КОВЫРЯЯСЬ В МЕРТВОЙ ЛЯГУШКЕ
16
сказал, недостаточно смешно для того, чтобы и правда над
этим посмеяться.
Билл Мар — смешной парень, но, похоже, аплодисмехты ему
нравятся больше, чем смех. Большая
часть его материала сво-
дится к тропу «белые — отстойные тупые расисты». Похвальная
провокационность, но это самый лизоблюдский вид комедии,
дающий его аудитории, неуверенной в своем общественном
статусе,
такое приятное чувство, что есть люди поглупее их.
У меня самого не самые четкие политические взгляды
на общественные проблемы, но что касается моей работы,
здесь самое важное, чтобы было
смешно и чтобы подобного
комментария еще никто не делал. Нет необходимости в том,
чтобы моя аудитория соглашалась со мной, и даже хорошо,
если не соглашается. Легко плыть по течению,
говоря только
правильные вещи, которые до тебя уже протестировали и ты
знаешь, что они сработают. Публика всегда будет тебе апло-
дировать, и ты не рискуешь услышать тишину в ответ.
А что насчет безобидных мелочей, которые бесят вас именно
в шоу «Субботним вечером в прямом эфире»?
Меня раздражают звездные камео.
Помню один скетч из
финального шоу 2009 года. В качестве ведущего выступал
Уилл Феррелл. Он сидит в ресторане с парой приятелей,
один из них Билл Хедер, и они обсуждают воспоминания
Уилла о Вьетнаме. Уилл начинает
петь песню Билли Джоэ-
ла
Goodnight Saigon («Спокойной ночи, Сайгон»). Она закан-
чивается строчкой «And we’d all go down together» («Мы все
погибнем вместе»). То, что начиналось как комедийный скетч,
превратилось в конвейер по поставке звезд. К моменту вы-
хода программы в ней уже было около 35 знаменитостей. Вся
задумка превратилась в фееричное дрочево — лишь бы про-
тащить побольше звезд с громкими именами.
Некоторые пи-
сатели прогнозировали, что скетч вырежут после финальной
репетиции, и я бы сказал то же самое после первой читки
сценария, но когда я узнал,
что там появятся Энн Хэтэуэй, Том
Хэнкс, Пол Радд и т. п., я понял, что скетч точно
не выре-
жут. «Я на 100% гарантирую, что этот скетч попадет в эфир,