Философия: Энциклопедический словарь

В теории познания Э. утверждает, что существуют отпечатки, образы, подобные по виду телам, но по тонкости далеко отстоящие от предметов, доступных чувственному восприятию. Эти копии, или образы, состоящие из тончайших атомов и исходящие от тел, сохраняют порядок, который имеют в телах, и, прямо попадая в органы чувств людей, образуют у них чувственные восприятия. На основе чувственных восприятий возникают единичные представления, а на их основе — общие представления или понятия («предвосхищения»). Критерием истины, по Э., кроме ощущений, предвосхищений и претерпеваний (чувств), Диоген Лаэртский называет «образный бросок мыслей».

Э. отвергал традиционную религию, представление о бессмертии души, отрицал пророческую силу снов и считался на этом основании атеистом. Однако он полагал, что: 1) боги существуют, так как имеется очевидное знание о них; 2) истинное знание о богах образуется за счет предвосхищения; 3) обывательское представление о богах ложно; 4) боги бессмертны и блаженны. Боги атомарны и в силу исономии (т.е. равного количества смертных и бессмертных) бессмертны; они блаженны, ни во что не вмешиваются и не нуждаются в культе. Бог — идеал для невозмутимого эпикурейского мудреца, который живет, по словам Э., «как бог среди людей». Это определило особенности благочестия Э., выраженного в стремлении к подражанию богам и общению с ними путем созерцания атомарных истечений.

Этику Э. относят к натуралистическим моральным учениям, выводящим нравственность из потребности человека в удовольствии. В эпикуреизме атомистическому физическому «индивидуализму» соответствовал индивидуализм этический. Э. считал естественным стремление человека к наслаждению, понимаемому как уклонение от страданий и к достижению спокойного и радостного умиротворенного состояния духа. Он считал добродетельными и приятными только удовольствия, сообразные с природой, и отвергал порочные удовольствия, за которыми следует страдание, как несообразные с природой. Высшая добродетель — благоразумие — достигается в результате самостоятельного выбора. Это означает, что боги не определяют критерия нравственности, не выступают в качестве морального регулятора. В сочинениях зрелого Э. для характеристики блаженного состояния используются лишь негативные термины, указывающие на то, что счастье — это избавление от к.-л. зол. Э. считал, что душевные страдания хуже телесных и что, помимо наслаждений в движении (радости и веселья), существуют наслаждения покоя — безмятежность и отсутствие страдания. Из всего, что мудрость приготовила для счастливой жизни, самым значительным, приятным и плодотворным является для Э. дружба.

Фрагменты Эпикура // Лукреций. О природе вещей. М.; Л., 1947, Т. 2.; Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1986; Epicurea. Lipsiae, 1887; Epicure Opere. Torino, 1960; Epicuro. Opere. Torino, 1974; Epicurus. The Extant Remains with Critical Apparatus. Oxford, 1926.

Лосев А.Ф. История античной эстетики. Ранний эллинизм. М., 1979; Шахнович М.М. Парадоксы теологии Эпикура. СПб., 2000; Bailey С. The Greek Atomists and Epicurus. Oxford, 1928; Asmis E. Epicurus' Scientific Method. Ithaca; London, 1984.

М.М. Шахнович
ЭПИКУРЕИЗМ — 1) одна из основных послеаристотелевских филос. школ античности; 2) филос. система Эпикура; 3) этико-нормативная традиция гедонистического эвдемонизма.

1. Эпикур стал учить философии в 310 до н.э. в Колофоне, а с 306 — в Афинах. Местом собрания сплачивавшегося вокруг него кружка стал специально купленный для этих целей сад (отсюда второе название школы — «Сад», или «Сад Эпикура»). В Саду филос. занятия сочетались с дружеским общением: практиковавшиеся в нем нравы отличались скромностью; среди слушателей были рабы и женщины; в противовес Пифагору Эпикур не считал, что духовная общность друзей должна дополняться общностью имущества, ибо это могло бы стать источником недоверия между ними. Основой эпикурейского союза была верность учению и почитание личности учителя. Эпикурейская школа была беспримерной в истории по длительности существования и преданности необожествленному учителю; в рамках единой преемственной линии она просуществовала более 600 лет и окончательно исчезла лишь в 4 в. н.э. Она получает распространение также в рим. мире; в сер. 2 в. до н.э. Гай Алафиний изложил учение Эпикура на лат. языке. Эпикурейские философы упоминаются, в частности, в «Деяниях святых апостолов» (17, 18). В истории сохранились десятки имен последователей Эпикура, самый известный из них — рим. поэт Лукреций Кар (1 в. до н.э.). Эпикур завещал, чтобы «наследники блюли сад вернейшим образом» (Диоген Лаэртский, X, 17). Одна из удивительных особенностей эпикурейской школы состоит в том, что она не знает крупных размежеваний, раздоров, как и значительных попыток развития учения.

