Литература: Вальтер 2005

“удивление” в болгарском и в русском языках

Эмотивные (или еще эмоциональные) междометия уже были объектом исследования в некоторых наших работах [Златев 2002; Златев 2006]. Мы рассматривали их словарное описание в русской и в болгарской лексикографии, а также остановились более подробно на эмотивных междометиях, выражающих положительные или отрицательные эмоции, и попытались при помощи так называемого глубинного толкования значения, применяемого А. Вежбицкой [Вежбицкая 1999, с. 616], показать возможности выявления некоторых “скрытых” компонентов значения, которые отсутствуют или не так четко определяются в толковых словарях. При анализе эмотивных междометий, выражающих положительные или отрицательные эмоции, мы не включали эмотивные междометия, выражающие удивление, поскольку само значение ‘удивление’ нельзя определить как характеризующееся положительной или отрицательной эмоцией. Это навело нас на мысль проанализировать эмотивные междометия, выражающие удивление. Ниже приведем результаты некоторых интересных наблюдений, связанных с этой группой междометий в русском и в болгарском языках.

Сама природа семантики междометных слов (и в частности эмотивных междометий) такова, что в одних случаях можно говорить о значении ‘удивление’, а в других – о компоненте значения ‘удивление’. Далее попытаемся проиллюстрировать это.

Нами были проанализированы эмотивные элементарные (непроизводные) междометия в двух языках. Ниже приведем перечень междометий, у которых значение ‘удивление’ или присутствует семантический компонент ‘удивление’:

В болгарском: А, ай, ау, ах, аха, ба, бре/брей (и прост. брех), е, ей, ехе, и, ой, ох, охо, тю/тюх, у, ха, хо, ц.

В русском: А, ай, ах, ба, ну, о, ого/ого-го, ой/ой-ой-ой ^, ох, у, ух.

А. Вежбицкая приводит очень показательный пример эмотивного междометия из английского языка, в котором сочетаются компоненты ‘удивление’ и ‘положительная эмоция’ [Вежбицкая 1999]. Между прочим, это слово можно уже услышать в речи болгарской и русской молодежи. А.Вежбицкая предлагает следующее глубинное толкование:
wow!

я сейчас нечто знаю

я бы не подумал, что буду знать это

я думаю: это очень хорошо

(я бы не подумал, что так может быть)

из-за этого я нечто чувствую.
В этом случае нельзя определить, какой из двух компонентов значения (‘удивление’ или ‘положительная эмоция’) является основным, доминирующим.

Мы обнаружили случаи, в которых нельзя определить основной компонент значения и в болгарском языке. Попробуем привести несколько примеров употребления болгарского междометия бре и рассмотрим, как отражено значение ‘удивление’:

Подобные явления мы наблюдаем и в русском языке. Приведем несколько примеров употребления русского междометия ой.

— Ой, какой мяч! — говорили они. — Дай поиграть! (Александр Раскин. Когда папа был маленьким).

Из вышесказанного видно, что можем говорить о значении ‘удивление’ или о компоненте значения ‘удивление’. В случаях, когда в семантике эмотивных междометий можно говорить о компоненте ‘удивление’, выделить основной компонент обычно очень трудно и даже часто невозможно, вопреки наличию в некоторых предложениях «указывающих» слов, помогающих выяснить значение междометия. Это вление наблюдается и в болгарском и в русском языках. Мы считаем, что оно неразрывно связано с природой эмотивных междометий, с их способностью «концентрировать» в своей семантике разные эмоции.

В государственном устройстве некоторых стран существуют административно-территориальные единицы с высокой степенью автономности. У этих образований различные названия (рус. республика / болг. република, рус. штат / болг. щат, рус., болг. район, рус. область / болг. област и др.). В них функционируют институции, присущие государству (напр. правительство, парламент, министерства), которые, однако, обладают ограниченными законами страны полномочиями.

Словообразовательный потенциал названий квазигосударственных единиц существенно отличается от потенциала наименований государств. Названия квазигосударственных единиц могут иметь словообразовательную связь с этнонимами, но не могут мотивировать термины гражданства (названия граждан страны).

