Джаред Кейд Агата Кристи. 11 дней отсутствия

23

Неотступные воспоминания

«Розу и тис» Агата считала своей лучшей книгой, напечатанной под псевдонимом Мэри Уэстмакотт, несмотря на неприятности личного характера, свалившиеся на нее сразу после ее выхода. Как она признавалась в своих мемуарах, подспудная мысль о написании такого повествования возникла у нее еще в 1929 года.

Идея написать «Розу и тис», зародившаяся у Агаты сразу после развода с Арчи, свидетельствует о том, как вопреки всему она хотела верить в чистую, бескорыстную любовь — ради спасения того, кто безнадежно неисправим. Благополучное возвращение Макса и их откровенная неугасающая верность и преданность друг другу позволяют заключить, что книга была написана в такое время, когда она, по ее собственным словам, чувствовала «близость к Богу».

«Роза и тис» — это идеалистическое повествование об эгоистичном и аморальном человеке, в прошлом герое войны, Джоне Гейбриеле. Он восстанавливает свою репутацию, становясь мессией, после того как героиня Изабелла Чартерис (которую он соблазнил и с которой обращался грубо) умирает, заслонив его от пули, выпущенной политическим фанатиком.

Когда Джон Гейбриел выставляет свою кандидатуру на выборах 1945 года от партии тори, он проявляется как жестокий и беспощадный человек. Себе он признается, что фактически находится на платформе лейбористов, но для него это вопрос личной выгоды. Ему нужна работа, война почти закончена, и скоро начнется грызня за теплые места. Агата, всю жизнь поддерживавшая тори, вводит в роман персонажей-консерваторов, наблюдающих за тем, чтобы никто после войны не устроил неразбериху и не начал действовать по принципу «каждый за себя».

Агата симпатизирует консерваторам из-за их близости к аристократии, а вовсе не из убеждения в том, что они всегда верно служат своей стране. В романе «Роза и тис» один из персонажей считает, что политики удивительно похожи на сидящих в ларьках ярмарочных торговцев, предлагающих универсальные средства от всех болезней, которыми болен мир. Между тем аристократ, поддерживающий тори, выражает идеалистический взгляд автора на то, что законодатели должны быть выведены за пределы класса, не зарабатывающего на жизнь своим трудом, из класса, которого не интересует размер заработка, — иными словами, из правящего класса.

После платонической связи с женой местного ветеринара Джон Гейбриел соблазняет аристократку Изабеллу Чартерис, живущую беззаботной жизнью в замке Сент-Лу. Они живут вместе в гражданском браке, и она справляется с жизненными трудностями, которые он намеренно создает для нее. Джон Гейбриел в полной мере дает ей почувствовать, что такое столь желанный ею внутренний покой. Изабелла способна понять истинно важные вещи и принципы жизни и стойко переносить временные тяготы. Она воспринимает людей такими, какие они есть, и никогда не пытается манипулировать кем-либо. Джон Гейбриел добился любви Изабеллы, но ему не дает покоя то, что он никогда не знает, о чем она думает. То же самое Арчи как-то сказал Агате.

Чувствуя себя принадлежащим к низшему классу, Джон Гейбриел ненавидит высокомерных женщин высшего класса, для которых он не больше чем дорожная пыль. Он домогается Изабеллы, желая потешить свое классовое сознание. Его взгляды на аристократию такие же, как и у его создательницы, Агаты. Главное не титул, а чувство уверенности в себе, и не важно, что думают о тебе люди, более важно то, что ты сам думаешь о них. Он не родился аристократом, и для него это было истинным разочарованием, точно так же, как и для Агаты.

Изабелла жертвует жизнью ради спасения Джона Гейбриела — таков ее выбор. Другой персонаж романа, Тереза, говорит до боли опечаленному Хью Норрису, который всегда тайно любил Изабеллу, что время ничего не значит: и пять минут, и тысяча лет имеют одинаковую важность. Ничья жизнь не проходит зря, а потому жизнь розы и жизнь тисового дерева имею равную продолжительность. Немногие знают истинную цену себе, немногие знают предначертанный им свыше Промысел, но Изабелла как раз-то и была одной из таких немногих. Ее было трудно понять, но отнюдь не из-за сложности натуры, а из-за того, что она была исключительно простой и могла постичь суть жизненных ценностей. Умудренная жизненным опытом Агата фактически изображала себя.