2. Эпикур разделял философию на три части: канонику, физику, этику. Под каноникой понимались учение о принципах познания, «наука о критерии и начале в самих их основах», под физикой — «наука о возникновении и разрушении и о природе»; под этикой — «наука о предпочитаемом и избегаемом, об образе жизни и предельной цели» (Диоген Лаэртский, X, 30). Э. как оригинальное филос. учение характеризуется механическим взглядом на мир, материалистическим атомизмом, решительным отрицанием телеологии и бессмертия души, однако его доминантой является этика. Эпикур, наряду со стоиками, обозначил тот поворот в философии, когда в ней теоретические, собственно научные изыскания стали подчиняться практическим целям спасения личности от жизненных катастроф.

Э. — это прежде всего идеал безмятежного покоя, обретаемый индивидом в процессе уклонения от мира; для обозначения этого состояния Эпикур использует понятие атараксии. Индивид зависит от мира двояко — непосредственно из-за неудовлетворенности желаний, что выражается в негативных ощущениях (страданиях), и опосредованно из-за ложных представлений, следствием чего являются страхи. Поэтому, чтобы быть счастливым, надо научиться преодолевать вздорные страсти и необоснованные страхи. Вздорными являются страсти, которые выходят за рамки наслаждения, понимаемого как отсутствие страданий, ибо человек чувствует боль, а безболия не чувствует; как приоритет душевных удовольствий над телесными; как готовность довольствоваться легко достижимым минимумом естественных и необходимых потребностей, ибо «ничего не достаточно тому, кому не достаточно малого». Страхи нейтрализуются философией, которая освобождает человека от страхов перед богами; перед необходимостью; перед смертью — показывая, что они являются следствием невежества. Уклонение от мира предполагает также уклонение от др. индивидов как его части. С внешними обстоятельствами лучше всего справляется тот, кто делает «что можно, близким себе, а чего нельзя, то по крайней мере не враждебным, а где и это невозможно, там держится в стороне и отдаляется настолько, насколько это выгодно».

Определяя счастье как атараксию, равное самому себе состояние безмятежного покоя, отсутствие телесных болей и душевных тревог, Э. подчеркивает тот момент, что индивид может найти опору в самом себе и что только на этом пути возможно устранить источники человеческих обид и несчастий — ненависть, зависть, презрение.

Э. стал в последующей истории философии одним из основных теоретических источников при осмыслении атомистических идей и в особенности — этического индивидуализма в вариантах гедонизма и эвдемонизма. После греко-римской античности, когда интерес к нему поддерживался деятельностью школы, он получает широкое распространение в эпоху Возрождения (Л. Валла, Ф. Рабле, К. Раймонди и др.), а также в 17—18 вв. во Франции (П. Гассенди, Ж. Ламетри, П. Гольбах, Б. Фонтенель и др.) и Англии (Ф. Бэкон, Дж. Толанд и др.).

3. Э. закрепился в истории философии и культуры как определенная этико-нормативная традиция. В истории философии он стал синонимом этического индивидуализма и эвдемонизма, он истолковывает добродетель гл.обр. как средство по отношению к счастью и видит в ней продолжение природного стремления индивида к наслаждению и пользе. Как филос. аргументированный образ жизни Э. противостоит и дополняет стоическую этику долга. За пределами философии Э. воспринимается по преимуществу как гедонизм, в обыденном сознании эпикуреец — это любитель чувственных наслаждений. Вульгаризация Э. началась при жизни самого Эпикура. Многие мыслители (в т.ч. и из среды его стоических оппонентов, как, напр., Л.А. Сенека) и в древности, и в Новое время поднимали голос против гедонистического искажения Э. Но это не смогло разрушить закрепившееся в общественном сознании представление об Э., которое, видимо, имеет свою правду. Своеобразие Э. и в самом деле состоит не в идее нравственной автаркии личности (она была свойственна и стоикам, и скептикам школы Пиррона), а в том, что путь к ней лежит через культуру наслаждений.

Гюйо М. Мораль Эпикура и ее связь с современными учениями // Собр. соч. СПб., 1899. Т. 2; Танхилевич О. Эпикур и эпикуреизм. М., 1926; Маковельский А.О. Древнегреческие атомисты. Баку, 1946; Шишкин А.Ф. Из истории этических учений. М., 1959; Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и мнениях знаменитых философов. М., 1986. Кн. X.; Гусейнов А.А., Иррлитц Г. Краткая история этики. М., 1987.

