Книга (приложение) истории Церкви митр. Макария Булгакова: Москва, Издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, 1997. 831 с

30 ноября 1990 г. Святейший Патриарх Алексий II выступил перед преподавателями Московской Академии и семинарии с речью об актуальных проблемах богословского образования в Русской Церкви:

"Одним из непременных условий обучения в духовной школе является призвание учеников. Те беседы, которые проводятся с поступающими, выявляют и настроенность человека, и настроение, с которым он пришел. Призвание необходимо и педагогу, и врачу. Тем более необходимо оно священнослужителю. Всегда ответственно пастырское служение. На протяжении трудных послереволюционных лет возможности пастырской деятельности были ограничены стенами храма... Но все же совершались богослужения, продолжалась литургическая жизнь, проповедовалось слово Христовой Истины. Сегодня ситуация изменилась. Нужно готовить пастырей, которые будут широко вовлечены и в социальную церковную работу. Мы сегодня все ощущаем, что опыт этой работы утрачен. С принятием закона о свободе совести Церкви дано право заниматься и воспитанием детей, и катехизацией. Особенно важна катехизация взрослых... Нужно приучать студентов к катехизаторской работе. Количество крещений в среднем увеличилось в 3 раза. Спрашивают иногда: "Что это? Дань моде?" Я думаю, что нет. Дефицит духовности, который сегодня ощущается в обществе, требует каких-то духовных начал. И люди устремляют свои взоры к Церкви, крестятся. Но мы должны позаботиться о том, чтобы они были не только крещены, но и просвещены"⁹⁰³.

В 90-х гг., при Святейшем Патриархе Алексии II, число духовных школ Русской Православной Церкви выросло многократно. После падения советского режима, после того как в России и других государствах, образованных на территории бывшего СССР, сложились новые правовые системы, уже не требуется предварительных санкций со стороны государственных властей на открытие духовной школы и соответствующие вопросы решаются самим священноначалием. Но сдерживающим фактором в расширении сети духовных школ остаются финансовые и кадровые проблемы. При этом новые семинарии создаются, как правило, через преобразование открытых ранее духовных училищ.

Уже в начале 90-х гг. были созданы семинарии в Саратове, Нижнем Новгороде, Смоленске, в Риге, Луцке и Почаевской лавре. В самое последнее время открылись Калужская и Белгородская семинарии с миссионерской направленностью. Всего в 1996 г. Русская Церковь имела 5 духовных академий — Московскую, Петербургскую, Киевскую, Молдавскую, созданную на базе богословского факультета, и Белорусскую в Минске. Количество семинарий достигло 20. Это уже более трети дореволюционного числа духовных семинарий. Некоторые из них имеют регентские, а Курская и Томская — иконописные отделения. Некоторые семинарии, помимо Московской и Санкт-Петербургской, возглавляются преосвященными ректорами. Так, во главе Одесской стоит митрополит Агафангел (Саввин), временно исполняющим обязанности ректора Ставропольской является митрополит Гедеон (Докукин), Саратовскую духовную семинарию возглавляет архиепископ Александр (Тимофеев), обладающий многолетним опытом руководства духовной школой, временно исполняющим обязанности ректора Калужской семинарии является в настоящее время архиепископ Климент (Капалин), ректором Тобольской — епископ Димитрий (Капалин), ректором Белгородской семинарии — епископ Иоанн (Попов), а Почаевскую возглавляет епископ Феодор (Гаюн). Эти ректоры, кроме епископа Почаевского Феодора, соединяют с руководством духовными школами управление епархиями.

С конца 80-х гг. до 1997 г. было открыто 23 духовных училища, в большинстве случаев это двухгодичные школы, 5 пастырских курсов и духовные курсы в Тамбове. На пастырских курсах обучение продолжается в течение года.

Ведущими учебными заведениями Русской Православной Церкви остаются и ныне Московская и Санкт-Петербургская Духовные Академии, где сосредоточены квалифицированная профессура и лучшие педагогические кадры. Эти две академии имеют возможность принимать наиболее подготовленных абитуриентов, располагают богатыми научно-богословскими библиотеками.

С 1992 по 1995 г. Московские духовные школы возглавлял епископ Дмитровский Филарет (Карагодин), его преемником стал епископ Верейский Евгений (Решетников), соединяющий ректорство с исполнением обязанностей председателя Учебного комитета при Священном Синоде. Первым проректором академии является архимандрит Макарий (Веретенников). В корпорации Московских духовных школ семь профессоров: архимандриты Матфей (Мормыль), Платон (Игумнов), К. Е. Скурат, К. М. Комаров, М. С. Иванов, Б. А. Нелюбов и А. И. Осипов.

