История Древнего Востока: Материалы по историографии учебное пособие

том, что в древнеегипетском обществе рабы были столь необ-

ходимы, что во время военных походов фараонов за пределы

страны на рабов устраивались настоящие облавы. Захватничес-

кая политика фараонов Нового царства прямо объясняется по-

требностью Египта в рабах-военнопленных (И. С. Кацнельсон,

1951). Такой вывод явно преувеличен. Во время военных похо-

дов фараонов интересовал не столько захват рабов, сколько

приобретение источников сырья, такого, как лес, металлы, скот,

предметы роскоши, различные яства, благовония, драгоценно-

сти и т. п. [...]

То, что во время войн египтяне захватывали военнопленных,

которых впоследствии эксплуатировали в качестве рабов или

иным путем, не подлежит сомнению. [...] Рабовладельческие от-

ношения в Египте в период Нового царства достигли вершины

своего развития и сравнительно глубоко проникли в глубь об-

щества. Захватывая военнопленных, египетские фараоны тем

самым получали возможность экспроприировать их рабочую си-

лу, используемую затем в складывавшихся в это время круп-

ных, централизованных, охвативших всю страну царско-храмо-

вых хозяйствах. Очень часто при этом военнопленные влива-

лись в особое сословие закрепленных за тем или иным хозяй-

ством зависимых людей.

Военнопленные использовались и как земледельцы и как ре-

месленники.

Некоторые группы, хотя юридически и были рабами, по

своему экономическому положению приближались к свободно-

му, тягловому населению Египта, другие эксплуатировались

как подлинные рабы. [...] В древнем Египте вследствие специ-

фики его экономики главный производящий и эксплуатируемый

Класс на протяжении всей его истории состоял не из рабов, но

на местного земледельческого населения, в том числе и закре-

пощенного, связанного с каким-либо хозяйством. [...] Очень

многочисленным было особое сословие зависимых людей, под-

вергавшихся эксплуатации в царско-храмовых и частновла-

дельческих хозяйствах. Люди этого сословия не были вполне

свободными, но в то же время не были и рабами. Иногда

их называли «мерет», «джет», «собственностью земли».

Именно в это сословие и вливались часто военнопленные фа-

раонов.

плуатируемого населения, и поэтому потребность в дополни-

тельной чужеземной рабочей силе была невелика. Нельзя гово-

рить, что потребность основанных на рабстве царско-храмо-

вых хозяйств в рабочей силе вызвала активизацию внешней по-

литики Египта в эпоху Нового царства. [...] Большое количест-

во военнопленных [...] было угнано в Египет из Азии согласно

данным [...] мемфисской надписи [...] Аменхотепа II. [...]

Не столь существенно установить, какое количество плен-

ных было захвачено армией какого-нибудь древневосточного

деспота во время военного похода в чужую страну. Гораздо

важнее знать различный характер эксплуатации военноплен-

ных. [...] массовость угона военнопленных еще ничего не гово-

рит ни о значительности развития рабовладельческих отноше-

ний, ни об остроте потребности в рабах, ни о цели агрессивной

внешней политики. Грубое хищничество древневосточных дес-

потий [...] могло приводить к таким огромным количественным

захватам военнопленных, которые не обусловливались потреб-

ностями их экономики. Нельзя поэтому на основании мемфис-

ской надписи Аменхотепа II так категорично решать вопрос об

основной цели завоевательной, колониальной политики фарао-

нов XVIII династии или о степени развития в это время в Егип-

те рабовладельческих отношений.

Нужно учитывать, однако, еще и то, что сейчас многие ис-

следователи оспаривают достоверность сведений, содержащих-

ся в новой мемфисской надписи Аменхотепа II. [...]

Обратим внимание теперь на то, что основная масса азиа-

тов попадала в Египет именно в результате прямого военного

грабежа в качестве военнопленных. В «мирной» обстановке

амарнского времени приток чужеземной рабочей силы в доли-

ну Нила заметно сократился. [...]

Следует отметить, что те азиаты и азиатки, которые отправ-

лялись ко двору фараона в период Амарны, сами по существу

по большей части могут быть подведены под графу азиатских

предметов роскоши. Они чаще всего использовались непроизво-

дительно в качестве различных слуг и наложниц гарема фарао-

на и его вельмож. Таким образом, одни только цифры, показы-

вающие количество угоняемых в Египет рабов, еще далеко не

всегда свидетельствуют о значительном развитии именно рабо-

владельческого хозяйства. 1...1

Специфика эксплуатации рабов в Египте обнаруживается

пои ознакомлении с папирусом Вильбура. Как известно, в па-

пирусе Вильбура содержатся сведения о рабах (хем), самосто-

ятельно распоряжающихся наделами храмовой земли. Специ-

ально этой категории непосредственных производителей была

посвящена статья И. М. Лурье (1955), в которой он обратил

внимание на то, что с первого взгляда рабы ничем как будто

не отличались от свободных людей [...].

С его выводом можно согласиться.

