Изъ семейной хроники Берловъ. (1672-1805)
жүктеу/скачать 0.6 Mb.
|
|
Познакомившись съ имущественнымъ положеніемъ Берла, скажемъ о его семьѣ. СтаршіЙ сынъ Берла Василій учился, въ „кіевскихъ шко- лахъ“, и отедъ его въ своемъ завѣщаніи говорить, что это уче- ніе сына „не безъ кошту“ обошлось ему, такъ какъ нужно было „госпбды' (квартиры) нанимать и „инспекторамъ за науки платить готов0злою“, т. е. деньгами, а не продуктами какими. Какъ видно, то обстоятельство, что Василій получилъ по завѣ- щавію дѣдовскія земли, не освобождало отца отъ тратъ на его воспитаніе. Женился ВасиліЙ Берло на Настасьѣ Ивановнѣ Сулимовнѣ, отецъ которой, женатый на дочери бывшаго переяславскаго полковника Леонтія Полуботка, сначала былъ воронковскимъ сотникомъ, а потомъ генеральнымь хоружимъ. Такимъ образомъ старшему сыну Берла высватана была жева изъ знатнаго рода, который связывалъ его съ властными людьми въ гетманщунѣ: жена В. Берла была напр., родною племянницею извѣстваго черниговскаго полковника Павла По- луботко. Женившись, Василій отдѣлился отъ отца, причемъ по- слѣдній нашелъ нужнымъ тогда же дать сыну часть своей земельной „худобы“. Далъ онъ ему изъ недвижимаго имѣнія два двора, одивъ—въ Воронковѣ, въ которомъ тоть родился, „на плецу половиною Сомковскомъ“ (т. е. дворъ, половина площади кото- раго принадлежала Сомку), а другой дворъ, въ которомъ самъ Берло когда то жилъ и въ которомъ указаны слѣдующія по* стройки: „свѣтлица съ комнатою“, „пекарня“ съ сѣньми, коморъ двѣ, „иодъ единъ побой, на помостахъ“ *), кухня, погребъ «походя щій» (походной), „шопа“ (сарай) надъ погребомъ. Давъ былъ Василію еще и „млинъ на греблѣ руччинской, обь одномъ ка- менѣ мучаномъ‘4 Кромѣ того, отецъ „осадилъ“ для Василія около ^Воронкова „слободку, человѣковъ десятковъ килко под- данвыхъ, ва землѣ покойной панеѣ Сомковоѣ, “при чемъ,—до- бавляетъ Берло,—„еотникуючи тамъ (въ Воронковѣ) килко десять лѣтъ, чинилъ тимъ людямъ (жителямъ слободгш) дефолга- цію и полегкость и оборонялемъ огъ всякихъ тяжаровъ мѣскихъ“. Изъ движимости Василій при женитьбѣ получилъ: „коней двое верховьіхъ съ седзенемъ (сѣдломъ) и уздечкою гончою5и (верховою), шесть лошадей рабочихъ (,,клячъ“), плугъ воловъ (т. е. три пары), коровъ пять, овецъ тридцать и пчелъ двадцать ульевъ. Денегъ на Васильеву свадьбу издержано, по словамъ отца, 700 золотыхъ, изъ которыхъ 300 нужно де было занять... Женитьба Василія Берла на Сулимовнѣ можетъ быть дала ему и возможность занять урядъ воронковскаго сотника, который передъ тѣмь занимали сначала тесть его, а потомъ отецъ.— Послѣ Василія остался одинъ сынъ Иванъ, служившій бунчук, товарищемъ; у него были только дочери *). Дочь Ивана Берла отъ Сомковны, Ирина, вышла замужъ за какого то ,,пана“ Петровскаго „изъ Переяслава.к Вѣроятно, это былъ Лука Петровскій, писарь Переяславскаго подка(1696—1706), взятый шведами вмѣстѣ съ переясл. полковникомъ Мировичемъ въ плѣнъ, въ 1706 г., по освобожденіи отъ котораго въ 1712 г., получилъ полковое сотничество 2). Отъ второй жены, вдовы Рустановича, Берло имѣлъ сына Арсепія и дочь Софыо. Арсеній Берло, какъ будущій переяс- лавскій енископъ, обращаетъ на себя особое вниманіе, тѣмъ болѣе, что печатныя свѣдѣнія о его происхожденіи почти всѣ иевѣрвы *). Арсеній, какъ и старшій его братъ, учился сначала въ тѣхъ же „кіевскпхъ школахъ“, причемъ и для него нанимались „инспекторы'7, которымъ платилось ,,готовизною“. Но АрсеніЙ, какъ видно, и самъ къ наукамъ настолько прилежно относился, что не удовлетворился кіевскими школами, и послѣ нихъ отправился для дальнѣйшаго образованія во Львовъ, какъ это нерѣд- ко дѣлали ученики Кіевской академіи вь к. ХѴП и нач. ХѴШ в. в.