File://localhost/H:/практика/9/arrian/index html Арриан. Поход Александра

19

(3) Тут и Никанор, увидев с Лады, что Александрово войско пошло на приступ, направился в милетскую гавань, идя на веслах вдоль берега. У входа в гавань в самом узком месте он стал на якорь, сгрудив свои триеры и обратив их носами вперед: гавань была теперь заперта для персидского флота, и милетянам нечего было ждать помощи от персов. (4) Под натиском македонцев, напиравших со всех сторон, часть милетян и наемников бросилась в море и доплыла на перевернутых щитах до безымянного островка, лежавшего недалеко от города; другие же садились в челноки, торопясь ускользнуть от македонских триер, но были застигнуты у входа в гавань. Большинство погибло в самом городе.

(5) Александр, завладев городом, сам пошел к острову, где сидели беглецы; он распорядился поста вить на носу каждой триеры лестницы, чтобы взобраться с кора блей, как на стену, на отвесные берега острова. (6) Когда он увидел на острове людей, готовых стоять насмерть, его охватила жалость к этим людям, обнаружившим такое благородство и верность. Он предложил им мир на условии, что они пойдут к нему на [73] службу. Были это наемники-эллины, числом до 300. Милетян же, которые уцелели при взятии города, он отпустил и даровал им свободу.

(7) Варвары ежедневно снимались с якоря у Микале и подходили к эллинскому флоту в надежде вызвать моряков на сражение. На ночь они приставали у Микале, но в неудобном месте, так как вынуждены были далеко ходить за водой, к устьям реки Меандра. (8) Корабли Александра сторожили милетскую гавань, не допуская варваров туда ворваться; а к Микале он послал Филоту со всадниками и тремя пехотными полками, велев им не допускать высадок с кораблей. Персы, находясь на своих кораблях, попали в положение осаждаемого города и вследствие недостатка воды и прочих припасов отплыли на Самос. Там, запасшись продовольствием, они опять подошли к Милету (9) и выстроили в открытом море перед гаванью множество кораблей, думая вызвать в море и македонцев; пять же судов вошло в пролив между островом Ладой и гаванью у лагеря в надежде захватить корабли Александра пустыми. Они узнали, что матросы в большинстве своем разбрелись с кораблей, получив приказ одним идти за топливом, другим за продовольствием, третьим за фуражом. (10) Какая-то часть моряков действительно отсутствовала, но из тех, которые были налицо, составился полный экипаж для десяти кораблей, и Александр, видя пять подплывающих персидских триер, спешно послал на них эти корабли, велев бить в неприятельские суда носом. Персы, находившиеся на пяти судах, видя, что македонцы сверх чаяния идут на них, повернули уже издали и бежали к остальному флоту. (11) Во время этого бегства был захвачен тихоходный корабль иассейцев со всем и людьми; остальным четырем удалось уйти к своим. Так ничего и не добившись, отплыли персы из-под Милета.

20

Александр решил распустить свой флот: у него на ту пору не хватало денег, и он видел, что его флоту не сладить с персидским, а рисковать хотя бы одной частью своего войска он не хотел. Кроме того, он считал, что, завладев Азией с помощью сухопутных сил, он уже не нуждается во флоте, а взятием приморских городов он погубит у персов флот, так как им неоткуда будет пополнять число гребцов и матросов и не будет в Азии места, где пристать. И появление орла он объяснял как знамение, предсказывавшее победу над флотом с суши.

(4) В первый же день, когда Александр подошел к стенам, из ворот, ведущих к Милассам, устремились воины, сыпя стрелами и дротиками; солдаты Александра без труда отбросили их и загнали в город.

