Обращение руководителя индийской группы

1. Вот и настало для нас время возвращаться в Индию. Последние 4 года очень много значили в нашей жизни. Даже для меня, летчика-испытателя с большим опытом пилотирования различных истребителей, данный проект оказался поистине уникальным. Я горжусь тем, что меня назначили руководителем команды самого первого совместного Индийско-Российского проекта НИОКР. Присутствие других нероссийских поставщиков сделало эту программу не только интересной, но и даже захватывающей.

2. ГосНИИАС — это выдающийся институт. В нем работают самые прекрасные специалисты и, что еще более важно, просто замечательные люди. Мои сотрудники и я с огромным удовольствием общались и работали с ними. Небольшое недоразумение по поводу открытости математического обеспечения временами создавало определенные проблемы, но я прекрасно понимаю, что в таком многостороннем проекте, как наш, необходимо учитывать интересы всех участников. ГосНИИАС проделал большую работу по созданию Стенда интеграции. Ваш вклад в программу летных испытаний действительно огромен. В то время, как слава в основном достается тем, кто работал с самолетом, оставшиеся в тени герои часто вносят гораздо больший вклад в успех предприятия.

3. Хочу воспользоваться представившейся мне возможностью поблагодарить Вас за поддержку и личное сотрудничество в ходе работы над проектом. Я уверен, что работы по оставшемуся этапу про-

345

екта будут успешно завершены в ближайшем будущем, и этот самолет будет многие годы гордо летать в небе Индии.

С искренним уважением

Достаточно успешно выполняли мы и китайские контракты.

Федеральные войска под руководством генералов, которых готовили к широкомасштабным войсковым операциям по типу Второй мировой войны с широким привлечением танков, артиллерии и фронтовой авиации (вот уж где воочию можно было наблюдать азбучную истину: генералы готовятся к прошлой войне) применяли тактику огневого вала с массированным применением артиллерии, реактивных установок залпового огня и бомбовых ударов, после чего вводились танки, а затем пехота. Но то, что было правильным в крупномасштабном сражении, когда существовало понятие линии боевого соприкосновения с наличием укрепленных позиций противника, совершенно не давало эффекта в Чечне. Чеченцы, собственно, применяли тактику партизанской войны. Их боевые отряды быстро маневрировали, разбиваясь на мелкие группы и собираясь вновь, используя особенности горной местности, и тем самым уходили от огня артиллерии и бомбовых ударов. Никакой линии боевого соприкосновения просто не существовало. Но удары наносились в том числе и по населенным пунктам, что приводило к их разрушению и гибели мирных жителей. Это сразу сплотило чеченский народ. Большинство мужского населения Чечни пополнило боевые отряды Дудаева. Мы повторяли ошибки американцев во Вьетнаме и собственные в Афганистане. Плохо была налажена разведка и боевое уп-

346

равление. После обнаружения группы противника системами разведки проходило достаточно много времени, прежде чем наносились огневые удары. Естественно, группа уходила из-под них.

В это время меня вызвали к вице-премьеру Сосковцу, чтобы выяснить, какими авиационными средствами можно нанести точный удар по дворцу Дудаева в центре Грозного. Предполагалось, что в подвалах дворца находится центр управления. В кабинете Сосковца кроме него находились председатель ФСБ Степашин, министр внутренних дел Ерин, командующий пограничными войсками Николаев и министр обороны Грачев. По-видимому, эта «пятерка» и руководила на самом высоком уровне войной в Чечне. Я доложил, что наши самолеты фронтовой авиации Су-24М и Су-25Т имеют высокоточное оружие с лазерным и телевизионным наведением, боевые части ракет и бомб имеют достаточное боевое могущество, чтобы разрушить бетонные перекрытия подвала дворца.

Вот тут-то и выяснилось, что в составе 4-й воздушной армии нет самолетов с этим точным оружием, так как истребители-бомбардировщики Су-17 и МиГ-27 были сняты с вооружения, а пришедшие им на замену МиГ-29 и Су-27 были истребителями и могли применить по наземным целям только обычные бомбы. На вооружении ВВС остался только самолет Су-24М, который имел высокоточные управляемые ракеты, но летчики 4-й армии не имели опыта его боевого применения.

