Аден Роб-Грийе (Alain Robbe Grillet) p. 1922

Мишель Бютор (Michel Butor) р. 1926

Изменение (La Modification) Роман (1957)

Леон Дельмон, директор парижского филиала итальянской фирмы «Скабелли», выпускающей пишущие машинки, втайне от своих со­служивцев и от семьи уезжает на несколько дней в Рим. В пятницу в восемь утра, купив на вокзале роман, чтобы читать в дороге, он са­дится в поезд и отправляется в путь. Он не привык ездить утренним поездом — когда он путешествует по делам фирмы, он ездит вечер­ним, и не третьим классом, как сейчас, а первым. Но непривычная слабость объясняется, по его мнению, не только ранним часом — это возраст дает себя знать, ведь Леону уже сорок пять. Но, оставив в Париже стареющую жену, Леон едет в Рим к тридцатилетней любов­нице, рядом с которой надеется обрести уходящую молодость. Он от­мечает взглядом все подробности сменяющегося за окном пейзажа,

541

внимательным взглядом окидывает своих попутчиков. Он вспоминает, как утром его жена Анриетта рано встала, чтобы подать ему за­втрак, — не потому, что так сильно любит его, а для того, чтобы до­казать ему и себе, что он не может без нее обойтись даже в мелочах, — и размышляет, далеко ли она зашла в своих догадках от­носительно истинной цели его нынешней поездки в Рим. Леон знает наизусть весь маршрут, ведь он регулярно ездит в Рим по делам фирмы, и сейчас он мысленно повторяет названия всех станций. Когда сидящая в одном с ним купе молодая пара (Леон предпола­гает, что это молодожены, совершающие едва ли не первую сов­местную поездку) отправляется в вагон-ресторан, Леон решает последовать их примеру: хотя он совсем недавно выпил кофе, посе­щение вагона-ресторана является для него непременной частью путе­шествия, входит в его программу. Вернувшись из ресторана, он обнаруживает, что его любимое место, на котором он привык сидеть и до этого сидел, занято. Леон досадует, что не догадался, уходя, по­ложить книгу в знак того, что он скоро вернется. Он спрашивает себя, почему, отправляясь в поездку, которая должна принести ему свободу и молодость, он не ощущает ни воодушевления, ни счастья. Неужели все дело в том, что он выехал из Парижа не вечером, как привык, а утром? Неужели он стал таким рутинером, рабом при­вычки?

542

Поезд останавливается, и Леон решает по примеру соседа-англи­чанина выйти на перрон подышать воздухом. Когда поезд трогается, Леону вновь удается сесть на свое любимое место — человек, кото­рый занял его, пока Леон ходил в вагон-ресторан, встретил знакомого и перешел в другое купе. Напротив Леона сидит человек, читающий книгу и делающий пометки на ее полях, вероятно, он преподаватель и едет в Дижон читать лекцию, скорее всего по вопросам права. Глядя на него, Леон пытается представить себе, как он живет, какие у него дети, сравнивает его образ жизни со своим и приходит к вы­воду, что он, Леон, несмотря на свое материальное благополучие, был бы более достоин жалости, чем преподаватель, занимающийся люби­мым делом, если бы не Сесиль, с которой он начнет новую жизнь. До того, как Леон познакомился с Сесиль, он не испытывал такой сильной любви к Риму, лишь открывая его для себя вместе с ней, он проникся огромной любовью к этому городу. Сесиль для него — во­площение Рима, и, мечтая о Сесиль подле Анриетты, он в самом сердце Парижа мечтает о Риме. В минувший понедельник, вернув­шись из Рима, Леон стал воображать себя туристом, наезжающим в Париж раз в два месяца, самое большее — раз в месяц. Чтобы про­длить ощущение, будто его путешествие еще не завершено, Леон не стал обедать дома и пришел домой только к вечеру.

543

Чуть больше двух лет назад, в августе, Леон ехал в Рим. Напротив него в купе сидела Сесиль, с которой он еще не был знаком. Он впе­рвые увидел Сесиль в вагоне-ресторане. Они разговорились, и Сесиль рассказала ему, что по матери она итальянка и родилась в Милане, но числится французской подданной и возвращается из Парижа, где провела отпуск. Ее муж, работавший инженером на заводе «Фиат», через два месяца после свадьбы погиб в автомобильной катастрофе, и она до сих пор не может оправиться от удара. Леону захотелось про­должить разговор с Сесиль, и он, выйдя из вагона-ресторана, прошел мимо своего купе первого класса и, проводив Сесиль, ехавшую тре­тьим классом, до ее купе, остался там.

