Дмитрий Львович Медведев Эффективный Черчилль

...

В своей управленческой деятельности Черчилль был последовательным адептом перманентного контроля.

Его личный секретарь Джон Колвилл вспоминает:

«Это было одно из наиболее заметных отличий между Чемберленом и Черчиллем. Если первый, читая правительственные бумаги, делал замечания только по вопросам первостепенной важности, последний тщательно изучал каждый документ, касающийся войны, и не пренебрегал разбором даже самых тривиальных моментов» [328] .

«Уинстон постоянно спрашивал, почему намеченные программы не выполняются, – описывает его метод Рой Дженкинс, – почему так много людей в штабе, почему произведено больше самолетов, чем доставлено на фронт, почему разработано такое множество моделей танков, что они препятствуют их нормальному производству, почему Адмиралтейство не может понять, что Британия больше нуждается в хороших судах сейчас, чем в идеальных – к концу войны. Также он постоянно указывал на многочисленные бюрократические глупости, о которых узнавал, жадно прочитывая одну газету за другой. Несомненно, это был хороший способ заставить министров и ведомства суетиться, двигаться, быть настойчивыми и деятельными. При том (и это хороший знак), что те министры, у которых с Уинстоном были близкие отношения, подвергались более частой и более резкой критике» [329] .

В годы Второй мировой войны Черчилль старался держать все под своим контролем – от разработки операций до флага, развевающегося над Адмиралтейством. «Первый лорд, – написал Черчилль военно-морскому министру. – Уверен, вы можете заменить флаг над Адмиралтейством. На меня производит гнетущее впечатление, когда я вижу этот потрепанный лоскут ткани каждое утро» [330] .

Полностью отдаваясь войне, премьер не забывал и о социальных вопросах. Он строго следил за поддержанием в обществе социальной гармонии и гражданских свобод. Как верно заметил британский историк Пол Эддисон, «премьер-министр – настоящий аристократ и большой оригинал, он воедино слился с рабочей Англией и пригородами, населенными представителями среднего класса» [331] .

Например, прочитав в одном из майских номеров 1944 года газеты «Yorkshire Post» заметку о том, что какой-то домовладелец был оштрафован за то, что взял уголь у соседа взаймы, Черчилль обратился к министру топлива и энергетики:

«Остановите этот абсурд, если это в вашей власти. Я боюсь, что эти бюрократические бессмыслицы типичны для многих неправильно работающих чиновников и комитетов» [332] .

В другой раз, прочитав в «The Times» в ноябре 1942 года о проблемах распределения питания, Черчилль тут же связался с министром продовольствия:

«Это абсолютно противоречит логике и здравому смыслу, что человек не может обменять или отдать свой паек другому человеку, которому он гораздо важней. Это подрывает основы добрососедства и дружеских отношений. Я был бы очень расстроен, увидев, что вся Ваша работа разрушена чиновниками. Вопрос необходимо вынести на обсуждение кабинета на следующей неделе, если Вы, конечно, не переубедите меня в обратном» [333] .

К вопросам продовольствия Черчилль вообще относился с особым пиететом. «Вы предприняли меры для увеличения численности кроликов? – интересовался британский премьер. – Хотя крольчатина и не так питательна, она может служить вполне хорошей альтернативой вегетарианству» [334] .

Или, например, в другом послании:

«Ни при каких обстоятельствах не сокращайте количества солода для виски. Ему требуются годы, чтобы настояться. Он бесценен для экспорта и наработки долларов. Будет крайне непредусмотрительно не сохранить столь характерный элемент британского могущества» [335] .

Однако наиболее запоминающейся стала забота… о рыбах, проявленная Черчиллем в самом начале Второй мировой войны, еще в бытность руководителем Адмиралтейства. Просмотрев отчеты на эту тему, он передал парламентскому секретарю Военно-морского министерства Джеффри Шекспиру следующую записку:

«Я очень обеспокоен сокращением рыбы. Парламентский секретарь должен немедленно связаться с главным помощником военно-морского штаба вице-адмиралом Барроу и главой противоминного отдела, чтобы посмотреть, можно ли высвободить несколько траулеров для рыболовецких целей. Парламентский секретарь должен доложить мне вечером свои предложения».

Шекспир вспоминает:

«Я был очень удивлен, обнаружив утром на своем столе таблицу с данными и резолюцию министра. Я не обладал соответствующей компетенцией или ответственностью по ведению рыболовецкого хозяйства. Тем не менее, после многочасовых исследований, я составил меморандум, где собрал основные факты – число траулеров и дрифтеров, все еще использующихся для рыбной ловли, численность этих судов, взятых под нужды Адмиралтейства, суточные уловы, трудности защиты рыболовецких кораблей от мин и авиации противника. В конечном счете я предложил создать Комитет рыбного содействия, в который бы вошли представители Адмиралтейства, Министерства сельского хозяйства, владельцы траулеров и дрифтеров, а также члены профсоюзов. Меморандум был закончен ближе к ночи и показан министру. Черчилль внимательно прочитал все от начала до конца, задал мне множество вопросов и после этого утвердил создание нового комитета. Так политика „рыба в первую очередь“ была введена в Адмиралтействе в военные годы» [336] .

Случалось и так, что чрезмерный контроль со стороны Черчилля приводил порой к весьма курьезным ситуациям. Например, однажды во время уик-энда в Чекерсе премьер попросил своего личного секретаря Джона Колвилла связаться по телефону с дежурным офицером Адмиралтейства и узнать, есть ли какие-нибудь новости. Новостей не было, и офицер пообещал, что, как только что-нибудь появится, он тут же сообщит. Через час Черчилль попросил Колвилла повторить попытку. Офицер сказал, что новостей по-прежнему нет. Уже недовольным тоном он повторил, что позвонит, как только что-то появится. В два часа ночи Черчилль снова обратился к Колвиллу, чтобы тот связался с Адмиралтейством. Офицер уже лег спать. Разбуженный звонком, он вылил на бедного Джона все бранные выражения, которым его научили на флоте. Услышав в трубке оживленный голос, Черчилль подумал, что удалось потопить какое-то судно. Он подбежал к секретарю, выхватил у него трубку и принял на себя бо́льшую часть словесной артиллерии. Прослушав все до конца, Уинстон сказал спокойным тоном:

– Это всего лишь вас беспокоит премьер-министр. Я просто хотел узнать, нет ли каких-нибудь новостей.

После чего пожал плечами и положил трубку [337] .

Виды контроля

В своей управленческой деятельности Черчилль использовал в основном три вида контроля:

– упреждающий контроль;

– текущий контроль;

– контроль на основе обратной связи.

Остановимся на них более подробно.

Упреждающий контроль

Для предотвращения серьезных проблем в будущем Черчилль нередко начинал осуществлять контроль еще до начала работ. Например, при подготовке операции высадки союзников в Нормандии в 1944 году британский премьер взял под жесткий контроль не только саму операцию, но и ее подготовительную часть.

«Как обстоят дела с планами по артиллерийскому обстрелу прибрежных районов? – теребил Черчилль военно-морского министра. – Вы можете предоставить мне записку, описывающую текущее положение? На основе ее я смогу решить, необходимо ли проводить еще одно совещание на эту тему» [338] .

Политика особенно беспокоила ситуация с переброской к берегам Туманного Альбиона танкодесантных барж, с которыми напрямую связывался успех предстоящей десантной операции. Буквально через две недели после окончания Тегеранской конференции, на которой наконец-то был решен вопрос с открытием второго фронта, Черчилль направил в комитет начальников штабов следующий запрос:

«Я с нетерпением ожидаю полного списка всех десантных судов всех типов, имеющихся сейчас на Средиземном море, сведений об их состоянии и о том, как они используются. В особенности я хочу знать, верно ли, что значительное число этих судов занято чисто снабженческой работой вместо выполнения своих десантных функций. Застой в кампании на итальянском фронте приобретает, несомненно, скандальный характер. Визит начальника имперского Генерального штаба подтвердил мои наихудшие опасения. Полнейшее нежелание осуществить десантную операцию на Адриатическом побережье и отказ нанести аналогичный удар на Западе – катастрофичны.