[...] [Папирус Вильбур и Каирская стела показали] возмож-

ность экономической самостоятельности раба при его юриди-

ческой зависимости от рабовладельца. [...] Юридическим хозяи-

ном раба могло быть какое-либо государственное ведомство

[...]. Появление частнособственнических рабов изучаемого нами

сейчас типа [...] не следует считать лишь результатом процесса,

идущего снизу: рабовладелец отпускает своих рабов на сторо-

ну для работы в государственном (царско-храмовом) хозяйст-

ве. Этот процесс мог развиваться и сверху, через стадию госу-

дарственного рабовладения, лишь постепенно заменяемого (на-

пример, в результате дарений рабов) рабовладением частного

характера. [...]

Рабы [...] могли закрепляться на предоставленных им на-

делах, превращаясь даже в их владельцев. Такой процесс дол-

жен был, как нам кажется, происходить прежде всего потому,

что царско-храмовая администрация, стремясь наладить регу-

лярное поступление налогов, была заинтересована в том, чтобы

каждый участок земли находился под постоянным наблюдени-

ем его непосредственного пользователя. Между тем само собой

разумеется, что чем больше раб был связан со своим наделом,

тем больше он был заинтересован в его обработке, тем меньше

было хлопот для царско-храмовой администрации по контролю

за рабами-землевладельцами. В итоге сама эта администра-

ция могла способствовать превращению государственных рабов-

земледельцев в частных землепользователей или землевладель-

цев, распоряжающихся наследственно и даже с правом отчуж-

дения наделами царско-храмовой земли.

Если впоследствии некоторые из рабов данного типа меняли

своих хозяев, переходили в собственность частных лиц (напри-

мер, в результате царских дарений рабов), то это не обяза-

тельно должно было приводить к существенному изменению

связи последних с землей. Рабы могли по-прежнему считаться

наследственными пользователями илн владельцами участков

государственной земли, только их налоговые обязательства

должны были, конечно, принимать несколько иной, двойствен-

ный характер. {...]

Можно предположить, что в древнем Египте существовали

Два вида рабов (частных наследственных землепользователей

и землевладельцев, хозяйничавших на наделах царско-храмо-

вой земли): частнособственнические и государственные рабы.

[...] Общим, однако, и для тех и для других должна была быть

экономическая самостоятельность при сохранении юридической

зависимости от рабовладельца - частного лица или государ-

ства. [...]

[...] Своеобразие [рабовладельческих отношений в долине

Нила] проявлялось прежде всего в том, что на рабов обычно

смотрели как на дополнительную рабочую силу, сливающуюся

с местным, формально свободным населением, а в особенности

с закрепощенными работниками типа мерет или джет; именно

поэтому рабов могли объединять в официальных документах и

отчетах с заведомо свободными людьми. Яркий пример тому

дает папирус Харриса. [...]

Использование рабов в качестве дополнительной рабочей

силы (как свободных эксплуатируемых производителей, а так

же как зависимых работников типа мерет и джет) вело к рас-

пространению в древнем Египте таких методов организации

рабского труда, которые не соответствовали практике обраще-

ния с рабами, существовавшей в античном мире.

[...] Совсем иные методы обращения с рабами применялись

в Египте, где нередко наблюдалось стремление не разъединять

рабов одного происхождения, а, наоборот, использовать их в

хозяйстве целым коллективом. [...]

Такая практика требовала, конечно, или очень сложной си-

стемы угнетения рабов, или, что более вероятно, особых мето-

дов обращения с ними. Сущность этих методов состояла в том,

чтобы заинтересовать рабов в их труде, в их хозяйстве, с тем,

чтобы, выражаясь словами Платона, «они легче переносили

рабство».

Именно поэтому египетские рабы могли иметь семью, могли

пользоваться своим наделом вплоть до права его отчуждения.

Угоняемые в Египет покоренные народы обычно сажались на

землю. Это видно из очень многих документов эпохи Нового

царства, на что обратил внимание и И. М. Лурье (ВДИ. 1955.

№ 1. С. 26).

Подобные специфические методы эксплуатации рабов не бы-

ли типичным явлением лишь в Египте. Аналогичные формы ис-

пользования рабского труда были хорошо известны в однотип-

ных обществах Двуречья и других стран Древнего Востока,

стоявших приблизительно на той же ступени общественного

развития, что и Египет.


Е.С. Богословский. «РАБЫ» В ТЕКСТАХ ИЗ ДЕР ЭЛЬ-МЕДИНА
Сб. «Проблемы, социальных отношений и форм зависимости

на Древнем Востоке». М., 1984. С. 81-123
Просто поразителен тот факт, что, несмотря на всю актуаль-

ность и остроту дискуссий, связанных с общими проблемами

первых социально-экономических формаций на Востоке, терми-

нам, обозначавшим рабов и отражавшим рабовладельческие от-

ношения, в мировой египтологии были посвящены всего два

специальных исследования. Первое из них - Ж. Вайе, в кото-

ром термины, обозначавшие «рабов», тонули в массе как соци-

альных терминов, профессиональных обозначений, так и посто-

ронних слов. [...] Второе - книга Абд эль-Мохсен Бакира, стра-

дающая в общем теми же недостатками, но написанная уже на

уровне работ середины XX в., в которой отбор терминов был

произведен тщательнее, сделаны существенные наблюдения, а

главное, изучались не просто термины, но отношения, связи, уч-

реждения и институты, имеющие касательство к рабству или

к тому, что принималось за рабство [...]. Казалось бы, египтоло-

гов не интересует проблема рабовладения в древнем Египте.