Санкт-Петербургскую, ранее Ленинградскую, Духовную Академию и семинарию после перевода архиепископа Кирилла на Смоленскую кафедру на исходе 1984 г. возглавляли последовательно архимандрит Мануил (Павлов), протоиереи Николай Гундяев, Владимир Сорокин и Василий Стойков. В 1996 г. новым ректором академии и семинарии с титулом епископа Тихвинского стал преосвященный Константин (Горянов), в прошлом ректор Минской духовной семинарии, при котором она была преобразована в высшую богословскую школу. Большой потерей для Петербургских духовных школ явилась последовавшая в 1995 г. кончина профессора протоиерея Ливерия Воронова, многолетнего узника ГУЛАГа, высококвалифицированного догматиста, замечательного лектора. В течение двух последних лет прикованный к инвалидному креслу, он не оставлял преподавание. Обязанности проректора Петербургской Академии и семинарии исполняет протоиерей Василий Стойков. В корпорации Петербургских духовных школ в профессорском звании состоят ее бывшие ректоры архиепископ Михаил (Мудьюгин), протоиереи Николай Гундяев, Владимир Сорокин, а также Аркадий Иванов, Георгий Тельпис и Владимир Мустафин. Протоиереи Василий Стойков и Иоанн Белевцев имеют звания заслуженных профессоров. Киевскую Духовную Академию и семинарию возглавляет в должности ректора протоиерей Николай Забуга.

Значительным подспорьем в деле духовного образования явилось начатое в 1994 г. полноценное типографское издание учебных пособий по ряду дисциплин для академий, семинарий и училищ. При подготовке этих учебных пособий было существенно улучшено их качество, в большинстве случаев они написаны преподавателями Московских духовных школ.

Святейший Патриарх и Священный Синод осуществляют руководство духовным образованием Русской Православной Церкви через Учебный комитет, во главе которого, по постановлению Священного Синода от 26 февраля 1994 г., стоит епископ Верейский Евгений (Решетников).

Развитие духовного образования — одна из главных тем архиерейского Собора (29 ноября — 2 декабря 1994 г.), который вынес определение "О задачах Церкви в области богословского образования". Образованная Священным Синодом специальная группа во главе с епископом Верейским Евгением ведет работу над созданием концепции богословского образования. Для священнослужителей, преподавателей и катехизаторов высшее богословское образование должно стать нормой, необходима также и специальная подготовка "для священников, осуществляющих пастырскую работу в Вооруженных Силах и в местах заключения, а также постоянно действующие структуры поддержания и повышения уровня богословских и иных специальных знаний". На базе духовных академий целесообразно создать "систему научно-богословской специализации, включающую подготовку и защиту диссертаций на соискание ученых степеней кандидата и магистра". Другой актуальной задачей является определение места духовных училищ в будущей системе богословского образования, их структура, задачи и соотношение на образовательном уровне духовных школ всех трех ступеней: училища, семинарии, академии. Делом особой важности должно стать постепенное преобразование духовных семинарий в высшие учебные заведения. Для этого необходимо озаботиться разработкой новых программ и учебных планов, подготовкой преподавательского состава. Принимая во внимание все вышеизложенное, Собор определил "считать финансирование системы богословского образования приоритетным при формировании общецерковного бюджета"⁹⁰⁴.

Состояние духовных школ стало одной из тем, которые обсуждались на архиерейском Соборе 1997 г. В докладе, прочитанном исполняющим обязанности председателя Учебного комитета епископом Верейскии Евгением, приводятся данные, характеризующие систему духовного образования на начало 1997 г.: общее число учащихся духовных школ (без Украинской Церкви) — 3700 человек; на заочных отделениях и экстернате обучается более 2700 священнослужителей; кроме того, в Православном Свято-Тихоновском институте на дневном отделении — 550 человек, на вечернем — 486, на заочном — 659. Во всех филиалах Свято-Тихоновского института в Архангельской, Виленской, Екатеринбургской, Казанской, Кемеровской и Уфимской епархиях обучается 521 человек. Число преподавателей в духовных школах составляет более 800 человек. За период после архиерейского Собора 1994 г. духовные училища окончили 259 человек; духовные семинарии — 791 человек, Московскую и Санкт-Петербургскую Духовные Академии — соответственно 38 и 42 человека (из них со степенью кандидата богословия — по 16 человек). Епископ Евгений доложил Собору о деятельности возглавляемой им рабочей группы по разработке детальной концепции новой системы богословского образования, охарактеризовал "Основные направления концепции богословского образования", утвержденные Священным Синодом 31 декабря 1996 г. "Духовная семинария будет давать основное богословское образование, на завершающем этапе студенты семинарии должны писать дипломные работы, при успешной защите которых им будет присваиваться степень бакалавра. Цель духовной академии — подготовка преподавателей духовных учебных заведений и научных работников. Учебный процесс в академии должен быть ориентирован на подготовку научных специалистов: библеистов, догматистов, церковных историков, канонистов, литургистов и т. д. Это потребует, вероятно, ввести в академиях отделения или факультеты. Академический курс предполагается разделить на две ступени: первая ступень — трехлетняя и вторая ступень — двухлетняя. При этом выпускники первой ступени должны будут писать и защищать диссертации на соискание ученой степени кандидата богословия, а второй ступени — магистра богословия. Квалификация кандидата богословия позволит ему преподавать в духовной семинарии, а магистра богословия — в академии"⁹⁰⁵.

