ЕГИПЕТСКАЯ АРМИЯ АТАКУЕТ ИЗРАИЛЬ

ЕГИПЕТСКАЯ АРМИЯ АТАКУЕТ ИЗРАИЛЬ

Американские дипломаты в Иерусалиме, где находилось консульство, видело, что скоро разразится война. Американцы закупили электрогенераторы, вдоволь запаслись бензином и питьевой водой.

В марте арабские террористы захватили машину одного из американских дипломатов. Но находившийся вместе с дипломатом араб-переводчик уговорил похитителей отпустить их. Террористом оказался и араб — водитель машины генконсула. Он начинил автомобиль взрывчаткой и с развевающимся американским флажком въехал во двор штаб-квартиры Еврейского агентства. Водитель убежал, а машина взорвалась, несколько человек погибли.

Через несколько дней неизвестные похитили главного щифровальщика американского консульства Джорджа Паро. Сутки его допрашивали, требуя рассказать все, что ему известно о подготовке взрыва. Потом его отвезли в полицейский участок.

Эта история не улучшила отношения палестинских евреев к американской дипломатии.

Президенту Трумэну надоел саботаж его ближневосточной политики. Он сместил чиновника, занимавшегося в государственном департаменте палестинскими делами, и назначил на его место человека, симпатизировавшего сионистам.

Двенадцатого мая, когда оставалось всего два дня до окончания британского мандата в Палестине, Трумэн провел последнее совещание в Белом доме.

Его советник Кларк Клиффорд озвучил намерение президента признать еврейское государство, как только оно будет провозглашено. Пока Клиффорд говорил, лицо государственного секретаря Маршалла багровело.

Глядя на президента, Маршалл сказал:

— Если вы это сделаете, то на выборах в ноябре я проголосую против вас.

Такого Трумэн еще не слышал в Белом доме. Он мог сколько угодно менять чиновников в государственном департаменте, но поссориться накануне выборов с одним из самых популярных в стране людей было бы катастрофой.

Трумэн сказал, что еще подумает, и попросил всех оставить его одного. На самом деле президент принял решение — как бы ни была опасна оппозиция Маршалла, он не позволит накануне выборов соперникам-республиканцам выставить его негодяем, который мешает палестинским евреям создать свое государство.

Государственный секретарь Маршалл сделал все, что он мог. На следующий день, тринадцатого мая, он представил президенту обширный доклад о положении в Палестине со своим выводом: «Еврейское государство не сможет продержаться сколько-нибудь долго в окружении враждебного арабского мира».

Маршалл грозно предупредил будущего министра иностранных дел Израиля Шертока, что, если на еврейское государство нападут арабские армии, на помощь Соединенных Штатов рассчитывать не следует. Он советовал палестинским евреям не спешить с провозглашением своего государства, чтобы не подвергать себя риску быть уничтоженными.

Вернувшись в Тель-Авив, Шерток передал Бен-Гуриону слова американского госсекретаря и неуверенно заметил, что, может быть, в такой ситуации с провозглашением еврейского государства следует повременить.

Но Бен-Гурион считал, что евреи ждали этого момента две тысячи лет — никто не может обвинить их в недостатке терпения. Но сейчас терять время глупо.

В пятницу, четырнадцатого мая сорок восьмого года, в четыре часа дня в здании музея на бульваре Ротшильда в Тель-Авиве было провозглашено Государство Израиль.

Бен-Гурион зачитал декларацию независимости, в которой говорилось:

Нашей еврейской мятежной души,

Будем к Востоку идти мы вперед,

Взор устремив на Сион.

Не забыть надежды нам своей,

Что две тысячи лет в себе несем.

Будем мы снова народом свободным

На родине нашей,

В стране Сиона, Иерусалима.
Вся процедура заняла пятнадцать минут.

Оглядываясь назад, нельзя не сказать, что история Ближнего Востока пошла бы иначе, если бы соседние арабские страны не решили сразу же задушить еврейское государство. Сколько войн и каких жертв можно было бы избежать, если бы арабские властители проявили меньше себялюбия, спокойно встретили появление ничем им не угрожавшего Израиля и позволили палестинским арабам создать свое государство.