Однако объем всего, что неспециально, попутно или в общем

виде написано о рабах в древнем Египте, перерос рамки науки,

перейдя в область беллетристики.

Не излагая процесса постепенного установления конкретно-

го значения отдельных социально-экономических понятий, ока-

завшихся не связанными с рабством и рабовладением (Пере-

пелкин, 1966; Берлев, 1972, 1978; Богословский, 1979; Редер^

1940), следует только заметить, что единственными словами,

передающими понятие «раб» времени Нового царства, сейчас

всеми египтологами признаны слова «хем» и «баки» ^т… (Не-

смотря на то что Ю. Я. Перепелкин неоднократно называл хему

и бакиу Нового царства рабами (см. также: Всемирная исто-

рия. Т. 1. С. 332-335, 338, 340), он не считал эти переводы точ-

ными и окончательно установленными.)

Во время процесса о незаконном приобретении собственно-

сти «горожанкой» Иритнефрет (Эренофре) шесть свидетелей

(трое мужчин и три женщины) произнесли одну и ту же клят-

ву не лжесвидетельствовать: «Скажем мы правду, не скажем

мы лжи. А если мы скажем ложь, то пусть отнимут «рабов»

[...] у нас» [...]. Клятва, несомненно, была частью процессуаль-

ного регламента и отражала существовавшие в египетском об-

ществе XIV-XIII вв. до н. э. общественные отношения [...],

Клятва основывается на юридической фикции: все люди, кото-

рые могут выступать на суде в отношении владелицы «рабов»,.

сами являются владельцами «рабов». Иначе говоря, обвиняе-

мый подсуден только суду людей, занимающих в обществе при-

мерно одно с ним положение. Среди свидетелей числятся как

чиновники, так и работники царского некрополя и их жены,

следовательно, именно они оказываются юридически в доста-

точной степени правоспособными, чтобы иметь «рабов» (ср.:

Струве, 1934. С. 107, примеч. 230; Лурье, 1953. С. 17-18). [...]

Рассмотрим материалы процесса по обвинению «горожанки»

Иритнефрет в незаконном приобретении собственности. Они хо-

рошо известны, но все же целый ряд существенных деталей ис-

следователями упущен.

В строках 16и 19 судебного документа понятие, которое

принято переводить русским понятием «рабыня», передано с

помощью слова «бакит», а в строках 4, 20, 29 в приложении к

имени той же самой девушки - с помощью слова «хемет». Уже

на основании одного этого источника можно абсолютно бес-

спорно показать, что носимые словами «хем» и «бак» понятия

в юридическом отношении 1) либо совпадали; 2) либо перекре-

щивались; 3) либо одно было уже по содержанию и входило в

другое. В любом случае по законам формальной логики воз-

можны ситуации, когда они употреблялись как бы в качестве

синонимов, поскольку содержание понятий обнажалось только

с какой-то одной и той же стороны. Кроме того, не следует за-

бывать, что перед нами юридический документ, а это предпола-

гает сформулированность терминологии (по крайней мере ми-

нимальную, иначе суд был невозможен). Следовательно, пер-

вые два предположения отпадают и остается третье - одно из

них уже, чем другое, и полностью входит в это другое, только

в таком случае допустимо как в юридической, так и в социаль-

ной практике вообще многосотлетнее сосуществование двух по-

нятий-несинонимов. [...]

К перечисленным Абд эль-Мохсен Бакиром источникам сей-

час можно добавить текст, написанный в годы царствования

Рамсеса (Рамесеса) II [...]: «(лицевая сторона) Сказал рез-

чик Кен сыну своему Пендуа: (Будь) жив, невредим, здоров!

Что касается дня всякого «рабов»-бакиу «горожанки» Маноф-

ре, моей матери, которые в Городе (т. е. столице) и которые

вне (него), (то) они для Пендуа, моего сына. Я сообщаю тебе

имена их: [«раб»-х]ем Анухотп, [«раб»-х]ем Нефрсихе, «раб»-

хем Хасиесхиаменте __-__ и 3 дет[ей его], «раб»-хем Эре ____,

«раб»-хем Пашед, «раб»-хем Нахи, «рабыня»-хемет Нетемхмо-

ос -__. (оборот) ___их, сын и дочь___ ___взял Пендуа мое

[го мальч]ика, который хорош для меня. Я перечислил «рабов»-

баку, которые вне (Города) ___. Смотри, предписание _____

_____. Я разделю на две части: одна – ______ – я перечислил

мою часть; а одна –______, – одна часть для Кена» (О. Гар-

динер 90).