* * *

Падение советского режима в 1991 г. создало правовые условия для развития системы религиозного образования для детей и взрослых, включающей в себя воскресные школы, факультативное преподавание закона Божия в государственных средних школах, православные общеобразовательные гимназии, преподавание богословских и церковно-исторических дисциплин в некоторых светских высших учебных заведениях, подготовку катехизаторов и преподавателей закона Божия в специально предназначенных для этого высших богословских школах.

Еще в сентябре 1990 г. при одной московской школе в Ясеневе по благословению Святейшего Патриарха Алексия II обществом "Радонеж" была учреждена православная классическая гимназия. Со временем православные гимназии появились и в других районах Москвы, в Петербурге, а затем и в других городах России. В целях координации религиозно-образовательной деятельности в 1991 г. был образован синодальный Отдел религиозного образования и катехизации во главе с игуменом Иоанном (Экономцевым).

В 90-х гг. в Москве, Санкт-Петербурге и некоторых других городах было создано несколько высших богословских школ, которые ставят своей целью подготовку катехизаторов, преподавателей воскресных школ и православных гимназий, ученых богословов и других церковных работников. Наиболее солидной школой такого типа является Московский православный богословский институт имени святого Патриарха Тихона, во главе которого стоит протоиерей Владимир Воробьев. В институте существует несколько факультетов, которые готовят катехизаторов, иконописцев, регентов и других церковных специалистов. Выпускники богословско-пастырского факультета рукополагаются в священные степени. Институт ведет также заочное и вечернее обучение, имеет филиалы в провинции. Председатель Отдела религиозного образования и катехизации игумен Иоанн (Экономцев) основал и возглавил Православный университет имени святого апостола Иоанна Богослова.

Вопросы религиозного образования для мирян обсуждались на архиерейском Соборе 1994 г., который вынес по этому кругу проблем ряд определений. Одно из них устанавливает общецерковную систему религиозного образования для мирян, которая включает воскресные (приходские) школы, детские сады, гимназии, лицеи, катехизаторские курсы, высшие православные учебные заведения для мирян. Особо отмечалась необходимость как можно быстрее расширить эту сеть, обеспечивающую религиозное образование на приходском уровне под руководством настоятеля и клира, при участии образованных мирян. Собор уделил внимание и вопросам устроения православного уклада жизни, возрождению и укреплению семьи, воспитанию детей в духе заповедей Христовых. Важнейшим направлением церковного служения делу просвещения народа должна, по определению Собора, являться подготовка катехизаторских и педагогических кадров из мирян с учетом особенностей работы с детьми и взрослыми, степени воцерковления учащихся, специфики социальных групп; необходимо шире использовать заочную форму обучения. Особо отмечалось, что современная практика преподавания религиоведческих дисциплин в государственных учебных заведениях представляется неприемлемой с церковной точки зрения, ибо зачастую преподавание этих дисциплин превращается в утонченный вариант атеистической пропаганды.

Вопросы религиозного образования обсуждались и на архиерейском Соборе 1997 г. Им уделил внимание Святейший Патриарх Алексий II в своем докладе:

"Несмотря на чрезвычайные трудности — практически полное отсутствие помещений, пригодных для занятий, финансовую необеспеченность, недостаток образованных педагогов из священников и мирян, система религиозного образования значительно окрепла. Духовно-нравственное просвещение охватило многие слои общества... Все шире распространяется свет истины Христовой в простом народе. Глубокую заинтересованность мы встречаем со стороны армии и правоохранителей... Практическая образовательная работа, которую ведет Церковь, наиболее зримо представлена в устроении приходами воскресных школ. Больше всего воскресных церковно-приходских школ в Московской епархии — 286. В Москве — 86 воскресных школ при храмах, в Ставропольской епархии — 70, в Кемеровской — 66, в Ростовской — 60, в Воронежской — 59, во Владимирской — 58, в Краснодарской — 55, в Санкт-Петербургской — 54, в Саранской — 50, в Смоленской — 47, в Пензенской — 44, в Екатеринбургской — 46, в Ивановской — 45. Всего по России на данный момент существует около 1550 воскресных, церковно-приходских и монастырских школ, где воцерковляется и обучается более 72 000 детей и 5000 взрослых. Для расширения системы православного образования и особенно для усиления благотворного влияния Церкви на различные стороны жизни общества необходима подготовка православных специалистов во многих областях знания. Именно такие люди смогут приблизить истины веры к образованным людям, далеким от Церкви, в доступной для них форме. Вот почему особую роль сегодня призвано играть высшее православное образование для мирян"⁹⁰⁶.

