Код да винчи

На улице шел дождь. Лэнгдон переступил порог библиотеки и почувствовал, как у него от волнения сжимается сердце. Главная исследовательская лаборатория оказалась именно такой, какой ее описывал Тибинг. Большое, прямоугольной формы помещение, главным предметом обстановки которого был круглый деревянный стол. За таким столом король Артур со своими рыцарями мог бы чувствовать себя вполне комфортно, если бы не наличие двенадцати компьютеров с плоскими экранами. В дальнем конце помещения находился стол справок. Дежурная библиотекарша как раз наливала в чайник воду, готовясь к долгому рабочему дню.

- Славное выдалось утро, не правда ли? - в типично английской манере приветствовала она посетителей. Оставила чайник и подошла. - Могу чем-нибудь помочь?

- Да, спасибо, - ответил Лэнгдон. - Позвольте представиться...

- Вы Роберт Лэнгдон. - Она одарила его приветливой улыбкой. - Я вас сразу узнала.

На секунду им овладел страх. Он подумал, что по распоряжению Фаша его фото показали и по британскому телевидению. Но улыбка библиотекарши успокоила. Лэнгдон еще не привык к своей известности. Но если и есть на земле люди, способные узнать его, то они, несомненно, должны работать на факультете истории религий.

- Памела Геттем, - представилась библиотекарша и протянула руку. Умное лицо с тонкими чертами, приятный голос. На шее висели очки на цепочке в роговой оправе и с толстыми стеклами.

- Рад познакомиться, - сказал Лэнгдон. - А это мой друг, Софи Невё.

Женщины поздоровались, и Геттем снова обратила все свое внимание на Лэнгдона:

- А я не знала, что вы к нам приезжаете.

- Да мы и сами не знали. Все вышло спонтанно. Если вас не затруднит, окажите нам помощь в поиске некоторых сведений.

Геттем несколько растерялась.

- Видите ли, как правило, мы предоставляем услуги только по официальным запросам. И сами назначаем время. Разве что вы являетесь гостем кого-то из наших профессоров?

Лэнгдон покачал головой:

- Увы, мы прибыли без приглашения. Просто один мой друг очень высоко о вас отзывался. Сэр Лью Тибинг, знаете такого? Знаменитый историк, член Британской королевской...

- О Господи, да, конечно! - Библиотекарша просияла. - Что за человек! Какой ученый! Просто фантастика, легенда! Всякий раз, когда приходит сюда, поиск направления один - Грааль, Грааль, Грааль. Нет, ей-богу, порой мне кажется, он скорее умрет, чем сдастся. - Она игриво подмигнула Лэнгдону. - Впрочем, время и деньги - вот роскошь, которую могут позволить себе люди, подобные сэру Тибингу, вы согласны? Он настоящий донкихот от науки!

- Так мы можем рассчитывать на вашу помощь? - спросила Софи. - Поверьте, это очень важно!

Геттем оглядела пустое помещение и заговорщицки подмигнула им обоим:

- Что ж, не могу утверждать, что как раз сейчас я очень занята, верно? Не думаю, что, занявшись вами, серьезно нарушу наши правила. Что именно вас интересует?

- Мы пытаемся найти в Лондоне одно старинное захоронение.

Геттем посмотрела на них с сомнением:

- Но у нас около двадцати тысяч таких захоронений. Нельзя ли поточнее?

- Это могила рыцаря. Имени мы не знаем.

- Рыцаря... Что ж, это значительно сужает круг поисков. Могилы рыцарей не на каждом шагу встречаются.

- У нас не так много информации об этом рыцаре, - сказала Софи. - Это все, что мы знаем. - И она протянула библиотекарше листок, на котором записала две первые строчки стихотворения.

Не желая показывать все четверостишие постороннему человеку, Софи с Лэнгдоном решили разделить его на две части. Двух первых строк было достаточно для определения личности рыцаря. Софи называла это «усеченным шифрованием». Когда разведывательная служба перехватывает шифровку, содержашую какие-либо важные данные, ее обычно делят на части, и каждый криптограф работает над своей. Придумано это на тот случай, если кто-то из них расколется. Ни один шифровальщик не владеет всем объемом секретной информации.

