Книга за год покорила сердца миллионов читателей, собрала огромное количество литературных премий, переводится на 36 языков и по ней уже снимается фильм
жүктеу/скачать 1.65 Mb.
|
Часть вторая1Есть минутка? Надо поговорить… Филибер всегда пил за завтраком шоколад, и самым большим удовольствием для него было выключить газ в последнее мгновение, не дав молоку убежать. Это была его ежедневная маленькая победа, а вовсе не ритуал и не мания. Подвиг, невидимый миру триумф. Молоко оседало, и день мог начинаться: он владел ситуацией. Но в то утро Филибер, растерянный и даже раздраженный тем, каким тоном говорил с ним Франк, повернул не ту ручку. Молоко убежало, и по комнате мгновенно распространился неприятный запах. – Прости, что ты сказал? – Сказал, надо поговорить! – Ну давай, – спокойно ответил Филибер, ставя кастрюльку отмокать, – я тебя слушаю… – Она здесь надолго? – Не понял… – Слушай, кончай прикидываться. Твоя подружка, она надолго задержится? – На столько, на сколько сама захочет… – Ты по уши в нее влюблен, так ведь? – Нет.
– Врешь. Я же вижу твои приемчики! Великосветские манеры, аристократическая изысканность и все такое прочее… – Ревнуешь? – Черт, да нет же! Этого только не хватало! Чтобы я – я! – ревновал к этому скелету? Разве у меня на лбу написано «аббат Пьер»19, а?! – съязвил он. – Завидуешь ты не мне, а ей. Может, тебе здесь тесновато и у тебя нет ни малейшего желания передвинуть свой стаканчик с зубной щеткой на несколько сантиметров вправо? – Ну вот, так я и знал… Сплошные изыски… Стоит тебе рот открыть, и мне всякий раз кажется, что все твои слова, должно быть, где-то записаны, – уж больно складно говоришь! – …
– Да нет, погоди, я все понимаю – это твой дом, никто не спорит. Ты приглашаешь кого хочешь, оставляешь ночевать кого хочешь, можешь даже устраивать тут благотворительные ужины – не возбраняется! – но елки-палки… Нам ведь хорошо было вдвоем, разве нет? – Ты полагаешь? – Вот именно, полагаю! Согласен, у меня тот еще характер, у тебя – собственные тараканы в голове, и дурацкие мании, и неврозы, но в целом все шло неплохо… до сегодняшнего дня… – А с чего ты взял, что что-то должно измениться? – Ннну… Сразу видно – не знаешь ты баб… Эй, без обид, идет? Это ведь правда… Приведи куда-нибудь девчонку – и тут же получишь полный бардак, старик… Все сразу усложняется, начинается жуткое занудство, и вот ты уже готов своему корешу в горло вцепиться… Ты чего ухмыляешься, а? – Да потому, что ты изъясняешься как… Как ковбой… Для меня открытие, что я – твой… кореш. – Ладно, замнем для ясности. Но ты мог бы меня предупредить, только и всего. – Я собирался. – Когда? – Да вот, за шоколадом, если бы ты дал мне возможность его приготовить… – Извиняюсь… То есть нет, черт возьми, я же не могу сам себя извинять, ведь так? – Совершенно верно. – Уходишь на работу? – Да.
– Я тоже. Пошли. Угощу тебя шоколадом внизу. Уже во дворе Франк выложил свой последний козырь: – Мы ведь даже не знаем, кто она такая… Ни откуда взялась… – Я тебе покажу… Пойдем. – Ццц… Даже не рассчитывай, что я потащусь пешком на восьмой этаж… – Вот именно что потащишься. Я на тебя рассчитываю. Пойдем! Впервые за все время их знакомства Филибер его о чем-то попросил. Он для порядка пробурчал себе под нос несколько ругательств и пошел вслед за ним по черной лестнице. – Черт, как же здесь холодно! – Это еще что… Увидишь, что будет под крышей… Филибер снял замок и толкнул дверь. Несколько секунд Франк молча стоял на пороге. – Она здесь живет? – Да.
– Уверен? – Пошли, покажу тебе кое-что еще… Он отвел его в другой конец коридора, ударил ногой в раздолбанную дверь и прокомментировал: – Ее ванная… Внизу туалет, наверху – душ… Согласись – изобретательно… По лестнице они спускались молча, Франк снова обрел дар речи только после третьей чашки кофе: – Ладно, только вот что… Объясни ей, как для меня важно высыпаться во второй половине дня… – Обязательно скажу. Мы вместе скажем. Не думаю, что возникнут проблемы, потому что она тоже будет спать… – С чего бы это? – Она работает по ночам. – Чем занимается? – Убирается. – Не понял… – Она уборщица… – Ты уверен? – Зачем бы она стала меня обманывать? – Да не знаю… Всякое случается… Может, она девушка по вызовам… – Ну, в таком случае, у нее было бы побольше… Округлостей… Согласен? – Ты прав… Эй, а ты не дурак, старик! – Франк с размаху шлепнул его по спине. – О… о… Осторожно, ты… я … уронил круассан, и… и… идиот… Теперь он по… похож на старую медузу… Франк не слушал – он читал заголовки в «Паризьен», которая лежала на стойке. Они заговорили одновременно. – Скажи-ка… – Да?
