«как жаль, что она шлюха»
жүктеу/скачать 487 Kb.
|
- Бұл бет үшін навигация:
- Вещает: «Бога нет!»
- Лишь подтверждает, что душой и плотью
- Усердий благочестия годами
- Сцена 2
|
« КАК ЖАЛЬ, ЧТО ОНА ШЛЮХА » (Перевод Виктора Шуликовского и Дм. Креминского) © Действующие лица: БОНАВЕНТУРА – монах нищенствующего ордена КАРДИНАЛ – папский нунций СОРАНЦО – молодой аристократ ФЛОРИО – пармский горожанин ГРИМАЛЬДИ – аристократ из Рима ДЖОВАННИ – сын Флорио БЕРГЕТТО – племянник Донадо ДОНАДО - пармский горожанин РИЧАРДЕТТО – мнимый лекарь ВАСКО – слуга Соранцо ПОДЖИО – слуга Бергетто АНАБЕЛЛА – дочь Флорио ИППОЛИТА – жена Ричардетто ФИЛОТА – его племянница ПУТАНА – пожилая дуэнья Анабеллы Гвардейцы, разбойники, слуги Действие происходит в Парме *Сцена по замыслу автора разделена на верхнюю и нижнюю части так, чтобы находящиеся наверху могли незаметно наблюдать за теми, кто внизу. - Примечания комментаторов творчества Джона Форда, далее - Прим. комм. mitia@pisem.net 8.916.722.68.17 –Дмитрий Креминский (Москва) Акт 1 Сцена 1 Келья Бонавентуры. Бонавентура и Джованни. Бонавентура. Нет, нет. Довольно возражений! Пойми, о, юноша, – не диспут мы ведем. Иным философам, быть может, и пристало Друг друга забавлять пустой игрой ума. Но небеса не терпят шутовства. Самонадеянный рассудок, Лукавых мудрствований плод
И путь к мученьям ада пролагая В сознанье этих мудрецов, поверь, сын мой, Безумье властвует скорее, чем рассудок. Ведь согласись, свет солнца восхвалять Разумнее, чем голову ломать, Понять пытаясь, почему свет светит. Однако благодать Того, о ком мы говорим, Безмерно совершенней солнечного света. Точнее не сказать, и потому Давай закончим разговор на этом. Джованни. Но, отец святой! Пред вами я раскрыл свою природу, Как драгоценный ларчик, где хранятся Мечты, надежды, юношеский пыл. Ни слова я от вас не утаил О том, к чему стремлюсь, что думаю, что знаю. Каков же ваш ответ? В чём утешенье? Могу ли я, как всякий человек, Любить? Любить всем естеством: душой и телом? Могу иль нет? Бонавентура. Конечно, можешь, сын мой, нет сомненья. Джованни. Могу ли восхищаться красотой Столь абсолютной, столь непревзойдённой, Чьё совершенство лишь богам подстать, Могу ли почитать её как Бога? Бонавентура. О-о, что за вздор?! Ума лишился ты, видать? Джованни. Зачем в плену у ветхих предрассудков Мы воздвигаем стены из запретов, Не позволяющие брату и сестре Скреплять союз супружеского счастья? То, что у нас отец один и мать одна
И, если вам угодно, Бог всевышний Свидетели того, что мы - одно!
И слух мой постыдными речами Не терзай! Ты к гибели спешишь! Идешь на дно!
Что брат родной я Аннабелле? Учитель праведный, ужели никогда Мне радость не познать в ее постели? Однако чудится мне, в вашем взоре Я замечаю искру сопереживанья. Усердий благочестия годамиНакопленная вами мудрость Как будто вот-вот изловчится отыскать Путь к избавленью от моих страданий Для раненой души найдет лекарства, Священному оракулу подобно С минуты на минуту обнаружит Лазейку из противоречий царства И, как отставшему ученику, Сполна все объяснит подробно.
Бесхитростным увещеваньям Служителя святого братства. Взови ко Господу безмерным покаяньем В порочном помысле которому сродни Тягчайший грех прямого святотатства. Диавол, искушения посредник. От гибели души один Господь нас может уберечь. Джованни. Ах, добрый мой, почтенный исповедник, Признаюсь, не о том желал услышать вашу речь. Бонавентура. О чем же? Ты ли тот Джованни, Кто притчей во языцех слыл Как обладатель редких дарований Среди болонских философии светил? Скажи мне, тот ли ты неистовый школяр, В трудах не признающий снисхожденья Настолько, что синклит ученых университета, В восторге от твоих познаний пребывая, Гордясь твоих талантов разноцветом, Ума живого смелостью суждений, Нередко статус нарушая, Открыто аплодировал твоим ответам.1 Отзывчив, добр; к тому ж не обделен Спесивым недугом дурного самомненья, Пример для подражаний, молодой декан. Мужского совершенства воплощенье. Казалось, дверь науки навсегда Перед тобой в Болонье распахнулась. О, как же радовался я тогда Что быть наставником твоим Судьба мне улыбнулась. Однако курс внезапно бросил ты, Как будто кто-то вдруг тебя направил Так странно, словно бы с цепи сорвался. А я в года школярской нищеты К тебе настолько привязался, Что без раздумий кафедру оставил И в Парму за тобой подался. Вот уж причудливой судьбы виток! И что же наконец мы получили? Какую я награду получил? Мои надежды на тебе почили, Равно как сам ты жертвою греха почил. Поистине печальнейший итог. Теперь уж скоро минет год, Как прекратил ученье ты до срока Лишь с тем, чтобы погибнуть в омуте порока. Стремнина вожделения тебя Без жалости в сей омут бросит Погибнуть – ибо смерть – единый плод, Что нам инцеста древо преподносит! Однако коль и впрямь не в силах совладать со страстью ты, Пускай другая за собой тебя поманит. Взгляни, как много юной красоты Кругом в тоскливом ожиданье вянет. Желанье женщиною обладать Как видно меньший грех, чем страсть кровосмешенья. А впрочем. Если уж начистоту сказать. Не велико различье в сих стремленьях. Однако здесь судить я не берусь. Джованни. О нет, святой отец, клянусь, Скорее океан смирит свое волненье, Чем от любви своей я отступлюсь!
Не в состоянии в тебе греховный пыл свести на нет. Ты обречен, несчастный мой Джованни. И все ж позволь мне дать еще один совет. Итак, ты выслушать меня готов?
Как гласа жизни жду я ваших слов. Бонавентура. Сейчас же в отчий дом лети стрелою. Там в дальней комнате запрись. Стань на колени, ниц пади, главою Земли коснись, кричи, стони, молись! Кровавыми слезами обагри ланиты, Рыдай взахлеб! В отчаяньи вопя, Моли, чтоб вожделенья паразита Святые небеса изгнали от тебя. Молись три раза в день, три раза ночью, В течение недели изо дня в день, из ночи в ночь. Однако если похоти порочной И после этого не сможешь превозмочь (Ибо нелегкий труд – попрать страстей коварство), Тогда опять ко мне приди. И я в усердии молитв лекарство Быть может, для тебя смогу найти. Ступай!
Пред вашей мудростью благоговею. Молиться буду, чтобы кары избежать. Но если все же чувств не одолею, То на судьбу одну лишь стану уповать. (Уходит)
Картина 1Улица перед домом Флорио. Появляются Гримальди и Васко с оружием.Васко. Извольте, сударь, защищаться. Если струсите, я быстро обращу вас в бегство. Гримальди. Ты мне не ровня. Васко. Это верно. Я не ходил на поле брани лишь для того, чтобы похваляться тем, что солдат; а спьяну исцарапав физиономию, на каждом углу кричать, будто рану получил в бою. Не для того я дожил до седин, чтоб пасовать перед первым попавшимся желторотым наглецом. Ну что? Будешь драться?! Гримальди. Ты, смерд презренный, возомнил, Я стану честью рисковать, скрестив клинок С плебеем недостойным?
Я римский горожанин. Дворянин В одиннадцатом поколенье. Фамилия моя уж не одно столетье В числе почтеннейших фамилий Рима.
Что поединок навязать мне вздумал?! Что ж, берегись!
В своем жилище разве не имею Я права без помехи спать и есть? Другого места не могли сыскать, Чтоб выпускать пары дурных страстей? Гримальди, объяснитесь! Свою любовь вы тщитесь доказать,
|