Доминиканская Республика Введение

К сожалению, из-за безответствен­ности туристов, которые не хотят уби­рать за собой мусор, горные тропы также мало-помалу захламляются. Ду­майте о тех, кто придет после вас, о природе — не сочтите за труд носить мусор с собой, пока не найдете мусор­ный бак.

Первые шаги

Источники воды и места утилизации мусора на крупных курортах в боль­шом дефиците. Ради экономии бес­ценных ресурсов старайтесь не мусо­рить и минимизировать потребление воды.

Архитектура

Музей Алькасар-де-Колон

Период расцвета доминиканской архи­тектуры пришелся на первую половину XVI в. В те годы испанские завоеватели стремились сформировать стиль, кото­рый подчеркивал бы их господство в Новом Свете. Здания были революци­онны для своего времени и отражали вкусы и мироощущение испанцев.

В 1502 г. был основан Санто-Домин­го. В соответствии с популярной в те времена градостроительной концепцией город получил линейную планировку. Согласно этой концепции, здание го­родского управления и собор размеща­лись в центре города на главной площа­ди, к которой примыкали кварталы, принадлежавшие разным религиозным орденам. Далее в строгом соответствии с классовой и сословной иерархией раз­мещались дома конкистадоров и элиты.

Линейная планировка впоследствии позволяла городу последовательно рас­ти и расширяться, и эта модель послу­жила образцом застройки для всех ла­тиноамериканских городов. Со време­нем, а именно в 1573 г.. планировка та­кого типа обрела в Испании (и соответ­ственно в се колониях) статус закона.

Санто-Доминго изобилует архитектур­ными шедеврами, свидетельствующи­ми о том. какие колоссальные сокро­вища в свое время через него прошли. Старые центральные кварталы предла­гают прекрасные примеры разнообраз­ной архитектуры — от колониального стиля XVII в. до кубинского викто­рианского стиля — и признаны ЮНЕСКО частью всемирного насле­дия.

На раннем этапе возведения города в него приезжало много испанских скульпторов, чтобы по заказам различ­ных религиозных орденов участвовать в строительстве многочисленных собо­ров и церквей, монастырей и госпита­лей. Гражданские здания и укрепления также требовали их внимания, что в итоге обеспечило этих искусных мас­теров работой на многие десятилетия вперед. Почти все здания строились из кирпича или камня либо сочетали в себе оба материала. Часто местные строительные материалы игнорирова­лись, предпочтение отдавалось более дорогим, доставлявшимся из Испании.

Как и в Испании, местная архитекту­ра того периода многое заимствовала из готического стиля эпохи королевы Изабеллы. С переменой вкусов в мет­рополии менялись они и на острове. Впрочем, во всех случаях наблюдались легкие отклонения от «нормы», прида­вавшие местной архитектуре оттенок.

пьнодумства. отличавший домини- шские постройки от европейских ана- огов. Один из лучших примеров по­лной экспрессивной креативности )зник в 20-е гг. XVII в.. когда был по­коен дворец Диего Колумба (Колона) Каса-де-Альмиранте. В традиционных испанских дворцах того времени двери ыходили в закрытый внутренний двор, чго обеспечивало обитателям приват­ность и безопасность. Колумб же ре­шил сделать свой дом более открытым, вынеся на оба фасада двойные лоджии, что открывало взору жильцов широкую панораму города и вид на реку.

Церковные постройки более консер­вативны. Главный собор получил пря­моугольную планировку, полигональ­ную апсиду и широкий центральный неф, длина которого вдвое превышает длину приделов. Его планировка слу­жила образцом чуть ли не для всех храмов, построенных в тот период в Латинской Америке.

С утратой в середине XVI в. былого экономического значения Санто-До­минго утратил и функцию зачинателя региональных архитектурных тенден­ций. Череда последующих событий па­губно сказалась на облике города. Ура­ганы. землетрясения, разграбление в 1586 г. головорезами Фрэнсиса Дрей­ка... Из-за ограниченности ресурсов причиненный ущерб не мог быть пол­ностью возмещен, и в итоге город в те­чение 300 лет лишь деградировал.

Большая часть интересных архитек­турных ансамблей возникала за предела­ми города. Это были красивые помес­тья. возводившиеся представителями имущих слоев. Но сегодня эти здания в основном утрачены либо из-за непроч­ности построек, либо по причине отсут­ствия надлежащего ухода. Очень часто их заказчики думали не столько о долго­вечности сооружений, сколько об удов­летворении собственного тщеславия.

