Исследование до времен правления Алек­сандра 1, но в действительности подробное освещение событий заканчивается на первых годах прав­ления Екатерины II

13. В 1617г. выстроенный при устье Кондомы и неприятелем сожженный, потом снова построенный на правом бе­регу Томи, Кузнецк не был в полной бе­зопасности, можно сказать, до 1745-го, т.е. до смерти Галдан-Церена, потому что чжунгары, по пустому преданию те-леутов, не переставали мечтать, что гра­ницею Кузнецкого уезда, с юга и запада, должна быть черная реч. Томь, с Чумы-шем сливающа яся нев далеке от города. Эта чж унг арс кая болт овня часто возоб­новлялась, несмотря на то, что Кузнецк давно обладал к востоку страною, между двух Июсов лежащею до слияния их с Чулымом, также страною между вер­шин Томи и Бии, к югу до слияния Бии с Катунью. Для связи Кузнецка с Томс­ком стояли между них остроги Мунгац-кий, в 1715г., и Верхотомский — в 1757 г., выстроенные нар. Томи, и они же служили оградою от татар, по обеим Июсам и Чулыму живущих. Хотя сторо­на юго-восточная по р. Бии была неред­ко обеспокоиваема чжунг арами, воровс­ки вторгавшимися, но угол абаканский, с вершинами р. Абаканадо пограничных знаков, на Сабинском кряже поставлен­ных, был управляем властию Кузнецка. На С.-З. и 3. границе его стояли два ос­трога: Бердский и Белоярский. Демидов ограждал защитами свои заведения, пока казна не сменила его в Алтайском крае.

* Я утверждал и утверждаю, что Бийский пост перв ген.-пор. Шпрингер и относил начало его к 1716-му. носим с места на место, как то: в 1738 г., потом при

При казенном управлении заводов линия Колывано-Кузнецкая, смыкав­шаяся с Иртышскою при ф. Шульбинс-ком, шла от реч. Шеманаихи к форпос­там и маякам: Чагирскому, Моралихин-скому, Березовскому, Кабановскому, Калманекому, Озерному, Ануйскому, к кр. Катунской, Бийску* и посту Чаро-Чумышск ому. Вв ерх по прав ой ст ороне р. Бии также были маяки.

Надобно быть справедливым к одно­му из братьев Левандиан, который, на­тыкавшись на месторождение серебря­ной руды в Кузнецком хребте, проходя­щем между pp. Mpaccy и Кондома, хотя и не умел преследовать счастливого от­крытия, оставил, однако ж, Демидову наслышку о богатствах, скрывающихся в отрогах Холзуна и других тамошних хребтах. Вся гористая страна, от р. Алея до оз. Телецкого, сияющая в июне се­ребристою белизною белков,особенно хреб ет Аргутский , есть п однебесье ма-лоразгаданных сокровищ, судя по раз­нообразию горных образовательностей.

При 3-й переписи, в Кузнецком уез­де было: сел, деревень, острогов — до 100, податных душ — 5279, и все они с 1758 г. приписаны к барнаульским заво­дам. В самом Кузнецке было тогда домов до 500, две церкви деревянные, монас­тырь за городом, жителей об. п. около 3000. При проведении новой Кузнецкой линии, на защиту которой поставлено два драгунских полка, военный началь­ник имел пребывание в Кузнецке.

Здесь не место говорить о возгорани­ях, какие неоднократно случались во флецах каменного угля, горючего слан­ца и торфа, близ Кузнецка. Вместо того

ачально учрежден в 1709 г., хотя начальниклинии ийск неоднократно был снова укрепляем и пере-ндермане и еще при Шпрингере.

Лежащая к востоку за описанным росчерком плодоносная страна по Ени­сею, прежде служившая пастбищем у пастушеских и звероловных племен, сделалась под властию русских житни­цею Енисейска, Туруханска и северных зимовьев. Если представим себе, что по Чулыму с 1760 г. более пятнадцати лет продав ал ся п уд муки ржан ой по 2—2'/₂ к., пшеничной — по 4—5 к., что при такой бесценности не стоило труда прини­маться за соху, сыщется ли добрая мысль, которою можно бы изменить по­грешность тех сибирских губернаторов, которые представляли надобность уничтожить сибирское винокурение, вопреки усмотрениям Петра Великого.

Один выгодный промен хлеба на выдр, бобров, на правом берегу Енисея по нагорным речкам промышляемых инородцами, также вымен рысьих и ро­сомашьих шкур и их перепродажи под­держивали хлебопашество, до заведения

винокуренных заводов: Боготольского, Краснореченского и Каменского. Здесь и надобно искать причину, для чего красноярские посадские предпочитали жить в уезде, а не в городе. Пашня близ своего огорода, удобное пастбище для скота, льгота от городских требований, свобода от полицейских придирок, по­сев табаку, тайное, можетбыть, корчем­ство и выгодное знакомство с татарами-звероловами за цену последних двух ста­тей, для них лакомых, наконец, наслаж­дение полевою жизнию в веселом кли­мате, вот сколько было побуждений, чтобы уклоняться от города, в котором не было ничего привлекательного.

Гор од от тог о ни уве личив ал с я , н и ус т-раивался. В первой книге замечено, что в пр оезд е Г мелин а в Красноярске было до­мов и домишков 350, а теперь надобно сказать, что через 37 лет город предста­вился Палласу не лучшим, хотя число по­садских и ремесленников, по уезду рассе­явшихся, считалось по переписи 1763 г. до 2000. Не имея более ничего сказать о го­роде, считаем не лишним упомянуть о том, что в 1763 г. ос. Абаканский потерпел большое разорение от чрезвычайного на­воднения. Уезд, свободно и безбедно в эту пор у на селяемый, з абыл пр ежние разоре­ния, какие он терпел со стороны кирги­зов. При этом воспоминании представля­ются вопросы, ожидающие решения*.

Откуда пришли на берега Енисея и Томи киргизы, с которыми мы встрети­лись сперва под Томском в 1606 г., по­том близ Красноярска в 1628-м? Когда, куда они ушли с Енисея и Томи, по ка­кому побуждению? И разнятся ли они от киргизов трех орд?

Что касается до другого вопроса, наши сочинители, со слов военноплен­ных шведов, принимают за правду, что удаление киргизов от красноярской гра­ницы исполнено контайшою, по требо­ванию нашего правительства, для пре­кращения пограничных раздоров. Дело, по-видимому, сбыточное, но где и какое подтверждение делу, не так легкому? История может ли верить слуху глухому, не определяющему ни времени, ни лиц,

* См. Сиб. вестник о забайкальских достопамятност лом можно прибавить оз. Киргиз-Нор, лежащее в Ха ** Древн. и достопам. Сибири в Сиб. вестнике, 1822 г.