Из текста следует, что понятие «бак» не тождественно по-

нятию «слуга»: ведь в число «баку» входили лица, находящие-

ся вне города, где жила их госпожа, и занятые какой-то иной

работой. Такого наблюдения можно было ожидать, потому что

понятие «слуга» - не юридическая категория, а понятие, носи-

мое словом «бак», как мы могли убедиться, в этих текстах юри-

дически детерминировано. В состав баку могли входить и слу-

ги и не слуги. Слово ^бак». несомненно (как и другие слова),

имело несколько значений, больше или меньше удалявшихся от

первоначального понятия «бак» - «человек, работающий по

внеэкономическому принуждению», «невольник», но в опреде-

ленных ситуациях могло употребляться и в смысле «слуга», хо-

оно не имеет.

Перечисленные в О. Гардинер 90 люди мужского и женско-

го пола, взрослые и дети, работающие за городом и в доме

владельца, порознь названы «хему» и «хемут», а все вместе

объединены понятием «баку»; все возможные виды «баку» ока-

зываются «хему». Дети «раба»-хем Хасиесхиаменте тоже явля-

лись «рабами»; значит, «рабское» состояние от родителей пере-

ходило к детям, «наследовалось»; следовательно, «рабы» в со-

циальном отношении оформились в достаточно устойчивый,

страт.

Любопытно, что бабка, ее сын и внук имели раздельную соб-

ну не самих «рабов» (их собственницей остается Манофре), а

только «всех дней рабов», т. е. их рабочего времени. Само вы-

ражение показывает, что речь идет не о передаче права на соб-

ственность (дарении), а об уступке права на владение. При

найме (т. е. приобретении за плату прав на временное владе-

ние-одной разновидности уступок этих прав) речь неизменно-

идет о продаже «дней» нанимаемого «раба». [...]

Уже приведенные выше свидетельства источников дают ос-

нования для того, чтобы сделать вывод о существовании в сто-

лице «рабского» рынка (вероятнее всего, не постоянного, а спо-

радического, о чем говорит малое число сделок и сообщений о

купле-продаже «рабов»). Однако до нас дошли и прямые све-

дения о нем. [...]

Из материалов процесса по делу Иритнефрет мы узнаем, что

«рабыню» она купила у торговца-шуити Райа, а «раба» - у

торговца Нахта (Нахи). [...] Очевидно, что в лице этих торгов-

цев или торговых агентов, ходивших по городу и предлагавших

свой товар, мы сталкиваемся с «рабо»торговцами, хотя малове-

роятно, чтобы торговля «рабами» была их единственным заня-

тием. [...]

Пока уникальные сведения дают нам росписи и надписи од-

ной из гробниц Рамосе, исполнявшего обязанности писца в

Месте Правды ^у с 5-го года царствования Рамсеса П. [...] Зна-

чит, жена руководителя царского некрополя Рамосе вышла из

среды «рабов»-хему и ее дети были «рабами»-хему, но она этим

нимало не гнушается! [...]

И все-таки трудно поверить в напрашивающийся вывод: не-

ужели все работники службы (в том числе и мастера) были хе-

му? Ведь о том, кем были в социально-экономическом плане

мастера, мы имеем достаточно ясное представление: рабами в

социальном смысле мастера, безусловно, не были (Е. С. Бого-

словский, 1979. С. 3-23; 1984). Неужели египтологи ошибают-

ся, считая хему Нового царства рабами? Тогда ведь под смер-

тельный удар становится и перевод «бак» как «раб»; и вообще

возможность существования в египетском языке (являющимся

способом выражения общественного сознания) понятия «раб»?

Нет, оставим на время загадку гробницы Рамосе без опре-

деленного ответа.

Люди-семдет-»рабы»-хему. [...] юноша-»раб»-хем оказался

принадлежащим к числу людей-семдет. О людях-семдет теперь

тоже установлено, что они не были собственно рабами. Более

того, кладовщик (следовательно, человек-семдет) Каторе имел

собственных «рабов»-баку. [...] Следовательно, понятие, пере-

даваемое словом «хем», было по социально-экономическому со-

держанию шире не только понятия, передаваемого словом

«бак», но и понятия, передаваемого словом «семдет», и вклю-

чало в себя оба последних как частные аспекты. Если бы по-

нятие, носимое словом «хем», было тождественно понятию, но-

симому словом «бак», и означало «невольник», то это было бы

по меньшей мере необъяснимым. [...] факты, с одной стороны,

подтверждают уже отмеченный X. Шэделем случай включения

людей-семдет в число «рабов»-хему и, с другой стороны, под-

тверждают отмеченные Д. Г. Редером случаи противопоставле-

ния людей-семдет военнопленным (только Д. Г. Редер не по-

нял, что те и другие противопоставляются внутри хему) (Ре-

дер, 1940. С. 106-109).

частью до сих пор неизданные источники, упоминающие «ра-

бынь»-хемут, которые были прикреплены к обеим половинам ^ф

рабочих отрядов и вместе с ними получали зерно и воду [...].