Но в двадцатом веке арабские властители на все предложения отвечали «нет» — и действовали себе во вред.

Если бы в девятнадцатом году они не возражали против декларации лорда Бальфура, то небольшое еврейское население Палестины получило бы всего лишь крохотную автономию. Евреи вынуждены были бы удовольствоваться положением национального меньшинства в арабском государстве, как христиане-марониты в Ливане.

Если бы перед Второй мировой войной арабы согласились с британским предложением создать в Палестине крохотное еврейское государство и крупное арабское, Израиль, получивший бы считаные квадратные километры, был бы вообще незаметен.

В сорок седьмом году палестинским евреям пришлось выбирать между реальной возможностью создать государство на очень небольшой территории и продолжением безнадежной борьбы за всю Палестину. Размышления были недолгими, и Израиль появился на политической карте. Разумные люди, не склонные к фанатизму, не могли сделать иного выбора.

Палестинские арабы, выбирая между возможностью создать свое государство на той территории, которую определила им ООН, и борьбой за завоевание всей Палестины, выбрали второе.

То, чего добиваются палестинцы столько лет, ради чего они погубили множество жизней — своих и чужих, — палестинское государство могло появиться в мае сорок восьмого года. И не евреи помешали им; только что появившийся на свет Израиль не претендовал ни на один лишний квадратный метр земли сверх того, что было обозначено решением ООН. Но арабские страны просто не позволили палестинским арабам создать свое государство. Это даже не обсуждалось, ничего не было сделано для провозглашения арабского государства. Так началась трагедия Ближнего Востока.

Через несколько часов после появления Израиля министр иностранных дел Египта уведомил председателя Совета Безопасности ООН, что египетская армия пересекла границы Палестины, чтобы навести там порядок. В субботу утром арабские самолеты бомбили в Тель-Авиве электростанцию и аэропорт. Погибли сорок четыре мирных жителя.

Арабские армии, ожидавшие легкой победы, наткнулись на ожесточенное сопротивление. Египетские войска были окружены на южном фронте в районе Фалуджи. Полтора месяца египтяне не могли вырваться из окружения. Египетские офицеры сразу же занялись поиском виновных и пришли к выводу, что их предали: послали в бой с негодным оружием не снабдили достаточным количеством боеприпасов.

В составе египетской армии сражался будущий президент страны Гамаль Абд-аль Насер.

«Я вспоминаю дни, которые провел в окопах, — писал потом Насер. — Я часто думал: Вот мы сидим в этой земляной норе, окруженные врагами. Как обманули нас, втянув в войну, к которой мы не были готовы! Как играют нашей судьбой честолюбцы, стяжатели и интриганы! Это из-за них мы лежим здесь, безоружные, под огнем.

Мы воевали в Палестине, но душой были в Египте. То, что происходит сейчас в Палестине, всего лишь миниатюрная копия того, что происходит в Египте. Наша родина испытывает такие же трудности и так же опустошена врагами. Ее так же обманули и вынудили сражаться без всякой подготовки».

Кто же эти загадочные враги, которые послали египетскую армию в Палестину, так и осталось загадкой…

Пока еврейские боевые отряды отражали наступление египетской армии, Шерток, назначенный министром иностранных дел Израиля, от имени временного правительства пятнадцатого мая отправил телеграмму советскому министру иностранных дел Молотову:
«Имею честь проинформировать Вас и просить Вас сообщить Вашему правительству о том, что Национальный совет еврейского государства, состоящий из членов выбранных представителей еврейских организаций Палестины, вчера, 14 мая, провел заседание после окончания британского мандата и на основании резолюции Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций от 29 ноября 1947 года провозгласил образование независимого еврейского государства в Палестине, которое будет называться Государство Израиль…

Национальный совет призвал арабских жителей Государства Израиль возвратиться на путь мира и сыграть свою роль в его развитии с помощью полного и равного гражданства и должного представительства в его органах управления, временных и постоянных. Совет также предложил мир всем соседним государствам и их народам…