Впрочем, в данном случае эти меры предосторожности были, пожалуй, излишними. Даже если бы библиотекарша и увидела стихотворение целиком, узнала, где находится могила рыцаря и что за шар на ней отсутствует, без криптекса эта информация все равно была бы бесполезна.

По глазам знаменитого американского ученого Геттем сразу поняла, что сведения об этой загадочной могиле чрезвычайно для него важны Да и зеленоглазая женщина, сопровождавшая его, тоже заметно волновалась.

Немного озадаченная библиотекарша надела очки и взглянула на протянутый листок.

Лондон, там рыцарь лежит, похороненный папой. Гнев понтифика он на себя навлек.

Она посмотрела на них.

- Что это? Гарвардские шутники раскопали на какой-то мусорной свалке?

Лэнгдон с трудом выдавил смешок:

- Ну, можно сказать и так.

Геттем поняла: он что-то недоговаривает. Тем не менее загадка заинтересовала ее. Ей и самой было любопытно разобраться.

- Итак, в этом стишке говорится о том, что некий рыцарь сделал нечто, вызвавшее недовольство Церкви. Однако папа был милостив к нему и разрешил похоронить здесь, в Лондоне.

Лэнгдон кивнул:

- Примерно так. Наводит на какие-либо мысли? Геттем подошла к компьютеру.

- Ну, сразу не скажу. Но давайте посмотрим, что можно выкачать из базы данных.

За последние два десятилетия Исследовательский институт системной теологии при Королевском колледже использовал компьютерную методику поиска параллельно с переводом с разных языков для обработки и систематизации огромного собрания различных текстов. В их число входили энциклопедии религии, биографии религиозных деятелей, Священные Писания на десятках языков, исторические хроники, письма Ватикана, дневники священнослужителей - слоном, все, что могло иметь отношение к вопросам веры. Теперь же эта внушительная коллекция существовала в виде битов и байтов, а не бесконечных страниц с текстами, и данные стали гораздо доступнее.

Усевшись перед компьютером, библиотекарша положила рядом листок с двустишием и принялась печатать.

- Попробуем задействовать поисковую систему с помощью нескольких ключевых слов. А дальше видно будет.

- Спасибо. Геттем напечатала:

Лондон, рыцарь, папа

Затем щелкнула клавишей «Поиск», и огромная машина тихо загудела, сканируя данные со скоростью пятьсот мегабайт в секунду.

- Я попросила систему показать мне документы, где в полном тексте содержатся все эти три слова. Конечно, она выдаст много лишней информации, но начинать, думаю, лучше всего с этого.

На экране уже ползли первые строчки:

Портреты папы. Собрание картин сэра

Джошуа Рейнолдса. «Лондон юниверсити пресс».

Геттем покачала головой:

- Очевидно, это не то, что нам нужно. Посмотрим дальше.

"Лондонский период в творчестве Александра Попа <Поп, Александр (1688 - 1744) - английский поэт и философ. Фамилия Pope в переводе также означает «папа» - глава Римской католической церкви.>" Дж. Уилсона Найта <Фамилия Найт происходит от английского Knight - «рыцарь».>.

Снова не то.

Система продолжала работать, и данных поступало великое множество. Дюжины текстов, во многих из них шла речь о британском писателе восемнадцатого века Александре Попе, в чьих сатирических стихах содержалось немало упоминаний о рыцарях и Лондоне.

Геттем перевела взгляд на нумерационное поле в нижнем углу экрана. Выдавая информацию, компьютер автоматически подсчитывал процент данных, подлежащих переработке, уведомляя пользователя о том, на какой объем информации он может рассчитывать. Поле казалось практически необозримым.

Приблизительное количество ссылок: 2692

- Нам следует как-то сузить круг поиска, - заметила Геттем. - Это вся информация о захоронении, которой вы располагаете? Может, есть что-то еще?