(5) Несколько дней спустя Александр, взяв щитоносцев, конницу «друзей», пешие полки Аминты, Пердикки и Мелеагра и к ним еще вдобавок лучников и агриан, пошел вокруг города, направляясь к той стороне его, которая была обращена к Минду. Он хотел посмотреть, окажется ли здесь стена удобнее для приступа и не сможет ли он стремительно и, прежде чем его заметят, овладеть Миндом: если Минд окажется в его руках, то это будет великой подмогой при осаде Галикарнасса. А жители Минда обещали ему вручить город, если он подойдет незаметно ночью, (б) Он подошел, как и было условлено, около полуночи к стенам, но никто из находившихся в городе города ему не сдал, а у него не было ни машин, ни лестниц, так как он рассчитывал брать город не приступом, а овладеть им с помощью измены. Тем не менее он подвел фалангу македонцев и велел им подрывать стену. Македонцы свалили одну башню, но она упала, не проломив стены. (7) Горожане повели энергичную защиту, из Галикарнасса многие поспешили морем на помощь; захватить Минд стремительно, без подготовки, оказалось невозможно. Александр повернул обратно, не добившись цели, ради которой выступил, и опять занялся осадой Галикарнасса.

(8) Прежде всего ров, который был вырыт у них перед городом, шириной больше чем в 30 локтей, а глубиной до 15, он засыпал, чтобы легко было подкатить башни, с которых он собирался обстреливать воинов, сражающихся на стенах, и прочие машины, которые, по его мысли, должны были сокрушить стены. (9) Ров был засыпан без труда и машины уже подведены, когда осажденные сделали ночную вылазку с намерением сжечь башни и прочие машины, — и подведенные, и те, которые вот-вот собирались подвести. Македонской страже помогли те, кто проснулся во время самого боя, и врагов без труда прогнали обратно за стены. (10) Погибло их около 170 человек; убит был и Неоптолем, сын Аррабея, брат Аминты, один из тех, кто перешел к Дарию. У Александра погибло человек 16, а ранено было около 300, потому [75] что при ночной вылазке врага им некогда было думать о том, чтобы защитить себя от ран.

21

Несколько дней спустя двое македонских гоплитов из полка Пердикки, жившие вместе в одной палатке, выпивая вместе, стали каждый превозносить себя и свои подвиги. Тут их одолело честолюбие, подогрело еще вино, и они, вооружившись, самовольно полезли на стену со стороны кремля, обращенного к Милассам. Им хотелось скорее блеснуть своей доблестью, чем ввязаться в опасную схватку оврагами. (2) Из города увидели двоих человек, безрассудно устремившихся на стену, и побежали на них. Македонцы убили подошедших ближе, а в тех, кто остановился подальше, стали метать дротики, но на стороне врага было и численное превосходство, и место для него было выгодным: галикарнассцы сбегали и бросали дротики сверху. (3) В это время подоспел еще кое-кто из воинов Псрдикки, прибежали еще люди из города, и перед стеной завязалась жаркая схватка; македонцы опять отбросили вышедших за ворота и чуть было не захватили город. (4) Стены на ту пору охранялись не очень строго; две башни и простенок между ними, рухнувшие до основания, открыли бы войску, если бы все оно вступило в бой, легкий проход в город; третья, разбитая, башня сразу бы рухнула, стоило ее подрыть, но галикарнассцы поторопились вместо рухнувшей стены возвести внутри за ней другую, кирпичную, в форме полумесяца; построить ее было им нетрудно: рук было много.

22

(4) Тех, кто вышел через тройные ворота, встретил Птолемей, царский телохранитель, с полками Адея и Тимандра и некоторым числом легковооруженных. Они тоже без труда обратили в бегство вышедших из города. (5) Беглецам пришлось при отступлении проходить по узкому мосту, переброшенному через ров; мост обломился под таким количеством людей; многие попадали в ров и погибли, растоптанные своими же или пораженные сверху македонцами, (б) Самая же большая резня произошла в самих воротах: страха ради закрыли их преждевременно, боясь, как бы македонцы, по пятам преследующие бегущих, не ворвались в город, отрезав таким образом возвращение многим своим. Македонцы перебили их у самых стен. (7) Город вот-вот бы уже взяли, если бы Александр не скомандовал отбой: он все еще хотел сохранить Галикарнасс и ожидал от галикарнассцев дружеских предложений.