Совпадение зерновых пайков женщин - родственниц работ-

ников некрополя и «рабынь» оказывается естественным и не-

избежным (это одни и те же женщины). Если вспомнить еще

и о загадке гробницы Рамосе, то мы вынуждены будем заклю-

чить, что лишь «рабыни» и были членами семей мастеров нек-

рополя. А кем же были сами мастера? Очевидно, «рабами» (хе-

му). Однако из предыдущей статьи мы увидели ^х, что мастера

собственно рабами не были, значит, слово «хем» означает не

«раб» в прямом смысле слова, а подразумевает иную, до сих

пор неизвестную форму зависимости.

Вывод о тождестве так называемых «рабынь» и жен работ-

ников царского некрополя разрешает множество вопросов. [...]

они отправлялись на «дежурство» (как называлась их работа)

по мере надобности, а надобность не всегда была острой. Кон-

чив обслуживать работников и возвратившись в семью, жен-

щины оставались «хемут в Месте Правды», но переставали быть

«бакут». т. е. «работницами».

До нас не дошло сведений о том. за какую цену мастера из

царского некрополя приобретали своих собственных людей. Од-

нако нз материалов судебных дознаний о грабежах в царском

некрополе и нз дела Иритнефрет известны цены на частнозави-

симых людей в этом районе в изучаемую эпоху. Для определе-

ния степени типичности дошедших до нас цен на частнозави-

симых людей и плату за их наем в те же времена Г...] нужно

Примечание: цены выражены в рРаммах серебра.

зерно и скот. Последние хорошо изучены благодаря трудам

Янссена. [...] Малочисленность и высота цен на людей указы-

вают на то, что частнозависимые люди очень редко выступали

в виде товара. Среди учтенных Як. И. Янссеном 1200 цен на

разные продукты (он обработал почти исключительно тексты

из Дер эль-Медина) вообще нет цен на «рабов».

К. Бэер и Як. И. Янссен заметили, что с конца правления

XX династии цены на частнозависнмых людей резко падают

(Лурье, 1938. С. 69). Видимо, это было связано с количествен-

ным ростом или качественным изменением отношений частной

собственности.

Высокая плата за наем частнозависимых людей находит

полную аналогию в гораздо более распространенном найме

скота. [...] И в том и в другом случаях сумма платы за наем в

месяц достигала среднего размера рыночной цены как частно-

зависимого человека, так и животного, хотя сами цены на лю-

дей и на животных были разными. Иначе говоря, налицо оп-

виданную до сих пор форму общественных отношений отразил

О. Гардинер 123:

«Год правления 3-й, 21 число третьего месяца лета. День

передачи, сделанной «горожанкой» ____ (имя разрушено), ее

дней как «раб (ыни»)-бак (ет) члену подразделения Анийу.

10 дней (в) месяц составляют 120 дней в год, [а в 4 года-]

составляют 480 дней. Перечень серебра (т. е. вещей, данных в

оплату найма), данного ей членом подразделения Анийем...»

(следует перечень вещей [...]).

Иначе говоря, перед нами наем «горожанки», которая за-

ключает соглашение в качестве юридического лица и в то же

время выступает как «рабыня»-бакет, по крайней мере на вре-

мя найма. Мы могли убедиться выше, что «горожанки» входи-

ли даже в состав суда и, очевидно, обладали достаточной юри-

дической правоспособностью. Я. Черны, подобно многим уче-

ным, полагал всякую «горожанку» свободной [...], поскольку из-

вестны «горожанки», имевшие, это тоже было отмечено выше,

своих «рабов» (хему и баку) и прочее имущество.

Но, может быть, бедная женщина вынуждена была на оп-

ределенный срок «самонродаваться в рабство»? Не стоит, од-

нако, забывать, что за три десятидневки найма Аннн платил

ей столько, сколько стоил «раб» (как видно, купить его на

рынке было не так просто) - 2-3 коровы, 10-14 мешков зер-

на. За 4 года она вполне могла стать экономически независи-

мой, стало быть. дело не в экономической необходимости.

Более того, ссылаясь на до сих пор не изданный остракон,

Я. Черны сообщал, что в нем говорится о «дне «раба»-бак, ко-

ли вступать вовсе не добровольно! Параллель с наймом «ра-

бынь» совершенно очевидна, но ведь речь идет о «рабе»-бак.

Что же это - обычный для новоегипетских времен пропуск

окончания женского рода или в тексте речь в самом деле идет

о мужчине?

В другом аналогичном документе назван проданный членом

подразделения Каса «его день «раба»-бак» [...], т. е. день, в

который член подразделения (мастер) совершенно так же, как

и «горожанка», трудился за плату в качестве «раба»-бак для

частного лица.

Из этих и других текстов мы узнаем, что как мастера, так и

члены их семей в случае надобности вступали, подчиняясь вне-

экономическому принуждению со стороны государства или да-

же добровольно, по найму, в отношения временного «рабства»,

причем оплата найма ложилась на плечи нанимателя «раба».

