Какова "Политкорректность"

Глобализация не обязательно означает, что Ислам победит. В конечном счете довольно возможно, что массовые коммуникации и подвергание критике разрушат Ислам, но это могло иронически сделать это более опасным в ближайшей перспективе.

Действительно ли ислам совместим с демократией? Министр юстиции Пит Хеин Доннер [13] категорически не согласен с просьбой о запрете на стороны, стремящиеся начать мусульманское право в Нидерландах. “Для меня это ясно: если две трети голландского населения должны хотеть ввести шариат завтра, то возможность должна существовать.”

Эта дилемма может быть решена, заявляя следующее: Наша цель не демократия сам по себе, означая выборы и одного человека одно голосование, но свобода совести и речи, уважения к правам собственности и меньшинствам, право служить в армии и самозащита, равенство перед законом и верховенством закона - и этим я имею в виду светский закон - в дополнение к таким принципам как формальные ограничения на власть правителей и согласие людей. Свободные выборы могут быть средством достигания этой цели, но это не самоцель. Мы не должны перепутать инструменты с основной целью.

Два центральных понятия в шариате - понятия "богохульства" и "измены", оба несения смертной казни. Эти законы несовместимы с древними Западными идеями свободы совести и речи. Таким образом шариат - анафема на цели демократии. Шариат является также враждебным к равенству перед законом, так как мусульманское право основано на фундаментальном неравенстве между мусульманами и немусульманами, мужчинами и женщинами, свободными мужчинами и рабами. Кроме того это не обеспечивает защиты для меньшинств, так как немусульмане, как предполагается, разоружены и их жизни и собственность, подвергающаяся прихотям мусульман в любой данный момент. Хотя Ислам действительно содержит неопределенное понятие Основанное на Коране shura, консультации, это никогда не формализовалось или конкретизировалось, что означает, что нет никаких формальных ограничений на власть правителя в соответствии с шариатом. Единственная вещь, которую, возможно, не делает исламский правитель, состоит в том, чтобы открыто отклонить Ислам.

Согласно Салиму Мансуру [14], адъюнкт-профессор политологии в университете Западного Онтарио, Канада, “Демократия находится в культурном смысле выражение либерального современного мира, который располагает человека как моральный центр политики и общество. (…) Это - идея неотъемлемых прав, расположенных в человеке, права, которые должны быть защищены, лелеяться, и позволены самое полное беспрепятственное выражение, которое делает демократию настолько нравственно отличительной от других культурных систем. С этой либеральной точки зрения распространенная ошибка о демократии состоит в том, чтобы рассмотреть это как систему большинства управления. В демократии, основанной на частных правах, напротив, это - защита прав меньшинств и диссидентов, которые отражают различную природу политики в пределах большего контекста демократической культуры.”

Это определение настроено против некультурной демократии, которая “подобна тому, о чем написал Сэмюэль Э. Финер, преподаватель политики и правительства, в Сравнительном правительстве как ‘демократия фасада,’ поклон головы к идее демократии крошечной элитой тех во власти как средство увеличить их законность и увековечить их власть.”

Одно большое препятствие установлению демократии в этом культурном смысле в мусульманских странах состоит в том, что мусульманам преподавали с рождения, что немусульмане, как могут ожидать, не будут наслаждаться тем же самым видом прав, как мусульмане делают.

Wall Street Journal управлял частью [15] названный “Ревивинг Мидеастерн Демокраци: Мы арабы Нуждаемся В помощи Запада, чтобы Возвестить Новый Либеральный Возраст.” Это было написано Саадом Эддином Ибрагимом, председателем комиссии по Центру Ибн Хальдуна Исследований развития в Каире, которая была заключена в тюрьму несколько раз за его работу продемократии в Египте. Г-н Ибрагим думает, что перспективы демократии на Ближнем Востоке удивительно хороши:

“В предыдущие десятилетия авторитетные голоса сказали, что Германия, Япония, славянские страны и даже католические общества никогда не будут, никогда не могла, быть демократичной. Я не говорю о популярных предубеждениях здесь, но о стипендии высокого уровня и опытном согласии. Батареи изученных голосующих против честно полагали, что было что-то о немецкой, японской или славянской культуре, или о католицизме, который был существенно и постоянно враждебный к демократии и демократическим ценностям....”

