Книга. Это слово называет предмет, мы знаем, что оно значит. А есть бессмысленные звуки, они ничего не значат
жүктеу/скачать 228 Kb.
|
Учитель. Все-таки почему же имя человека или название вещи правильное? Чем оно подходит к вещи? Похоже на нее чем-нибудь? Или, как Дельта сказал, каждая вещь знает, как ее зовут, и не отзывается на неверное имя? Бета. Бывает, что и похоже. Вот, например, гром. Он похож на слово, которым называется. Он гремит, и слово гремит. Или, например, шорох. Нельзя же, чтобы гром назывался шорохом, а шорох, наоборот, громом. Дельта. Или свист – он свистит и слово свистит. Ламбда. Гром, действительно, как будто сам себя называет. Его название точно подходит к нему. Учитель. О, смотрите, как интересно сказал Лямбда – гром своим именем сам себя назвает. Еще вспомните такие слова, которые похожи на вещи, или вещи, которые сами себя называют. Эта. Много таких слов. Шуршать, шептать, бормотать – в них звуки подходящие. Гамма. Скрипеть, храпеть, звенеть, тарахтеть. Дельта. Писк, треск, хрип. Бета. Это ведь все какие-то слова особенные.33 Это не названия вещей. Разве свист или писк – это вещи? Вещь – это то, что я вижу, могу потрогать. Вот, например, тетрадь – это вещь. Рука – это вещь. И у них есть слова-названия, их имена. А свист или тем более скрипеть – это не названия, это просто слова.* 34 Они нам понятны, конечно. Но ведь мы говорили не о том, почему слова понятны, а о том, почему названия подходят к вещам. Альфа. Я могу привести и настоящие слова, слова-названия, которые называют вещи. Например, барабан, колокольчик. Ведь тут я называю вещи, а не звуки или еще что-нибудь. И все равно эти названия подходят к вещам, и можно сказать, как Дельта говорил, что вещи сами себя называют: барабан стучит: барабан, колокольчик звенит: колокольчик. Учитель. Каппа, ты до сих пор считаешь, что каждую вещь можно называть как угодно, как мы договоримся, так она и будет называться – или ты согласен теперь, что названия вещей как-то к ним подходят, не случайно, не только по договору с ним связаны? Каппа. Те слова, которые приводили Гамма, Дельта и Эта, и даже те, которые приводил Альфа – они, действительно, вроде бы не случайно такие, а не другие, и не случайно значат то, что они значат. Я согласен, что странно было бы, если гром назывался бы писком и наоборот. Это было бы странно, но я не решаюсь сказать, что это было бы неправильно. Мы не знаем других языков, в них, наверное, все называется по-другому. Почему считать, что мы называем правильно, а другие – нет? И потом, Бета обратил внимание на то, что это все какие-то особенные слова. Они говорят о звуках. И даже те, которые привел Альфа – барабан, колокольчик – они тоже связаны со звуком. Конечно, такие слова могут быть похожи на то, о чем они говорят. Ведь слово – это звук. А звук может быть похож на другой звук. Но он не может быть похож на цвет, например. Или на размер. Что вы скажете про слово тетрадь, или мороз, или собака? Разве эти слова своими звуками как-нибудь похожи на то, что они называют? Учитель. Каппа говорит о том, что слова, которые называют звуки или звучащие предметы, действительно, своими звуками подражают звукам, которые они называют, или тем звукам, которые издают предметы, которые называются этими словами. Это так и называется – звукоподражание. Но вот как быть со словами, которые привел Каппа? Можно ли звуком подражать тому, что молчит, не издает звуков35? Эта. Можно. Вот, например, слово легкое – оно легкое. Само слово легкое. Таким словом нельзя назвать тяжелую вещь. Вы послушайте, как оно звучит – легко звучит*. А слово груз – оно тяжелое. Хотя он не издает звуков, груз, мы его не слышим, а звуки мы не поднимаем, все равно они похожи друг на друга. Бета. Ты, Эта, про наш “блюмбик” говорил, что оно подходит к маленькой веселенькой собачке. Ты думаешь, потому, что оно маленькое и веселое – само слово? Эта. Да, мне кажется, что оно само маленькое и веселое. Дельта. Оно звучит так – маленько и весело. Бета. Что же, бывают звуки не только тихие и громкие, длинные и короткие, звонкие и глухие, но и большие, маленькие, веселые, легкие? Гамма. Конечно, бывают. И