Таким образом, при всех гарантиях своей относительной юри-

дической полноправности и экономической независимости мас-

тера и члены их семей перед властью государства оказывались

беззащитными, поскольку царь-бог стоял выше закона. А от-

того, что весь трудовой люд целиком находился в состоянии

большей или меньшей зависимости и не было непреодолимого

психологического барьера между свободными и невольниками

(как в античном мире), вполне естественным представляется

назначение на работы людей-баку (временно) - лиц, относя-

щихся к другим социальным слоям. По той же причине эти по-

следние без всякого смущения могли на срок, не препятствую-

щий выполнять им служебные обязанности, наняться «рабом»-

баку.

Вместе с тем становится очевидным, что понятие, носимое

даже и во второй половине II тысячелетия до н. э. Это не сино-

нимы. Наняться в баку для человека, находившегося только

в состоянии зависимости от государства, было все равно, что

наняться на время в работники. По окончании срока найма

его состояние зависимости от частного лица автоматически пре-

кращалось, и он возвращался в свою социальную категорию,

обретая вновь все свои права и обязанности. Следовательно,

понятие, носимое словом «хем», во-первых, включает в себя

как частный аспект понятие, носимое словом «бак» (помимо

потомственных государственных людей, которые не были баку,

существовали ведь и потомственные баку): во-вторых, как уже

было отмечено, включает в себя, тоже как частные аспекты, по-

нятия. носимые терминами «мастер», «человек-семдет» и «горо-

жанка» (которые, видимо, н объединяло понятие немху-»си-

роты», «бедняки» земли фараона); в-третьих, является наибо-

лее общим обозначением состояния зависимости.

Резерв рабочей силы у государства, очевидно, был один -

государственно-зависимые люди-хему. «Рабыни»-хемут в некро-

поле выполняли такую же работу, какую во всех, наверное.

странах Древнего Востока делали невольники, т. е. работу по

дому. Видимо, поэтому дни их «дежурств» и обозначались как

«дни «рабов»-6аку», но такие временные связи не мешали им

постоянно, потомственно оставаться государственно-зависимыми

людьмн-хему. Разумеется, все это было возможно только в том

случае, если баку входили в число хему, т. е. понятие хем было

шире понятия бак и включало в себя последнее в любых аспек-

тах, исключая иносказания.

Единственное заключение, которое я могу сделать из этой

цепи наблюдений и вновь повторить, следующее. Бесспорно, что

по отношению к царю-богу Египта все люди могли быть на-

званы как «хему», так и «баку» - это дань тому ореолу, кото-

рым окружалась государственная власть и в других странах

Древнего Востока. Речь идет не об этом.

Все люди, находившиеся в состоянии какой-либо реальной

социально-экономической зависимости, именовались «хему», а

именно:

а) люди, которые являлись хему по отношению к царю как

не только в период Среднего, но и во времена Нового царства

были тождественны «хему царя» описания Чанени; они же, как

показал О. Д. Берлев, в составе должностного владения могли

быть переданы должностному лицу;

б) люди, находившиеся в частной зависимости, кроме того,

что они были «хему», могли быть названы и «баку» - именно

они, и только они, были невольниками в экономическом отно-

шении;

в) «хему царя», которые за плату вступали в отношения

«работниками»;

г) государство могло сделать «хему царя» за плату на срок

«баку»; кто в этих случаях получал плату, пока неизвестно.

Ю. Я. Перепелкин впервые обратил внимание на то, что «хе-

му царя» («царские люди») составляли основную часть непо-

средственных производителей в земледелии Египта Среднего и

Нового царств (Всемирная история. Т. 1. С. 272, 335). Как под-

твердил О. Д. Берлев на массовых источниках Среднего царст-

ва, «хему царя» являлись основной частью трудового населе-

ния Египта вообще (Берлев. 1972: 1978). Особенно существен-

но для настоящей работы то, что О. Д. Берлев установил при-

надлежность женшпи-хемет к слою «хему царя».

О. Д. Берлев (1972. С. 49) писал: «...во времена Нового цар-

ства термин «хему нисут» вообще вышел из употребления, а

слово «хему» стало обозначать людей как чью бы то ни было

частную собственность». Однако та самая схема социального

устройства общества, от которой отталкивается О. Д. Берлев и

в которой в первый раз «хему царя» ясно названы как масса

основных производителей в масштабе общества, происходит

именно от Нового, а не от Среднего царства. [...]. Предположе-

ние, что использование термина во времена Нового царства

объясняется выдержанностью надписи в среднеегипетских со-

циальных категориях, более чем шатко: в те времена чаще пи-

сали на среднеегипетском языке, чем на новоегипетском, но

пестрящий в эпиграфике на обоих языках социальный термин

«хем» явно употребляется в одном смысле с социальным тер-

мином «бак». Доказав неправильность противопоставления «хе-

му царя» как работников царских хозяйств работникам част-

О. Д. Берлев, однако, ограничил свой вывод рамками Средне-

го царства (но ср.: Берлев, 1972. С. 5; 1978. С. 6), предполо-

жив, что слово «хем» во времена Нового царства получило иное

содержание. Видимо, на основе источников Среднего царства

было невозможно составить представление о соотношении по-

нятий, носимых словами «хем» и «бак». На основе косвенных

данных О. Д. Берлев заключил, что во времена Среднего цар-

ства хему (нисут) противополагаются как «царские рабы» (т.е.

