Джаред Кейд Агата Кристи. 11 дней отсутствия

22

Затемненные небеса

С началом военных действий, когда небо над Англией потемнело от вражеских самолетов, Агата поняла, что ей нужен только Макс, его любовь и утешение, хотя до этого они подолгу находились в разлуке. Его нежные, дышащие любовью письма укрепляли ее уверенность в том, что ее жизнь удалась и она стала хорошей женой. Ее радовало то, как сильно она изменилась с того времени, когда она, несчастная и покинутая, встретилась с ним на Среднем Востоке. В своих письмах она благодарила его за все, что он сделал для нее.

Большую часть военного времени Макс прослужил за границей в качестве советника по арабским делам. Агате очень хотелось быть рядом с мужем, но официальные правила и ограничения не дали ей возможности стать военным корреспондентом. В отличие от некоторых своих соотечественников, скрывшихся из Англии на то время, пока шла война, она перебралась в Лондон, где стала работать в аптеке госпиталя Университетского колледжа, отказавшись от финансовых преимуществ, которые гарантировала бы ей жизнь за границей, вне пределов действия английского налогового законодательства.

Главной ее заботой была безопасность дочери Розалинд и Макса. Ее не покидало чувство тревоги за них, и ее нынешняя ситуация походила на ту, в которой она пребывала перед своим исчезновением, — тогда она хотела писать с целью упрочить свое финансовое положение, но главной помехой в этом деле было резкое обострение ситуации в семье. В начале 1940-х она создала «Занавес. Последнее дело Пуаро» и «Спящее убийство. Последнее дело мисс Марпл». Обе рукописи были помещены на хранение в банк и оформлены как дарение Розалинд и Максу. Согласно ее желанию эти книги должны были быть опубликованы только в случае ее смерти, чтобы ее дочь и муж, как лица, потерявшие близкого родственника, получили бы хоть что-то на черный день. Другие книги, написанные Агатой во время войны, издавались без промедления, чтобы хоть как-то решить проблемы движения денежной наличности.

Сразу после начала войны налоговое ведомство Соединенных Штатов начало проверку финансовых дел Агаты. Ее литературные агенты наняли известного адвоката по налоговым делам, чтобы разобраться в финансовом хитросплетении, возникшем вследствие ее плодотворной литературной работы. По законодательству военного времени Агата в этот период времени была лишена большинства крупных финансовых поступлений из Соединенных Штатов за опубликованные там произведения, хотя английское налоговое законодательство обязывало ее платить налоги с этих заработков еще до того, как деньги окажутся в Англии. Тех денег, которые Агата после уплаты налогов получала за свои произведения, напечатанные в Англии, ей не всегда хватало, и были времена, когда ей приходилось ограничивать себя буквально во всем.

Агата по большей части не упоминала в своих произведениях о конкретных обстоятельствах, связанных с войной и другими событиями, в основном потому, что не хотела задерживать на них внимание читателей, а кроме того, понимала, что в противном случае читатели утратят интерес к ее сочинениям, как только закончится война. Триллер «Н или М?», в котором отважные сыщики Томми и Таппенс Берестфорд срывают попытку вторжения гитлеровской пятой колонны в Англию, был напечатан отдельными выпусками в американском журнале «Редбук» в марте 1941 года. Патриотический посыл, содержащийся в этом триллере, прозвучал оптимистической нотой, призывающей американцев к борьбе с нацизмом.

В прошлом работа была для Агаты самым лучшим средством отвлечься от различного рода неприятностей, но поскольку ее финансовое положение становилось все более и более затруднительным, она чувствовала, что это средство уже не помогает. Какой смысл писать, если за это не платят денег, говорила она своему литературному агенту Эдмонду Корку. Он успокоил ее новостью о том, что американская кинокомпания «Майлстоун» предложила купить права на экранизацию «Н или М?», а это при их возможностях «обеспечивало мировой прокат», и значит, деньги, которые она заработает, будут выплачены ей непосредственно в Англии. Дважды за время войны грабительские налоги почти довели Агату до банкротства, и, предпринимая отчаянные попытки предотвратить это, она дважды безуспешно пыталась продать Гринуэй, который в начале войны стал домом для эвакуированных детей, и был им до тех пор, пока не понадобился Военно-морскому министерству для нужд ВМФ США. Ее приводили в ужас и собственный творческий простой, и отчаянные попытки удержаться на плаву в финансовом смысле.