не только в словах. Разве ты не слышал веселой или грустной музыки? Учитель. Бывает, конечно, веселая и грустная музыка. Но мы сейчас говорим о звуках речи. Ведь в словах особые звуки. Дельта. И они бывают легкие, веселые или грустные, горячие и холодные, большие и маленькие. Мне так кажется. Например, звук “Б” большой, а “Л” маленький. Эта. “Ж” и “Х” – неприятные звуки, какие-то шершавые а “лю”, “ми” – хорошие, веселые, ласковые.36 Лямбда. Я согласен с Этой – звуки бывают веселые, маленькие, шершавые. И блюмбик звучит весело, наверное, потому, что в нем звуки веселые. А вот то, что оно подходит маленькой собачке, это, мне кажется, потому, что в нем конец такой – ик. Учитель. Этот конец звучит “маленько”? Лямбда. Он не то чтобы звучит «маленько». Он всегда в словах, которые называют маленькие вещи: ключик, пальчик, домик, котик. Он, скорее, значит что-то маленькое. Если бы мы сказали блюмбище, то это уже было бы что-то большое, как домище, котище*.37 Бета. Лямбда, ты уже говорил что-то похожее на уроках о числе. Ты сказал, что число так называется, потому что им считают. Поэтому в слове число есть -ло, как в словах шило, мыло, крыло – все эти слова называют вещи, которыми что-то делают – моют, роют, числят.38 Помнишь? Лямбда. Помню, конечно. Но, по-моему, это не потому, что сами звуки маленькие. Впрочем, я согласен, что бывают и маленькие звуки, и веселые. И некоторые слова, наверное, называют что-то маленькое, потому что в них сами звуки маленькие, или что-то веселое, потому что они звучат весело. Эта. Даже не только подходят к тем вещам, которые они называют, а прямо сами показывают эти вещи. Вот, например, скороговорка: От топота копыт пыль по полю летит. Мы прямо слышим в самом звуке, как копыта топочут, как пыль летит – не потому, что называется это, об этом говорится, а прямо это и есть в слове.39 Лямбда. Действительно, эта скороговорка звучит так, как будто в самих словах и топот, и пыль – а не просто они называют это. Эта. И знаете почему, по-моему? Не только потому, что мы слышим в самих словах топот. Вот когда мы говорим эту скороговорку, как будто во рту все топает. Учитель. Попробуйте произнести ее про себя, беззвучно. Чувствуете, как язык будто топает во рту? Бета. Так, может быть, поэтому еще слова подходят к вещам? Не потому, что они звучат похоже, так же, как вещи, например, как гром или барабан. А потому еще, что они выговариваются похоже? Лямбда. Ты, Бета, хочешь сказать, что звуки могут быть веселые, легкие или трудные не потому, что они так звучат, а потому, что они так говорятся? Альфа. Не потому, что мы их так слышим, а потому, что мы их так выговариваем? Бета. Ну да, что-то вроде этого. Звук легкий, потому что его легко выговорить, веселый, потому что его весело произносить. Ну и так далее. Но это я сейчас только придумал, когда Дельта говорил свою скороговорку, а потом мы ее произносили про себя. Она действительно так устроена, что когда ее произносишь, как будто все топает – не только когда слышишь ее, слышно топот, но и когда произносишь, как бы чувствуешь топот. Эта. Может быть, мы когда говорим, то во рту, в горле, где появляются слова, все работает, движется по-разному. Ведь во рту делаются слова.* 40 Альфа. Например, когда мы говорим “р”, язык дрожит во рту. Слово “дрожать” поэтому подходит к тому, что оно значит. Когда мы произносим “От топота копыт”, язык топает.41 Эта. Когда мы произносим “б”,”п”, мы делаем резкие, сильные движения, как бы толкаем что-то. Вот есть скороговорка: Бык, бык, тупогуб, тупогубенький бычок... Дальше не помню. Так вот когда мы ее произносим, мы делаем сильные, толкательные движения, и это похоже на бычка – он сильный, тяжелый и немного туповатый. Гамма. И бить похоже произносится на то, как бьешь. Учитель. То есть мы, когда говорим, можем подражать не только звукам, но и тому, что мы не слышим, а как-то по-другому чувствуем – например, силе, тяжести. Каппа говорил, что словом, звуком мы можем подражать только звуку, а как, спрашивал он, могут быть правильные названия у вещей, которые молчат. Теперь мы, кажется, поняли, что мы самим говорением подражаем некоторым свойствам