Обретение страной независимости в 1844 г. почти не изменило ситуацию, так как основной акцент в архитекту­ре переместился на усиление форти­фикационных сооружений и строи­тельство функциональных и малоинте­ресных в архитектурном отношении жилых ломов. Самые значительные перемены в облике столицы были свя­заны с появлением широких авеню и парков во французском стиле.

Чудачество Трухильо

Как и большинство диктаторов. Тру­хильо твердо верил, что монументаль­ные здания служат утверждению его власти и величия. Вероятно, наиболее знаменитый архитектурный проект эпохи его правления, известный как Фаро-а-Кодон. — массивный мемори­ал-маяк в честь Колумба. Строительст­во его белоснежной громады заняло более 60 лет. Работы начались в 1927 г., когда Доминиканская Республика при поддержке правительства США полу­чила заем на финансирование мас­штабного архитектурного конкурса. Трухильо увидел в строительстве мая­ка возможность сделать заявку на до­ минирующее торговое положение До­миниканской Республики в Кариб­ском регионе. В его представлении ма­як должен был стать ориентиром для морских и воздушных судов. Одновре­менно он был призван увековечить ис­торическую роль и символический статус страны как места, где появилось первое поселение, основанное Христо­фором Колумбом в Новом Свете.

В 1929 г. на первый тур конкурса проекты представили 450 архитекторов из 48 стран. Победителя выбирали в I г. в Рио-де-Жанейро из 10 фина- гов. Конкурсная комиссия состоя- з известных экспертов, в число ко- ых входил Фрэнк Ллойд Райт. Триумфатором конкурса стал
Джон Глив, молодой британский архитектор, в короткий послужной список которого попало несколько примечательных проектов.

Представляя комиссии свою концепцию маяка, Глив сказал, что попытался сочетать в его облике и современное абстрактное изображение египетского сфинкса, и геологическое образование, и змея ацтеков, а потому сооружение должно быть близко всем людям. Однако это не был маяк в прямом смысле слова. По задумке архитектора лучи света должны были освещать ночное небо и тем самым служить ночным ориентиром, но не только. Свет представ­лялся ему метафорой прихода на Американский континент христианства.

Павильон Глорнета» на Янтарном берегу

Маниакальное стремление Трухильо обзавестись на фоне беспросветной ни­щеты сограждан главным маяком Но­вого Света породило застой националь­ной архитектуры и отсутствие заинте­ресованности в ее развитии. Положение практически не изменилось и пос­ле убийства диктатора (1961). Нацио­нальная эстетика не развивалась, архи­тектура большинства новых зданий представляла собой заимствования, следование внешним образцам, в ней сквозило стремление держаться в русле интернациональных тенденций. В сто­лице появилось несколько сооружений из стекла и бетона в духе архитектур­ной школы Лe Корбюзье, обычно с не­кими экзотическими нюансами, при­званными сделать строения «более до­миниканскими». Примером, в частнос­ти, может служить собор Нуэстра-Сеньора-де-ла-Альтаграсия в Игуэйе.

В 1980-е гг. доминиканские архитек­торы впервые в новейшую эпоху за­явили о намерении внести свою лепту в облик страны. В большинстве случа­ев исторический и религиозный стиль уступил место постмодернистскому формализму. Причиной в значитель­ной мере было отсутствие государ­ственного финансирования крупных проектов и появление класса состоя­тельных людей, придерживавшихся интернациональных эстетических вку­сов. Большая часть заказов касалась возведения курортных комплексов, частных домов, клубов и отелей, в архи­тектуре которых приветствовалось со­четание элементов колониального сти­ля и традиционного декоративного оформления.

Живописная застройка Санто-Доминго

За пределами Санто-Доминго

За пределами столицы архитектурная эстетика определяется временем, когда тот или иной район переживал на­ибольший экономический подъем. Сантьяго и Пуэрто-Плата пользова­лись преимуществами процветания торговли в конце XIX в., и этот благо­приятный финансовый период нашел свое отражение в их примечательных зданиях. С ростом цен на сахар, как грибы после дождя, росли здания в границах этих городов. За убожеством многих их строений внимательный на­блюдатель заметит, помимо домов пряничной карибской архитектуры, образцы кубинского викторианского стиля, равно как и истинно виктори­анского (особенно вокруг Центрально­го парка Пуэрто-Платы) и ар деко.

