Ф. М. Достоевский русская философия
жүктеу/скачать 8.77 Mb.
|
|
И. Ф. Худушина ОЙЗЕРМАН Теодор Ильич (с. Петроверовка Одесской губ. 1 (14).05.1914) - специалист по истории философии, метафилософии и теории познания; д-р философских наук, проф., академик АН СССР (с 1981). Окончил философский ф-т МИФЛИ (1938). Участник Великой Отечественной войны. В 1954-1968 гг. - зав. кафедрой истории зарубежной философии философского ф-та МГУ. С 1968 г-в Ин-те философии АН СССР, в 1971-1987 гг. - зав. сектором, отделом истории философии. Лауреат Государственной премии СССР (1983). Действительный член Международного Ин-та философии (1981), доктор honoris causa Иенского ун-та (1979). О. являлся членом редкол. (и одним из ведущих авторов) «Истории философии» (в 6 т. М., 1957-1965) и «Краткого очерка истории философии». Мн. работы О. посвящены нем. классической философии и истории философии марксизма. Выдающееся значение кантовской гносеологии О. видит в том, что присущие реальности формы всеобщности впервые были поняты и как субъективные, т. е. присущие сознанию, формы. Исследуя нем. классический идеализм, О. приходит к выводу, что задача материалистической переработки идеалистической диалектики, поставленная Марксом и Энгельсом, не была в полной мере решена ни ими, ни их последователями и что эта задача сохраняет свою актуальность и в наше время. Особое внимание уделено формированию марксизма, а также развитию марксистской теории на опыте революций 1848-1849 гг. Работы О. «Проблемы историко-философской науки» (1962; 2-е изд. - 1982), «Главные философские направления» (1971; 2-е изд. - 1984), «Основы теории историко-философского процесса» (в соавт. с Богомоловым, 1983) и др. внесли важный вклад в познание специфики философского знания, закономерностей развития философии. С т. зр. О., существование в мире множества философских учений, их дифференциация, дивергенция, поляризация, сочетающиеся с их интеграцией, не означает, что к.-л. будет создана некая «окончательная» философия. Множественность учений представляет собой модус существования самой философии, «необходимый способ существования философии, благодаря которому ее прошлое включается в последующее развитие» и благодаря к-рому философия постоянно обогащается новыми идеями, глубже постигает свое историческое прошлое. О. делает вывод, что спецификой развития философии является ее плюрализация и что философия сама может стать предметом особого теоретического анализа (метафилософии). Разрабатывая вопрос о типологии мировоззрений, 0. разграничивал философское, естественно-научное, социально-политическое и религиозное мировоззрения. Философия определяется О. как система убеждений, образующих общее теоретическое мировоззрение, к-рое осмысливает, критически обобщает повседневный опыт, феномен человеческой личности, общественную практику, научное познание, историю человечества, исследует многообразие присущих природе и об-ву форм всеобщности, разрабатывая на этой основе принципы познания, оценки поведения и практической деятельности людей. Критически переосмысливая историю марксизма, О. отрицает существование всеохватывающих законов, неизвестных к.-л. науке, доказывая, что то, что именуется «законами диалектики», не является таковыми, а представляет лишь обобщение нек-рых общих процессов, изучаемых науками. О. считает, что «общественное бытие» есть не что иное, как общественная жизнь, к-рая включает в себя и общественное сознание, обусловливаемое ею. В теории познания О. обосновывал положение о существовании абстрактных истин, пересматривая идущее от Гегеля утверждение, что абстрактной истины нет, истина всегда конкретна. Конкретной истиной, с т. зр. О., является согласование абстрактных истин, к-рое далеко не всегда возможно. Дискутируя о судьбах марксизма, О. в кн. «Марксизм и утопизм» (2003) выступает, с одной стороны, против ортодоксальных ученых-догматиков, а с др. -против некомпетентного отрицания