Лэнгдон покосился на Софи. Та колебалась.

Они явно что-то скрывают, поняла Геттем. И это не гарвардские глупости. Она была наслышана о прошлогоднем визите Лэнгдона в Рим. Этот американец умудрился получить доступ в самую труднодоступную библиотеку в мире - в архивы Ватикана. Интересно, подумала она, какие секреты мог узнать там Лэнгдон и не связаны ли нынешние поиски захоронения в Лондоне с информацией, полученной в Ватикане? Геттем слишком долго проработала в библиотеке, а потому знала: когда люди приезжают в Лондон на поиски рыцарей, это означает, что их интересует только одно - Грааль.

Библиотекарша улыбнулась и поправила очки.

- Вы друзья сэра Лью Тибинга, вы прибыли в Англию и ищете рыцаря. - Она сложила ладони. - Отсюда я делаю вывод, что вас, по всей видимости, интересует Грааль.

Лэнгдон с Софи обменялись удивленными взглядами. Геттем засмеялась:

- Друзья мои, наша библиотека - базовый лагерь для всех охотников за Граалем. И Лью Тибинг является одним из них. И если бы мне платили хоть по шиллингу за каждый поиск, связанный с такими ключевыми словами, как «Роза», «Мария Магдалина», «Сангрил», «Меровинги», «Приорат Сиона», ну и так далее, и тому подобное, я бы, наверное, давно разбогатела. Все просто помешались на тайнах. - Она сняла очки и посмотрела им прямо в глаза. - Мне нужна дополнительная информация.

Гости молчали, но Геттем безошибочно уловила их готовность расстаться с тайной, слишком уж важен был для них результат поисков.

- Вот, - буркнула Софи Невё, - это вес, что мы знаем. - И, взяв у Лэнгдона ручку, она дописала на листке бумаги две строки и протянула его библиотекарше.

Шар от могилы найди, Розы цветок. На плодоносное чрево сие есть намек.

Геттем едва сдержала улыбку. Так, значит, действительно Грааль, подумала она, раз речь идет о Розе и плодоносном чреве.

- Пожалуй, я смогу помочь вам, - сказала она. - Могу ли я спросить, откуда у вас это стихотворение? И почему следует искать именно шар?

- Спросить вы, конечно, можете, - ответил с улыбкой Лэнгдон, - но история эта очень длинная, а мы ограничены во времени.

- Вежливый способ сказать «не ваше это дело»?

- Послушайте, Памела, - сказал Лэнгдон, - мы навеки у вас в долгу, если вы поможете понять, кто такой этот рыцарь и где похоронен.

- Что ж, хорошо, - ответила Геттем и снова уселась за компьютер. - Я постараюсь. Если все завязано на Граале, попробуем использовать другие ключевые слова. Введу их как дополнение и снова включу программу поиска. Это позволит ограничиться текстами, связанными с миром Грааля.

И она набрала:

Поиск: рыцарь, Лондон, папа, могила

А затем, чуть ниже, допечатала:

Грааль, Роза, Сангрил, сосуд

- Сколько примерно времени это займет? - спросила Софи.

- Несколько сот терабайтов с множественными перекрестными ссылками? - Памела, сощурившись, прикинула и уме и щелкнула клавишей «Поиск». - Минут пятнадцать, не больше. Лэнгдон с Софи промолчали, но она поняла: эти пятнадцать минут кажутся им вечностью.

- Чаю? - спросила библиотекарша и подошла к столику, на котором стоял чайник. - Лью всегда просто обожал мой чай.
Глава 93
Резиденция «Опус Деи» в Лондоне представляла собой скромное кирпичное здание по адресу Орм-Корт, 5, напротив располагались улица Норт-Уок и парк Кенсингтон-гарденз. Сайлас никогда не был здесь, но, приближаясь к зданию, с каждым шагом ощущал все большую уверенность и спокойствие. Добираться Сайласу пришлось пешком. Несмотря на то что дождь лил как из ведра, Реми высадил его из машины за несколько кварталов - не хотел, чтобы лимузин показывался на центральных улицах. Но Сайлас не возражал против пешей прогулки. Дождь очищает.