От имени Временного правительства Израиля я настоящим прошу официального признания Государства Израиль и его Временного правительства со стороны правительства Союза Советских Социалистических Республик…

Я пользуюсь этой возможностью, чтобы выразить чувства глубокой благодарности и понимания еврейского народа Палестины, которые разделяются евреями во всем мире, за твердую позицию, занятую делегацией СССР в ООН в поддержку образования независимого суверенного еврейского государства в Палестине; за последовательное продвижение ею этой идеи, несмотря на все трудности; за ее выражение подлинной симпатии в связи со страданиями еврейского народа в Европе от рук нацистских мучителей и за поддержку принципа, заключавшегося в том, что евреи Палестины являются нацией, заслуживающей суверенитет и независимость».

«Настоящим сообщаю, что Правительство Союза Советских Социалистических Республик приняло решение об официальном признании Государства Израиль и его Временного правительства…»

Первыми Израиль, как и решил президент Трумэн, признали Соединенные Штаты. Это произошло буквально через десять минут после провозглашения еврейского государства. В Вашингтоне уже была полночь. Но американцы признали Израиль «де-факто», это предполагало более низкий уровень дипломатических отношений. «Де-юре» Соединенные Штаты признали Израиль только тридцать первого января сорок девятого года. Американцы ждали выборов, потому что ЦРУ предсказывало победу левым и приход к власти просоветского правительства.

Быстрое признание еврейского государства дорого обошлось американским дипломатам. Через несколько дней неизвестные застрелили охранника консульства и радиста военно-морского атташата. Двадцатого мая снайпер стрелял в консула и вице-консула, но не попал. Буквально через десять минут снайпер застрелил генерального консула Томаса Вассона на аллее позади здания консульства.

Вассон возвращался с заседания комиссии ООН по перемирию. На нем был бронежилет, но пуля попала в плечо и рикошетом от бронежилета вошла в грудь. Его отвезли в больницу, где он умер на следующий день.

Отношение американской бюрократии к палестинским евреям не улучшилось.

«Появление в Палестине выходцев из Европы, — писал исполняющий обязанности госсекретаря Роберт Ловетт министру оборону Форрестолу, — предоставляет Советскому Союзу уникальную возможность для проникновения в этот стратегически важный район. Наши военные атташе в Израиле должны быть специально проинструктированы относительно наблюдения за советскими действиями; они также должны во всех тонкостях знать советскую тактику».

К американским военным в Израиле отнеслись сдержанно. Военно-воздушного атташе полковника Арчибальда, располагавшего собственным самолетом, предупредили, что в случае отклонения от установленного курса по самолету будет открыть огонь. Израильтяне не шутили: в марте сорок девятого самолет Арчибальда обстреляли. Ему спришлось снизиться и совершить посадку.

Американские военные атташе, разведчики по специальности, жаловались в свое министерство:

«Соединенные Штаты получили данные об организации вооруженных сил практически всех стран, кроме Израиля, Советского Союза и нескольких его сателлитов.

Израиль отказал нам даже в такой мелкой услуге, как просьба предоставить информацию о знаках различия, эмблемах формирований его армии или дать общие сведения о расположении основных войсковых частей».

От американских дипломатов и разведчиков требовали информации о советском военном проникновении в Палестину. Сразу после провозглашения Израиля государственный депарамент получил сведения о том, что на подмогу евреям прибыли восемь тысяч бывших солдат и офицеров Советской армии.

Американский генеральный консул в Иерусалиме Томас Вассон, которому поручили проверить цифру, телеграфировал в Вашингтон: «Это слухи, болтовня, чистейший вздор».

Советский Союз первым признал еврейское государство в полном объеме, «де-юре», поэтому советского посла встретили в Израиле с особым почетом.

Американское посольство отправило в Вашингтон подробный отчет о прибытии советских дипломатов, с разочарованием отметив, что, несмотря на поздний час, приветствовать советского посла собралась большая толпа. Единственное, что утешило американцев, — недовольство усталых официанток в гостинице, где советские дипломаты в три часа ночи потребовали полный обед из пяти блюд.