Из-за высокой частотности употребления в современном русском и в современном болгарском языках здесь рассмотрены имена лиц, связанные с названиями квазигосударственных единиц в нескольких странах мира: в России, в Великобритании и в Испании. Отмечены и названия нескольких административных единиц с подобными словообразовательными свойствами на территории Индии, Ирана, Пакистана и США.

Крупнейшими административно-территориалными единицами в современной России являются так называемые субъекты Российской Федерации разного типа: республики, области и др. В них живет полиэтническое население: по официальной российской статистике, среди граждан России есть представители 104 этносов.

Наименования всех республик Российской Федерации являются начальными звеньями словообразовательных цепей, в которых образуются этнонимы, напр.:

Чувашия ‘республика (в Центральной России), являющяяся субъектом Российской Федерации’ → чувашский ‘относящийся к Чувашии’ → чувашский этнос (народ) ‘этнос (народ), принадлежащий к тюркской языковой группе и являющийся коренным населением Чувашии’ → чуваш ‘представитель чувашского этноса (народа), принадлежащего к тюркской языковой группе и являющегося коренным населением Чувашии’ → чуваши ‘этнос (народ), принадлежащий к тюркской языковой группе и являющийся коренным населением Чувашии’.

Этнонимы, связанные с названиями республик рус. Башкирия, Бурятия, Ингушетия, Калмыкия, Карелия, Удмуртия, Хакасия, Чувашия, Якутия, образуются способом нулевой суффиксации (для лексем м.р.) и с помощью суффикса -к(а) (для лексем ж.р.), напр.: рус. чуваш, чувашка, чуваши.

В другой группе этнонимов лексемы м.р. формируются с помощью суффикса -ец (после звука j, твердого или мягкого согласного звука в производящей основе), напр.: рус. чеченец, чеченка, чеченцы. Эта словообразовательная модель применяется при наименованиях республик рус. Адыгея, Алтай, Марий Эл; Дагестан; Чечня. Алломорфный суффикс -ин(ец) используется при рус. Тува: рус. тувинец, тувинка, тувинцы.

При названиях рус. Осетия (Северная Осетия) и рус. Татария (Татарстан) суффикс -ин служит для образования этнонима в м.р., напр: рус. осетин, осетинка, осетины.

Каждое из наименований рус. Кабардино-Балкарская Республика (Кабарда, Балкария) и рус. Карачаево-Черкесская Республика (Черкесия) связано с двумя этнонимами:

рус. балкарец, балкарка, балкарцы; рус. кабардинец, кабардинка, кабардинцы;

рус. карачаевец, карачаевка, карачаевцы; рус. черкес, черкешенка, черкесы.

Неизменяемые этнонимы рус. коми и рус. саха соотносятся с названиями рус. Коми и рус. Саха (Якутия), второй из которых является синонимом слов рус. якут, якутка, якуты.

При образовании этнонимов от наименования рус. Мордовия наблюдается тройная словообразовательная синонимия: наряду с изменяемыми лексемами рус. мордовец, мордовка, мордовцы и рус. мордвин, мордвинка, мордвины образуется и неизменяемый этноним рус. мордва.

Краткие названия трех автономных округов в России – рус. Чукотка (Чукотский автономный округ), рус. Эвенкия (Эвенкийский автономный округ) и рус. Ханты-Манси (Ханты-Мансийский автономный округ) – тоже являются начальными звеньями при словообразовательной мотивации этнонимов. Первые два наименования связаны только с изменяемыми этнонимами: рус. чукча, чукчанка, чукчи и рус. эвенк, эвенкийка, эвенки. К составному рус. Ханты-Манси относятся как изменяемые лексемы рус. хантыец, хантыйка, хантыйцы и рус. мансиец, мансийка, мансийцы, так и неизменяемые рус. ханты и рус. манси.

В настоящей статье мы умышленно представили только этнонимы в современном русском языке, связанные в словообразовательном плане с названиями субъектов Российской Федерации (республик и автономных округов). В словарях современного болгарского языка отсутствует большая часть этих этнонимов. По нашему мнению, их необходимо включить по меньшей мере в толковые и орфографические словари болгарского языка. Подчеркнем, что наши аргументы вполне прагматичны: субъекты Российской Федерации, и особенно упомянутые выше квазигосударственные единицы, обладают большой экономической и культурной самостоятельностью. Но чтобы установить выгодный контакт с ними, хорошо знать предварительно и такую “подробность” – связанный с названием соответствующего субъекта этноним…

ІІІ.