По совету Реми он стер с оружия отпечатки пальцев, а затем избавился от него, бросив в канализационный колодец. И был рад, что избавился. На душе сразу полегчало. Ноги все еще побаливали от веревок, но Сайлас научился терпеть и куда более сильную боль. Он думал о Тибинге, которого Реми оставил связанным в лимузине. Британцу сейчас наверняка приходится ой как не сладко.

- Что будешь с ним делать? - спросил он Реми перед тем, как тот высадил его из машины.

Реми пожал плечами:

- Это Учителю решать. - Но в его голосе Сайлас услышал приговор.

Он уже подходил к зданию «Опус Деи», когда дождь усилился, превратившись в настоящий ливень. Сутана промокла насквозь, влажная ткань прилипала к свежим ранам, они заныли с новой силой. Но Сайлас ничего не имел против. Он был готов очиститься от грехов, совершенных за последние сутки. Свою работу он сделал. Сайлас пересек двор и, подойдя к двери, не слишком удивился, увидев, что она не заперта. Он отворил ее и шагнул в скромно обставленную прихожую. И едва ступил на ковер, как сработало электронное устройство и где-то наверху звякнул колокольчик. То было обычное явление для зданий, обитатели которых большую часть дня проводили за молитвами у себя в комнатах. Сайлас услышал, как скрипнули над головой деревянные половицы.

Через минуту к нему спустился мужчина в монашеской сутане.

- Чем могу помочь?

Глаза у него были добрые, но смотрел он как-то странно, мимо Сайласа.

- Спасибо. Я Сайлас. Член «Опус Деи».

- Американец? Сайлас кивнул:

- Я здесь всего на один день. Хотелось бы передохнуть. Это возможно?

- Какие могут быть вопросы. На третьем этаже пустуют две комнаты. Могу принести вам чая и хлеба.

- Огромное спасибо. - Только теперь Сайлас почувствовал, как зверски проголодался.

Он поднялся наверх и оказался в скромной комнате с одним окном. Снял промокшую насквозь сутану, опустился на колени прямо в нижнем белье. Услышал, как в коридоре раздались шаги - это монах подошел и поставил поднос возле двери. Сайлас помолился, потом поел и улегся спать.

Тремя этажами ниже зазвонил телефон. Ответил послушник «Опус Деи», впустивший Сайласа в обитель.

- Вас беспокоит полиция Лондона, - услышал он мужской голос. - Мы пытаемся разыскать монаха-альбиноса. Получили информацию, что он может быть у вас. Вы его видели?

Монах был потрясен.

- Да, он приходил. А что случилось?

- Он и сейчас у вас?

- Да. Наверху. Молится. Что он натворил?

Пусть остается там, где есть, - строго приказал мужчина. - Никому ни слова. Я высылаю за ним своих людей.

Сегодня Учитель никаких пеликанов здесь не увидел, уж слишком ветреная и дождливая выдалась погода, но зато с моря прилетели чайки. Лужайки парка были покрыты сотнями белых птиц, все они смотрели в одном направлении, терпеливо пережидая сокрушительные порывы влажного ветра. Несмотря на утренний туман, отсюда открывался прекрасный вид на знаменитое здание парламента и Биг-Бен. А если посмотреть выше, через пологие лужайки и пруд с утками, сквозь изящное кружево плакучих ив, становились видны шпили здания, где, как знал Учитель, и находилась могила рыцаря. Именно по этой причине он назначил свидание Реми здесь.

Вот Учитель приблизился к передней дверце лимузина, и Реми услужливо распахнул ее перед ним. Но Учитель медлил, достал плоскую фляжку с коньяком, отпил глоток. Потом вытер губы платком, уселся рядом с Реми и захлопнул дверцу.

Реми торжественно приподнял руку с зажатым трофеем, краеугольным камнем.