Очень характерным было высказывание в этот момент министра обороны П. Грачева. Вальяжно развалясь в кресле, он заявил: «Вот я вам расскажу, как воюют наши ВВС. При нанесении воздушного удара по аэродрому в Ханкале, полком самолетов Ту-22М, была полностью уничтожена вся авиация Чечни, а одна бомба уничтожила прямым попаданием личный вертолет Дудаева. Я представил летчика к званию Героя России».

Мне стало не по себе. Неужели министр обороны не понимает, что ковровое бомбометание группы из 20 самолетов Ту-22М, с бомбовой нагрузкой 20 тонн каждый, при ограниченной площади аэродрома да еще при практическом отсутствии системы ПВО никак не связано с точностью бомбометания? То, что одна из бомб попала в вертолет, говорит только об интенсивности бомбежки. При такой плотности бомбового залпа нет ничего удивительного в уничтожении небольшой группировки самолетов и вертолетов, находящихся на аэродроме в Ханкале. Для этого не надо было посылать целый полк, достаточно и одной эскадрильи.

347

«Так поставьте излучатель на крышу дворца», — говорит Николаев. Это меня окончательно доконало. Генерал, производящий впечатление интеллектуала, говорит подобную чушь. Ведь если у тебя есть возможность ставить излучатели на крышу дворца, то незачем посылать самолеты. Степашин и Ерин промолчали.

В конце концов приняли решение создать небольшую группировку из Су-24М, укомплектовать опытными летчиками и с помощью подобного «воздушного ОМОНа» наносить точные удары по разведанным целям. А ковровые бомбометания прекратить.

Мне предложили вылететь в Ахтубинск в составе координирующей группы от промышленности для формирования группировки самолетов с высокоточным оружием. В группу помимо меня входили мой первый заместитель, отвечающий в ГосНИИАС за направление ударной авиации, доктор технических наук Стефанов, главный конструктор самолета Су-25Т Бабак, руководители департаментов Государственного комитета по оборонным отраслям промышленности Братухин и Глыбин, ведущие инженеры от ОКБ им. П.О. Сухого и конструкторских бюро по авиационному вооружению. Возглавлял группу генерал-лейтенант Клишин, который в то время был начальником ГНИКИ ВВС. Экипажи самолетов Су-24М и Су-24Р были укомплектованы самыми опытными пилотами из ГНИКИ ВВС и 4-го центра боевой подготовки ВВС. Летчики имели достаточный опыт применения управляемого оружия класса «воздух — поверхность», так как они практически испытывали это оружие в процессе его опытного строительства и при разработке инструкций боевого применения.

Все летчики были на казарменном положении, полностью изолированы от общения, кроме ограниченного круга лиц, фамилии и имена их были изменены. Эти меры предосторожности вызывались тем, что чеченцы объявили денежное вознаграждение до тысячи долларов за фамилии летчиков с целью шантажа, а возможно, и уничтожения их семей.

Правда, к этому времени президентский дворец в Грозном уже был уничтожен звеном самолетов Су-25 обычными бетонобойными бомбами. Дудаева в нем не оказалось.

Мы в основном занимались подготовкой операции по уничтожению переправ через реку Аргун, чтобы провести окончательное ок-

348

Корректируемые бомбы, имея навесную траекторию, достаточно эффективно разрушали переправы.

Пробовали применять ракету Х-59 с телевизионно-командной системой наведения, но также не всегда удачно, так как требовалась очень хорошая тренировка штурмана-оператора при так называемом штурманском наведении ракеты до захвата цели головкой самонаведения.

Но все это говорило только о том, что наши ВВС, даже имея очень квалифицированных летчиков, не обладали достаточным опытом боевого применения. Невольно закрадывалась мысль о том, что недаром США стремятся использовать свои ВВС в любых боевых конфликтах. Американские летчики после Вьетнама широко использовались в арабо-израильских конфликтах, в операциях против Ливии, войне в Заливе, на Балканах, контроле воздушного пространства над Ираком и т. д. Боевой опыт не подменишь никакими учениями.