В административном отношении рус., болг. Великобритания включает 4 историко-географических района: рус., болг. Англия, Шотландия, рус. Уэльс / болг. Уелс (расположенные на о. Великобритания) и рус. Северная Ирландия / болг. Северна Ирландия (занимает северную часть о. Ирландия). У Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии есть свои парламенты (в последней – и свое правительство).

Названия квазигосударственных единиц Англия, Шотландия, Уэльс / Уелс связаны с образованием этнонимов. В обоих исследуемых языках практически совпадают лексемы

рус., болг. англичанин, англичанка, рус. англичане – болг. англичани;

рус., болг. шотландец, шотландка, рус. шотландцы – болг. шотландци.

Незначительно различаются этнонимы

По нашему мнению, суффикс -ец в последнем случае не является самым подходящим решением: его употребление порождает произносительные трудности в обоих языках, обуславливающие, в свою очередь, отсутствие лексем женского рода.

От названия Северная Ирландия / Северна Ирландия образуются имена лиц

рус. североирландец, североирландка, североирландцы – болг. северноирландец, северноирландка, северноирландци.

Эти лексемы, однако, не являются ни названиями этноса или его представителей, ни названиями граждан: в Северной Ирландии живут вместе представители этносов англичане / англичани, ирландцы / ирландци и шотландцы / шотландци. Все они – граждане государства Великобритания, а не квазигосударственной единицы Северная Ирландия.

Любопытно то, что четкое этническое разграничение граждан Великобритании по квазигосударственным образованиям применяется в некоторых областях международных контактов. Так, например, по давно установившейся традиции в чемпионатах мира по ряду спортивных дисциплин (футбол, регби, крикет и др.) сборные команды Англии, Шотландии, Уэльса и Северной Ирландии участвуют самостоятельно, как отдельные субъекты. Это экстралингвистическое по своей сущности явление показывает необходимость в дифференциации этнонимов, связанных с названиями квазигосударственных единиц в Великобритании.
ІV.

В Испании три большие исторические области пользуются культурной и административной автономией: рус., болг. Каталония или Каталуния (исп. Cataluña), рус., болг. Галисия (исп. Galicia), рус. Страна басков / болг. Страна на баските (исп. Vascongadas, Vasconia). Эти области заслуживают специального внимания, так как их названия служат начальными звеньями при словообразовательной мотивации этнонимов:

Представленные выше этнонимы (за исключением баски и баск) все еще употребляются довольно нерегулярно в русском и в болгарском языках. При этом в контексте они часто смешиваются с лексемой рус. испанец² ‘представитель испанского этноса (народа)’ / болг. испанец² ‘представител на испанския етнос (народ)’ или “объединяются” под шапкой лексемы рус. испанец¹ ‘гражданин Испании’ / болг. испанец¹ ‘гражданин на Испания’. Все упомянутые в этой части статьи этнонимы тоже необходимо употреблять с повышенным вниманием.

В Индии, Иране и Пакистане находятся некоторые из наиболее известных квазигосударственных единиц, чьи названия связаны с образованием этнонимов. Это штаты рус., болг. Пенджаб и Тамилнаду в Индии (связаны соответственно с этнонимами рус. пенджабцы, тамилы и болг. пенджабци, тамили), провинция рус., болг. Пенджаб в Пакистане (с рус. пенджабцы / болг. пенджабци), провинция рус. Курдистан / болг. Кюрдистан в Иране (с рус. курды / болг. кюрди).

Названия ряда штатов в США, напр. рус., болг. Айдахо, Айова, рус. Северная Дакота, Южная Дакота / болг. Северна Дакота, Южна Дакота, связаны с неизменяемыми этнонимами этносов, составляющих коренное автохтонное население страны (называемых чаще всего и без всяких оснований индейскими племенами). Наиболее высока, однако, частотность употребления этнонимов, связанных с квазигосударственной единицей (официальный статус – “свободно присоединившееся к США государство”) болг. Пуерто Рико / рус. Пуэрто-Рико:

рус. пуэрториканец, пуэрториканка, пуэрториканцы – болг. пуерториканец, пуерториканка, пуерториканци.
VІ.