марксизма его недавними пропагандистами, ставшими вульгарными антимарксистами. Автор считает необходимым объективно разобраться, что именно в марксизме продолжает оставаться актуальным и продуктивным, а что устарело в новых исторических условиях. С о ч.: Возникновение марксизма-революционный переворот в философии (в соавт.). М., 1948; Классическая немецкая философия - один из теоретических источников марксизма. М., 1955; Обобщение Марксом и Энгельсом опыта революций 1848 г. М., 1956; Основные этапы развития домарксистской философии. М., 1957; К. Маркс - основоположник диалектического и исторического материализма. М., 1958; Философия Фихте. М., 1962; Формирование философии марксизма. М., 1962; Die Entstehung der marxistischen Philosophie. В., 1965, 1980; Entfremdung als historische Kategorie. В., 1966; Кризис современного идеализма. М., 1972; Философия Канта. М., 1974; Диалектический материализм и история философии. М., 1979; Историко-философское учение Гегеля. М., 1982; Рациональное и иррациональное. М., 1984; Критика критического рационализма. М., 1988; Научно-философское мировоззрение марксизма. М., 1989; Philosophie auf dem Wege zur Wissenschaft. В., 1989; Теория познания Канта (в соавт.). М., 1991; Философия как история философии. Спб., 1999. Опыт критического осмысления диалектического материализма // Вопросы философии. 2000. № 2; Оправдание ревизионизма. М., 2005. Лит.: Обсуждение книги Т. И. Ойзермана «Оправдание ревизионизма // Вопросы философии. 2006. № 7. А. Г. Мысливченко ОНТОЛОГИЗМ (от греч. ontos, род. падеж от on - сущее, бытие и logos - слово, понятие, учение) - познавательная установка, исходящая из реальности или необходимости «бытийственного», целостного вхождения познающего человека в существующее в целях подлинного его познания. О. наиболее характерен для теории познания славянофилов, философии всеединства и во многом связан с гносеологией христианского мистицизма, нем. романтизма, взглядов позднего Шеллинга и А. Шопенгауэра, противостоящих узкорационалистической теории познания. Как писал Самарин, «рационализм есть логическое знание, отделенное от нравственного начала», начала христианского, в то время как основу познания составляет изначальное «личное откровение» Бога, «освящающее душу каждого человека»./!. С. Хомяков считал необходимым живое, естественное слияние познающего человека с познаваемым (состояние веры или живознания), чтобы все разнообразие мира было воспринимаемо, понимаемо «всеми живыми и нравственными силами духа человека», связанного «общением любви» с духом др. людей и со Святым Духом. Познание же только рассудочное не способно охватить реальность познаваемого, и «то, что в нем мы познаем, уже не содержит первоначала в полноте его сил». Киреевский полагал, что «для отвлеченного мышления существенное вообще недоступно, ибо только существенность может прикасаться к существенному». Эта «существенность» - целостная, свободная и разумная личность человека, в к-рой происходит процесс внутреннего развития, даже «свечения» смысла, т. е. процесс богопознания и одновременно миропозна-ния. Познание истины есть пребывание, жизнь в истине. Такое доступно, согласно Киреевскому, только «верующему мышлению». Иное мышление (как и сам его носитель) в силу утраты изначальных связей оказывается «отвлеченным», опустошенным. О. Голубинского заключался в представлении реального мира как цельного живого Безусловного и «Бесконечного Бытия», к-рое человек изначально, от рождения предчувствует и неизбежно включает в свой процесс познания, поднимаясь от конечного и условного к Единому Бытию. О. Козлова был связан с учениями Г. В. Лейбница, Р. Г. Лотце, Г. Тейхмюллера и опирался на представление о мировом целом как сросшемся из множества субстанций во главе с Субстанцией (Богом) «организме» и, следовательно, органичной включенности «субстанции» познающего человека в существующее. Эта включенность, или «первоначальное