—Выправляя Арсенія во Львовъ, отецъ снабдилъ его „сукнями“ (верхнею одеждою), далъ ему „коня съ возомъ“ и денегъ талеровъ двадцать. Во Львовѣ Арсеній пробылъ нѣсколь- ко лѣтъ и вернувшись оттуда, сталъ просить отца—позволить ему принять монашество („принять габѣтъ“) въ Печерской лав- рѣ. Отецъ не перечилъ сыну, но такъ какъ ,,въ часъ постригу“ Арсенія отецъ его куда то отлучался изъ дому (вѣроятно, въ какой нибудь доходъ),' то Арсенія снаряжала въ монашество его мачиха Мазапетовна. Для этого сдѣлана была ему одежда: пара ,,суконь“ (верхняя одежда), сутана штаметовая (стамедг— особаго рода сукпо) и „реверенда“ (ряса) товкаго французскаго сукна, подшитая • волчьими ,,шлямами“ (подбрюшипа). Кроыѣ того, Арсенію дана была пара буланыхъ коней-вововиковъ, съ „волясою". Принявъ монашество, Арсеній уже въ 1717 году былъ архидіакономъ мвтроиоліи Кіевской. Въ 1722 году онъ ѣздилъ въ Москву съ ризницею и свитою, къ посвященію Вар- лаама Ванатѳвича на кіевскую архіепископію. Въ это время Арсеній посвящевъ былъ во іеромонаха а вслѣдъ затѣмъ—въ санъ архимандрита съназначеніемъ настоятелемъ Кіево-Межигорскаго монастыря. Можетъ быть, въ это время Арсеній обратилъ на себя особое вниманіе Феофана Прокоповича, которое было причиною, что въ 1729 г. Арсеыій былъ избранъ епаскопомъ Могилевско- Белорусской епархіи и утвержденъ въ этомъ санѣ синодомъ и императоромъ 8). Но нольсвій король не согласился на епископство Арсепія, указывая, что онъ избранъ не изъ знатнаго дворянства. Тѣмъ не мепѣе Арсеній прожилъ въ Могилевѣ около трехъ лѣтъ, именуясь администраторомъ Могилевской епархіи ). Потерявъ надежду получить утвержденіе въ санѣ могилевскаго епископа, Арсеній отправился въ Петербургъ и вдѣсь при дѣятельной помощи Феофана Прокоповича, въ 1738 г. былъ назначенъ епископомъ переяславскимъ. Переяславскіе епископы этого времени считались коадыоторами кіевскпхъ митро- политовъ, въ областъ управлепія которыхъ входила вся Полтавщина. Вѣроятоо, пользуясь тѣмъ, что въ этотъ моментъ ми- трополитовъ въ Кіевѣ не было, а были лишь кіеискіе архі- епископы, Арсепій обратился въ синодъ съ представленіемъ объ освобождеиіи Переяславской кафедры отъ кіевской зависимости и дать ей такія же права, какія имѣла кафедра Черниговская. Представлевіе Арсенія было уважено (видимо, при помощи Феофана Прокоповича), и съ августа 1733 г. Арсеній получилъ право самостоятельная епископства съ наименованіемъ переяславскимъ и борисподьскимъ. Впрочемъ предѣлы Переяславской епархіи ограничились однимъ Переяславскимъ полкомъ (гепереш- ніе уѣзды Переяславскій и Золотоношскій); остальная Полтавщина продолжала находиться въ вѣдѣиіи Кіева. Въ 1735 г. Арсеній былъ переведеаъ въ Белгородскую епархію, но его бо- лѣзаь (вывихъ ноги) помѣшала этому перемѣщеаію, и онъ остался въ Переяславѣ. Изъ общественной дѣятедьиостн АрсенІя Берла въ его епископствѣ главною является учрежденіе въ Перея- славѣ училища, по кругу преподаванія, равнявшаяся тенереш- вей семинаріи. Въ 1737 г. сдѣлано было общее распоряженіе объ „учрежденіи во всѣхъ енархіяхъ и въ пристойныхъ мѣ- стахъ, училищъ, по духовному регламенту, для обученія въ пихъ учениковъ священнаго чина и церковнаго причта дѣтей, на сла- вяно-латинскомъ языкѣ грамотѣ, а потомъ граматикѣ, ригорикѣ и другимъ высшимъ наукамъпри чемъ вмѣсгѣ съ тѣмъ запрещалось опредѣлять въ церковные чины „неученыхъ людей Около этого же времени было ограничено постуиленіе козачьей старшины въ духовные чипы тѣмъ, что „въ дьяконы и попы велѣно было принимать не иначе какъ по аттестатамъ мѣстной власти и по дозволенно войсковой канцеляріи, понеже многое число духов- ныхъ не у мѣста суть и дабы козакамъ въ войсковой службѣ ума- ленія не было". (II. Соб. Зак., № 6614, п. п. 12—13). Въ виду этихъ указовъ высшаго правительства, Арсеній, съ своей стороны, сдѣлалъ слѣдующія распоряжепія. Сначала нужно было устроить въПереяславѣ домъ для школы; для этого дома памѣстникъ Кіево- лечерской лавры пожергвовалъ находившіяся вблизи Переяслава четыре хаты. Заботясь о перевозкѣ ихъ въ Переяславъ/ Ар- сеній писалъ въ іюнѣ 1738 г. зологоношскому протопопу слѣ- дующее: „намѣрены ми сего лѣта, при домѣ нашемъ, устроить училище, на которое по требованію нашему о. Илларіонъ Не- гребецкій, Кіево-нечерскія лапра архимандритъ сь братіею, со- благоволилъ подарити четыре хаты, за рѣчкою (Трубежемъ) стоячія, якія хаты къ катедрѣ нашей въ скорости были бъ перевезены, со всея епархіи нашей опредѣлили мы выстачить под- водъ 50. По учиненному отъ насъ распоряженІю, сь нротопоиіи своей Золотоношской изволь, всячестность твоя, подводъ поодно- коньу числомъ пятнадцать, прислать въ катедру для перевозу оныхъ хатъ на число сего іюля 10 непременно, собравъ тіи подводы безобидно: у едного священника возъ, въ другого— лошадь, а отъ третего—кто къ подводѣ чедовѣка сопредѣлитъ. Въ тѣхъ же училищахъ, якъ дастъ Богъ устроить, священиче- скія и церковно-причетническія дѣти святого ученія имѣютъ обучатися, что будетъ къ большей славѣ и прославленно имени Божія, къ пользѣ же отечества..." Въ другомъ указѣ (11 сентября) тому же золотой ошскому протопопу Арсеній пишетъ: Ввъ новосооруженныхъ при домѣ нашемъ архіерейскомъ учили- щахъ имѣютъ быть сего года зачаты ученія—фары и иифимы, граматики, сивтаксимы, поэтики, риторики, для якихъ ученій уже и учители учреждены... А дастьБогъ слѣдующаго октября на второе число, непремѣнно представлять всей епархіи нашей Переяславской имѣючіе сыновъ своихъ, должепствуготъ подъ она- сеніемъ штрафа и наказанія. И тіи ученики, сізященническіе дѣтиг, к о торы я слушали синтаксиму, то здѣсь (будутъ слушать?) поэтики, которыя поэтики то здѣсь—риторики и которыя риторики вхъ слушали бъ непремѣпно (?).... „Отсюда слѣдуетъ догадываться, что въ открытое осенью 1738 г. Переяславское училище были переведены изъ Кіева уже учившіеся тамъ сыновья священниковъ Переяславской епархіи, при чемъ имъ даны были нѣкоторыя льготы. О дѣйствительномъ открыгіи осенью 1738 г. Переяславскаго училища говоритъ указъ Арсенія, писаиный 6 ноября 1738 г., въ которомъ читаемъ: „за помощію Божіею, при катедріі нашей Переяславской (мы) устроили училища и уже въ нихъ собравшіеся ученики славяно-латинскаю ученія обучаются, которымъ искусныхъ учителей учредили и содержимъ въ катедрѣ пашей; особливое же имъ зъ дому нашего архіерей- ского опредѣлили пропитапіе“. Указываемое здѣсь проиитаніе" отпускалось изъ „катедры", повидимому, учителямъ, а ученики кормились въ бурсѣ, при чемъ ішща для нихъ поставлялась со всей епархіи, какъ видно изъ слѣдуюіцаго мѣста того же указа: яа для учениковъ со всей епархіи отъ дерковиыхъ пожитковъ и священпическихъ доходовъ, по учиненному расположеиію, токмо една пашня (рожь) да мука пшеничная да гречаная отчасти собрана, и то еще ие совсѣмъ, понеже круповъ, сыра, масла и прочихъ къ нроиитапію потребаостей не имѣется; а во ономъ расположении определено—безъ чего всячески обойтись невозможно, того для по сему вновь учиненпому расположенію, всечестность ваша, определенное выстачить для пронитанія обу чающихся учениковъ должеествуетъѴ.2) „Искусныхъ учителей*, о которыхъ говорится въ этихъ указахъ, Арсеній приглашалъ изъ Кіева; еще и въ 174В г. онъ просилъ тогдашняго печер- скаго архимандрита Тимофея Щербацкаго прислать ему, вь Пе- реяславъ, двухъ ученыхъ’монаховъ изъ лавры, для преиодаванія риторики и піитики ). Заботы Арсенія объ устройствѣ Переяславскаго училища дали основаніе тогдашнему учительскому его персоналу называть это училище Верліанскою коллеггей 23). Позже изъ этой коллегіи образовалась Переяславская семинарія. Заботясь объ устройствѣ переяславскаго училища, Арсеаій однакожъ личныя матеріальныя средства отдавалъ преимущественно на украшеаіе Кіевзкой лавры; такъ, онъ дарилъ туда нѣкоторыя церковный вещи, а въ 1741 г. пожертвовалъ тысячу червонцевъ на позолоту главы въ новой лаврской колокольнѣ. Эта огромная для тогдашяяго времени сумма указываетъ, что архіерейскіе доходы и въ незначительной малорусской епархіи въ XVIII в. были не малые а что о благолѣпіа лавры, гдѣ Ар- сеиій „принялъ габѣтъ", онъ заботился болѣе, чѣмъ о нуждахъ своей епархіи. Умеръ Арсеній Берло 7 іюня 1744 г. Родная сестра Арсенія, дочь Щуровской, Софья выдана была 8амужъ за Евсгратія Гулака. Гулаки были старые переяславцы, происходившіе отъ переяславскаго обознаго Ивана Гулака (1688 г.); у этого обознаго былъ сынъ Иванъ же, который въ 1699 г. былъ переяславскимъ полковымъ сотникомъ; сыномъ этого Ивана Ивановича Гулака былъ зять Берла Евстратій Гулакъ, занимавший въ 1734 г. урядъ своего отца. О данномъ дочери Софьѣ вѣнѣ, при выдачѣ ея замужъ, Иванъ Берло въ завѣіцаніи говорить: „выдавши оную въ станъ малжеискій, отвѣнили (Софью) по нашой зможности такимъ вспоможеніемъ: сплендоръ (укра- шенія) увесь, якъ належитъ бѣлоголовскій (женскій), манисто перловое (жемчугъ), сребра питпсго судинокъ (сосудовъ для питья)—три, поясъ у пьять гривенъ (вѣеу) срѣбрный, доща- тий (пзъ пластиновъ), сутозлоцѣстій. Кромѣ того, „подъ часъ веселя Софіиаого, дали ей коня зъ колясою, а потомъ еще: коней два и коровъ четыре.