- Чуть не потеряли.

- Ты прекрасно справился, - сказал Учитель.

- Мы справились вместе! - поправил его Реми. И передал камень Учителю.

Тот долго разглядывал его и улыбался.

- Ну а оружие? Отпечатки, надеюсь, стерты?

- Да. И я положил его обратно в бардачок.

- Отлично! - Учитель отпил еще один глоток коньяку и протянул фляжку Реми. - За наш успех! Конец уже близок.

Реми с благодарностью принял угощение. Правда, коньяк показался солоноватым на вкус, но ему было все равно. Теперь они с Учителем стали настоящими, полноправными партнерами. Он чувствовал: перемены в его жизни близки. Теперь уже никогда больше не буду слугой. Реми смотрел через набережную на пруд с утками, Шато Виллет казался далеким, как сон.

Отпив еще глоток, Реми почувствовал, как по жилам разлилось приятное тепло. Однако вскоре теплота эта превратилась в жжение. Реми ослабил узел галстука, ощущая неприятный привкус во рту, и протянул фляжку Учителю.

- Мне, пожалуй, хватит, - с трудом выдавил он. Учитель забрал фляжку и сказал:

- Надеюсь, ты понимаешь, Реми, что оказался единственным человеком, знающим меня в лицо. Я оказал тебе огромное доверие.

- Да, - ответил слуга. Его сотрясал мелкий озноб, и он снова ослабил узел галстука. - И эту тайну я заберу с собой в могилу.

Помолчав, Учитель заметил:

- Я тебе верю. - Затем убрал в карман фляжку и краеугольный камень. Потянулся к бардачку, открыл его, достал крохотный револьвер «Медуза». На мгновение Реми охватил страх, но Учитель просто сунул револьвер в карман брюк.

Что он делает? И зачем? Реми прошиб холодный пот.

- Я обещал тебе свободу, - сказал Учитель, и на этот раз в голосе его прозвучало сожаление. - Но с учетом всех обстоятельств это лучшее, что я могу для тебя сделать.

Реми почувствовал, как у него распухло горло и стало нечем дышать. Хватаясь обеими руками за горло, он вдруг согнулся пополам, спазмы в трахее перешли в приступы рвоты. Он хотел крикнуть, но издал лишь слабый сдавленный стон. Теперь понятно, почему коньяк показался солоноватым.

Я умираю! Он меня убил!..

Еще не веря до конца в эту чудовищную мысль, Реми обернулся к сидевшему рядом Учителю. Тот спокойно смотрел куда-то вперед через ветровое стекло. В глазах у Реми помутилось, он судорожно хватал ртом воздух. Я для него в лепешку разбивался! Как он только мог, как смел? Реми не знал, чем было вызвано решение Учителя убрать его. То ли он задумал это с самого начала, то ли ему не понравились действия Реми в церкви Темпла. Легалудеку не суждено было узнать об этом. Животный страх и ярость - вот какие чувства владели им сейчас. Он попытался наброситься на Учителя, но тело не слушалось. Я поверил тебе, я все поставил на карту!

Реми пытался поднять кулак, чтоб ударить по клаксону, но лишь пошатнулся и сполз вниз по сиденью. Так и лежал на боку возле Учителя, хватаясь за опухшее горло. Дождь припустил еще сильнее. Реми уже ничего не видел, но краем затухающего сознания цеплялся за прекрасное видение. И перед тем как окружающий мир для него померк, увидел водную гладь под солнцем, услышал, как с ласковым шепотом набегает на берег Ривьеры прибой.