В дальнейшем фронтовая и армейская авиация достаточно эффективно воевала в Чечне, но в основном в условиях хорошей видимости. А над Северным Кавказом очень часто бывает сплошная облачность, густые туманы, особенно в осенний период. Чеченцы боялись и люто ненавидели наших летчиков. По сути, рейды Басаева в Буденновск и Радуева в Кизляр преследовали цель нанести удар по авиационным базам. Захват заложников был вызван тем, что первичный замысел им не удался. Спасая свою шкуру, они захватили больницу и заложников, чтобы организовать переговоры. Кстати, очень показательным был график, демонстрируемый командующим 4-й

349

Как только налаживалась погода, чеченцы начинали переговоры с политическим руководством России. Поступал приказ из Кремля прекратить активные боевые действия. Как только погода портилась — боевые действия со стороны Чечни возобновлялись. Складывалось впечатление, что Кремль идет на поводу у чеченских сепаратистов.

Вообще в этой войне было очень много странного, например, достаточная вооруженность боевиков российскими боеприпасами и оружием. В Чечне у сепаратистов были образцы военной техники, которые по существу еще не поступали на снабжение федеральных войск. Поражала и хорошая осведомленность о готовящихся с нашей стороны операциях. Даже «засекречивание» наших летчиков говорит о многом. Средства массовой информации, особенно «демократической» направленности, по сути, работали на боевиков. Корреспонденты газет и телевидения беспрепятственно брали интервью у руководства Чечни, а наши спецслужбы не могли почему-то установить места их пребывания. Имея контакты со многими летчиками, руководителями спецслужб ВВС, я чувствовал недовольство с их стороны. Вслух это не произносилось, но в воздухе висело слово «измена». Да и само мирное соглашение, подписанное Березовским и Лебедем в Хасавюрте, пахло изменой. Ясно было всем, что сепаратисты получали передышку. В дальнейшем это подтвердило, но это уже относится ко второй чеченской войне.
Создание системы государственных научных центров
Одним из первых указов Президента Российской Федерации Б. Н. Ельцина было упразднение отраслевого управления. Были ликвидированы оборонные министерства и Военно-промышленная комиссия, которая координировала всю деятельность, связанную с оборонным комплексом. ВПК четко организовывала всю производящую цепочку вооружений — от фундаментальных исследований институтов Академии наук до прикладных, которые вели научные центры в отраслях промышленности, конструкторских разработок в ОКБ и производства на серийных заводах. В процесс были вовлечены десятки тысяч предприятий, начиная, как говорят, «от руды» до выпуска сложного наукоемкого продукта.

Ликвидация ВПК разрушила всю вертикаль управления. Начался процесс акционирования в условиях отсутствия необходимой нормативной базы. Все очень быстро перемешалось в разных формах собственности, распались производственные связи между предприя-

350

тиями, стали преобладать узкие интересы отдельных руководителей. Об интересах государства никто не вспоминал.

В судостроении таким центром был институт им. Крылова, в электромашиностроении — Всесоюзный энергетический институт, в атомной промышленности — научные центры Арзамас-16 и Челябинск-70, в ракетно-космической области — ЦНИИМАШ и Центр им. Келдыша и т. д.

Общим для всех этих научных центров было наличие очень энергоемкой, сложной, уникальной экспериментальной базы, предназначенной для отработки сложных технических систем, создаваемых в промышленности. Для «чисто» научных исследований она была явно избыточна. А ОКБ, как правило, не имели подобных уникальных установок. Эта экспериментальная научная база создавалась десятилетиями, на нее был потрачен не один десяток миллиардов рублей, и по существу это было общенациональное достояние. Но руководство страны об этом просто забыло. И центры были предоставлены сами себе, хотя никакая коммерческая деятельность не способна содержать такую сложную экспериментальную базу. Нужна помощь государства.

Пользуясь статусом академика и имея достаточные контакты с руководителями научных центров, я решил их собрать в ГосНИИАС. На мой призыв откликнулись начальник ЦАГИ академик Свищев, начальник ЦИАМ доктор технических наук Огородников, начальник ВИАМ член-корреспондент Шалин, директор НИИ экспериментальной физики (Арзамас-16) академик Негин, директор ЦНИИМАШ академик Уткин, директор института им. Крылова академик Пашин и другие.