* * *

В условиях советского режима церковная наука могла существовать в России лишь нелегально и полулегально в крайне изуродованных формах. Многие из ее выдающихся деятелей ушли из жизни в первые годы после Октябрьского переворота: профессора Московской и Петроградской Академий Н. Ф. Каптерев († 1918), А. Д. Беляев, П. Н. Жукович (†  1919), И. С. Пальмов († 1920). Другие эмигрировали, но немало было и таких, кто, несмотря на происходившее в стране, остался в России. На родине остались оригинальный мыслитель, богослов и философ, крупный специалист в области математики, лингвистики, техники священник Павел Флоренский, расстрелянный в концлагере в 1937 г.; выдающийся патролог И. В. Попов, тоже погибший в лагерях; крупнейший специалист по византийским и южнославянским источникам, посаженный на скамью подсудимых вместе со священномучеником Владимиром Петроградским, тогда оправданный, но впоследствии погибший в застенках ГПУ В. Н. Бенешевич; выдающийся литургист А. А. Дмитриевский, богатое рукописное наследие которого до сих пор остается ненапечатанным. В России остались и такие видные ученые как А. И. Бриллиантов, Н. И. Сагарда, М. М. Тареев, С. С. Глаголев, В. И. Мышцын, С. Т. Голубев, Н. К. Никольский, а также, может быть, самый крупный русский религиозный философ А. Ф. Лосев, которого не сломила советская каторга. Крупнейшими богословами были и такие архипастыри, как Патриарх Сергий, архиепископы Иларион (Троицкий), Василий (Богдашевский). И хотя большая часть статей Патриарха Сергия послереволюционных лет связана с обсуждением актуальных церковных тем, несколько его работ — "К вопросу о западном православии", "Есть ли у Христа наместник в Церкви?" — представляют значительный вклад в экклезиологию и каноническое право.

Отсутствие церковной печати, постоянная угроза репрессий лишали богословов и церковных историков возможности для нормального творчества. Их труды обычно не публиковались, и только отдельные работы по философии, истории, источниковедению помещались в светских научных изданиях. В советскую эпоху отдельные отрасли церковной науки развивались учеными и профессорами в академии наук и университетах. Большую ценность представляют труды по древнерусским литературным памятникам, таких ученых, как академики Д. И. Абрамович, В. П. Адрианова-Перетц, А. С. Орлов, Д. С. Лихачев. Крупным специалистом в области древнерусского церковного права был С. В. Юшков, академик Я. Н. Щапов занимается исследованием общерусских, южнославянских и византийских источников церковного права. Признанным знатоком койне, языка Нового Завета, был известный филолог-византинист А. Ч. Козаржевский. Заслуживают высокой оценки и ряд исследований по византийской и восточной христианской литературе академика С. С. Аверинцева. В области изучения древнерусской иконописи много сделано крупным ученым и верной дочерью православной Церкви О. И. Подобедовой. Знатоком и исследователем византийской и древнерусской иконы с мировым именем был В. Н. Лазарев. Своеобразный характер носят иконоведческие исследования одного из крупнейших деятелей российской науки в области точных наук академика Б. В. Раушенбаха. Сближению светской и церковной науки во многом способствовали конференции, посвященные 1000-летию Крещения Руси, состоявшиеся в Киеве, Москве и Ленинграде, а также конференция, проведенная в 1989 г. в связи с 400-летием учреждения патриаршества на Руси. Доклады показали, что плодотворным оказался союз науки церковной, сохранившей православное мировоззрение, и светской, восполнившей пробелы в истории древнерусской литературы и искусства своими публикациями и исследованиями источников и памятников.

Церковная наука во 2-й половине XX в., вплоть до конца 80-х гг., находилась в еще более трудной ситуации, чем раньше, поскольку из жизни ушли почти все дореволюционные церковные ученые и преемственная связь со старой школой и академической наукой если не вовсе прервалась, то крайне истончилась. И все-таки с именами некоторых церковных ученых, таких как архиепископ Михаил (Чуб), протоиерей Петр Гнедич, протоиерей Ливерий Воронов, профессор Н. Д. Успенский, связаны значительные научные исследования. Серьезным патрологическим трудом, не опубликованным до сих пор, явилась магистерская диссертация рано скончавшегося профессора Московской Академии игумена Марка (Лозинского), посвященная святителю Игнатию (Брянчанинову).

Но в целом русское богословие XX в.— это труды краткого периода расцвета богословия в предреволюционные годы и затем русских эмигрантов, выброшенных из России революционной бурей. К старшему поколению, чьи имена получили известность еще на родине, принадлежали видный богослов и религиозный философ протоиерей Сергий Булгаков, канонист С. В. Троицкий, экзегет и патролог Н. Н. Глубоковский, историк Русской Церкви и публицист А. В. Карташов; религиозные философы Н. А. Бердяев, А. И. Ильин, С. Л. Франк, Н. О. Лосский, Л. П. Карсавин, Г. П. Федотов. К следующему поколению ученых, зрелое творчество и известность которых приходится уже на время эмиграции, принадлежали архиепископ Брюссельский Василий (Кривошеин), талантливый историк и богослов протоиерей Георгий Флоровский, В. Н. Лосский, протопресвитер Николай Афанасьев, епископ Кассиан (Безобразов), архимандрит Софроний (Сахаров). Последнее поколение русской эмиграции, выросшее в диаспоре, представляют протопресвитеры Александр Шмеман и Иоанн Мейендорф, протоиерей Борис Бобринский.

