Глава третья – «Военное противостояние Шейбанидов и Сефевидов» –

Благодаря дервишам ханакаха Сефевидов шах Исмаил всегда был в курсе дел и событий, происходивших в Хорасане. Ханаках–дервишский монастырь Сефевидов в Хорасане – был одним из важных центров агитации, чтения проповедей, сбора и распространения всевозможных слухов, донесений, различной информации. Дервишы этого ханакаха сообщили Исмаилу Сефеви, что огромное войско под предводительством сына Шейбани-хана направляется из Мерва в восточный Туркестан, чтобы завоевать Кашгар, приграничные районы Китая и расширить свои владения. Узнав об этом, во второй половине октября 1510 года шах Исмаил, прибыв под Харакан, собрал войска обоих Ираков (Арабского и Персидского), Фарса, Кирмана, Курдистана, Луристана, Аррана и Азербайджана с целью осуществить поход на Хорасан.

Вступление Исмаила Сефеви в пределы Хорасана и его приближение к Мешхеду совпало с известием о поражении узбеков на Сырдарье под ударом объединенных сил моголов и казахов.

Известие о вступлении в Хорасан шаха Исмаила и его успешное приближение к Мешхеду весьма взволновало Шейбани-хана. Его войска были утомлены и деморализованы и о выступлении навстречу Исмаилу Сефеви не могло быть и речи. Чтобы быть ближе к своим заамударьинским владениям и узбекским резервам, Шейбани-хан со своим войском отправился в сторону Мерва и укрылся в городе в ожидании подкреплений из Мавераннахра.

Из Мешхеда шах Исмаил продвинулся к Мерву и вскоре со своими главными силами, обложил Мерв и начал его осаду, прибегнув к военной хитрости. 30 ноября 1510 г. он внезапно снял осаду Мерва и дал своей армии приказ к отступлению, и примерно в трех километрах от Мерва войско остановилось у селения Махмуди.

Шайбанихан, обманутый притворным отступлением Исмаила Сефеви, вышел из Мерва со всеми своими силами (по «Аламараи Сефеви» с 30 тыс. войсками)²⁹ и бросился проследовать якобы отступающих Сефевидов.

Шах Исмаил поручил Эмир-беку Мавсулу с 300 кавалеристами³⁰ остаться у моста на Мургабе, ведущего к селению Махмуди, а сам с главными силами направился в крепость Талхатан. Оставленный около моста отряд, уклонившись от боя, обратился в бегство и пропустил узбекскую армию через мост. Шейбани-хан только тогда заметил, что стал жертвой военной хитрости, когда узнал, что оставшийся позади в 24 км от Мерва мост на Мургаб разрушен и 17-тысячное иранское войско сомкнуло роковой для Шейбани-хана круг. Военно-стратегические планы шаха Исмаила начали сбываться.

Шейбани-хан с 500 воинами своего конвоя и свитой,³¹ спасаясь от наседавших Сефевидов, погнал коней в один чардивер (четыре стены), не имевший другого выхода наружу. Когда все узбеки были истреблены в чардеваре, некоторые из свиты шаха Исмаила стали искать Шейбани-хана, и один из них, под именем Ади-баходур, знавший вождя узбеков, нашел его задохнувшимся под трупами бежавших и погибших. Он отрубил ему голову, и, принеся к шаху Исмаилу, по восточному обычаю бросил ее под ноги его коня.³²

В этом бою было перебито белее 10 тысячи сторонников Шейбани-хана,³³ а по «Аламараи Сефеви» 28 тысяч шейбанидов, в том числе «400 чингизидских султанов».³⁴

Таким образом, Исмаил Сефеви прервал десятилетнее правление власти Мухаммад Шейбани-хана в Мавераннахре. В руках Сефевидов была теперь в подчинении вся территория Хорасана, вплоть до реки Амударьи.

Широкие слои населения Бухары и Самарканда с радостью встретили приход и победу Бабура. Но не прошло и полугода, как он лишился этой широкой опоры. Многие из тех, что были на его стороне и приветствовали изгнание Шейбанидов, постепенно отошли от него. Существенную роль в этом сыграли шиитские настроения Бабура. «Великие и благородные люди Самарканда и Бухары ввиду подчинения его (Бабура) еретическому народу (иранцам), все отвернулись от него».³⁷ Мухаммад Юсуф Мунши здесь имеет в виду нестолько заключение союза Бабура с шахом Исмаилом, сколько принятие им шиизма и подражание иранцам в обычаях и одежде, что также подтверждает двоюродный брат Захир ад-Дина Бабура, автор «Та’рихи Рашиди» («Рашидова история») Мирза Мухаммад Хайдар Дуглат.³⁸

Антишиитские настроения мавараннахрцев заставили Бабура просить Сефевидов вернуться на родину. Для сохранения своей власти в Мавераннахре Бабур мог теперь рассчитывать только на свое войско. Весной 1512 года молодой племянник Шейбани-хана –Убайдулла-хан и Мухаммад Тимур, после получения известия о том, что сефевидские войска отправлены Бабуром на родину, с небольшим войском подошли к Бухаре. Бабур с пятитысячным войском выступил им навстречу, но потерпел поражение и бежал в Хисар.

Для спасения своего союзника шах Исмаил послал в Мавераннахр по Хондемиру 10-12 тысячное,³⁹ по Мирза Мухаммад Хайдару Дуглату 60 тысячное,⁴⁰ по Рузбихан-и Хунджи 70 тысячное,⁴¹ а по Васифи 80 тысячное войско ⁴² во главе с одним из опытных полководцев эмиром Ёрахмадом Исфахани, по прозвищу Наджм-и Сани. Даже простое прохождение такого многочисленного войска по территории Мавераннахра было подобно стихийному бедствию. Куда бы ни ступала их нога, там сеялась смерть. Особенно страшной была расправа Наджм-и Сани над населением Карши.