Мы решили обратиться с коллективным письмом в правительство с просьбой об организации специального бюджетного фонда для поддержания уникальной экспериментальной базы. Премьер-министром первого правительства Российской Федерации был И. С. Силаев. Поскольку я был И. С. Силаеву достаточно хорошо известен, то меня и делегировали к нему. Иван Степанович сразу поддержал наше обращение, так как много лет сам работал в авиационной промышленности и отлично отдавал себе отчет о роли научных центров. Он

351

Наш институт также вошел в состав утвержденных центров и впоследствии каждые два года подтверждал этот статус. Мы как ГНЦ получали ежегодно около 24 миллионов рублей, что, конечно, было для нашего института не очень большой суммой, но благодаря этому мы платили нашим сотрудникам за научные степени, оплачивали заграничные научные командировки, имели возможность проводить поисковые и фундаментальные исследования, которые оплатить из других источников не было возможности.

352
Освоение информационных технологий
Для того чтобы институт мог сохраниться в условиях рыночной экономики, необходимо было иметь объем собственных затрат не менее 300—400 миллионов рублей в год, а с учетом смежников и услуг этот объем достигал 500—600 миллионов рублей в год. Это были очень большие суммы, поэтому мы все время находились в поиске дополнительных источников финансирования. Помимо экспортных заказов, которые нам приносили основную долю средств, мы стали искать чисто коммерческие направления, не связанные с бюджетом.

Мой первый заместитель, доктор технических наук Борис Сергеевич Алешин, развернул работы в области информационных технологий. Борис Сергеевич был выпускником нашей базовой кафедры МФТИ, прошел достаточно хорошую школу в области бортовых вычислительных машин, занимая последовательно разные инженерные должности, затем в 80-е годы был назначен моим заместителем, курирующим компьютерные и информационные технологии. Поскольку переход к рыночной экономике в России начался с бурного развития торговли, мы, естественно, попытались найти там свое место. Обратили внимание на внедрение в процесс торговли компьютерной техники. Оно связано с введением так называемой кодообразующей документации. На расфасованный товар или на отдельные предметы, подлежащие продаже, наклеиваются бирки с нанесенным штриховым кодом, который несет информацию о товаре и его цене. При прохождении кассы специальные оптические датчики считывают код, и тем самым информация о товаре вводится в цифровой кассовый аппарат, который производит расчет с покупателем. Но это только часть работы «электронного кассира», которую видит покупатель. Кроме того, в памяти компьютера кассового аппарата накапливаются данные о выручке за смену, за неделю или за месяц — все зависит от типа аппарата. Многие из них снабжались печатающим устройством на формат стандартного машинописного листа, и в результате можно получить распечатку итогов торговли за определенный период. Обычно кассовые аппараты в крупных супермаркетах объединялись в единую информационную систему, позволяющую автоматизировать вообще весь бухгалтерский учет. Компьютеризация торгового процесса делала его достаточно «прозрачным» как для руководства торговой сети, так и для фискальных органов. Иногда такая компьютерная сеть охватывала несколько магазинов, принадлежащих одной торговой фирме.

Подобная технология, построенная на штриховых кодах, распространилась практически на все сферы, где происходила оплата либо товаров, либо услуг.

353

Эта система была аналогом системы «Сейбр» — одной из крупнейших в мире информационных систем, созданной американской авиационной фирмой «Америкен Эрлайнз». С целью закупки необходимого оборудования для создания программного обеспечения и инсталляции системы «Сейбр» в системе «Сирена-3» был выделен американским Эксимбанком под гарантии Внешэкономбанка России кредит в 130 млн долларов. В этой системе и предполагалось использовать принтеры для печати авиационных билетов. Наш институт участвовал в программе создания системы «Сирена-3», а я, по просьбе министра транспорта Ефимова, был избран председателем Совета директоров международной акционерной технической компании с тем же названием — МТК «Сирена-3». Акционерами компании кроме основных российских авиаперевозчиков были американские фирмы IBM и «Америкен Эрлайнз». Итак, мы предполагали выпускать эти принтеры вместе с фирмой «Дассо Электроник». Вначале мы взяли на себя выпуск механических деталей принтера, а впоследствии должны были освоить также выпуск электронных плат и полную сборку.

С фирмой было подписано соответствующее рамочное соглашение. Опытное производство института осваивало выпуск механических деталей почти три года, хотя ничего сложного в технологии не было. Дело в том, что французы требовали полной идентичности технологических процессов. Поскольку у нас не было автоматиче-

354

Поэтому, когда у нас говорят, что России надо быстрее входить в мировую экономику, упускают из виду сложность такого вхождения. Этот процесс надо осваивать не «сверху», а «снизу», находить взаимный экономический интерес и, отталкиваясь от него, адаптироваться к требованиям производства той или иной продукции. Мы это сделать смогли... К сожалению, позже «Дассо» потеряла рынок и объем заказов у нас упал, но школу мы прошли хорошую.

Французы устраивали нам и необычные проверки. В частности, они дали нашему институту задание изготовить источник питания для банкоматов, устанавливаемых на улицах. При этом выдвинули фантастически жесткие требования к этому источнику по температурам, влажности, нагрузкам, ресурсу и т. д. И передали нам его электрическую схему, в которую специально заложили в одном месте неверное решение. Причем инженер с фирмы «Дассо», который вел проект, типичный такой Тартарен из Тараскона, очень живой и веселый господин Гоше, заключил с Алешиным пари на ящик шампанского, что мы не сможем сделать этот источник. Наши специалисты очень быстро нашли «закладку», внесли нужные исправления, и схема заработала. А «закладка» действительно оказалась очень хитрой, потому что изделие, изготовленное с ней, какое-то время действовало как положено, а потом «вырубалось».

Сделали мы источник, привезли во Францию, там его специалисты «Дассо» включили и сели в предвкушении того, как он сейчас выключится и можно будет посылать русских за ящиком шампанского. Проходит час, два, сутки — все работает. Господин Гоше только развел руками:

— Да, ребята, не ожидал.

355

Я привожу эти примеры, чтобы показать, как, находясь за «железным занавесом», мы иногда создавали изделия, которые превосходили западные аналоги. В то же время, когда этот «занавес» рухнул, мы начали понимать, где, в чем и как проигрываем западным производителям. При этом мы насчитали немало негативных сторон в работе их военно-промышленного комплекса. Если на Западе отлично отлажен менеджмент, то система технических разработок, руководства их ходом оставляет желать лучшего. У них нет школ, сложившихся коллективов, которые из года в год работают над какой-то одной темой. Если сегодня, допустим, подписывается контракт по разработке какого-то изделия, то под его выполнение создается некий коллектив. Контракт кончается — коллектив распадается... Поэтому «текучка» кадров, особенно в среде инженерно-технического персонала, очень большая, что, конечно же, идет в ущерб делу.

Мне много приходилось общаться с президентами различных зарубежных фирм, и, как правило, все они — очень интересные люди, прошедшие большую жизненную и профессиональную школу, умеющие с блеском управлять крупнейшими коллективами. К сожалению, у нас подготовка менеджеров высокого уровня велась, да и сейчас ведется, не лучшим образом. В настоящее время экономика вышла за рамки национальных границ, фирмы становятся международными и ценность высококлассных управляющих будет лишь возрастать. Как бы мы и здесь не проиграли Западу..

Россия ведь не может игнорировать мировую тенденцию к экономической интеграции. Либо мы должны будем противопоставить ей что-то свое, либо присоединиться к ней.

Кстати, подобную кооперацию мы организовали и с американской фирмой «Коллинз», выпуская электронные блоки «Тикас» — приемоответчики системы предупреждения о столкновении воздушных судов.

Почему же такой научно-исследовательский институт, как ГосНИИАС, взялся за производство приборов для западных фирм? Кроме того, что это позволяло платить необходимую зарплату нашим сотрудникам, мы получили представление и об особенностях западного производства. Наряду с освоением инженерных технологий в области программирования, отладки и комплексирования сложных технических систем, мы освоили и тонкости производства. Это была хорошая школа для института, стремящегося интегрироваться в мировую рыночную экономику.