...

Ни одно из десантных судов на Средиземном море абсолютно не использовалось (для десантных операций) в течение трех месяцев. Их не перебросили на родину для подготовки к операции „Оверлорд“, их не использовали для захвата островов в Эгейском море и в битве за Италию. Даже в этой войне найдется мало примеров столь расточительного отношения к таким ценным средствам» [339] .

Следя за приготовлениями к самой крупной десантной операции в мировой истории, Черчилль старался держать под контролем не только основные процессы, но и всевозможные нюансы.

«Вчера генерал Беделл Смит сообщил мне о высоких ценах на аренды квартир и маленьких домов для американских офицеров, – писал он своему заместителю в правительстве Клементу Эттли. – Квартира средних размеров стоит двадцать восемь фунтов в неделю, а маленький дом – тридцать пять. Я не вижу причин, почему американцы не могут платить справедливую и честную цену, что они в принципе и готовы делать. Я не думаю, что следует попустительствовать вымогательству и наживе. Я не уверен, кто за это отвечает, но будете ли вы так добры взять это под свой контроль и держать меня в курсе – во-первых, насчет фактов и, во-вторых, исправлена ли ситуация» [340] .

Столь тщательный контроль до непосредственного начала реализации намеченных планов может показаться нецелесообразным, но, по мнению Черчилля, именно от степени подготовки операции и устранения всевозможных проблем зависел ее дальнейший успех. Этой же точки зрения придерживаются и авторы современной концепции упреждающего, или, как его еще иногда называют, превентивного, контроля. «Проведение упреждающего контроля является очень эффективным инструментом, – подчеркивают они, – поскольку в ходе его проведения менеджерам удается предотвратить проблему, а не исправлять ситуацию» [341] . Профилактика, как известно из медицины, всегда дешевле и эффективней, чем лечение.

...

Текущий контроль

Наибольшей популярностью у Черчилля пользовался так называемый текущий контроль, во время которого он проверял повседневную деятельность своих подчиненных и выявлял ошибки сразу после их возникновения. Это очень полезная практика, поскольку она позволяет быстро предпринять эффективные действия. А как подтверждают результаты многочисленных исследований, ресурсы, затраченные на решение проблемы, обратно пропорциональны интервалу времени между ее появлением и обнаружением.

Деятельность Черчилля насыщена примерами текущего контроля. Рассмотрим лишь некоторые из них, систематизируя их по назначению.

Первая разновидность – это получение информации о самом рабочем процессе.

Например, в одной из записок Фредерику Линдеману Черчилль спрашивал:

«Можете мне на одном листе бумаги подготовить отчет о положении дел с танками?»

Далее он перечислил пять интересующих его вопросов:

«Сколько у нас танков для армии? Сколько танков каждого вида производится каждый месяц? Сколько находится на заводах? Какие прогнозы дальнейшего производства? Какие планы для производства тяжелых танков?» [342]

Вторая разновидность – исправление неисправностей.

Недовольный военными действиями по захвату норвежского порта Нарвик, в конце мая 1940 года Черчилль написал ответственному за операцию адмиралу лорду Корку:

«Я чрезвычайно разочарован тем застоем, который возник в управлении военными операциями около Нарвика и тем, как осуществляется захват самого города. Согласно всем отчетам, в порту находится малочисленная группировка немцев и всего 1,5 тысячи солдат противника в прилегающих районах. Необходимо наконец, в свете глобальной стратегии, принять решение о дальнейших мероприятиях на этом театре военных действий. Операция требует слишком много военных кораблей и другого рода важных ресурсов. Большинство эсминцев вскоре потребуются на юге. Задержка стоит нам больше людей и техники, чем решительные действия» [343] .

...

Личный секретарь Джон Колвилл

В некоторых случаях Черчилль использовал совмещенный вариант этих двух разновидностей текущего контроля. Например, когда какая-то задача не выполнялась или выполнялась не так, как было запланировано изначально, он не просто требовал соблюдения намеченных планов, а начинал задавать наводящие вопросы, чтобы понять, чем вызвано появление проблемы. Это помогало ему значительно глубже разобраться в неурядицах и принять корректирующие действия, которые гораздо больше подходили для сложившейся ситуации.

Примером реализации такого подхода на практике служит реакция Черчилля на задержку в выполнении намеченных работ по укреплению важнейшей военно-морской базы Великобритании Скапа-Флоу.

«Что было сделано по факту после утверждения плана? – запросил он в Адмиралтействе. – Сколько блокшивов затоплено? Сколько натянуто сетей? Сколько людей задействовано под эти работы и сколько дней они работали? Какие сооружения были возведены? Сколько огневых точек было забетонировано? Каких успехов удалось достичь с взлетно-посадочными полосами аэродрома? По-моему, два месяца назад было решено давать мне отчет каждую неделю. В настоящее время я разделяю беспокойства главнокомандующего о крайне низкой степени выполнения этой важной работы» [344] .

Еще один вид текущего контроля – это привлечение третьего лица.

«Методы работы Уинстона включали в себя привлечение внешних авторитетов для изучения работы различных ведомств, – вспоминает его личный секретарь Джон Колвилл. – Так, например, однажды он направил в Военное министерство стопку телеграмм из Индии со следующей запиской: „Я время от времени буду и дальше вам присылать телеграммы из Индии с целью, чтобы вы предупредили меня, если среди всего этого многословия будут обнаружены противоречия принятой нами политики“» [345] .

Черчилль всегда обращался за помощью к независимому эксперту, если получал данные из различных ведомств, противоречащие друг другу. Например, в конце 1940 года британский премьер поручил министерствам оценить боеспособность немецкой авиации, а также планы люфтваффе на 1941 год. В результате вместо четкой, структурированной информации он получил множество не состыковывавшихся друг с другом данных.

...

«С помощью профессора Линдемана и его отдела статистики я начал выяснять этот туманный вопрос, – описывает Черчилль свои дальнейшие действия. – Мы проверили данные, предоставленные нам Министерством военно-воздушных сил. Мы сличили их с самостоятельно полученными и значительно расходящимися цифрами Министерства экономической войны, а также с оценками, предоставленными Министерством авиационной промышленности. Я предоставил этим ведомствам возможность вступить в весьма полезные споры по этому поводу. Тем не менее данные оказались слишком противоречивыми». Тогда Черчилль решил, что «все факты должен проанализировать и взвесить человек, обладающий ясным, острым и непредвзятым умом» [346] .

9 декабря 1940 года премьер связался с министром и начальником штаба военно-воздушных сил:

«В субботу я провел четыре часа с сотрудниками разведывательного управления Министерства военно-воздушных сил и Министерства экономической войны. Я не смог прийти к окончательному заключению, кто из них прав. Возможно, истина находится где-то посередине. Этот вопрос имеет важнейшее значение для нашей оценки общих перспектив войны. Также он мог бы оказать определяющее влияние на использование наших сил в настоящий момент. Я бы очень хотел, чтобы оба эти министерства, сотрудники которых дружны между собой, были приглашены для опроса с целью анализа имеющихся данных и установления фактов. Роль председателя при этом следовало бы поручить беспристрастному человеку, привыкшему взвешивать показания и вести перекрестный допрос. Я полагаю, что для этой цели лучше всех подходит судья Синглтон, который имеет боевой опыт артиллериста и недавно по моему поручению проводил расследование относительно авиаприцелов» [347] .

21 января судья Синглтон представил британскому премьеру окончательный доклад. В результате тщательной проверки им было установлено, что соотношение сил люфтваффе и Королевских ВВС составляет примерно четыре к трем. По словам Черчилля, «хотя Министерство военно-воздушных сил (разведка) все еще считало, что немцы располагают более крупными силами, а Министерство экономической войны находило, что германская авиация слабее, они до известной степени согласовали свои точки зрения, и оценка Синглтона была принята нами за основу» [348] .

После войны будет обнаружено, что действительное превосходство люфтваффе составляло три к двум. Синглтон оказался не так далек от истины.

Четвертой и в некоторых ситуациях самой эффективной разновидностью текущего контроля, к которой обращался Черчилль, является контроль при непосредственном контакте , или, как его иногда называют современные авторы, блуждающий менеджмент (MBWA – Management by Walking Around) [349] . В этом случае политик проводил контроль, находясь в рабочей зоне, непосредственно взаимодействуя и обмениваясь информацией с исполнителями.

...

Меньше чем через две недели после принятия руководства Адмиралтейством в сентябре 1939 года Черчилль отправился на военно-морскую базу Скапа-Флоу. «Я чувствовал, что моя основная обязанность посетить Скапа-Флоу, и сделать это нужно как можно скорее», – признался он позже.

Вечером 15 сентября 1939 года Черчилль со своим персональным штабом отбыл на Оркнейские острова, где «в течение двух суток инспектировал гавани и порты, а также их входы с бонами и сетями» [350] .

Основной флот Его Величества базировался в заливе Лох-Ив. Когда на линкоре «Нельсон» Черчилль двигался в сторону залива, он высказал удивление, что такой «великий корабль», как «Нельсон», идет без сопровождения.

– Я думал, вы никогда не выходите в открытое море минимум без двух эсминцев! – воскликнул он, обращаясь к главнокомандующему Скапа-Флоу адмиралу сэру Чарльзу Форбсу.

– Конечно, мы бы этого очень хотели, – ответил Форбс, – но у нас просто нет эсминцев для этих целей [351] .

Черчилль взял проблему на карандаш, чтобы по возвращении в Лондон обсудить ее с коллегами из министерства.

Во время своей инспекционной поездки, помимо оценки технического состояния и боеспособности кораблей, он заново познакомился с личным составом флота. Последнее было как нельзя кстати. Черчилль возглавлял Адмиралтейство четверть века назад, а за это время кадровый состав сильно изменился. «Многих капитанов и адмиралов той эпохи уже не было в живых, – вспоминает Черчилль, – или они находились в отставке. Старшие офицеры, которых представили мне во время моего посещения многочисленных кораблей, были в те далекие дни юными лейтенантами или просто корабельными гардемаринами. Перед началом прошлой войны у меня было три подготовительных года, чтобы познакомиться и одобрить назначения на самые высокие и важные посты. Теперь же это в основном были новые люди и новые лица. Идеальная дисциплина, стиль, мужество и церемониальный ритуал – все это осталось без изменений. Но совершенно новое поколение влилось в старые мундиры и заняло старые посты» [352] .

В январе 1940 года Черчилль посещает британские экспедиционные силы во Франции. Проанализировав ситуацию на месте, он придет к выводу о недо статочной мощности зенитных орудий и, выступая 12 января на заседании Военного координационного комитета, предложит заменить существующие 3-дюймовые пушки на орудия с калибром 3,7 дюйма. Что же касается 3-дюймовых пушек, то они, по его мнению, должны были быть возвращены обратно в Англию для «использования в более спокойных местах» [353] .

Аналогичной практики – лично выезжать на места, чтобы наблюдать за рабочим процессом, – Черчилль придерживался и после того, как возглавил правительство. Например, в августе 1940 года он посетил аэродромы юго-восточного побережья, сильно пострадавшие после бомбардировок люфтваффе.

«Я очень озадачен после вчерашней поездки на аэродром Мэнстон, – писал он министру военно-воздушных сил Арчибальду Синклеру, начальнику штаба военно-воздушных сил маршалу авиации Сирилу Ньюоллу и своему представителю в комитете начальников штабов генералу Гастингсу Исмею. – Прошло уже четыре дня, как аэродром подвергся бомбардировке, а бо́льшая часть воронок на посадочных площадках до сих пор не закопана и аэродром фактически простаивает». При этом Черчилль был категорически против быстрых и, как нередко случается, халтурных ремонтных работ. «Если вы помните, что немцы сделали с аэродромом Стэвэнджер и с какой быстротой были засыпаны тогда воронки, – продолжал британский премьер в своей записке, – я должен выступить категорически против столь невнятного способа исправления ущерба».

Далее Черчилль перешел к непосредственным указаниям и предложениям:

«Все воронки должны быть засыпаны в течение 24 часов. В том случае, если в означенный период какая-нибудь воронка не будет засыпана, об этом необходимо тут же сообщить вышестоящему начальству. Для обеспечения более высокого качества работ следует создать специализированные компании, которые будут специализироваться на закапывании воронок. Можно начать, скажем, с двух компаний по 250 человек. Эти компании должны быть снабжены всем необходимым инвентарем. Также они должны иметь достаточно высокую мобильность, чтобы в течение нескольких часов добираться до необходимых мест. Кроме того, на каждом аэродроме, находящемся в зоне поражения, а впоследствии на всех остальных аэродромах местными поставщиками должны быть созданы достаточные запасы гравия, каменной кладки и прочих материалов, необходимых для устранения по меньшей мере ста воронок» [354] .

Но одними воронками дело не ограничилось. После своей инспекционной поездки Черчилль вынес на рассмотрение комитета начальников штабов ряд предложений по укреплению береговой линии. Британский премьер считал, что необходимо разместить 18-дюймовые гаубицы и 9,2-дюймовые пушки «на позициях, откуда они смогут воспрепятствовать швартовке и высадке противника», а также поддержать контратаки, «которые обязательно должны проводиться на каждый неудачный немецкий плацдарм» [355] .

В ходе своих бесконечных поездок по стране Черчилль старался посещать не только военные объекты, но и обычные города. Особенно после массированных бомбардировок. Об одной из таких поездок он вспоминал в своих мемуарах:

«Это была очень большая бомба, вероятно, воздушная торпеда. Она совершенно уничтожила или разрушила 20 – 30 небольших трехэтажных домов и опустошила обширное пространство в этом очень бедном районе. Над развалинами же развевались небольшие трогательные „Юнион-Джеки“. Когда мою машину узнали, со всех сторон к нам бросились люди, и скоро выросла толпа более чем в тысячу человек. Все эти люди были крайне возбуждены. Они столпились вокруг нас и всячески проявляли свою симпатию, стремясь хотя бы дотронуться до меня или погладить мою одежду. Можно было подумать, что я совершил для них какое-то великое благодеяние, которое облегчит их жребий. Я был совершенно растроган и плакал».

Генерал Исмей, находившийся в этот момент рядом с Черчиллем, вспоминал впоследствии, как одна пожилая женщина воскликнула:

– Вы видите, он действительно жалеет нас, он плачет.

Когда Уинстон сел в машину, толпа начала скандировать:

– Отплатите им! Пусть они испытают то же самое! [356]

...

– Вы видите, он действительно жалеет нас, он плачет. Когда Уинстон сел в машину, толпа начала скандировать:

– Отплатите им! Пусть они испытают то же самое!

В другой раз, во время посещения небольшого городка Маргит, премьер-министр сам попал под налет.

«Меня провели в большой туннель, где надолго обосновалось много народу. Когда через четверть часа мы вышли оттуда, то увидели перед собой еще дымящиеся развалины. Бомба попала в маленький ресторан. Никто не пострадал, но ресторан превратился в груду черепков битой посуды и обломков мебели. Владелец ресторана, его жена, повара и служанки – все были в слезах. Что стало с их домом? Как они теперь будут жить? И вот привилегия власти – я немедленно принял решение. На обратном пути в поезде я продиктовал письмо министру финансов Кингсли Вуду, что все убытки от пожара, причиненного вражескими налетами, должно взять на себя государство, а пострадавшим немедленно и полностью должна выплачиваться компенсация. Таким образом, бремя не будет ложиться только на плечи тех, в чьи дома или помещения, в которых они работали, попали бомбы. Это бремя будет распределяться равномерно на всю страну» [357] .