Наименования еще нескольких десятков квазигосударственных административно-территориальных единиц (кроме рассмотренных в этой статье) во многих странах мира имеют тот же тип словообразовательной связи с этнонимами, что и названия государств. Изучение этой связи имеет важное прикладное значение, так как в условиях глобализации все чаще реализуются интеграционные процессы не только между самими государствами, но и между отдельными регионами двух или более государств.

Особо отметим широкое употребление “разъясняющих“ дефисных написаний в новых словах, которые приводят к многочисленным ошибкам в написании сложных слов как в русском, так и болгарском языках. Многочисленны случаи нарушения правил слитного написания в пользу дефисного, ср: русск. вело-шоу, бизнес-вумен, кик-бокс, конто-коррент, масс-медиа, радио-шоу, скейт-борд, хард-верд, блиц-анализ, оф-шор; болг. хай-лайф, щрих-код, хеви-метъл, байк-тур, джаз-банд.

Наблюдается, конечно, и обратная тенденция – писать слитно слова, которые по правилам пишутся через дефис: русск. минибус, минидиск; болг. претапорте.

Встречается также и раздельное написание, противоречащее слитному и дефисному написанию, ср.: русск. бель канто; мини диск, блиц анализ; болг. бизнес пътуване, шоу бизнес, брейк група, байк уийкенд; ноу хау.

Написание новейших русских заимствований представляет собой одну из самых сложных проблем современной русской орфографии, которая затрудняет носителей русского языка. В процессе обучения болгарских студентов русской письменной речи затруднения возрастают в несколько раз, что связано, во-первых, с широким распространением неправильных написаний не только в русской, но и в болгарской официальной и неофициальной письменной речи, и, во-вторых, с существенными различиями в правилах написания сложных существительных в русской и болгарской орфографии.

В настоящей статье мы попытаемся выяснить написание дефиса в новых русских словах, которые все еще не отмечаются в пособиях по орфографии, хотя многие из них зафиксированы в новых словарях, в частности, в словарях, опубликованных на сайте “Грамота. ру” (http://www.gramota.ru).

Статья имеет чисто прикладные задачи, которые включают: а) сопоставление дефисного написания русских слов с их болгарскими эквивалентами; б) подбор наиболее употребительных русских слов для непосредственной работы в студенческой аудитории с учетом интерферирующего влияния болгарского написания на русское.

Слитное, дефисное (полуслитное) и раздельное написания сложных существительных основывается на лексико-морфологическом принципе. Согласно этому принципу раздельно пишутся разные слова, слитно - части одного слова.

Дефисное написание определяется характером составных частей сложного существительного, которые могут обладать признаками слова, т.е. присущим им значениям и способностью самостоятельно употребляться вне сложного существительного. Например, в слове факс-модем, обозначающем ‘модем, способный принимать и отправлять факсы’, обеим составным частям присущи значения факс ’система связи посредством электронной передачи текстов, схем, чертежей, фотографий; материал, информация, полученные по такой связи; аппарат такой связи’ и модем ‘устройство, преобразующее цифровые сигналы компьютера для передачи их по телефонной линии связи’. Указанные слова в речи могут употребляться самостоятельно: подключить модем; установить факсы в офисе. Это основное правило написания сложных существительных, которые образуются с помощью чистого сложения (хит-парад, либерал-патриот, интернет-голосование, бизнес-встреча) и содержат составные части с присущим им значением.

Дефисное написание используется также в так называемых промежуточных случаях – когда трудно определить, чтó включает сложное слово – два существительных или прилагательное и существительное, ср.: дизель-мотор: дизель и мотор или дизель(ный) мотор? По поводу трудностей, которые возникают при написании этих слов, Б. З. Букчина и Л. П. Калуцкая пишут “... можно сделать осторожный вывод о том, что в сомнительных случаях для пишущих более предпочтительным оказывается дефисное написание” [Букчина, Калуцкая 1974, 61].