Итак, мы приехали в Париж на фирму «Дассо Электроник», чтобы детально разобраться с производством и особенностями менеджмента на рынке информационных технологий. Хозяева показали все

356

Во Франции, так же, как и во всей объединенной Европе, США и Японии, все организовано по-иному. Существуют достаточно крупные фирмы, выпускающие готовый продукт. Названия их у всех на слуху. Но эти фирмы по существу ведут только общий дизайн, сборку готового продукта, продажу его и послепродажное обслуживание. Именно так и была организована фирма «Дассо Электроник».

Где-то во Французских Альпах, в маленьком городке, куда нас привезли, существует довольно маленькая фирма — всего 10—15 человек, причем собственно в производстве работает не более пяти. Фирма производит детали по технологии точного литья под давлением. Стоят три литейные машины швейцарского производства и почти круглосуточно льют детали для ряда французских фирм — «Дассо Электроник», «Томсон-CSF», «Бюль» и многих других. На выставке продукции мы увидели довольно сложные корпуса приборов и одновременно дверные ручки, краны для холодной и горячей воды и т. д. Складывалось впечатление, что эта карликовая фирма обеспечивает точным литьем всю Францию.

Повезли нас и в другой маленький городок в окрестности Лилля. Там такая же маленькая фирма производит многослойные печатные керамические платы. И та же картина: заказчиками плат выступают почти все ведущие электронные фирмы Франции. Едем в соседнюю деревню, а там следующая маленькая фирма на автоматах производит набивку этих плат электронными компонентами. И этот процесс объединения большого бизнеса с малым и средним повсеместен.

Кстати, при посещении фирмы TRW в США мне показали малое по численности работающих предприятие где-то в окрестностях Норфолка, которое выпускает передние подвески автомобилей. Производство представляет собой конвейер, практически полностью автоматизированный, в цеху всего трое рабочих, а рядом стоит стеклянная башня — офис, где трудятся порядка 30 менеджеров и

357

Кстати, подобная организация производства решает и социальные проблемы. Малые и средние фирмы, как правило, размещены по всей стране, обеспечивая рабочими местами провинцию и не перегружая города, где размещены крупные фирмы. Провинция живет в общем ритме экономического развития.

У нас в России в наследство от СССР остались фирмы-гиганты, являющиеся, по существу, градообразующими. В крупных городах сосредоточены все технологические процессы, порождая экологические проблемы, проблемы жилья и другие социальные вопросы. А провинция постепенно гибнет. На Западе же такая структура производства сложилась уже давно. Она начала создаваться и перестраивать экономику практически сразу после Второй мировой войны. А СССР, Россия, по существу, остается на уровне организации производства 30—40-х годов прошлого столетия. Это тяжелое наследство, и чтобы его преодолеть, надо подходить системно. Мне кажется, что правительство этого еще не осознало. Нельзя выкинуть лозунг: «Давайте развивать малый и средний бизнес» и, не разобравшись,

358

При посещении Парижа нам устроили встречу с министром торговли Франции господином Береговуа. Впоследствии он стал премьером и трагически погиб. Он показал нам налоговый центр в Берси (район Парижа), который расположен в многоэтажном здании с периметром не меньше Пентагона в Вашингтоне. Центр буквально забит компьютерной техникой и аппаратурой цифровой связи. Каждая торговая сделка — от коробки спичек до многомиллиардных продаж — фиксируется в этом центре, который представляет собой гигантскую электронную базу данных экономики Франции. Каждый француз, заполняя декларацию о доходах и расходах, переживает нервный стресс, боясь упустить в декларации какой-либо источник дохода, так как он знает, что в Берси есть его личный файл и налоговый инспектор быстро и легко поймает его на ложных данных. А за это по французским законам строго наказывают, вплоть до тюремного заключения. Такая «прозрачность» достигается благодаря самому широкому внедрению технологий на базе кодообразующей документации. Пожалуй, Франция по внедрению этих технологий оставила далеко позади даже США.

Таким образом, поездка во Францию была очень продуктивной для нашей группы.