Джон Гейбриел опустошен и повержен смертью Изабеллы, и его последующий путь к искуплению выглядит правдоподобным, потому что Агата наделила его своими собственными религиозными чувствами. Он говорит, что никогда не считал себя способным верить в Бога-отца, Бога-создателя и в то, что Бог есть любовь, но иногда он все-таки верил в Христа, который спустился в ад. Он обещал рай раскаявшемуся вору, но сошел в ад с тем, кто проклинал и поносил Его.

Из всех романов, созданных Агатой Кристи, «Роза и тис» наилучшим образом позволяют понять ее обновленные и укрепившиеся религиозные верования. Главная слабость книги — использование сказочных приемов в повествовании. Однако с их помощью удается выразить живучий и устойчивый романтизм автора, скрытый под поверхностным прагматизмом.

Идеалистическая уверенность Агаты в том, что у каждого есть выбор и судьба не является чем-то заранее предрешенным, красной нитью проходит через все повествование. Вновь укрепившаяся вера и счастье, обретенное с Максом, сделали ее взгляды более устойчивыми, но отзыв издателя буквально поверг ее в смятение.

Билли Коллинз, ставший преемником своего покойного дяди, сэра Годфри Коллинза, на посту главы издательства, явно упустил главную мысль книги, когда спросил: надо ли было разворачивать сюжет на фоне всеобщих выборов, если Джон Гейбриел был совершенно неподходящим человеком для выдвижения в кандидаты? Этого было достаточно для того, чтобы все романы Уэстмакотт публиковались издательством «Хайнеманн» — Агата поняла, что «Коллинз» «ненавидит» Мэри Уэстмакотт, как и всё прочее, отвлекающее ее от написания детективов.

Юдифь и Грэм Гарднеры вспоминают, что самое большое личное потрясение постигло Агату после того, как Макс получил должность на кафедре археологии Лондонского университета в 1947 году. Макс, четко выражающий свои мысли, преданный своему делу ученый, почувствовал себя в своей стихии, начав преподавать по-настоящему любимый им предмет. Его ум и увлеченность наукой привлекали к нему студентов, да ему и самому нравилось быть в центре внимания.

Девушки-студентки относились к нему с особым почтением, что и привело к далеко идущим дружеским отношениям с некоторыми из них.

Именно верная Нэн, после долгих размышлений и самокопаний, и обрушила на золовку эту новость. Агата с болью восприняла очевидные попытки Макса наверстать упущенное в юности. Тем не менее сейчас она была лучше подготовлена к восприятию новости о случайных связях Макса с девушками-студентками, чем к известию о романе Арчи с Нэнси Нил, потому что никогда не любила Макса так сильно, как любила своего первого мужа.

Причиной этого удара по счастью Агаты было благородство натуры Макса и его простодушие. Нэн обратилась к Максу за советом по просьбе своей подруги, дочь которой не могла решить, заниматься ли ей археологией. Макс предложил помочь девушке определиться, разрешив ей посещать его занятия, и хотя между ними не возникло каких-либо отношений, мать девушки получала регулярные доклады о его дружбе с другими девушками, которые сразу же передавались Нэн.

Когда Агата спросила об этом Макса, он с горячностью стал доказывать ей, что стал жертвой злокозненных сплетен. Она не знала, верить ему или нет, но ее волнения усилились после получения сообщения о том, что Макс подвозил одну студентку до дома. Он был достаточно сообразителен и понял, что, если будет действовать скрытно, Агата с ним не разведется. Но переживания его жены, которую вторично предали, обострились, и старые раны открылись вновь. Инстинкт не подвел Макса. Сама мысль вновь оказаться в центре внимания публики была Агате ненавистна, а это наверняка случилось бы, дойди дело до второго развода.

