впоследствии оказалось, мне просто было действительно холодно в реале, так как была открыта форточка, а я не был укрыт. К сожалению, всё ближе приземляясь к месту боя, становилось всё хуже видно из-за большого количества дыма от горящих домов и техники. Вместе с тем мне передавалось реальное ощущение страха за жизнь, который, безусловно, присутствовал у большинства в этом месте. Мне стоило труда соорудить в себе крепкую уверенность в том, что мне не угрожает ничто – настолько всё было реалистично. Грохот стоял неимоверный. Всё разнообразие возможных в такой ситуации звуков сливалось в один сплошной гул, который был слишком громким для меня и причинял неудобство. Выбрав самое активное место, завис приблизительно в десяти метрах над ним. Это был полуразрушенный многоэтажный дом, со всех сторон которого велось сражение. Я был над тем местом, где в штурме дома принимали участие два танка. Из всех соседних домов вёлся огонь. Причём не было видно, кто и в кого стреляет. Единственное, что было без сомнений, так это принадлежность танков к фашистской армии.
Вся ситуация напомнила мне множество фильмов про Вторую Мировую войну, которых я множество пересмотрел в детстве. Теперь же всё тоже было также интересно, но только создавалось полное ощущение присутствия в реальном бое. Всю раскрывающуюся передо мной картину стал воспринимать как художественный фильм. Только при этом мне было страшно. Вздрагивая от выстрелов танков, я мог