Бульшая часть крупных церковных ученых и религиозных философов русской эмиграции находилась в юрисдикции либо Московской Патриархии, либо экзархата Константинопольской Патриархии, а в годы после второй мировой войны — в Американском митрополичьем округе, преобразованном потом в Американскую Православную Церковь. Но сочинения ряда авторов, принадлежавших к "парижской школе", и даже таких крупных мыслителей, как протоиерей Сергий Булгаков, протопресвитер Николай Афанасьев, не свободны от теологуменов, не совместимых с церковным преданием. Особенно серьезной и в целом справедливой критике подвергались в самых разных церковных кругах софиологические построения протоиерея Сергия Булгакова, тем не менее оказавшего значительное влияние на развитие русской религиозной мысли. О философе Н. А. Бердяеве, который в эмиграции всегда оставался в послушании Матери Церкви, в юрисдикции Московской Патриархии, лишь с большой натяжкой можно говорить как о православном философе — столь очевидно влияние на его философские и исторические построения гностики, манихейского дуализма, религиозного экзистенциализма.

Карловацкая церковная группировка оказалась обделенной большими талантами в области религиозной мысли и церковной науки. Конечно, сам митрополит Антоний (Храповицкий) был выдающимся проповедником, церковным писателем и публицистом, но далеко не бесспорным богословом, к тому же расцвет его богословского творчества приходится на предреволюционные годы. Большое влияние имел и продолжает иметь не только в эмиграции, но и в России архиепископ Серафим (Соболев), в послевоенные годы воссоединившийся с Московской Патриархией. Архиепископ Серафим взял на себя трудную и неблагодарную миссию своего рода богословской цензуры и выполнял ее с великим усердием и строгостью, но, кажется, подчас слишком прямолинейно. Критикуя софианство и сотериологические заблуждения митрополита Антония (Храповицкого), архиепископ Серафим в главном был прав, но, опираясь в своих суждениях на предание Церкви он выражал его не творчески, схоластично, решительно отличаясь в этом от таких богословов, как архиепископ Василий (Кривошеин), В. Н. Лосский, протоиерей Георгий Флоровский. Они сохраняли безукоризненную верность преданию и творчески осмысляли традиции и творения отцов Церкви. Архиепископ Василий (Кривошеин) и В. Н. Лосский принадлежат той ветви русской богословской мысли, которая тесно связана с именем святителя Филарета Московского.

На закате XX столетия русская эмигрантская церковная наука, богословская и философская мысль, пережившие в 20–40-х гг. блестящий расцвет, поблекли, стали явлением глубоко провинциальным, утратили былое влияние на западноевропейскую религиозную философию. Это связано с общей судьбой эмиграции. Поколение первой послереволюционной, белой, волны эмиграции ушло из земной жизни, уходят и их дети, а внуки и правнуки эмигрантов 20-х гг. в значительном большинстве ассимилировались. Последующие волны русской церковной эмиграции уже не имели блестящих умов и талантов, в 90-х гг. церковная наука успешнее развивается в России.

Особую ценность для церковно-исторической науки представляет вышедший уже в двух томах труд иеромонаха Дамаскина (Орловского) "Мученики, исповедники и подвижники благочестия Русской Православной Церкви XX столетия", основанный на архивных материалах и на беседах со свидетелями мученических и исповеднических подвигов страдальцев за веру. Событием в церковно-научной жизни 90-х гг. стало переиздание многотомной "Истории Русской Церкви", основанной на знаменитых трудах митрополита Макария (Булгакова) и И. К. Смолича с комментариями современных ученых и многочисленными справочными материалами.

* * *

Одним из средств религиозного просвещения паствы является церковная печать. После Октябрьского переворота, издания декрета об отделении Церкви от государства и введения цензуры невозможно стало легальное существование в Советском государстве каких бы то ни было периодических печатных органов, кроме большевистских. Лишь на окраинах страны, там, где власть еще не принадлежала большевикам, продолжали до окончания гражданской войны выходить местные "Епархиальные ведомости" и некоторые другие периодические церковные издания. До 1925 г. Православная Церковь могла издавать настольные календари. Раскольники и обновленцы выхлопотали у советских властей разрешение на выпуск центральных и некоторых местных газет; они смогли также напечатать брошюры, содержавшие, главным образом, нападки на каноническую Церковь.

С 1931 по 1935 г. вышло 24 номера "Журнала Московской Патриархии" под редакцией Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия. Помимо официальных документов Патриархии в "Журнале" печатались и проблемные, богословские, церковно-исторические статьи, а также материалы по вопросам применения норм канонического права к исключительному положению, в котором находилась тогда Русская Церковь. Митрополит Сергий был не только редактором, но и главным автором "Журнала".