М.М. Шахнович

ЭПИСТЕМИЧЕСКАЯ ЛОГИКА (от греч. episteme — знание) — раздел модальной логики, исследующий логические связи высказываний, включающих такие понятия, как «полагает» («убежден»), «сомневается», «отвергает», «знает», «доказуемо», «неразрешимо», «опровержимо» и т.п.

Знание отличается от убеждения. Этому различию соответствует различие между двумя вариантами Э. л.: логикой знания и логикой убеждений. Каждая из этих «логик» слагается из логических систем, различающихся не только законами, но и исходными понятиями. Иногда к Э. л. относят лишь логику убеждений.

Одна из первых логик знания была сформулирована австр. математиком и логиком К. Гёделем. Исходным термином ее является «доказуемо»; в числе ее законов положения:

• если высказывание доказуемо, оно истинно (доказать можно только истину, доказательств лжи не существует);

• логические следствия доказуемого также являются доказуемыми;

• если нечто доказуемо, то доказуемо, что оно доказуемо;

• логическое противоречие недоказуемо и т.п. Др. примером логики знания может служить логика истины, устанавливающая такие законы, как:

• если высказывание истинно, то неверно, что его отрицание также истинно («Если истинно, что Земля вращается, то неверно, что истинно, будто она не вращается»);

• конъюнкция истинна, если и только если оба входящих в нее высказывания истинны («Истинно, что холодно и идет снег, только если истинно, что холодно, и истинно, что идет снег»), и т.п.

В логике убеждений в качестве исходного обычно принимается понятие «полагает» («убежден», «верит»), через него определяются понятия «сомневается» и «отвергает»:

• субъект сомневается в чем-то, если только он не убежден ни в этом, ни в противоположном;

• субъект отвергает нечто, если только он убежден в противоположном.

Среди законов логики убеждений положения:

• субъект полагает, что первое и второе, если и только если он полагает, что первое, и полагает, что второе («Субъект верит, что Марс — планета и что Луна — планета, только если он верит, что Марс — планета, и верит, что Луна — планета»);

• нельзя одновременно верить и сомневаться, быть убежденным и отвергать, сомневаться и отвергать;

• субъект или убежден, что дело обстоит так-то, или сомневается в этом, или отвергает это («Субъект или убежден, что Венера — звезда, или сомневается в этом, или отвергает это»);

• невозможно быть убежденным одновременно в ч.-л. и в противоположном («Нельзя верить как в то, что астрология наука, так и в то, что она не является наукой») и т.п.

Для понятий «знает», «истинно», «доказуемо» верно, что логические следствия известного также известны, истинного — истинны, доказуемого — доказуемы. Аналогичный принцип для понятия «убежден», кажущийся противоинтуитивным, получил название парадокса логического всеведения. Он утверждает, что человек убежден во всех логических следствиях, вытекающих из принимаемых им положений. Напр., если человекуверен в пяти постулатах геометрии Евклида, то, значит, принимает и всю эту геометрию, поскольку она вытекает из них. Но это не так. Соглашаясь с постулатами, человек может не знать доказательства теоремы Пифагора и потому сомневаться в том, что она верна.

Э. л. находит интересные приложения в теории познания и в методологии науки, в лингвистике, психологии и др.

Новиков П.С. Конструктивная математическая логика с точки зрения классической. М., 1977; Вригт Г.Х. фон. Логико-философские исследования. М., 1986; Truth, Knowledge and Modality. Oxford, 1984.
ЭПИФЕНОМЕН (от греч. epi — при и phenomenon — являющееся) — побочное явление, сопутствующее др. явлениям, но не оказывающее на них никакого влияния. Э. иногда считается сознание, истолковываемое как простое «отражение» внешних событий, никак не воздействующее на них.

ЭПИФЕНОМЕНАЛИЗМ — теория отношения сознания и тела, предложенная Д. Клиффордом и Т.Г. Гексли, согласно которой сознание в отношении нервных процессов, лежащих в его основе, является простым эпифеноменом, лишенным собственной сущности и не оказывающим влияния на них.