того, о чем говорим – не только звуку, но и какому-то беззвучному действию – дрожанию, например. Альфа. Значит, мы можем чувствовать звуки не только на слух, но и когда мы их молча, про себя проговариваем – беззвучно? Учитель. Да. Бета. Есть глухие люди, которые не слышат, но могут говорить. Они, наверное, тоже чувствуют звуки, но не слухом, а когда их выговаривают – через свое собственное движение. Учитель. Да, я думаю, что это так. Может быть, они эту сторону звука чувствуют даже острее, чем мы. Они ведь говорить учатся не на слух, как мы с вами, а должны специально учится выполнять определенные движения. Эта. Я думаю, что даже не только для глухих, а вообще выговаривание главное. Ведь раньше чем звук появится, во рту все происходит – воздух движется, язык*42. Дельта. Но ведь еще раньше, чем что-то происходит во рту, смысл. Ведь ты что-то хочешь сказать, потом выговариваешь. Бета. Это еще неизвестно. Иногда пока не выговоришь, не поймешь, что хотел сказать. Лямбда об этом говорил, помните43? Звонок
Гамма. Я после прошлого урока долго думал о том, что мы обсуждали. Учитель. Расскажи нам, что же ты думал. Гамма. Вот что. Мне кажется, что каждый звук – это не только часть слова, но как бы сразу много слов. В одном звуке – сразу много слов. Альфа. Что это ты такое говоришь, Гамма? Всем ясно, что, наоборот, в словах несколько звуков. Слова состоят из звуков. Мы с самого начала выяснили, что слова состоят из особенных звуков, звуков речи. Бета. Ну конечно. И на прошлом уроке мы говорили, что слово, например, подходит для того, чтобы называть маленькую вещь, или веселую, или тяжелую, потому, что в нем, в слове – такие звуки – маленькие, веселые и так далее. В каждом слове – несколько звуков. Ты что-то странное говоришь, Гамма. Каппа. Действительно, непонятно, как это – в одном звуке – сразу много слов? Учитель. Дайте же Гамме пояснить, что он хочет сказать. Не набрасывайтесь на него сразу. Я пока тоже не понял, что он имеет в виду, но давайте его послушаем и попробуем понять. Бета. Слушаем тебя, Гамма. Гамма. Мне кажется, что звук – это как бы зародыш слова, вернее, многих разных слов. В которых, в этих словах, вы все правильно говорите, есть этот звук. Но и в звуке есть слова. Они из него вырастают. Как в семечке – ведь в нем как-то уже есть цветок. Бета. Непонятно. Учитель. Может быть, Гамма, ты попробуешь на примере пояснить, что ты хочешь сказать? Гамма. Попробую. Вот, например, мы говорим: Б. Дельта сказал на прошлом уроке, в самом конце, что когда мы этот звук произносим, то мы делаем сильные движения. Тупые, он еще, кажется, сказал. И поэтому, говорил он, слова, в котором есть этот звук, подходят к бычку. А я говорю, что в этом звуке уже есть разные слова, такие как бить, бык, брать – они все значат что-то большое, сильное. Звук Л – в нем есть слова лить, легкий, лететь – они все значат что-то легкое, быстрое, и, пожалуй, маленькое. Каждый звук – в нем есть разные слова, но чем-то похожие. Бета. Гамма, ты и про числа говорил, что они все есть в единице. Мы все считали, что в каждом числе есть несколько единиц, а ты говорил, что, наоборот, в единице – все числа44. Теперь ты говоришь, что в одном звуке – много слов. Гамма. Ну да, с числами то же самое. Дельта. Я, кажется, начинаю тебя понимать, Гамма. В звуке как бы сразу есть все слова с таким звуком, и он, этот звук, их определяет. Ты приводил примеры со звуками Л и Б. Я могу привести еще пример. Например, звук Р – он в словах рвать, дрожать, реветь, рыть, резать. Или, как ты говоришь, в нем уже есть эти слова. И они, все эти слова, которые там есть, чем-то между собой похожи. Эта. Звук Р - страшный звук. Рок, срок.