не рабы по отношению к частному лицу, у которого они труди-

лись) именно частным невольникам - баку. Став во времена

Нового царства синонимами по носимому содержанию, полагал

О. Д. Берлев (1972. С. 149), социальные термины «хем» и «бак»

служили для передачи понятия «раб», противопоставляемого

понятию «немхи» - «свободный». (В другом случае О. Д. Бер-

лев придает тому же слову совсем иное значение: просто «лю-

ди, лишенные доходных должностей, доходов» (1972. С. 188).

В 1 тысячелетии до н. э., когда египетское государство не ус-

певало оправляться от одного сокрушающего потрясения за

другим, а старая «теория» государства и общества погибала,

не находя почвы в действительности, словом «немхи» на са-

мом деле стали обозначать свободных, а словом «баку» - ра-

бов. [...] Но механическое перенесение этих значений на соци-

альные термины III-Н тысячелетий до н. э. является заблуж-

дением (к сожалению, очень распространенным. См.: Перепел-

кин, 1934. С. 140-141; Струве, 1934. С. 72; 1941. С. 203-204;

Лурье, 1953. С. 9-18; [...]. и мн. др.). Иначе говоря, О. Д. Бер-

лев усмотрел в противоположении хем/бак↔немхи эпохи Но-

вого царства настоящую антитезу рабовладельческих отноше-

ний [...] и стал искать аналогию среднеегипетским «хему царя»

только в новоегипетских «людях-семдет», исключая при этом

новоегипетских «хему» и «баку» и забыв, что «люди-семдет»

сосуществовали с «хему нисут» уже во времена Среднего цар-

ства [...].

Мои выводы не означают, будто я полагаю, что вообще ни-

каких рабов (на сей раз без кавычек) в древнем Египте не

было.

Работники-баку в экономическом отношении, несомненно,

присваивающего их труд. его орудиями труда и без всякого ог-

раничения условий труда, т. е. просто по внеэкономическому

принуждению. Правда, это такие странные невольники, что они

требляли тот продукт, который создан их владельцами или

другими хему.

В юридическом отношении баку являлись собственностью

господина и не могли перейти к другому господину - это чер-

та, конечно, рабского состояния, но все-таки именно в этом

юридическом отношении два обстоятельства удерживают от то-

го, чтобы назвать их рабами: 1) до нас не дошло законодатель-

но закрепленной или хотя бы литературной египетской форму-

лировки понятия «раб» (как из других стран); думаю, она бы-

ла невозможна; 2) фараон в Египте был не только источником

права (на основе его высказываний суд выносил решения; в

Физах (Нэ) существовал оракул покойного Аменхотепа I, в

Мемфисе (Мемфе) - оракул Атоте-Мернептаха, в Абидосе

(Эботе) - оракул Ахмосе 1; все эти оракулы имели функции

светского суда), но и выше всяких законов. Следовательно, аб-

солютно устранить его от права на чью бы то ни было частную

собственность любого рода было невозможно.

В придачу ко всем приведенным примерам можно повторить

решающее доказательство того, что баку (напомню: этот «тер-

мин» считается обозначением самых бесправных членов обще-

ства) члена подразделения могли быть собственностью царя.

Начальник подразделения Нефрхотп дал официальную справ-

ку писцу царского некрополя и двум начальникам стражи:

«Что касается «рабынь»-баку(т), (то это) доля Пенамуна, сы-

на Бока, которая принадлежит [...] фараону, ж.н.з.^ц, моему

владыке, ж. н. з.» [...]. Вот почему все люди в Египте, включая

не только вельмож, но и семью царя, были хему царя; всякие

баку также были баку царя (см. также: Берлев, 1972. С. 171).

Совершенно иное положение было, скажем, в средневековой

Европе, где абсолютный монарх при помазании давал клятву

соблюдать законы церкви и государства, т. е. стоял ниже за-

кона (в теории, конечно).

Практически же частная собственность в Египте имелась,

и даже были выработаны детальные юридические условия ее

существования и охраны (Богословский, 1979; ср.: Перепелкин.

1966; Берлев, 1972. С. 172 и ел.).

Понятие, носимое словом «хему», отражало самое обносе.

всеохпатываюшее состояние зависимости; хему (включая баку)

вовсе нс представляли собой однородную в социальном отно-

шении массу трудящихся.