К ужасу многих островитян, в Сан-Педро-де-Макорисе при строительстве впервые в стране стал использоваться железобетон. Появление новой строи­тельной технологии в первую очередь было связано с необходимостью быст­рого возведения производственных и жилых зданий в период сахарного бу­ма конца XIX в. Сахарная промыш­ленность нуждалась в хорошо обустро­ившихся работниках, которые продуктивно трудились бы на предприятиях, железобетон оказался простым средством решения проблемы.

Сельские дома обладают несколькими привлекательными чертами. Как равило, это одноэтажные, квадратные плане, обшитые доской строения без крыльца, но непременно чрезвычайно красочные. Яркость и разнообразие истов завораживают не меньше, чем менитый Jlac-Berac-Стрип. Двери и на практически всегда расположены шротив друг друга, что позволяет по- кам воздуха беспрепятственно гулять помещениям, создавая их обитателям прохладу. Такая планировка обве­ивает и вентиляцию, и «кондиционирование» воздуха в душное время служит защиту жилища от ураганов. При высокой скорости ветра воздух свобод­но проходит сквозь дом, не разрушая его. Это старый фокус, известный мил­лионам обитателей Карибского бассей­на в течение многих веков, — и он все­гда срабатывает.

Вы, возможно, подумаете, что в линейной городской планировке нет ничего нового, однако в XVI в. эта градостроительная идея была по-настояшему инновационной. До той поры рисунок европейской город­ской застройки был хаотичным. Если где-то нужна была улица, протянув­шаяся в конкретном направлении, ее прокладывали, не задумываясь, как это скажется на городе в целом. Сегодня прямоугольная сетка улиц стала основой застройки почти всех американских городов. Она доказа­ла свою функциональную эффек­тивность даже в таких крупных горо­дах, как Нью-Йорк и Чикаго.

Хотя индейцы тайно не были первыми людьми на тер­ритории, занимаемой сегодня Доминиканской Республи­кой, именно они проживали здесь к моменту открытия Колумбом Нового Света. Первоначально остров был родным домом для индейцев карибов. Примерно в I в. тайно приплыли сюда с берегов нынешних Венесуэлы и Колумбии и изгнали карибов с острова. С тех пор и вплоть до 1492 г. тайно вели мирный образ жизни, ес­ли не считать небольших стычек с аборигенами сосед­них островов.

Сельское хозяйство и рыболовство бы­ли для тайно основными источниками пропитания и дохода. Табаком в виде сигар они пользовались в ритуальных целях и ради удовольствия. Основу их религиозных представлений составля­ла традиция почитания предков, и жрецы играли в их обществе чрезвы­чайно важную роль.

Тайно верили, что духи населяют весь остров, и повсюду индейцы воз­двигали в их честь деревянные и ка­менные статуи. Этих «идолов» можно увидеть и сегодня как в местах, где они были установлены изначально, так и в музеях, открытых в разных районах Доминиканской Республики.

Первый контакт между европейцами и тайно произошел 6 декабря 1492 г. Ко­лумб высадился на побережье близ се­годняшнего Каи-Аитьена на террито­рии Гаити и основал поселение Ла-На- видад. Члены его команды, спешившие поживиться легендарным золотом, ко­торое, как они полагали, залегает в Кордильера-Сентраль. боролись за пра­во остаться. Посчитав, что успешно за­ложил основы нового общества, Ко­лумб пересек океан в обратном направ­лении и доложил испанскому монарху о сделанных им открытиях.

В конце 1493 г. Колумб вновь был на­правлен в Новый Свет для укрепления позиций Испании в ее новых владени­ях. Достигнув Ла-Навидада, он обнару­жил, что поселение полностью обезлю­дело — его обитатели были либо унич­тожены тайно, либо умерли от болез­ней. Тогда примерно в 100 км к восто­ку, на этот раз на территории сегод­няшней Доминиканской Республики, Колумб основал второе поселение, Изабелла. Но судьба первого не была забыта, и отношения между тайно и ис­панцами были безнадежно испорчены.

В течение последующих 10 лет тыся­чи испанцев направлялись на Испаньолу для решения «проблемы тайно». Колумб видел у индейцев большое ко­личество золотых украшений и был исполнен решимости этим золотом за­владеть. Для поисков золота в глубь острова было организовано несколько экспедиций. Превосходство в воору нии не вызывало сомнений в том, конкистадоры без особого труда могут вырвать сокровища из рук местного населения.