* Гамма. Ш - в нем слова шершавые и теплые: шерсть, шуба, шапка, шорох. Бета. Разве шорох шершавый и теплый? Гамма. Мне кажется, да. Дельта. М – маленький звук, в нем маленькие слова: малыш, мелочь, мышка, муха. Бета. Альфа объяснял, почему так со звуком Р – потому что мы так произносим этот звук, язык дрожит, когда мы его выговариваем. Альфа. Все равно непонятно, как это в одном звуке есть много слов. Понятно, что какой-то звук может быть страшным, или веселым – может быть, потому, что мы его так выговариваем, может, еще почему-нибудь. И слова, в которых есть этот звук, поэтому страшные или веселые. А то, что сказал Гамма – непонятно. Учитель. Гамма сказал, что в звуке есть слова, как в семечке – цветок, то есть звук – как бы семечко, зародыш слова.45 Лямбда. Может быть, когда мы говорим Б, мы как бы вспоминаем про себя, имеем в виду слова бить, брать и так далее. Их еще нет, но звук на них намекает, на то, что они могут быть. Как из семечка, из зерна – может вырасти что-то. Учитель. Поэт Велемир Хлебников считал, что звук – это зародыш слова. Словом управляет первый его звук, он приказывает всем остальным. Если мы соберем слова, начинающиеся с одного и того же звука, и посмотрим, что в них общее, то мы узнаем значение этого звука.46 Хлебников описал значение разных звуков, а об одном из них – об Л – есть даже стихотворение. Оно так и называется – Слово о Эль. Я прочту вам из него несколько отрывков. ...Когда волна лелеет челн / И носит ношу человека, /Мы говорили – это лодка. /Когда широкое копыто/ В болотной топи держит лося,/ Мы говорили – это лапа./ И про широкие рога/ Мы говорили – лось и лань/....Когда цветов широкий лист/ Облавой ловит лет луча,/ мы говорим – протяжный лист./ Когда умножены листы,/ Мы говорили – это лес/... Когда лежу я на лежанке,/ На ложе лога на лугу,/ Я сам из тела сделал лодку,/ И лень на тело упадает./ Ленивец, лодырь или лодка, кто я?/ И здесь и там пролита лень/... Где лужей пролилися пальцы,/ Мы говорили – то ладонь./ Когда мы легки, мы летим/... Эль – это легкие Лели,/ Точек возвышенный ливень,/ Эль – это луч весовой,/ Воткнутый в площадь ладьи./ Нить ливня и лужа. /Эль – путь точки с высоты,/ Остановленный широкой /Плоскостью... Бета. Как это стихотворение называется? Слово о Эль? Учитель. Да, “Слово о Эль”. Бета. Все целое большое стихотворение, в котором много разных слов, называется – Слово. Как будто там одно слово. Как Дельта нам говорил про поговорку – что это одно слово, потому что она цельная, складная, один смысл...47 Лямбда. Здесь смысл в том, что там где Л – там все льется, летит... Альфа. Здесь много звуков Л. Может быть, действительно этот звук такой – легкий и летучий? Дельта. А Р – страшный и рвущий? А Б – большой и бьющий? Гамма. А Ш – шершавый, М – маленький? Лямбда. Смотрите, что я заметил: когда вы сейчас описывали звуки, вы говорили слова, в которых эти звуки обязательно есть: в словах большой, бьющий – есть Б, в словах страшный, рвущий – есть Р, в словах легкий, летучий – Л. Это ведь не случайно, не просто так. Альфа. Да, кажется, что не случайно. Только вот интересно, это потому, что звуки эти так звучат, мы слышим их легкими, быстрыми и так далее, или потому что они так произносятся, выговариваются – легко, быстро или резко. Бета. Это так трудно различить. Это же сразу, вместе. Ведь когда мы говорим, мы одновременно и слышим, а когда слышим, то как бы про себя говорим. Альфа. Интересно, глухие люди, которые не слышат, но говорят, а чужую речь читают по губам – им звуки тоже кажутся мягкими, легким, страшными? Учитель. Мне об этом ничего не известно. Действительно, интересно – если им звуки тоже кажутся мягкими или страшными, то, видимо, именно за счет произношения.48 Бета. Вот послушайте: слова бить, лить, рыть, пить, вить – они отличаются только первым звуком. И кажется, что этот первый звук у них правильный, что он подходит к тому, что значит каждое слово. Лить, действительно, звучит более льюще, чем рыть. Я теперь думаю, что не потому нам так кажется, что мы просто привыкли к этим словам, как Каппа говорил, а что, действительно, звуки подходят к тому, что слова называют. Только вот непонятно, чем именно подходят – тем, как они звучат, или тем, как мы их выговариваем. Учитель. Каппа, ты как думаешь? Каппа. Я думаю вот что. Во-первых, мы все произносим звуки по-разному. Вот Альфа так произносит звук Р, что он действительно кажется страшным. А другой произносит по-другому. А слово все равно значит то же самое для всех, независимо от того, как мы его говорим и слышим. Учитель. А что такое слово независимо от того, как его говорят и