Но в словах знаменитого историка 14-ого столетия Ибн Хальдуна непосредственно: “в мусульманском сообществе священная война - религиозная обязанность, из-за универсализма мусульманской миссии и (обязательство перед) преобразовывают всех в Ислам или убеждением или силой.” В Исламе, говорит, что Ибн Хальдун, ответственное лицо религиозных дел обеспокоено “политикой власти,”, потому что Ислам “в соответствии с обязательством получить власть над другими странами” (Muqaddimah [16], сделка Розенталь, p. 183).

Как Роберт Спенсер прокомментировал, “Те не слова открытости, терпимости, и демократии. И они все еще широко проводятся в мусульманском мире.”

Ибн Хальдун написал о христианах: “Мы не думаем, что должны начернить страницы этой книги [Muqaddimah] с обсуждением их [христианских] догм неверия. Вообще, они известны. Все они - неверие. Это ясно заявлено в благородном Коране. Обсуждать или обсуждать те вещи с ними не наше дело. Это для них, чтобы выбрать между преобразованием в Ислам, оплату подушного налога, или смерть.”

Согласно доктору Эндрю Бостому в его книге Наследство джихада (страница 29), “В Законах исламского Управления аль-Маварди (d. 1058), также исследует инструкции, имеющие отношение к землям и неверному (то есть, немусульманин) население, порабощенное джихадом. Это - происхождение системы dhimmitude. Родное неверное население должно было признать исламскую собственность их земли, подчиниться мусульманскому праву, и принять оплату подушного налога (jizya). Аль-Маварди выдвигает на первый план самый существенный аспект этого представления согласия jizya в классической исламской юриспруденции: критическая связь между джихадом и оплатой jizya. Он отмечает, что“ [t] он враг делает оплату взамен мира и согласования.” Аль-Маварди тогда отличает два случая: (1) Оплата немедленно сделана и рассматривается как добыча, однако “это, однако, не предотвращает джихад, выполняемый против них в будущем” (2), Оплата сделана ежегодно и “составит продолжающуюся дань, которой установлена их безопасность.” Согласование и безопасность, последняя пока оплата, сделаны. Если оплата прекращается, то джихад возобновляется.”

Есть также другие ограничения на dhimmis. В 2005 [17] было объявлено, что первая христианская церковь в Катаре с 7-ого столетия должна была быть основана на земле, пожертвованной Эмиром с нравом к реформе. У церкви не будет шпиля или автономного креста, в соответствии с традиционными dhimmi законами, где христианам запрещают показать кресты. Клайв Хэндфорд, находящийся в Никосии англиканский Епископ на Кипре и Заливе, сказал: “Мы там как гости в мусульманской стране, и мы хотим быть чувствительными к нашим хозяевам..., но как только Вы в воротах, будет довольно очевидно, что Вы находитесь в христианском центре.” Христианство было уничтожено от большинства стран Персидского залива в течение нескольких столетий после прибытия Ислама.

Даже в Малайзии [18], одна страна с большинством мусульман часто приветствовала как “умеренный и терпимый,” сотни индуистских поклонников смотрели в ужасе, поскольку рабочие, главным образом мусульмане, снизили крышу своего храма и разбили божество, которое иммигрантские индийские рабочие принесли с ними. “Мы бедны, и наш единственный комфорт - наши храмы, и теперь мы теряем это также,” сказал Кэнэгамах на тамильском языке, язык, на котором говорят этнические индийцы, которые формируют восемь процентов 26 миллионов человек Малайзии и главным образом следуют за Индуизмом.