...

Через две недели была разработана специальная система страхования, которой впоследствии предстоит сыграть очень важную роль в возмещении убытков обычным гражданам, пострадавшим в результате военно-воздушных налетов. Всего в рамках этой программы за годы войны населению Великобритании будет выплачено свыше 830 миллионов фунтов стерлингов.

Все эти предложения – от закапывания воронок и укрепления береговой линии до социального страхования – были бы невозможны, если бы Черчилль осуществлял управление только из своих кабинетов на Даунинг-стрит, в палате общин или в Чекерсе. Увидеть проблему своими глазами, прощупать ситуацию, лично побеседовать с очевидцами, не полагаясь на вылизанные и тщательно отредактированные отчеты, – только так можно принять решение, близкое к реальности.

За всю историю Великобритании Черчилль стал самым путешествующим премьер-министром. За первые четыре года Второй мировой войны он преодолел свыше 180 тысяч километров, проведя 792 часа, или 33 дня, на море и 335 часов, или 14 суток, в воздухе [358] . К концу войны этот показатель превысил 320 тысяч километров [359] . Черчилль посещал фабрики, заводы, доки, радарные станции, береговые укрепления, беседовал с командирами и солдатами, встречался с ответственными лицами, собирая чистую информацию, не искаженную коммуникационными каналами.

Практикуемый Черчиллем личный контроль имеет много преимуществ. По мнению Питера Друкера, «пойти и проверить все лично – это наилучший, если не единственный, способ выяснить, действительно ли предположения, на основе которых принималось то или иное решение, по-прежнему справедливы или они уже устарели и нуждаются в пересмотре» [360] .

Особенно актуальным этот подход становится в современной обстановке, где с каждым днем все большую роль начинают играть компьютеры и множество других электронных девайсов. «С появлением компьютера важность такого подхода возрастает, поскольку лица, ответственные за принятие решений, еще больше отдаляются от „арены действий“, – отмечает в этой связи Питер Друкер. – Если руководитель не готов иногда выходить из кабинета и лично контролировать события „на передовой“, он неминуемо утратит представление об истинном положении дел. Компьютер работает с абстрактными величинами. А на абстракции можно полагаться лишь в том случае, если они регулярно сопоставляются с действительностью. В противном случае они уводят нас бог знает куда» [361] .

Контроль на основе обратной связи

Третий вид контроля, который использовал Черчилль, связан с механизмом обратной связи и предполагает своевременное получение информации о ходе выполнения намеченных планов. По мнению современных специалистов в области управления, одним из наиболее важных условий создания надежного и эффективного механизма обратной связи является наличие специально организованной информации [362] .

Для сбора информации Черчилль использовал большой набор инструментов. Одним из первых его распоряжений на посту военно-морского министра было создание отдельной комнаты с картами, которые позволяли чуть ли не в режиме реального времени оценивать угрозу, исходящую от подводных лодок противника, и наблюдать за сотнями торговых судов и конвоев. Кроме того, Черчилль попросил оборудовать рядом с этой комнатой отдельное помещение для сотрудников, которые должны были каждое утро отмечать специальными фигурками «все суда, расположенные на расстоянии двух, а лучше трех суток хода до наших берегов», а также перепроверять каждые двенадцать часов дислокацию всех известных кораблей и конвоев и вносить соответствующие изменения на карты [363] .

...

Принимавший участие в этих работах капитан Грэнтем вспоминал, что огромные карты Мирового океана в деревянных рамах разместили в старинной двухвековой библиотеке [364] . Для защиты от непосвященных все карты занавесили шторами из темной ткани. Когда руководитель вновь созданного центра оперативного мониторинга капитан Ричард Пим будет знакомить Черчилля с проделанной работой, политик скажет:

– Очень хорошо, очень хорошо. Но все карты придется перевесить. Если бы мы были знакомы ближе, то вы бы знали, что я рисую только в пастельных тонах и что яркие цвета, да еще освещенные лампами, вызовут и у вас, и у меня головную боль.

Пима расстроило это замечание. Однако в итоге все карты были заменены более тусклыми, а также по указанию Черчилля в библиотеке установили круглосуточное дежурство – два военно-морских офицера и один военный офицер [365] .

Когда личный советник Рузвельта по международной политике Самнер Уэллис посетит по приглашению Черчилля эту святую святых Адмиралтейства, он назовет комнату с картами «второй самой интересной вещью», которую видел в Европе. О том, что представляла собой «первая вещь», Уэллис предпочел умолчать. Хотя, по словам Пима, все подумали, что «это как-то связано с Гитлером» [366] , поскольку Уэллис только что вернулся из Германии.

Благодаря созданной при помощи карт системе оперативного мониторинга любой британский капитан, увидев незнакомое грузовое судно в Южной Атлантике, мог отправить в Адмиралтейство кодированный запрос и через несколько минут получить всю необходимую информацию о регистрации этого судна, пункте его назначения и характере перевозимых грузов. «Если сообщалось, что в какой-то определенной зоне обнаружили рейдер, – вспоминает Ричард Пим, – мы могли в течение нескольких минут сказать, какие британские корабли находятся по соседству и какова их скорость. В случае необходимости мы могли послать им радиосообщение с требованием изменить курс». Также, по утверждению Пима, «карты позволяли военно-морскому министру четко отслеживать, какие суда и в какой точке земного шара отстают от намеченного графика, а затем уже принимать соответствующие меры» [367] .

Аналогичной практики (отслеживание ситуации по картам) Черчилль придерживался и на посту премьер-министра. При этом он строго следил, чтобы ему предоставляли обновленную информацию. «Эта карта не отображает ничего из того, что на ней хочется увидеть, – возмущался политик, обращаясь к главе военной разведки. – Мы же знаем, что немцы сейчас находятся в Лионе. 338-я дивизия пехоты расположилась в Руссильоне, а я даже не вижу их на ваших картах. Эта карта не имеет никакого отношения к той информации, что передала нам разведка. Будьте так добры, предоставьте мне более обновленный вариант» [368] .

...

Другим источником информации, к которому активно обращался Черчилль, была статистика.

30 сентября 1939 года Черчилль поручил создать «центральный орган, который смог бы охватывать все статистические данные в Адмиралтействе и представлять их мне в упрощенной форме с графиками». Для установления механизма обратной связи он поручил «в конце каждой недели сообщать все, что произошло за эти семь дней: о новых назначениях, перемещениях всех судов, о тоннаже торговых судов, а также о наших потерях. Все данные должны быть представлены в виде небольшой книги. Каждую неделю у меня должна быть такая книга, содержащая информацию по прошлым периодам, и все, что произошло за последнюю неделю. За час или два изучения этого материала я смогу составить мнение о том, что происходит и на что следует обратить больше внимания» [369] . Также Черчилль подчеркнул, что ему необходимо знать «еженедельную картину о строительстве всех новых судов и задержках от намеченных дат» [370] .

По указанию Черчилля был сформирован отдельный департамент статистики, в состав которого вошли восемь ученых под руководством профессора Оксфорда Фредерика Линдемана. Один из участников этой команды, Рой Хэррод, вспоминал спустя годы:

«Черчилль хотел иметь независимую точку зрения, чтобы не только просматривать наши данные, но и подвергать их сомнению. Он считал, что одного беглого взгляда будет явно недостаточно. Уинстон старался глубоко разбираться в предоставленных материалах» [371] . Для того чтобы избежать искажений информации в результате субъективных оценок, Черчилль требовал от Линдемана: «Не заботьтесь о том, чтобы выразить какое-то определенное мнение по вопросу, просто давайте мне сухие факты» [372] .