слышат? Каппа. Например, написанное слово – оно для всех значит одно и то же. Оно общее49. Лямбда. Но, Каппа, ведь слово – то, что мы говорим, слышим, понимаем. А пишем мы слова, которые уже есть и уже что-то значат, мы их просто записываем. Вот Бета говорил, что слов столько, сколько написано, помнишь, когда мы выясняли, как выделить отдельное слово. Но Эта ему объяснил, что слова есть до всякого письма.50 Кажется, мы все согласились. Эта. Кроме того, Каппа, когда мы читаем написанные слова, мы все равно помним, как они звучат, и даже про себя проговариваем. Каппа. Ты, Эта, вообще считаешь, что слова делаются во рту. Я так не считаю. Мы ртом произносим то, что уже есть. Слова, по-моему, что-то значат независимо от того, как мы их произносим. Учитель. Каппа, ты сказал: “во-первых”. Значит, у тебя есть еще какое-то возражение? Каппа. Да, есть. Даже два. Когда Гамма и Дельта приводили свои примеры, в которых, и правда, вроде бы не случайно такие звуки, а не другие, то это казалось убедительным. Но потом я подумал: ведь есть другие слова с теми же звуками, которые никак не подходят. Например, М, говорит Дельта, маленький. И приводит слова мышка, муха, малыш. И само слово маленький мог бы привести. А как быть со словами мамонт, море, мама, Марс? Ведь эти слова значат большие вещи. Или вот, например, Л, говорите вы, легкий, летучий. И приводите слова лить, лететь, лист. А слова лось, лестница, лодка – что в них легкого и летучего? Дельта. Лодка летит по воде, летит легко, быстро. А вода – льется. Каппа. Да, это все было в стихотворении. И даже, кажется, лось был. Но это уж совсем неубедительно. Я считаю, что на каждый звук можно подобрать специально такие слова, чтобы он казался маленьким, или страшным, или добрым, или теплым. Дельта. Я не подбирал специально, сказал, что в голову пришло. Каппа. Конечно, ни ты, ни Гамма не подбирали специально. Но раз вы так считаете, что смысл слова определяется звуками, то вам и приходят в голову такие слова. А я могу привести другие. Дельта. А ты свои слова специально искал или они тебе сами пришли в голову? Каппа. Специально искал. И должен признаться, что некоторые нашел с трудом. Ну и что? Не хочешь ли ты сказать, что эти слова менее правильные, чем те, которые тебе сами пришли в голову? Дельта. Не знаю. Честно говоря, мне кажется, что некоторые слова более главные, что ли. И я думаю, что в них звуки важнее, чем в других. И они первые приходят в голову, когда думаешь, что такое слова.51 Каппа. Как это может быть, что одни слова главнее других? Лямбда. Мне кажется, что Дельта прав. Вот, например, слова бык и бычок. Слово бык более главное, чем бычок. Бычок потому так называется, что это маленький бык. А бык – непонятно почему, может быть, и правда, потому что в нем звуки такие... 52 Каппа. Дельта, вы с Гаммой говорили про числа, что есть главные, более числовые числа, а большие числа ты вообще отказывался считать такими же числами.53 Я этого не понимаю. Всякое число – число, оно не может быть больше или меньше числом. А если что-то, например зверь, не число, то оно не число, и все. Не может быть более числового и менее числового числа*. И со словом так же54. Дельта. А ты специально придумывал какие-то странные числа, которые никто, кроме тебя, не признавал числами, специально, чтобы все запутать.55 И сейчас то же самое. Каппа. Во-первых, не чтобы запутать, а наоборот, чтобы понять. А во-вторых, сейчас-то я привожу не такие слова, про которые еще неясно, слова они или нет. Ну, чем, например, мама или море менее главные слова, чем лист или муха? Я понимаю, если бы я привел в пример слово какое-нибудь редкое или не всем понятное. Учитель. Каппа, у тебя, кажется, еще есть возражение. Каппа. Скорее вопрос. В слове много звуков. Что, если они разные? Поэт Хлебников считал, что все определяется первым звуком. Но вот уже в тех словах, которые вы приводили, это не всегда так. Например, слова срок, страшный, дрожать – они, говорит Лямбда, определяются звуком Р, но ведь он там не первый.56 Учитель. Что ж, вопросы и возражения Каппы серьезны. Подумаем над ними дома. Звонок
жүктеу/скачать 228 Kb. Достарыңызбен бөлісу:
|