Деление истории на гетерогенные эпохи, в строгом порядке следующие друг за другом, можно усматривать уже в христианском представлении об истории. В нем выделяются следующие ступени истории, разделяемые «эпохальными событиями»: сотворение Адама и Евы — первых людей библейского сказания, и пребывание их в раю; совершенное ими грехопадение и последовавшая за ним земная жизнь людей; явление Христа, ознаменовавшее переворот в этой жизни и подготовку к ее окончанию; Страшный суд, означающий конец земной, протекающей во времени истории и начало вневременного существования. В дальнейшем христианские идеи земной истории, текущей во времени, и истории внеземной, пребывающей в вечности, и разделяющего их Страшного суда были трансформированы Г.В.Ф. Гегелем и затем Марксом в представление о первом, линейно-стадиальном периоде истории человечества, о конце истории и начале второго, существующего как бы в др. временном измерении периода чисто линейной истории, не предполагающем никаких эпохальных событий.

В Новое время широкое распространение получило выделение трех последовательных этапов, или Э., истории человечества: дикости, варварства и цивилизации. Такое деление истории прямо связывалось с идеей неуклонного прогресса, так что история обретала не только гетерогенность, но и направленность.

Согласно Марксу, история человечества есть естественный, независимый от сознания людей процесс смены общественно-экономических формаций. Она движется от простых, низших форм ко все более развитым и сложным формам и распадается на следующие этапы, которые можно назвать также Э.: первобытно-общинная формация, рабовладельческая формация, феодальная формация, капиталистическая формация и коммунистическая формация. Последняя начинается «эпохальным событием» — пролетарской (социалистической) революцией, знаменующей конец предыстории человечества и начало его собственно истории. В некоторых заметках Маркс вводит также «азиатскую формацию», оставляя ее, однако, без всяких дальнейших характеристик. Формационный подход к истории укладывается в общую схему линейно-стадиального течения истории с выделением пяти ступеней, или эпох.

Ясперс выделяет четыре основные ступени человеческой истории: прометеевскую Э. (возникновение речи, орудий труда, умения пользоваться огнем), Э. великих культур древности, Э. духовной основы человеческого бытия (начинающуюся с осевого времени, 8—2 вв. до н.э., когда полностью формируется подлинный человек в его духовной открытости миру) и Э. развития техники, начавшуюся в 17—18 вв. Четыре эпохи распадаются на два более крупных периода, так что в истории оказываются как бы два дыхания. Первое ведет от прометеевской Э. через великие культуры древности к осевому времени со всеми его последствиями. Второе начинается с Э. науки и техники, со второй прометеевской Э. в истории человечества и, возможно, приведет к новому, еще далекому и невидимому второму осевому времени, к подлинному становлению человека. Между двумя крупными периодами истории есть существенные различия. Во второй период люди обладают уже важным историческим опытом; первый период слагается из нескольких параллельно движущихся отрезков, второй охватывает уже человечество в целом, и история начинает все более становиться мировой историей. Ясперс полагает, что второй период завершится созданием подлинного человека, хотя каким образом это произойдет, сейчас совершенно невозможно представить. «Единые истоки человечества в начале доисторического времени столь же темны для нас, сколь темен будущий мир господствующего ныне на земном шаре человечества...» (Ясперс). Общая схема истории Ясперса предполагает, т.о., линейность истории (существование единой для всех народов линии развития), гетерогенность истории (наличие качественно различных отрезков единой линии) и в известном смысле направленность истории, хотя цель истории, как и ее истоки, человеку неизвестна и является для него лишь многозначным символом.

В концепции постиндустриального общества Белла основной детерминантой истории оказывается чисто технический фактор, и в истории обнаруживаются три типа обществ: традиционное, индустриальное и постиндустриальное. Два последних типа охватывают всего около трехсот лет, на долю же первого приходится пять с лишним тысячелетий известной истории. Такое деление на эпохи напоминает подразделение всей истории на длинную и скучную предысторию, охватывающую тысячелетия, и подлинную историю, занимающую последние столетия.

Понятие Э., необходимое при линейно-стадиальном истолковании истории, теряет свой смысл в рамках представления об истории как совокупности локальных цивилизаций (О. Шпенглер, А. Тойнби и др.). Цивилизации являются дискретными единицами социальной организации, зависящими от конкретных условий деятельности людей и от собственных систем ценностей. Каждая из цивилизаций проходит свой уникальный путь развития, взаимодействие цивилизаций невелико, если вообще существует. Для жизни цивилизаций не столь существенно, в какой конкретный период они возникают, достигают расцвета, а затем клонятся к упадку и гибнут.

