Евфросиния Керсновская Сколько стоит человек (Повесть о пережитом) пролог тебя нет со мной, но ты — в моем сердце
«Справедливости не просят, а требуют!»
жүктеу/скачать 4.09 Mb.
|
| «Справедливости не просят, а требуют!»
И вот я опять в кабинете полковника. Самого полковника нет. Принимает меня майор. Со сдержанной и самодовольной улыбочкой, аккуратный и, я бы сказала, до какой-то степени привлекательный, он садится, предлагая сесть и мне. — Ну, как настроеньице? — спрашивает он с елейной улыбочкой. — Соответственное… — отвечаю я, пожимая плечами. — А если сформулировать точнее? — То, что является нормальным для человека, который ждет расправы. — Так вы знаете? — Знаю! А могла бы и не знать. Мало того, что меня не предупредили, но лишь после того как убедились, что я в шахте, куда всегда на работу иду первой, — вывесили порочащее меня объявление. И парторг туда же: сначала вызвал и обработал начальников, затем обошел раскомандировки и особо пригласил всех «явиться выразить свое негодование». — И что же? Людям самим предоставляется делать выводы, но факты надо было сообщить и осветить. — Но вряд ли естественным светом. Эти «факты» были сформулированы так: Керсновская вела переписку со всеми — вы понимаете? — всеми столицами Европы. И стали гадать: о чем?! О, она знает девять языков! Она умна! Это тоже, очевидно, преступление? Она — на все способна! — Ну, чего нет, того никто не докажет. — Положим, чаще бывает наоборот: легче доказать то, чего нет, чем опровергнуть ложь. Аксель Мунте подействовал на меня значительно благотворнее, чем бром. Я даже беззаботно улыбнулась портрету Дзержинского. Затем взяла на себя инициативу в разговоре и повела речь о шахте, о работе, как будто нет у меня никаких забот и будто это не я двое суток не спала. К щекотливому вопросу первым вернулся майор: — Вы должны прийти пораньше, зайти в шахтком. Может, вам что-нибудь посоветуют… Кроме того, чтобы вас не искали… — Меня? Искать? А что я, в прятки играю? И что они могут мне «посоветовать»? Это я могла бы им посоветовать не нападать из-за спины. Для того чтобы они поняли неблаговидность своего поведения, их следовало бы перевоспитать, но это не в моей компетенции. А в пять двадцать я буду там, где надо. И никому искать меня не придется. На этом разговор закончился. Уже на лестнице майор меня спросил, хотя в интонации чувствовался не вопрос, а, скорее, утверждение: — Так завтра вы зайдете к нам? — Зачем? — Может быть, попросить о чем-либо… — Сомневаюсь! Просить… Чего? Справедливости? Так справедливости не просят, а требуют… если есть, от кого ее ожидать. А просят лишь о милости и снисхождении. — Все же вы, наверное, зайдете. — Если вы прикажете. А по своей инициативе — нет. жүктеу/скачать 4.09 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|