Учитель вышел из лимузина, огляделся и с удовлетворением отметил, что вокруг ни души. У меня не было выбора, сказал он себе и даже немного удивился: теперь он не испытывал никаких сожалений о содеянном. Реми сам выбрал такую судьбу. Все это время Учитель опасался, что Реми придется устранить, когда операция будет завершена. Но глупец сам приблизил свою кончину, повел себя в церкви Темпла совершенно недопустимым образом. Неожиданное появление Роберта Лэнгдона в Шато Виллет имело как положительную, так и отрицательную сторону. Лэнгдон доставил краеугольный камень, избавив от необходимости разыскивать бесценное сокровище, но он же навел полицию на их след. Реми оставил множество отпечатков не только по всему дому, но и на чердаке амбара, где был установлен пост прослушивания, на котором он же и дежурил. И теперь Учитель радовался своей предусмотрительности. Он сделал все возможное, чтобы между ним и Реми не усматривалось никакой связи, способной разоблачить их совместную деятельность. Никто ни в чем не заподозрил бы Учителя, разве только в том случае, если бы Реми вдруг проболтался. Но теперь и эта опасность устранена.

Еще один конец обрублен, подумал Учитель и направился к задней дверце лимузина. Полиция никогда не поймет, что произошло... и нет в живых свидетеля, который его выдаст. Он осторожно огляделся по сторонам, убедился, что никто за ним не следит, открыл дверцу и забрался в просторное хвостовое отделение салона.

Несколько минут спустя Учитель уже пересекал Сент-Джеймсский парк. Теперь остались только двое. Лэнгдон и Невё. С ними будет куда сложнее. Но ничего, справиться можно. Сейчас не до них, надо срочно заняться криптексом.

С торжеством оглядывая парк, он видел впереди свою цель. Лондон, там рыцарь лежит, похороненный папой. Едва услышав эти стихи, Учитель сразу же понял: он знает ответ. А в том, что другие до сих пор не вычислили его, нет ничего удивительного. У меня преимущество, пусть даже и получено оно не совсем честным путем. Учитель на протяжении нескольких месяцев прослушивал все разговоры Соньера, и однажды Великий мастер упомянул об этом знаменитом рыцаре, почитаемом им не меньше, чем Леонардо да Винчи. То, что в стихотворении говорится именно об этом рыцаре, не вызывало никаких сомнений, хотя и следовало отдать должное остроумию Соньера. Учителя заботило совсем другое. Как поможет могила узнать последнее ключевое слово, до сих пор оставалось загадкой.

Шар от могилы найди...

Учитель помнил снимки знаменитого захоронения, главную его отличительную черту. Изумительной красоты шар. Эта огромная сфера венчала надгробие и по своим размерам не уступала ему. Наличие шара радовало Учителя и одновременно вызывало беспокойство. С одной стороны, это указатель, с другой - если верить стихам, ключевое слово как-то связано с шаром, который должен быть на могиле... но теперь отсутствует. И тогда, возможно, это совсем не тот шар. Чтобы прояснить ситуацию, он собирался самым тщательным образом осмотреть надгробие.

Дождь лил как из ведра, и он засунул криптекс поглубже в правый карман, чтобы не намок. В левом кармане лежал револьвер «Медуза». Через несколько минут он уже входил в храм, расположенный едва ли не в самом изумительном здании Лондона конца девятого века.

В этот же момент епископ Арингароса вышел прямо под дождь из маленького самолета. И, шлепая по лужам и приподнимая полы сутаны, двинулся к зданию аэровокзала в Биггин-Хилл. Он надеялся, что его встретит сам капитан Фаш. Но вместо него навстречу поспешил молодой офицер британской полиции с зонтиком.

- Епископ Арингароса? Капитану Фашу пришлось срочно уехать. Попросил меня встретить вас и проводить. Сказал, чтобы я отвез вас в Скотланд-Ярд. Он считает, что там вам будет безопаснее.

Безопаснее? Арингароса покосился на тяжелый портфель с облигациями Банка Ватикана. Он почти забыл, какое при нем сокровище.

- Да, благодарю вас.

Арингароса уселся в полицейский автомобиль. Интересно, где же сейчас Сайлас? Через несколько минут он получил ответ по полицейскому сканеру.

Орм-Корт, дом 5.

Арингаросе был прекрасно известен этот адрес. Это же лондонская резиденция «Опус Деи». - Везите меня туда, немедленно! - сказал он водителю.

Пять минут. Всего две ссылки. Обе не имели отношения к делу.

Он уже начал беспокоиться.

Памела Геттем находилась в соседней комнате. Лэнгдон с Софи допустили оплошность, спросили, принято ли в библиотеке пить, помимо чая, еще и кофе. И вот теперь, судя по запаху, доносившемуся до них, можно было догадаться, что их собираются напоить растворимым «Нескафе».

И тут компьютер громко просигналил.

- Похоже, выдал еще что-то! - крикнула Памела из соседней комнаты. - Что там за название?

Лэнгдон впился глазами в экран.

Аллегория Грааля в средневековой

литературе: Трактат о сэре Гэуэйне и Зеленом рыцаре

- Какая-то аллегория Зеленого рыцаря! - крикнул он библиотекарше. - He то, - ответила Геттем. - В Лондоне похоронено не так много мифологических зеленых гигантов. Можно даже считать, что ни одного.

Лэнгдон с Софи терпеливо сидели перед монитором в ожидании продолжения. Но когда экран ожил снопа, информация оказалась для них неожиданной.

Die Opern von Richard Wagner

- Оперы Вагнера? - спросила Софи.

Геттем заглянула в комнату с пакетиком от кофе в руке.

- А вот это действительно странное сочетание. Разве Вагнер был рыцарем?

- Нет, - ответил Лэнгдон, чувствуя, что заинтригован. - Зато он был известным масоном. - Наряду с Моцартом, Бетховеном, Шекспиром, Гершвином, Гудини и Диснеем. О связях масонов с орденом тамплиеров, Приоратом Сиона и Граалем было написано множество книг. - Мне бы хотелось получить более подробную распечатку. Как вывести на экран весь текст?

- Да не нужен вам весь текст, - откликнулась библиотекарша. - Просто выделите название и нажмите на него мышкой. И компьютер выдаст вам отдельные строки из общего контекста, где встречаются выделенные ключевые слова.

Лэнгдон ничего не понял из ее объяснений, но выделил название и послушно щелкнул мышкой.

На мониторе высветилось несколько строк.

... мифологический рыцарь по имени Парсифаль, который...

... метафорический Грааль, поиск которого спорен...

... Лондонская филармония в 1855...

... оперная антология Ребекки Поп, включает «Диву»...

... могила Вагнера находится в Германии...

- Опять совсем не та Поп, - шутливо и разочарованно заметил Лэнгдон. Тем не менее его потрясла простота использования системы. Ключевых слов в контексте оказалось достаточно, чтобы напомнить ему об опере Вагнера «Парсифаль», в которой отдавалась дань Марии Магдалине как продолжательнице рода Иисуса Христа. В ней рассказывалась история молодого рыцаря, отправившегося на поиски истины.

- Наберитесь терпения, - посоветовала Геттем. - Дайте машине время. Пусть себе работает.

На протяжении нескольких следующих минут компьютер выдал еще несколько ссылок на Грааль, в том числе и текст о трубадурах, знаменитых странствующих менестрелях Франции. Лэнгдон знал, что общий корень в таких словах, как «minstrel» и «minister», не является случайным совпадением. Трубадуры были странствующими слугами, или «ministers», Церкви Марии Магдалины и использовали музыку, чтобы поведать в песенных балладах историю этой женщины. По сей день восславляют они добродетели «Госпожи нашей», загадочной и прекрасной дамы, истовому служению которой отдали себя целиком.

Тут компьютер выдал новую информацию:

Рыцари, плуты (валеты), папы и

пятиконечные звезды: История святого Грааля в картах таро

- Неудивительно, - сказал Лэнгдон, обернувшись к Софи. - Некоторые из наших ключевых слов созвучны с названиями отдельных карт. - Он снова щелкнул мышкой. - Не уверен, что ваш дедушка, Софи, играя с вами в карты, когда-либо упоминал об этом. Но игра - это как бы «карточный» пересказ истории о пропавшей Невесте и ее порабощении «злой» Церковью.

Софи окинула его удивленным взглядом:

- Я и понятия не имела.

- В том и состоял смысл. С помощью этой метафорической игры последователи Грааля тайно обменивались посланиями, скрываясь от всевидящего ока Церкви. - Лэнгдон часто задавался вопросом, многим ли современным игрокам в карты известна истинная подоплека четырех мастей. Пики, червы, трефы и бубны - все это были символы, тесно связанные с Граалем и позаимствованные у четырех мастей карт таро: мечей, кубков, скипетров и пятиконечных звезд.

Пики были мечами - клинок. Символ мужчины. Червы произошли от кубков - сосуд. Символ женщины. Трефы были скипетрами - царская кровь. Символ продолжения рода. Бубны были пятиконечными звездами - богиня. Символ священного женского начала.

Лэнгдон уже начал опасаться, что компьютер больше ничего не выдаст, но четыре минуты спустя на экране высветились следующие строки:

Тяготы гения: Биография современного рыцаря

- "Тяготы гения"! - крикнул Лэнгдон библиотекарше. - «Биография современного рыцаря»! Как прикажете это понимать?

Геттем снова высунулась из-за двери:

- Насколько современного? И только не говорите мне, что это ваш сэр Руди Джулиани <По всей видимости, имеется в виду мэр Нью-Йорка Рудольфо Джулиани.>. Лично я считаю, он до рыцаря не дотягивает.

У Лэнгдона возникла другая догадка. Он почему-то решил, что это биография недавно посвященного в рыцари сэра Мика Джаггера. Но момент был не слишком подходящим для обсуждения современной британской политики посвящения в рыцари.

- Так, давайте посмотрим, что тут у нас имеется. - И он прочел обрывки текста с ключевыми словами:

... почетный рыцарь, сэр Исаак Ньютон...

... в Лондоне в 1727-м, и...

... его могила в Вестминстерском аббатстве...

... Александр Поп, друзья и коллеги...

- Я так понимаю, понятие «современный» весьма относительно, - сказала Софи Памеле. - Это отрывок из какой-то старой книги. О сэре Исааке Ньютоне.

Геттем, по-прежнему стоя в дверях, покачала головой:

- И что толку? Ведь Ньютон был похоронен в Вестминстерском аббатстве, этом центре английского протестантизма. И католик папа вряд ли мог присутствовать на похоронах. Вам с молоком и сахаром?

Софи кивнула.

- А вам, Роберт? - спросила Геттем.

Сердце у Лэнгдона билось все быстрее. Он отвел взгляд от экрана и поднялся.

- Сэр Исаак Ньютон и есть наш рыцарь.

Софи удивилась:

- О чем это вы?

- Ньютон похоронен в Лондоне, - принялся объяснять Лэнгдон. - Он создатель радикально новой науки, и за это его прокляла Церковь. И еще он был Великим мастером тайной организации, Приората Сиона. Чего же еще?..

- Чего еще? - воскликнула Софи и указала на листок со стихотворением. - А как насчет рыцаря, похороненного папой? Вы ведь слышали, что сказала мисс Геттем. Никакой папа Ньютона не хоронил.

Лэнгдон потянулся к мышке.

- Кто тут говорил о папе, главе Католической церкви? - Он выделил слово «папа», щелкнул мышкой. И на экране появился уже весь отрывок полностью.

На похоронах сэра Исаака Ньютона,

память которого почтили монархи и представители высшего сословия, распорядителем был Александр Поп,

друзья и коллеги произносили

трогательные панегирики, прежде чем

бросить на гроб по горсти земли.

Лэнгдон обернулся к Софи:

- Итак, нужного нам папу мы получили со второй попытки. - Он выдержал паузу. - И это есть не кто иной, как мистер Поп. Александр.

Лондон, там рыцарь лежит, похороненный Попом...

Софи медленно поднялась со стула.

Жак Соньер, мастер двойных загадок и словесных игр, снова доказал, что человеком он был на удивление умным и изобретательным.