Она помнила советы матери о том, как сохранять брак, и при любой возможности сопровождала Макса в поездках и при посещении разного рода мероприятий. Она не так болезненно переносила его быстротечные связи с молодыми женщинами, поскольку наедине с ней он всегда вел себя как настоящий джентльмен и проявлял о ней постоянную заботу. После войны Нэн снова переехала в Лондон, и у Агаты вошло в привычку приезжать к ней, когда Макс был занят в университете. Незадолго до того, как подходили к концу его занятия, Агата часто говорила подруге: «Взгляни-ка на часы. Мне надо ехать, чтобы успеть сразу забрать Макса».

По мере роста ее славы (она вошла в историю, когда в 1948 году Ален Лейн из издательства «Пенгуин Букс» в один день опубликовал миллион ее книг в мягком переплете) Агата делала все возможное, чтобы защитить от посторонних глаз свою личную жизнь. Публика воспринимала ее как счастливую замужнюю женщину, которая заработала «на убийствах больше денег, чем Лукреция Борджиа», и Агата была готова поддерживать такое мнение о себе.

Ее никогда не заботила слава. Юдифь Гарднер вспоминает, как однажды мать Макса язвительно спросила Агату, сколько еще она будет наслаждаться своей славой и богатством. Агата, обратившись к Нэн, произнесла: «Нэн, скажи ей. Скажи ей, что это ложь. Я никогда к этому не стремилась!» Это был один из тех немногих случаев, когда Юдифь видела Агату разозленной. И Нэн, и Юдифь были уверены в одном — ни о чем Агата так сильно не мечтала, как о счастливой семейной жизни с Арчи и Розалинд.

Ослабление политической и финансовой напряженности, произошедшее в конце десятилетия, позволило Агате и Максу снарядить еще одну археологическую экспедицию на Средний Восток. Перед этим Агата получила очередной чувствительный удар, когда в «Санди таймс» от 13 и 20 февраля 1949-го появилось сообщение о том, что Мэри Уэстмакотт это и есть Агата Кристи. (Ее тайна была почти раскрыта два года назад, когда Американское ведомство регистрации авторских прав прислало запрос, что желает ли Агата Кристи — чтобы на ее книгах держателем авторских прав была указана Мэри Уэстмакотт или Агата Кристи; этим и объясняется неточность допущенная ее официальным биографом в отношении даты раскрытия подлинной принадлежности авторства). На Агату, глубоко травмированную неразумным поведением Макса, известие о раскрытии ее литературного alter ego обрушилось в самый неподходящий момент.

В марте рассерженная Агата написала своему литературному агенту Эдмонду Корку письмо из британского консульства в Багдаде с упреками в адрес его «разведывательной службы», оказавшейся неспособной предупредить сначала ее о раскрытии псевдонима. Скрепя сердце она дала согласие своим издателям на подлинную идентификацию Мэри Уэстмакотт и помещение этих данных на обложке книг. Ее решение приобрести коммерческую выгоду из раскрытия псевдонима объясняется тем, что война осложнила ее финансовое положение, сделав его хуже, чем когда-либо.

А Розалинд между тем влюбилась в адвоката по имени Энтони Хикс. Хотя в конце 1949 года они письмом сообщили Агате о предстоящей регистрации своего брака в лондонском загсе, в этом же письме они прозрачно намекнули ей, что не ожидают ее присутствия на церемонии, поскольку им сразу после нее предстоит срочно вернуться в Уэльс, чтобы «накормить собак». Агата удивила их, прибыв в назначенный день на регистрацию брака. Энтони имел вид забавного ученого, интересующегося людьми и путешествиями, но начисто чуждого каким бы то ни было амбициям, и женитьба на Розалинд казалась ему огромным счастьем.

В следующем десятилетии Агате суждено было увидеть трещины в собственном браке. Легкомысленный флирт Макса, а также проблемы с финансами послужили основными факторами того, что 1950-е годы стали трудным периодом для Агаты, а воспоминания о ее исчезновении вновь вытащили на свет.