УДАРЫ, ВЕДУЩИЕ К ПРОСВЕТЛЕНИЮ

УДАРЫ, ВЕДУЩИЕ К ПРОСВЕТЛЕНИЮ

Прежде всего мы должны понять, что своими ударами Дэшань не хотел кого-либо обидеть или наказать, удары — это его особый способ помочь своим ученикам достичь пробуждения. Но каким образом? Его слова, обращенные к Сюэфэну, о том, что "мы не облекаем в слова наше учение", дают ключ к пониманию. Хотя Дэшань и не объяснил, зачем он прибегал к ударам, мы можем сами заключить, что, подобно окрикам Линьцзи, свои удары Дэшань использовал для того, чтобы изгонять мысли, не давать им возникнуть вновь, проверять уровень подготовки учеников и достигать иных подобных целей. Поэтому, не успел монах открыть рот и заговорить — а это вызвало появление в его сознании целой вереницы мыслей, — Дэшань ударил его. Когда тот стал отвечать на вопрос учителя, что опять требовало напряжения ума и приводило к новым мыслям, Дэшань снова его побил. Что же в таком случае следовало делать монаху? Он должен был прибегнуть к бессловесному ответу, вроде того, что сломать посох или ударить самого учителя, как и поступали пробудившиеся ученики, удостоившиеся при этом похвалы со стороны учителя!

Западным читателям, привыкшим к верховенству разума, будет трудно понять этот дзэнский принцип немысли. Следует все же заметить, что дзэн ни в коем случае не выступает против разума как такового: во многом сама философия дзэн довольно глубока и требует больших интеллектуальных усилий. Вся суть в том, что, если мы хотим достичь дзэн, испытать в трансцендентальном плане космическую реальность, мы должны выйти за пределы мышления, разума, поскольку, стоит лишь возникнуть мыслям, сознание наше омрачается и мы начинаем воспринимать мираж (иллюзию) вместо конечной реальности. Каким образом мысль омрачает (загрязняет, оскверняет) сознание? Посредством ряда трансформаций, которые объясняются Законом зависимого происхождения (см. главу 5), ибо мысль трансформирует неразличимую космическую реальность в иллюзорный феноменальный мир.

Нашему пониманию здесь может помочь простой, вполне прозаичный пример. Предположим, у нас есть плод манго, который мы никогда не пробовали, но нам хотелось бы знать, какой он на вкус. Очевидно, что, как бы мы усердно ни размышляли над самим плодом манго, сколько бы описаний о нем ни прочли, сколько бы ни рассуждали о нем, узнать его вкус мы не сможем до тех пор, пока не попробуем сам плод. В данном случае ваш учитель попросил бы вас съесть манго, а не размышлять или рассуждать [о его вкусе]. Но это вовсе не значит, что сам учитель против размышлений или рассуждений.

В поведанной выше истории вопрос Сюэфэна о высшем учении и различии [с позиций такого учения] учеников свидетельствует о глубине его мышления. Если бы целью учения Дэшаня были умозрительные исследования того, в чем состоит высшее учение или почему следует различать учеников, то тогда бы Дэшань затеял обстоятельный разговор, возможно, широко привлекая для этих целей цитаты из сутр. Но его цель состояла не в философствовании, а в духовном познании, непосредственном опыте [переживания] космической реальности. Поэтому Дэшань ударил Сюэфэна, чтобы прервать его мысли, а затем спросил, что тот сказал, чтобы удостовериться в его постижении [истины].

Сюэфэн осознал намерения учителя и поэтому ответил, что не знает, подтверждая таким образом отсутствие у себя каких-либо мыслей. И все же его понимание не было полным, ибо свой ответ он облек в словесную форму. И Дэшань, как подобает великому наставнику дзэн, воспользовался случаем и непосредственно указал ученику на его собственное сознание, говоря, что в их учении не прибегают к словесной форме. Таким образом, в поисках просветления Сюэфэну пришлось заглянуть в собственное сознание, что он и сделал, и обрел просветление.

ДЗЭН ОТПРАВЛЯЕТСЯ В ЯПОНИЮ

ВЛИЯНИЕ КИТАЯ НА ПЕРВЫХ ПОРАХ

Япония сыграла большyю роль в ознакомлении всего мира с [yчением] дзэн, особенно это касается Запада, — настолько большyю роль, что некоторые считают дзэн чисто японским явлением. Даже имена великих китайских наставников дзэн, вроде Хyэйнэна, Ма-цзy, Байчжана, Чжаочжоy, Линьцзи и Дyншаня, хорошо известны на Западе в японском произношении: Эно, Басё, Хякyдзё, Дзёсю, Риндзай и Тодзан. Хотя слово "дзэн" японское, оно является производным от китайского "чаны".

Дзэн попадал из Китая в Японию несколько раз, и как медитационная практика различных школ, и непосредственно как дзэн-бyддизм. Японский монах Досё прибыл в Китай в 653 годy, чтобы yчиться под рyководством великого китайского наставника, пyтешественника и переводчика Сюаньцзана, и вернyлся домой проповедовать дзэн в монастыре Гангодзи в [столице] Наре. Даосюань, наставник виной, который практиковал дзэн y Пyцзи [yченика Шэньсю], прибыл в Нарy, японскyю столицy, чтобы проповедовать yчение северной школы дзэн-бyддизма в 712 годy. Даосюань передал [yчение] дзэн своемy yченикy Гёхё [722—797], который, в свою очередь, наставлял Сайтё, известного также под именем Дантё-Дайси [767—822], основателя японской школы Тэндай. Учение дзэн южной школы проповедовал с 851 по 858 год в монастыре Данриндзи, что в Киото, китайский наставник Икyн (яп. Гикy). Все эти проповедники пользовались поддержкой императора. Но по-настоящемy [yчение] дзэн yкоренилось на японской почве после миссионерской деятельности двyх проповедников, yроженцев Японии, Эйсая и Догэна.