...

Рой Хэррод

Сбор своевременной и актуальной информации представляет собой хоть и необходимое, но далеко еще не достаточное условие для создания эффективного механизма обратной связи. Информация должна не только поступать и анализироваться, но и приводить к корректирующим действиям. Основные виды корректирующих действий мы рассмотрим более подробно в следующем разделе, сейчас же остановимся на примере успешного использования механизма обратной связи.

...

Из письма У. Черчилля главе департамента статистики

...

Интересуясь результатами бомбардировок, Черчилль обнаружил, что две трети экипажей Королевских ВВС сбрасывают бомбы на расстоянии более пяти миль от цели. «Данные аэрофотосъемки показывали, какой малый ущерб причиняли наши налеты, – вспоминает он. – Принимая во внимание риск, с которым они были связаны, продолжать ночные бомбардировки не имело никакого смысла, пока мы не сможем исправить это положение» [373] .

Черчилль отдал соответствующее распоряжение британским ученым, которым удалось разработать несколько методик направления бомбардировщиков с помощью радиосигналов. Радиоимпульсы посылались одновременно с трех станций, расположенных в Англии на большом расстоянии друг от друга, что позволяло самолету определить свое местонахождение с точностью до мили.

Однако сконструированные для этой цели приборы имели один существенный недостаток. Они работали на коротких радиоволнах, плохо огибающих земную поверхность. По этой причине самолеты могли улетать на расстояния, не превышающие 200 миль, что серьезно ограничивало выбор районов для атаки.

Черчилль попросил провести дополнительные исследования. В результате был создан новый прибор H2S, на дисплее которого отображалась местность, где пролетал самолет. По словам Черчилля: «В начале 1943 года это оборудование было готово к использованию в операциях. Им была оснащена группа „следопытов“, которую мы создали за несколько месяцев до этого. Успеха достигли незамедлительно» [374] .

Этот пример наглядно демонстрирует возможности механизма обратной связи. Неудивительно, что в современной теории стратегического менеджмента данной концепции отведено отдельное место, а ее повсеместное использование считается одним из условий эффективности управленческого процесса.

«Контроль на основе обратной связи имеет существенное преимущество по сравнению с другими типами контроля, – отмечают С. Роббинз и М. Коултер. – Обратная связь обеспечивает менеджеров фактической информацией относительно того, насколько эффективными оказались их усилия по планированию. Если в ходе контроля с помощью обратной связи выясняется, что между запланированными и фактическими показателями эффективности работы лишь незначительное отклонение, это доказывает, что запланированная цель в основном достигнута. Если же отклонение велико, менеджер может использовать эту информацию при составлении новых планов, значительно повышая их качество» [375] .

...

С. Роббинз и М. Коултер

Процесс контроля

После описания разновидностей контроля, рассмотрим на примере управленческой деятельности Уинстона Черчилля сам процесс проведения контроля, его основные этапы и их особенности.

Установление стандартов

Прежде чем приступить к контролю текущей деятельности, Черчилль устанавливал стандарты, с которыми производил сверку последующих результатов. Например, в августе 1940 года встал вопрос о производстве зенитных зарядов для противовоздушной обороны аэродромов. Изначально планировалось организовать выпуск тридцати тысяч снарядов в месяц. Впоследствии эта цифра была уменьшена до восьми тысяч. Однако даже она показалась Черчиллю чрезмерной, и он решил посмотреть снаряды в действии.

...

Вернувшись с полигона, Черчилль связался с министром военно-воздушных сил Арчибальдом Синклером:

«Я согласен с тем, что использование этих снарядов будет хорошим промежуточным звеном противовоздушной обороны для отражения атак низколетящих самолетов, и им следует занять свое место в общей схеме нашей противовоздушной обороны. Мне кажется, производство 5 тысяч снарядов в месяц будет достаточно. Я предлагаю остановиться на 1,5 тысячи в неделю, то есть 6 тысяч в месяц» [376] .

Несмотря на всю свою очевидность и кажущуюся простоту, установка стандарта представляет собой очень важный элемент в процессе контроля. Считается желательным, чтобы, как в вышеприведенной записке Черчилля, стандарт устанавливался в количественной форме. Это в значительной степени упрощает и повышает эффективность последующих оценок. Но даже в тех случаях, когда по каким-либо объективным причинам количественный параметр определить невозможно, это ни в коем случае не должно служить оправданием для того, чтобы не устанавливать его вообще. «Даже субъективный показатель при условии, что осознается его ограниченность, лучше, чем ничего, – считают современные авторы. – Руководство не может эффективно осуществлять контроль без показателя результативности какого-либо типа. Неизбежным следствием отсутствия такого показателя является управление по наитию, которое фактически уже и управлением не является, а есть просто реакция на ситуацию, вышедшую из-под контроля» [377] .

Сопоставление достигнутых результатов с установленными стандартами

На следующем этапе Черчилль проводил сопоставление реально достигнутых результатов с теми стандартами, которые были установлены ранее. Например, в ноябре 1940 года на одном из заседаний Комитета обороны он сказал, что, проанализировав последние цифры строительства танков, был «крайне обеспокоен крупными провалами в реализации намеченных ранее программ». Для более эффективного разрешения ситуации Черчилль всегда старался не только обнаружить ошибки, но и найти причину их возникновения. На этот раз, по мнению премьера, виной всему стало то, что «меньше чем за год три раза менялись модели танков» и «к уже утвержденным программам постоянно добавлялись новые идеи» [378] .

При сопоставлении результатов важное место занимает оценка полученной информации – как на предмет ее актуальности, так и на предмет достоверности. Черчилль очень внимательно относился к представленным данным, и если у него какие-то показатели вызывали сомнения, он всегда требовал их уточнения. Например, в июне 1919 года, когда на заседании кабинета министров обсуждался вопрос аварий в Королевских ВВС, заместитель министра военно-воздушных сил Джон Сили заявил, что за последние три недели было зафиксировано следующее соотношение: одна авария на тысячу миль налета. Черчилль, занимавший в то время пост министра военно-воздушных сил, заметил, что этот показатель слишком высок. «Возможно, речь шла не о милях, а о часах», – предположил он. Однако и в этом случае степень аварийности была на недопустимо высоком уровне.

Политик решил сам проверить исходные данные. С результатами своего анализа он поделился в письме к Джону Сили:

«Обратите внимание, что в тех данных, которые я получил от вас, – 1200 смертей; при расчетах вы объединили обычные смертные случаи в результате гриппа [379] или каких-либо других причин со смертями после аварий. На самом же деле за последний месяц этот показатель составляет всего 263 случая с летальным исходом.

...

Да и то некоторые из них могут быть следствиями военных действий. Я считаю, что мы не можем предоставлять в кабинет ложные сведения, поэтому подготовлю отчет с полагающимися в таких случаях извинениями» [380] .

Реакция на обнаруженные отклонения

После того как Черчилль проводил оценку ситуации, он принимал решение, что делать дальше. При этом все его последующие шаги можно свести к трем основным группам:

– ничего не делать;

– предпринять корректирующие действия;

– поменять стандарты.

Не каждое отклонение от намеченных планов должно подвергаться корректировке. Черчилль считал, что если планы выполняются более или менее правильно и в срок, то в некоторых случаях гораздо целесообразней закрыть глаза на небольшие промашки, чем бросить все и начать эти промашки исправлять.

...

При этом интересно отметить, что в тех случаях, когда при чтении отчетов Черчилль полагал, что проведения корректирующих мероприятий не требуется и отклонения находятся в допустимых пределах, он ставил на бумагах свои инициалы, тем самым давая понять, что они прочитаны [381] .