ни имени контайши, да и могли контаи-ша, в то время бессильный, приказать киргизам остав ить св ою родину? М ы смотрим надело иначе. Когда посланец Юдин в 1693 г. говорил контайше из на­казных статей о возвращении изменни­ков-киргизов, плативших подать Рос­сии, на прежние жилища, подведомые сибирским городам, было ответствова-но, что, хотя изменники-киргизы, дав­ние подданные контайши, раз платили подать России, должны законно при­надлежать ему и что он не выдает их, как готов выдать изменников беглых, не принадлежавших ему. Не очевидно ли, что царь русский вовсе не мыслил домогаться об удалении киргизов от границы?

В 1704 г. киргизы кочевали на Божь­их озерах, куда послан был из Томска казачий голова Цицурин в числе 738 че­ловек. При происшедшем сражении убито 113 киргизов и татар и в плен взя­то 237 об. пола**. Вот обстоятельство, которое могло образумить неугомонных киргизов. Галдана тогда не было в жи­вых ; от Ра бтана , ещ е не ос мотревшего-ся, нельзя было киргизам ожидать по­творства. Притом видя, что земля урян­хайская з ани мается китайскою сил ою прежде, чем знак дракона поставлен на Сабинской горе, против подножия Кре­ста, киргизы опасались быть стиснуты между двух сил и потому убирались на юго-запад, не дожидаясь Российско-китайского трактата, в 1728 г. разме-ненного. Они устранились в горные хребты, между Аньцичжаном и Кашга­ром, лежащие в ш. 40° и далее к югу, как показано на карте г. Левшина.

. К доводам киргизского кочеванья за Байка-хе, по словам о. Иакинфа.

17. Некогда зимовье, острог, провин­ция, Иркутск в конце IV сибирского времени возводится в губернию. При физических выг одах, водяных сообще­ниях и торговых видах, город сей, и с ним вместе восточный край, начал при­ходить в приличную значительность и гражданственность не так рано, по при­чине неустройства провинциального и по дальности начальства губернского.

Скажем между тем об устройстве го­рода и жителях его. Деревянный обруб по берегу Ангары, на протяжении 343 саж. с 3-мя спусками, отстроен в 1748 году*. Каменный дом магистрата, под именем земского двора, кончен в 1745 г., камен­ный архиерейский 2-этажный дом в 1755-м довершен.

Жителей об. п. в городе было не более 7000. Купечество еще не богатело. По­садские ограничивались небольшими промыслами. Ремесленники занимались изделиями из кожи, дерева, железа и меди. Домы были скромные жилища, без украшений, без мебелей. Хозяйки та­мошние даже низкого состояния не пря­ли и не ткали, потому что тогда не сея­ли** ни конопли, ни льна. Семьи город-

ские и деревенские носили рубашки из фанзы или дабы.

У некоторых купцов были чаны ко­жевенные, мыловаренные, у других — котлы салотопные. Им не всег да удава­лось скупать белку и соболей у бурят, даже тункинских и кудинских. Приез­жие купцы вмешивались и перебивали закупку у иркутян везде, в стойбищах аларских, идинских, балаганских и вер-холенских. Что касается до промыслов бельих и соболиных в Нерчинском крае, по Витиму, на Нижней Тунгуске, Олек-ме, Колыме и Камчатке, туда не досяга­ли маломочные руки торговцев иркутс­ких, кроме предприимчивых двух чело­век — Трапезникова и Югова. Ярмарок в самом Иркутске тогда еще не было, и местные купцы, опасаясь иногороднего соперничества, не желали дома ярма­рок, дабы тихомолком закупать у зна­комцев, с руки на руку.

Воскресим память двух помянутых иркутских купцов и славою их предпри­имчивости облагородим историю Ир­кутска. Купец Никифор Трапезников, с 1745 г. начав участвовать в морской про­мышленности, сам в 1749-м отправился из Нижнекамчатска на собственном судне и открыл в Алеутской гряде о. Ат-ху. В течение 25 лет до 1768 г. Трапезни­ков отправлял на Алеутские острова до 10 судов, и они возвращались с богаты­ми грузами, но наконец, после потери 3-х судов и чрез неоплатность должни­ков, предприимчивый и счастливый мореход умер в совершенной бедности. Другой купец, Емельян Югов, в 1750г.

вышел из Камчатки в море на собствен­ном боте, с экипажем 27 чел., но бурею прибитый к берегам полуострова, не ус­трашился в следующую весну снова пу­ститься в море. Три года он провел в промыслах по разным островам и умер там же, где погребен Беринг. Бот его воротился с богатым грузом. Нельзя на­дивиться бесстрашной доблести море­ходов-простолюдинов, которые без на­уки сами и строили суда, и управляли, на неведомых высотах в осточного моря. При их именах припоминаются Гораци-евы строки:

Illi robur te, aes triplex

Circa pectus erat, qui tragilem truci

Commisit pelago ratem.

[Тот же дуб и медь тройная

Вкруг груди (корабля)

Сдерживали погибельную

Стремительно-неукротимую пучину моря.

Перевод с лат. В. Коржева

Город с юга и других сторон прикры­вается толщами невысоких гор, отметы-вающихся от хребта Саянского, обвив­шегося вокруг Байкала, и вот причина

частых землетрясений, простирающих­ся вверх Ангары до Балаганска*.

Город Якутск был перенесен на рав­нину, к протоку Лены, разливающейся между островами иногда на 10 и более верст**. Равнина, расширяясь с севера к югу на 11, с востока к западу — на 60 в., издалека обхватывается лесистыми гора­ми и множеством озер. Якутск еще в то время, как стоял на степени города раз­рядного, или областного, обстроился де­ревянным четыреугольником, коего сто­рона продолжалась на 320 саж., с 16 баш­нями, в средине же его включался замок, также деревянный, с 6 башнями, и зани­мал площадь в 640 саж., с каменным по­мещением для воевод (11). В таком виде Якутск существовал и в IV периоде.

В Якутске, по словам адъюнкта Исле-ньева, было в 1768 г. до 300 домов, не бо­лее, как и во 2-ю Камчатскую экспеди­цию***. Жителей об. п. до 3000, разуме­ется, вместе с якутами и якутками креще­ными, семейно жившими или служив­шими при домах русских. Купцов было до 50, и один Протодьяконов богатый. Тогда еще не было Лебедева-Ласточки-

* Иркутский уезд делился на 3 дистрикта: на Подгородный, Балаганский и Верхоленский. В 1-м 3 ел.: Урик, Куда и Аек. Во 2-м — 3 ос. и ел. Олонки. В 3-м — 1 ос. и 3 ел.: Манзурка, Бирюльская, Ангинская и пристань Качуг. Собственно, к Иркутску принадлежали: ос. Тункинский, 3 зим. (Култук и 2 на Верх­ней Ангаре, в старину бывшие острогами) и застава Никольская.