Она, доверяя Эдмунду Корку, откровенно призналась ему, что ее нервная система не в силах выдержать такого состояния: когда не можешь писать, но писать надо, чтобы зарабатывать деньги. Она с горечью вспоминала, как в период крушения ее первого брака могла отложить законченную рукопись в дальний ящик, вместо того чтобы писать «эту идиотскую книгу» «Большая четверка» и заставлять себя завершать «Тайну голубого поезда».

С начала войны Нэн и Юдифь пребывали в состоянии вражды. Нэн торопилась как можно скорее выехать из Лондона, надеясь, что там будет более безопасно. Юдифь наотрез отказалась ехать с ней, объяснив это тем, что в провинции ей будет скучно. Она понимала, что будет скучать по лондонской ночной жизни, и Нэн скрепя сердце разрешила ей пожить год в доме дяди Лайонела и тети Джоан на Виктория-роуд, неподалеку от Кенсингтон Хай-стрит. Молодая женщина не боялась бомбардировок, а думала лишь о том, как бы получше провести время. «Когда ты молод, ты никогда не думаешь, что это может случиться с тобой». Юдифь вспоминает, что она не однажды использовала вой сирен как оправдание того, что возвращалась из ночных клубов на Виктория-роуд только под утро.

Нэн хотела, чтобы Юдифь пошла учиться на медсестру, это и явилось основной причиной конфликта между матерью и дочерью. То, что у Юдифи нет никакой профессии, очень беспокоило Нэн. Юдифь, делясь своими проблемами с Агатой, под конец разрыдалась, поскольку не имела ни малейшего желания становиться медсестрой. Агата, относившаяся к Юдифи как ко второй дочери, знала о ее любви к детям и подыскала ей работу добровольного помощника няни в детских яслях для эвакуированных детей, находившихся вблизи Гринуэя. Такое решение, устроившее всех, позволило Юдифи сначала жить с Нэн на Топ-Клоз в Чарстоне, а потом в Пенхилл в Бриксхеме — обе деревни были рядом с Гринвудом.

У Нэн не было охоты снова возвращаться в Лондон, спокойная загородная жизнь нравилась ей больше. Когда склад в Лондоне, в который она сдала на хранение мебель из Чейн-Коурта, разбомбили, Нэн убедилась в правильности своего решения переехать в Девон. Ее волновало то, что Агата переехала в Лондон, где работала в госпитале, ведь над городом постоянно висела угроза бомбардировок. По этому поводу Юдифь сказала: «Агата была женщиной невиданной смелости и любила Англию сильнее всех в ней живших».

Но у Агаты были и более счастливые, более спокойные времена, когда бомбардировки прекращались. Нэн вдруг неожиданно появилась в Лондоне. Жизнь в шумном Пенхилле казалась ей трудной, и она остановилась в фешенебельном лондонском «Хайд-Парк-отеле», где большинство постояльцев предпочитали спать в коридорах и переходах, полагая, что эти места более безопасны во время ночных бомбардировок. Встречаясь с золовкой, Агата неизменно задавала один и тот же вопрос: «Не пожалею полфунта, только скажи, с кем ты сейчас?»

Сейчас, после переезда из Пенхилла, у Нэн уже не было того обилия кавалеров, как до войны, хотя вдобавок к притворно застенчивым манерам и внешности благородной леди она обладала весьма привлекательным чувством юмора, подчас отнюдь не салонного, который так нравился мужчинам. Агате нравилось слушать рассказы подруги о недавних победах на любовном фронте, и, возможно, поэтому Нэн стала прототипом богатых, привлекательных, часто разведенных femmes fatales ⁸⁰, наиболее типичными из которых были Рут Ван Ридок в романе «Они делают это с зеркалами» и леди Седжуик в романе «Отель «Бертран».

В знак дружбы Агата официально посвятила свой, вышедший в 1942 году роман «Тело в библиотеке» Нэн («Моей подруге Нэн»). По сюжету романа второе тело обнаружено в сгоревшем автомобиле в карьере Венн, к которому ведет заброшенная дорога от Уотер-Лейн, в котором легко угадывается Ньюлендс-Корнер. Описанный в романе отель не похож на «Харрогит-Гидро», как может показаться некоторым — его прототипом стал «Империал отель» в Торке.

