Кто это? Меня давно никто не называл по имени. Ко мне, улыбаясь, шел лейтенант
Мухаметкул Исламкулов. Я кинулся к нему. Он взял под козырек:
— Товарищ старший лейтенант! По обстановке нахожусь со взводом в вашем
распоряжении. Потери взвода: один убитый, четверо раненых. Командир взвода лейтенант
Исламкулов.
Я взял обеими руками его руку и молча пожал ее. Мы давно знали друг друга по Алма-
Ате. Там Мухаметкул
Исламкулов был журналистом, сотрудником газеты «Социалистик
Казахстан». Сейчас я с любовью, с нежностью, какой не знавал до войны, смотрел на его
красивое, цвета светлой бронзы, лицо: любовался им — высоким, стройным, улыбающимся.
Тут, в час решающего испытания, он оказался истинным воином: смелым и хитрым.
Это не просто — красться за противником, выжидая момент, и молча кинуться сзади, когда
момент настал.
Я сказал ему:
— Приведи в порядок свой взвод. Потом приходи ко мне в штаб. Там поговорим.
Бой затихал. Уцелевшие немцы отскочили за реку, переходя вброд — по пояс, по грудь
— студеную воду. Другие,
что были далеко от реки, метнулись к Красной Горе. В том
направлении бойцы нагоняли убегавших; в сумерках возникали вспышки выстрелов: там
сопротивлялись настигнутые одиночки.
И вдруг из-за реки, с того места, куда ушла более или менее компактная группа немцев,
взмыли сигнальные ракеты. Они не озарили берегов, лишь
темная вода неясно отразила
бегущие цветные огни.
Два зеленых, оранжевый, белый, потом снова два зеленых. Сумрак, перерыв, и опять
шесть ракет в той же комбинации.
Несомненно, немцы что-то сообщали. Но что именно? Было ли это донесением о
случившемся? Или вызовом подкреплений, знаком новой атаки?
В разных точках возникли ответные сигналы.
Я обвел взглядом горизонт, прорезанный огненными змейками. Ого! Черт возьми, куда
проник противник! Мы были в пасти зверя.
Себя обозначили Цветки, Житаха и другие деревни за рекой, против наших окопов,
Достарыңызбен бөлісу: