Искусство и миф. Сборник
жүктеу/скачать 1.41 Mb. Pdf көрінісі
|
Глава 5. Жизнь легенд этического порядка. Тогда герои легенд будут подвергнуты нрав ственному суду. Встанет вопрос, имел ли право Улисс погубить с помощью клеветы и лжесвидетельства Паламеда за то, что по следний вынудил его — против воли — принять участие в троян ской войне. Мифы превратятся в кладезь назидательных приме ров, и софист Продик создаст свою знаменитую апологию Геракл на распутье, где опишет отрочество героя, стоящего перед выбо ром между пороком и добродетелью. Миф — в форме эпического повествования — станет наилучшим средством нравственного воспитания. В школах классической Греции дети с самого ранне го возраста заучивают наизусть гомеровские поэмы, а учитель из влекает из них поучения и предписания. Для многих поколений Гомер был прежде всего «наставником в размышлениях». Извест но, какие усилия прилагал Платон, чтобы порвать с этой тради цией и методикой, ибо мифы и эпические поэты развращают мысль. Поэты будут изгнаны из его идеального города, так как насаждаемые ими «истины» не поддаются контролю строгого разума и взывают к сердцу, к человеческим страстям. Но Платон не преуспел в своих намерениях, и вплоть до конца античной эпохи детей будут знакомить с мифами и приобщать к чтению эпических и трагических поэтов. Рождение трагедии приводит к новому подходу к мифам. Траге дия — это уже не повествование, а нечто вроде медитации на тему определенного эпизода. Сначала такие медитации были преимуще ственно лирическими: мы знаем, как в своей основе близки дифи рамб, трагедия и торжественные песнопения. Но если эпопея опи сывает действия, то лирические песнопения статичны. И именно таковой является самая типичная для Эсхила трагедия — Прико* ванный Прометей. Вся трилогия — это осмысление (можно даже сказать, возвеличивание) тайны Зевса. Трактовке Гесиода, который показывал Зевса победителем, а Прометея — побежденным, как бы ли побеждены все титаны и прочие первозданные стихии, Эсхил противопоставляет идею примирения. Триумф Зевса не станет окончательным, если бог не вернет тех, кого он исторг из мира. В противном случае он будет всего лишь третьим — после Урана и Кроноса — верховным владыкой, и над ним всегда будет тяготеть та же угроза. Эсхил ставит проблему теологического порядка. Суть ее в том, чтобы раскрыть условия, которые обеспечат упрочение Пьер Грималь. Греческая мифология 88 власти Зевса. И вся трилогия представляет собой драму «посредни чества»: Прометей, который был посредником между первозданны ми стихиями и людьми (когда похитил для них огонь с неба), ста новится также посредником между этими стихиями и поколением олимпийцев, когда сообщает Зевсу о предсказании Геи, что «рож денный от Фетиды» сын неизбежно превзойдет своего отца — и тем самым помогает богу избежать союза, последствиями которого рас поряжались бы уже только судьбы. Тогда Зевс соглашается освобо дить Кроноса и титанов из темницы Тартара: он переносит их в Элизиум, на острова Блаженных, где они вновь обретают свое царство в умиротворенной Вселенной. Жестокие схватки древних космогоний, где торжествовала грубая сила, отныне ушли в про шлое. Человеческое осмысление «гуманизирует» богов. У Эсхи ла — как и у Пиндара — миф становится ярко выраженным вопло щением надежды и идеала. Нам не следует задаваться вопросом, был ли Эсхил убежден в божественности Зевса и в самом его суще ствовании. Подобный вопрос не имеет смысла. С помощью мифа творится поэтическая вселенная: он предоставляет материал, кото рый поэт осмысливает по своему, сообразно собственному понима нию истины. Из того же цикла о Прометее Гесиод создал историю, полную безысходности. В его глазах Прометей навсегда разлучил человека с божеством. Его поступок — нечто вроде «первородного греха» во Вселенной, он глубочайшим образом извратил условия человеческого существования. В глазах Эсхила он, напротив, пред стает универсальным спасителем, и посвященная ему трилогия со звучна Евангелию. Авторы трагедий, включавшие эпизоды героических циклов, столкнулись с аналогичными проблемами. Увлеченный своим повествованием эпический поэт совершенно не задумывается о правдоподобии. Он безоговорочно воспринимает такие ситуа ции, которые оказываются совершенно невозможными, если представить их в исполнении реально действующих лиц. Из цик ла о Геракле в Илиаде упоминается Филоктет. Этот герой, сын малийского царя Пеанта, оказал последнюю услугу Гераклу, под жег погребальный костер на вершине горы Эта. В награду он получил лук и не знающие промаха стрелы, превратившись тем самым в своеобразного «преемника» и мистического наследника Геракла. Из второй песни Илиады мы узнаем, что Филоктет был 89 жүктеу/скачать 1.41 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|