Наджм-и Сани форсированным маршем оказался в двух фарсахах от Бухары. В Бухаре войска Наджм-и Сани попали в окружение войск Убайдулла-хана и Джонибег-султана. 3 рамазана 918 г.х./ 13 ноября 1512 года под стенами Гиждувана разыгралось решительное сражение. Наджм-и Сани попал в плен и по приказу Убайдулла-хана был казнен. Союз между Бабуром и Исмаилом Сефеви распался и последний тимурид – Бабур снова удалился в Кабул.

Результатом гиждуванской победы Шейбанидов над Сефевидами в 1512 года явилась полная ликвидация угрозы распространения сефевидской экспансии на территории Мавераннахра.

Смерть шаха Исмаила в 1524 году и противоречия главарей кызылбашей с властью в стране создали свои предпосылки для того, чтобы Шайбаниды снова предприняли набеги на Иран и Хорасан.

После войны за Джам (935 г.х./1528 г) и до конца правления шаха Тахмасба (984 г.х./1576) наиболее крупных нападений и сражений между Шейбанидами и Сефевидами было пять. Хронологию побед одного и поражений другого вплоть до смерти самого воинствующего шейбанида – Убайдулла-хана в Хорасане источники сообщают следующее: 938г.х./1531год– полтора года окружения и осады Герата⁴³ и подчинение всех районов до Астарабада Убайдулла-ханом; 14 рабеулаввал 939 г.х./15 октября 1532 год – возвращение Герата Сефевидам; 942 г.х./1535 год – захват Мешхеда Убайдулла-ханом; 7 месяц сафара 943 г.х./ 27 июля 1535 г.– после пятимесячной осады, захват Герата Убайдулла-ханом и владение им 14 месяцев⁴⁴; 17 месяц шаъбан 943 г.х./ 30 января 1536 г. – выдворение Шейбанидов из Хорасана.

После смерти Убайдулла-хана (1539 г.) до 1550 года, то есть в течение одиннадцати лет Хорасан не подвергался никаким нападениям со стороны ханов Мавераннахра. Последним из них в этот период истории является нашествие, совершенное в 1547 году войсками, руководимыми Бурак-ханом. После этого враждебные отношения между Шейбанидами и Сефевидами несколько угасли.

В период подготовки к завоеванию Хорасана Абдулла-хан II стремился поддерживать хорошие отношения с игравшим все большую роль во внешней торговле Мавераннахра Российским государством.

Особое внимание Абдулла-хана II уделял установлению связей с императором Индии Акбаром. Акбар никогда не мог простить узбекам того, что именно воцарившиеся в Мавераннахре Шайбаниды изгнали его деда Бабура из Ферганы и беспощадно истребили всех его предков.⁴⁵ Поэтому, хотя Абдулла-хан в период своей борьбы за власть дважды (1572, 1577) присылал в Индию посольства и предлагал Акбару заключить дружественный союз, последний оба раза отвечал вежливым и холодным отказом. Третьему посольству Абдулла-хана к Акбару в 1587 г. удалось заключить секретное соглашение с ним. По его условиям Шайбаниды должны были получить северные провинции Ирана (Хорасан), Акбару же возвращался Кандагар, а Сефевидам оставлялась остальная Персия.⁴⁶ Заключение этого соглашения являлось большой дипломатической победой Абдулла-хана и создавало реальные предпосылки для начала завоевания Хорасана. Летом 1587 г. бухарские войска двинулись на запад по направлению к столице Хорасана – Герату. В феврале 1588 г. Герат был взят Абдулла-ханом II.

О своем секретном соглашении с Акбаром Абдулла-хан II после взятия Хорасана постарался забыть. Когда отдельные узбекские отряды подходили к стенам Кандагара, Абдулла-хан II послал правителю Кандагара Музаффару Хусейну письмо, в котором предлагал ему немедленно оставить город и с почетом уйти туда, куда он сам пожелает.⁴⁷ Это письмо явилось как бы последним толчком, заставившим Музаффар Хусейна обратится с просьбой о помощи к императору Индии Акбару. Акбар уже давно со все растущим недовольством следил за успехами узбеков в Хорасане. Однако пока Абдулла-хан II не предпринимал действий, нарушающих соглашение 1587 года, император Индии не вмешивался в узбеко-иранскую борьбу. Акбар был вынужден действовать решительно и быстро. По его приказу значительный индийский армейский корпус выступил к Кандагару, который беспрепятственно занял. Вслед за этим, летом 1595 г. войска Акбара вытеснили немногочисленные узбекские отряды из Заминдавара и Гармсира и также присоединили их к индийскому бабуридскому государству.⁴⁸ С этого момента отношения между Индией и государством Абдулла-хана Шайбанида резко обострились, что весьма радовало шаха Аббаса.

В это же время обострилось дипломатические отношения Бухары с Россией. Правительство Бориса Годунова было недовольно вмешательством Абдулла-хана II в сибирские дела и оказываемой им бывшему хану Сибири Кучуму поддержкой. Последнее обстоятельство привело, в свою очередь, к дипломатическому сближению в последние годы XVI в. России с Ираном и одновременно к почти полному прекращению русско-бухарской торговли.⁴⁹

1 раджаба 995 г.х./ 7 июля 1587 г. столица Хорасана была окружена войсками Абдулла-хана II. Итогом похода 1587-1588 гг. явилось занятие и присоединение к Шайбанидскому государству лишь Герата и Гератской области.

Новый поход Шейбанидов на Хорасан возглавлял сын Абдулла-хана, правитель Балха Абд ал-М’умин. Собранные им из Балха, Андхуда и Шибиргана войска вместе с отрядами правителя Герата Мир Баба Кукалташа и племянника Абдулла-хана II Динмухаммад-хана в марте 1589 года окружили кольцом осады Мешхед. За Мешхедом в руки Шейбанидов перешли Тус, Нишапур, Себзевар Исфараин и другие города Западного Хорасана. В следующем 1590 году Абд ал-М’умин овладел Джамом, Хафом и Гурианом. Таким образом, к 1593 г. под властью Абдулла-хана II находилась большая часть Хорасана.