“Разрушения неразборчивы, незаконны и против всех конституционных гарантий свободы вероисповедания,” согласно адвокату прав человека П. Атаякумэру. Он сказал, что храмы уничтожены властями как незаконные структуры, но те же самые власти лишают возможности приверженцев получать разрешение. Он ссылался на прецедент Католической церкви поблизости, которая заставила разрешение строить церковь после 30 лет попытки. “Что это говорит о свободе вероисповедания?” он спросил. Ну, это говорит, что мусульманские власти все еще действуют согласно классическому положению dhimmi законов, что немусульмане не должны построить новые храмы или восстановить старые.

Согласно Поршню Sita Goel [18], Имам Хэнифа “рекомендовал, чтобы индуисты, хотя идолопоклонники, могли быть приняты как ‘Люди Книги’ как евреи, христиане и Zoroastrians, и предоставили статус zimmis. Мусульманские фехтовальщики и богословы в Индии, оказалось, следовали за его школой мусульманского права. Это позволило им 'модернизировать' ‘неверных с лицом вороны этой страны к статусу zimmis. Индуисты могли спасти свои жизни и некоторые из их свойств, хотя не их честь и храмы и паломничество, платя jizyah и соглашаясь жить под очень отличительными нарушениями. Единственный выбор, который другие великие Имамы Ислама - Малик, Shafii и Hanbal [основатели четырех суннитских исламских школ юриспруденции] - дали индуистам, был между Исламом и смертью.”

От Западных апологетов мы часто слышим, что “коммунальная борьба” на индийском субконтиненте "взаимна". Если это верно, почему это, которые в Пакистанских немусульманах были почти вытерты, и немного остающихся христиан и индуистов переносят непрерывное преследование и злоупотребление? Население Бангладеш [19] было немусульманином на приблизительно тридцать процентов несколько десятилетий назад. Теперь, когда число составляет до десяти процентов. Противопоставьте это снижение с фактом, из-за более высоких коэффициентов рождаемости, число мусульман в республике Индии фактически увеличилось во время того же самого периода. Эти статистические данные указывают “на взаимную враждебность” или просто преследование неверных?

В области Пакистана Sindh есть тревожная тенденция: мусульмане похищают пакистанских индуистских девочек [20] и вынуждают их преобразовать в Ислам. Взволнованное резидентское индуистское сообщество обратилось к бракосочетанию от их дочерей, как только они имеют возраст. Альтернативно, они мигрируют в Индию, Канаду или другие страны. Недавно, по крайней мере 19 таких похищений произошли в одном только Карачи.

“Вы когда-либо слышали об индийской мусульманской девочке, вынуждаемой охватить Индуизм [21]? Это - мусульмане, побеждающие запугиванием. Это - мусульмане, преодолевающие культуру, угрожая этому, похищая молодых девушек так, чтобы все сообщество съехало или уступило мусульманским убийцам,” говорит активный борец за права человека Хина Джиллэни. На индуистов и христиан в Пакистане смотрят вниз. “Именно поэтому они должны заняться низшими рабочими местами; их возможности повышения в любой области низки.”

Мусульманский синдром превосходства бежит глубоко. В Вехах [22], египетский Сеид Катб пишет о “торжествующем государстве, которое должно остаться неподвижным в сердце Сторонника” перед лицом всего. “Это означает чувствовать себя выше других когда слабый, немногих и бедный, так же как когда сильный, многие и богатый.”

“Когда Сторонник просматривает любого человека, древнего или современного, знал, и сравнивает это с его собственным законом и системой, он понимает, что все это походит на игрушки детей или searchings слепых по сравнению с прекрасной системой и полным законом Ислама. И когда он смотрит от своей высоты на допускающее ошибку человечество с состраданием и сочувствием в его беспомощности и ошибке, он ничего не находит в сердце кроме смысла триумфа над ошибкой и ерундой. (…) изменение Условий, мусульманин теряет свою физическую силу и завоеван, все же сознание не отступает от него, что он является самым выше. Если он остается Сторонником, он рассматривает своего завоевателя от превосходящего положения. Он остается уверенным, что это - временное условие, которое скончается и что вера переломит ситуацию, от которого нет никакого спасения.”