К Иркутской провинции приписаны города: Селенгинск, Нерчинск, Илимск, Якутск, Охотский порт и Камчатка. 1 -му — пригород Удинск, 2 кр. (Стрелка и Троицкосавская), форпост Кяхтинский, 2 слобо­ды, 3 ос. с Баргузинским, а Баунтовский и Кучитский на р. Витиме превратились в зим. ясачные. Ко 2-му — 4 ел. с Цурухайтуевскою, 4 ос. (Итанцынский, Еравинский, Читинский и Аргунский), прочие уничтожились. К Илимску? ел.,6 ос. с Яндинским, неизвестно когда выстроенным, только прежде 1744 г. О прочих местах сказано будет впереди. Под этим перечнем администрации надобно разуметь весь IV период.

** Из двух пластов, пепла и песка иловатого, в колодце Шергина встреченных, г. Злобин заключает, что котловина, на которой стоит Якутск, осела от подземного горения на 6 сажен и что русло Лены, об­рушившееся после горения, лежит против нынешнего ниже по меньшей мере 5-ю саженями.

*** Во время Биллингсова проезда, 1786 г., было 362 деревянных дома, собор и 5 приходских церк­вей. Тогда же перестроивался монастырь. В 1819г. Лосев опять считает не более 300 домов; это значит, что дома строились пространнее и поместительнее. В 1815 и 1826 гг. я видел в лучших домах зимние окон­ницы из дерева, с одним посредине стеклом или слюдяным отрезком, который на ночь вынимается и на его место вставляется деревянная вставка. Полы комнатные везде одинарные, как будто в Крыму, и по ним разостланы оленьи шкуры, которые не защищают ног от простуды.

343

на, основавш ег о св ои пр омы сл ы не толь -ко на Курильских и Алеутских островах, но и на берегу Америки. Семьи заезжих чиновников не размножались в Якутске, по трудности свыкнуться с климатом, с образом жизни, с л и шениями и с особым духом жителей природных.

Жизнь Якутска одушевляется только тогда, когда Солнце видимо будет в Раке, и с тем вместе наступит ярмарка. Жители городские и окольные стремят­ся то на большой базар с деньгами, то на пристань к Лене, более с глазами любо­пытными. Между судами и лодками, приплывающими с огородными овоща­ми, как с бакалией, с мукою, сахаром и виноградными винами, с холстами и шелковыми или шерстяными тканями, между гостями и туземцами без огласки совершается промен или покупка. Вино сказывается в болтанье, шутке и шуме. Дела перестают на несколько часов, но гул на Лене не утихает целые сутки, как невечерний свет и овод неутомимый.

Жители об. п., по замечанию Ислень-ева, неизменно продолжали прежний курс к нарядам и щегольству, равно и к лености, как к спутнице жизни суетной. Другую странность можно слышать в та­мошнем разговоре природных русских,

чиновных и нечиновных: именно, все они говорят лучше по-якутски, чем по-русски. Странность сию надобно припи­сывать первоначальной необходимости, какая предстояла казакам, боярским де­тям и промышленникам, там поселив­шимся, перенять господствовавшее на­речие богатого племени. От якутов, так сказать, зависели водворившиеся при­шельцы, в житейском и торговом отно­шении. Притом изучение наречия легко.

Русская населенность по простран­ному Якутскому уезду тогда являлась в 2 острогах*, в 13 ясачных зимовьях, ук­репленных по pp. Лене, Вилюю, Яне, Индигирке, Алазее и Колыме, в 2 слобо­дах (Сунтарской и Амгинской), в про-мышленничьих частных зимовьях при устьях рек, начиная с Анабары и Олене-ка, и в нескольких станциях, от ос. Че-чуйского до Якутска установленных.

Об ос. Зашиверском и ел. Амгинской прибавим здесь приличное сведение. За-шиверск со всех сторон, кроме северной, окружен величественными горами, ко­торые, без сомнения, бывают отчасти преградою, что солнечные дни поздно начин ают т ам быть видимы. Ярм ар ка та м продолжается в конце декабря и в нача­ле января, и 6-е число, говорят, бывает

* В Якутском уезде 2 ос. (Олексинский и Зашиверский), а ос. Удский и Анадырский под конец пери­ода отошли к охотскому начальству. Ясачных зим. 13, на Лене — 2 (Жиганскоеи Сиктакское), на Вилюе — 3 (Усть-Вилюйское, Средневил. и Верхневил.), 2 на Яне (Верхоянское и Усть-Янское), на Индигирке — 2 (Уядинское и Манское), на Алазее — I, на Колыме — 3 (Верхнеколымское, Среднеколым. и Нижне­колымское). Последнее укрепленьице перенесено на 20 в. выше по реке и поставлено на западном бере­гу против устья Большого Анюя. Тут бывала расторжка с чукчами, но ныне при Малом Анюе. Сл. Сун-тарская в 57 в. от Вилюйского соляного водомета (солемета). Укажем пути сообщений верховых и час­т ию в одяных . Як ут ск е сть сре дот очие , и з кот ор ог о пр ол оже ны д ор ог и в разны е ст ороны . В ос. Уд ск ий — чрезсл. Амгинскую, Алдан, Учур и Улью. В Охотск — чрез р. Алегу, Алдан и Юдому. К устью Лены — по берегу левому, а с реч. Киселевки — по правому. В Усть-Янское, от устья отстоящее на 98 в., надобно ехать по правому берегу Яны, с Верхоянского — по левому до места и оттуда на Индигирку до зимовьев Ман-ского и Уяндина. В Колыму — чрез Верхоянское, Зашиверск, Уяндино, Алазейское, Среднеколымское, Нижнеколымское. В Анадырск — из Н. Колымского по правому берегу Большого Анюя, потом — по правому берегу Анадыря до острога. Из Анадырска — к восточному берегу залива Пенжинского, на Та-ловку, Тигиль, оттуда — чрез хребет в Нижнекамчатск и далее — до Большерецка, из которого обратно на кр. Тигильскую. Этот сухопутны и переезд продолжался до уничтожения Анадырска и до постановле­ния Гижигинска.

344

ИСТОРИЯ СИБИРИ

радостно по сугубому свету, по свету празднуемого Богоявления и по первому солнечному озарению. Что касается до слободы Амгинской, или переселения пахотных крестьян на р. Амгу из Илим­ского уезда, это сделано в 1735 г. для распространения хлебопашества в бес­хлебном крае. Там и солома важна; но переселенцы, по несмотрению уездн ого начальства, обратились к скотоводству и звероловству. Заметим еще, что за Верхо­янским хребтом к северу появились ло­шади и рогатый скот не прежде, как с переселением якутов на тамошние стан­ции, вплоть до Среднеколымска, а преж­де того там ездили на оленях и собаках.