Леону приходит в голову, что, когда Сесиль не будет в Риме, он уже не будет ездить туда в командировки с прежним удовольствием. И сейчас он в последний раз собирается поговорить с ней о Риме — в Риме. Отныне из них двоих римлянином станет Леон, и он хотел бы, чтобы Сесиль, прежде чем она уедет из Рима, передала ему боль­шую часть своих знаний, пока их не поглотили парижские будни. Поезд останавливается в Дижоне. Леон выходит из вагона, чтобы раз­мять ноги. Чтобы никто не занял его место, он кладет на него куп­ленную на парижском вокзале книгу, которую так еще и не раскрыл. Вернувшись в купе, Леон вспоминает, как несколько дней назад Се­силь провожала его в Париж и спросила, когда он вернется, на что он ответил ей: «увы, только в декабре». В понедельник, когда она снова будет провожать его в Париж и снова спросит, когда он вер­нется, он снова ответит ей: «увы, только в декабре», но уже не груст­ным, а шутливым тоном. Леон задремывает. Ему снится Сесиль, но на ее лице застыло выражение недоверия и укора, которое так пора­зило его, когда они прощались на вокзале. И не из-за того ли он хочет расстаться с Анриеттой, что в каждом ее движении, в каждом слове сквозит вечный укор? Проснувшись, Леон вспоминает, как два года назад он так же проснулся в купе третьего класса, а напротив

544

.него дремала Сесиль. Тогда он не знал еще ее имени, но все же, дове­зя ее в такси до дома и прощаясь с ней, он был уверен, что рано или поздно они обязательно встретятся. И правда, через месяц он случай­но встретил ее в кинотеатре, где шел французский фильм. В тот раз Леон задержался в Риме на выходные и с наслаждением осматривал его достопримечательности вместе с Сесиль. Так начались их встречи.

Леону приходит в голову, что, если Сесиль переедет в Париж, их отношения переменятся. Он чувствует, что потеряет ее. Наверно, ему надо было читать роман — ведь он для того и купил его на вокзале, чтобы скоротать время в дороге и не дать сомнениям поселиться в его душе. Ведь хотя он так и не взглянул ни на имя автора, ни на за­главие, он купил его не наобум, обложка указывала на его принад­лежность к определенной серии. В романе несомненно говорится о человеке, который попал в беду и хочет спастись, пускается в путь и вдруг обнаруживает, что выбранная им дорога ведет совсем не туда, куда он думал, что он заблудился. Он понимает, что, поселившись в Париже, Сесиль станет гораздо дальше от него, чем когда она жила в Риме, и неизбежно будет разочарована. Он понимает, что она будет его упрекать за то, что его самый решительный шаг в жизни обер­нулся поражением, и что рано или поздно они расстанутся. Леон представляет себе, как в понедельник, сев на поезд в Риме, он будет радоваться, что не сказал Сесиль о найденной для нее в Париже ра­боте и о квартире, предложенной на время друзьями. Это означает, что ему не надо готовиться к серьезному разговору с Анриеттой, ибо

545

их совместная жизнь будет продолжаться. Леон вспоминает, как вместе с Сесиль ехал в Рим после ее неудачного приезда в Париж, и в поезде сказал ей, что хотел бы никогда не уезжать из Рима, на что Сесиль ответила, что хотела бы жить с ним в Париже. В ее комнате в Риме висят виды Парижа, так же как в парижской квартире Леона висят виды Рима, но Сесиль в Париже так же немыслима и не нужна Леону, как Анриетта в Риме. Он понимает это и решает ниче­го не говорить Сесиль о месте, которое подыскал для нее.

Через полчаса поезд прибудет в Рим. Леон берет в руки книгу, ко­торую за весь путь так и не раскрыл. И думает: «Я должен написать книгу; только так я смогу заполнить возникшую пустоту, свободы вы­бора у меня нет, поезд мчит меня к конечной остановке, я связан по рукам и ногам, обречен катиться по этим рельсам». Он понимает, что все останется по-прежнему: он будет по-прежнему работать у Скабелли, жить с семьей в Париже и встречаться с Сесиль в Риме, Леон ни словом не обмолвится Сесиль об этой поездке, но она посте­пенно поймет, что тропинка их любви не ведет никуда. Несколько дней, которые Леону предстоит провести в Риме в одиночестве, он решает посвятить писанию книги, а в понедельник вечером, так и не повидавшись с Сесиль, он сядет в поезд и вернется в Париж. Он окончательно понимает, что в Париже Сесиль стала бы еще одной Анриеттой и в их совместной жизни возникли бы те же трудности, только еще более мучительные, так как он постоянно вспоминал бы о том, что город, который она должна была бы приблизить к нему, — далеко. Леон хотел бы показать в своей книге, какую роль может иг­рать Рим в жизни человека, живущего в Париже. Леон думает о том, как сделать, чтобы Сесиль поняла и простила ему то, что их любовь оказалась обманом. Здесь может помочь только книга, в которой Се­силь предстанет во всей своей красоте, в ореоле римского величия,

546

которое она так полно воплощает. Самое разумное — не пытаться сократить расстояние, разделяющее эти два города, но помимо реаль­ного расстояния существуют еще непосредственные переходы и точки соприкосновения, когда герой книги, прогуливаясь неподалеку от парижского Пантеона, вдруг поймет, что это одна из улиц близ Пантеона римского.