В середине 30-х гг. с церковной печатью в Советском Союзе было покончено. Лишь на территориях бывшей Российской империи, оказавшихся за советскими границами, и в диаспоре издавались церковные журналы и газеты. Одним из самых популярных журналов русского зарубежья стал "Вестник Русского студенческого христианского движения", выходящий с конца 20-х гг. и по сей день, правда, теперь в названии его уже не фигурирует слово "студенческий". Начиная с 60-х гг. экземпляры этого журнала стали хотя и нелегально, но вполне регулярно ввозиться в Россию и внесли свой вклад в дело христианского просвещения русской интеллигенции, однако далеко не все публикации этого журнала были удачными, некоторые грешат церковным либерализмом и своего рода "обновленчеством".

В связи с частичной нормализацией церковно-государственных взаимоотношений в Великую Отечественную войну в 1943 г. возобновилось издание "Журнала Московской Патриархии", а с 1944 г. он начал выходить ежемесячно. Редакционная комиссия, выпускавшая его, в течение многих лет возглавлялась председателем Издательского отдела Патриархии митрополитом Николаем; обязанности ответственного секретаря редакции исполнял протоиерей Александр Смирнов. Издательский отдел и редакционная комиссия ютились при церкви Успения Божией Матери в Новодевичьем монастыре. Все церковные публикации подвергались строгой цензуре в Совете по делам Русской Православной Церкви.

Содержание всех номеров "Журнала Московской Патриархии" располагалось по определенной схеме с незначительными вариациями. Официальную часть составляли переписка с предстоятелями Церквей, Рождественские и Пасхальные послания Патриарха, его выступления на конференциях общественных организаций. Раздел "Церковная жизнь" включал сообщения о богослужениях, совершаемых Патриархом, описание церковных торжеств, информацию о пребывании в нашей стране заграничных церковных делегаций, послания и речи видных архипастырей Русской Церкви, хронику архиерейских хиротоний, назначений и перемещений, некрологи епископов и других известных церковных деятелей. К этой части журнала примыкали такие разделы, как "Православная Церковь за границей", "Из жизни духовной школы", "Награждения". Для пастырей особую ценность представлял раздел "Речи. Проповеди", печатавший в основном слова видных иерархов, обращенные к пастве, особенно часто — митрополита Николая; порой эти проповеди зачитывались с амвона не особенно искусными в этом деле пастырями. Для религиозного образования читателей журнала особую ценность представлял раздел "Статьи", где публиковались материалы богословской, церковно-исторической и церковно-правовой тематики. Особенно плодовитыми авторами журнала первых послевоенных лет были протоиерей А. П. Смирнов, протоиерей Н. А. Харьюзов, Л. Н. Парийский, А. Шаповалова, профессор И. Н. Шабатин, подписывавший свои статьи о русской церковной истории псевдонимом Никита Волнянский, профессор Г. П. Георгиевский. В журнале печатались весьма серьезные работы выдающегося канониста С. В. Троицкого, эмигрировавшего после революции в Югославию. Иногда помещались религиозные стихи.

Первой книгой, которую смогла выпустить Московская Патриархия после перерыва, длившегося более двух десятилетий, явилась "Правда о религии в России", напечатанная в разгар войны, в 1942 г., затем последовала подготовленная Издательским отделом и опубликованная в 1943 г. книга "Русская Православная Церковь в Великую Отечественную войну". В 1947 г. вышел сборник под названием "Патриарх Сергий и его духовное наследство".

В 50-х гг. ближайшим помощником председателя Издательского отдела митрополита Николая стал ответственный секретарь редакции А. В. Ведерников. Родом он был из крестьян Тверской губернии; в 20-х гг. получил высшее филологическое образование, учился в консерватории, самостоятельно изучал богословие, религиозную философию. В годы гонений на Церковь он оставался ее верным сыном, и уже в 1945 г. был привлечен к преподаванию в Богословском институте, потом в духовной академии. Вынужденный оставить академию, он полностью сосредоточился на редакторской и литературной деятельности в издательстве. Среди сотрудников Издательского отдела в 50-х гг. своей разносторонней блестящей эрудицией, знанием языков выделялся И. Н. Хибарин, его называли "живой энциклопедией". Весьма колоритным литературным сотрудником стал вернувшийся из эмиграции видный политический деятель А. Л. Казем-бек; в прошлом — вождь партии младороссов, интернированный немецкими властями во время второй мировой войны. Все номера "Журнала" проходили цензуру в Совете по делам Русской Православной Церкви; более того, существовала четко выработанная, но

"неписаная номенклатурная схема, которую каждый сотрудник репортажного отдела должен усвоить себе с самого начала и соблюдать строже заповедей Божиих. Например: меньше употреблять слово "духовенство". Лучше всего "причт", "клир". Крестный ход упоминать только в пасхальных богослужебных хрониках. Можно упомянуть о чтении Евангелия. "Архиерей благословлял народ" — так нельзя. Колокольный звон упоминать только в хронике пасхальных служений. "Встреча старостой архиерея". Старосту не упоминать. Встречает настоятель и члены церковного совета. Можно упомянуть о мирянах"⁹⁰⁷.