Наряду с этими правилами в русской орфографии выделяется немалое количество слов с традиционным дефисным написанием – в заимствованных словах и в графических кальках: конференц-зал, мюзик-холл, кают-компания – первая часть в этих случаях вне сложного слова не функционирует как самостоятельная единица и их следовало бы писать слитно, ср.: агротехника, телефильм и т.п. Ср. еще, например, написание аббревиатурных существительных, у которых одна из составных частей является усеченной частью какого-либо слова, и, следовательно, не может выступать в качестве самостоятельной единицы: стройматериалы (строительные материалы), спортинвентарь (спортивный инвентарь), жилфонд (жилищный фонд).

В болгарской орфографии дефисное написание регулируется довольно четкими правилами. Ч е р е з д е ф и с пишутся сложные существительные, компоненты которых находятся:

а) в равноправных смысловых отношениях типа “основной элемент – основной элемент”, ср.: кафе-сладкарница, хотел-ресторант, план-програма, старт-финал [Мурдаров 1974, 19-21];

б) в неравноправных смысловых отношениях типа “основной элемент – определяющий элемент”, ср.: началник-щаб (началник на щаб), кандидат-студент (кандидат за студент); вагон-ресторант (вагон, който е ресторант) [Мурдаров 1974, 18-19].

С л и т н о пишутся болгарские сложные существительные, если между их составными частями обнаруживаются неравноправные смысловые отношения типа “определяющий элемент – основной элемент: скисъстезания (скиорски състезания); таханхалва (халва, приготвена от тахан); новодомец (ср.: нов дом) [Мурдаров 1974, 14-17].

Сопоставительный анализ показывает, что русским сложным существительным с дефисным написанием могут соответствовать в болгарском языке а) сложные существительные со слитным написанием; б) два самостоятельных слова; в) сложные существительные с дефисным написанием.

Такое соотношение наблюдаем в русских и болгарских сложных существительных с новыми иноязычными элементами:

Как видно из приведенного выше иллюстративного материала, основной массе русских сложных существительных с дефисным написанием соответствуют в болгарском языке сложные существительные со слитным написанием. Указанные различия являются результатом различных принципов, положенных в основу правил их написания.

Русская орфография, учитывая равноправные отношения компонентов с точки зрения их самостоятельного функционирования, выражает эту самостоятельность путем полуслитного написания. На практике эти сложные слова воспринимаются как формальное единство компонентов.

В болгарской орфографии компоненты воспринимаются уже как семантическое единство и уже в зависимости от равноправности / неравноправности их семантики и их препозиции / постпозиции определяется слитное или полуслитное написание.

Отметим некоторые особенности правописания рассматриваемых русских сложных слов.

1. Русские сложные слова с второй частью -мен /-менка, - вумен, -дама, -леди, -клубовец пишутся слитно: бизнесмен, бизнесвумен, бизнеследи, бизнесдама, джазвумен, джазмен, роквумен, рокмен, фолкмен, шоувумен, шоумен, яхтклубовец.

2. В русском языке, если “... определяемое слово или приложение само пишется через дефис”, то между словами дефис не пишется. [Букчина, Калуцкая 1974: 63], например: брейк-данс группа, брейк-данс тусовка.

3. Русские терминологические сочетания проявляют “большую склонность” к написанию через двойной дефис [см. Букчина, Калуцкая 1974: 63], ср.: компакт-диск-плеер.

Раздельное написание болгарских слов типа ВИП гост, интернет общество, маркетинг клуб, пиар продукт, фен сайт является результатом восприятия ВИП, интернет, маркетинг и пиар как неизменяемые прилагательные, которые не могут иметь членных форм, но они близки по значению к производным прилагательным типа випов, виповски, интернетен, интернетски, маркетингов, пиарски, фенски. Это явление не является новым для болгарского языка, ср.: серт – сертлия, сербез – сербезлия и т.н., которые пишутся раздельно: сербез момък, серт човек.

Раздельное написание болгарских сложных существительных во многих из этих случаев нарушает правило слитного написания. Однако, как отмечается в Правописен речник на българския език [ПРБЕ 2002], раздельное написание таких слов допускается в нормативной письменной речи (ср.: уеб страница, онлайн улуги, офлайн търговия, бета версия и т.п.), что является результатом тенденции восприятия компонентов как связанных, но независимых.