сознание», - невыразима, бессознательна и абсолютна (поскольку мы непосредственно осознаем Бога), а последующее наше сознание уже производно, относительно, хотя «все-таки не чуждо реальности». В понимании В. С. Соловьева, поскольку «человечество истинное, чистое и полное - есть... живая душа природы и вселенной», соединенная, соединяющаяся с Богом и соединяющая «с Ним все, что есть», то истинное познание невозможно без «внутреннего соединения с истинно сущим», с Абсолютным бытием. Соловьев в духе учений славянофилов из 3-х осн. функций познания - воображения, творчества и веры - особо выделяет веру как «знание безусловное, мистическое». Близкий ко взглядам Соловьева О. мы находим в учениях Флоренского, Франка, Булгакова, Н. О. Лосского. О. Флоренского связан с «духовным переживанием полноты бытия», с переживанием слияния отдельного человека, человечества, космоса и Св. Троицы во «всеединство». О. Франка также опирается на метафизику всеединства: всеединство «металогичнр» или «трансрационально», «непостижимо», и «реальность, как таковая, совпадает с непостижимым» в своих последних глубинах. «Интуиция всеединства, - пишет Франк, - есть первая основа всякого знания». По Булгакову, в религиозном сознании присутствует единое «Сверх-что», Бог, «нечто по существу своему трансцендентно-имманентное», т. е, и потустороннее, и пребывающее внутри мира и человека. О. Лосского проистекает из «идеи всепроникающего мирового единства», из признания, что «все имманентно всему». Единственной основой познания, согласно Л,, может быть только интуиция (чувственная, интеллектуальная и мистическая), непосредственно соединяющая познающего человека с посю- и потусторонним миром. Рус. религиозные философы-экзистенциалисты по-своему утверждают истину О.: Бердяев в работе «Я и мир объектов» (1934) говорит о том, что «противоположение познания бытию означает выключение познания из бытия». Должно сохранить изначальную погруженность познающего субъекта в бытие, психологическое приобщение к тайне существования человека и мира. «...Подлинно познавать, - говорит Бердяев, - значит делать близким, т. е.... относить к существованию, раскрывающемуся в субъекте, как существующем». Такое познание - не отчуждение от бытия, не его объективация, а общение «с людьми, с животными, с растениями, с минералами» и, конечно, с высшим бытием. Согласно Шестову, живое и глубинное вхождение человека в сущее невозможно при включенности только его разума. Необходимо дерзновенно, бунтарски разбудить в себе «новое измерение мышления», перпендикулярное плоскости разума и чувственного мира и устремленное к Богу. Трагические экзистенциальные потрясения и «безумства» человека могут свести на нет бесконечную пропасть между человеком и «последними тайнами бытия». И это позволяет, согласно Шестову, не только приобщиться к подлинному знанию и свободе, но и совершать онтологические чудеса, вплоть до «невозможных». Лит.: Киреевский И. В. Критика и эстетика. М., 1979; Хомяков А. С. О старом и новом: Статьи и очерки. М., 1988; Соловьев В. С. Соч. М., 1988. Т. 1-2; Франк С. Л. Соч. М., 1990; Шестов Л. Соч. М., 1993. Т. 1-2; Лосский Н. О. Бог и мировое зло. М., 1994; Булгаков С. Н. Свет невечерний. М., 1994;&/> дяев Н. А. Философия свободного духа. М., 1994; Зеньковскш В. В. История русской философии. Л., 1991. Т. 1-2. В. Л. Курабцев ОНТОЛОГИЯ - учение о бытии, как таковом; раздел философии, рассматривающий осн. и наиболее общие характеристики бытия (сущего). О. можно также определить как метафизику бытия. Рус. онтологические учения имели своим истоком, с одной стороны, соответствующие древнегреч. (Платон, Аристотель, неоплатонизм) и западноевропейские философские системы, а с другой - творения отцов церкви, в к-рых под абсолютным бытием понимается Бог, всесотворяющая сверхъестественна» Троица (Отец, Сын и Святой Дух), присутствующая в чувственном мире и человеке. С крещения Руси и до начала преобразований Петра I господствовала ортодоксальная православная О. У Нила Сорского и его последователей православная мистическая практика через «умную молитву» соединяла человека с абсолютными атрибутами бытия - конкретными Божественными энергиями Троицы, Божественным светом и любовью (см. Исихазм). «...