Понятие эпохи не имеет сколько-нибудь важного значения и в теории круговорота цивилизаций, предложенной П.А. Сорокиным. Социокультурой Сорокин называет тот суперорганический мир, ту новую Вселенную, которая создана человеком. Социокультура имеет собственную ментальность, собственную философию и мировоззрение, собственную религию и образец «святости», собственные формы искусства, свои нравы, законы, кодекс поведения, собственную экономическую и политическую организацию и, наконец, собственный тип личности со свойственным только ему менталитетом и поведением. Сорокин выделяет три типа культуры, встречавшихся в истории человечества: идеационную, идеалистическую и чувственную (их можно также назвать «религиозной», «промежуточной» и «материалистической», соответственно). Эти типы чередуются, и если оставить в стороне промежуточную культуру, иногда вклинивающуюся между религиозной и материалистической культурами, то история оказывается простым чередованием двух последних культур. В частности, 20 в. истолковывается Сорокиным как глубокий кризис, знаменующий переход от материалистической культуры к религиозной. Период истории, в который существует материалистическая или религиозная культура или осуществляется переход от одной из них к другой, сказывается на конкретном содержании культуры, но не на общей схеме исторического движения.

Имеются концепции, в которых линейно-стадиальная схема истории, требующая введения понятия Э. (или аналога данного понятия), сочетается с выделением специфических дискретных единиц социальной организации, т.е. цивилизаций. В такого рода концепциях органично соединяются формационный и цивилизационный подходы к истории. Это показывает, что дихотомия «либо формации, либо цивилизации» является несостоятельной.

В концепции двухполюсной истории А.А. Ивина выделяются два постоянных полюса истории: коллективистическая форма устройства общества и индивидуалистическая форма его устройства. Коллективистическая социальная система ориентирована прежде всего на коллективные ценности и единую, всеподавляющую цель. Индивидуалистическая социальная система ориентирована на индивидуальные ценности и не имеет какой-то универсальной, обязательной для всех цели. Всякое конкретное общество или находится на одном из двух полюсов, или, что бывает гораздо чаще, с той или иной силой тяготеет к одному из них. Разворачивающаяся между полюсами коллективизма и индивидуализма история проходит четыре ступени, или эпохи: первобытное общество, аграрное (древнее) общество, аграрно-промышленное (средневековое) общество и индустриальное общество. Термин «цивилизация» используется для обозначения коллективистического или индивидуалистического общества определенной Э. Термином «культура» обозначаются разные формы коллективистической или индивидуалистической цивилизации одной и той же Э. Так, капитализм является индивидуалистической цивилизацией индустриальной Э., социализм — коллективистической цивилизацией этой же Э.; коммунизм и национал-социализм — две крайние культуры социалистической цивилизации. Коллективистические общества, принадлежащие к разным эпохам, обнаруживают глубинное, но несомненное сходство между собой. Разделенные иногда тысячелетиями, они демонстрируют очень похожие друг на друга стили мышления, настрои чувств и способы коллективной деятельности. Но если в случае коллективистических обществ одной и той же Э. можно говорить о содержательном сходстве их мышления, верований, действий и т.д., то применительно к коллективистическим обществам разных эпох речь должна идти о формальном, или структурном, сходстве. Сходным образом подобны и индивидуалистические общества, относящиеся к разным эпохам. Существует несомненное сходство, напр., между средневековым феодальным обществом и современными формами социалистического устройства общества, подобными коммунизму или нацизму. Столь же очевидно сходство, существующее между индивидуалистическим обществом Др. Греции и современным зап. индивидуалистическим (капиталистическим) обществом.

Подобное соединение формационного и цивилизационного подходов придает истории линейно-стадиальный характер, но не предрешает вопроса о прогрессе в истории.

Для Э. характерны одновременно однородность и неоднородность, постоянство и движение. В современном мире наряду друг с другом существуют общества, относящиеся к разным историческим эпохам. Важные различия между обществами, принадлежащими к одной и той же Э., говорят о том, что каждая Э. представляет собой только тенденцию развития достаточно обширной и влиятельной группы обществ, способную стать тенденцией развития и многих др. обществ, а со временем, возможно, и подавляющего их большинства. Напр., аграрная Э. является периодом постепенного перехода все большего числа обществ от первобытного (архаического) к аграрному обществу и дальнейшим совершенствованием последнего; аграрно-промышленная Э. представляет собой постепенный переход наиболее развитых обществ от аграрного к аграрно-промышленному типу общества и дальнейшим совершенствованием последнего, и т.д. Э. подобна живому организму, проходящему путь от рождения до смерти. Основой динамики каждой Э. является специфическое взаимодействие ее материальной и духовной культур, не сводимое ни к совершенствованию способа производства, ни к изменениям в духовной культуре (см.: Индивидуалистическое общество и коллективистическое общество, Цивилизация).