В этом отношении все еще много не установленного. Если судить по словарным статьям “Речник на новите думи и значения в българския език”, например, термины типа: интернет време “бит време”, интернет страница “сайт”, интернет търговия “електронна търговия” [РНДЗБЕ 2001: 123] надо писать раздельно, а нетерминологические слова интернеткафе, интернетклуб – слитно.

прет – прет: прет-а-порте – прет-а-порте;

Дефисное написание болгарских сложных существительных можно объяснить, во-первых, графическим калькированием (prêt-а-porter); во-вторых, тенденцией выделять компоненты как независимые, но воспринимаемые как функциональное единство (ноу-хау, хип-хоп, хот-дог).

• 
  помочь учащемуся овладеть иностранным языком в той степени, в какой это ему необходимо вообще и на данном конкретном этапе обучения;
  
• 
  научить его учиться, чтобы в дальнейшем не потерять приобретенных навыков и умений и постоянно их усовершенствовать.
  

1) с одной стороны, изучавшие язык во все еще существующих в некоторых городах Болгарии языковых школах;

2) с другой стороны, изучавшие язык в средних общеобразовательных школах как первый или второй иностранный язык, что отражается на продолжительности времени изучения и на конечных целях обучения и научения;

3) с третьей стороны, вообще не изучавшие русский язык.

К концу своего обучения все они (как и раньше) должны стать специалистами по этому языку. Имея ввиду то, что сегодня в средней школе обучение русскому языку ведется по коммуникативному способу, мы не можем продолжать старую традицию, когда русисты-первокурсники обучались исключительно по сознательному методу, который имеет место в языковых специальностях вуза. Вот почему, на наш взгляд, сегодня надо ориентироваться к новому методическому подходу, более эфикасному для достижения конечных целей обучения в вузе. Этот подход можно обозначить как сознательно-коммуникативный.

Сознательность и коммуникативность не только не отрицают друг друга, а, напротив, предполагают друг друга. При этом термин коммуникативность не следует понимать ýже необходимого, т.е. чисто прагматически. Сознательность же предполагает, что ознакомление с правилами должно предшествовать тренировке в выполнении соответствующего действия в целях становления речевой практики.

Основную роль в этом процессе играют создание проблемных ситуаций, активизация мыслительной деятельности, формирование речевых навыков и умений. С точки зрения методики обучения иностранным языкам навык – это способность использовать конкретный языковой материал, чтобы понимать или строить свое высказывание в процессе коммуникации. Умение – это способность совершать конкретные речевые поступки в говорении и письменном выражении мыслей и принимать смысловые решения при чтении или аудировании.

Бытует мнение, что в формировании умений вообще нет необходимости, так как они уже сформированы на родном языке и должны или могут переноситься на иностранный язык. К сожалению, результаты практической деятельности не всегда подтверждают этот постулат. Дело не только в способности учащегося понимать иноязычные высказывания, а в создании умения строить максимально эффективное высказывание-реакцию, точно проникнув в замысел высказывания-стимула при его восприятии. Преподаватель должен хорошо знать коммуникативные характеристики высказывания, на составление или понимание которого можно рассчитывать в плане языковой подготовленности обучаемого на данный момент, чтобы организовать свою работу. Для этого структура умения должна быть осознана как развернутая схема, состоящая из ряда компонентов. В процессе обучения эта схема должна охватывать осмысление и тренировку высказывания. Таким образом, процедуру создания умения можно определить так:

Первая ступень – определение центрального компонента умения. Это производное коммуникативной цели или, другими словами, соответствующее речевое действие и производное основной мыслительной операции, которая является свообразной движущей силой для данного действия. Это означает, с одной стороны, достижение обобщения на уровне знания об языке, а после этого – конкретизацию на уровне коммуникации посредством этих знаний. Следовательно, центральным компонентом обучающей системы может быть дефиниция языкового объекта и последующее действие для реализации речевого высказывания.

Вторая ступень – выявление ядра сложного умения, т.е. компонентов, группирующихся вокруг центрального.