За эти годы сефевидские войска трижды (1590, 1592, 1595гг.) предпринимали попытки походов на Хорасан. Третий раз сам шах Аббас в 1595 г. руководил военной операцией и освободил город Исфараин, где находился в это время Абд ал-М’умин. В течении последующих трех лет сефевидские войска не переходили границ Хорасана, который вплоть до города Симнан находился под контролем Абдулла-хана II.

К концу 1597 началу 1598 года Шейбанидское государство было окружено коалицией враждебных ему государств.

Шах Аббас знал об ухудшении положения государства Абдулла-хана II и готовился к организации большого похода на Хорасан. 6 мухаррама 1007 г.х./10 августа 1598 г у деревни Пули Салар, в 24 км к востоку от Герата произошла последняя в столетней войне за Хорасан битва между Сефевидами и Шейбанидами и все воины Шейбанидов были перебиты.⁵⁰

Хорасан для Мавераннахра был очень важен как торговый центр для укрепления своей государственности на противоположном берегу Джайхуна. Но с началом установления первых политических контактов между Шейбанидами и Сефевидами на ожесточенный характер шейбанидо-сефевидской войны за Хорасан влияло и то обстоятельство, что на протяжении ряда столетий, вплоть до конца XV в., в хозяйственном, политическом и культурном отношениях Хорасан был гораздо теснее связан с Мавераннахром, чем с областями Западного Ирана. Поэтому Шайбаниды считали Хорасан своей, доставшейся им в наследство областью.

Историки средневековья после смерти Шейбани-хана на первый план выставляют Убайдулла-хана как личность энергичную и действенную, за которой шли все другие шайбанидские султаны. В то время когда владетельные же князья Шейбанидов носили титул султанов, что соответствовало званию мирзы эпохи Тамерлана, Убайдулла-хан как самый сильный и независимый владетель удела Бухары носил звание хана. Это обстоятельство побудило некоторых сефевидских историков, например, как Искандари Мунши, описывавшего опустошительные походы узбеков на Хорасан во время правления Кучкунчи-хана и Абу Са’ида, всюду говорить об Убайдулла-хане как о падишахе всех узбеков, хотя фактически он сделался таковым только в 940 г.х./1533 году.

Политическая история Шейбанидов разделяется на три этапа. Первый этап начинается с захвата ими Мавераннахра и длится до 40-х годов XVI века и характеризуется относительным спокойствием внутри государства. Объективным фактором, несколько сдерживавшим развитие шейбанидских междоусобиц на первом этапе, служили частые походы и набеги Шейбанидов во главе Убайдалла-ханом на Хорасан.

Второй этап, наступивший после смерти Убайдулла-хана, и продлившийся до начала 80-х годов XVI в. характеризуется междоусобиями и смутами. На втором этапе междоусобицы достигли таких размеров, что даже внешние формы единства государства нарушались и некоторые удельные владетели чеканили монеты не от имени главы государства, а от своего собственного. Любопытно, что на монетах одного из них – Яр Мухаммада, – обозначена не только Бухара, то также Самарканд и Балх, которые никогда ему не принадлежали и не подчинялись. После смерти Убайдулла-хана политическое первенство принадлежало уже городу Самарканду, а отношения между Самаркандом и Бухарой вступили в полосу враждебности. Престол затем переместился в Ташкент и Балх.

Преемником Убайдулла-хана стал Абдулла-хан I – сын Кучкунчи-хан (1539-1540). Шестимесячное правления Абдулла-хана I сменилось двоевластием в Мавераннахре. В середине XVI в. государство Шейбанидов состояло из отдельных фактически независимых ханств, управляемых потомками Абу-л-Хайр-хана. В Бухаре Абдулазиз-хан (1540-1550) – сын Убайдуллы, был избран ханом, а в Самарканде, с правами верховного хана узбеков стал править Абдуллатиф (1540-1552) – третий сын Кучкунчи-хана, Ташкентом и Туркестаном управлял Барак-хан (Навруз Ахмад-хан) – сын Суюнч-Хаджа-хана. Сыновья Джанибека – внуки Абу-л-Хайр-хана имели свои уделы: Пир Мухаммад-хан – в Балхе, Искандар-хан – в Афринкенте ( в Мианкале).

Это было начало распада государства Шейбанидов в Мавераннахре. Ни Абдулазиз, ни Абдуллатиф не могли приостановить этот процесс. В условиях политического, социального кризиса и непрерывных войн между ханами, сидевшими в Самарканде, правителями Бухары, и Ташкента образовалось фактически независимое владение со своей собственной династией.

В 957 г.х./1550 г. умер Абдулазиз-хан и между шейбанидскими султанами началась ожесточенная борьба за Бухару. Возникла смута из-за престолонаследия среди Шейбанидов. В этой ситуации на политическую арену выступает молодой, 17-летний Абдулла-султан (940 – 2 раджаба 1006 г.х./1533-34 – 8 февраля 1598 г.) – сын правителя Кермине и Мианкаля – Искандар-султана.

IV. 2. Попытка создания единого государства Абдулла-ханом во второй половине XVI в. В истории Шейбанидского государства в Мавераннахре с именем Абдулла-хана II (1557-1598) связана попытка создания единого и сильного государства во второй половине XVI в. Абдулла-султан в апреле–мае 1561 года провозгласил верховным ханом узбеков своего отца – Искандар-султана – правителя удела Кермине, вместо свергнутого в Балхе Пир Мухаммад-хана и торжественно возвел отца на престол Бухары. Во всех мечетях Мавераннахра провозглашали хутбу на имя Искандар-хана и чеканили монеты с его именем.

После смерти отца и избрания его самого верховным ханом, Абдулла-султан стремился приостановить феодальную раздробленность в Мавераннахре.

Абдулла-хан фактически воссел на трон в 978 г.х./1570-71 году после победы над самаркандскими и туркестанскими султанами и над большей частью Балхской области. Возможно, именно в этом году Абдулла-хан был признан верховным правителем узбеков, но Хафиз-и Таниш – придворный летописец Абдулла-хана – мог умолчать об этом факте, чтобы не выставлять хана в невыгодном положении, как лишившего власти здравствующего отца.