Согласно современным исследованиям, «идея сделать процесс контроля наглядным и видимым состоит не в том, чтобы зафиксировать ошибки или мошенничество, а в том, чтобы предотвратить их. Менеджеры надеются, что сотрудники, зная о том, что контроль существует и действует эффективно, будут сознательно стараться избегать ошибок, сомнительных сделок и т. п. В свою очередь, это увеличивает возможности контроля, максимально сближая реальные результаты с намеченными» [382] .

В тех случаях, когда Черчилль видел, что отклонения от планов превысили допустимую норму, он предпринимал корректирующие действия. Например, в августе 1917 года, занимая пост министра военного снабжения, он попросил своего советника Вальтера Томаса Лэйтона предоставить ему данные о реализации программы по строительству танков. При этом Черчилль просил указать: «Сколько и какие модели танков будут готовы в каждом месяце в течение следующего года? Кем и в каком масштабе эти программы одобрены? Сколько стали необходимо для их реализации? Сколько она стоит? Сколько квалифицированных и неквалифицированных рабочих потребуется в эти двенадцать месяцев? Какие имеются сдерживающие факторы в использовании материалов и привлечении дополнительных рабочих? В отдельности от численности танков укажите, сколько будет произведено запасных частей. Сообщите мне, сколько людей работает в департаменте, курирующем вопросы танкостроения, укажите их жалованья и общие расходы на выплату зарплат в течение одного года. Также покажите мне в пропорциональном соотношении относительно бюджета министерства объем стали, количество затрат, численность квалифицированных и неквалифицированных рабочих, задействованных в производстве танков в течение двенадцати месяцев» [383] .

Проанализировав данные Лэйтона, Черчилль обнаружил, что основные проблемы производства танков связаны с недостатком стали. 10 сентября он провел заседание комитета по снабжению. Несколько членов комитета отметили, что в последнее время в данном вопросе наблюдается недобросовестное отношение со стороны руководства и рабочих сталелитейных компаний к размещаемым заказам.

Ознакомившись с ситуацией, Черчилль предпринял корректирующие действия. Используя свою власть, как министр Его Величества он написал письмо, которое направил руководству всех сталелитейных компаний Великобритании.

В своем обращении Черчилль написал:

«Основа нашей победы – сталь! Сталь – это не только наше главное средство ведения войны, но и превосходная возможность спасти жизни наших солдат. Это война моторизированной техники, и главное искусство войны заключается в том, чтобы использовать для достижения стратегических и тактических целей вместо мяса и крови – технику. Каждый рабочий и каждый менеджер сталелитейной промышленности имеют непосредственное отношение к разгрому врага и приближению долгожданного дня победы. И хотя эти люди не разделяют ужасы и лишения тех, кто находится в окопах, они также могут добиться права разделить честь победы, когда она будет достигнута» [384] .

Предпринимаемые Черчиллем корректирующие действия можно разделить на две основные группы: немедленные и основные. При проведении немедленных корректирующих действий он исправлял проблему сразу после ее возникновения, благодаря чему рабочий процесс быстро возвращался в нормальное русло. Например, в начале сентября 1939 года, только приступив к исполнению обязанностей первого лорда Адмиралтейства, Черчилль обнаружил, что ни один военный корабль не оснащен радаром. Политик тут же связался с адмиралом Фрейзером, указав, что размещение на судах радарных установок является «первостепенной задачей». Также Черчилль распорядился, чтобы «это важное устройство в обязательном порядке установили на подводных лодках» [385] .

...

В отличие от немедленных, основные корректирующие действия предпринимались британским политиком после тщательного анализа произошедших отклонений и определения причин их появления. В этом случае корректирующие действия направлялись не столько на устранение самой проблемы, сколько на работу с источником ее возникновения.

Одним из вариантов применения основных корректирующих действий на практике могут служить меры, предпринятые Черчиллем в сентябре 1939 года для решения основной проблемы, стоящей на тот момент перед Адмиралтейством, – резкое сокращение тоннажа грузовых перевозок и потерь в военных кораблях. Изучив досконально этот вопрос, Черчилль предложил целый комплекс краткосрочных и долгосрочных мер.

В первую очередь он попросил своего заместителя по Военно-морскому министерству, первого морского лорда Дадли Паунда, сформировать «поисковые команды» в составе одного крейсера и авианосца. Они должны были осуществлять поиск и топить немецкие крейсеры, охотящиеся за британскими торговыми судами. По словам Черчилля, «каждая поисковая команда должна уметь находить, ловить и уничтожать» корабли противника [386] .

Кроме того, следовало предпринять все возможные шаги, чтобы «увеличить объемы закупок эсминцев у США» [387] . При этом Черчилль отлично понимал, что обращение к Новому Свету представляет собой лишь средство скорой помощи, к тому же, из-за ограниченности золотого запаса, средство, чреватое весьма неприятными финансовыми последствиями. По мнению нашего героя, основные усилия следовало направить на коренное изменение ситуации, в частности на строительство кораблей внутри самой Великобритании.

В октябре 1939 года Черчилль попросил Паунда пересмотреть планы строительства новых судов, принятые в 1936 – 1937 годах. Согласно им, спуск на воду некоторых кораблей должен был произойти только в 1941 году. «Следует встряхнуть всех, но суда, которые нам необходимы для победы, должны быть готовы в 1940 году», – поступило распоряжение.

Также Черчилль потребовал изменить подход к работе. «Популярная в мирное время привычка подрядчиков записывать заказы, а потом выполнять их, когда им вздумается, недопустима в военное время, – подчеркивал он. – Посоветуйте мне, какую систему штрафов можно разработать, чтобы прекратить эту практику» [388] .

...

Проведение основных корректирующих действий современными авторами рассматривается как один из наиболее эффективных инструментов контроля. «Нередко приходится слышать, как менеджеры довольно убедительно объясняют, что у них нет времени на основные корректирующие действия, и, следовательно, они довольствуются тем, что им приходится „тушить пожар“ немедленными корректирующими мероприятиями, – отмечает профессор Стивен Роббинз. – Эффективные управленцы, однако, всегда проводят тщательный анализ отклонений и, если это оправданно, затрачивают определенное время на постоянную корректировку значительных расхождений между запланированной нормой и фактическими показателями эффективности» [389] .

Не стоит забывать и о том, что проведение основных корректирующих действий является не только весьма эффективным, но и очень тонким механизмом контроля. Как видно из приведенного выше примера, корректировка должна носить комплексный характер и учитывать множество факторов, относящихся к возникшей проблеме. Для выявления этих факторов Черчилль, как правило, проводил тщательный анализ ситуации и только после этого разрабатывал план мероприятий для внесения необходимых поправок в те или иные части рабочего процесса.

...

Последний, третий вид ответных шагов, которые предпринимал британский политик при обнаружении отклонений, предполагал изменение установленных ранее стандартов. В том случае, если Черчилль видел, что стандарты занижены, он их повышал. Например, в сентябре 1939 года, просматривая планы по строительству эсминцев, Черчилль выразил крайнее недовольство утвержденным графиком: шесть эсминцев в 1939 году и три – в 1940-м. «Такая программа недопустима», – возмутился он и распорядился срочно пересмотреть принятые ранее стандарты; от рабочих требовалось приложить все усилия для строительства за год не менее пятидесяти эсминцев.

При этом Черчилль не просто менял стандарты, но и строго следил за их исполнением. «Меня очень беспокоит, что за весь 1940 год на воду сойдет только 25 эсминцев среднего размера, – теребил он своих подчиненных. – Я понимаю, что модели этих кораблей были специально упрощены, чтобы их можно было сконструировать за девять месяцев. Тогда почему мы будем иметь всего 25 эсминцев за шестнадцать месяцев с начала войны?» [390] .

По мнению Черчилля, неправильно установленные стандарты могут привести к весьма неприятным последствиям, сказавшись на эффективности выполнения плана в целом. Наглядным примером этого положения может служить ситуация, которая возникла летом 1940 года и была связана с укрытием административных служащих в бомбоубежищах.

