по обвинению М. и др. 6 чел. В расследовании этого дела вы принимали участие. Скажите, за что арестованы лица, проходящие по этому делу?

Ответ: Архивно-следственное дело №356106 на М. и других мне предъявлено. В «расследовании» этого дела я принимал участие. Я, как быв[ший] участковый] уполномоченный Солтонского РОМ, обслужи­вал Верх-Ненинский и Караканский сельсоветы и знаю, что никакой контрреволюционной повстанческой организации, готовившей воору­женное восстание против Советской власти не было, и арестованные по этому делу граждане участниками этой организации не являлись. Предъявленное мне дело на М. и других сфальсифицировано при моем участии, а также быв[шим] уполномоченным уголовного розыска Б. и другими лицами по указанию быв[шего] начальника РО УНКВД А.

Вопрос: По предъявленному вам делу вами допрашивались сви­детели С, Т. <...>*. Давали ли эти свидетели показания такими, так они записаны?

Вопрос: В показания М. записано, что в августе 1937 г. в В[ерх]-Ненинском с/совете К. поджег клуб. Вам было об этом известно?

Ответ: Клуб в В[ерх]-Ненинском сельсовете был, но его в 1937 г. никто не поджигал. Если бы такой случай был, то я бы знал о нем, так как я работал участковым [уполномоченным на этом участке.

Вопрос: В показаниях арестованных и свидетелей записано о том, что арестованные в В[ерх]-Ненинском и Караканском с/советах за­нимались умышленным уничтожением скота и другого колхозного имущества. Были ли такие факты в колхозах в действительности?

Ответ: Я уже показал, что как показания свидетелей, так и пока­зания арестованных фальсифицировались и в них списывались всякого рода выдуманные факты вредительства, хотя в действительности таких фактов вообще не было или были, но не по вине тех лиц, кому они приписывались.

Вопрос: По материалам дела М., К., Б. и К. значатся кулаками, в действительности они кулаками не были. Каким образом брались в сельсоветах справки, не соответствующие действительности?

Ответ: В период массовых репрессий в 1937-1938 годы на всех аресто­ванных в сельсоветах брались справки как на кулаков, хотя некоторые из них кулаками не были. Как правило, председатель и секретарь сельсовета вызывались в РО УНКВД, где по требованию начальника РО УНКВД пи­сали любые справки. Очевидно, таким же образом и были написаны справки и на арестованных по предъявленному мне делу. В РО УНКВД пи­сались не только фиктивные справки о соц[иальном] прошлом арестован­ных. Здесь составлялись всевозможные фиктивные акты, в которых впи­сывались несуществующие факты преступной деятельности. Для этого в РО УНКВД вызывались председатели] колхозов, колхозники, которые по требованию начальника РО УНКВД линовали акты.

Вопрос: Почему вы занимались фальсификацией?

Ответ: Меня заставляли писать протоколы, и я писал, так же как и остальные быв[шие] сотрудники милиции. Отказаться я не мог, так как мы знали, что отказ равносилен был аресту, т. е. все боялись, что если не будем выполнять приказ, то арестуют.

Показания с моих слов записаны правильно и мною прочитаны.

(подпись)

Допросил: ст[арший] следователь УКГБ Горячевский (подпись)

И. А. Гридунова, В. Н. Разгон