Бог есть мир, чуждый всякого смятения и беспокойства», - считал Нил Сорский. По мнению таких церковных мыслителей, как Тихон Задонский и Паисий Величковский, нехристианское понимание бытия мира незряче: разум без света Христова «слеп». В учении Сковороды уже заметно обращение к идеям Платона, Филона Александрийского, нем. мистиков. Его О, по характеристике Зеньковского, дуалистична, по мнению Эрна, - символична. «Весь мир, - полагал Сковорода, - состоит из двух натур: одна видимая - тварь, другая невидимая -Бог; Бог всю тварь проницает и содержит». Бог - «тайная пружина всему» и «древо жизни» в вещах, к-рые сами по себе подобны «тени». Иисус Христос «един во всех и целый в каждом» человеке. Во взглядах представителей рус. вольтерьянства преобладающим было атеистическое понимание бытия. В своих онтологических принципах более заметное, а то и первое место они отводили уже не Богу, а «естественному» миру. Эта линия получила развитие у мн. Философов XVIII в. Радищев в О. был близок взглядам фр. сенсуалистов и исходил из единства виталистически понимаемого чувственного мира. Ломоносов в своих воззрениях также исходил из признания самоценности бытия природы, хотя роль божественного промысла «во всем» им не отвергалась. Для рус. масонства XVIII - нач. XIX в. истинной была эзотерическая сторона бытия, большое значение имела оккультная натурфилософия с ее поиском в материальной природе «Духа натуры».- Велланский и др. рус. шеллингианцы нач. XIX в. (см. Шеллинг в России) признавали в качестве высшего бытия некую идеальную всеобщую «абсолютную жизнь», к-рая творит и объединяет «все живые и бездушные вещества», весь мир. Разум человека «есть только отражение Абсолютного Ума» как «сущности всеобщей жизни». Одоевский вслед за Л. К. Сен-Мартеном и рус. мистиками нач. XIX в. считал, что состояние природы и ее исправление прямо зависит от состояния человека, поскольку из-за первородного греха человека и мир является падшим. В природе все символично, каждая вещь является «метафорой» др. вещей, и все они сводятся к общей «идее-матери». Для называвшего себя «христианским философом» Чаадаева от высшего надмирного бытия (Бога) исходят творческие излучения, к-рые приемлет «всемирное существо» (мир как целое) и сердцевина его - всечеловеческое мировое сознание. Еще ниже стоит в мировой иерархии отдельный падший человек, способный сам по себе идти «лишь по пути беспредельного падения», и совсем низко - дочеловеческая природа. Без таинственного воздействия Бога все превратилось бы в хаос и не достигало бы своего предназначения. В истории также действует Божий Промысел в направлении создания «царства Божия» на земле О. старших славянофилов тоже оказалась под определяющим влиянием Шеллинга, а также романтиков, причем она была в еще большей степени религиозной, ориентированной на православие. У А. С. Хомякова главное место в О. занимает христианский Бог, определяющий духовную невидимую Церковь в сочетании с видимой. Церковь - это богочеловеческое единство, соборность, живой, разумный и целостный организм, определяющий, в свою очередь, органичность и истинную разумность человека. Бесконечное «все», или «всесущий разум», является «корнем» всех явлений и обладает подлинной свободой и разумом («свободная мысль»). Материальное бытие («всевеще-ство») вследствие динамичности и бесконечности материи оказывается, по Хомякову, невещественным, «силой». О. Киреевского характеризуют прежде всего его гносеологические и антропологические идеи: поскольку истинное познание невозможно без живого, нравственного и верующего пребывания всею личностью человека «в истине», поскольку познание мира есть функция Богопознания, то с очевидностью следует, что высшее бытие для него - это живое, доброе и бесконечно совершенное Существо, отражающееся в человеке. По Самарину, каждый рождающийся человек несет в своей душе именно к нему направленный исходящий от Бога свет, и подъем низшего бытия (человека) к высшему связан с «созданием цельного образа нравственного человека». У рус. гегельянцев 1-й пол. XIX в. (см. Гегель в России) начинает преобладать сугубо философское понимание Высшей Силы. Так, по Станкевичу, «действительность в ее истине есть разум, дух». В онтологических суждениях М. А. Бакунина присутствовала и вера в вечный дух, к-рый разрушает старое ради созидания нового, и признание первенства и реального мира, и человека, основанное на атеистических представлениях. Период увлечения О. Гегеля пережил также Белинский, религиозно интерпретировавший понятие гегелевского Абсолюта («Воля Божия есть то же, что необходимость в философии, - это «действительность»), однако пришедший к новой персоналистической О. («...Судьба субъекта, индивидуума, личности важнее судеб всего мира... и гегелевской Allgemeinheit [«Всеобщее»]»). Онтологические взгляды Герцена тоже претерпели изменения - от мистики XVIII в. к учению Гегеля (жизнь природы как «логическое движение понятия»), а позднее и к витализму Шеллинга (жизнь всего как в основном алогичное «вечное беспокойство... напряженного вещества»). В понимании Голубинского высшее бытие - это некое Безусловное и Бесконечное Бытие, определяющее развитие мира как живого целого (живо все, включая также неорганический мир). Для О. Чернышевского характерны материалистические черты («то, что существует, называется материей»). Близкие по духу онтологические суждения были высказаны Писаревым: ценен только «здоровый и свежий материализм», соответствующий реалистическому «разумному миросозерцанию». О. рус. «полупозитивистов» (по терминологии Зеньковского), напр. Лаврова, также определялась внерелигиозной установкой и верой в науку, в восприятие только «реального бытия» (т. е. всего того, что непротиворечиво нами осознается). Он считал человека источником «реального бытия» и природы («ибо из данных опыта человек воссоздает «природу»), и истории (участник, творец истории), и своего сознания («перестраивает свой внутренний мир»). Михайловским личность человека была оценена еще более весомо, став подлинно «мерой всех вещей». Осн. бытием у него оказывается «человеческая природа», «личность», ставящая себя «в центре природы» внешней и отстаивающая себя в борьбе с социальными «высшими индивидуальностями» (социальными слоями, системой производства и т. д.). Его гносеологические высказывания выдают в нем позитивиста, явно близкого к О. материализма: все знания, «самые отвлеченные идеи, в конце концов, коренятся в чувственном опыте...». В то же время рус. хирург и педагог Н. И. Пирогов, примыкая вначале к позитивизму и натурализму, в конечном счете пришел к религиозной О., считая, что «надо признать верховный разум и верховную волю Творца, проявляемую целесообразно посредством мирового ума и мировой жизни в веществе». Мировой ум он, по сути, отождествлял с мировой душой, а под мировой жизнью понимал «беспредельный, беспрерывно текущий океан жизни... проникающий все... атомы» Вселенной и «приспособляющий их к различным целям бытия». Толстой стоял на позициях своеобразной религиозно-рационалистической О.: бытие людей, природы - «лишь временное и пространственное проявление чего-то невременного и непространственного». Сущность жизни в его понимании - Бог, «заключенный в человеке» и проявляющийся в виде «желания блага», добра. Взгляды Достоевского претерпели существенные изменения - от в основном нерелигиозной, руссоистской веры (как и у всех петрашевцев) в «естественное» добро человеческой природы до признания библейской О. Главная его проблема - антиномическое бытие человека, в к-ром «дьявол с Богом борется», однако есть и невыразимое соприкосновение «таинственным мирам иным», есть признание «той мощи, которая наконец установит правду на земле...». Для О. Федорова характерно утверждение сверхъестественного, однако главной в ней стала мысль об активно-деятельностном бытии каждого человека и человечества в «общем деле» спасения от смерти, зла и хаоса. Конечная цель усматривается в «одухотворении» «нынешней» слепой, саморазрушающейся Вселенной. Онтологические суждения К. Н. Леонтьева изменялись в основном от нерелигиозного эстетизма до глубокой религиозности, отвергающей абсолютизирование бытия человека самого по себе. Бытие человека в его понимании - это жизнь не только здесь, но и там, в потустороннем мире, зависящая от жизни здесь. От бытия человека зависит осуществление в истории таинственной воли Божьей. Особое онтологическое значение в земном мире Леонтьев придавал красоте, четкой «форме» (внутренней идее), не дающей «материи разбегаться». Бытие органической природы, человека, государства, культур в его понимании аналогично и проходит стадии исходной простоты, «цветущей сложности» и «вторичного упрощения» и «смешения». В онтологических суждениях Розанова встречались элементы «мистического пантеизма» («универс» как «мистико-материнская утроба», рождающая жизнь и небесные тела), чаще - «космоцентризма» (с т. зр. Зеньковского). «Мир создан не только рационально, но и священно»; он «согревается и связывается любовью». Особое значение в структуре бытия Розанов придавал жизни, ее все новому и новому излучающему возобновлению, отчего Земля «плывет... сияющим телом». Бытие человека связывалось прежде всего с мистикой пола (пол - «наша душа», он сверхъестественней и ближе к Богу, чем ум или совесть). О. всеединства, основанная на синтезе религии, философии и науки, получает широкое обоснование в системе В. С. Соловьева. Под влиянием Б. Спинозы и Шеллинга он усматривает в мироздании первый Абсолют - как «Всеединое» (и все, и Единое), «сверхсущее», Бог и связанное с ним второе, «становящееся Абсолютное» (суть его в сочетании божественной идеи и материальной множественности космоса). В мире проявляется Божественный Логос и «вечная мировая душа» - София. Развитие мира в духовном отношении прогрессивно - от низших проявлений до природного человека и до Богочеловека и Богочеловечества, в к-рых Логос соединяется с Софией. Идеи О. всеединства своеобразно проявляются в учениях Козлова, С. А. Алексеева, Н. О. Лосского, Несме-лова, Лосева; они стали основополагающими во взглядах Карсавина, Франка, Флоренского, Булгакова. С. Н. и Е. Н. Трубецкие также испытали большое влияние О. Соловьева. С. Н. Трубецкой понимал Абсолютное как предельное понятие, однако в основном говорил об одушевленности мира, о «вселенском сознании» и «универсальной чувственности», субъектом к-рых объявлял психофизическое космическое Существо («то, что Платон назвал Мировой Душой»). В 0. Е. Н. Трубецкого всеединство определялось не как всеединое сущее, а как «всеединое сознание», или «Всеединый Ум», Бог. Бога как «смысл» всего сущего, Софию как «силу Божию» он, в отличие от имевших место у Соловьева и Булгакова пантеистических совмещений, коренным образом отделял от мира, хотя считал, что «София действенна в мире». Особая О. гегельянского толка была присуща Чичерину. В отличие от Гегеля он признавал трасцендентность Абсолюта и начало развития всего сущего связывал не с небытием, а с «полнотой» бытия Абсолюта, или с «Божеством». В мире «господствует верховный разум, то есть личный Бог», сущность к-рого все осеняет и всюду проникает, «со всех сторон». По Чичерину, «Вселенная имеет общий центр» и описывается общей для всего бытия четы- рехчленной схемой: пространство, сила, материя, движение, при этом осн. закон разума и мира один и тот же. Для О. рус. неолейбницианцев (Козлов, С. А. Алексеев и др.) характерно признание плюрализма бытия. Согласно Н. О. Лосскому, напр., Абсолют (Бог) сотворяет «единицы бытия» (наподобие монад Лейбница), или «субстанциальных деятелей», к-рые, в отличие от О. Лейбница, взаимодействуют между собой и постепенно самоопределяются, развиваются «в процессе свободной творческой \ эволюции» мира (от электрона, атома и до человека). В ходе борьбы избравших существование вне Бога «субстанциальных деятелей» образуется «материальное бытие», а избравшие путь к Богу образуют «царство Духа», к-рому и принадлежит будущее. О. рус. неокантианства (Лапшин, Челпанов и др.) достойно представлена в учении его осн. сторонника А -а И. Введенского (см. Кант в России). С его т. зр., мир - это «целое», существование которого, как и человека, необъяснимо из законов природы вподчинено «безусловно ценной цели». В онтологических суждениях рус. позитивистов бытие ограничивается сферой человеческого опыта. И. И. Мечников писал: «Мы не можем постичь неведомого, его планов и намерений. Оставим же в стороне «Природу» и будем заниматься тем, что доступно нашему уму». Смысл бытия человека он усматривал в том, чтобы «при помощи науки... исправить несовершенства своей природы» (идея ортобиоза) и достичь «деятельной и бодрой старости». О. рус. метафизики на основе трансцендентализма (Спир, П. Б. Струве и др.) показательна в учении Вышеславцева, в к-ром заметны влияния И. Г. Фихте и Э. Гуссерля. Рассматривая понятия потенциальной и актуальной бесконечности, он утверждал: иррациональное «Абсолютное лежит в основе актуальной бесконечности» и всего рационального. Абсолютное - это «бытие третьего измерения». Все бытие человека происходит, с его т. зр., лишь в отношении к Абсолютному. Онтологические идеи рус. гуссерлианцев (см. Гуссерль в России) можно представить на примере учения Шпета: прежде всего это отвержение не только личного Бога, но и категории Абсолюта, «воображаемой потусторонности, сверхразумности». «Вещи в себе» тоже нет, а есть лишь эмпирическое бытие «явлений» и находимые в них «смыслы», мир «эйдосов». О. рус. марксистов, испытавшая определяющее влияние диалектики Гегеля и материализма Фейербаха, философских взглядов К. Маркса и Ф. Энгельса, характеризуется диалектико-материалистическим пониманием мира. Также диалектико-материалистически объясняется бытие человека. Фундаментальный принцип этой О. - совпадение диалектики, логики и теории познания. Для онтологических суждений сторонников экзистенциальной философии (Шестов, Бердяев) характерно определяющее внимание к живому, неповторимому бытию человека, «личности». Важнейшими характеристиками этого бытия оказываются «свобода», «безосновность», «творчество», «жизнь», «дух», «душа», «Бог»; противопоставление «живого человека» (Шестов) или «личности» (Бердяев) «разумному человеку», «человеку вообще», «объективированному бытию». Все «одноплановые» О. (материалистическая, позитивистская и др.) оцениваются как плоские, ограниченные; самое главное в мироздании и бытии человека связывается с бытием Бога. О. Шестова, уходя от О. «Афин» (античных учений и связанных с ними европейских учений), искала опору в «Иерусалиме» (Библии и «библейской» философии Тертуллиана, П. Дамиани и др.). Эмпирическому бытию, пораженному ничто, противостояло высшее бытие - Бог, не связанный «никакими законами». О. Бердяева ознаменована рядом порой значительных изменений и в позднем периоде творчества предстала в следующем виде: «Бог возжелал «другого» и ответной любви, в силу чего и сотворил мир», символически отражающий первореальность и падший в результате первого грехопадения людей. Поскольку «теогонический процесс богорождения происходит в божественной Бездонности», то свобода, коренящаяся в ничто, оказывается первичнее Бога и мира; «Бог всесилен над бытием, но не над свободой», особенно человеческой. Однако «внутренняя жизнь Бога» реализуется через человека и мир, в истории «просветляется темное начало», наличествующее жүктеу/скачать 8.77 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|