Книга I и книга II содержание Книги Первой Содержание Книги Второй олимп • аст • москва • 1997


Хулио Кортасар (Julio Cortazar) 1914—1984



бет89/212
Дата12.07.2016
өлшемі8.29 Mb.
#193350
түріКнига
1   ...   85   86   87   88   89   90   91   92   ...   212

Хулио Кортасар (Julio Cortazar) 1914—1984

Выигрыши (Los premios)


Роман (1960)

Действие происходит в 1950-е гг.

В кафе на одной из центральных улиц аргентинской столицы со­бираются обладатели счастливых призов Туристской лотереи, которых ожидает бесплатный морской круиз. Одними из первых приходят коллеги — преподаватели государственного колледжа Карлос Лопес и доктор Рестелли. Лопеса одолевают сомнения: странно все организо­вано, нигде нельзя узнать никаких подробностей. К чему недоверие, успокаивает Рестелли, лотерея государственная, билеты распространя­лись официально, трудно ожидать подвоха. Впереди — три месяца плавания, а оплаченный отпуск — это уже значительный выигрыш! Досадно только, что среди обладателей призов — ученик их колледжа Фелипе Трехо, отъявленный лентяй и наглец, который наверняка по­портит им немало крови. Поскольку выигравшему предоставлено право взять с собой до трех родственников, он отправляется в поезд­ку с сестрой Бебой и родителями.

Семейство старается держаться чинно, сохраняет важно-напыщен­ный вид. Лусио пригласил с собой невесту Нору. Девушка, воспитан­ная в строгих католических правилах, не сообщила родителям об

697

отъезде и теперь очень нервничает. Лусио знакомит ее с приятелем по клубу Габриэлем Медрано, также выигравшим приз. Нора пора­жена: какой у Лусио старый друг, ему не меньше сорока, хотя он, конечно, очень элегантен. Медрано — зубной врач, у него частный кабинет, но он тяготится своей прозаической профессией, а подвер­нувшуюся поездку воспринимает как отличный предлог порвать с очередной подружкой Беттиной. Клаудиа, живущая в разводе с мужем, взяла с собой сына Хорхе и старого друга Персио, большого чудака и поэта. Они с мальчиком отлично ладят и любят предаваться фантазиям. Приезжает на шикарном автомобиле дон Гало Поррильо, миллионер, владелец сети больших магазинов, одинокий паралитик, слуга ввозит его на кресле-каталке. Рабочий паренек Атилио Пресутти, по прозвищу Пушок, едет в круиз в сопровождении матери, не­весты Нелли и будущей тещи. Паула пригласила с собой Рауля, с которым дружит десять лет, еще со времен студенчества. Оба они из богатых семейств, Паула ушла в богему, а Рауль — архитектор. По его меткому наблюдению, собравшиеся в путешествие представляют все слои общества, достаточно ярко выражены и процветание и про­зябание. Всем несколько не по себе, уж больно много неясностей с этой поездкой. Странно, что место сбора назначено здесь, а не в та­можне или на пристани. Вещи было рекомендовано уложить заранее, и багаж забрали еще утром.



Наступает условленное время — 18 часов. Двое мужчин в темно-синих костюмах предлагают посторонним и провожающим покинуть помещение и приступают к проверке документов. Персонал кафе не­доумевает: очень уж происходящее напоминает облаву, улица оцепле­на полицейскими, движение перекрыто. Будущих путешественников препровождают в военный автобус. Инспектор Организационного ве­домства советует во что бы то ни стало сохранять спокойствие, при­сущее воспитанным людям, и не возмущаться мелкими неполадками и организационными трудностями. Пароход, на котором они отплы­вают, называется «Малькольм», если не возникнет непредвиденных обстоятельств, стоянки будут в Рио-де-Жанейро, Дакаре, Кейптауне, Йокогаме.

Атмосфера пугающей таинственности сохраняется и в порту, но вот, преодолев полутемную пристань, путешественники оказываются на борту парохода. Они приятно поражены: в каютах красиво и уютно, их вещи на месте. Правда, матросы говорят на непонятном языке и не пускают на корму, показывая знаками, что прохода нет,

698

да и ведущие туда двери наглухо задраены. Уставшие путники расхо­дятся по каютам.



Утром обнаруживается, что пароход все еще стоит на якоре в ок­рестностях Буэнос-Айреса, Путешественники собираются за завтра­ком, их ожидают шесть накрытых столиков. Бармен, которого расспрашивают о маршруте круиза, фамилии капитана и прочих по­дробностях, отвечает вежливо, но уклончиво. Пассажиры знакомятся между собой, сближаются по симпатиям, общим интересам. Между Клаудией и Медрано возникает духовная близость, приятные беседы перерастают в откровенные разговоры о прожитом, где звучит глубо­кая неудовлетворенность жизнью. Внимание гомосексуалиста Рауля привлекает Фелипе. Паула поддразнивает друга: его новый избранник юн, красив, глуп и несуразен. Фелипе же одолевают все комплексы подросткового возраста. После прошедшей ночи Лусио чувствует себя победителем, а Нора жестоко разочарована началом медового месяца. Лопес испытывает влечение к Пауле, которой небезразличны его уха­живания. Во время весьма изысканного обеда пароход начинает ма­неврировать и наконец выходит в открытое море.

Все охотно предаются беззаботному времяпровождению, к их ус­лугам бассейн, солярий, спортзал, музыкальный салон, библиотека. Только Рауля, Лопеса и Медрано беспокоит, почему все же закрыт проход на корму. Они настоятельно требуют встречи с капитаном. От офицера, представившегося штурманом, путешественники пытаются добиться, по какой причине их держат взаперти в носовой части па­рохода. После всяческих увиливаний штурман признается, что не хо­телось бы портить впечатления от приятного путешествия, но среди команды имеются два случая заболевания тифом, судовой врач при­меняет самые современные методы лечения, однако необходим ка­рантин. Один из заболевших — капитан. Пассажиры возмущены:

почему же корабль вышел из порта? Как позволил санитарный кон­троль? По мнению Лопеса, судовая администрация согласилась на выгодное дело в последнюю минуту, умолчав о случившемся на борту. Рауль полагает, что они имеют дело не с обычным мошенничеством, а скорее метафизическим. За этим подлинным или мнимым каранти­ном кроется нечто иное, что ускользает от их понимания. Медрано тоже считает тиф вымыслом, необходимо бороться с самоуправством судовых властей. Самоуверенный и туповатый Лусио никак не может взять в толк: из-за чего его спутники так тревожатся?

Лопес и Рауль все же заставляют бармена открыть одну из дверей и долго блуждают в сумрачном лабиринте трюмных переходов, пыта-

699

ясь отыскать путь на корму, но безуспешно, однако в одном из поме­щений Раулю удается забрать револьверы. Сеньор Трехо, выведав от сына о вылазке в глубь парохода, выражает недовольство, законопос­лушный Рестелли тоже не одобряет чрезмерной горячности. Дон Гало более категоричен: если Лопес с друзьями будет и впредь чинить по­мехи администрации судна и насаждать неповиновение на борту, последствия для всех пассажиров могут оказаться самыми плачев­ными.



Медрано возмущает мысль, что, не будь они окружены таким комфортом, они бы действовали энергичнее и решительнее и давно покончили бы со своими сомнениями. Лопес предполагает, что ком­пания, вероятно, занимается темными делами, везет слишком замет­ный контрабандный груз. «Мы как в зоологическом саду, — жалуется Хорхе, — только зрители не мы», и слова ребенка лишь усиливают тревогу. Жаждущий приключений Фелиле в одиночку предпринимает рискованные вылазки в трюм парохода. Паула не может разобраться в своих чувствах к Лопесу, в ее отношениях с Раулем царила идеаль­ная симметрия, пусть не без патологии.

На второй день путешествия дон Гало и доктор Рестелли устраива­ют любительский концерт, считая это лучшим средством растопить лед. Не увидев на нем Фелипе, Рауль отправляется на розыски и об­наруживает подростка в одном из трюмных помещений вместе с на­сильником-матросом. У Хорхе высокая температура, судовой врач предполагает воспаление легких. Связаться по радио с Буэнос-Айре­сом запрещено, а может быть, у мальчика тиф?

На утро третьего дня температура у малыша под сорок. Несмотря на запрет, Медрано предлагает прорваться в радиорубку. Изолировав путающихся под ногами, Медрано, Лопес, Рауль и неожиданно при­мкнувший к ним Пушок, вооружившись револьверами, проникают в кормовую часть судна.

В драке с матросами пострадал Лопес, и Паула заботливо за ним ухаживает. В перестрелке смертельно ранен Медрано, успевший до того заставить радиста передать радиограмму в Буэнос-Айрес. Нельзя же оплакивать того, кого едва знаешь, — размышляет Клаудиа у тела погибшего, но все же этот человек умер ради нее и ради Хорхе. А он ведь мог оживить ее своей жизнью.