18. Расставшись с Анадырском в 1741 г., когда, по полученному известию о нашествии чукчей на олюторских ко­ряков, решено было умножить в остро­ге команд у строевую и казачью, мы меж­ду тем узнаем из Лосева, что в том же году Ан адыр ск снова укрепл ен, без со­мнения попечением Павлуцкого, и что с помощью отряда, кстати, подоспевше­го, толпа чукчей разбита, что сушеное оленье мясо досталось в добычу коман­де и служило ей вместо сухарей на 3'/₂ месяца. Команда состояла тогда в числе 100 мушкетеров и 400 казаков, не считая колодников, которые туда пересыла­лись до марта 1764 г.

Стычка с чукчами нечаянно выдер­нулась, в 1747 г., когда майор Павлуц-кий, вздумав догнать их с малым отря­дом, погиб при отступлении от Сопки*. С того времени война разыгралась с чук­чами, и они продолжали ее настойчиво до 1759 года. В 1748-м прибавилось ка­заков и еще рота солдат (12). В 1749-м острог приведен в лучшее оборонитель-* Капитан Литке доспрашивался у чукчей, при како ветом. Благочинный Камчатки обещал узнать о том ** В П. С. Законов он написан: Плениснер.

ное состояние. В 1759-м чукчи облегли его, команда терпела голод, ела собак; пор учик Кек уров, дабы облегчи ть пр о-довольстви е, пр обился с командою в 300 чел. сквозь толпы чукчей и спас лю­дей от смерти промыслом оленей, а с тем вмест е ра ссеяли сь и толпы неприятель -ские, не лучше запасшиеся пропитани­ем. В 1761-м, как вид но из П. С. Законов, нестроевая команда получила за пуд хлеба по рублю.

В 1760 г. определен был курляндский уроженец, полковник Плестнер**, на­чальником порта Охотского, с подчине­нием ему Анадырска и края Нижнеко­лымского, дабы дать более способов к разведыванию о Чукотии и о Большой Земле, о которой молва не погасала. В 1763г., по уверению Лосева, снова прибыло в острог 112 солдат из Тоболь­ска и казаков 490 в одно время, кажется, с Плестнером, только число казаков преувеличено, в 1764-м пуд хлеба в Ана-дырске обходился по 9 р., как видно из законов. Толь чрезвычайная дороговиз­на продовольствия, толь трудная достав­ка ег о и несоответств енн ое, с др угой стороны, приобретение мягкой рухляди в Заносье, были взвешены правитель­ством, и нашлось, что выгоды далеко не стоили издержек, даже денежных. Ана-дырск уничтожен в 1770 году. Чукчи, ос­вободясь от соседа воинственного, сде­лались менее злобны, менее задирливы.

В Анадырске живали и люди про­мышленные, как видно из следующего. В 1747г. прикащики купца Жилкина, устюжанин Афанасий Бахов и другой — Новиков из Якутска, п остроив судн о на р. Анадыре выше острога, вышли из ус­тья и достигли о. Берингова, где и по-месте убит Павлуцкий, и недовольствован от-от тойона Павлуцкого.

345

ложили якорь. При жестоком шторме судно разбилось вдребезги. Бахов и Новиков из остатков Берингова шлюпа построили судно длиною в 17 ар. и в следующее лето отважились пуститься к С.-З., но во время тумана поворотили назад к ос. Медному, и в августе 1749-го прибыли в Камчатку с грузом, оценен­ным в 4750 р. Если сообразить началь­ный капитал, труды, плату экипажа и время 3-годовое, едва ли на конце счета не останется один выигрыш удачи?

19. Здесь помещается часть сведений о Северо-Востоке, желанных правителем Сибири Соймоновым, как видно из нео­днократных его представлений Сенату. Плестнер: а) собрал у коряков и юка­гиров слухи о Большой Земле, нарядил в 1763 г. сержанта Андреева отыскивать ее по льду Ледовитого моря; б) склонил Дауркина, родом из чукчей, обрусевше­го у нас, возвратиться на время восвоя­си под видом беглеца и собрать сведения о Чукотии, островах между Азией и Аме­рикой и жителях последней; в) послал в 1764 году в море из Охотска поручика Синдта, которому велено было старать­ся открыть материк Америки, держась северо-восточной стороны, потому что к востоку должны были скоро выйти из Камчатки два судна, под управлением капитана Креницына и лейтенанта Ле­вашова.

Синдт, замешкавшийся на пути в Болып ер ецк е, оплы л Л опат ку не ранее 1766 г. и зимовал у м. Укинского (Начи-кинекого). В следующем году видел он одиннадцать небольших островов (так показался ос. Лаврентия) и гористый бе­рег в рас ст оянии одн ого град ус а от Ч у-котского мыса; многоостровием он ввел Палласа при сочинении карты в неволь­* Статья о Чукотском мысе главнейше взята из из Месяцесловов 1785—1793 гг.

ную погрешность. К большому удивле­нию, Синдт положил виденный берег на карту Америки и, назад возвращаясь под­ле камчатского берега, пришел в Охотск в 1768 г. По исчислению Синдта, берег Азии должен простираться в долготе до 200 от о. Ферро; но при всех ошибках, в какие он введен неблагоприятною пого­дою, открыт им. о. Св. Матфея*.

Сержант Андреев с казаком Шкуле­вым 22 апреля отправился на собаках по льдуотреч. Крестовой и через 90 в. при­ехал на 1 -и остров, на 30 в. от В. к 3. про­тягивающийся, с шириною 40 в. Почва его песчана, желта, мелкодресвяниста, есть и камни дресвяные (гранитные), а трава свойственная тундре. Видел разва­лившуюся юрту, строенную будто бы костяным орудием. Гора утесиста к 3., полога к В. Наносный лес — лиственни­ца, ель и осина. До о. 2-го около 40 в., он протянулся от С. к Ю., длиною на 30 в. и с такою же шириною. На нем также есть гора, не столь высокая. О[стров] 3-й — в 40 в., длиною около 60, шириною в поло­вину. Берега утесисты. На северной сто­роне есть кекур в 5 саж., к нему прикреп­лен лабаз на лиственничных стойках. Есть ручей, и близ него развалившаяся юрта с двумя погребами, у которых сте­ны досчатые. О[стров] 4-й — в 30 в. от В. к 3., длиною в 40, шириною в 20. На нем такая же гора, какая на 1-м. О[стров] 5-й — к В. в расстоянии 100 в., длиною около 70, шириною около 50-ти. Гора на нем выше, чем на 1-м, земля серовата, видны две юрты, наносн ого леса мн ого. Эксп едиция видела пе сц ов и медв едей . Всходили на гору и видели к В. синь или чернь. Вот описание Медвежьих остр о-вов, в первой книге упомянутых. В 1767 г. приезжали для описания Медвежьих ос-собрания сочинений, г. Озерецковским выбранных

346

ИСТОРИЯ СИБИРИ

тровов геодезисты и сочинили им карту. Описание Андреева, пропустившего даже один остров из шести, также и карта гео­дезистов не имеют надлежащей точнос­ти в сравнении с описанием и картою Ф. Врангеля; но мы отлагаем это до VI периода.

Дауркин, через два года возвратясь, сказывал Плестнеру, что Чукотский Нос есть узкий полуостров, которого жите­ли производят торги с американцами посредством обмена, что они переезжа­ют пролив в шесть дней греблею, что в проливе много островов, в недальнем рассто ян ии леж ащи х, и что в сев ерно й части обе стороны, по словам чукчей, между собою близкие, разделяются только двумя островами*.

Касательно самого Дауркина, он на­шел на Чукотском Носу своих сродни­ков, с которыми плавал на острова, меж­ду Носом и Большой Землей лежащие, видел самих жителей той Земли и пере­сказал Плестнеру имена островов. Глав­ное уверение, что виденная им земля была часть Америки, состояло в обычае украшать челюсти зубьями моржовой

кости, которые туземцы вставляли себе из щегольства. Плестнер в 1777 г. вручил директору Академии наук карту, им со-ставленн ую, на кото ро й Амер ик а пред­ставлена протянутою на запад до Медве­жьих островов; но такое предуверение и тогда казалось невероятным.

Приобщим сюда же сведения, из Чу-котии вывезенные сотником Кобеле-вым, в 1779 г. посланным из кр. Гижи-гинской. Кобелев в половине июля до-стигнул, с помощью ясачных чукчей, до той губы, в которую в 1778 г. заходили два английских судна (в ш. 63° 18', в дол­готе 206 от Ферро). Местные чукчи ска­зывали еще, что давным-давно проходи­ли также два подобных судна. Кобелев 26 июля от матерого Чукотского Носа (южного?) переехал на первый безлес­ный ос. Имолвин, в 40 в. от берега, дли­ною в 5, шириною около 2 верст. На нем 203 м[ужского], 193 ж[енского] п[ола]; говорят, как сидячие чукчи питаются китами, моржами, нерпами. Из сухопут­ных зверей одни песцы. Остров 2-й, так­же безлесный, в 3 в., называется Игель-лин**, окружностию меньшей против

* Северо-Чукотский мыс ныне представляется мореходцам издали косою, но в 5 или 6 итал. милях ус­матривается вместо косы низменный берег, который соединен с подошвою горы. Тут оборвавшиеся утесы лежат в грозных развалинах. Представление Дауркина не так, как Дежнева, довольно близко к правде. Деж­нев в своих рассказах о мысе показывается вовсе не видавшим его, а в то время мыс мог еще быть в гиган­тской своей вышине. Любимец Миллеров говорил одно и то же, что Чукотский Нос протянулся в море между С. и В. и поворачивается кругом до р. Анадыря. Это идет к Южно-Чукотскому мысу, близ которого шатав­шийся казак с товарищами собирал моржовую кость и мог наслышаться о Северном мысе.

Историк русского народа в С[ыне] О[течества]удивляется, что я в VI гл. первого периода, говоря о Дежневе, посягнул против палеографического доказательства Миллерова и против мнения Ф. Вранге­ля, как географа, бывшего на местах. Я искренно уважаю оба помянутые имена и, уважая, взвешивал до­стоинство палеографического доказательства, в котором не нашлось правды неоспоримой. Соглашаясь с Миллером на оплытие мыса, надлежало бы верить ему на слово, потому что старый историограф не издал ни снимков, ни копий с отписок дежневских, так что я не знаю даже, на чем были писаны палеографи­ческие строки, на бересте или на бумаге. А бумаги негде было ему взять. Что касается до Ф. Врангеля, он сам сказал нам, что между Медвежьих островов и м. Шелагского, в 120 милях от берега, морская глубина не глубже 13 саж.: следственно, самое прибрежье, которого держались кочи Алексеева, затирается непро­ходимым льдом, как испытано Биллингсом и Шалауровым. Повсему пора расстаться с ложною славою Дежнева.

** В группе островов Гвоздевых, или Диомидовых, есть, по атласу кап. Литки, о. Игналук, похожий по звуку на Игельлин; но Кобелев, по-видимому, не был так высоко.

347

первого. Жителей м[ужчин] — 85, ж[ен-щин] — 79. В прочих отношениях похож на первый. Кобелев отсюда до берега Америки считал 30 в. Могло бы это быть, если бы он отправился с Северо­Чукотского мыса.

Старшина 2-го острова, уроженец бе­рега американского, сказывал, что там по р. Хеврене в острожке Кингоеве жи-вутлюди бородатые, говорящие по-рус­ски, читающие книги и поклоняющие­ся иконам. Кобелев, доверяя болтовне, может быть иначе понятой, дал старши­не письмо для пересылки к бородатым людям. Другой чукча сказывал, что знако­мец его с о. Укипана приносил от амери-кан ски х бор од ач ей дощечку, с в ыре зк ою слов красных и черных, для пересылки в Анадырск. Много сказок, а конца нет. Нельзя предполагать выдумок в холод­ных дикарях, но по легкомыслию вести и слухи у них вздуваются и исчезают, как на луже пузыри дождевые.

Мы выставляем пред читателем все предания, составляющие историю того времени, для сравн ения с наблюдения­ми просвещенных путешественников.

20. Порт Охотский, с подчиненными острогами, Курильскими островами и Камчат кою, ост ав аясь в качеств е горо­да, приписного к Иркутску, распростра­нял свое ведомство от ос. Удского до Нижнеколымска, при управлении Пле-стнера. Город, после известного перено­са к морю, растянут вдоль косы нанос­ной, отделяемой от косы Кухтуйской протокою двух pp. — Охоты и Кухтуя, делающих позади обеих кос залив, на

4 версты разливающийся; в этом заливе выше протоки к 3. основан порт, куда и входят с моря суда, не без затруднения, по причине мелей*. Мы слышали от ста-рог о мор яка об особливых явлениях прилива и отлива при Охотском порте, об одной полной воде во время сизигий и о двух полных водах при квадратурах Луны. От него же мы слышали о морс­ком течении к западу, пока морской бе­рег лежит в этом направлении, и о пово­роте течения к югу, далее Охотска. Чтоб разделить с читателем ведение о толь за­мечательных явлениях, мы прилагаем в скобке (13) достойное изложение, тем же моряком написанное.

Воздух в Охотеке, который омывает­ся заливом и с другой стороны — морем, сыр, нездоров, цинготен и убийствен для организма животного и раститель­ного, так что ничто не растет и не зеле­неет ближе 4-х верст или Булгина. При­том туманы морские, холодные ветры делают тамошнее житье крайне тягост­ным; и вот изъяснение, почему русская населенность при всех усилиях, какие употреблялись в царствование Анны, не могла развиться**. Надобно, однако ж, заметить, что за невысокою грядою гор, отстранившеюся от моря верст на пят­надцать, открываются леса и луга, где пасутся коровы и лошади охотских жи­телей.

Не следует поэтому думать, чтобы по берегам Охотского моря не сыскалось мест для хлебопашества ячменного. На реч. Ине, верст за сто к востоку, по мор­скому берегу заведена в 1735 г. деревня

* В настоящее время, при капитане Миницком, Охотский порт перенесен на Кухтуйскую косу, Тун­гусскою Кошкою называемую, потому что прежняя коса, при которой стоял порт и город, прорезана к морю косвенным устремлением р. Охоты, и коса сделалась подмываемым с запада островом. Ныне по­говаривают об отделении города от порта и о переносе первого на Булгинскую поляну, для народного здоровья.

** В 1786 г. в Охотске было деревянных домишков только 132, и они принадлежали более морским служителям.

348

ИСТОРИЯ СИБИРИ

пахотных крестьян. В то же время водво­рено десять семей пахотных в ос. Удском, который стоит 85-ю верстами выше устья Уды, славящейся дорогими соболями.

Выварка соли из морской воды нача­лась в Охотске около 1735 г., но поря­дочное устройство солеварения, близ реч. Урака, -на запад от порта, относит­ся к 1756 г. Тогда был начальником пор­та майор Зыбин (14). В следующем году определен Шипилов, вместо которого поступил Чередов и предшествовал Плестнеру. Кроме последнего, помина­ются одни имена начальников.

На этих бесплодных берегах Ламы жители охотские пропитываются ры­бою, утками и тюрпанами, которых в июне и июле, в часы приливов, они за­гоняют с рейда в залив порта и там овла­девают ими. Этот промысел стоит оле­ньей плави на Анюе и Омолоне. Будучи неглубоки в прозрении великого хозяй­ства природы, мы не имеем вкуса к на­рядным описаниям подобных убий­ственных зрелищ.

Мука, жизненные припасы и товары там получаются из Якутска во время яр­марки пластовой, с августа до октября продолжающейся.

Не неприятно было бы сказать, какие купеческие суда выходили из здешнего порта на промыслы в Курильские и Але­утские острова, но лучше отложить из­вестия сего рода до других страниц Обо­зрения.

21. Новый острог, Нижнекамнатс-кий, по утешении бунта, отстроенный к 1740 г. из лиственничного леса, на левом берегу живописной р. Камчатки, ниже опасных его щек, между реч. Ратухой и жильем Петухова, в 30 в. от устья, имел уже в 1741 году на посаде 39 домов, 92 жителя, винокурню (вино гонилось из сладкой травы) и казенный табак. Не место здесь говорить о картинных видах

главной реки, ни об ея пихтах, тополях и горячих водах.

Сверх прежних острогов отстроен в 1740г. Петропавловский. Ему служило украшением здание, 2-ю Камчатскою экспедицией возведенное, а церковь ду­шевною отрадою сущим в море далече. Тагильский 5-й ос. зачат в 1750 г., через два года обнесен палисадом и рвом (но лучше укреплен во время Бема). Первые жители его были переселенцы из Сиби­ри, в числе 37 человек.

Это не первые в Камчатку переселен­цы. Еще около 1733 г. несколько семей пахотных было водворено между сопкой Ключевской и старым разоренным Ниж­некамчатском. В тех же видах хлебопа­шества, которое начато было якутским монастырем и производилось по двум заимкам, вновь водворены в 1743 г. па­хотные крестьяне в 12 в. ниже Верхне-камчатска, и это водворение слывет де­ревнею Мильковою. Столько было па­хотных насаждений, могших оправды­вать п лодородность камчатской почвы , но они по нерачительности тамошних начальников так мало успевали в деле, что Сенат в 1744 г. спрашивал контр-ад­мирал а Лаптева, несколько лет жившего на полуострове, о возможности или без­надежности тамошнего.хлебопашества. Странно, что Лаптев односторонним мнением уронил надежды правитель­ства. Он отвечал, что между гор есть ме­ста дубровные, где произрастают березы и тучные травы, но по причине холодных туманов, в июне и июле приключающих­ся от таяния нагорных снегов, трудно ручаться за успехи земледелия. Таким образом, водворения, долженствовав­шие сделаться учебными усадьбами для камч адалов, остав али сь без отв етствен -ности пред начальством, пустились в зве­роловство по примеру камчадалов, кото­рые не хотели перенять у переселенцев

349

ни чистоты, ни опрятности сибирского крестьянского житья. Предоставим вре­мени и Бему*, благоразумному хозяину Камчатки, поправить дело.

В свое время льзя ли было подумать, чтобы тотчас из бедственного оконча­ния 2-й Камчатской экспедиции про­изошло столько благоприятных послед-ст вий, ск ольк о и х ув и дели . П ом олв к а о количестве морских бобров (Enhydris stelleri), командою Берингова бота выве­зенных, была начальным руководством к морской промышленности. Сержант нижнекамчатской команды Емельян Басов первый увлекся сею мыслию, со­общился своими средствами с московс­ким купцом Серебренниковым и в 1743 г. вышел в море на плохом шитике своей постройки и возвратился не без груза. В 1745 г. в товариществе извест­ного купца Трапезникова Басов ходил на о. Берингов и на два ближние к югу острова, и они собрали 1600 морских бобр ов**, 2000 голубых песц ов и столько же котиков. При огласке столь много­ценного груза надежды камчатских гос­тей разгорелись. Устремились строить суда, хотя и плохие, сыскивать охотни­ков для экипажа и добывать счастие на море. Открытие островов (Ближних, Крысьих, Андреановских и прочих), водворение на берегу Америки, важные сии события были как бы поминками над Беринговой могилой, кудадействи-тельно наперед и заходили наши море­ходцы. Басов ходил на оба Командорс­кие острова еще два раза, в 1747 и 1749 гг.; но порядок предметов требует, чтобы отложить продолжение морской предприимчивости до главы VIII.