Осажденные потеряли до тысячи людей; Александр около 40 человек; среди них были Птолемей-телохранитель, таксиарх Клеарх, хилиарх Адей и другие, не последние из македонцев.

23

(5) Уже рассвело; Александр увидел высоты, занятые персами и наемниками, и решил, что не стоит их осаждать: времени на эту осаду пришлось бы потратить немало ввиду характера местности, а большого значения для него они уже не имели, раз он взял весь город. (6) Он похоронил павших в эту ночь; велел людям, которые были приставлены к машинам, везти их в Траллы; город сравнял с землей и, оставив здесь и в остальной Карии 3000 наемной пехоты и около 200 всадников под начальством Птолемея, отправился во Фригию. (7) Правительницей всей Карии он назначил Аду, дочь Гекатомна, жену Идриея, который приходился ей и братом, но взял ее себе по обычаю карийцев в жены. Умирая, Идрией поручил ей управление страной, так как в Азии еще со времен Семирамиды принято, чтобы женщины правили мужчинами. Пиксодар же лишил ее власти и сам занял се место. (8) По смерти Пиксодара карийцами управлял, по поручению царя, Оронтобат, зять Пиксодара. Ада удержала только Алинды, твердыню из карийских твердынь. Когда Александр вторгся в Карию, она вышла ему навстречу, сдала ему Алинды и сказала, что он для нее как сын. Александр вернул ей Алинды, не пренебрег именем сына, а когда взял Галикарнасс и завладел остальной Карией, то вручил ей правление всей страной.

24

Среди македонцев, отправившихся на войну с Александром, были такие, которые поженились перед самым походом. Александр решил, что не стоит об этом забывать: он отправил молодоженов из Карии в Македонию, чтобы они провели зиму с женами. Начальство над ними он поручил Птолемею, сыну Селевка, одному из царских телохранителей, и стратегам: Кену, сыну Полемократа, и Мелеагру, сыну Неоптолема, которые сами были в числе молодоженов. (2) Он велел им, когда они вернутся домой и приведут тех, кто отправлен с ними, заняться набором и собрать как можно больше всадников и пехотинцев. Этот поступок наряду с другими прославил Александра среди македонцев. Отправил он и Клеандра, сына Полемократа, в Пелопоннес для воинского набора.

(5) Покончив с этим, он в самой середине зимы вторгся в область, которая звалась Милиадой. Она находилась в Великой Фригии, но, по распоряжению персидского царя, была в то время причислена к Ликии. Сюда пришли от фаселитов послы увенчать Александра золотым венцом и просить у него дружбы. Извещенные об этом, многие из городов Нижней Ликии прислали посольства. (6) Александр велел фаселитам и ликийцам сдать их города тем, кого он к ним для этого направит. Все города бьии сданы. Сам он немного спустя прибыл в Фаселиду и помог населению уничтожить мощное укрепление, воздвигнутое в их стране писидами: варвары делали отсюда набеги и наносили урон фаселитам, работавшим в поле.

25

Когда он был еще в Фаселиде, ему донесли, что против него умышляет Александр, сын Аеропа, один из «друзей» и в то время начальник фессалийской конницы. Александр этот был братом Геромена и Аррабея, причастных к убийству Филиппа. (2) Тогда подозрение лежало и на нем, но Александр простил его, потому что он явился к нему один из первых после кончины Филиппа и, надев панцирь, пошел вместе с ним во дворец. Позднее Александр держал его в почете; послал его стратегом во Фракию, а когда Калат, начальник фессалийской конницы, послан был сатрапом, Александр назначил его командовать фессалийской конницей. О заговоре его узнали таким образом.

(9) Сопоставив это с рассказом перса, он отправил к Пармениону Амфотера, сына Александра, брата Кратера. С ним послал он и людей из Перги, в качестве проводников. Амфотер оделся в местную одежду, чтобы не быть узнанным по дороге, и никем не замеченный прибыл к Пармениону. (10) Писем от Александра он не принес: тот решил не писать открыто о таком деле. Он устно передал данные ему поручения; Александра схватили и содержали под стражей.

26

Александр, двинувшись из Фаселиды, послал часть своего войска через горы к Перге; дорогу им прокладывали фракийцы, но была она тяжела и длинна. Сам он пошел со своим войском по берегу вдоль моря. Идти здесь можно только, если дует северный ветер; при южном по побережью идти нельзя. (2) Теперь же с южной стороны — не без божественного произволения, как решил и сам Александр и его сторонники, — задул сухой борей, и они прошли быстро и без утомления. Когда он выступил из Перги, его в пути встретили полномочные послы из Аспенда: они сдавали город, но просили не ставить там гарнизона. (3) Просьба эта была исполнена. Александр приказал им внести 50 талантов для уплаты воинам и дать лошадей, которых они обязаны были растить для царя. Договорившись относительно денег и лошадей, послы ушли.

27

(5) Аспендийцы согласились на все, и Александр повернул к Перге, а оттуда пошел на Фригию. Путь его лежал мимо города Телмесса. Жители его родом писидийцы, варвары; поселились они на очень высоком, со всех сторон обрывистом месте; дорога мимо города тяжела. (6) Гора от города спускается до самой дороги, которая и служит ей подошвой, но напротив поднимается другая гора, не менее обрывистая. Горы эти образуют на дороге как бы ворота; заняв эти горы маленьким отрядом, можно сделать проход недоступным. Телмесцы и заняли обе горы, устремившись на них всем народом. (7) Александр, увидя это, велел македонцам, не снимая оружия, разбить лагерь. Он [82] решил, что телмесцы, увидя их, не останутся всем народом ночевать под открытым небом: большинство уйдет в город, находящийся рядом, и на горах останется только стража. Как он предполагал, так и случилось. Большинство ушло; на месте стояли только сторожевые. (8) Он сразу же повел на них лучников, отряды дротометателей и тех гоплитов, у которых снаряжение было легче. Телмесцы не выдержали натиска и бросили это место. Александр перебрался через теснину и стал лагерем у города.

28

Сюда пришли к нему послы от селгов. Это тоже варвары, писиды; город у них большой, и они люди воинственные. Они давно уже враждовали с телмессцами, и потому и отправили к Александру посольство, прося его дружбы. Александр заключил с ними мир, и они были с этого времени неизменно ему верны. (2) Понимая, что Телмесс ему быстро не взять, он выступил на Сагалас. Это был тоже город немалый. И тут жили писиды, считавшиеся самыми воинственными из всех писидов, а это народ вообще воинственный. Они ждали Александра, заняв перед городом холм, с которого отражать врага было не хуже, чем со стены, — таким неприступным он был. (3) Александр построил пехоту македонцев таким образом: на правом крыле, где он сам командовал, стояли у него щитоносцы, а за ними, растянувшись вплоть до левого крыла, «друзья» —пехотинцы; каждый стратег стоял в том ряду, который ему на тот день выпал. (4) Начальство над левым крылом он поручил Аминте, сыну Аррабея; впереди на правом крыле стояли лучники и агриане, а на левом фракийцы с дротиками под командой Ситалка. Всадники в таком неудобном месте не принесли бы никакой пользы. К писидам на помощь пришли и телмесцы.

29

(5) Гордий находился во Фригии, прилегающей к Геллеспонту, и расположен на реке Сангарий. Истоки Сангария находятся во Фригии; он течет через землю вифинских фракийцев и впадает в Эвксинское море. Сюда пришло к Александру посольство из Афин с просьбой отпустить афинян, которые воевали на стороне персов, были взяты в плен при Гранике и теперь находились в Македонии среди двухтысячной толпы узников, (б) Они ушли, ничего тогда не добившись. Александр считал, что если во время его войны с персами у эллинов, которые не побоялись наперекор Элладе стать на сторону варваров, хоть несколько ослабнет страх перед ним, то это грозит ему бедой. Он ответил послам, что пусть они приходят просить за них, когда его предприятие счастливо закончится. [84]