Третий этап в истории Шейбанидов начинается с момента, когда Абдулла-хан, объединив страну и сосредоточив в своих руках всю фактическую власть, в 1583 г. формально провозгласил себя хаканом государства. Абдулла-хан II не смог изменить удельное устройство государства, но при нем удельные правители превратились фактически в наместников. Так, на третьем этапе Абдулла-хан II решительно взялся за повышение авторитета центрального правительства, ограничив при этом власть и самоуправство отдельных владетелей. Для достижения своих целей он боролся за объединение государства в прежних границах. Абдулла-хан II беспощадно истреблял всякого, кто противостоял ему, не жалея даже своих сородичей.

Абдулла-хан II, прежде чем начинать широкие завоевательные походы, принял меры для обеспечения тыла своего государства и защиты от посягательств кочевников, угрожавших со стороны обширных степных пространств, граничивших с Самаркандом. Туркестанские и ташкентские правители всегда с этой стороны производили опустошительные набеги на долину Зарафшана и вмешивались в войны между Шейбанидами.

В феврале 1584 г. Абдулла-хан предпринял поход на Тохаристан и Бадахшан. Шейбанидские войска в том же году завладели Таликаном, Багланом, Нарином, Кашиндихом, Гурии, Хенджаном, Андарабом, а в Бадахшане – Рустаком, Кишмом и крепостью Зафар. Таким образом, в 1584 г. Абдулла-хан смог завладеть лишь частью Тохаристана и Бадахшана, а двухлетняя (1585–1586 гг.) борьба за Хутталан оказалась для него чрезвычайно тяжелой.

С 1587 г. по 1598 г. завоевательным походам Абдулла-хана на Хорасан благоприятствовала анархия, которую переживал Иран в связи с раздорами в среде правящей династии Сефевидов. Для Шейбанидов открывались широкие перспективы завоеваний за счет Ирана. Но в это время на политический горизонт Ирана всходила новая звезда в лице молодого шаха Аббаса I, который поставил целью вытеснить из Хорасана Шейбанидов и в конце XVI в. шах Аббас отвоевал у Абдулла-хана почти весь Хорасан.

Абдулла-хан в последние годы своего правления совершил три похода на Хорезм (1593-1594, 1595-1596 гг.).

В семидесятых годах XVI в. в вассальном отношении от Абдулла-хана были казахи.

Наиболее серьёзным для дальнейшей судьбы государства Шейбанидов был давно уже зревший внутриполитический конфликт между престарелым, но еще продолжавшим держать всю верховную власть в своих руках Абдулла-ханом и его честолюбивым сыном Абд ал-Му’мином. Абд ал-Му’мин – наместник Балха стремился стать независимым от отца и осенью 1597 г. дело дошло даже до открытого вооруженного столкновения.

2 раджаба 1006 г.х./8 февраля 1598 г. после более чем сорокалетнего правления Абдулла-хан умер, оставив свою огромную империю в состоянии кризиса, раскола и грядущего распада. Смерть Абдулла-хана послужила сигналом к окончательному падению империи Шейбанидов в Мавераннахре и Хорасане.

IV. 3. Ассимиляция коренного населения и попытка вытеснения таджикско-персидского языка. После захвата Шейбанидами Мавераннахра интересы узбеков Дашт-и Кипчака на политическом и культурном поприще совпали с позициями тюрков и отуреченными монгольскими племенами, известными тогда в Мавераннахре и Хорасане под названием чагатайцы.

Как известно, с конца X века в среду оседлого таджикского населения в большей или меньшей степени проникают тюркские и тюрко-монгольские этнические группы. Этот процесс после нашествия монголов на Мавераннахр в XIII веке и племен Дашт-и Кипчака в XVI веке усиливается. В связи с начавшимся оседанием и укоренением кочевых племен Дашт-и Кипчака в Мавераннахре, процесс вытеснения таджикско-персидского языка и ассимиляция таджиков в среде победителей набирает силу. «Таджики также часто смешивались с узбеками и тюрками, утрачивая свой язык, особенно в тех районах, где узбекский или тюркоязычный элемент составлял преобладающую массу населения».⁵¹ На примере Ферганской долины, где предками таджиков были древние жители этой области (области Давань), также Ташкента, Ташкентской области и других областей Мавераннахра, где таджики составляли преобладающую массу населения, можно видеть, что в начале XVI в., большими группами кочевые узбекские племена стали переселяться в обжитые таджиками районы, особенно, в города, и оседать там, а впоследствии оседлый народ слился и ассимилировался с ними и в результате таджики в некоторых городах остались в меньшинстве, а в отдельных из них и во все исчезли. Однако другая часть таджиков, проживающих в тех городах, где тюркоязычный элемент был не столь значительным, и в горных районах, где тюркоязычный народ совсем отсутствовал, продолжала сохранять свой язык и свои национально-этнические особенности. Узбеки, переселившиеся в такие города, как Самарканд, Бухара и Худжанд, постоянно испытывали на себе воздействие окружающей этнической среды, даже «наблюдается культурное воздействие на узбеков со стороны таджиков».⁵² Тем не менее, начиная с основателя династии Шейбанидов – Шейбани-хана, и кончая Абдулла-ханом II, Шейбаниды предпочитали, чтобы их придворные поэты, летописцы и другие талантливые мастера пера сочиняли свои произведения на тюркском языке. Фазлуллах ибн Рузбихан в своем произведении «Мехман-нама-йи Бухара» описал один из маджлисов Шейбани-хана, на котором Мухаммад Шейбани просил присутствующих певцов, чтобы те красивым голосом прочитали его стихотворения, написанные на тюркском языке.⁵³ Таким способом Шейбониды указывали на свое предпочтение родному языку.