К 1503 г. была учреждена система комиенды, позволявшая каждому панскому поселенцу возделывать участок земли во благо короны. Стремясь заполучить дешевую рабочую силу европейцы обращали в рабство всех людей, которых могли обнаружить. — испанцы не собирались пачкать в земле собственные руки. К тому времени индейцев тайно было пример­но 300 тыс. Однако условия, в которых их принуждали жить и работать, быстро сокращали это число. После высадки Колумба на северном побережье остро­ва не прошло и 40 лет, как вследствие привнесенных европейцами болезней, самоубийств и смерти от рук алчных до золота испанцев численность коренно­го населения сократилась до 500. Се­годня среди жителей Доминиканской Республики нет никого, кто мог бы считаться индейцем тайно.

Следы индейской культуры

Ряд артефактов циви­лизации тайно хранит­ся в музеях страны, од­нако если вы хотите увидеть остатки индей­ской культуры в естест­венном окружении, лучше всего посетить удаленную область близ границы с Гаити или юго-запад страны, рай­он Бараоны. Там вы найдете самые замеча­тельные образцы иерог­лифического письма и пещерной живописи тайно. Один из лучших археологических памят­ников их культуры — капище в виде выло­женного из валунов ог­ромного круга с камен­ной плитой посередине. Этот культовый объект расположен в 5 км к востоку от Сантьяго-де­ла-Крус на дороге 18, ведущей вЛос-Индиос- де-Чакуэйе.

История индейцев тайно печальна.

Она наглядно демонстрирует, на­сколько бесчеловечными могут быть проявления колониализма. Есть, однако, в этой истории фигура, которой удалось подарить своему народу в самые тяже­лые годы испанского правления пусть и слабую, но надежду. До наших дней до­шло имя этого человека — Энрикильо.

Рождение революционера

Энрикильо был сыном одного из знат­ных представителей индейского народа, но рано остался сиротой. Он воспиты­вался испанцами в монастыре Сан- Франсиско, а затем был направлен на работы в рамках установленной колони­заторами системы репартимиенто, предусматривавшей использование раб­ского труда индейцев на плантациях ис- панцев-арендаторов земли. В 1519 г. Энрикильо бежал от своих хозяев. За­тем он собрал многочисленный отряд тайно для совершения дерзких рейдов с базы, обустроенной на юге страны. Предводитель повстанцев считал, что лучше погибнуть в бою, чем жить под пятой угнетателей.

В течение 11 лет испанцы безуспешно пытались уничтожить своего противника. Для поимки Энрикильо снаряжались многочисленные вооруженные партии, однако возвращались они ни с чем. Укры­вавшимся в горных юго-западных районах, применявшим партизанскую тактику борьбы повстанцам удавалось оставаться недосягаемыми для колонизаторов.

Мир и смерть

В 1530 г. испанцы наконец признали свое поражение и подписали мирный договор. Однако миру не суждено было продлиться долго. Единомышленники Энрикильо расселились на берегах озера, носяшего сегодня имя национального героя, и принялись за формирование национального общества, которое было бы избавлено от притеснений, обшества, за которое они сражались в течение 100 с лишним лет. Все шло прекрасно, пока вдруг члены обшины не начали один за одним умирать от оспы, смертельного заболевания, занесенного европейцами на остров. Иммунная система тайно не могла ему сопротивляться, и десятилетие спустя от утопичного государства Энрикильо не осталось и следа.

Испанцы сделали все, чтобы слава Энрикильо и само его имя были стерты со страниц истории, однако в 1882 г. доминиканский писатель и политик по имени Мануэль Хесус де Еальван написал роман, которым возвел индейского революционера в статус национального ге- роя. Гадьван был представителем сто­чной элиты, и выбор темы был не случайным. Автор резко выступал против наличия у доминиканиев какого бы то ни было африканского наследия, всеми силами пытался освободить доминикан­цев от всякого африканского влияния, настаивая на обретении его народом ментальности европейского типа. Гальван ярым приверженцем присоедине­ния Доминиканской Республики к Испании: ненавидел музыку меренге и африканские религиозные практики, которые считал признаками «провинииальности . В сушности его позиция отчетливо попахивала расизмом. Однако экономи­ческие тяготы XVIII в. во многом способствовали смешению рас, и теперь даже представители высших доминиканских со- словий не могли претендовать на «чи­стоту крови». Поэтому Гальван обратил­ся к образу Энрикильо как единственно­му истинно доминиканскому герою не­африканского происхождения, из-за че­го он и стал достойным его пера.