Впоследствии мы не сумели заинтересовать в создании подобных компьютерных систем нашу торговлю. В начале и середине 90-х годов она находилась в руках достаточно криминализированных кругов, которые не стремились к подобной «прозрачности» их бизнеса. Интересен следующий факт. Я летел на авиационный салон в Сингапур в составе группы, куда входил и министр экономики правительства Гайдара Нечаев. Воспользовавшись случаем, я рассказал ему о наших работах по созданию подобных компьютерных технологий на базе кодообразующей документации и попросил помощи с его стороны по их внедрению в торговую сеть России. Он внимательно выслушал, и по его реакции и репликам видно было, что он в этом хорошо разбирается. Но финал был неожиданным: «А вы не боитесь, Евгений Александрович, что вас мафия уничтожит?» Как говорится, комментарии излишни, если сам министр экономики не видит возможности исправить сложившееся на тот момент положение в торговле.

359

Правда, уже в конце 90-х годов крупные супермаркеты внедрили эти технологии, но информация не идет по компьютерным сетям в центр типа Берси, потому что его в России нет и поныне.

Такая процедура, как показала последующая практика работы на пунктах пограничного контроля в Шереметьево, выявила довольно значительное количество граждан с поддельными визами и паспортами.

Конечно, создать подобную компьютерную сеть с соответствующими базами данных могла только государственная российская организация, а не частная американская фирма. Рехман познакомил Б. С. Алешина с российским консулом Кузнецовым, который и предложил нам заняться созданием такой системы. Мы быстро разработали технический проект и доложили его заместителю министра иностранных дел И. И. Сергееву. С нами был заключен договор на полную разработку системы, которая должна охватывать все консульские учреждения России за рубежом, включая создание аппаратуры обработки заявок на визу, печатание самой визы, аппаратуру паспортного контроля и — самое главное и сложное — разработку необходимого программного обеспечения такой большой информационной сети.

360

В институте сложился специальный научный коллектив по данному направлению, который возглавил А. В. Бондаренко — также выпускник нашей кафедры МФТИ.

Вскоре, используя в качестве ядра разработанные технологии кодообразующей документации, мы предложили московскому правительству защитить рынок продажи алкогольной продукции от проникновения в него «теневой» продукции подпольных водочных заводов. Дело в том, что на рынок алкоголя в Москве почти каждая вторая бутылка приходила «со стороны». При этом в продажу проникала продукция низкого качества, а главное — она не облагалась налогом и, соответственно, бюджет Москвы недополучал значительные суммы. Надо было разработать такую технологию, чтобы поставить барьер этому проникновению.

Суть наших предложений сводилась к следующему. Как известно, на пробку каждой бутылки наклеивается марка акцизных федеральных государственных сборов. Эти марки имеют защиту от подделок, заложенную в их «рубашке» и надписях, но не столь уж сложную. Тем более, что обычно в типографии изготавливается рулон совершенно идентичных марок на самоклеющейся ленте. В результате все бутылки, промаркированные от одного рулона, имеют одну и ту же марку. Подделать ее вполне под силу криминальным структурам. Но самое интересное, что эти марки, которые печатались в Италии и Германии, мафия просто заказывала на этих же заводах для себя, не удосуживаясь даже подделывать. Так что акцизная марка не могла защитить. Но смысл нашего предложения состоял в том, что в каждую марку вводится «окно», куда впечатывался штриховой код. Для этого мы предложили создать специальный цех, где на принтерах, управляемых компьютером, печатались бы коды для каждой бутылки. Таким образом, каждая бутылка получает как бы свой паспорт. Одновременно с печатью кода в компьютере создается база данных этих кодов. Лента с подобными индивидуальными кодами

361

поступает в службу Мосалкогольконтроля и оттуда выдается заводу-производителю с соответствующим налоговым сбором. Изготовление ленты и вся документация засекречены. Далее служба контроля может взять в качестве контрольной закупки бутылку в розничной торговой точке, провести считывание штрих-кода и войти в закрытую базу данных. В случае несовпадения кода на бутылке и его копии в базе данных товар выявляется как «левый». Мы предложили даже делать это самому покупателю: купив бутылку, он вставляет ее в специальный прибор, находящийся прямо в магазине, подобно контрольным весам; прибор имеет связь с компьютерной базой данных в Мосалкогольконтроле, и на табло выводится «приговор»: фальшивая это продукция или действительно учтенная на заводе-производителе и обладающая нужным качеством.