Согласно этому источнику, после победы в Дашт-и Кипчаке в 1509 г. Шейбани-хан указал, чтобы писцы написали бы послания о победе во все стороны Туркистана, Мавераннахра, Хорасана и довели бы до сведения жителей этих владений картину этой победы и «чтобы в начале каждого послания о победе написали по-тюркски эти начальные стихи».⁵⁴

В средние века знание таджикского-фарси и арабского языков не только было показателем высокой образованности человека, но признаком его причастности к исламской науке и культуре и исламским духовным ценностям.

Известно, что не все первые Шейбаниды владели языком фарси-йе дари, отчего по личному поручению Кучкунчи-хана, который, вероятно, не знал таджикского языка,⁵⁵ в Самарканде в первой четверти XVI в. были переведены на тюркский язык два известных персидских исторических труда: «Джаме’ ат-таворих» («Всеобщая история») Рашид ад-Дина (XIII–XIV вв.) и «Зафарнаме» («Книга побед») Шараф ад-Дина Йезди (XV в.). Упоминается также о переводе на тюркский язык «Мунтахаб-и джами ва таварихи шахи» – сочинения, посвященного Улугбеку.

О незнании таджикского-фарси языка первых Шейбанидов также свидетельствует и рассказ Васифи, повествующий о его пребывании в Самарканде и его встрече с султаном Абусаидом – сыном Кучкунчи-хана. «Султан Абусаид – турок, который совершенно не понимает фарси, так же как мы не знаем тюрки».⁵⁶

Характеризируя период падения Тимуридов, и прихода к власти Шейбанидов Г.Вамбери пишет: «Средняя Азия после падения Тимуридов, мало-помалу, с высокой степени образованности… упала в тину невежества, дошла до такого варварства, из которых уже никогда не будет в состоянии высвободиться».⁵⁷

Как ни парадоксально, Шейбаниды – владетели Мавераннахра старались как в быту, так и в политике и в литературных кругах возвысить статус своего родного языка до уровня таджикского-фарси, но культурная традиция поддерживала авторитет таджикско-фарси и арабского языков в обществе, особенно, в науке, литературе, в мактабах и медресе. Таджикско-фарси язык продолжал употребляться также в канцелярском делопроизводстве. Начальная школа (мактаб) и высшая школа (медресе) продолжала знакомить на таджикско-персидском и арабском языках учащихся с основами богословских, гуманитарных, естественных наук и таджикско-персидской классической литературой. На таджикском-фарси продолжали создаваться философские, исторические, литературные, научные и прочие произведения.

Несмотря на натиск тюркского языкового элемента, таджикско-персидский литературный язык на протяжении XVI в. и последующие века остается официальным языком узбекских ханств в Мавераннахре.

Пятая глава – «Социально-экономическое положение Мавераннахра» – состоит из пяти параграфов.

V.1. Экономическое положение. Завоевательные нашествия Шейбани-хана и грабительские набеги его преемников на Мавераннахр и Хорасан, междоусобные войны и интриги между правителями уделов династии Шейбанидов, продолжительная борьба между Шейбанидами и Сефевидами – все это разоряло страну, причиняло народу бедствия, приводило к материальным и людским жертвам. Такая историческая ситуация не могла не повлиять отрицательно на социальную и экономическую жизнь Мавераннахра.

Беспрерывные войны Шейбанидов сопровождались разрушениями оросительных систем, посевных площадей, разбоем, грабежом, значительным увеличением размеров поземельного налога и других поборов. Междоусобицы привели к упадку земледелия и орошения во многих плодородных областях Мавераннахра. Узбекским племенам, вторгшимся в Мавераннахр в составе шейбанидских войск, была чужда земледельческая культура и поэтому с завоеванием страны наблюдается хозяйственный упадок и обезлюдение плодородных оазисов.

Вторгшийся в Мавераннахр во главе с многочисленных племен Шейбани-хан, должен был расселить их по новым местам. Дело в том, что эти племена были основной военной силой, на которую опирался он и другие шейбанидские султаны. Для их удовлетворения и дальнейшего сотрудничества они получили особые юрты – районы с проживающим в них оседлым населением. Естественно, каждое племя стремилось занять лучшие благоустроенные области, не считаясь с интересами местного оседлого населения – таджиков. Кочевники-победители расположились в Ташкенте и Ташкентской области, в Бухаре, Самарканде и в их окрестностях, они заняли лучшие территории в долине Ферганы, Зарафшана, в Кашкадарьинском и Сурхандарьинском районах. Значительная часть кочевников перешла на левый берег Амударьи – на территорию нынешнего Северного Афганистана и заняла в завоеванной стране привилегированное положение. В первые годы правления Шейбанидов большая часть местных землевладельцев сохранилась, однако в последующие годы их постепенно вытеснили оседавшие здесь завоеватели.

Степные номады со своими родоплеменными обычаями и хозяйственным укладом столкнулись в Мавераннахре с земледельческим населением, развитыми социально-экономическими отношениями. Кочевники Дашт-и Кипчака превращали возделанные земли в пастбища и, естественно, этот процесс сопровождался с вытеснением оседлого земледельческого населения с их земель, пастбищ и захватом их стад. Большая часть оседлого – таджикского населения оставила свои дома и хозяйство, ушла на восток – в горные районы, а «местные же кочевники тюркского происхождения, в силу общности быта и языка, слились постепенно с завоевателями, войдя в качестве новых родовых подразделений в число племен узбекского народа».⁵⁸

Более тяжелые экономические трудности переживали города и вместо того, чтобы способствовать нормализации городской жизни и торговли, Шейбаниды делали все для дальнейшего их разрушения. К этому еще прибавились природные катаклизмы.

Усиливалось классовое расслоение общества: эксплуатируемые крестьяне и ремесленники противостояли земледельцам – ханам и их сановникам, служилому сословию, духовным феодалам и другим духовным лицам. Крестьяне и лица, работавшие на государственных и частновладельческих землях, особенно на землях землевладельцев, платили непосильные налоги и подати, находились в постоянной долговой зависимости, разорялись и нищали. Практиковались и различные принудительные работы: строительство дворцов, оросительных систем, устройство дорог.

Все это вместе взятое пагубно отражалось на жизни трудового населения городов и деревень, наносило большой ущерб хозяйствам.

Сельское хозяйство. Основой сельского хозяйства в XVI в. было земледелие. В Мавераннахре решающее значение имело орошаемое земледелие, хотя удельный вес неорошаемых земель и, следовательно, посевов на таких землях в XVI в. был довольно значительным.

Основным источником обогащения Шейбанидов была конфискация земель побежденной тимуридской знати. Другим способом их обогащения была скупка земель, хотя под этим юридическим актом часто скрывался прямой захват имений представителями новой власти.

В средние века процессу концентрации земельной собственности в одних руках способствовал признаваемый мусульманским правом институт шуфъат, т.е. преимущественное право соседа на покупку земли. Этим правом на протяжении этого столетия широко пользовалась шейбанидская династия.

При Шейбанидах, кроме этих способов захвата имений местных землевладельцев, практиковалось присвоение земель в счет предоставленных в долг денег.⁵⁹ Увеличение земельных фондов Шейбанидов происходило также за счет земель, покинутых владельцами. Причиной бегства земледельцев, согласно источникам, были притеснения и обиды, тяготы земельной подати, диванской поставки продовольствия и султанских повинностей. Расширение земельных площадей Шейбанидов происходило также за счет орошения и обработки новых земель. При Шейбани-хане была проведена работа по улучшению и расширению ирригационной сети, что позволило несколько увеличить посевные площади. В дальнейшем в Мавераннахре ирригационные работы проводились также при Абдуллахане II. Шейбаниды, расширяя посевные площади, хотели получить большие доходы с населения Мавераннахра, но площади вновь орошенных земель, по сравнению с территориями конфискованных и захваченных у местного населения Шейбанидами, были незначительными.⁶⁰

Земледелие в Мавераннахре, как и в предшествующее время, было многоотраслевым. Ведущей отраслью сельскохозяйственного производства являлось хлебное зерноводство. Наряду с зерновыми выращивались и технические культуры. Важную отрасль сельскохозяйственного производства составляли садоводство и овощеводство. Скотоводство также было немаловажной частью сельского хозяйства. Разводился крупный и мелкий рогатый скот. Шейбанидская знать имела огромные стада скота. В личном владении ханов, султанов и представителей духовенства находились табуны лошадей, стада баранов, караваны верблюдов.

Денежное обращение. О состоянии и развитии денежного обращения в государстве Шейбанидов свидетельствуют большие фонды монет и монетные клады, изученные учеными, а также данные рукописных источников.

В пятницу 15 мухаррама 913 г.х./28 мая 1507 г. в соборной мечети Герата была провозглашена хутба на имя покойного Абу-л-Хайр-хана (дед Шейбани-хана) и самого Шейбани-хана⁶¹ и здесь был оглашен указ о денежной реформе, проводимой Шейбани-ханом.⁶²

Период денежной реформы Шейбани-хана делится на два этапа. На первом этапе (907 г.х./1501-2–910 г.х./1504-5 гг.) Шейбани-хан сделал попытку упорядочить денежное обращение, организовать равнокурсное хождение медных и серебряных монет по всему государству. Для второго этапа (910 г/1504-05–913/1507-08 гг.) типична исключительно интенсивная эксплуатация монетной регалии, особенно в части чекана и обращения медных монет.⁶³

Реформа должна была привлечь на сторону Шейбани-хана торгово-феодальные слои общества, она обещала всем заинтересованным в торговле прочную и неизменную организацию чекана и обращения серебра. Основой серебряного обращения была назначена новая танга, «украшенная августейшим чеканом» т.е. именем и титулами самого Мухаммада Шейбани-хана.

Понизив курс на тимуридские монеты, Шейбани-хан, тем самым, привел его в соответствие со стоимостью серебра-металла в них. Вместе с тем, повысив вес своих новых тенег на полданга (0,4 г.) по сравнению с тимуридскими, он сделал законным также и их более высокий курс.

Систематический чекан серебра начался в городах Мавераннахра именно в 913/1507-08 г., а в городах Хорасана он не мог начаться ранее 913 /1507-08 г., так как именно в этом году они были отвоеваны Шейбани-ханом у Тимуридов.⁶⁴ Выпуск серебра с именем Шейбани-хана в двух столицах государства – Самарканде и Герате – должен был ознаменовать конец старой и начало новой династии.

В государствах Шейбанидов выпускались монеты из золота, серебра, меди, из сплавов серебра с медью в разных пропорциях. Общая закономерность состояла в том, что положение золота в денежном хозяйстве XVI в. целиком зависело от состояния чекана серебряных монет, возможности обеспечения рынка необходимым количеством средств обращения на основе серебра. Чекан золотых монет был эпизодическим.

Чекан серебряных монет был свободным, т.е. любое частное лицо из своего металла или изделий могло заказать монеты, за что казна взимала определенную плату. Многочисленные и совершенно не оправдавшие себя старые медные монеты были изъяты из обращения, взамен были выпущены новые медные монеты.

Денежная реформа при Шайбанидах была трудной, многоэтапной: понадобилось время, чтобы нормализовать денежное обращение в общегосударственном масштабе.

V. 2. Категории землевладения. Земельная рента. В Мавераннахре в XVI в. по праву собственности и по праву владения существовали следующее категории землевладения: государственные земли – «мамлукай-и подшохи», «мамлука-и султани» или «арози-и мамлука»; «земли милковые» (земли «милки хурри холис», «милки ушри» («милки дахьяк», «милки хароджи»); земли вакуфные.

Государственные земли находились в ведении финансового ведомства – диван-и мал, государство являлось единственным собственником этих земель. Государственные земли образовались за счет завоеванных территорий и пустующих земель. Государство могло продавать и дарить их, и в таких случаях земля переходила в другую категорию.

а) «Милки хурри холис». Эти земли были освобождены от государственного налога и вся рента поступала в распоряжение землевладельца. Земли «милки хурри холис» образовались в основном при передаче государству 2/3 милковых земель и на оставшуюся 1/3 земель владелец получал право налогового иммунитета. Рента с нее целиком поступала владельцу милка.

б) «Милки ушри». Пахотные «милковые» земли, с которых взималась в пользу государства меньшая часть земельной ренты, т.е. десятая часть урожая, называемая землями «ушри» или «милки ушри». «Милки ушри» – эта неразделенная собственность двух совладельцев: частного лица – землевладельца и государства. Два совладельца делили между собой не только ренту, но могли разделить и землю пропорционально, и при таких разделах одна часть «милковой» земли переходила в категорию государственных земель, другая же превращалась в категорию частнособственнических земель.

Часть ренты «милков» поступала в пользу государства («мамлукай-и подшохи»), а другая часть в пользу частного лица – землевладельца («милки хурри холис»).

в) «Милки», принадлежавшие производителям. Часть «милковых» земель принадлежала производителям – крестьянам, ремесленникам и бедным представителям духовенства. Удельный вес «милков», принадлежавших им, был невелик и доходы с земли они получили за свой труд. 1/10 часть урожая отдавали государству, а остальное оставляли себе. Крестьяне, жившие на «милковых» землях, не теряли личной свободы, но попадали в зависимость от землевладельца.

В этот период отмечается наличие крупного феодального землевладения. Крупные земельные владения в XVI в. сосредоточивались в руках правящей династии.⁶⁵ Например, Михр-султан-ханум – жена Мухаммад Темур-султана (сын Шейбани-хана) являлась крупнейшим землевладельцем того периода и имела много «милковых» владений.

В период раннего средневековья с назначением на высокие государственные должности представители знати в знак благосклонности получали от верховного правителя в управление отдельные области, округи или районы. Эта акция породила институт пожалования, так называемые «икта» в раннем средневековье, а при Тимуридах этот институт получил название «суюргаль» или «тиул» и во время Шейбанидов он получил дальнейшее развитие.

Вакуфные земли – это собственность, пожертвованная кем-либо в пользу религи­оз­ных учреждений – мечетей, медресе, мазаров и др. и закреплённая пись­мен­ным волеизъявлением дарителя.⁶⁶

Несмотря на принятые Шейбанидами меры, притесняющие вакуфное хозяйство, все же в скором времени после установления их власти они сами стали обращать в вакф немало земельных угодий и различные виды недвижимости. Об этом свидетельствуют вакуфные грамоты двух построенных в Самарканде медресе Шейбани-хана, составленные в первой четверти XVI в.

В силу господства натурального хозяйства ведущей формой землепользования в средние века была рента. Она взималась в натуральной, денежной и отработочной форме. Ренту в деньгах собирали торговые налоги с лавок, базаров, караван-сараев и бань, часть сборов производилась с садов, входящих в категорию танабана, с рудников. С пахотных земель платили ренту в основном натурой.

Земельная рента обычно делилась на две неравные части (треть и две трети), соответствовавшие десятой и двум десятым долям урожая.

Земельная рента, согласно актовым документам, равнялась трем десятым или 30% урожая. Эта была обычная средняя норма ренты, которую выплачивал крестьянин, если он не был юридическим собственником земли.⁶⁷ В XVI в. размер земельной ренты не раз увеличивался, и основная часть ее достигала 40% урожая.

Городские ремесленники занимались обработкой металлов, выделкой орудий труда, оружия, украшений, драгоценных изделий из дерева и металла, обработкой продуктов животноводства, поступающих из степи, изготовляли хлопчатобумажные и шерстяные ткани, керамическую и стеклянную посуду, ювелирные изделия, домашнюю утварь и прочее.

В первой четверти XVI в. источники сообщают о литье чугуна в Ташкентской области, о наличии чугунолитейщиков в Самарканде, о применении чугуна в быту для изготовления котлов. Из металлических изделий были распространены сосуды из бронзы и меди. Чеканка монет занимала особое место среди ремесел.

Развивалось текстильное производство. Шелковые, полушелковые и бумажные ткани Мавераннахра отличались необычайно высоким качеством.

В ремесленной промышленности производство оружия занимало особое место. Производили сабли, ножи, латы, щиты, шлемы, кольчуги украшенные драгоценными камнями.

О развитии техники в XVI в. свидетельствует большое количество мастерских по изготовлению бумаги – «когазгари» (бумагоделанье) в Самарканде и его окрестностях. Возникновение бумажного производства в Мавераннахре относится к очень отдаленным временам, еще к домусульманскому периоду, и по некоторым историческим данным, оно было заимствовано от китайцев.

Развитие ремесел способствовало в городах Мавераннахра развитию торговых сношений. В XVI в. в Самарканде и Бухаре имелось большое количество специализированных базаров кузнецов, прядильщиков, продавцов веревок, войлока, корзинщиков, свечников, также конных, овощных базаров.

В XVI в. в одних руках сосредотачивались многочисленные торгово-ремесленные предприятия.⁶⁹ Поэтому экономическая и политическая мощь представителей шейбанидской династии базировалась не только на землевладении и скотоводстве, но и на эксплуатации предприятий торгово-ремесленного характера – караван-сараев, базаров, дуканов, мастерских для выделки бумаги, мельниц, красилен и бань.

В XVI в. из ископаемых богатств в Мавераннахре добивались железо и бирюза в Ташкентской области, золото и рубин в Ишкамыше, мрамор и строительный камень в горах Ферганы. Также сообщается о широком применение нефти в военном деле.

Разработка полезных ископаемых, добыча золота и драгоценных камней находились в ведении правящего дома, более мелкие – у местных правителей, с внесением части дохода в ханскую казну – диван-и саркар-и хасса.

Дах-и як (ушр-десятина) и дах-и ду (одна пятая) относился к числу основных налогов. Они взимались с привилегированных, т.е. «обеленных» земель («милки хурр», «милки хурри холис»).