В соответствие плавания Синдтова, прилично теперь известить о плавании капитана Креницына и лейтенанта Лева­шова, в июле 1768 г. из Камчатки вышед­ших в море на галиоте, Св. Екатерины, и гукоре, Св. Павла. Данная им инструк­ция обнимала все известия Беринговой экспедиции. Они отправились на оба Командорские острова, которые ими и описаны. О[стров] Берингов представ­лен низменным, каменистым, особливо в юго-западной стороне, в расстоянии от Камчатки в 250 верстах. Осетров] Мед­ный, на берега которого выбрасываются с моря куски самородной меди, канфар-ные деревья, простирается вдл. на 50 в., холмист и лежит от первого в 60—70 в. Потом прибыли они к о[стровам] Лись­им. Левашов зимовал у о. Уналашки, оп­ределенного им в ш. 52° 29' (у Кука 53° 55'), а Креницын — у полуострова Аляс­ки. На Уналашке замечено тогда жителей до тысячи душ. Оба возвратились в Кам­чатку осенью 1769 г. Мы не читали их журналов, чтобы иметь право отозваться, в какой степени соответствовали они начертаниям инструкции.

Прибавив к сведению, что ближай­шим начальством, которое распоряжа­лось делами полуострова, в течение пе­риода, была Большерецкая канцелярия, под влиянием охотского начальника. Казаки или небольшие чиновники пра­вили острогами, под зависимостию кан­целярии.

22. Волканическая гряда Курильских островов, счетом до 22, не включая ма­лых, простирается от южной оконечно­сти Камчатки к Японии, в юго-западном нап р авлении. В се сии острова гористы , дымятся, или дымились, или к этому го-

*М. К. Бем вступил в должность камчатского командира 12 октября 1773 г. и оставил Камчатку 8 июня 1779 г. Однако ж до приезда его у камчатских жителей было рогатого скота в 1772г. 570 голов. ** Тогда продавалась шкура этого бобра по 20—40 р., а на Кяхте — по 60—90 р.

350

ИСТОРИЯ СИБИРИ

товы. Есть на них речки и ручьи с пре­сными водами, в которых водится рыба. Наостровах северных нет деревьев, кро­ме кедровника-стланца, ерника, травы сладкой и бедных растений. Птиц и гнезд орлиных довольно. В водах около островов водятся тюлени, бобры и дру­гие морские звери.

Бесспорно, что островитяне издавна имели между собою обмен в вещах и по­лучали также чрез торговый обмен япон­ские жизненные припасы и нужные из­делия; но не подчинялись Японии, кро­ме о. Матсмая, пока японцы не увидели русских на о. Урупе. Тогда уже они укре­пились на Матсмае, Кунашире и Шиго-дан е, дабы ост ан овит ь русск ую замашли -вость: вперед, вперед. После первых двух островов, Сумчу и Парамушира, казака­ми объясаченных, и прочих безлюдных или малолюдных, к России причислен­ных без труда, едва ли охотские сборщи­ки распространяли право ясака далее о. XII, как можно заключить из того: а) что число ясачных не упоминается у них свыше 138 чел.; б) что губернатор Соймо-нов, представляя Сенату о безвестности южных островов, раз виденных Штен-берг ом и Вальтоном*, проси л окол о 1760 г. позволения садить морских людей на купеческие суда для снятия карт и описания островов, с тем, чтобы кораб-лехозяева давали им содержание и взно­сили в казну 10-ю долю из промыслов. При сем сл учае г уберн атор упомян ул о судах купцов Н. Трапезникова и Рыбин­ского, ходивших в острова и вывезших сверх п ушн ых товаров некоторые редко­сти. Утверждением губернаторского представления снято с южных островов запрещение, какое п одраз умевал ось у местных начальств, опасавшихся умень-* Эти моряки не сказали даже собственных имен нимаемы жителями.

шения в ясаке или лишения своих тор­гов. Якутский посадский Ив. Кирилов промышлял с 1743 до 1750 г. на островах не далее Шияшкотана, конечно, с дозво­ления охотского начальника, и приобрел состояние.

Для лучшего понятия об островах мы вносим краткое извлечение из описа­ния, майором Татариновым составлен­ного, и от иркутского губернатора Клички представленного в Академию наук. Посредине Сумчу, о[стров] I, есть озеро немалое, с выпадающею в море речкою. Есть много других озер и речек рыбных. Усмотрена серебряная руда. Длина острова в 50, ширина — в 30 в. К восточному берегу есть утесы и да­лее — кекуры. О растительности сказа­но в начале статьи. Число жителей не означено. Парамушир, о[стров] II, вдвое огромнее первого, изобилует речками и озерами. Ясачных 76 чел. Ширинки, о[с-тров] III, в окружности 40 в. Есть на нем сопка, но нет пресных вод, кроме дож­девой, нет и жителей. Макан, о[стров] IV, в дл. 20, в шир. — 10 в. Кроме бере­говых ключей, нет вод пресных. Онеко-тан, о|стров] V, в дл. — около 100, в шир. — 15 в. Три сопки. Из гор текут речки в море. Харамокотан, о[стров] VI, в дл. — 20, в шир. — 10 в. Посредине сопка, на которой к северу есть немалое озеро. Есть две речки. В утесах есть же­лезняк, а в белом камне — металл с ис­крами. Шияшкотан, о[стров] VII, дл. 80, шир. — 5 в. Две на нем сопки. Икарма, о[стров] VIII, дл. — 8 в. Есть сопка. Бе­рега песчаны и каменисты, на после­дних есть серные источники. Нет ни озер, ни речек. Чирникутан, о [строе] IX, дл. как и шир. — по 15 в. Есть курящие­ся сопки. Муссыр, о[стров] X, в дл. и

островов, к которым приставали и ласково были при-

351

шир. — по 3 в. Подле него два кекура. Курильцы приезжают сюда для промыс­лов. Рахкоке, о[стров] XI, вдл. и шир. — 20 в. Были большие сопки, которые рас­сыпались после пожара, в 1777 г., изме­нившего вид острова. Матоуса о[стров] XII, дл. и шир. — в 30 в.; к полудню ды­мится сопка, а к северу увалы и равни­ны, украшающиеся травами. Также ра­стет мелкий ольховник и рябинник. Ясачных 63, женщин с детьми — 126. Росагу, о[стров] XIII, дл. и шир. — по 30 в. в обе стороны. С сего острова рас­тительность усиливается. По косогорам и хребтам есть хороший березник, оль­ховник и кедровник, вместо прежнего стланцевого. Жителей немного; они нравами, житьем и наречием сходны с северными островитянами. Ушишир, о[стров] XIV, состоит из двух безлесных островов, в дл. и шир. — по 25 в. Близ берега бьют горячие и кипячие ключи. Сера горючая и селитра накопляются большими глыбами. Кетой, о[стров] XV, дл. — 30, шир. — 10 в. Хребты и горы утесисты. Кроме помянутых дере­вьев, растет еще камышник коленчатый и райма, креп кое дер ев о, п охожее на ель, с красными ягодами. Много на нем лисиц. Шимушир, о[стров] XVI, дл. око­ло 130, шир. — 10 в. На нем 4 сопки, к стороне Кетоя, есть большая бухта, а на восточной стороне 3 небольшие губы. Вокруг острова утесы и каменья. Озер и рыбных речек нет, кроме мелких источ­ников. Растительность не усилилась. Чирпой, о[стров] XVII, в дл. и шир. по 25 в., разделяется проливом с кекурами. Есть две сопки. Речек или озер нет, кро­ме одного кислого ключа. Раститель­ность не богаче прежней*. Уруп, о[стров]