– У нее нет семьи, у этой птички? – Знаешь, – ответил Филибер, завязывая шарф, – это тот самый вопрос, который я никак не решался задать тебе… Франк поднял на него глаза и улыбнулся. Добравшись до своего рабочего места, он попросил помощника отлить ему бульона «на потом». – Эй… – Что?
– Проследи, чтобы был наваристый, ладно? 2Камилла решила, что перестанет принимать ежевечернюю половинку таблетки лексомила, который прописал ей врач. Во-первых, она больше не могла выносить того полукоматозного состояния, в котором пребывала все последнее время, а во вторых – не хотела допустить ни малейшего риска привыкания. Все свое детство она наблюдала за матерью, впадавшей в истерику при одной только мысли, что ей придется засыпать без снотворного, и это навсегда врезалось ей в память. Она вынырнула из бог знает какого по счету сна, не имея даже отдаленного представления о времени, но все-таки решила встать, встряхнуться, одеться наконец и подняться к себе, чтобы выяснить, готова ли она вернуться в свою собственную жизнь, в то состояние, в котором пребывала раньше. Проходя через кухню, чтобы попасть на черную лестницу, она увидела записку, придавленную бутылкой с янтарной жидкостью. Разогрейте в кастрюльке, но не кипятите. Всыпьте лапшу и варите 4 минуты, слегка помешивая. Почерк был не Филибера. Замок с двери был сорван, и все, чем она владела, все, что любила, – все ее крошечное королевство было разорено. Она мгновенно ринулась к маленькому красному чемоданчику, валявшемуся на полу. Нет, слава богу, они ничего не взяли, ее папки с рисунками на месте… Скривив от отчаяния губы, едва справляясь с сердцебиением, она принялась наводить порядок, чтобы выяснить, чего не хватает. Все было на месте. Естественно – ведь у нее ничего не было! Разве что радиобудильник… Так-то вот… Весь этот разгром из-за безделушки, которую она купила за пятьдесят монет в лавке у китайца… Она собрала одежду в коробку, взяла чемодан и вышла не оборачиваясь. Дыхание она перевела только на лестнице. Подойдя к дверям, она высморкалась, бросила весь свой скарб на площадку и уселась на ступеньку, чтобы свернуть себе сигарету. Первую за долгое время… Свет погас, но в этом не было ничего страшного, напротив. «Напротив, – шептала она, – напротив…» Она размышляла об этой туманной теории, согласно которой не стоит дергаться, если тонешь, а нужно дождаться дна, чтобы оттолкнуться от него пяткой, ибо только так можно спастись и выбраться на поверхность… Ладно.
Кажется, так и случилось? Она бросила взгляд на свою коробку, провела рукой по угловатому лицу и отодвинулась, пропуская мерзкую тварь, мчавшуюся по стене, между двумя трещинами. Ну так… Успокойте меня… Все так и случилось? Когда она вошла в кухню, теперь уже вздрогнул он. – Ох! Вы здесь? Я думал, вы спите… – Добрый день. – Франк Лестафье. – Камилла. – Вы… вы нашли мою записку? – Да, но я… – Вы переносите вещи? Помощь нужна? – Нет, я… По правде говоря, это все, что у меня есть… Меня ограбили. – Какое свинство. – Да уж… Точнее не скажешь… Ну вот, а теперь я, пожалуй, снова лягу в постель – у меня кружится голова и … – Хотите, я приготовлю вам консоме? – Что-что? – Консоме. – Я не понимаю… – Да бульон же! – раздражился он. – Ох, простите… Нет. Спасибо. Сначала я немного посплю… – Эй! – крикнул он ей в спину, когда она была уже в коридоре. – Голова у вас кружится от голода! Она вздохнула. Будь дипломатичной, подруга… У этого парня такой учтивый вид, что испортить сцену знакомства будет крайне глупо. Она вернулась в кухню и села у края стола. – Вы правы. Он забормотал себе поднос. Ну еще бы… Конечно, он прав… Ну вот… Теперь он опоздает… Он повернулся к ней спиной и занялся делом. Вылив содержимое кастрюльки в глубокую тарелку, он достал из холодильника какую-то зелень, бережно завернутую в кусок бумажного полотенца, и благоговейно посыпал дымящийся суп. – Что это? – Кориандр. – А как вы называете эту лапшичку? – Японский жемчуг. – Правда? Красиво… Он подхватил куртку, хлопнул входной дверью и вышел, качая головой; – Правда? Красиво… Нет, эта девка – полная идиотка. жүктеу/скачать 1.65 Mb. Достарыңызбен бөлісу:
|