Лежа в основе этого мусульманского менталитета сторонника превосходства, есть также идея арабского превосходства. Снова согласно Qutb [23], “Каковы арабы без Ислама? Какова идеология, которую они дали, или они могут дать человечеству, если они оставляют Ислам? Единственная идеология, которую арабы продвинули для человечества, была исламской верой, которая подняла их до положения человеческого лидерства. Если они оставят это, то у них больше не будет никакой функции или роли, чтобы играть в истории человечества.”

Конечно, есть те, кто уволил бы Сеида Катба как “экстремиста,”, так как его письма, такие как Вехи и особенно В тени Корана [24] вдохновили бесчисленных джихадистов начиная с его выполнения в руках режима Джамаля Абделя Нассера в 1966. Но идеи Катба о мусульманском превосходстве находятся на устойчивых исламских основаниях.

Согласно Хью Фицджеральду [25], “в пределах Ислама, предположительно, универсалистской религии, где все мусульмане в ummah равны, есть специальное место для арабов.” Коран написан на арабском языке, и “поставили, дан, показан к, арабы, это лучше всего людей. Тот лучший из мужчин, Мухаммеда, был арабом, и Компаньоны - также. Сам Коран не должен идеально быть прочитан ни на каком языке кроме арабского языка (арабский язык, на котором это было написано, не в любой упрощенной или обновленной версии). Декламация Qur’anic находится на арабском языке. Студенты в Пакистане или Индонезии или в другом месте кто передает их молодое запоминание жизней проходы Qur’anic, по существу запоминают арабский язык, язык, который они не знают вообще, или понимают наиболее недостаточно хорошо. Все же это - арабы 7-ого столетия, настоящие или воображаемые, кто должен служить справочником по существованию. (…) В Саудовской Аравии есть апартеид: знаки 'мусульманин' и 'немусульманин' всюду. Но 'мусульмане' далее разделены на араба (первый класс) и неараб (второй класс). Это не избежало внимания многих мусульманских неарабов, которые живут в Саудовской Аравии - или по крайней мере не внимание всех их.”

Это арабское превосходство недооценено неверными как оружие против Ислама: “Часть слабеющего Ислама должна показать многим мусульманам, что Ислам был просто арабским изобретением и экспортом, отравленная чаша, которая спряталась выше, и превосходящие цивилизации. Это, вероятно, будет резонировать особенно в Иране среди тех, у кого был их заполняющийся исламской республики Ирана - то есть, каждые взгляды и нравственно осведомленный человек в Иране.”

В Марокко активисты жалуются, что берберское влияние [26] в политической и экономической жизни остается ограниченным. “Мы не арабы, производим реальную историю,” пел, сотни марокканских берберов в течение Рабочего дня идет с лозунгами на их языке Tamazight и баннерах, написанных в Tifinagh, берберском подлиннике. Берберы - оригинальные жители Северной Африки, прежде, чем арабы вторглись в седьмом столетии. Марокканская конституция говорит, что страна является арабской, и Ислам - своя религия. Пропорция берберов не официально известна, но независимые источники говорят, что представляют большинство населения. Общая численность населения берберов в мире оценена в двадцать пять миллионов, главным образом сконцентрирована в Алжире, Ливии, Мали, Мавритании, Нигере и Тунисе.