Как это ни смешно, но публикация в следующем году романа «Пять поросят» внушила некоторым читателям ошибочную мысль, что в этом произведении присутствует закамуфлированная информация об исчезновении. Это связано с тем, что жертва, Амьяс Крейл, инициалы которого совпадают с инициалами Агаты, был убит, по всей вероятности, своей женой шестнадцать лет назад из-за его связи с молодой женщиной. Помимо совпадения собственных инициалов с инициалами жертвы, Агата наделяет убитого мужа некоторыми чертами Эймиаса Бостона, с которым она в подростковом возрасте флиртовала во время подготовки любительского спектакля «Синяя Борода, приносящая несчастья».

Вопреки финансовым затруднениям, Агата сохраняла литературный темп, опубликовав в годы войны двенадцать книг. Душевное успокоение она находила в укрепившейся приверженности религии. Войне, казалось, не будет конца, но ее вера в то, что в природе нет ничего вечного, поддерживала ее. Во время войны у нее появился дополнительный источник денег — она адаптировала для сцены три романа: «Десять негритят», «Свидание со смертью» и «Смерть на Ниле», постановки которых прошли с различной степенью успеха. Нэн и Юдифь были зрителями на всех премьерных спектаклях пьес Агаты.

Розалин между тем вышла замуж за Хьюберта Причарда, капитана Королевскго Уэльского стрелкового полка, и после замужества жила в Уэльсе. В сентябре 1943 года, к несказанной радости Агаты, Розалинд родила сына, Мэтью. Радость Агаты, ставшей бабушкой, омрачалась лишь тем, что рядом не было Макса. Она отчаянно скучала по Максу и боялась, что в разлуке они отдалятся друг от друга, хотя надеялись на радостное и желанное продолжение супружества, если каждый будет заниматься своим делом на своем месте. Агата страстно желала быть рядом с Максом еще и потому, что из ее памяти пока не стерлись воспоминания о Первой мировой войне и ее губительном воздействии на их брак с Арчи. Изменятся ли ее отношения с Максом после столь долгой разлуки? — спрашивала она себя.

Роман «Разлученные весной», вышедший под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, который был написан в 1943 году всего за три дня, можно считать своего рода оберегом от наиболее болезненных последствий первого брака писательницы и выражением ее опасений по поводу продолжительности второго. В автобиографии она признается, что, перед тем как написать этот роман, вынашивала в себе его замысел в течение шести или семи лет.

В романе «Разлученные весной» рассказывается история Джоан Скьюдамор, пережившей кризис и оказавшейся наедине с собой в пустыне, в санатории для выздоравливающих, будучи при этом в крайне затруднительном положении. Это книга об эмоциональной уязвимости и крепости веры. На пути Агаты к духовному умиротворению существовало препятствие, заключавшееся в том, что она никогда не считала себя грешницей, а поэтому, когда во время развала своего брака с Арчи обратилась в поисках поддержки к религии, почувствовала себя забытой Богом. Подтверждение этому можно найти в романе: один из персонажей говорит Джоан, что ее несчастье заключается в том, что она не грешница, и она сразу прекращает молиться.

Джоан вспоминает (подобное было и с Агатой), как она случайно нашла письмо, написанное ее отцом матери незадолго до ее смерти, в котором он называл ее высшим благом, выпавшим на его долю в жизни. Джоан с тоской размышляет, что ведь ее муж Родни никогда не писал ей ничего подобного, и задает себе вопрос — почему? Она чутьем угадывает, что в прошлом у Родни была какая-то незавершенная и поныне связь.

Джоан вспоминает, как Родни, к их всеобщей радости, удалось предотвратить отношения их старшей дочери Аверил с женатым мужчиной. Он объяснил дочери, что скандал перечеркнет многообещающую карьеру ее любовника в области медицинских исследований. Родни утверждал, что любовь женщины не может компенсировать мужчине утрату возможностей делать работу, которую он выбрал.

Джоан с запозданием приходит к мысли о том, что Родни был бы более счастлив, стань он фермером, вместо того чтобы, ради ее удовольствия, учиться на юрисконсульта. Она вынуждена признать, что не всегда была внимательной и тактичной женой, какой казалась себе. Ей открылось и то, что трое их детей не любят ее, потому что она была жесткой, неуступчивой матерью, подавлявшей их и своей любовью, и желанием устроить их жизни.