Согласно разработанной системе оповещения по сигналу тревоги сотрудники десятков министерств спускались в подвалы. Данные мероприятия не раз доказали свою эффективность во время крупных авианалетов. Однако нередко были случаи, когда после сигнала тревоги в небе над Лондоном не появлялось ни одного самолета противника и эвакуация проводилась фактически вхолостую, что негативно сказывалось на работе многих министерств и ведомств.

Ознакомившись с ситуацией, Черчилль решил модернизировать существующую систему оповещения. «Я предложил ввести еще одну степень – „внимание“, которая должна была начинаться по сигналу сирены, в отличие от степени „тревога“, которая должна была объявляться, когда наблюдатели на крышах, или, как их называли, „Джим крау“, сообщали о „неминуемой угрозе“, – объяснял он. – Последнее должно было означать, что противник фактически над головой или где-то поблизости. В соответствии с этим были разработаны и новые планы» [391] .

1 сентября 1940 года Черчилль подготовил документ «Предупреждения о воздушных налетах и меры предосторожности», который передал министру внутренних дел и другим заинтересованным лицам. В частности, он указал:

«Мы не можем позволить крупным районам страны оставаться в состоянии неработоспособности в течение многих часов каждый день и в состоянии паники каждую ночь. Мы не должны позволять противнику мешать нашим военным усилиям путем остановок работы на заводах, которые он не смог уничтожить.

Поэтому следует ввести новую систему оповещения:

– „внимание“,

– „тревога“,

– „отбой“.

Сигнал „внимание“ не должен нарушать нормальную жизнь. Люди, не занятые на государственной службе, могут, если пожелают, направляться в убежище или отправлять своих детей в безопасное место.

Служба наблюдения должна быть создана на всех выполняющих военные заказы заводах, и она должна вступать в действие, как только подан сигнал „внимание“. Служба наблюдения будет иметь необходимые полномочия объявлять на данном заводе или в данном учреждении „тревогу“.

Сигнал „тревога“, который подается с помощью сирены, – это прямой приказ „идти в укрытие“, и по этому сигналу весь персонал противовоздушной обороны должен занять свои посты.

Сигнал „отбой“ может подаваться, как и теперь. Он будет возвещать об окончании периода „тревоги“».

Также Черчилль определил, какие различия в системе оповещения должны быть сделаны для разных районов страны [392] .

Внедрение новой системы оповещения позволило значительно увеличить производительность британских заводов и правительственных учреждений. При этом, по словам британского премьера, «несмотря на непрерывные предупреждения и тревоги, едва ли хоть одно учреждение было повреждено в дневное время, когда они были заполнены народом, и едва ли были хоть какие-то потери в людях» [393] .

Характеристики эффективного контроля

Ориентация на результаты

Устанавливая и меняя стандарты, проводя основные и немедленные корректирующие действия, Черчилль никогда не забывал, что все эти инструменты контроля – лишь средства для достижения главной цели: решения поставленных задач.

В августе 1940 года он написал очень характерное письмо министру военно-воздушных сил Арчибальду Синклеру, когда в ходе проверки столкнулся с неэффективным использованием эскадрилий связи:

...

«Мой дорогой Арчи. Я чувствую себя подавленным после прочтения ответов, которые ты мне предоставил. Я не могу не заметить, что ты пытаешься оправдать использование эскадрилий связи, в то время как мы ведем тяжелые бои. Доминантой для тебя должна стать СИЛА В БОЮ. Все должно быть направлено именно на это, отбросив тыловые удобства и локальные интересы» [394] .

Далее Черчилль перечислил, какие действия следует предпринять для повышения эффективности использования имеющихся в распоряжении Синклера обученных летчиков. Однако все эти шаги должны были предприниматься с оглядкой на главный результат – повышение боеспособности Королевских ВВС. И здесь вовремя проведенный контроль с выявлением отклонений и предложением корректирующих действий – это всего лишь средство для достижения основной цели.

Создание информационной системы менеджмента

Просматривая многочисленные письменные указания, которые Черчилль постоянно давал своим подчиненным, обращает на себя внимание, что при осуществлении контроля британский политик очень внимательно следил за тем, чтобы ему вовремя предоставляли необходимую информацию.

Например: «Я поражен тем, что ничего не доложили о возникших трудностях. Мы могли бы обратиться за квалифицированными кадрами в Министерство труда или, если у них этих кадров нет, приступить к их ускоренному обучению. Я шокирован тем, что за шесть месяцев беспомощные телеграммы оказались единственным, что мы можем сейчас предоставить» [395] .

Или: «Прошу докладывать мне ежедневно о малейших приготовлениях противника для проведения налетов или вторжения в нашу страну. Сегодня доложите мне вечером и дальше – каждый день до особого распоряжения» [396] .

...

Из записок У. Черчилля своим подчиненным

Черчилль отлично понимал, что контроль может быть эффективен только в том случае, если необходимая информация своевременно доводится до нужного человека. Именно поэтому он не только требовал от своих подчиненных информировать его о ходе выполнения того или иного плана, но и сам старался держать руководство (как правило, это был либо премьер-министр, либо кабинет министров) в курсе основных дел и возникших проблем.

О своей работе на посту военно-морского министра Черчилль писал: «Каждый день я докладывал на заседании кабинета о делах в Адмиралтействе». Или: «Я сообщал о британских торговых судах, потопленных немецкими подводными лодками» [397] .

Кроме того, британский политик всегда обращал внимание на то, чтобы предоставляемая ему информация была не только своевременной, но и актуальной. Любой процесс генерирует огромные объемы информации, бо́льшая часть из которых может запутать управленческий персонал при оценке ситуации. По этой причине при проведении контроля Черчилль настойчиво просил предоставлять ему только ключевые сведения:

«Все важные военные, военно-воздушные и военно-морские телеграммы должны быть переданы в Министерство обороны, просмотрены штатом генерала Исмея, и все, что представляют интерес или первостепенную важность, отложены для меня» [398] .

В современной теории менеджмента для постоянного обеспечения управленческого персонала необходимой информацией разработаны специализированные информационные системы MIS (Management Information System), в которых предусматривается как организация информационных потоков, так и выделение соответствующей информации, помогающей руководителям принимать управленческие решения [399] .

Позитивное подкрепление

В процессе проведения контроля Черчилль не только давал указания и журил своих подопечных за срыв сроков или отклонение от намеченных планов. В тех случаях, когда стандарты выполнялись, он не скупился на похвалу. «Я очень рад, что, будучи зажаты в тиски вражеских атак, вы смогли восстановить производство патронов», – писал Черчилль министру военного снабжения Герберту Моррисону [400] . Или вот строки из его записки военно-морскому министру Альберту Александеру: «Я поражен быстротой и ловкостью, с которой была подготовлена площадка для 14-дюймового орудия в Дувре и установлено само орудие. Передайте, пожалуйста, всем, кто участвовал в этой замечательной работе, что я высоко ценю их энергичные усилия» [401] .

...

В отчете Франклину Рузвельту о встрече с И. В. Сталиным в августе 1942 года Черчилль хвалил специального представителя президента США в Великобритании и СССР Аверелла Гарримана:

«Я должен сказать вам о той помощи, которую оказал Гарриман во время этих исключительно серьезных, напряженных и в какой-то момент критических переговоров. Его присутствие было во всем выше всяких похвал» [402] .

Иногда Черчилль отмечал заслуги не только отдельных людей, но и целых ведомств, причем делал это публично. Примером может служить следующее заявление британского премьера, сделанное в палате общин в августе 1944 года и относящееся к экипировке британских войск для высадки в Нормандии:

«Сейчас я хочу воздать должное Военному министерству. Я надеюсь, уважаемые члены палаты не будут столь шокированы этим прецедентом. За все сорок лет, что я являюсь членом палаты, я неоднократно слышал, как это ведомство подвергалось постоянной критике во время и после наших многочисленных войн. И если мне моя память не изменяет, я и сам часто принимал участие в этой критике. Но, когда я последний раз встречался с генералом Монтгомери, он произнес следующую фразу: „Я сомневаюсь, что британское Военное министерство когда-либо отправляло за границу столь хорошо экипированную армию“. Так он сказал, и я уверен, что это правильные слова» [403] .