Несмотря на наличие частных хему/баку, мастера никогда

не заставляли их выполнять свою работу, оставаясь непосред-

ственными производителями материальных и духовных ценно-

стей. Правда, их труд требовал профессиональных навыков, но

даже и в качестве помощников в такой работе мастера не ис-

пользовали труд своих хему^баку. Частнозависимые люди

обычно выступали в качестве домашних слуг (Як. И. Янссен

даже заключил, что вообще «рабство» в эту эпоху играло за-

метную роль только в домашнем хозяйстве да в производстве

предметов роскоши [...]) и предмета забот хозяина [...], но

обычно сами не создавали прибавочного продукта. [...]

Владельцы частнозависимых людей сами являлись, как

можно было убедиться, «хему царя» или «баку фараона» [...]

и в таковом качестве подчинялись только государственным ор-

ганам. Они обладали частнозависимыми хему-баку, могли их

купить, продать, подарить, передать по завещанию [...], ли-

шить семьи, средств производства, заставить работать исклю-

чительно на себя и полностью присвоить плоды их труда [...].

Часть хему имели право покупать баку, как и землю, скот

и материальные ценности. Работая на государство (в лице ца-

ря) государственными орудиями труда, «хему царя», однако,

вовсе не теряли экономического стимула к труду, потому что за

их труд государство воздавало так регулярно, как они не мог-

ли заработать при свободной работе на неразвитый рынок.

Более того, давая «хему царя» особое для каждой должности

должностное владение и в разовое пользование орудия труда,

государство ограничивалось только их рабочим днем, длив-

шимся около восьми часов, но не всем трудом хему. После ра-

боты и в выходные дни хему трудились собственными орудия-

ми труда на рынок, создавая свою собственность. Государство

иногда переводило значительные группы трудящихся с одной

работы на другую (в массе они оставались на месте, таким об-

разом, речь может идти только о регулировании пропорций

общественной системы) и перераспределяло по возрастным

признакам основной резерв рабочей силы общества (Богослов-

ский, 1981), так что в известной мере можно говорить о труде

по внеэкономическому принуждению. Однако даже при норми-

рованном рабочем дне или десятидневке хему прогуливали це-

лые рабочие дни и не выполняли нормы. Тем не менее из ис-

точников нельзя установить, производились ли систематиче-

ские и сколько-нибудь действенные наказания. За это даже

редко пороли, хотя вообще-то в Египте пороли за малейшие

провинности и без них (перед снятием показаний, например).

Следовательно, о тяжелом физическом труде под постоянной

угрозой наказания (труде рабского типа) в отношении масте-

ров не может быть и речи. [...]

Наличие или отсутствие отчества тоже ничего не показыва-

ло; у всех египтян вообще (от вельмож до простых людей) от-

чесгво опускается чаще, чем упоминается.

В другом (греческом, римском) обшестзе те обстоятельства,

что «хему царя» имели движимую и недвижимую собствен-

ность (в том числе своих баку, землю, некоторые орудия тру-

да), сохраняли право на часть собственного раобчего времени

и получали в возмещение за работу на государство должност-

ное владение, полное содержание от государства и чатично

плату зерном (всеобщим эквивалентом), уже были бы доказа-

тельствамн их неполной экономической зависимости и право-

выступают на суде и являются его непременными членами).

Их посчитали бы за «метеков^ч навыворот» (метеки бывали

просто богатыми, но зато ограниченными в юридическом отно-

шении).

Из признаков рабского положения к египетским «хему ца-

бота по внеэкономическому принуждению (но см. выше); в

юридическом отношении-принадлежность в качестве объекта

собственности государству в лице царя. Однако понятие «соб-

ственность» в последнем случае можно было бы употребить,

только доказав, что хему были рабами, иначе в логической це-

пи появится порочный круг. Очевидно, перед нами не собствен-

ность, а нечто близкое ей, похожее на нее, но не имеющее в

нашем языке эквивалента. Но даже если мы чисто условно по-

считаем ее собственностью, то придется признать, что два на-

званных признака не являются типологизирующими (они ха-

рактеризуют и государственных крестьян при феодализме).

Следовательно, даже и оставшиеся признаки (хотя установ-

ленные внутренние оговорки и без того сводят их на нет) не

доказывают принадлежности египетских «хему царя» к рабам.

Нужно исходить не из них, а из всего комплекса реальных

черт социально-экономического положения «царских хему» в

обществе и в производстве материальных ценностей.

Итак, среднеегипетские «хему царя» вовсе не исчезли, а

оказались живыми и в новоегипетском обществе, хотя новоеги-

петские источники позволяют проследить ряд таких признаков

самого смысла термина и, самое главное, реального социаль-

но-экономического положения «хему царя», которые сущест-

венно меняют понимание общественного устройства в древнем

Египте. Может быть, эти изменения являются следствием по-

ступательного развития общества? Мы мало знаем не только

о таких элементарно необходимых для окончательного вывода

вещах, как способы получения ренты в хозяйстве, соотношение

разных видов хозяйств, поземельные отношения, способы со-

единения работающего с орудиями труда, воспроизводство, но

даже и о костяке общественной системы, т. е. социальной

структуре, существенно менявшейся на протяжении эпохи Но-

вого царства (эпохи более чем в 400 лет). Остается надеяться,

что дальнейшие исследования разъяснят все.