За завтраком пассажиры высказывают возмущение безрассудными выходками спутников. «Малькольм» стоит посреди океана, путешест­вие прерывается, предложено собрать чемоданы. Хорхе поправляется,

700


его болезнь была вызвана временным недомоганием. На двух гидроса­молетах прибывает инспектор Организационного ведомства в сопро­вождении полицейских. Он сожалеет о происшедших недора­зумениях, берет под защиту действия судовой администрации. Небла­горазумное поведение жертвы, которая самовольно нарушила сани­тарный кордон и проникла в зараженную зону, завершилось роковым образом. Дальнейшее пребывание на судне представляет опасность для здоровья путешественников. Но ведь Медрано был убит, а не умер от болезни, почему это замалчивается?— возмущаются «мя­тежники», но его тело уже убрано с парохода, а большинство пасса­жиров разделяет предложенную версию событий, тем более что инспектор недвусмысленно намекает, что, если кто-нибудь, утратив чувство реальности, будет настаивать на искажении фактов, с ним разберутся в соответствующем месте. Обещано также, что Ведомство позаботится о надлежащей компенсации. И все же пятеро — Лопес, Паула, Рауль, Пушок и Клаудиа отказываются подписать составлен­ный инспектором протокол. В случае, если среди пассажиров не будет достигнуто единства, придется интернировать всех без исключения, угрожает инспектор. Ярость спутников обрушивается на «бунтовщи­ков»: из-за упрямства и неподатливости заносчивых молодчиков могут пострадать уравновешенные и рассудительные люди, но те упорству­ют в своем решении. Пассажиров сажают в гидросамолеты и приво­зят в Буэнос-Айрес. Пушок кипит от негодования: выходит, старичье и фараоны возьмут верх, стыд и позор! Но его обескураживает молча­ливость и безразличие тех, с кем он в то утро был бок о бок в опас­ной ситуации на корме. А они, похоже, в душе уже отреклись от своего мятежа. Прощаясь, все разъезжаются по домам, жизнь возвра­щается «на круги своя».

В. С. Кулагина-Ярцева

Игра в классики (Rayuela)


Роман С 1963;

Произведение предваряет указание автора о возможном двояком прочтении его произведения: один вариант — последовательное чте­ние пятидесяти шести глав, образующих первые две части романа, оставив без внимания третью, объединившую «необязательные

701

главы»; другой вариант — прихотливый порядок движения по главам в соответствии с составленной писателем таблицей.



Действие происходит в 1950-е гг.

Орасио Оливейра, сорокалетний аргентинец без определенных за­нятий, живет в Париже весьма скромно на деньги, изредка пересы­лаемые из Буэнос-Айреса богатыми родственниками. Его любимое занятие — бесцельно блуждать по городу. Орасио уже довольно давно приехал сюда по примеру соотечественников, у которых принято от­правляться в Париж, как говорится, за воспитанием чувств. По­груженный в себя, беспрестанно анализирующий свои мысли, переживания, поступки, он убежден в своей «инаковости» и наме­ренно противопоставляет себя окружающей действительности, кото­рую решительно не приемлет. Ему кажется, что подлинное бытие находится за пределами территории повседневности, и он все время ожидает извне разрешения своих внутренних проблем. Он вновь и вновь приходит к выводу, что ему «гораздо легче думать, чем быть и действовать», а его попытки найти себя в этой жизни — «топтание в кругу, центр которого — повсюду, а окружность — нигде». Орасио ощущает абсолютное одиночество, такое, когда невозможно рассчи­тывать даже на общение с самим собой, и тогда он запихивает себя в кино, или на концерт, или в гости к друзьям. Он не может разо­браться во взаимоотношениях с женщинами — француженкой По­лой и уругвайкой Магой. Узнав, что Пола больна — у нее рак гру­ди, — он прекращает встречаться с ней, сделав наконец, таким обра­зом, свой выбор. Мага хочет стать певицей и берет уроки музыки. Своего маленького сына Рокамадура она вынуждена оставить в дерев­не у кормилицы. Для экономии довольно скудных средств Орасио и Мага решают поселиться вместе. «Мы не были влюблены друг в друга, просто предавались любви с отстраненностью и критической изо­щренностью», — будет вспоминать Орасио. Порой Мага даже раз­дражает его, поскольку она не очень образованна, не столь начитана, он не находит в ней утонченной духовности, к которой стремится. Но Мага естественна, непосредственна, она — воплощенное всепонимание.