Исламские идеи о неравенстве уже экспортируются на Запад. Два мужчины были убиты, подряд вовлекая группу вторых иммигрантов поколения в Копенгагене, Дания, в 2005. Согласно имаму Абу Лейбану [27] (кто был позже ответственный за то, что сделал на скорую руку ненависть против его страны проживания из-за теперь известных мультфильмов Мухаммеда в датской газете Jyllands-Posten) могла быть охлаждена жажда мести, если бы 200 000 крон были заплачены семьей человека, который запустил выстрелы. 200 000 датских крон - приблизительно ценность 100 верблюдов, число, основанное на примере Мухаммеда непосредственно. Идея платы наемному убийце происходит из Корана, 2.178: O Вы, кто верит! Возмездие предписано для Вас что касается убитого; почетный гражданин для почетного гражданина, и раб для раба, и женщина для женщины. И для него, кто прощен несколько его (травмированным) братом, судебным преследованием согласно использованию и оплате к нему в доброте.

Много комментаторов в Дании были не в состоянии понять худшую часть понятия платы наемному убийце. Мало того, что это является предсовременным и антииндивидуалистическим, но и компенсация, которая будет заплачена, существенно inegalitarian. Мусульманские мужчины - единственные полноправные члены исламского сообщества. Все другие имеют меньше прав из-за их религии, их пола или их рабского статуса.

Показатели для платы наемному убийце отражают эту апартеидную систему. Саудовский суд постановил, что ценность жизни одной женщины равна что ноги одного человека. Суд приказал, чтобы житель Саудовской Аравии заплатил сирийскую плату наемному убийце экспатрианта после того, как он убил жену человека и разъединил обе его ноги в автокатастрофе шестью месяцами ранее. Суд заказал компенсацию в размере 13 300$ за жену человека, и то же самое количество для каждой из его ног. Согласно мусульманскому праву, жизнь экс-мусульманина не стоит ничего вообще. Он - предатель, отступник, и может быть убит безнаказанно.

В проблеме 9 апреля 2002 Wall Street Journal издал понятие платы наемному убийце в Саудовской Аравии. Если человек был убит или заставлен умереть другим, последний должен заплатить плату наемному убийце или компенсацию следующим образом:

• 
  100 000 риалов, если жертва - мусульманский человек
  
• 
  50 000 риалов, если мусульманская женщина
  
• 
  50 000 риалов, если христианский человек
  
• 
  25 000 риалов, если христианская женщина
  
• 
  6 666 риалов, если индуистский человек
  
• 
  3 333 риала, если индуистская женщина
  

В саудовском школьном учебнике [28], после того, как была, предположительно, удалена нетерпимость, текст 10-ого сорта на юриспруденции сказал: “Плата наемному убийце для свободного неверного. [Его количество] является половиной платы наемному убийце для мусульманина мужского пола, является ли он ‘книги’ или не ‘книги’ (такой как языческое, Зороастрийское, и т.д.).

“Плата наемному убийце для женщины: половина платы наемному убийце для человека, в соответствии с его религией. Плата наемному убийце для мусульманской женщины - половина платы наемному убийце для мусульманина мужского пола, и плата наемному убийце для неверной женщины - половина платы наемному убийце для неверного мужского пола.”

Как Али Сина говорит [29], “Согласно этой иерархии, жизнь мусульманского человека стоит в 33 раза больше чем это индуистской женщины. Эта иерархия основана на исламском определении прав человека и внедрена в Коране и шариате (мусульманское право). Как мы можем говорить о демократии, когда понятие равенства в Исламе - inexistent?”

Он думает, что исламская система правительства является родственной Фашизму:

• 
  Это отмечено централизацией власти при главе государства, наделяемой божественным ударом.
  
• 
  Это имеет строгий социально-экономический контроль над всеми аспектами всех его предметов независимо от их веры.
  
• 
  Это подавляет свою оппозицию через террор и цензуру.
  
• 
  У этого есть политика воинственности к неверующим.
  
• 
  Это методы религиозный апартеид.
  
• 
  Это презирает причину.
  
• 
  Это является империалистическим.
  
• 
  Это является репрессивным.
  