* В Voyage pittoresque en Asie par Eyri&s упомина линником несходных, не заимствовал, потому что время. История требует современности в самой ист

XVIII, дл. около 200, шир. — около 20 в. Пересекается горами и хребтами, меж­ду которыми есть долины и речки глубо­кие, наполняющиеся рыбою. Довольно лисиц. Есть низменная поляна, и места­ми земля черная. Растительность силь­нее пр оти в прежней. Ест ь месторожде -ния руды железной и медной. Растет по острову березник, ольховник, осинник, рябинник, ивняк. Айны приезжают сюда летовать и зимовать для промыс­лов. В губе могут помещаться большие суда. Вот острова в достояние России вошедшие прежде 1770 года, острова, на которых русские купцы учредили свои промыслы с 1743 г. Якутские купцы За­харовы, посредством курильской про­мышленности, вошли в большой капи­тал около 1767 года. Сотник И. Черных в 1766 и следующем году посылай был на южные острова для сбора ясака и для описания местностей; он доходил до Урупа. Бот Лебедева-Ласточкина, под командою якутского дворянина Анти­пина, отчасти знавшего японский язык, в 1775 г. ходил из Петропавловской га­вани до Урупа, где случилось несчастие. Бот морским штормом был выкинут на берег, и Антипин с экипажем в 40 чел. возвратился на байдарах. В сентябре 1777г. гукор, Св. Наталии, принадле­жавший Лебедеву с Шелеховым, отпра­вился из Охотска, под командою штур­мана Петушкова, и 11 октября дошел до Урупа, где и зимовал. Переводчик Оче-редин ездил на о. Матсмай в продолже­ние промысла недаром. В августе 1778-го гукор с большим грузом возвра­тился в Охотск. В сентябре того же года, на том же судне опять отправились к Урупу Антипин и передовщик Шеба-ся о. Бругтон; ноя никаких разностей, с русским под-исываю так, как острова известны были в данное рии ведения.

352

ИСТОРИЯ СИБИРИ

лин. Антипин в числе 45 чел. на 7 байда­рах плавал на о. Матсмай и к зиме воро­тился на Уруп. Землетрясением, 8 янва­ря 1780-го сл учившимся, гукор взброшен был в средину острова, и передовшик с экипажем убра лс я на байдарах в Камчат -ку; плывучи, он видел следы землетря­сения на 3 ближних к Урупу островах. Теперь надобно сказать, что Очередин, Антипин, Шебалин, ездившие на Мат-смай, принимались ласково японцами и взаимно дарились. Антипин, в сопро­вождении штурманского ученика Пу-тимцева, Шебалина и прочих из экипа­жа, в сентябре видел высшего японско­го начальника, нарядно проходившего мимо становья русского, от которого и честь была ему отдана. После Антипин, в качеств е пе рег оворщика , пр едлаг ал ем у взаимность торга, на что ответствовано: «Нечем меня ться, ни чег о сюд а н е прив о-зится, кроме съестного, вина и табаку». При эт ом сл учае наши угощались чаем и табаком в комнат е, устланн ой ци новк а-ми, убранной ружьями, пистолетами, копьями и пушечками.

Перев одчи ки посещ али и пр очие ос­трова и описывали их следующим обра­зом. Итуруп, о[стров| XIX, дл. и шир. — по 300 в. Он пересекается хребтами, в которых есть и сопки горящие. Речки текут в бухты и губы. Есть оз. рыбное, с истоком в море. Растительность чув­ствительно там увеличивается, и к пол­дню есть лиственничник. Айны живут семейно, мужчин с детьми того же пола 113, женщин с детьми их пола— 188. На Кунашире, о[стров] XX, есть хребты и сопки, р ечки, озера. П о г орам р астет ельник и лиственничник, годный на дело, не говоря о березнике, ольховни-* Раковинный кабинет Иркутской гимназии, ве винами были убраны две комнаты в нижнем этаже Соймонов и Чичерин.

ке и т.п. Трав изобильно. Промыслы звериные, сухоп утны е и морские, н ема-ловажны. По низкому берегу выбрасы­ваются жемчужные раковины*. Айнов с детьми м[ужского] п[ола] 68, женщин с детьми их пола 124. На острове есть кре­пость, обведенная рвом. Шигодан, о[ст-ров] XXI, дл. 120, шир. — 40 в. На нем также три сопки, озера, речки и расти­тельность, подобная кунаширской. Число жительствующих айнов неизвес­тно. Матсмай, о[стров] XXII, есть са­мый большой, обитаемый айнами, ко­торые управлялись родовыми начальни­ками, подчиняющимися одному из них. Японцы владели 4 островами в виде вла­сти наблюдательной и управительной. Впоследствии власть японская отяготе­ла над островами.

В отношении промыслов замеча-тел ьн о, чт о м орские бобр ы , д олг овр е-менно тревожимые и истребляемые промышленниками, с 1780г. отплыли ото[стровов] Курильских, подобно как с 1750 г. не стало их у берегов восточно-камчатских. Но, если они опять показа­лись с 1772 г. у о|стровов] Командорс­ких, придет, конечно, очередь, когда снова покажутся при гряде Курильской. В отношения правительственном г. Ло­сев пополняет, что в 1779 г. прислано было в Иркутск XXX гербов Российской империи, для выставки в гаванях Ку­рильской гряды. В 1781-м воспрещено требовать с воинов ясак или какую-либо повинность. Нужно ли присовокуплять, что эти островитяне, хотя и дикари, не так опрятные, составляют на Северо-Востоке единственную семью, семью добродушную, вежливую на китайскую

оятно, здесь собран. Такими же жемчужным и рако-обольского губернаторского дома, в котором живали

353

стать и говорящую одним языком во всей гряде в 10 градусов широты. Они поклоняются Солнцу и Луне*.

Описав города и замечательные мес­та, мы надеемся еще возвратиться к не­которым из них для помещения прилич­ных сведений, так как существенная ис­тория Сибири есть история городов и мест. Не такова ли бывает история и

прочих стран, вновь заселяемых? Их возрастание, их занятия домашние, их отражения на окрестные пространства, вот вся жизнь их и вся история, кроме учреждений охранительных.

Теперь от времени исторического и от дробных ограничений времени пе­рейдем к пространству воды и суши и к их дробным ограничениям.

жүктеу/скачать 6.67 Mb.

Достарыңызбен бөлісу: