К сожалению, после поездки Василия Бартольда о поселении довольно длительный период никто не вспоминал. Только в 1936–1938 годах пришло время полноценных исследований.
– Объект был изучен Семиреченской археологической экспедицией под руководством археолога и востоковеда Александра Бернштама, – сказала Анна Крокошева. – Стало известно, что город имел прямоугольную форму размером 250 х 310 метров, ориентированную углами по сторонам света. Городище со всех сторон было огорожено валом высотой 4–6 метров с башнями по углам и всему периметру. На каждой из сторон было по 7 башен, высота которых составляла 4,5–7 метров. Они имели определенный уклон, чтобы враги не прятались у основания. С башен хорошо просматривалась степь и приближавшегося неприятеля было видно издалека.
Александр Бернштам установил, что въезд на территорию городища был расположен в северо-западной и юго-западной стенах. Почти в центре городища расположен овальный высокий бугор – по всей видимости, это остатки цитадели. Его размеры в основании 40 × 15 м, верхней площадки – 15 × 15 м. К бугру с южной стороны примыкает двор со стороной 40 м, окруженный оплывшим валом. Севернее цитадели расположена группа плоских всхолмлений.
Проанализировав все имеющиеся сведения письменных источников и археологических материалов, ученый показал процессы урбанизации в динамике: ранний тюрко-согдийский этап, охвативший VI–VIII века. При этом он отметил, что миграция согдийцев, проходившая по трассе Великого шелкового пути, усилилась в VII веке в результате арабского завоевания Средней Азии. Обе культуры вошли в тесное взаимодействие в рамках древнетюркских каганатов. Это позволило А. Бернштаму отметить синкретический характер культуры согдийско-тюркского этапа.
– В 1986 году на месте городища работал отряд археологической экспедиции под руководством известного отечественного археолога Карла Байпакова. Учеными был снят план, собран подъемный материал, отмечены следы разрушений, связанных с проведением дороги через территорию городища. Обозначена пострадавшая юго-западная часть, которая рухнула в пойму реки. В 2000 году Карл Байпаков продолжил исследование. Были заложены шурфы и получен определенный материал, – сказала Анна Крокошева.
В ходе раскопок обнаружилось, что стены возводились в определенной закономерности: 21-й ряд – из сырцовой кладки, потом следовали пахсовые блоки высотой 60–70 см, которые делали из прессованной глины, далее укладывалось еще 7 рядов сырцового кирпича, затем в ход шли опять пахсовые блоки. Специалисты считают, что такая кладка была своего рода сейсмопоясом и придавала особую прочность стенам, ширина которых достигала 7–8 м. Сохранившаяся высота стен – 3 м, но, судя по их толщине, они были гораздо выше.
По предположениям ученых, в Туймекенте проживали до нескольких сотен человек (по меркам средневековья, это значительное поселение), которые занимались земледелием, скотоводством, охотой, производством керамики, а также другими ремеслами. Специалисты по праву называют Туймекент «умным городом». Ведь это было поселение с собственной инженерной сетью, которое полностью обеспечивало жизнедеятельность своих горожан и не зависело ни от каких внешних источников. До наших дней сохранились два водопровода, залегавшие на двухметровой глубине.
По мнению казахстанского археолога Мадияра Елеуова, продолжившего изучение Туймекента в 2013 году, город обеспечивался питьевой водой. Во время раскопок в одном из помещений был обнаружен колодец глубиной 2,5 м, где была найдена водопроводная труба. Ученый предположил, что вода, скорее всего, в колодец попадала из двух источников. Если что-то во время военных действий повреждало трубы, туймекентцы могли свободно брать воду из-под земли. Кстати, городище окружено рвом шириной 15–20 м и глубиной до трех метров. Заполнив северный участок рва водой, ученые смогли убедиться в том, что это было серьезное препятствие при осаде городища. Они предполагают, что, возможно, Туймекент играл роль города-ставки.
Достарыңызбен бөлісу: |