Третья ступень – это учет факультативных составляющих структуры, которые появляются в зависимости от особенностей коммуникативной ситуации. Здесь набор языковых компонентов осуществляется не по принципу “без чего нельзя обойтись”, а по принципу “это может пригодиться”. В различных проявлениях учебной ситуации на начальном этапе до этой ступени можно и не доходить, учитывая тот факт, что факультативные компоненты могут привести к избытку языковых трудностей, которые обучаемые должны преодолевать.

Набор языковых умений, реализуемых в каждом конкретном случае, зависит от конкретной коммуникативной ситуации. На наш взгляд, обучение иностранному языку в плане сознательно-коммуникативного подхода сможет помочь преподавателю тщательно отобрать коммуникативные ситуации, а обучаемому – осознать их в зависимости от своей языковой подготовленности на данный момент. Этот аспект принципа сознательности особенно существен на начальном этапе обучения, где в силу ограниченности со стороны обучаемых в использовании разнообразных языковых средств часто на занятиях преобладают условно-коммуникативные задания. В пределах ограниченного языкового материала и набора речевых действий обучаемый может реализовать лишь некоторые варианты “микросценариев коммуникации” за счет изменения отдельных компонентов реальной коммуникативной ситуации.

Мы считаем, что для успешной реализации конечных целей обучения в вузе специалистов по языку важна сама структура занятия в условиях языкового вуза. Сознательно-коммуникативный подход позволит, чтобы на каждом занятии по практическому иностранному языку еще с самого начала обучаемый мог после овладевания определенным набором языковых знаний реализовывать их в конкретных коммуникативных ситуациях. И если для становления будущего филолога коммуникация как бы остается немного в стороне, то для будущего учителя иностранного языка умение общаться на этом языке – исключительно важная задача. Основная особенность сознательно-коммуникативного подхода заключается в том, что, помимо языковых дефиниций, предшествующих их тренировке, осмыслению со стороны обучаемого подлежат:

• 
  структура речевого высказывания;
  
• 
  особенности самой коммуникативной ситуации.
  

Таким образом, сознательность определит структуру языковых действий, а коммуникативность – речевых действий. И как обобщение: сознательно-коммуникативный подход, используемый на начальном этапе обучения в пестрых по базовому уровню знания и владения русским языком группах первокурсников, определит достижимые цели для преподавателя и обучаемых и поможет обучаемым легче перейти на более высокую и ответственную для них ступень. Он превратится из объекта учебного процесса в субъект, создаст предпосылки для дальнейшего самообучения, научит их учиться, о чем было упомянуто выше. А это, возможно, и приблизит тех, кто впервые столкнулся с русским языком, лишь став студентом в вузе, к тем, кто уже раньше изучал его и овладел им в какой-то степени.

В составе первой предикативной единицы употребляется относительное местоимение кто в формах, определяемых структурой придаточного предложения: падежная форма местоимения кто зависит от функции, выполняемой союзным словом в придаточном предложении (обычно это функция подлежащего). Выступая в первой предикативной единице в качестве члена предложения, относительное местоимение кто одновременно выполняет и служебную функцию, указывая тем самым на синтаксическую несамостоятельность предикативной единицы, в состав которой оно входит.

Относительное местоимение может выполнять союзную функцию в силу того, что конкретизация этого местоимения происходит путем заимствования лексического значения того слова в главном предложении, на которое указывает относительное местоимение. Тем самым содержание придаточной части относится к этому слову в главном предложении, однако относительному местоимению в придаточной части чаще всего соответствует указательное местоимение главной части, которое не может конкретизировать относительное местоимение, т.к. само нуждается в конкретизации. Поэтому конкретное значение относительное местоимение получает за счет содержания того предложения, членом которого оно является.

Событие, обозначенное в первой предикативной единице, информативно менее значимо, указание на это событие необходимо лишь для того, чтобы вычленить и назвать некое действующее лицо. Относительное местоимение в этом случае как бы поглощает содержание остальной части предложения, относя ее к определенному кругу понятий, превращая целое предложение в обозначение одного явления действительности. Придаточная часть, таким образом, становится своеобразной номинативной единицей, обозначающей явления действительности описательно. Однако появление у придаточного предложения номинативной функции не устраняет функции коммуниктивной, о чем свидетельствуют следующие признаки:

1) относительное придаточное располагает всей системой временных форм, причем формы глаголов придаточной части не соотнесены с временными формами главной части: А кто кого въ суде посадитъ (буд. вр.), ино тотъ съ темъ и ведается (наст. вр.) (Новг. суд. гр., ст. 34);

2) относительное придаточное может включать однородные и обособленные члены предложения, вводные конструкции: А кто на ком учнет искать кошенаго сена покопенно, волоковых копен, и доищется, и ему на ответчике кошенаго сена велеть править за копну по алтыну (Ул. 1649 г., гл. Х. ст. 287);

3) наличие двойной номинации – лексемой и придаточной частью: А хто замыслит рубежь, рубежника по исправе выдати (ДДГ, № 9).

Таким образом, номинативная функция не устраняет полностью функции информативной, и предложение остается полипредикативным.

Во второй предикативной единице в качестве соотносительного слова употребляется указательное местоимение тот в роли подлежащего или дополнения, причем местоимение тот употребляется как субстантиват и указывает на одушевленный предмет: А на кого тать взмолвит, ино того опытати (Суд. 1497 г., ст. 14).

Местоимение тот в качестве члена предложения структурно оформляет главную часть и вместе с тем, употребляясь в анафорической функции, указывает на несамостоятельность этой предикативной единицы, отсылая к предшествующей части. Роль относительной конструкции заключается в наполнении конкретным содержанием подлежащего (или дополнения) главной части, которое выражается субстантивированным местоимением. Само же местоимение тот служит средством идентификации лица, названного в придаточной части, с лицом, обозначенным в главной части.

С точки зрения семантической завершенности обе предикативные единицы являются незаконченными. Первая предикативная единица требует обязательного продолжения, так как в ней только обозначается и выдвигается на первый план некое лицо. Информативную же ценность представляет вторая предикативная единица, которая включает данное лицо в определенную ситуацию. Вторую предикативную единицу тоже нельзя рассматривать как самостоятельную, поскольку она содержит анафорическое местоимение тот, получающее лексическое наполнение из предшествующей предикативной единицы. Таким образом, налицо взаимозависимость частей сложного предложения, а местоимения кто-тот выполняют функцию анафорического отождествления.

Об относительной самостоятельности предложений в составе сложного свидетельствует наличие между предикативными единицами дополнительных скреп – союзов и, ино, которые не только соединяют части сложного предложения, но и служат сигналом границ предикативных единиц.

Как уже отмечалось, наряду с указательным местоимением тот во второй предикативной единице может употребляться местоимение он в лично-указательном значении. Возможность употребления местоимения он наряду с местоимением тот объясняется, вероятно, тем, что оба эти местоимения исторически связаны с указательными местоимениями. Процесс разрушения трехстепенной системы указания был длительным, местоимение он постепенно утрачивало свое указательное значение и стало специализироваться на анафорическом замещении лиц, в то время как местоимение тот могло указывать и на неодушевленный предмет. Поскольку в первой предикативной единице расчлененно называется некое лицо, то вполне объяснимо появление во второй предикативной единице местоимения он, которое указывает именно на лицо. О недостаточной развитости коррелятивной связи в данном типе конструкций свидетельствует и тот факт, что еще не сложились устойчивые пары коррелятов кто-тот (для указания на лицо) и что-то (для указания на предмет): А не вложится хто в купечьство: а не дасть пятьдесять гривен сребра, ино то не пошлыи купець (Рукописание, ст. 7).

Отмечены в памятниках одного периода и однотипные конструкции, где в одном случае употребляется то, а в другом – тот: А хто будетъ, господине, тобе, великому князю, друг, то и мне друг (ДДГ, № 48); А кто будет мне, великому князю, друг, тот и тобе друг (Там же, № 52). В первом предложении то – анафорическая частица со значением вывода ‘значит’, ‘следовательно’. Во втором предложении местоимение тот является соотносительным словом, коррелирующим с местоимением кто и служащим для установления тождества лиц в первой и второй предикативных единицах. Местоимение кто обобщает значение признака, обозначенного в относительной конструкции (‘кто является другом князя’), а т-слово отсылает к этой предикативной единице: любой из членов данного ряда примет участие в действии. Этот ‘любой’ и отмечен предшествующей придаточной частью.