Соблюдать эти неписаные правила внутренней самоцензуры было нелегко, придирки опытных редакторов, знающих "правила игры", порой смущали авторов статей, но это было необходимо для того, чтобы провести "Журнал" сквозь игольное ушко цензуры. Жертвой обид и упреков особенно часто становился секретарь редакции А. В. Ведерников, который брал на себя печальную обязанность редакционного цензора. Круг реальных литературных сотрудников журнала был значительно шире тех лиц, кому Совет по делам Русской Православной Церкви разрешал ставить свои подписи под статьями. По цензурным соображениям статьи часто подписывались фамилиями сотрудников редакции, а не их авторами. И все-таки, даже пройдя через драконовскую цензуру, покалеченный в Совете, "Журнал" оставался церковным изданием и вносил свой вклад в дело духовного просвещения.

С конца 1954 г. в "Журнале" растет число богословских и церковно-исторических статей, появляются и новые разделы — "Храмы и монастыри", "Из жизни автокефальных православных Церквей", "Библиография". Официальный и информационный материал оставлял в "Журнале" мало места для богословских публикаций. Это обстоятельство подвигло Московскую Патриархию обратиться в 1956 г. в Совет по делам Русской Православной Церкви с ходатайством о разрешении на издание "Богословских трудов". Необходимость такого издания мотивировалось тем, что "дело подготовки пастырских и научно-богословских кадров не может быть полноценным при отсутствии возможности печатать богословские труды наших профессоров. Это ясно не только для нас, но и для зарубежных христианских Церквей, с которыми Русская Православная Церковь вступает в оживленные отношения. Получая от них многочисленные издания богословских трудов, мы оказываемся в крайне затруднительном положении, не имея возможности отвечать им тем же. Такое положение становится тем более нетерпимым, что оно подает повод зарубежным Церквам обвинять Русскую Православную Церковь в беспомощности, чем наносится ущерб не только нашей Церкви, но и престижу нашего государства. Ссылаться же на наш единственный печатный орган, "Журнал Московской Патриархии", не приходится, так как он имеет официальный характер, ограниченный объем и богословские труды помещать не может". Далее следует просьба разрешить издавать сборник "Богословские труды" в объеме 20 печатных листов тиражом в 3000 экземпляров. Положительный ответ Патриархия получила только в 1959 г. Тираж "Богословских трудов" определили в 1500 экземпляров, что было крайне недостаточно на 100 млн. православных, по крайней мере треть из которых сохранила живую связь с Церковью, при этом почти 500 экземпляров высылались за границу.

"Богословские труды", выходившие в среднем по одному номеру в год, представляют собой значительное явление в издательской и научно-богословской жизни Русской Церкви. Особенно большой интерес читателей привлекли те выпуски, где были помещены труды В. Н. Лосского (№ 8), протоиерея Александра Державина (№ 15–16), неизданные ранее богословские лекции священника Павла Флоренского (№ 9, 17), "Исповедь" Блаженного Августина (№ 19). В ряде выпусков помещены литургические труды Н. Д. Успенского, патрологические исследования архиепископа Михаила (Чуба), церковно-исторические и патрологические труды В. С. Вертоградова, Д. П. Огицкого, К. Е. Скурата, архимандритов Георгия (Тертышникова), Макария (Веретенникова), археологические и библиографические статьи архимандрита Иннокентия (Просвирнина). В течение многих лет, до своей кончины в 1986 г., должность председателя редакционной коллегии сборника занимал митрополит Антоний (Мельников). Его преемником стал митрополит Питирим (Нечаев).

Кроме "Журнала Московской Патриархии" Издательский отдел ежегодно выпускал настенные и настольные календари, начиная с 1953 г.— "Богослужебные указания". Этим ведала Богослужебно-календарная комиссия во главе с епископом Афанасием (Сахаровым), который, не имея возможности постоянно жить в Москве, всю эту требовавшую тщательности работу выполнял у себя в Петушках, потом во Владимире.

Издательский отдел изредка выпускал и книги. В 1956 г. был издан на русском и иностранных языках альбом под названием "Русская Православная Церковь, ее жизнь и деятельность". Важнейшим событием явилось предпринятое в 1956 г. первое после восстановления патриаршества издание Библии и отдельно Нового Завета с Псалтирью на русском языке. Библию напечатали в 25 000 экземпляров, из которых почти половину отправили за границу. Столь своеобразное распределение тиража, разумеется, было навязано Советом по делам Русской Православной Церкви. Выпущены были также Молитвослов и другие богослужебные книги.

Серьезным затруднением в церковно-издательской деятельности было отсутствие своей, церковной, типографии. В 1956 г. Патриархия опять просила Совет разрешить устроить типографию в Троице-Сергиевой лавре. Но положительного ответа на это ходатайство не последовало.