в Отъ Мазапетовііы у Ивана Берла было два сына и три дочери, да еще была на рукахъ у Берла его племянница, дочь стартаго Ивана Берла, Анна, которую онъ взялъ па свое попечение послѣ смерти брата. О ней Берло разсказываетъ въ своемъ завѣщапіи, что достигнувъ возраста, Айна влюбилась въ какого-то Антона Тарловскаго, который, выкравъ ее изъ Воронкова, женился на ней. Этотъ поступокъ ябратанки“ (пле- мянпицы) очень оекорбилъ дядю, который ііочелъ самовольный ея уходъ изъ его дому за „встыдъ себѣ“. Но когда Анна прі- ѣхала съ мужемъ проспть у дяди прощенія, то послѣднее тутъ же было ими получено. Антонъ ТарловскІй можетъ быть быдъ отцомъ того извѣстнаго „дикаго попа‘1, который но преданіямъ игралъ такую видную роль въ колонизаціи Екатеринославщины и который будто бы вѣнчаль императрицу Ел пса нету Петровну съ Разумовскимъ въ Еозельцѣ, на пути ихъ въ Кіевъ *). Изъ завѣщанія Ивана Берла видно, что Антонъ Тарловскій уже въ 1717 г. былъ священникомъ. Берло подробно перечисляетъ тѣ иодарки, которыми онъ надѣлялъ молодую чету при ел посѣ- щеніи дяди, при чемъ Тарловскіе дали послѣднему и „квитан- цію“, что они не будутъ затѣмъ „турбовати Берла за отцовскую отчизнуИзъ этой „квитапціи“ слѣдуетъ заключить, что источникемъ для подарковъ служило отцовское наследство, „бра- танки", оставшееся у дяди... Тутъ же Берло упоминаетъ, что, онъ выхлоноталъ мужу племянницы и приходъ („парафіго4) вь с. Нехайкахъ, давши за это тогдашнему переяславскому епископу Захарію Еорналовичу „червоного золотого14. Отъ Мазанетовны Берло имѣлъ двухъ сыновей—Данила и Андрея, и трехъ дочерей— Марину, Настасью и Елену. Разсказавъ въ завѣщаиіи о ноло- женіи своей семьи, Берло далѣе говоритъ, что главная его цѣль заключается въ томъ, чтобы послѣ его смерти старшія дѣти (отъ первыхъ двухъ жепъ) не спорили съ своею мачихою Мазапетовной и ея дѣтьми и чтобы при этомъ „костьми его, Берла, не ворушилиа. Къ этому Берло добав- ляегъ, что если старшія дѣти отъ первыхъ двухъ женъ рожден- пыя, въ чемъ считаютъ себя обиженными и обдѣленпыми но этому завѣщанію, то онъ просить ихъ заявить свои претензіи теперь же ему лично, пока онъ еще живъ, а онъ обязывается каждому изъ нихъ дать полное объясненіе и исправить то, что окажется неправильным^ все эго обѣщаетъ онъ сдѣлать, лишь- бы они, старшія дѣти, по смерти его, не безпокошш его жену, на которую они „похвалки чинятъ“. Жеаѣ своей Мазапетовнѣ Берло по завѣіцанію назначилъ слѣдующія имѣнія: дворъ въ Переяславѣ, купленный у тамошняго протопопа Николая Мосцицкаго, хуторъ въ с. Панфилахъ и другой хуторъ въ с. Рогозовѣ, а также и всѣ вообще земли. Все это имѣніе завѣ- щается „самой жепѣ“ и меньшому сыну Андрею, „ежели будетъ по волны й матцѣ“ (т. е. если будетъ слушать мать); а если этотъ сыпъ окажется непослушнымъ, то завѣщаемое имѣ- ніе должно принадлежатъ одпой женѣ, а жена, во всякоыъ случаѢ, „повинна будетъ съ тихъ же набитковъ випосадити дочерей Наст у сю и Елену, когда Господь Богъ цодастъ имъ станъ малженскій воснріяти“; при этомъ самъ отецъ назначилъ этимъ дочерямъ по пять коровъ и по пять рабочихъ лошадей („клячей") и кромѣ того, еще по пять кубковъ „пестрозлоцѣ- стыхъ“. Сынъ Данило и дочь Марина здѣсь не упомянуты конечно потому, что они въ это время были уже отдѣлены. Тутъ слѣдуетъ замѣтитъ, что старый Берло называя въ завѣщаніи своемъ два хутора въ Панфилахъ и Рогозовѣ, какъ намъ кажется, маскируетъ этииъ названіемъ села Панфилы и Рогозовъ, которыхъ онъ не считалъ себя въ правѣ твѣщатъу а между тѣмъ, имѣя въ Панфилахъ и Рогозовѣ куплеиния земли съ сидѣвшими на нихъ крестьянами, онъ могъ говорить и о хуторахъ... Написавъ завѣщаиіе, Берло послалъ его „до вычитания9 старшимъ двумъ сыновьямъ, которые вслѣдъ за тѣмъ пріѣхали сами въ Переяславь, гдѣ жилъ старый Берло, и тутъ стали было „домовляться отчизни“, „нажитой съ сеею женою“ (т. е. Мазанетовною); но отецъ ,,декляровалъ“, что отдаетъ имъ толь- ко то, что нажилъ съ ихъ матерями, а чтб нажилъ съ Мазанетовною, то все отдаетъ дѣтямъ отъ нея рожденнымь. Спори отца съ сыновьями продолжались, какъ говорится въ завѣщаніи, нисколько дней, пока наконецъ сыновья уступили, ,,склонив - шися, не нарушаючи отцовскаго себѣ благословенія“, и приняли то, что кому изъ нихъ тестаментомъ назначено, при чемъ просили у отца еще „прощеиія съ тѣмъ одозвомъ, же уже вовся пе мѣли турбовати жены его и дѣтей съ нею спложеноыхъ“... Духовізое завѣщаніе Берло написалъ въ 1717 г., не обозначивъ его мѣсяцемъ, а 1-го января слѣдующаго 1718 г. Василій далъ отцу письменное обязательство, 10) которымъ, по совѣту отца брата Арсенія Берла, уступилъ право свое на слѣдовавшее ему отцовское наслѣдство братьямъ Данилу и Андрею. Заботы Ивана Берла о соглашеніи старшихъ сыновей на устуаву ими своихъ правъ на „отчизну"—младшимъ братьямъ, указываетъ, по нашему мнѣнію, что старый Берло изобрѣталъ здѣсь снособъ—какъ бы маетности свои, Рогозовъ и Паифилы, полученныя по универсаламъ, передать вдовѣ и младшему сыну помимо Василія и Арсенія, на что онъ не имѣлъ права- Называя эти маетности въ завѣщаніи лишь хуторами, Берло, повторяемъ, вмѣлъ въ виду усилить свое право на распоряженіе ими... Какъ видимъ, Берло достигъ своей цѣди, но едва ли не потому лишь, что Арсеній, будучи монахомъ, не только что самъ согласился отказаться отъ права на „отчизнуно и сгаршаго брата къ тому склонилъ. Иванъ Берло умеръ, оставивъ вдову съ тремя неустроенными дѣгьми: сыномъ Андреемъ и дочерьми Настасьей и Еле* ной. Бремя смерти его не извѣстно, но вдова его обратилась къ гетману съ просьбою объ утвержденіи за нею мужниныхъ маетностей въ нач. 1721 года, почему можно думать, что и мужъ ея умеръ около этого жо времени. Въ упвверсалѣ Скоропадскаго, выданномъ (28 марта 1721 года) вдовѣ Берла, читаемъ: „вдова папѣ Анна Мазапетовпа презентовала намъ унѣверсалъ пашъ, въ року 1712, ему небожчику Ивану Берлу выданный, на село Рогозовъ н на футоръ тамошпій, прозываем^ Пѣсоцвовскій, такожъ листъ покойного п. Стефана Томари, полковника переясловского, ему жъ небожчику Берлу въ року 1715 данный, зъ уволненемъ людей въ селѣ Панфилахъ десяти человѣкъ, на власныхъ его покойного покупленныхъ грунтахъ погребцами *) мешкаючихъ, отъ налоговъ, поборовъ ра- тушныхъ и работизнъ... и просила на всѣ тги добра нашой унѣверсалной конфѣрмаціи“. Исполняя эту просьбу, гегмапъ выдалъ универсалъ, „повагою котораго всѣ вишеписанние добра и грунта въ безперепонное заживане ей, паней Берлиной, ствер- дилъ“, съ обычными оговорками относительно послушаній кресть- янъ, которые „безъ всякого огурства послушенство и повино- вевіе отдавати долженствуютъ". Одновременно съ матерью обращался къ гетману и старший сынъ ея Данило, въ то время бунчуковый товарищъ, съ просьбою объ утверждении за нимъ маетностей; какихъ именно—неизвестно, но онъ получилъ универсалъ, въ томъ же 1721 г., только на дворъ въ Воронковѣ и на хуторй въ Ворон- ковской сотнѣ. Можно думать, что Данило Берло обратился къ гетману съ просьбою объ утверждении за нимъ „отчизны*, по крайней мѣрѣ въ части, но что гетманская канцелярія (т. е. въ дѣйствительности генер. писарь Савичъ) нашла возможнымъ во всемъ исполнить завѣщаніе Ивана Берла, а Данилу—дать универсалъ лишь на то, что, повидимому, отцемъ было ему отдано еще при жизни, Послѣ смерти мужа, Мазапетовна осталась жить съ млад- шимъ сыномъ Андреемъ и двумя незамужними дочерями. Андрей скоро устроился, получивъ мѣсто священника въ переяславской успенской церквѣ, и мать осталась безъ защитника, тѣмъ болѣе что и старшій еыпъ ея Данило вскорѣ умеръ (прежде 1725 г.).