Осмыслив эти неприятные, но реальные факты, она обнаруживает, что забрела слишком далеко и заблудилась в пустыне. Она считает себя забытой Богом — и только тогда, когда видит на горизонте приют для выздоравливающих, понимает, что это совсем не так.

В отличие от детских ночных кошмаров Агаты, в которых ей являлся «человек с оружием», роман «Разлученные весной» учит людей копаться в себе и осознавать свои моральные слабости, для того чтобы не испытывать страха, если кому-то вздумается осудить их. Описанная в романе история приводит к выводу: самое лучшее из всего, что может сделать человек для любящих друг друга, это дать им возможность жить, как они пожелают, и просто находиться рядом, на случай, если кому-то из них он понадобится. Хотя личные мотивы, затронутые в «Разлученных весной» были близкими сердцу Агаты, она так никогда и не смогла объяснить, почему эта книга была столь важной для нее. Заключение, к которому она приходит в этом романе, состоит в том, что человек никогда не будет одиноким, если у него складываются отношения с Богом.

Имеет значение и тот факт, что роман был написан в то время, когда Агата испытывала глубокое волнение: сможет ли Макс после войны возобновить свои археологические раскопки? Макс считал археологию нестабильной профессией и не был уверен, позволит ли финансовое положение Агаты, да и захочет ли она сама оказать финансовую помощь в проведении раскопок. Агата опасалась того, что муж будет сломлен, если лишится любимой работы, и тревожные мысли о том, как это может повлиять на их отношения, приводили ее в дрожь.

Пока Макса не было рядом, Агата поддерживала отношения с миром археологов, общаясь с их общим другом профессором Стивеном Гранвиллом. Это была необычная дружба, поскольку сама личная жизнь Стивена представлялась ей сложной и запутанной, и Агата, став его духовником, узнала многое о сложности человеческих взаимоотношений. Проблемы Стивена подтолкнули ее к тому, что в своем письме к мужу она поделилась с ним размышлениями: имеют ли они с Максом склонность к идеализации друг друга, находясь на расстоянии? Если это так, писала она, ее сердце будет разбито.

Вновь обретенные религиозные убеждения Агаты еще более окрепли после того, как война закончилась. Сейчас, когда они с Максом опять обрели друг друга, она чувствовала такую близость к Богу, какой не чувствовала никогда раньше. Однако их радость была омрачена ужасным известием — муж Розалинд был убит в бою. Столкнувшись со стоицизмом дочери и ее нежеланием обсуждать свою дальнейшую жизнь, Агата почувствовала себя беспомощной и встревоженной, она могла лишь заверить Розалинд в том, что всегда будет готова прийти на помощь.

Агата всегда помнила, что она старше Макса, и сейчас, когда ему уже исполнилось сорок, чувствовала некоторое удовлетворение от того, что их разница в возрасте стала не столь явной. Они оба изменились за годы разлуки, но попросту не замечали этого, как будто счастье от встречи заслонило от них все остальное. В это время Агата выглядела более зрелой и более склонной к философским обобщениям, нежели раньше. Изменения ее внешности сразу бросались в глаза: сейчас, в середине пятого десятка, ее красота перестала быть ослепительной, в волосах поблескивала седина, а фигура погрузнела.

Приятели Макса подшучивали над ним, говоря, что в его поведении не осталось ничего прежнего и что сейчас он ведет себя как истинный английский джентльмен, и это тайно льстило ему. Он уже не был тем необученным молодым человеком, за которого Агата вышла замуж. Опыт, приобретенный на войне, укрепил в нем мужское начало, и сейчас он мог философски осмыслить свою несчастливую жизнь в пансионе. Долгий перерыв в археологических раскопках только усилил его страсть к археологии, и он буквально горел желанием показать себя на избранном им поприще.

Нестабильная политическая ситуация на Среднем Востоке не позволяла даже планировать в перспективе какие-либо археологические изыскания в этом регионе. Агата, желая приободрить его, начала писать ностальгический, беззаботный и как бы семейный отчет о раскопках, на которых они с Максом работали в 1930-х годах: «Ну расскажи, как ты живешь», — а Макс тем временен работал над книгой «Нимруд⁸¹ и то, что от него осталось».

Агата принялась писать книгу под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, намереваясь выразить свои новые религиозные убеждения. Если бы Макс после опубликования в 1947 году романа «Роза и тис» не предал ее, она смогла бы раз и навсегда стереть из памяти все воспоминания о своем исчезновении.