У Орасио есть компания друзей, куда входят художники Этьен и Перико, писатели Вонг, Ги Моно, Осип Грегоровиус, музыкант Ро­нальд, керамистка Бэпс. Свое интеллектуальное сообщество они наре­кают Клубом Змеи и еженедельно собираются в мансарде Рональда и Бэпс в Латинском квартале, где курят, пьют, при свете зеленых све­чей слушают джаз со старых, заигранных пластинок. Они часами 6е-

702


седуют о живописи, литературе, философии, привычно пикируются, и их общение скорее напоминает не разговор друзей, а состязание сно­бов. Изучение архива старого, умирающего писателя Морелли, когда-то задумавшего книгу, так и оставшуюся в виде разрозненных записей, дает обильный материал для обсуждения современной мане­ры письма, авангардной литературы, которая по самой своей сути яв­ляется подстрекательством, развенчанием и насмешкой. Мага чувст­вует себя серенькой и незначительной рядом с такими умниками, блестящими фанфаронами словопрения. Но даже с этими близкими по духу и образу мыслей людьми Орасио порой бывает тягостно, он не испытывает глубокой привязанности к тем, с кем «по чистой слу­чайности пересекся во времени и пространстве».

Когда Рокамадур заболевает и Маге приходится забрать малыша и ухаживать за ним, Орасио не в силах побороть досаду и раздражение. Равнодушным оставляет его и смерть ребенка. Друзья, устроившие своеобразный суд чести, не могут простить Орасио ни его «устране­ния» в трудный для Маги момент, ни проявленной им в этой си­туации бесчувственности. Мага уезжает, и Орасио только теперь осознает, что любил эту девушку и, потеряв ее, лишился жизненного стержня. Он оказывается по-настоящему одинок и, выбившись из уже привычного круга, ищет «братства» в обществе бродяг, но попа­дает в полицию и приговорен к высылке из страны.

И вот спустя много лет после отъезда с родины Орасио снова ока­зывается в Буэнос-Айресе. Он влачит растительное существование в комнатушке гостиницы и снисходительно терпит трогательную ме­щанскую заботливость Хекрептен. Он поддерживает тесное общение с другом юности Тревелером и его женой Талитой, работающими в цирке. Орасио приятно их общество, но всегда испытывающий по отношению к друзьям манию духовных захватов, он на этот раз все­рьез опасается «посеять сомнения и нарушить покой добрых людей». Талита чем-то напоминает ему Магу, и он невольно тянется к ней. Тревелер несколько обеспокоен, замечая это, но он дорожит дружбой с Орасио, в беседах с которым находит отдушину после того, как дол­гое время страдал от отсутствия интеллектуального общения. И все же Орасио чуть было мимоходом не разрушает счастливую любовь друзей.

Хозяин цирка Феррагуто покупает психиатрическую клинику, и все трое устраиваются туда на работу. В непривычной обстановке им поначалу приходится трудно, а у Орасио все чаще наблюдаются странности в психике, его мучает раскаяние, все больше подступает

703

уверенность, что Мага умерла по его вине. Убедив себя, что Тревелер из ревности намеревается разобраться с ним, Орасио угрожает вы­броситься из окна на плиты мощеного двора. Доверительный тон и верное поведение Тревелера заставляют его отложить задуманное. За­першись один в палате и глядя из окна, Орасио раздумывает о воз­можном для себя выходе: «Ужасно сладостный миг, когда лучше всего чуть наклониться вниз и дать себе уйти — хлоп! И конец!» Но внизу стоят любящие, сочувствующие, обеспокоенные, тревожащиеся за него Тревелер и Талита.



Финал романа остается открытым. Сделал ли Орасио свой послед­ний шаг в пустоту или раздумал — это предстоит решать читателю. Чередование эпизодов, когда Орасио после неосуществленного наме­рения свести счеты с жизнью снова оказывается у себя дома, могут быть просто предсмертным видением. И все же кажется, что, ощутив надежную подлинность человеческих отношений, Орасио согласится с тем, что «единственно возможный способ уйти от территории — это влезть в нее по самую макушку».

В. С. Кулагина-Ярцева



Достарыңызбен бөлісу:
1   ...   85   86   87   88   89   90   91   92   ...   212




©dereksiz.org 2024
әкімшілігінің қараңыз

    Басты бет