— Этимъ положеніемъ вдовы Берлихи воспользовались сильные со- сѣди и начали ее тревожить, захватывая ея земли. Въ это время на младшей дочери Берла посваталей канцеляристъ генер* канцеляріи Андрей Володковскій. Одно мѣсто его службы давало уже ему значеніе, почему Мазапетовна имѣла освованіе искать вънемъ защитника своего „дома". Желая привязать Володковскаго къ этому своему „дому“, Мазапетовна отдала ему село Рогозовъ. Любопытный объ этомъ актъ вдовы „Берлиной" гласитъ слѣдую- щее: „Поневажъ дѣйствіемъ и изволепіемъ Божіимъ сбылося, же п. Андрей Володковскій, генер. войск, канцеляріи канцеляристъ, дому моему усиновился, дщерь мою Елену себѣ за мал- жонку понялъ, и видячи я его ку себѣ и дѣтямъ своимъ: Андрею Берлу и сыновой моей Даниловой Берлиной удовствуючой, зичливость и пріязнь, и во многихъ теперь приключающихся трудностяхъ и турбаціяхъ, такъ о яавладѣніи м.іина и о отня- тіи подданныхъ, ц въ прочихъ обидахъ и разореніяхъ помоще- ствующого своимъ коштомъ и працею, того ради я, переговоривши съ сыномг своимъ Андреемъ Берломъ, священ н и ком ъ, на вспарте его, Болодковскою юсподарства. маетность покойною мужа моею село Рогозовъ заслуженную и отъ пятидесяти пяти лѣтъ владѣемую... вручаю и уступаю; да въ томъ же селѣ власвій, купленій за гроши мужемъ моимъ прозываемій Пѣсоц- ковскій хуторъ".., во вѣчность и потомное владѣніе ему, п. Во- лодковскому, дарую... Упомянувъ о передачѣ при этомъ Волод- ковскому всѣхъ документовъ на Рогозовъ и на Пѣсоцковскій хуторъ, вдова затѣмъ добавляетъ: а мѣлъ бы хто его, Волод- ковского, зъ дѣтей моихъ, чили зъ внучатъ, чили съ первой и другой женъ покойного мужа моего дѣтей, якихъ духовною за живота своего отдѣлилъ, якъ надлежитъ, вивѣнилъ и квѣтовалъ, турбовати, трудности и препятствія чинити въ тихъ груптахъ, отъ мене Володковскому даннихъ, или ихъ отнимати, то яко тать и хищникъ чужого имѣнія буде зо мною и мужемъ моимъ на страшномъ второмъ пришествіи предъ нелицемѣрнимъ судіею судится и да будетъ анаѳема проклятъ" *). Такимъ образомъ по этому акту Мазапетовна отдаетъ затю населенную мужнину маетность, помимо сыновей... Правда, мужъ ея, умирая, далъ ей власть распоридиться селами по своему усмотрѣнію; гетманскій универсалъ какъ бы укрѣплялъ за нею это право; но тѣмъ не менѣе обычное право препятствовало вдовѣ отдавать полученную по универсалу маетность зятю, хотя на эту уступку и согласился, какъ говорить актъ, младшій сынъ Мазаяетовны. И мы видимъ, позже, что распо- ряженіе вдовы всетаки не смогло стать крѣпкимъ, такъ какъ ) ІІодпнсь: Анна Мазапетовна Берлина, неуиѣющая писать сину своему подписать рукою повѳлѣла. Андрей Берло рукою приложил* свято успенскіЗ пере- лслввскій... (Ковецъ вытортъ). Володковскій, не смотря на свое положеніе х), удержать за собою Рогозова не сиогъ: это видно изъ того, что въ к. ХѴШ в. владѣльцемь этого села быль одипъ изъ внуковъ Андрея Берла. Выше уже сказано, что младшій сынъ Ивана Берла, Андрей, промѣнялъ козацкую саблю на рясу священника. Вѣроятно, что священство Андрея Берла явилось слѣдствіемъ близкаго его родства съ Арсеніемъ Берломъ, протекція котораго обѣщала младшему брату карьеру и въ духовномъ его званіи, а козацкая старшина иногда предпочитала эту карьеру—воинской, въ виду связаннаго съ ней освобожденія отъ походовъ и другихъ воин- скихъ повинностей. Извѣстенъ такой случай: въ1724 г.. передъ походомъ козаковъ въ Сулакъ, сынъ бунч. товарища Якимъ Куля б ка, желая избѣжать этого похода, поѣхалъ было въ Кіевъ „для поповства," но полковникъ послалъ за нимъ въ погоню съ приказоыъ, „чтобы онъ того не дерзалъ чинить". (Зап. Як. Марк., I, 55). Несомнѣшю, что Андрей Берло не проигралъ въ оере- мѣнѣ общественная своего положенія, такъ какъ послѣ священства въ переяславской успенской церкви, онъ сталъ иерея- славскимъ протопопомъ и оставался на этомъ мѣстѣ до смерти, около двадцати лѣтъ (1735—1755 г.). Священство не мѣшало Андрею Берлу получить по смерти матери во владѣвіе одну изъ отцовскихъ местностей, с. Папфилы. Кромѣ того, на протопо- повствѣ Берло наживалъ всякаго рода „худобу“ такъ-же успѣшно, какъ это дѣлала а старшина. Напр., по купчей 1755 г., „по- падя" сосновская, по умертиіи мужа своего священника сос- новскаго Герасима Золотухи, съ сілномъ своимъ священникомъ с. Ничипоровки Иваномь Золотухою, продала отцу Андрею Берлѣ, протопопу переяславскому, ставовъ съ гребелькою и берегами", около с. Соснова, ,,вподовжъ разстояніемъ въ версту, за сто рублей. Такое пріобрѣтепіе, какъ „ставокъ“ (прудъ, а м. б. и озеро) длинною съ версту (образовавшая изъ заливовъ Супоя, при которомъ расположены села Панфилы и Соснова), заплочевное столь дорогою для того времени цѣною, было пріоб- рѣтеніемъ несомнѣнао крупнымъ а4). Послѣ Андрея Берла остался сынъ Иванъ, который въ 1764 г- былъ войсков. канцеляристомъ, а затѣмъ въ отставку, въ 1773 г., получилъ чинъ полков, судьи. У него было четыре сына: Павелъ, Иванъ, Пантелеймонъ и Михаилъ, изъ которыхъ Иванъ и Пантелеймонъ по спискамъ 1805 г. значатся корнетами и владельцами: Иванъ с. Рогозова (53 крест, м. п.), а Пантелеймонъ—с. с. Цанфиловъ и Комаровки (108 крест, м. п.). О потомствѣ старшаго брата Андрея Берла—Данила точ- ныхъ свѣдѣній у насъ нѣтъ; но въ документѣ 1799 г. показаны троюродными братьями сыновей Ивана Андреевича Берла — Матвѣй и Пантелеймонъ, называющіе себя сыновьями полко- ваго писаря Владиміра Берла. Зная, что у старшаго сына Ивана Берла Василія былъ одинъ только сынъ (Иванъ), слѣ- дуетъ заключить, что Владиміръ Берло былъ сыномъ Данила Ивановича Берла, умершаго раньте своей матери. Гдѣ онъ былъ полковымъ писаремъ—изъ документовъ не видно. На этомъ кончаются наши свѣдѣпія о Берлахъ, найден- ныя въ обрывкахъ ихъ семейнаго архива. Какъ ни скудны эти свѣдѣнія, но все же въ нихъ находимъ нѣсколько интереспыхъ чертъ для иеторіи общественпаго быта старой Малороссіи, а при скудости этого рода свѣдѣній слѣдуетъ сохранять и такія черты. Только заботливымъ подборомъ послѣднихъ можно приготовить достаточный магеріалъ для давно ожидаемой книги—о юриди- ческомъ бытѣ старой Малороссы. Ал. Лазяревскій.Приложеніе. жүктеу/скачать 0.6 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|