Налог «тамга» и «бадж» (дорожная и таможенная пошлина) взимался с торгового сословия и ремесленников. «Бадж» взимался в размере 2% от общей стоимости привозимых товаров. Размер же «тамги» установить не представляется возможным. Его собирали не только с внешней торговли, но и внутри страны с товаров и имущества купцов и других лиц при переходе их из одной области в другую, управляемые разными наместниками одного хана. Этот налог пагубно влиял на развитие ремесла и торговли, чем нередко вызывал недовольство ремесленников и торговцев,⁷¹ поэтому можно думать, что размер тамги был большим. С торговцев также взимался «закят».

Существовали такие многочисленные повинности, как «аваризат», «ихраджат», «тагар», «улуфа», «коналга», «мирабана», «тарх», «бегар», «мардикар», «хашар», «пешкаш», «савари», «тухфа» и т.д.

Тяжелая была рента в форме трудовой повинности по возведению, восстановлению и ремонту городских стен, крепостей, дворцов, известная под названием «кала» (или «харрджи кала»).

На содержание административного аппарата собирались разнообразные поборы, как «доругаги» (налог в пользу местного правителя), «забита» (забитона), «мухасила» (мухасилана), «мирхазара» (налог в пользу правителя военно-административного округа), «мушрифана», «джамарга», «кутвали» и др.

Чекан монеты и спекуляции в сфере денежного обращения также являлись одной из важных статей дохода ханской казны.

В XVI в. практиковалось пожалование права налогового иммунитета – «му’афи». Своим указом хан мог уступить в пользу владельца селения всю сумму ренты-налога или часть ее, при этом требовалось ежегодное подтверждение этих прав новыми указами хана.

Из Мавераннахра в другие страны в основном вывозили разнообразные текстильные изделия – миткаль, зандани разной расцветки, киндяки. Также вывозили шелковые и полушелковые ткани, самаркандскую бумагу (сорта «султани» и «мирибрагими»), ковры, бронзовые и медные сосуды, оружие (сабли, ножи, щиты, латы, бухарские луки), малиновый бархат, коней, сушеные фрукты и т.д.

Во второй половине XVI в. оживилась торговля между Мавераннахром и Дашт-и Кипчаком. Через Туркестан велась торговля с Дальним Востоком. Из-за междоусобиц, связи с Китаем были нерегулярными.

Регулярные связи Мавераннахра с Русским государством начали развиваться с середины XVI века, после присоединения к России Казанского (1552 г.) и Сибирского (1582) ханств, когда установился Камский торговый путь в Сибирь и казахские степи. В Бухару 1558 г. в качестве посла Ивана IV прибыл англичанин Дженкинсон.

В Казани в период ее независимости упоминаются тазики (таджики) – мавераннахрские купцы. Одно из урочищ в центре Казани называлось тазикским рвом.⁷³

Из Мавераннахра в Россию поступали главным образом хлопчатобумажные ткани. Из России в Мавераннахр шли кожа, деревянная посуда («щепье»), различные части конского убора, производился также обмен «поминками» и посольскими дарами, в числе которых были редкие и драгоценные вещи (шелковые ткани в виде парчи, позолоченные чаши, музыкальные инструменты – «тулунбасы» и др.), также запрещенные для вывоза частным лицам товары – золото, серебро, кречеты, кольчуги и панцири (джафшани фаранги). Мавераннахрские послы ездили с товарами не только от имени главы государства, но также от имени крупных удельных владетелей – членов шейбанидской династии. В источниках упоминаются ташкентские, балхские послы от шейбанидских царевичей.

Торговля между Мавераннахром и Московским государством протекала в форме вольного торга частных купцов и в форме ханской торговли через послов. Основным центром вольной торговли была Астрахань. Значительная торговля велась с сибирскими городами – Тобольск, Тюмень, Тара. Отдельные бухарские купцы привозили свои товары в Самару, Казань, Москву и даже в Архангельск. С 1583 г. по 1600 г. в Москву прибыло пять бухарских и два хивинских посольства, причем большая часть их падает на время правления Абдулла-хана II.⁷⁴ Основной целью их было установление доброго дипломатического отношения, обмен товарами и установление режима свободной торговли для своих купцов в Астрахани, Казани и других городах России.

Несмотря на враждебные отношения между Бабуром и Шейбанидами, продолжались торговые и дипломатические сношения Индии с Бухарой, которые при Абдулла-хане II несколько оживились. Абдулла-хан II и Акбар часто обменивались послами и подарками. Согласно источникам, эта взаимная дипломатическая поддержка объясняется, главным образом, стремлением Акбара и Абдулла-хана II захватить территорию Хорасана и совершить совместный поход на Сефевидский Иран.

После того, как португальцы овладели гаванями западного побережья Индии, торговля Индии с Мавераннахром заметно активизировалась. Индийские купцы привозили тонкие белые ткани и другие сорта белых материй, парчу, краски, жемчуг, чай. На городских маверанахрских базарах встречались индийские привозные изделия из металла.

Несмотря на враждебное отношение между Сефевидами и Шейбанидами, персидские купцы нередко привозили в Мавераннахр хлопчатобумажные, полотняные и шелковые материи. При посредстве персидских купцов в Бухару попадали и английские товары. Однако установление враждебных отношений между Шейбанидами и Сефевидами отразилось на внешней торговле между этими странами, и торговые отношения, в конце концов, значительно сократились.

К тому же в результате открытия морского сообщения с Индией мировые торговые пути через Мавераннахр переместились, и он перестал играть роль главного пункта транзитной торговли, связывавшего Запад с Востоком. Объем внешней торговли Мавераннахра со странами юго-востока, юга и юго-запада заметно уменьшился.

В конце XVI в. главный рукав Амударьи повернул с запада на восток, от Каспийского моря к Аральскому, что существенно повлияло на внешнюю торговлю Бухары и Хорезма. Вследствие этого основные торговые и транзитные центры Хорезма оказались в безводной пустыне и большое значение приобрел торговый путь в низовьях Волги. Однако, несмотря на увеличившиеся трудности, международная торговля продолжалась, хотя масштабы её заметно снизились.