Глава X. Крушение немецкого фронта на Востоке летом 1944 г

Глава X. Крушение немецкого фронта на Востоке летом 1944 г.

Крушение немецкого фронта на Востоке летом 1944 г.

После завершившегося захватом Крыма весеннего наступления русских войск немецкая армия на Востоке, хотя и еще более ослабленная, продолжала удерживать сплошной фронт. Подступы к Нижнему Дунаю, а одновременно и к Балканскому полуострову прикрывались 6-й и 8-й армиями группы армий «Южная Украина» с вкрапленными в них румынскими частями. Немецкая оборона проходила здесь по нижнему течению Днестра и далее через Яссы до Карпат. Долины в Восточных Карпатах удерживались румынскими и венгерскими дивизиями, усиленными небольшим количеством немецких войск. К ним в районе Коломыя примыкала группа армий «Северная Украина», своими 1-й и 4-й танковой армиями прикрывавшая район Галиции от северо-восточных склонов Карпат до района севернее Ковеля. Здесь начинался фронт группы армий «Центр», который проходил южнее Пинска вдоль Припяти по дуге, выступавшей более чем на 300 км на восток и удерживавшейся 2-й армией.

Юго– восточнее Бобруйска по обе стороны Березины оборонялась 9-я армия. В междуречье Березины и Днепра она примыкала к 4-й армии, пока еще оборонявшейся на большом, достигавшем Прони плацдарме от Быхова до района северо-восточнее Орши. Рядом с 4-й армией занимала оборону 3-я танковая армия, удерживавшая район южнее и севернее Витебска. Оттянутый назад левый фланг этой армии довольно непрочно соединялся с 16-й армией группы армий «Север», так как между обеими упомянутыми армиями русские вбили опасный клин в направлении Даугавпилса. Если не считать этого изгиба на южном крыле, фронт группы армий «Север», оборонявшийся 16-й и 18-й армиями, шел дальше на север почти по прямой. Чудское озеро длиной 130 км обеспечивало значительную экономию сил на этом участке. Непосредственно подчинявшаяся группе армий «Север» оперативная группа «Нарва» удерживала перешеек между Чудским озером и Финским заливом. В ее распоряжении имелось несколько тяжелых батарей из числа спасенной под Ленинградом осадной артиллерии.

Передышка, продолжавшаяся и после периода весенней распутицы, была крайне необходима, особенно для дивизий южного участка фронта. Танковые дивизии повсеместно отводились в тыл и пополнялись. Но пехотные дивизии, за весьма незначительными исключениями, на всех участках фронта сражались почти непрерывно в течение целых трех лет. Основательного отдыха они никогда не имели. А если и случалось, что на их участках наступало затишье, они почти всегда вынуждены были рассредоточиваться, чтобы высвободить силы для других нужд, и уж во всяком случае никогда не избавлялись от бесконечных работ по оборудованию оборонительных рубежей и от несения караульной службы в ночное время. Им тоже присылалось пополнение, слишком, однако, недостаточное для восполнения потерь. Полностью укомплектованных пехотных дивизий уже давно не существовало. И все же, несмотря на невосполнимость потерь на фронте, в тылу продолжалось формирование новых дивизии. Это был чистейший самообман, так как в эти новые соединения частично включался личный состав старых дивизий, возвращавшийся из госпиталей в строй. Такой метод комплектования новых единиц, естественно, вызывал раздражение у всех фронтовых командиров. Особенно сильно и вопреки самым жизненным потребностям армии увеличивалось число дивизий СС.

Эти новые формирования обременяли уже существовавшие дивизии не только тем, что поглощали временно выходившую из строя и необходимую для них живую силу. Потери в технике также восполнялись лишь частично, ибо вооружение шло в первую очередь на оснащение вновь создаваемых дивизий. Немецкая военная промышленность была не в состоянии удовлетворить непрерывно возраставший из-за огромных потерь спрос на боевую технику; к тому же и объем ее производства также не мог быть увеличен. В итоге испытывалась ощутимая нехватка автотранспортных средств и пулеметов. Боеприпасов, как правило, едва хватало, а для тяжелых минометов и автоматов – двух основных средств борьбы пехоты – подвоз боеприпасов даже при условии их величайшей экономии в периоды затишья не удовлетворял самой минимальной потребности.

В целом же войска Восточного фронта представляли собою еще достаточно боеспособный инструмент в руках командования. Правда, теперь они вряд ли смогли бы вынести какое-либо перенапряжение, а катастрофы могли привести к гибельным последствиям. В таких условиях решающее значение приобретала возможность наносить противнику большие потери, обходясь имевшимися слабыми силами. Других способов преодолеть русское превосходство не было. На переброску сил с Запада, которая раньше в решающие моменты всегда спасала положение, рассчитывать теперь не приходилось, так как там в любой момент могло начаться вторжение.

Но с этими немаловажными соображениями Гитлер упорно не хотел считаться, и поэтому в середине мая войскам Восточного фронта было вменено в обязанность «при любых обстоятельствах оборонять и удерживать занимаемые ими рубежи».

К этому времени не было еще никаких данных, которые позволили бы предугадать направление или направления, несомненно, готовившегося летнего наступления русских. Так как авиация и радиоразведка обычно безошибочно отмечали крупные переброски русских сил, можно было думать, что наступление с их стороны непосредственно пока не грозило. До сих пор лишь в одном случае были зафиксированы длившиеся в течение нескольких недель интенсивные железнодорожное перевозки в тылу противника в направлении района Луцк, Ковель, Сарны, за которыми, однако, не последовало сосредоточения вновь прибывших сил вблизи фронта. Временами приходилось руководствоваться лишь догадками. В генеральном штабе сухопутных сил считались с возможностью повторения наступления на Ковель, полагая, что противник основные усилия сосредоточит севернее Карпат на фронте группы армий «Северная Украина», с целью отбросить последнюю к Карпатам. Группам армий «Центр» и «Север» предсказывали «спокойное лето». Кроме того, особую озабоченность Гитлера вызывал нефтяной район Плоешти. Относительно того, что первый удар противника последует севернее или южнее Карпат – скорее всего севернее, – мнение было единодушным. Помимо этого, немецкое командование справедливо предполагало, что русские не начнут наступления до тех пор, пока на Западе не появится сильный второй фронт, который наверняка лишит немцев возможности перебрасывать силы с Запада на Восток.