• 
  Это является диктаторским и
  
• 
  Это управляет.
  

Согласно Sina, “Ислам является политическим и политический Ислам - Фашизм.”

В университете Райерсона в Торонто, Канада [30], мусульмане показывают свой синдром превосходства.

Самая многочисленная студенческая группа в университетском городке, Ассоциация мусульманских Студентов, монополизировала использование комнаты мультиверы. Эрик Да Силва, президент католической Студенческой Ассоциации, сказал, что группа изучала использование комнаты для массы, но была сказана штатом приемного отделения RSU, что комната была “надолго заказана” мусульманскими студентами. “Никто не пытается убрать пространство от мусульман, мы только не хотим ступать на их пальцы ноги,” сказал Да Силва. Он подчеркнул, что группа нашла, что другое пространство держало массу, и конфликт был быстро решен. Пространству, которое было разделено, чтобы отделить мужчин от женщин, записали на пленку ряды на полу для молитвы и исламских художественных оформлений, украшающих стены, было только любезно мусульманам. Канадская Федерация целевой группы Студентов, занимающейся культурной и религиозной дискриминацией, была принесена к университетскому городку членами MSA, но это только рассмотрело проблему Islamophobia.

Рэймонд Ибрагим [31], библиотекарь исследования в американской Библиотеке Конгресса, предупреждает в Los Angeles Times против признания мусульманских сторонников превосходства:

“В дни перед посещением XVI’s Папы Римского Бенедикта комплекса Айя-Софии в Стамбуле, мусульмане и турки выражали страх, предчувствие и гнев. ‘Риск,’ согласно независимой газете Vatan Турции, ‘то, что Бенедикт пошлет мусульман Турции и большую часть исламского мира в пароксизмы ярости, если будет какое-либо восприятие, что Папа Римский пытается повторно приспособить христианский центр, который упал на мусульман.’ Очевидно создание крестного знамения или любого другого жеста христианского вероисповедания в Айя-Софии составляет такое кощунство. Построенный в 6-ом столетии, Айя-София - греческий язык для Святой Мудрости’ - была самой большой и самой знаменитой церковью Христианского мира. После отражения столетий толчков jihadi от арабов Constantinople - теперь Стамбул - был наконец уволен турками в 1453, и кресты Айя-Софии были осквернены, ее стертые символы.”

Турки не должны были волноваться. Папа Римский вел себя прекрасным dhimmi способом во время его посещения прежде греческий язык, христианская территория, теперь известная как Турция. Ибрагим полагает, что “Запад постоянно старается изо всех сил подтверждать такие осуждения. Критикуя себя, принося извинения и предлагая концессии - все вещи исламский мир должен все же сделать - Запад вновь подтверждает, что у Ислама есть привилегированный статус в мире.”

У этой слепоты к угрозе, представленной укоренившимся исламским Синдромом Превосходства, есть огромные последствия, пытаясь экспортировать "демократию" в исламские страны, такие как Ирак.

В сентябре 2005, патриарх Багдада для халдеев [32] сказанные иракские чиновники о страхах католических епископов, что конституция “открывает дверь широко” в дискриминацию против немусульман. Статья 2.1 (a) заявила: “Никакой закон не может быть принят, который противоречит бесспорным правилам Ислама.” Заявление епископов закончилось: “Это открывает дверь широко в принятие законов, которые несправедливы к немусульманам.” Glyn, которого Форд, британский член Европарламента, присоединился к бывшему редактору Трибуны Марку Седдону и Энди Дарму, главе, Спасает ассирийцев, чтобы поднять тревогу от имени ассирийских христиан [33]: “Препятствовавший голосовать на выборах, на последних месяцах многим заняли их землю и украли, их церкви бросали зажигательные бомбы и их семьи, на которые нападают. Разве это не время, когда международное сообщество начало защищать права ассирийцев и других меньшинств прежде, чем это будет слишком поздно?”