Похвала была не единственным средством позитивного подкрепления, к которому прибегал Черчилль, желая отметить своих подчиненных. В мае 1908 года он обратился к министру по делам колоний Роберту Крю о награде за добросовестный труд Эдварда Марша:

«Мой дорогой Крю!

Я был бы вам очень многим обязан, если бы вы включили Марша – моего личного секретаря – в ваш список на присвоение титула кавалера ордена Святого Михаила и Святого Георгия [404] . Он десять лет проработал в Министерстве по делам колоний, в течение долгого времени был личным секретарем Чемберлена и поступил ко мне во время моего визита в Уганду, где проявил себя очень хорошо и приобрел бесценный опыт. Насколько я понимаю, вопрос с его награждением был практически решен до того, как произошли последние перестановки в кабинете, и я надеюсь, вы сможете взглянуть на эту ситуацию с благоприятной точки зрения.

Всегда искренне ваш, Уинстон С. Черчилль» [405] .

Пикантность ситуации заключалась в том, что всего за три недели до этой просьбы между Черчиллем и Крю произошла очень неприятная перебранка относительно вмешательства Черчилля в колониальные вопросы.

Черчилль награждал и повышал не только тех людей, с которыми близко работал. В апреле 1942 года он предложил учредить орден «За заслуги» для поощрения высоких достижений в промышленности [406] .

Возглавляя Военно-морское министерство, Черчилль строго следил за продвижением матросов нижних палуб и награждением отличившихся офицеров. Ниже приводятся несколько цитат из его записок, касающихся этого вопроса:

«Первый лорд Адмиралтейства – секретарю, 4 октября 1939 года.

Предоставьте мне список подразделений, в которых до сих пор не было произведено повышение матросов с нижних палуб. Какое соотношение эти подразделения составляют относительно других подразделений Адмиралтейства?»;

...

Из записок У. Черчилля своим подчиненным

«Первый лорд Адмиралтейства – второму морскому лорду, парламентскому секретарю, секретарю, 7 октября 1939 года.

Будьте так добры объяснить мне, что препятствует в некоторых подразделениях ВМФ продвижению матросов до ранга офицера. Если кок или стюард могут продвинуться по карьерной лестнице, почему электромеханик, вещевой снабженец или судомонтажник – нет? Если телеграфист может вырасти, почему это не может сделать маляр? По всей видимости, в Германии нет проблем с повышением маляров»;

«Первый лорд Адмиралтейства – военно-морскому секретарю и всем заинтересованным лицам, 19 декабря 1939 года.

Я полностью согласен с вчерашней запиской второго морского лорда. Я очень хочу посодействовать в продвижении и награждении представленных офицеров и матросов подводной лодки „Лосось“ [407] . Я жду предложения от морских лордов в связи с этими повышениями. Военно-морской секретарь должен подготовить документы для предоставления к королю и, если есть такая возможность, организовать публикацию в прессе – как для офицеров, так и для матросов, – до того как „Лосось“ снова отправится в плавание. Возможно, Его Величество захочет лично увидеть командира (лейтенанта-коммандера Бикфорда) и назначит аудиенцию для награждения орденом „За боевые заслуги“. Военно-морской секретарь должен узнать, что думают по этому вопросу во дворце. Вероятно, будет целесообразным произвести аналогичные награждения, не обязательно именно теми же орденами, коммандера подводной лодки „Урсула“. В этом случае вся команда также должна присутствовать при награждении. Все приготовления выполнить в течение 48 часов» [408] .

...

Из записок У. Черчилля своим подчиненным

Черчилль всегда старался принимать активное участие в разработке поощрительной политики. В 1914 году, к большому недовольству короля Георга V, он предложил вручать высшее звание военно-морских сил – адмирал флота, – исходя из личных достижений, а не по принципу старшинства, как этого требовал монарх.

С началом Первой мировой войны Черчилль вновь вступил в спор с сувереном Соединенного Королевства. После битвы при Гельголанде, в которой британский флот одержал победу над германской эскадрой, он стал настаивать на том, что храбрых моряков нужно награждать сразу после сражения, так же, как это делается в армии: «Там, где витают смерть и опасность, не следует экономить на наградах» [409] . Георг V, или, как его называли, «король-моряк» [410] (он провел на флоте пятнадцать лет), считал, что моряки могут и подождать окончания войны. Личный секретарь монарха барон Артур Стэмфордхэм писал о возникшем разногласии:

«Его Величество не настроен жаловать наградами до конца войны. Уинстон, напротив же, убеждал Его Величество продвигать и награждать орденами офицеров, главных корабельных старшин, матросов и т. д. Уинстон убеждал, что человека, совершившего геройский поступок, могут убить до окончания военных действий. Конечно, он прав. Я надеюсь, Его Величество изменит свои взгляды» [411] .

Не будучи знаком с разработанной гораздо позже теорией ожидания, Черчилль еще в начале своей управленческой карьеры понял, каким огромным потенциалом обладает сила вознаграждения. Если человек видит, что затраченные им энергия, способности и опыт оцениваются должным образом, он готов с энтузиазмом брать новые вершины.

...

Являясь большим поклонником поощрительной политики, Черчилль внимательно следил и за тем, чтобы активное присуждение наград не сказалось отрицательно на ценности последних. «Цель присуждения медалей, звезд и прочих наград состоит в том, чтобы доставить удовольствие и добавить гордости тем, кто их заслуживает. В то же время они не должны становиться доступными для всех. Если всем будут раздаваться награды, они потеряют свою ценность. Это приведет лишь к недовольствам и разочарованиям. Медаль блестит, но не стоит забывать, что она также отбрасывает тень. Следует быть очень внимательным, чтобы избегать в этом вопросе расточительности. Тенденция расширять наградные листы, какими благородными мотивами это не было бы продиктовано, обесценивает знаки отличия» [412] .

Определить же тех, кто своей беззаветной преданностью общему делу действительно достоин того, чтобы быть отмеченным, помогает контроль. И только тогда он будет эффективным, когда все добросовестные труженики получат свои премии, награды, а также другие формы поощрений.

Часть II Организация

...

•

Делегирование на практике

Ответственность

•

Полномочия

Основные принципы организационного инжиниринга

•

Организационная структура

В литературе, посвященной менеджменту, под термином «организация», как правило, понимают процесс создания некой структуры, которая позволяет людям эффективно работать вместе для достижения общей цели [413] .

...

Нередко случается так, что в соответствии с этим определением весь организационный процесс ограничивают созданием такой структуры, включая деление организации на всевозможные подразделения и прочие действия, связанные с организационным проектированием.

Однако на самом деле выбор организационной структуры – это всего лишь верхушка айсберга. Организационный процесс также включает в себя:

– установление взаимоотношений между рабочими заданиями по должностям;

– координацию разнообразных и разнотипных видов задач;

– объединение отдельных видов рабочих заданий в группы;

– создание взаимосвязи между отдельными работниками;

– определение формального порядка подчиненности;

– распределение и разблокирование имеющихся ресурсов [414] .

Для того чтобы как можно полней передать опыт Уинстона Черчилля в организационном менеджменте, в этой части нашей книги мы сначала рассмотрим, какими постулатами он руководствовался при эффективном делегировании, как понимал и использовал в своей управленческой деятельности такое важное понятие в менеджменте, как ответственность, с какими нюансами и особенностями сталкивался при разделении полномочий. После рассмотрения этих тем отметим основные принципы, к которым обращался британский политик при формировании организационной структуры.