В институте был создан цех с принтерной печатью кодов на марках, разработано специальное программное обеспечение. Все производство было тщательно защищено. Институт является режимным, поэтому существует охрана, система пропусков, кодовые замки в режимных экспериментальных залах и т. д. Но для печатания марок была введена дополнительная система защиты. Рулоны марок перевозились в Мосалкогольконтроль под охраной милиции. Принтеры были закуплены у ведущей фирмы США в этой области — «Интермек». Это были довольно дорогие устройства, с повышенной надежностью. Мы печатали более двух миллиардов марок в год. Это была чудовищная нагрузка, и принтеры не выдержали. Когда мы обратились с претензией к представителям фирмы, те были поражены, так как никто в мире не печатал такие большие тиражи на их принтерах. Нам пришлось самим дорабатывать их конструкцию.

Этот заказ тоже давал значительные поступления в институт: мы получали 2—3 копейки с каждой марки, но марок-то было два миллиарда. Вскоре мы стали печатать марки и для аудио- и видеопродукции, позволив тем самым вытеснить с рынка левые пиратские записи. Но этот заказ был незначителен по сравнению с заказом по защите алкогольной продукции. Алкогольной мафии в Москве был нанесен чувствительный удар, хотя окончательно победить ее не удалось, так как сама система контроля была плохо налажена. Но все же московское правительство в несколько раз повысило налоговые сборы от продажи водки.

Наряду с Москвой и другие регионы страны стали вводить защитные марки, но там не было индивидуальной защиты каждой бутылки с соответствующей компьютерной системой. Все старались защитить саму марку, вводя все более сложные методы защиты, вплоть до голограмм. Это, естественно, удорожало марку, а следова-

362

тельно и отпускную цену продукции, но абсолютная защита все равно не достигалась.

При таких руководителях, конечно, трудно внедрять компьютерные информационные технологии в России. Пластиковая карточка — это прежде всего кодообразующий документ, позволяющий войти в компьютерную базу данных. Наша ГИБДД, вводя пластиковые карточки для водителей, забыла об этом и не ввела на них кодовую строку.

Кстати, когда мы работали над автоматизацией выдачи виз и паспортного контроля, мы вместе с Гознаком разработали и кодовую строку в гражданском заграничном паспорте. Вначале паспорта выпускались с незаполненной строкой, но в последнее время, с введением в строй паспортно-визовой системы, паспорта выдаются с заполненной строкой.

Я столь подробно остановился на этой стороне деятельности института, чтобы дать полное представление о наших поисках источников финансирования в условиях 90-х годов XX столетия.

363

В результате предпринятых усилий финансовое положение института стало постепенно стабилизироваться. Мы начали поднимать зарплату, в основном в форме дополнительных выплат к окладному фонду, которые вскоре превысили в отдельных подразделениях оклады. Но эти выплаты подразделение должно было суметь заработать. Была продумана специальная система стимулирования каждого сотрудника к увеличению объема работ, а руководителя — к поиску дополнительных контрактов и заказов.

Если бы мы не создали подобной системы, институт бы не выжил в 90-е годы.

Основная заслуга внедрения в институте этих новых форм организации, оплаты труда и т. п., я считаю, принадлежит Борису Сергеевичу Алешину, который фактически стал коммерческим директором ГосНИИАС. Я лично не погружался глубоко в финансовые проблемы института, полностью доверяя их Б. С. Алешину.

Так закончились для нас 90-е годы. Институт сохранился и сохранил свой профиль — авиационное вооружение. Институт получил статус Государственного научного центра, освоил технологии гражданской авиации и новые компьютерные информационные технологии. Он получил достаточный опыт международного сотрудничества, стал известен во многих деловых кругах Европы и США. И, наконец, он успешно выполнял экспортные заказы ряда стран.

Если в 1990 году весь объем работ института покрывался только оборонным заказом, то в 1999-м оборонный заказ охватывал 25—30 процентов, экспортные заказы — 50 и заказы по информационным технологиям — 20—30 процентов объема работ. Деятельность института полностью соответствовала его названию — Государственный научный центр ГосНИИ авиационных систем.