Самым значительным достижением церковного издательства, во главе которого с 1963 г. стоял епископ Волоколамский Питирим (Нечаев) (ныне митрополит), стало предпринятое в 1968 г. издание Библии тиражом в 40 000 экземпляров. В 1970 г. с матриц издания 1968 г. дополнительно напечатали еще 30 000 экземпляров Библии. Конечно, такой тираж в христианской стране, где Библия не печаталась 40 лет, был мизерным, но все-таки часть священнослужителей и верующих мирян сумела приобрести Библию и почитала это за великое счастье.

С 1971 г. Издательский отдел начал выпускать "Журнал Московской Патриархии" на английском языке, что способствовало лучшему ознакомлению зарубежной общественности с церковной ситуацией в России. В Киеве с послевоенных лет выходит на украинском языке ежемесячный журнал "Православный висник". Русская Православная Церковь имеет свои периодические издания также в Берлине, в Париже, Нью-Йорке, Будапеште, Эдмонте (Канада).

На Поместном Соборе 1988 г. председатель Издательского отдела митрополит Волоколамский Питирим сказал, что "Журнал Московской Патриархии" не отвечает требованиям, предъявляемым к нему временем и читателями. "Предстоит выработать новый подход к этому единственному пока в Русской Церкви массовому периодическому изданию, выполняющему функции и газеты, и журнала, вынужденного учитывать запросы и духовенства, и учащихся духовных школ, и мирян всех возрастных и образовательных уровней"⁹⁰⁸. В 90-х гг. Издательский отдел приступил к изданию "Хроники", своего рода красочно оформленному официальному информационному бюллетеню. Освободившийся от текущей информации "Журнал Московской Патриархии" стал публиковать богословские, агиографические, исторические статьи, а также материалы по истории Русской Церкви в советский период. В это же время появились епархиальные периодические издания, журналы и газеты, издаваемые духовными школами, братствами, приходами. Особенно содержательны и популярны из новых церковных журналов "Христианское чтение", "Православная беседа", "Московские епархиальные ведомости", из газет — "Московский церковный вестник", "Православная Москва", "Радонеж".

Нормального церковного книгоиздательства в России в 70–80-х гг. практически не существовало. Правда, Издательский отдел продолжал выпускать богослужебные книги. Так, в 1978–1988 гг. в рамках юбилейных мероприятий издавались богослужебные Минеи. В подготовке Миней к публикации участвовали лучшие научные и литературные силы Церкви; большой вклад в осуществление этого издания внес знаток церковных архивов, библиограф и церковный историк архимандрит Иннокентий (Просвирнин), исполнявший обязанности заместителя председателя Издательского отдела. Весьма солидным изданием Московской Патриархии явилась составившая 8 томов "Настольная книга для священнослужителя", выходившая с конца 70-х до начала 90-х гг. В это же время вышли деяния Поместных Соборов 1971 и 1988 г., книга-альбом "Православная Церковь в России" (1982) и ряд других иллюстрированных изданий.

В 90-х гг. ситуация изменилась радикально: появились издательства при монастырях и братствах, возникли частные фирмы, специализирующиеся на выпуске православной религиозной литературы, в основном репринтов дореволюционных книг. Но уже существуют и такие издательства, которые вполне определили свою тематику. Например, издательство Спасо-Преображенского Валаамского монастыря, преобразованное в конце 1996 г. в Церковно-научный Центр "Православная энциклопедия". Оно выпускает в основном церковно-историческую и богословскую литературу, в том числе и многотомную "Историю Русской Церкви" митрополита Макария (Булгакова). Одной из задач Центра является объединение усилий церковных и светских ученых в деле возрождения церковной науки. С этой целью и в ознаменование 2000-летия Рождества Христова Церковно-научный Центр готовится к изданию 25-томной "Православной богословской энциклопедии", потребность в которой Церковь ощутила еще 150 лет назад. Издательство Сретенского монастыря и Международный издательский центр православной литературы специализируются на богослужебной литературе, Оптиной пустыни — на житиях святых и подвижников благочестия, издательство Свято-Тихоновского богословского института — на истории Русской Православной Церкви советского периода.

Обстоятельства, связанные с изданием книг, порой изобилующих не только фактическими ошибками, но и вызывающие сомнение с вероучительной стороны, потребовали коренного реформирования организации и управления церковно-издательским делом. Эти актуальные вопросы весьма остро обсуждались на архиерейском Соборе 1994 г., где деятельность Издательского отдела Московской Патриархии подверглась жесткой критике. Более положительной была оценка деятельности Издательства Московской Патриархии, возглавляемого епископом Бронницким Тихоном (Емельяновым) на архиерейском Соборе 1997 г.

В 90-х гг. открылась возможность для священнослужителей проповедовать учение Христа, высказываться с церковных христианских позиций по вопросам, волнующим общество, в средствах массовой информации. Появились и религиозные радиостанции, например "Радонеж", и телепрограммы — "Месяцеслов" и "Канон". Религиозная тематика занимает значительное место в популярной телевизионной передаче "Русский дом".