Книга и эффект от ее появления

Книга претендовала на изложение био­графии героя, однако была преимущест­венно художественным произведением и быстро завоевала необычайную популяр­ность в среде доминиканской элиты, по­скольку отвергала испано-африканское наследие. Представители высших сосло­вий обрели счастливый повод освобо­дить доминиканскую историю от всякой связи с африканским континентом, по­скольку не хотели, чтобы у представлен­ного мулатами большинства населения развивалось чувство расового самосоз­нания и расовой гордости. Эта позиция, основанная на принципе «белый всегда прав», продолжает бытовать и сегодня, выражаясь в пренебрежении к гаитян­ским иммигрантам, в отношении к со­гражданам с более темным цветом кожи как к людям второго сорта.

Одним из самых ярых выразителей ан­тиафриканских настроений был диктатор Трухильо, который часто называл Энрики­льо своим личным кумиром. Не удивитель­но, что иммиграционная политика во вре­мена его правления поощряла прибытие в страну белых переселенцев, что должно было способствовать не просто европеи­зации, но «осветлению» населения.

Город, основанный в 1496 г. Бартоломе, братом Хрис­тофора Колумба, — один из старейших в Новом Свете. Современная и сверкающая огнями, древняя и осыпаю­щаяся, шумная и неутомимая, сонная и степенная — такова столица Доминиканской Республики и крупней­ший город страны. Но и это еще не все. В какой-то мо­мент своей истории Санто-Доминго мог претендовать на звание богатейшего города обеих Америк. К сожале­нию, те времена прошли почти пять веков назад, когда испанская корона переместила свои экономические базы и торговые форпосты в гораздо более безопасные порты Гаваны, Лимы и Картахены..

Первоначально город был заложен на восточном берегу реки Осамы, однако двумя годами позже, с появлением гу­бернатора Николаса де Овандо, стал быстро развиваться на противополож­ном берегу. По указанию Овандо все здания должны были строиться из камня, благодаря чему город гораздо меньше страдал от пожаров, чем дру­гие поселения в Карибах, и как след­ствие сегодня туристы могут увидеть здесь множество подлинных зданий той эпохи.

В течение почти столетия Санто- Доминго был столицей испанских владений в Америке, служил базой для экспедиций, отправлявшихся ис­следовать различные области региона. Кортес, Понс де Леон, Веласкес и Нуньес де Бальбоа — все они начина­ли свои эпические походы в Санто- Доминго, что позволило городу но­сить неофициальный титул «столицы конкисты».

Первый во всем

Старый город Санто-Доминго был объявлен ЮНЕСКО частью всемирно­го культурно-исторического наследия, что стало признанием его исключи­тельной роли в истории Америки. Именно здесь был возведен первый в регионе собор, здесь была сформиро­вана первая денежная система, по­явился первый университет, здесь ста­ла развиваться первая на континенте политическая система.

Во многих отношениях прогулка по Колониальной зоне (так здесь называ­ется Старый город) подобна возвра­щению к тем пьянящим дням начала XVI в., когда Санто-Доминго не имел себе равных и мог свысока посматри­вать на все другие города Карибского бассейна. Однако этому великолепию пришел конец в 1562 г., когда большая часть города была уничтожена мощным землетрясением. К тому времени Испа­ния уже приступила к освоению двух других, более значительных и, что самое главное, более богатых золотом коло­ний, а именно — Мексики и Перу. По­явление в 1586 г. сэра Фрэнсиса Дрей­ка с командами его каперов, безудерж­ный грабеж и мародерство пиратов ста­ли всего лишь последним гвоздем, за­битым в крышку гроба Санто-Доминго.

Вчера и сегодня

Очевидно, что 450 лет спустя Санто- Доминго разительно изменился. Чрез­вычайно оживленное уличное движе­ние, проблема загрязнения атмосфе­ры, неоновые вывески и бетонные сте­ны пришли на смену хрупким камен­ным строениям, некогда преобладав­шим в сердце города. Однако его изна­чальная колониальная природа ощу­щается и сегодня. Чтобы обнаружить то, что ищите, надо лишь взглянуть сквозь городскую суету, утилитарные конструкции и длинные торговые ря­ды в американском стиле.

Все так же на месте Дворец Колум­ба, бережно хранимый, в обрамлении булыжных мостовых и стен из извест­няка Старого города, основанного и отстроенного представителями слав­ной фамилии. Внимательно прислу­шайтесь, и вы, возможно, услышите, как бряцают латы конкистадоров, со­бирающихся в очередной поход для дальнейшего покорения Америки, ус­лышите песни рабов, в которых слы­шится мечта о свободе, разговоры куп­цов, наблюдающих за погрузкой тро­пических товаров, готовых отправить­ся в Испанию.